ак сложно?
   - Само по себе совсем просто. Однако при подготовке  к  прыжку  все  были
связаны с Королевыми. Если бы кто-то задержался хотя бы  на  немного,  потом
ничего не стоило бы это установить. Я эксперт по автономным  системам,  Вил.
Елена показала мне конструкцию генераторов. Они очень похожи на мои,  потому
что были сделаны всего на год позже. Исказить показания приборов...
   - Невозможно?
   Специалисты по  системному  программированию  никогда  не  меняются.  Они
способны творить чудеса, но очень часто объявляют самые тривиальные проблемы
неразрешимыми.
   - Ну, если убийца все спланировал заранее, можно предположить, что у него
был   незарегистрированный   дополнительный   генератор,   оставленный   вне
стасисного поля... Только я  все  равно  не  представляю  себе,  как  убийца
изменил данные  в  компьютерах,  если  он  полностью  не  проник  в  систему
Королевых.
   Получалось, что они имели дело  с  хорошо  подготовленным  и  продуманным
преступлением. И если отбросить  некоторые  детали,  убийство  Марты  вполне
соответствовало вероломному удару ножом в спину.

Глава 6

   Королева отдала им дневник Марты  вскоре  после  того,  как  вся  колония
вернулась в реальное время. Когда Вил потребовал, чтобы  Елена  предоставила
дневник в их распоряжение, ее глаза вспыхнули гневом. На самом деле  Вил  не
испытывал ни малейшего желания читать записи Марты.  Просто,  получив  копию
дневника, Делла могла подтвердить, что Елена ничего с  ним  не  сделала.  До
этого момента Елена продолжала оставаться главным подозреваемым. Теперь  же,
когда дневник находился в его распоряжении, Вил мог  со  спокойной  совестью
положиться на свою интуицию и поверить в  невиновность  Елены.  Он  принялся
читать выводы Елены и  заключение  Деллы.  Если  здесь  не  найдется  ничего
интересного, дневник перестанет быть важной уликой.
   Елена  прислала  голографическое  изображение  записей  Марты  и   мощный
компьютерный анализ всего текста с запиской, где говорилось,  что  оригиналы
дневников находятся в стасисе,  и  их  можно  получить  по  предварительному
запросу за пять дней.
   Оригиналы. Вил о них не думал: как  вести  дневник,  не  имея  под  рукой
компьютера или писчей бумаги?  Короткие  послания  можно  вырезать  на  коре
дерева или выбить на скале, но для настоящего  дневника  требуется  ручка  и
бумага. Марта провела в одиночестве  сорок  лет  -  у  нее  было  более  чем
достаточно времени для экспериментов. Самые ранние свои записи Марта сделала
ягодным соком на внутренней стороне коры деревьев. Она спрятала запечатанные
глиной тяжелые страницы под пирамидой из камней. Когда пятьдесят лет  спустя
их  достали,  оказалось,  что  кора  сгнила,  а  пятна  сока  стали   совсем
неразличимыми  Елена  и  ее  роботы  тщательно  изучили   хрупкие   останки.
Микроанализ показал, где раньше были следы сока; таким образом, первые главы
дневника были восстановлены. Вероятно,  Марта  довольно  быстро  сообразила,
какая опасность грозит ее письмам:
   "бумага", найденная в следующем хранилище,  была  сделана  из  тростника.
Темно-зеленые чернила почти не выцвели.
   Первые записи носили чисто  повествовательный  характер.  Ближе  к  концу
дневника, после того, как Марта провела  целые  десятилетия  в  одиночестве,
страницы заполнились рисунками, эссе и поэмами. Сорок лет - долгий  срок,  в
особенности если ты вынужден прожить его в одиночестве. Марта написала более
двух миллионов слов. (Елена снабдила Вила компьютером для работы с  текстом,
Грин-Инком.  Среди  прочего  Вил  выяснил,  что  объем  дневника  сравним  с
двадцатью довольно толстыми романами.)  "Бумага"  Марты  получалась  гораздо
толще обычной, а ей приходилось проходить  тысячи  километров.  Всякий  раз,
отправляясь на новое место, Марта складывала пирамиду из камней, где прятала
свои записи. Первые несколько страниц  в  каждой  новой  пирамиде  повторяли
наиболее важные вещи - например, места,  где  расположены  другие  пирамиды.
Позднее Елене удалось их отыскать. Она восстановила все записи, хотя одна из
пирамид была затоплена.
   Вил провел целый день,  изучая  краткое  содержание  дневника,  сделанное
Еленой, и анализ, произведенный Деллой. Он не нашел никаких  неожиданностей.
Позднее Вил не удержался и посмотрел, есть ли  в  тексте  упоминание  о  нем
самом. Всего их насчитывалось  четыре,  причем  последнее  было  помечено  в
списке первым. Вил вывел его на экран:

Год 38.137 Пирамида ј 4
Шир 1436 С Долгота 1.01 В (К-меридиан)
Запросить эвристическую перекрестную ссылку

   Возник заголовок в верхней части экрана. Ниже зеленым курсивом был набран
текст. Мигающая красная черта отмечала упоминание: ..и если я не сумею этого
сделать, дорогая Леля, пожалуйста, не трать время, пытаясь  разгадать  тайну
моей смерти. Живи за нас обеих, ради нашего проекта. А если  все-таки  очень
захочешь разобраться,  поручи  решение  задачи  кому-нибудь  другому.  Среди
низтехов был полицейский, не могу вспомнить его имени...  (О!  В  миллионный
раз я молюсь об обруче  интерфейса  или  хотя  бы  об  обычном  компьютере!)
Передай эту работу ему, а сама сосредоточься на более важных делах.

***

   Вил откинулся на спинку стула и пожалел,  что  компьютер  оказался  таким
чертовски умным. Марта даже не помнила его имени! Он попытался утешить себя:
в конце концов она прожила почти сорок лет после  их  последнего  разговора.
Будет ли он помнить ее имя через сорок лет?
   Да! Он будет помнить свои душевные муки,  и  их  близость  той  последней
ночью, и свое благородство, когда он сумел вовремя отступить... А  для  нее,
выходит, он был всего лишь каким-то низтехом.
   Быстрым движением руки Вил  убрал  все  остальные  упоминания  о  себе  с
экрана, встал и подошел к окну кабинета. Ему предстоит  важная  работа.  Его
ждет  разговор  с  Моникой  Рейнс,  а  потом  с  Хуаном  Шансоном.   Следует
подготовиться к этим разговорам.
   Поэтому, постояв немного у окна, Вил вернулся к письменному столу.., и  к
самому началу дневника Марты:

Дневник Марты Куихаи Кен Королевой

   Дорогая Леля,  -  начинался  дневник.  Всякий  новый  отрывок  открывался
обращением "Леля".
   - Грин-Инк, вопрос, - сказал Вил. - Кто такая Леля?
   На  боковом  дисплее  компьютера  высветилось  три   наиболее   вероятных
варианта. В первом значилось: "Уменьшительное от имени Елена".
   Вил кивнул - он подумал то же самое - и продолжал считывать информацию  с
центрального дисплея.
   Дорогая Леля, прошел уже сто восемьдесят один  день  с  тех  пор,  как  я
осталась одна, - и это единственное, в чем я уверена.
   То,  что  я  начала  дневник,  в  некотором  смысле  является  признанием
поражения. До сих пор я вела тщательный учет времени  -  мне  казалось,  что
этого будет вполне достаточно. Ты помнишь, мы планировали мерцающий  цикл  в
девяносто дней. Вчера должно было произойти второе мерцание, однако я ничего
не видела.
   Поэтому сегодня я решила, что нужно смотреть на  вещи  отстраненно.  (Как
спокойно я об этом говорю; вчера я только и делала, что  плакала.)  Я  очень
многое должна рассказать тебе, Леля. Ты ведь знаешь мою любовь к разговорам.
Самое трудное - процесс письма. Я просто не понимаю, как  могла  развиваться
цивилизация, если на письменность приходилось затрачивать такие усилия.  Эту
кору находить совсем не трудно, но я боюсь, что она будет плохо сохраняться,
Об этом следует подумать. Сделать "чернила" тоже оказалось не очень сложным.
Но тростниковое перо оставляет кляксы. А если я  напишу  что-нибудь  не  то,
приходится  закрашивать  ошибки.  (Теперь  я  понимаю,  почему   каллиграфия
считалась высоким искусством.)  Чтобы  записать  даже  самые  простые  вещи,
требуется  уйма   времени.   Однако   мое   положение   имеет   определенное
преимущество: у меня уйма свободного времени. У меня его сколько угодно.
   Воспроизведенный   оригинал   показал   неуклюжие   печатные   буквы    и
многочисленные  зачеркивания.  Интересно,  подумал  Вил,   сколько   времени
понадобилось Марте, чтобы выработать изящный  почерк,  который  он  видел  в
конце дневника.
   Когда ты будешь это читать, ты скорее всего уже получишь  ответы  на  все
вопросы (надеюсь, непосредственно от меня!), но я хочу рассказать  тебе  то,
что помню я.
   У  Робинсонов  была  вечеринка.  Я  ушла  довольно  рано,  поскольку  так
разозлилась на Дона, что мне хотелось плюнуть ему прямо в лицо. Знаешь,  они
сделали нам кучу гадостей. Так или иначе, уже прошел Час ведьм, и я  шла  по
лесной тропинке в сторону нашего дома, Фред  находился  примерно  на  высоте
пяти метров, немного впереди меня; я помню, что лунный свет отражался от его
корпуса.
   Фред?..   Компьютер   объяснил,   что   так   Марта    называла    своего
робота-защитника. Раньше Вил и не подозревал, что у робота может  быть  имя.
Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из выстехов обращался  к  роботам  по
имени. С другой стороны, если  немного  подумать,  в  этом  не  было  ничего
удивительного; выстехи обычно общались со  своими  механическими  приятелями
через обручи.
   Благодаря Фреду я могла наблюдать за  окрестностями.  За  мной  никто  не
следил. До нашего замка было около часа ходьбы. У  меня  на  это  ушло  даже
больше времени. Мне хотелось успокоиться к тому моменту, когда  мы  с  тобой
станем разговаривать о Доне и его замыслах. Я уже почти подошла  к  ступеням
нашего замка, когда это произошло. Фред  ничего  не  заметил.  Ослепительная
вспышка, и он рухнул на траву.  Впервые  в  жизни  я  не  получила  никакого
сигнала об опасности.
   Огромные ступеньки передо мной исчезли, а на меня смотрело мое отражение.
Фред лежал у самого края пузыря. Стасисное поле разрезало его пополам.
   Мы пережили с тобой нелегкие времена, Леля, - к примеру, когда  сражались
с осквернителями могил. Они были такими сильными... Мне казалось,  что  наша
битва будет продолжаться пятьдесят  мегалет  и  все  погубит.  Ты,  конечно,
помнишь, какой я была, когда все закончилось.  То,  что  случилось,  ударило
меня гораздо сильнее. Наверное, на время  я  просто  обезумела.  Я  твердила
себе, что все это дурной сон. (Даже сейчас, шесть месяцев спустя, мне иногда
кажется, что лучшего объяснения найти невозможно.) Я побежала вдоль  пузыря.
Все осталось как прежде, вокруг царили тишина и покой, только у меня  больше
не было Фреда, который  обеспечивал  вид  сверху.  Диаметр  пузыря  достигал
нескольких сотен метров. Его поверхность уходила в землю сразу за  огромными
ступенями нашего замка. Похоже, это был тот самый пузырь, который мы с тобой
вместе спланировали.
   Так вот, если ты читаешь эти записи, значит, тебе известно  и  остальное.
Поместье Робинсонов было накрыто пузырем. И дом Тенета. Мне понадобилось три
дня, чтобы обойти Королев: все дома прятались под пузырями.  Совсем  как  мы
планировали, если не считать двух вещей: 1) бедняжку малышку Марту  оставили
снаружи;
   2) все оборудование и механизмы пребывали в стасисе.
   Сперва я надеялась, что каждые девяносто дней контрольные автоматы  будут
проверять состояние пузыря Мирников. Мне не приходило  в  голову  ни  одного
разумного объяснения случившегося. (Если честно,  я  до  сих  пор  этого  не
понимаю.) Впрочем, может быть, произошла одна из тех  дурацких  ошибок,  над
которыми потом все весело смеются. Мне нужно было  продержаться  только  три
месяца.
   Вне стасиса, Леля, почти ничего нет. О спасении Фреда  не  могло  быть  и
речи. Глядя на небольшую  кучу  железок,  в  которую  он  превратился,  я  с
удивлением думала о том, что практически ничего не могла бы для него сделать
- даже если бы у меня был доступ к источникам энергии. В одном Моника  Рейнс
права: лишившись машин, мы имеем все шансы превратиться  в  дикарей.  Роботы
стали нашими руками. И это еще не самое страшное: без процессора и доступа к
базе данных я чувствую себя слабоумным инвалидом.  Когда  у  меня  возникает
какой-нибудь вопрос, ответ  я  могу  получить  исключительно  в  моем  сером
веществе. Я вижу мир только своими  собственными  глазами,  я  ограничена  в
пространстве и времени. Страшно представить себе, что раньше люди всю  жизнь
находились в таком лоботомизированном состоянии! Впрочем, им  было  легче  -
они не знали, чего лишены.
   Однако в другом Моника ошибается: я не сидела сложа руки и не умирала  от
голода. Тренировки по "спортивному выживанию"  не  прошли  для  меня  даром.
Робинсоны оставили кучу мусора на  границе  между  нашими  владениями.  (Что
вполне понятно.) На первый взгляд там не было ничего особенно ценного: сотня
килограммов ненужных деталей, пруд с органическими отходами - меня  чуть  не
стошнило от одного его вида - и несколько алмазных резаков. Резаки оказались
достаточно острыми, чтобы ими подровнять волосы. Каждый весил около  пятисот
граммов, и я насадила их на деревянные ручки. Кроме того, я нашла  несколько
лопат на куче каменной пыли в самом центре города.
   Помнишь, выбравшись из стасиса, мы заметили нескольких хищников? Если они
все еще здесь, то, вероятно, где-то прячутся. Прошло несколько недель,  и  я
начала себя чувствовать в относительной безопасности. Мои силки срабатывали,
хотя не всегда так хорошо, как во время спортивных соревнований; природа еще
не совсем оправилась после проведенной  нами  операции  по  спасению  пузыря
Мирников. Как мы с тобой и планировали, южная  галерея  замка  осталась  вне
стасисного поля. (Тебе показалось, что она  еще  недостаточно  старая.)  Это
всего лишь голый камень, лестницы,  башни  и  залы,  но  из  них  получилось
хорошее убежище.
   Я не помнила, когда ожидалась очередная проверка, поэтому решила  послать
тебе сообщение. У основания главной лестницы, между деревьями,  я  построила
большую  раму  и  влажным  пеплом  вывела  трехметровыми   буквами   надпись
"ПОМОГИТЕ". Монитор над библиотекой не может ее  не  заметить.  Мне  удалось
закончить работу за неделю до срока.
   Девяностый день был в сто раз хуже, чем ожидание приговора суда. Я сидела
возле своего знака и наблюдала  за  собственным  отражением  на  поверхности
пузыря. Леля, ничего не произошло! Цикл мерцания превышает три  месяца,  или
контрольные приборы вообще не делают проверки. Никогда в жизни мое  лицо  не
вызывало у меня такого отвращения, как в тот день,  когда  я  видела  его  в
идеальном зеркале серебристой сферы.
   Марта, естественно не сдалась. На следующих страницах она рассказывала  о
том, как построила такие же сигнальные знаки возле домов всех выстехов.
   Прошел сто восьмидесятый день,  пузырь  по-прежнему  на  своем  месте.  Я
ужасно много плакала. Мне так тебя не хватает. Игры в  выживание  -  веселая
забава, однако наступает время, когда они надоедают.
   Придется мне подготовиться к более  долгому  ожиданию.  И  сделать  новые
знаки, ненадежнее прежних. Я хочу, чтобы они продержались  по  крайней  мере
сто лет. Интересно, сколько выдержу я ? Без  медицинского  обеспечения  люди
жили около  века.  Я  поддерживала  свой  биологический  возраст  на  уровне
двадцати пяти лет, так что мне осталось лет семьдесят  пять.  Не  имея  базы
данных, нельзя быть ни в чем уверенной, однако мне  кажется,  что  семьдесят
пять - это нижняя  граница.  Должно  ведь  еще  сохраниться  действие  моего
последнего омоложения. С другой стороны, старики были очень хрупкими, не так
ли ? Если мне придется заботиться о собственной безопасности и добывать себе
пищу, это может стать серьезным фактором.
   Хорошо, настроимся на пессимистический лад. Предположим, я смогу  прожить
только семьдесят лет. Каковы мои шансы на спасение ?
   Можешь не сомневаться, я  много  об  этом  думала,  Леля.  Столько  всего
зависит от того, чем была вызвана эта катастрофа, - а все ответы находятся с
твоей стороны пузыря. У меня есть идеи, но без базы данных я  не  могу  даже
оценить, насколько они разумны".
   Марта составила цепочку случайных ошибок, вследствие которых она осталась
вне пузыря, а все автоматическое оборудование  -  внутри.  Кроме  того,  она
рассмотрела и те варианты недоразумений,  которые  привели  бы  к  изменению
периодичности контрольного цикла. Однако единственным  разумным  объяснением
случившегося был саботаж; Марта не сомневалась, что кто-то решил ее убить.
   Я не сильна в технической стороне вопроса, но вряд  ли  период  мог  быть
очень сильно увеличен. Кроме того, у нас  есть  электронное  оборудование  в
других местах: в зонах Лагранжа, рудниках  Вест-Энда,  возле  пузыря  Мирной
Власти. Если мне повезет, то  в  следующие  семьдесят  пять  лет  там  будут
проведены  проверки.  А  еще  мне  кажется,  что   мы   оставили   несколько
автоматических генераторов в реальном времени в  Канаде.  По-моему,  в  этом
времени существует перешеек, который ведет в  Америку.  Если  я  смогу  туда
добраться, может быть, мне удастся спастись.
   Так что большую часть времени меня не покидает  оптимизм.  Но  представь,
что мне не повезло, и ничего не вышло. Значит, я стала жертвой убийцы, а еще
я опасная свидетельница. Хотя ты  не  получишь  записей  Фреда,  посвященных
вечеринке у Робинсонов, тебе все равно про нее расскажут.  Это  единственная
зацепка, которая у меня есть.
   Не допусти гибели нашей колонии, Леля.

Глава 7

   Утро допроса Моники Рейнс началось не слишком удачно.
   Бриерсона разбудил дом, оповестив его, что Делла уже ждет на  улице.  Вил
простонал, медленно пробуждаясь от тяжелых утренних снов, затем посмотрел на
часы и скривился.
   - Прошу прощения. Я сейчас спущусь.
   Собственно говоря, кто придумал, что нужно так рано  начинать?..  Тут  он
вспомнил, что сам и принял это решение и что оно каким-то образом связано  с
временными зонами.
   После душа стало немного  легче.  На  кухне  в  глаза  бросилась  коробка
продуктов в яркой разноцветной упаковке. Пятьдесят миллионов лет...  Говоря,
что обеспечивают колонию уровнем жизни двадцать первого  века,  Королевы  не
шутили.  Автоматические  фабрики  работали  по  тем  же  программам.  Однако
ощущение было скорее странным, чем приятным. Вил засунул  коробку  в  сумку.
Почему-то он решил, что  должен  взять  побольше  еды,  ведь  они  с  Деллой
отправляются чуть ли  не  на  другой  конец  мира.  Впрочем,  наверняка  они
вернутся назад через пять часов, даже завтрак не стоило брать с  собой.  Вил
дал последние инструкции домашним автоматам и вышел в утреннюю прохладу.
   Утро было таким прекрасным, что любители подольше поспать вполне могли бы
принять решение изменить своим привычкам, если бы  только  смогли  так  рано
проснуться. В лучах солнца зелень вокруг  дома  казалась  особенно  яркой  и
сочной. Все вокруг сверкало чистотой и первозданной прелестью.  Вил  перешел
через заросшую мхом улицу к закрытому флайеру  Лу.  Два  робота-защитника  -
один от Елены и один от Деллы - покинули посты над домом и медленно  поплыли
вслед за ним.
   - Эй, Вил! Подожди минуточку. - Дилип  Дазгубта,  стоявший  возле  своего
дома, помахал ему рукой. - Куда это ты направляешься?
   - В Калафию, - крикнул Вил.
   - Ого! - воскликнул Рохан.
   Братья уже успели встать и одеться. Они подбежали к Вилу.
   - Продолжаешь расследовать убийство? - спросил Дилип.
   - Ты ужасно выглядишь, Вил,  -  сообщил  Рохан.  Бриерсон  проигнорировал
заявление Рохана.
   - Угу. Мы летим повидать Монику Рейнс.
   - О! Так она под подозрением?
   - Нет. Нам нужно установить кое-какие факты, Дилип. Я хочу поговорить  со
всеми выстехами.
   - Ясно...
   Дилип был явно разочарован, как болельщик, любимая  команда  которого  не
оправдывает  ожиданий.  Еще  несколько  дней  назад  к  этому  разочарованию
примешивался бы страх. Все тогда были на взводе, полагая, что  гибель  Марты
является лишь прелюдией к массированной атаке на их поселение.
   - Вил, я не шучу. - Рохана совсем не просто сбить с толку. - Ты и в самом
деле ужасно выглядишь. И дело не в том, что сейчас  еще  очень  рано  и  все
такое. Не позволяй этому проклятому р