переплетением каналов. Хуан начал складывать влажную землю на  прямоугольное
основание. Постепенно, за  многие  десятилетия  его  строение  выросло.  Оно
напомнило Вилу земляные  пирамиды,  оставленные  американскими  индейцами  в
Иллинойсе.  Их  строили  сотни  людей  на  протяжении  длительного  времени.
Пирамида Хуана стала творением рук одного человека, наделенного  бесконечным
количеством времени. Если бы климат тогда  не  был  исключительно  мягким  и
сухим, ничего бы у Хуана не вышло, помешала бы самая обычная эрозия.
   Однако Шансон не ограничивался строительством  памятников.  Очевидно,  он
решил создать расу разумных существ. С помощью робота он стал разводить рыбу
в каналах, которые проделал  на  берегу.  Вскоре  возле  его  храма-пирамиды
поселились тысячи  обезьян-рыболовов.  Изменив  защитную  программу  робота,
Шансон стал использовать его в качестве инструмента подавления: самую лучшую
рыбу получали те обезьяны, что выполняли его  волю.  Эффект  был  совершенно
незначительным, но за многие века обезьяны  Вест-Энда  все-таки  изменились.
Большинство из них стали похожими на  "В.  В.  Бриерсона",  который  помогал
Марте. Они приносили камни к основанию пирамиды, а потом  сидели  возле  нее
часами и пялились на творение рук своего божества.
   Четырех  тысяч  лет  оказалось  недостаточно  для  того,  чтобы   развить
умственные  способности  рыболовов.  Однако  в   отчетах   Елены   появились
упоминания об использовании ими  примитивных  инструментов.  Ближе  к  концу
обезьяны построили возле пирамиды каменную ограду. Но они  так  и  не  стали
расой носильщиков, коими намеревался, по всей видимости, сделать их  Шансон.
Он сам продолжал таскать к своему  храму  бесконечные  корзины,  наполненные
сырой землей, чтобы исправить тот вред, что наносила ему эрозия, или сделать
сооружение еще выше. В свои  самые  лучшие  времена  храм  занимал  довольно
большую площадь, а в высоту поднимался на тридцать метров над уровнем земли.
Тут и там торчали странные на вид башенки, напоминавшие скорее  муравейники,
чем архитектурные потуги человеческого существа.
   В течение последних четырех тысяч лет все дни Хуана были  как  две  капли
воды похожи друг на друга. Он занимался созданием новой расы.  Носил  землю.
Каждый  вечер  всходил  по  грубым  ступеням   на   самый   верх   пирамиды,
останавливался и оглядывал своих рабов, собравшихся у подножия.
   Вил пролистал отчет, посмотрел на фотографии Хуана,  показывающие,  каким
он стал в те последние века своей жизни. Ничего не выражающее лицо,  которое
менялось к концу дня - на закате солнца Хуан смеялся.  Каждое  его  движение
превратилось в  рефлекторное  действие.  Он  стал  насекомым,  чьи  сородичи
путешествовали с ним по времени, а не по пространству.
   В конце концов на Хуана Шансона снизошел покой. Он продержался бы  вечно,
если бы миру была присуща стабильность.  Однако  климат  Восточных  Проливов
постепенно стал влажным и штормовым. Роботов запрограммировали на то,  чтобы
обеспечивать человека минимальной, защитой. Раньше этого вполне хватало.  Но
после стольких лет одиночества Хуан лишился присущей ему гибкости  в  выборе
решений: он ни за что не хотел уходить в  пещеры,  расположенные  в  глубине
материка; он даже не желал спускаться с верхней платформы своего храма, если
начинался шторм. Запретил роботу приближаться во время вечерней "службы".
   Естественно, у Елены имелись записи о том, как встретил свой  конец  Хуан
Шансон. Робот был довольно далеко от храма; дождь  и  ветер  не  давали  ему
возможности увидеть, что там происходило. Стихия разрушила пирамиду до такой
степени, что Хуан не успевал ее чинить. Стены и башни напоминали выстроенный
ребенком замок на песке, который поглотил океанский прилив.  Хуан  этого  не
замечал. Он стоял на провалившейся платформе своего храма и  созерцал  бурю.
Вил видел, как человек поднял руки - Хуан всегда так делал  на  исходе  дня,
перед тем как засмеяться. Повсюду метались молнии, освещая  вечерний  сумрак
ослепительно синим сиянием. Рабы Хуана, прижимаясь друг к другу и  дрожа  от
страха, сидели у самого подножия пирамиды. Грозовые разряды  касались  башен
павшего храма.., один из них ударил в Шансона,  стоявшего  с  поднятыми  над
головой руками и руководящего представлением.
   Больше в отчете Елены почти ничего не было.  Обезьяны  получили  довольно
сильный толчок к тому, чтобы стать разумными существами, но этого  оказалось
недостаточно. Биологическая  эволюция  не  имеет  намеренного  стремления  к
разумности; она слепо следует за условиями среды. В случае обезьян  решающим
фактором оказалось наличие неглубокой воды. В течение нескольких  сотен  лет
раса,  воспитанная  Шансоном,  продолжала  жить  возле  Восточных  Проливов,
продолжала приносить камни, выкладывать их у основания разрушенной  пирамиды
и проводить вечера, созерцая руины древнего храма. Однако это был всего лишь
инстинкт, и ничего больше. В конце концов они вернулись в  то  состояние,  в
котором обнаружил их Хуан.
   Вил очистил экран дисплея. Он дрожал, причем не от холода. Он никогда  не
забудет о том, какие страшные преступления совершил  Шансон,  и  никогда  не
забудет его бесконечного конца.
   Снегопад прекратился,  веселые  крики  давно  стихли.  Вил  с  удивлением
посмотрел на освещенные солнцем деревья. Он провел целый  час,  читая  отчет
Елены, и лишь теперь заметил, что затекли ноги, а от  камня  по  всему  телу
расползается холод.
   Вил соскользнул с камня. У него еще достаточно времени, чтобы насладиться
снегом и соснами. Он вспомнил о зиме - всего десять недель назад (как  время
воспринималось телом), последние дни в Мичигане, перед тем  как  улететь  на
побережье,  чтобы  приняться  за  дело  Линдеманна.  Только  вот  сейчас  он
наслаждался снегом, лежащим практически на экваторе - этот мир  находился  в
самом разгаре ледникового периода.
   В тропиках  стало  холоднее.  Палисандровые  леса  отступили  к  границам
Внутреннего моря. Однако континентальные льды  не  добрались  на  юг  дальше
сорок пятой широты.  Снега  вокруг  Королева  было  ровно  столько,  сколько
полагалось. По расчетам Елены, ледники с  индонезийских  Альп  не  спустятся
ниже отметки четыре тысячи  метров.  Она  утверждала,  что  этот  ледниковый
период ничем не отличается от предыдущих.
   Вил шел среди сосен. Неделю назад - по его собственному времени  -  здесь
были руины города Королева. Такие невероятные разрушения... И не осталось ни
единого знака, указывавшего на те события!.. Он забрался на небольшой холм и
стал наблюдать за заходом солнца,  окрасившего  снег  в  пурпурно-золотистый
цвет.  Где-то  далеко  прокричала   птица,   на   берегу   моря   столпились
палисандровые деревья... Очень красиво. Но оставаться в этом времени нельзя.
Лучшие залежи ископаемых оказались погребенными  под  толстым  слоем  снега.
Зачем же создавать лишние проблемы  новой  цивилизации,  когда  она  еще  не
набралась сил? ..И еще Делла. У нее уйма  ценного  оборудования,  хватит  по
крайней мере на сто тысяч лет.
   Неожиданно Виду стало очень грустно. Проклятие, я бы дал ей тысячу раз по
сто тысяч лет. Да только что проку? После той ночи, проведенной в  окружении
собакоподобных тварей. Вил надеялся, что Делла сумела отыскать себя. Если бы
не она, ему бы ни за что не удалось справиться с Шансоном и Жерро.
   На лице Вила появилась  кривая  улыбка.  Делла  нанесла  поражение  обоим
убийцам. Они планировали заставить Жерро пуститься в  бегство,  преследовать
его столько времени,  сколько  понадобится,  чтобы  перехитрить  Хуана.  Все
получилось как нельзя лучше! Она так хорошо  изобразила  прежнюю,  полоумную
Деллу. Даже слишком хорошо. И не вернулась. Никто не мог сказать  наверняка,
что произошло; предполагали даже, что Делла погибла, сражаясь с  Жерро.  Вил
думал, что скорее всего сработал какой-нибудь воинский рефлекс, и она  будет
преследовать врага сквозь века и тысячелетия. И тогда...
   Вил вспомнил существо, совсем непохожее на человека,  какой  была  Делла,
когда он увидел ее в первый раз. Даже с компьютерной  поддержкой  и  прочими
ухищрениями та Делла походила на Хуана Шансона, каким он  стал  в  последние
годы своего наказания. Какую часть своей жизни  готова  Делла  потратить  на
преследование  врага?  Вил  боялся,  что  она  добровольно  выбрала  судьбу,
навязанную Хуану Шансону.
   Вил отвернулся от заката и тишины соснового леса  и  поспешил  в  сторону
общежития. Надо радоваться счастливому концу. Следующие несколько лет  будут
тяжелыми,  но  они  справятся.  В  последние  дни  Елена  вела  себя   очень
дружелюбно. Раньше ей бы и в голову не пришло сделать остановку в ледниковом
периоде для того, чтобы показать людям, что это такое.
   Тропические сумерки сгущались, приближалась ночь. Когда Вил  поднялся  на
холм, у подножия которого расположилось общежитие,  освещенные  уютные  окна
напомнили ему Рождество в Мичигане. Завтра рано утром, когда они  будут  еще
спать в своих теплых кроватях, Санта Клаус по имени Елена снова запузырит их
в будущее. "Правда, сани Санта Клауса слишком сильно потряхивает, когда  они
делают остановки в реальном времени", - весело подумал Вил.
   Может быть, на сей раз они смогут остановиться навсегда.

***

   Этой ночью Вилу в последний раз приснился синий сон, во многом похожий на
предыдущие. Вил лежал и задыхался. Прощай, прощай.  Он  беззвучно  плакал  и
никак не, мог успокоиться. Она сидела рядом и держала его  за  руку.  У  нее
было лицо Вирджинии - и Марты. Она печально улыбалась, но  улыбка  не  могла
скрыть той правды, что была известна им обоим...  Прощай,  прощай.  А  потом
рисунок сна изменился. Она прижалась лицом к его щеке, совсем как Вирджиния.
Стояла тишина, и Вил не знал,  была  это  его  собственная  мысль,  или  она
старалась его утешить:
   "Есть кое-кто, не сказавший "прощай", и возможно, ты ей очень  нравишься.
Прощай, милый, Вил".
   Бриерсон проснулся от нехватки воздуха.  Он  спустил  ноги  с  кровати  и
несколько минут просидел в  неподвижности.  В  его  крошечной  комнате  было
светло, но окно запотело, и Вил не видел, что там, снаружи.  Стояла  тишина,
хотя обычно сквозь тонкие пластиковые стены слышалось все, что происходило в
общежитии. Вил поднялся и вышел в коридор; никого. Впрочем, снизу  доносился
шум. Правильно: на сегодняшнее утро  назначено  большое  собрание.  То,  что
Елена решила встретиться с низтехами в общежитии, говорило само за себя; она
не потребовала, чтобы Вил присутствовал на собрании. Проспав все  утро.  Вил
подсознательно проверял степень своей  свободы.  Ему  хотелось  на  какое-то
время отойти в сторонку. Прошлое собрание было.., чересчур тяжелым.
   Вил  прошлепал  по  коридору  в  ванную  комнату   второго   этажа.   Для
разнообразия сегодня он будет умываться один.
   Какой странный сон... Вил посмотрел на свое отражение в  зеркале:  мокрое
от слез лицо и улыбка. Синий сон был его  проклятием,  о  котором  удавалось
забыть только усилием воли. А этот сон утешил его, напомнил о счастье.
   Вил мылся  и  тихонько  напевал  что-то  себе  под  нос,  вспоминая  сон.
Вирджиния показалась ему совершенно реальной, он до сих  пор  чувствовал  ее
прикосновение на  своей  щеке.  Неожиданно  Вил  осознал,  что  сердился  на
Вирджинию за то, что она не последовала за ним. Он  убеждал  себя,  что  она
собиралась, готовилась, копила оборудование - но ей помешало Своеобразие.  И
сам не очень этому верил, потому что видел, что время делает  с  людьми.  Но
сейчас, после этого непонятного сна, все изменилось. А если  Делла  права  в
своих предположениях  про  Своеобразие?  Что,  если  технология  переступила
границы  понимания?  Что,  если  сознание  обрело   бессмертие,   перешагнув
человеческие горизонты?  Тогда  нечто,  бывшее  когда-то  Вирджинией,  может
по-прежнему существовать, может прийти к нему, чтобы утешить.
   И тут Вил сообразил, что моет лицо во второй  раз.  Несколько  секунд  он
глупо улыбался своему отражению, которое, словно заговорщик, понимающий  всю
нелепость происходящего, ухмылялось в ответ. Эй, приятель,  поосторожнее,  а
то ведь не успеешь моргнуть, как  превратишься  в  Джейсона  Маджа  с  целым
набором ангелов-хранителей и голосов с того света! И все же Делла  говорила,
что материализм неизбежно приводит к чему-то вроде религии.
   Через несколько  минут  он  уже  спустился  по  лестнице  и  прошел  мимо
столовой. Оттуда доносились громкие возбужденные голоса. Вил  постоял  возле
двери секунду, потом решил не входить. Фантазии, наверное, но  ему  хотелось
как можно дольше сохранить настроение сна. Давно он уже не  чувствовал  себя
так хорошо, начиная новый день. На какое-то мгновение поверилось, что  "есть
кое-кто, не сказавший "прощай"...
   Вил вышел из общежития на улицу.
   Здание  было  окружено  снегом,  который  они  прихватили  с   собой   из
ледникового периода. Светило жаркое солнце, вокруг висел влажный туман.  Вил
пошел по слякоти, сквозь яркую разноцветную дымку,  остановился  на  границе
снега и стал разглядывать  палисандровые  и  еще  какие-то  неизвестные  ему
деревья, растущие повсюду. Несмотря на раннее  утро,  было  уже  тепло.  Вил
сделал шаг назад, наслаждаясь прохладой, повеявшей  от  еще  не  растаявшего
снега. Если не  считать  изменившейся  формы  некоторых  гор,  мир  выглядел
совершенно так же, как перед сражением. Ледник  был  снова  усмирен,  только
вершины гор покрывали белые шапки.  В  нескольких  сотнях  метрах  вверх  по
склону холма висело еще одно туманное покрывало,  а  внутри  слабым  золотым
сиянием светились башни Замка Королевой.
   На Вила упала тень.
   - Вил!
   Он поднял глаза и увидел Тэмми Робинсон.  Девушка  подлетела  к  нему  на
своей платформе, а потом опустилась пониже, совсем  как  в  тот  раз,  когда
низтехи убирали грязь и пыль  после  спасения  пузыря  Мирников,  когда  она
пригласила их на вечеринку в доме своего отца. Тэмми даже одета была, как  в
тот день - во что-то ослепительно  белое.  Она  постояла  несколько  секунд,
глядя вниз, а потом сказала:
   - Я хотела повидаться.., перед тем, как отправиться в путь.  -  Платформа
опустилась на землю, и Тэмми посмотрела Вилу в глаза. - Спасибо, Вил.  Жерро
и Шансон покончили бы с нами, если бы не вы. Теперь мне кажется, что мы  все
одержим победу. - Девушка широко улыбнулась. -  Елена  дала  мне  достаточно
оборудования, чтобы я смогла покинуть это время.
   Она была так хороша, что Вил отвел глаза.
   - Вы оставили вашу идею о вербовке желающих отправиться в путь  вместе  с
вами?
   - Нет. Елена сказала, что я могу вернуться через  сто  лет  или  в  любое
другое  время  после  этого.  Имея  медицинское   оборудование   Жерро,   вы
обязательно победите. Через пару веков здесь  будет  столько  людей,  что  и
представить себе трудно. Многие забудут о том, что произошло с ними, забудут
о своих поражениях и разочарованиях; им  станет  скучно.  И  тогда  со  мной
пустятся в путь дюжины, может быть, даже сотни  людей.  К  тому  же  нам  не
придется их поддерживать. Отец и мечтать не мог о  таком.  -  Она  помолчала
немного, а потом тихо произнесла:
   - Надеюсь, вы тоже отправитесь со мной, Вил.
   - Ну.., кто-то все-таки должен остаться в  реальном  времени,  а  то  вам
некого будет агитировать, Тэмми. - Вил попытался улыбнуться.
   - Да, я знаю. Но через сто лет, когда я вернусь.., может быть, тогда?
   А что будет через сто лет? Робинсоны считали, что все загадки  становятся
понятны тому, кто наблюдает достаточно долго, ждет достаточно долго.  Однако
червь может наблюдать всю жизнь и так и не оценить красоты  великой  музыки.
Но вслух Вил сказал:
   - Кто знает, что я буду чувствовать через сто лет, Тэмми? - Он замолчал и
посмотрел в глаза девушке. - Если я не последую за вами.., и если вы сумеете
добраться до самого конца времен.., надеюсь, вы замолвите за  меня  словечко
перед Создателем.
   Тэмми поморщилась, затем поняла, что он не потешается над ней.
   - Хорошо. Если вы останетесь здесь, я  непременно  это  сделаю.  -  Тэмми
положила руки Виду на плечи и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его.  -
До встречи. Вил Бриерсон.
   Через несколько секунд  Тэмми  уже  исчезла  за  кронами  деревьев.  Есть
кое-кто, не сказавший "прощай", и возможно, ты ей очень нравишься. "Пожалуй,
нет", - подумал Вил. Впрочем, у него есть сто лет, чтобы убедиться в этом.
   Вил шагал по периметру тумана, заинтересованный тем, как жара сражалась с
холодом на самой границе  снегов.  Он  обошел  общежитие  и  оказался  прямо
напротив входа. Там все еще  что-то  горячо  обсуждали.  Вил  ухмыльнулся  и
направился в дом.
   Он уже подходил к двери, когда она открылась. На пороге стояла Елена.
   - Я все думала, сколько времени вы  тут  будете  прогуливаться...  -  Она
подошла ближе, и Вил внимательно посмотрел на ее  бледное  лицо  с  широкими
славянскими скулами. Елена заметила его взгляд  и  криво  улыбнулась.  -  Не
беспокойтесь. Меня оттуда не вышвыривали. И я не хлопала дверью. Мне  просто
стало немножко скучно; там сейчас обсуждают практические вопросы и делят то,
что осталось после войны... У вас есть минутка, Вил?
   Он кивнул и последовал за Еленой из туманной прохлады туда, откуда только
что пришел.
   - Вам не приходила  в  голову  такая  мысль:  как  бы  чудесно  ни  стали
складываться наши дела, нам все равно нужны будут услуги  полицейского?  Вас
здесь действительно  уважают.  На  девяносто  процентов  именно  это  делало
компании,  вроде   мичиганского   полицейского   управления,   надежными   и
процветающими.
   Бриерсон покачал головой.
   - Похоже на старую игру. Многие неприсоединившиеся наверняка захотели  бы
меня нанять,  однако  без  давления  с  вашей  стороны  вряд  ли  согласится
какое-нибудь правительство.
   - Эй, я не собираюсь превращать вас в  свое  орудие!  По  правде  говоря,
Фрейли и Дазгубта обсуждают сейчас  условия,  на  которых  они  сделают  вам
предложение.
   У Вила отвисла челюсть. Фрейли? После стольких лет ненависти...
   - Стив скорее умрет, чем откажется от власти.
   - Многие уже умерли, - тихо проговорила Елена. - А большинство  остальных
не хотят выполнять приказы. Даже Фрейли  немного  изменился.  Возможно,  это
страх. А может быть, чувство вины. Он и вправду был потрясен, узнав, с какой
легкостью один из выстехов обманул его и  подчинил  себе  Республику.  И  уж
совсем трудно ему смириться с мыслью, что Шансон сделал  это  только  затем,
чтобы получить тридцатисекундную паузу для захвата наших систем.
   Елена рассмеялась.
   - Лично я советую вам согласиться на эту работу, пока  они  еще  считают,
что далеко не каждый может с ней справиться.  Через  пару  лет  от  желающих
отбоя не будет; боюсь, вы и прожить-то не сможете на свою зарплату.
   - Гм-м. Вы считаете, что все будет так спокойно?
   - Да, я  в  самом  деле  так  считаю,  Вил.  Чудовищ-выстехов  больше  не
существует. Правительства еще могут немного продержаться - чисто номинально.
Мы много потеряли в войне, в определенных областях наша технология опустится
до уровня девятнадцатого века, но  с  медицинским  оборудованием  Жерро  нам
нечего бояться. Проблема женщин  решена.  Они  могут  иметь  столько  детей,
сколько пожелают, не превращаясь при этом в  инкубаторы.  Жаль,  что  вы  не
присутствовали на собрании. Уже образовалось множество пар. А Гейл  и  Дилип
попросили меня поженить их! - "в  память  о  старых  добрых  временах".  Они
сказали, что я  для  них  нечто  вроде  капитана  корабля.  Какие  безумные,
безумные люди! - Елена покачала головой,  но  на  ее  лице  расцвела  гордая
улыбка. Гейл и Дилип были первыми низтехами, высказавшими  благодарность  за
то, что сумели сделать Королевы. - Представляете, насколько я теперь уверена
в успехе: больше никого не заставляю оставаться  в  этой  эре.  Любой  может
покинуть реальное время, если у него есть генератор пузырей. Только вряд  ли
кто-нибуд