север,  не
оправдались. Здесь действительно было  много  развалин,  откуда  давно  ушли
люди: Вили мог легко определить, где находился до  Катастрофы  Санта-Инес  -
прямоугольники, заросшие высокой травой, и полное отсутствие света.
   Развалины занимали куда большую территорию, чем современный  городок,  но
они не шли ни в какое сравнение с развалинами  Лос-Анджелеса  -  можно  было
целыми неделями бродить среди руин этого огромного города,  практически  еще
не разграбленных. А если вас интересовали опасности  и  солидная  добыча,  в
горах над бассейном Лос-Анджелеса  располагались  особняки  джонков.  Сверху
Лос-Анджелес представлялся воистину сказочной страной: крошечные, сверкающие
огни - таких множество в любом разрушенном городе - тут и  там  расцвечивают
горизонт,  расставленные  повсюду,  где  только  можно,  пограничные   посты
джонков, а в самом центре, словно сияющие хрустальные цветы, к небу  тянутся
башни, принадлежащие Мирной Власти... Вили вздохнул. Все это было  до  того,
как его мир в Нделанте Али рассыпался на мелкие кусочки,  до  того,  как  он
обнаружил обман старого Эбенезера... Если  он  когда-нибудь  туда  вернется,
нделанте и джрнки устроят соревнование  за  право  первыми  содрать  с  него
шкуру.
   Вили не мог вернуться.
   Но во время путешествия на север он увидел то, что заставило смириться  с
необходимостью бежать сюда и делало эти места гораздо более живописными, чем
Лос-Анджелес. Вили бросил взгляд через Санта-Инес на  предмет,  вызвавший  у
него такое сильное изумление.
   Прямо из моря, купаясь в лунном свете, поднимался серебряный купол.  Даже
на таком расстоянии и с такой высоты он казался огромным. Люди называли  его
по-разному, а Вили слышал о куполе даже в Пасадине, хотя  и  не  верил  этим
рассказам. Ларри Фолк называл  его  Ванденбергской  Горой.  Старик  Нейсмит,
который даже сейчас что-то беззаботно насвистывал, в то время как его  слуга
направлял повозку все дальше в горы, - так вот  этот  старик  называл  купол
Ванденбергской Промашкой. Но как бы его ни  называли,  никакое  название  не
подходило.
   Своими размерами и идеальными пропорциями он, казалось, превосходит  саму
природу. Купол можно было видеть даже из Санта-Барбары. Это  была  полусфера
диаметром по меньшей мере двадцать километров. Там, где она уходила в  Тихий
океан, Вили видел многообразие форм прибойной волны, бесшумно  разбивающейся
о блестящую  поверхность  купола.  У  другой  стороны  воды  озера,  которое
называлось Ломпок, были неподвижными и темными.
   Совершенство, совершенство. Сама форма Купола была абстракцией, выходящей
за грань реальности. Его идеальная, зеркальная поверхность  отражала  лунный
свет - причем отражение было таким же ясным и четким, как  и  сам  оригинал.
Так что окрестности освещались двумя лунами - одна сияла высоко  в  небе,  а
другая лила свет с поверхности Купола. Да плюс  в  открытом  море  виднелось
более  естественное  отражение  расплывчатого  серебра,  простирающееся   за
горизонт. Три луны пылали в ночи!.. А днем огромное  зеркало  точно  так  же
отражало солнце, Ларри Фолк утверждал, будто фермеры  старались  так  сажать
свои растения, чтобы с пользой для себя использовать двойное солнце.
   Кто создал Ванденбергский Купол? Единственный Истинный Бог?  Бог  джонков
или Бог англов? А если он был сделан людьми, то как?  Что  может  находиться
внутри? Вили задремал, представив  себе  идеальное  ограбление  -  забраться
внутрь и украсть сокровища, которые должны быть просто невероятными, раз они
скрыты таким удивительным Куполом...

***

   Когда он проснулся, повозка ехала по лесу, продолжая подниматься вверх, а
вверху смыкали свои кроны темные деревья. Высокие сосны медленно колыхались,
о чем-то шепча на ветру. Вили  еще  никогда  не  приходилось  видеть  такого
огромного леса. Настоящая луна опустилась уже довольно низко; ее серебристые
лучи  лишь  иногда  проникали  сквозь  ветви,  освещая  деревья  впереди   и
поблескивая на гладких сосновых иголках. Над головой Вили раскинулась ночная
лента неба - она была светлее деревьев и выделялась на их фоне.  А  на  небе
сияли звезды.
   Слуга англа придержал лошадь. Древняя бетонная дорога  кончилась;  теперь
они ехали по тропе, и повозка стала передвигаться  с  большим  трудом.  Вили
пытался смотреть вперед, но одеяло и  остаточный  эффект  действия  станнера
мешали ему. Потом он услышал, как старик что-то негромко сказал  в  темноте.
Пароль! Вили наклонился, чтобы проверить, нашли ли полицейские  второй  нож.
Нет.  Нож  по-прежнему  привязан  к  внутренней  поверхности  икры.  Еще   в
Лос-Анджелесе он много слышал о  стариках,  командующих  рабочими  лагерями.
Этого раба старик не сумеет заполучить.
   Через некоторое время раздался женский голос, весело приглашающий в  дом.
Лошадь  снова  затрусила  вперед.  Вили  так   и   не   удалось   разглядеть
обладательницу голоса.
   Повозка  свернула  на  следующем  перекрестке,  и  теперь  колеса   почти
беззвучно скользили по ковру хвои, устилавшему дорогу. Еще сотня метров, еще
один поворот...
   Это был настоящий дворец! Деревья  и  виноградная  лоза  со  всех  сторон
окружали строение, но не могли скрыть великолепия дворца, хотя и куда  более
открытого,  чем  крепости  вождей  джонков  в  Лос-Анджелесе.  Вожди  обычно
перестраивали особняки, оставшиеся после Катастрофы, обносили их заборами из
колючей проволоки, по которой пропускали ток, а в стенах делали бойницы  для
пулеметов. Этот дворец тоже  был  старым,  очень  странным,  однако  никаких
устройств для обороны нигде не видно  -  что  могло  означать  только  одно:
хозяин контролирует территорию на многие километры вокруг. С другой стороны,
когда они ехали сюда, Вили не заметил часовых, которые бы охраняли  подъезды
к дворцу. Впрочем, северяне вряд  ли  столь  глупы  и  беззащитны,  как  это
кажется на первый взгляд.
   Повозка  проехала  мимо  особняка.  Узкая  дорога   вывела   на   широкое
расчищенное место перед  входом,  и  Вили  наконец  сумел  все  как  следует
разглядеть. Этот дом был меньше дворцов Лос-Анджелеса, его  внутренний  двор
никак не мог бы вместить всех слуг  и  семью  большого  вождя.  Однако  само
здание было массивным, а дерево и камень искусно соединялись друг с  другом.
Редкие лучи лунного света отражались от ажурных  металлических  украшений  и
оставляли летучие образы лунного лика на гладко отполированном дереве. Крыша
была темнее, от нее свет почти не отражался. Фронтон дома украшала  странная
башня:  сверкающая  тонкая  игла,  усыпанная  темными   сферами,   от   пяти
сантиметров до двух метров в диаметре.
   - Просыпайся, приехали.
   Старик мягко потряс Вили за плечо  и  развернул  одеяла.  Вили  с  трудом
удалось сдержаться и не броситься на него с ножом. Сделав вид, что никак  не
может проснуться, он тихонько что-то проворчал себе под нос.
   - Давай я тебе помогу, дружок, - сказал слуга Моралес.
   Вили позволил Моралесу помочь ему слезть с повозки. По правде говоря,  он
еще не очень уверенно стоял на ногах, но чем меньше они знали о том, на  что
он способен, тем лучше. Пусть думают,  что  он  очень  слаб  и  не  понимает
по-английски.
   От главного входа к ним прибежала служанка (не мог же вход для слуг  быть
таким роскошным?). Больше никто не появился, но Вили решил вести себя  тихо,
пока ему не удастся узнать побольше. Женщина - средних лет, как и Моралес  -
радостно приветствовала мужчин, а затем повела Вили по вымощенной  плитняком
дорожке ко входу в дом. Вили шел, опустив голову и делая вид, будто  еще  не
совсем пришел в себя. Впрочем, краем глаза он успел заметить, что от  дерева
до боковой стены особняка огромной паутиной раскинута серебряная сеть.
   Пройдя  сквозь  громадные  двери,  Вили  оказался  в  тускло   освещенном
помещении и понял,  что  этот  дворец  ничем  не  отличается  от  дворцов  в
Пасадине, хотя здесь  и  не  видно  великолепных  произведений  искусства  и
золотых статуэток. Его повели наверх (вовсе не вниз!  Какой  уважающий  себя
вождь поселит своего самого ничтожного слугу на верхнем этаже?)  по  широкой
лестнице, а потом они оказались в комнате под самой крышей. В  окно  светила
им луна. И окно казалось достаточно большим для того, чтобы Вили смог  через
него убежать.
   - Tienes hambre? <Ты голоден? (имп.)> - спросила женщина.
   Вили, удивляясь самому себе, покачал головой. Он на  самом  деле  не  был
голоден; наверное, еще не совсем прошло действие станнера. Женщина  показала
ему туалет в соседнем помещении и велела ложиться спать.
   А после этого его оставили в  комнате  одного!  Он  лежал  на  кровати  и
смотрел в сторону леса. Ему  казалось,  что  он  видит  свет,  исходящий  от
Ванденбергского Купола. Вили уже почти перестал удивляться  своему  везению,
он только благодарил Единственного Бога, что не  сбежал  прямо  от  входа  в
особняк. Кем бы ни был  хозяин  этого  дворца,  он  совсем  не  заботился  о
безопасности, да еще и нанимал на работу дураков. Через  неделю  Вили  будет
точно знать, чем можно поживиться в этом особняке, а  потом  сбежит  отсюда,
прихватив достаточно добра, чтобы очень долго жить припеваючи.

ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ

   Рождение нового мира капитана  Эллисон  Паркер  сопровождалось  скрежетом
металла.
   В течение нескольких минут она просто прислушивалась к своим ощущениям. К
ней пытался подползти Квиллер, его лицо было в крови. Сквозь разбитый корпус
виднелись деревья и бледное небо. Деревья?
   Сознание Эллисон пока не  отреагировало  на  это  странное  явление,  она
просто сражалась с ремнями безопасности, понимая, что надо выбраться из  них
как можно скорее. Подтащила к себе ящик с приборами  и  натянула  на  голову
легкий шлем с десятиминутным запасом  кислорода.  Не  думая,  она  выполняла
инструкции,  предусматривающие  правила  поведения  при  появлении  бреши  в
корпусе, которые они так много раз повторяли во время  тренировок.  Если  бы
Эллисон начала размышлять, она могла бы отложить шлем в  сторону  -  до  нее
доносились пение птиц и шум ветра, - и тогда она бы наверняка погибла.
   Эллисон оттащила Квиллера от панели управления  и  поняла,  почему  ремни
безопасности не удержали его: нос  ракеты  был  вдавлен  внутрь  со  стороны
пилота. Еще несколько сантиметров,  и  его  бы  раздавило.  Снаружи,  сквозь
тонкий шлем, доносилось громкое потрескивание. Эллисон  надела  на  Квиллера
шлем и включила подачу кислорода.  Она  узнала  запах,  следы  которого  еще
оставались в ее шлеме, - запах топлива посадочных двигателей.
   Ангус Квиллер высвободился из рук  Эллисон  и  ошеломленно  огляделся  по
сторонам.
   - Фред? - крикнул он.
   Снаружи начали гореть деревья, которых здесь не должно было быть.  Одному
Богу известно, сколько времени корпус их разбитой ракеты  сможет  удерживать
огонь в носовых баках  и  не  допустит  его  в  отсек,  предназначенный  для
команды.
   Эллисон и Квиллер подтянулась вперед.., и увидели, что произошло с Фредом
Торресом. Тот страшный звук, с которого  начался  этот  кошмар,  сопровождал
мощный удар, вдавивший левую верхнюю панель ракеты в кабину экипажа.  Спинка
кресла Фреда не пострадала, но Эллисон  было  очевидно,  что  самому  пилоту
помочь уже нельзя. Квиллеру просто очень повезло.
   Они заглянули в зияющее прямо у них над головами отверстие  -  с  рваными
краями, достаточно широкое, чтобы через него можно  было  выбраться  наружу.
Эллисон бросила взгляд на основной  люк.  Он  был  слегка  вогнут  внутрь  -
пролезть через него не удастся. Даже несмотря на герметические  комбинезоны,
уже чувствовался жар. Небо над отверстием больше  не  было  голубым;  теперь
клубы дыма и пламени практически скрывали расположенные неподалеку сосны.
   Квиллер подставил руки и вытолкнул специалиста  по  наружному  наблюдению
сквозь огромную брешь в корпусе ракеты. Голова  Эллисон  высунулась  наружу.
При  других  обстоятельствах  она  бы  отчаянно  завопила,  увидев  странное
существо, охваченное пламенем: огромное, темное,  похожее  на  осьминога,  с
растопыренными огненными конечностями, раскачивающееся на ветру и скрипящее.
Эллисон высвободила плечи из отверстия, а потом подтянулась на руках.  После
этого  протянула  руку  пилоту.  Одновременно  какая-то  часть  ее  сознания
подсказывала, что она увидела вовсе  не  осьминога,  а  переплетенные  корни
довольно большого дерева, упавшего на нос ракеты. Именно оно и  убило  Фреда
Торреса.
   Квиллер подпрыгнул и ухватился за руку девушки. Он  был  шире  Эллисон  в
плечах и поэтому застрял, но когда  они  скоординировали  свои  усилия,  ему
удалось выбраться наружу, хотя часть комбинезона осталась  на  острых  краях
разбитого корпуса.
   Ракета лежала на дне длинного кратера,  заполненного  сейчас  красноватым
дымом и страшным жаром. Без кислородных масок у них не было бы ни  малейшего
шанса на спасение. Но даже и сейчас пробраться через огонь  было  совсем  не
просто. Пламя уже охватило переднюю часть корабля и  быстро  приближалось  к
топливным бакам. Эллисон и  Квиллер  отчаянно  озирались  по  сторонам,  уже
больше не удивляясь тому, что они видят,  а  только  пытаясь  найти  путь  к
спасению.
   Квиллер показал на правое крыло. Если пробежать  вдоль  него,  небольшого
прыжка будет достаточно, чтобы оказаться среди  кустов  и  низких  деревьев,
упавших в кратер. Только значительно позже Эллисон удивилась тому, что кусты
находились чад их ракетой.
   Несколько  секунд  спустя  они  уже  рука  об  руку  карабкались   вверх,
продираясь  через  зеленую  стену  кустарника.  Огонь  медленно,  но  упрямо
продвигался вперед  сквозь  влажную  зеленую  массу  под  ними,  посылая  по
высохшей хвое, которой был  усыпан  кустарник  и  переплетенные  виноградные
лозы, длинные сполохи. Когда Эллисон и Квиллер  посмотрели  назад,  грузовой
отсек распался на две части, и весь их корабль повалился  вниз,  в  странную
пустоту.  Так  было  утрачено  оптическое  и  другое  оборудование   Эллисон
стоимостью в миллионы долларов. Ее рука сжала коробку с  дискетами,  которую
она успела прихватить с собой.
   Взорвался бак с горючим, одновременно правая нога Эллисон подогнулась,  и
она упала на землю, а секундой позже рядом с ней оказался Квиллер.
   - Чертовски глупо, - пробормотал он, - стоять и глазеть на  бомбу.  Давай
выбираться отсюда.
   Эллисон попыталась встать, но  заметила,  что  по  ноге  стекает  красная
струйка. Пилот поднял ее на руки и понес сквозь влажные заросли  кустарника.
Когда Квиллер отошел от кратера на двадцать или  тридцать  метров,  стараясь
держаться против ветра, он осторожно усадил Эллисон на землю  и  наклонился,
чтобы осмотреть рану. Потом вытащил нож и  прорезал  плотную  ткань  костюма
вокруг раны.
   - Тебе повезло. Я бы даже назвал это  царапиной,  только  она  достаточно
глубокая.
   Он побрызгал рану быстрозастывающим клеем из  аптечки  первой  помощи,  и
Эллисон  почувствовала,   как   боль   отступила,   сменившись   неприятными
пульсирующими толчками.
   Густой красный дым медленно  поднимался  над  местом  катастрофы;  самого
корабля они не видели. Изредка продолжали  раздаваться  взрывы,  но  уже  не
такие мощные. Здесь Эллисон и Квиллер  были  в  относительной  безопасности.
Квиллер помог девушке снять комбинезон, а потом избавился от своего.
   Поколебавшись, пилот сделал несколько шагов назад  в  сторону  кратера  и
поднял странный предмет, вырезанный из дерева.
   - Такое впечатление, что его забросило сюда взрывом. Он  держал  в  руках
христианский крест, основание которого было покрыто грязью.
   - Черт побери, похоже, мы рухнули прямо на кладбище.  Эллисон  попыталась
рассмеяться, но у нее сразу потемнело в глазах.
   Несколько секунд Квиллер внимательно изучал крест. Наконец он отложил его
в сторону и подошел еще раз взглянуть на рану Эллисон.
   - Кровотечение прекратилось, и я  не  вижу  других  ранок.  Как  ты  себя
чувствуешь?
   Эллисон посмотрела на испачканные красным серые форменные брюки. Красивое
сочетание цветов - если только это не твоя кровь.
   - Дай мне немного времени  прийти  в  себя.  Готова  спорить,  что  когда
прилетят спасательные вертолеты, я смогу ходить.
   - Гм-м. Ладно, я пойду осмотрюсь немного... Может быть, здесь  поблизости
есть дорога. - Он отстегнул аварийную аптечку и поставил ее рядом с Эллисон.
- Вернусь через пятнадцать минут.

Глава 4

   За Вили принялись на следующее же  утро.  Женщина,  которую  звали  Ирма,
повела его вниз и накормила завтраком в маленьком алькове главной  гостиной.
Ирма была довольно симпатичной,  еще  достаточно  молодой,  чтобы  сохранить
силу, к тому же она очень хорошо говорила по-испански. Вили не  доверял  ей.
Однако никто ему не угрожал, а еды было сколько хочешь; он съел столько, что
его вечный голод был на время почти утолен. И пока он ел,  Ирма  говорила  -
правда, о всяких  пустяках,  словно  понимала,  что  парень  поглощен  едой.
Никаких других слуг не было видно. На самом деле Вили уже начал думать,  что
хозяин особняка отсутствует, а эти трое просто следят  за  домом,  пока  его
нет. Этот вождь либо обладает  бесконечной  властью,  либо  он  очень  глуп,
потому что даже при дневном свете Вили  не  заметил  никаких  оборонительных
средств. Вот бы сбежать до того, как вождь вернется...
   - ..ты знаешь, зачем тебя привезли сюда? - спросила Ирма, собирая тарелки
с украшенного мозаикой стола.
   Вили кивнул, делая вид, что смутился. Конечно, он  знал.  Всем  требуются
рабочие, а люди среднего возраста и старики часто нуждаются  сразу  в  целой
команде, чтобы поддерживать надлежащий стиль жизни. Однако на всякий случай,
он спросил:
   - Чтобы помогать тебе?
   - Не мне, Вили. Полу. Ты  будешь  его  учеником.  Он  очень  долго  искал
ученика, а теперь, наконец, выбрал тебя.
   Все сходилось. Старый садовник - или кто он там такой - выглядел  лет  на
восемьдесят,  не  меньше.  В  данный  момент  с   Вили   обращались   просто
по-королевски. Но он подозревал,  что  это  происходит  только  потому,  что
старик и два его помощника бессовестно пользуются домом и всем,  что  в  нем
есть, в отсутствие хозяина. Когда вождь  вернется,  им,  ясное  дело,  будет
хорошая нахлобучка.
   - И.., и что я должен буду делать, миледи? - Вили говорил с  максимальной
робостью, на которую был способен.
   - Все, что попросит Пол.
   Она провела его  вокруг  особняка,  туда,  где  находился  большой  пруд,
окруженный соснами. Вода выглядела чистой, хотя тут и там на ее  поверхности
плавали сосновые иголки. Ближе к середине, где тень от деревьев не падала на
воду, отражалось ярко-голубое небо. Бросив взгляд вниз, вдоль склона, сквозь
просвет между деревьями.  Вили  заметил,  что  над  Ванденбергом  собираются
дождевые облака.
   - А теперь раздевайся, мы тебя помоем.  Ирма  подошла  к  Вили  и  начала
расстегивать пуговицы на  его  рубашке  -  взрослый,  который  хочет  помочь
ребенку. Вили отпрянул в сторону.
   - Нет!
   Быть голым в присутствии женщины!
   Ирма рассмеялась и, прижав его руку, продолжала расстегивать рубашку.  На
мгновение Вили забыл, что решил изображать из себя послушного ребенка. Никто
не стал бы с ним так  обращаться  на  территории  Нделанте.  Даже  джонки  с
уважением относились к человеческому телу. Ни одна  женщина  не  посмела  бы
предложить мужчине раздеться и принять при ней ванну.
   Но Ирма была сильной. Когда она стягивала рубашку через голову  Вили,  он
выхватил привязанный к ноге  нож  и  приставил  его  к  лицу  женщины.  Ирма
вскрикнула, а Вили сразу же начал проклинать свою вспыльчивость.
   - Нет, нет! Я все расскажу Полу.
   Ирма отступила назад, вытянув перед собой руки, словно пытаясь защититься
от ножа. Вили знал, что перед  ним  выбор:  убежать  прямо  сейчас  (он  был
совершенно уверен в том, что эта странная троица не сумеет  его  поймать)  -
или сделать все, чтобы остаться.  Потому  что  сейчас  он  не  хотел  никуда
убегать.
   Вили б