не  дыру  и
углубиться в лес; в то время я еще опасалась пауков. Это маленькие существа,
вроде  тех,  что  мы  с  тобой  видели  в  горах,  но,  если   присмотреться
внимательнее, можно увидеть тысячи таких  существ,  снующих  по  паутине.  Я
боялась, что они поведут себя,  как  боевые  муравьи,  которые  нападают  на
каждого, кто  пересекает  границу  их  владений.  Со  временем  мне  удалось
проделать проход в паутине, куда  я  могла  пролезть,  не  касаясь  шелковых
нитей... Леля, это совсем другой мир, куда более  спокойный  и  мирный,  чем
тот, что мы с тобой видели  в  густых  зарослях  красных  деревьев.  Повсюду
тусклый зеленый свет - самая  густая  паутина  располагается  вдоль  границы
леса. (Конечно, мне удалось найти объяснение  этому  факту,  но  значительно
позже.) Здесь нет иной растительности, нет животных - только запах плесени и
зеленая дымка в воздухе. (Могу спорить, ты наверняка  сейчас  смеешься  надо
мной, поскольку тебе уже, конечно, известно, что является  источником  этого
запаха.) Так или иначе, на  меня  этот  мир  произвел  большое  впечатление.
Напоминает собор.., или усыпальницу.
   Первый раз я провела там только час;  пауки  все  еще  наводили  на  меня
страх. Кроме того, главной целью моего  путешествия  был  выход  к  морю.  Я
по-прежнему собиралась сделать плот и отправиться на запад, а если ничего из
этой затеи не получится, проплыть вдоль берега, останавливаясь на ночь  -  я
предполагала, что так все равно выйдет быстрее, чем пешком.
   Когда я вышла на берег  моря,  началась  буря.  Мне  было  известно,  что
побережье сильно пострадало от цунами, которое мы  устроили,  когда  спасали
Мирников,  но  картина,  представшая  моим  глазам,  меня  просто  потрясла.
Казалось, что огромный, безжалостный  великан  вытоптал  джунгли  на  многие
километры вдоль берега моря. Стволы деревьев были навалены один  на  другой.
Помню, я подумала тогда, что найти  подходящий  материал  для  строительства
плота не составит никакого труда.
   Спрятав свою повозку, я пошла вдоль побережья.  Сгнившие  лианы  оплетали
лежащие на земле деревья. Стволы были ужасно скользкими. Я шла или ползла по
ним, с трудом перебираясь с  одного  на  другой,  а  шторм  все  усиливался.
Последний раз я была на пляже, когда пыталась найти Вила Бриерсона...

***

   Вил  улыбнулся.  Значит,  она  все-таки  помнит  мое  имя.   В   процессе
последующих приключений, за сорок лет, она успела его забыть,  но  некоторое
время Марта все-таки помнила, что его звали Вил Бриерсон.
   ...как раз перед тем, как мы подняли пузырь с Мирниками -  теплое  уютное
место. А сейчас сверкали молнии, гремел гром и бушевал ветер, несущий  струи
дождя. В этот день у меня не  было  никаких  шансов  добраться  до  моря.  Я
проползла вдоль огромного ствола к его вывернутым корням и  заглянула  вниз.
Фантастический мир! Сюда стекались три водяных струи. Они  постоянно  меняли
направление, то сливаясь в речушку, то разбегаясь в разные стороны. Один  из
ручейков убегал от моря, прямо в глубь материка.  Он  нес  грязь  и  обломки
деревьев. Я заползла в укромное местечко, где ветер не мог меня  достать,  и
стала прислушиваться к реву бури. До тех пор, пока он заметно не усилится, я
здесь в относительной безопасности.
   Мой план строительства плота, похоже, рухнул. Буря очень сильная, а  плот
вряд ли сумеет выдержать и обычное волнение. Вообще, как часто здесь  бывают
подобные шторма ? Внутреннее море во многом напоминало старое Средиземное. Я
подумала об одном парне по имени Одиссей, который провел полжизни, плавая из
одного конца этого пруда в другой. Жаль, что мы не занимались водными видами
спорта; плавание по Катилине не считается - мы даже не сами  построили  свою
лодку. Идти вдоль побережья тоже  показалось  мне  не  слишком  разумным.  Я
вспомнила фотографии: цунами прошлось по всему южному  побережью.  Нигде  не
осталось ни пляжей, ни бухт, только  миллионы  тонн  вывороченных  из  земли
деревьев и грязи. К тому же мне придется нести  всю  еду  на  себе,  если  я
решусь продвигаться по берегу.
   Так я и сидела в своей норке, промокшая и  расстроенная.  Мое  расписание
было нарушено. Это, конечно, звучит  смешно:  у  меня  было  сколько  угодно
времени - в этом и состояла моя проблема.
   Совсем рядом вспыхнула молния. И тут на меня что-то  бросилось.  Когда  я
повернулась, тварь вцепилась мне в плечо и попыталась  схватить  за  шею.  В
следующее мгновение другая тварь прыгнула мне на живот.  И  еще  одна  -  на
ногу. Знаешь, я никогда в жизни так громко  не  визжала,  однако  мой  вопль
утонул в раскатах грома.
   ...Это были обезьяны-рыболовы, Леля. Целых  три.  Они  прижались  ко  мне
крепко-крепко, словно приросли; а одна спрятала лицо у меня на животе. У них
и в мыслях не было кусаться. Я сидела несколько минут не шевелясь, готовая в
любой момент вступить с ними в схватку. Та,  что  сидела  у  меня  на  ноге,
закрыла глаза. Все три дрожали и так сильно ко мне прижимались, что мне даже
стало больно. Я постепенно расслабилась и положила руку на  ту  из  обезьян,
что  устроилась  на  моем  животе.  Сквозь  мех,  похожий  на   тюлений,   я
чувствовала, как она дрожит.
   Они напомнили мне маленьких детей, бросившихся  к  мамочке,  когда  стало
слишком страшно. Мы сидели под деревом, пока гроза не стихла. Обезьяны почти
не шевелились все это время, и их  теплые  тела  прижимались  к  моей  ноге,
животу и плечу.
   Буря постепенно  перешла  в  мелкий  дождь,  и  воздух  опять  прогрелся.
Забавная троица не убежала, обезьяны сидели и внимательно меня разглядывали.
Знаешь, Леля, даже я не верю  в  то,  что  в  природе  полно  очаровательных
зверюшек, которые только и ждут момента, чтобы  полюбить  человека.  У  меня
появились кое-какие малоприятные подозрения. Тогда я поднялась и перебралась
через  поваленное  дерево.  Обезьяны  последовали  за  мной,  затем  немного
отбежали в  сторону,  остановились  и  начали  что-то  лопотать,  делая  мне
какие-то знаки. Я подошла к ним, и они снова отбежали  в  сторону,  а  потом
остановились. Уже тогда я дала им имена: Хьюи, Дьюи и Льюи. (Интересно,  как
Дисней писал эти имена?) Конечно, обезьяны-рыболовы совсем не похожи на уток
- ни на настоящих, ни нарисованных. Но эту троицу объединяла какая-то  общая
странность, так  что  имена  им  очень  подходили,  Наша  игра  в  догонялки
продолжалась некоторое время. А потом мы подошли  к  груде  недавно  упавших
деревьев. Обезьянки повели меня вокруг.., туда,  где  между  двумя  стволами
застряла большая обезьяна. Понять, что произошло, было совсем не трудно. Под
грудой поваленных ветром деревьев протекал довольно широкий ручей; обезьяны,
вероятно, ловили в нем рыбу.  Когда  началась  буря,  они  спрятались  среди
стволов. Ветер наверняка сделал ручей еще более полноводным, и вода сдвинула
упавшие деревья с места.
   Все три гладили и тянули в разные стороны своего  друга,  но  как-то  без
особой уверенности; его тело уже остыло. Я видела,  что  у  него  проломлена
грудь. Может, это была их мать. Или главный самец - возможно,  даже  дядюшка
Дональд.
   Я расстроилась гораздо больше, чем следовало, Леля.  Мне  было  известно,
что спасение пузыря Мирников серьезно нарушит экосистему планеты;  по  этому
поводу я уже поплакала и порассуждала. Но.., я вдруг подумала о том, сколько
обезьян-рыболовов осталось на южном побережье. Они,  наверное,  оказались  в
погибших джунглях. А теперь еще и это. Мы сидели совсем рядом, словно утешая
друг друга. По крайней мере, я надеюсь, что так оно и было.
   Поскольку  путешествие  по  морю  исключалось,   мои   возможности   были
достаточно ограниченными. Джунгли тянутся  параллельно  берегу  и  уходят  в
глубь  материка,  поднимаясь  на  две  тысячи  метров  над   уровнем   моря.
Понадобится сто лет, чтобы пройти это расстояние пешком,  особенно  учитывая
тот факт, что на дороге мне встретится множество рек и  ручейков.  Оставался
только палисандровый лес - с его прохладой и паукам.
   Да, обезьян-рыболовов я взяла с собой. Точнее, они  отказались  остаться.
Теперь я была их матерью, или главным самцом, или  дядюшкой  Дональдом.  Эта
троица двигалась примерно с такой же ловкостью, как пингвины. Большую  часть
дня они проводили в по возке.  Когда  я  останавливалась,  чтобы  отдохнуть,
обезьянки сразу начинали гоняться друг за другом, стараясь и меня вовлечь  в
свою игру. Потом Дьюи подходил  и  садился  рядом  со  мной.  Он  был  очень
странным типом. В буквальном смысле.  Хьюи  оказалась  девочкой,  а  Льюи  -
другим самцом. (Я не сразу это  выяснила.  Признаки  пола  обезьян-рыболовов
скрыты куда лучше, чем у обезьян нашего времени.) Их отношения  между  собой
носили чисто платонический характер, но иногда Дьюи испытывал потребность  в
друге.
   Мне кажется, я вижу, Леля, как ты  качаешь  головой  и  бормочешь  что-то
насчет сентиментальной слабости. Но вспомни, что я  не  раз  говорила  тебе:
если мы сможем выжить и сохранить  в  своей  душе  сентиментальность,  жизнь
будет  куда  веселее.  Кроме  того,  я  решила  взять  обезьян  с  собой   в
палисандровый лес не только  из  альтруистических  побуждений;  в  некотором
смысле мною двигал холодный расчет. Обезьян-рыболовов нельзя  назвать  чисто
морскими  существами  -  они  не  только  ловили  рыбу  в  ручьях,  но  и  с
удовольствием поедали ягоды и корни. Растения изменились не так сильно,  как
животные, за пятьдесят мегалет, однако некоторые изменения все же произошли.
Дьюи  и  его  приятели  не  желали  трогать  воду,  собиравшуюся  в  листьях
определенных видов пальм; мне было очень плохо  после  того,  как  я  попила
такой воды по дороге на побережье.
   Дальше в дневнике  шли  рисунки,  обработанные  роботами  Елены,  которые
восстановили  выцветшие  от  времени  краски.  Каждый  рисунок  сопровождала
короткая надпись: "Дьюи не станет касаться этой штуки в том случае, если она
зеленая..." или "похоже на трилистник, вызывает  раздражение,  как  ядовитый
плющ".
   Вил внимательно прочитал несколько первых  страниц,  а  потом  перескочил
вперед к тому месту, когда Марта вошла в палисандровый лес.
   Сначала я была немного напугана. Обезьянам  передался  мой  страх  -  они
сидели в повозке и, испуганно повизгивая, глазели по  сторонам.  Воздух  был
влажным, но дышалось гораздо легче, чем в  лесу  на  побережье.  Зеленоватый
туман, который я видела раньше, не  пропадал  даже  днем.  Дурманящий  запах
плесени тоже не исчезал, однако уже через несколько минут  я  перестала  его
замечать. Зеленый свет, проникавший сквозь  полог  листвы,  не  давал  тени.
Периодически сверху падали отдельные листочки или веточки. Никаких  животных
мы  не  встретили;  если  не  считать  опушки   леса,   пауки   предпочитали
устраиваться на листьях деревьев. В лесу росли  исключительно  палисандровые
деревья -  никакой  другой  растительности.  Землю  покрывал  толстый  ковер
опавших листьев и, возможно, останков пауков. От ходьбы в воздух поднимались
чуть более густые клубы мелкой зеленой взвеси, которой  и  так  был  насыщен
воздух. Стояла почти полная тишина. Изумительно красивое место, да и идти по
палисандровому лесу было удивительно легко.
   Теперь ты понимаешь, почему я нервничала, Леля? Всего в нескольких сотнях
метров вниз по склону в густых  джунглях  бушевала  жизнь.  Должно  быть,  в
палисандровом лесу таилось что-то очень  страшное,  если  сюда  не  заходили
животные и не попадали посторонние растения. Мне, как и  прежде,  мерещились
армии кровожадных пауков, высасывающих все соки из несчастных путников.
   Первые несколько дней я вела себя  очень  осторожно,  стараясь  держаться
поближе к северной окраине леса,  чтобы  слышать  доносившиеся  из  джунглей
звуки.
   Довольно быстро мне удалось  заметить,  что  граница  между  джунглями  и
палисандровым лесом является зоной военных действий. Чем  ближе  к  границе,
тем больше на земле "трупов" обычных деревьев. Сперва это какие-то  сгнившие
куски древесины, которые даже  и  за  деревья-то  трудно  принять;  ближе  к
границе на глаза попадаются целые стволы, некоторые из  них  еще  продолжают
стоять. Паутина полностью скрывает  их  листву.  Грибы  красивых  пастельных
тонов толстым слоем покрывают ствол дерева..,  но  обезьяны  никогда  их  не
едят.
   Еще немного, и ты  выходишь  из-под  палисандровых  деревьев.  Начинаются
джунгли, которые отчаянно бьются за свою жизнь. Здесь паутина самая  густая,
она, словно покрывало из серебряной сети, лежит на верхушках деревьев. Битва
бурлит именно там, деревья пытаются пустить побеги поверх паутины,  а  пауки
снова их накрывают. Знаешь, как быстро все  меняется  в  джунглях?  Растения
тянутся к солнцу, стараясь выбраться из тени, вырастая за сутки на несколько
сантиметров. Паукам нужно очень торопиться, чтобы не отстать. Потом я  часто
сидела на границе между палисандровым лесом и джунглями и наблюдала за  этим
полем боя. Иногда мне казалось,  что  паутина  буквально  кипит  -  с  такой
быстротой возникали новые шелковые нити.
   Там, на границе между палисандровым лесом и джунглями, иногда встречались
животные. Паутина перекидывалась  с  одного  дерева  на  другое,  черная  от
застрявших в ней насекомых. Для более  крупных  животных  шелковые  нити  не
представляли серьезного препятствия. Змеи, ящерицы, похожие на кошек хищники
-  я  видела  их  всех  в  тридцатиметровой  зоне,  идущей   вдоль   границы
палисандрового леса. Однако ни нор, ни берлог мне не удалось найти ни  разу.
Животные либо спасались бегством, либо  гнались  за  кем-нибудь,  либо  были
очень больны. Здесь  не  было  зверей,  которые  могли  бы  напугать  мелких
животных; просто никто не  хотел  находиться  поблизости  от  палисандрового
леса. Сейчас у меня есть кое-какие теории, но  тогда  прошла  почти  неделя,
прежде чем я сообразила, в чем тут дело.
   Один или два раза в  день  мы  подходили  к  границе  джунглей.  Здесь  я
охотилась, и  мы  собирали  ягоды,  которые  нравились  обезьянам.  На  ночь
устраивались, отойдя на несколько сот метров в глубь палисандрового  леса  -
другие животные не смели заходить так далеко. До тех пор, пока мы оставались
внутри этого загадочного леса, нам удавалось  довольно  быстро  продвигаться
вперед. Умершие палисандровые деревья быстро превращались в  труху,  которая
вдобавок сглаживала неровности почвы. Единственным  препятствием  оставались
ручьи, часто пересекавшие нам дорогу. Вода сама по себе была чистой, хотя  в
тех местах, где  русло  расширялось  и  течение  становилось  медленнее,  на
поверхности возникал знакомый зеленый налет. Рыба в ручьях водилась.
   Обычно я без колебаний пью из ручьев, даже в тропиках; здесь  я  проявила
осторожность - у первого ручья стала ждать решения экспертов. Мои  обезьянки
принюхались, сделали по паре глотков, а затем прыгнули  в  воду.  Уже  через
несколько секунд они сумели обеспечить себя обедом.  С  тех  пор  я,  толкая
перед собой тележку, смело входила в лесные ручьи.
   На пятый день Хьюи захандрила и отказалась вылезти из  повозки  поиграть.
Дьюи и Льюи ласково гладили ее, но она  не  обращала  на  них  внимания.  На
следующий день и самцы стали такими же вялыми  и  равнодушными.  Они  начали
хрипеть и  покашливать.  Именно  этого  я  и  ожидала.  Пришла  пора  решать
серьезные вопросы, Я перешла границу джунглей и нашла подходящее  место  для
лагеря.  Здесь  было  хуже,  чем  в  палисандровом  лесу,  но  совсем  рядом
располагалось озеро. К этому времени мои спутники  настолько  ослабели,  что
мне пришлось самой ловить рыбу, чтобы их накормить.
   Я  наблюдала  за  обезьянками  целую  неделю,  пытаясь   проанализировать
ситуацию и понять то, что раньше могла сообразить в одно мгновение.  Виноват
в их болезни зеленый туман - , в этом я ни секунды не  сомневалась.  Зеленые
частички непрерывно падали с верхушек палисандровых деревьев. Сверху сыпался
и другой мусор: кора, листья, останки пауков. Зеленый  туман  -  испражнения
пауков. Находясь в палисандровом лесу, ты все время вдыхаешь эту дрянь. Рано
или поздно мелкие частички даже  самого  безобидного  свойства,  проникая  в
легкие, начинают влиять на твое здоровье. Я поняла, что пауки пошли  дальше.
В зеленой дымке содержался какой-то яд. Микотоксины? Слово всплыло в памяти,
но, черт возьми, больше я ничего не могла вспомнить. Проблема заключалась не
просто в раздражении слизистой оболочки; очевидно, ни одно из живых  существ
не научилось бороться с этим ядом.  Однако  действовал  он  не  молниеносно.
Обезьяны-рыболовы продержались в лесу несколько дней. Вопрос: как быстро  яд
проникнет в более крупное животное (вроде твоей подружки) ? И прекратится ли
воздействие яда, если покинуть лес?
   Ответ на второй вопрос я получила через несколько дней. Вся троица начала
приходить в себя. Вскоре они уже сами ловили рыбу и гонялись друг за  другом
с прежним энтузиазмом. Так  что  мне  снова  предстояло  принимать  решение,
только на этот раз я располагала чуть большим количеством информации.  Стоит
ли двигаться дальше по палисандровому лесу, стараясь пройти  его  как  можно
быстрее?  Или  мне  ничего  не  остается,  как  продираться  сквозь   тысячи
километров  непроходимых   джунглей?   Мои   "морские   свинки"   совершенно
поправились, и я решила вернуться в лес, по крайней мере, до тех пор, пока у
меня не появятся соответствующие симптомы.
   Это означало, что я должна оставить Дьюи, Льюи и Хьюи. Надеюсь, здесь  им
будет лучше, чем там, откуда я их привела. В озере было полно  рыбы,  ничуть
не меньше, чем в любом другом месте. Обезьяны моментально бросались в  воду,
как только возникала опасность приближения какого-то хищника. В воде  же  им
могло  угрожать  лишь  большое  зубастое  существо,  отдаленно  напоминающее
крокодила, но оно перемещалось слишком  медленно.  Конечно,  в  джунглях  на
морском побережье  обезьянки  чувствовали  бы  себя  куда  увереннее,  но  я
останусь здесь до тех пор, пока не выстрою для них подходящее убежище.
   Я не учла того факта,  что  мои  навыки  по  спортивному  выживанию  были
получены совсем в  другую  эру.  На  сей  раз  сентиментальность  привела  к
печальным последствиям.
   Утром седьмого дня я  поняла,  что  неподалеку  умерло  какое-то  крупное
животное. Во влажном воздухе  прекрасно  распространялись  ароматы  жизни  и
смерти, вот и сейчас до меня донесся отчетливый  запах  разложения.  Хьюи  и
Льюи не обращали на него ни малейшего внимания, гоняясь друг за другом вдоль
берега озера. Дьюи нигде не было видно.  Обычно,  когда  остальные  обезьяны
прогоняли его, он приходил ко мне; правда, иногда он  куда-нибудь  уходил  и
мрачно сидел в одиночестве, Я уже начала беспокоиться, когда Дьюи,  радостно
вереща, выскочил из кустов. В руках он держал здоровенного жука.
   Большую часть  страницы  занимал  рисунок.  Странное  существо  отдаленно
напоминало жука-навозника, но Грин-Инк сообщил мне, что его длина составляет
более десяти  сантиметров.  Большую  часть  тела  занимало  огромное  брюхо.
Хитиновый панцирь был черным и толстым, изборожденным множеством желобков.
   Дьюи подбежал к Хьюи, отпихнув Льюи в сторону. Теперь у него было то, что
не мог предложить его соперник. Надо  сказать,  что  на  Хьюи  жук  произвел
впечатление. Она ткнула жука в округлую спину и в  испуге  отскочила  назад,
когда тот пронзительно свистнул. Страшно довольные, обезьяны  стали  бросать
жука друг в друга, завороженные  странными  звуками,  которые  тот  издавал.
Вскоре от жука пошел какой-то едкий запах.
   Мне тоже стало любопытно. Когда я к ним приблизилась, Дьюи схватил жука и
протянул его мне. Вдруг он взвыл и бросил жука в мою сторону.  Тот  ударился
мне в правую ногу - и взорвался.
   Я даже не знала, что подобная боль существует на свете, Леля. Вряд  ли  я
потеряла  сознание,  но  на  некоторое  время  мир  вокруг   меня   перестал
существовать, осталась только боль. Наконец, я пришла в себя настол