того,
естественно, эти призывы не произвели ни малейшего  впечатления:  он  стоял,
расставив пошире передние ноги, пригнув  и  наклонив  немного  вбок  голову,
тяжело дышал... всей позой своей, обращ„нной к избраннице, как бы спрашивая:
'Ну, как - долго мы ещ„ будем играть в эти игры?'. Той  отступать  было  уже
некуда: сзади - заборчик на высоком берегу зам„рзшей реки, с одной стороны -
здание лодочной станции, с другой - ограждение моста... Самец стал  медленно
подходить,  время  от  времени  взрывая  тяж„лыми  копытами  снег  и  грозно
всхрапывая... Спешить ему было уже некуда: он,  похоже,  прекрасно  понимал,
что загнал свою непокорную подругу, что называется,  'в  угол'...  'Красивая
парочка',- подумал я.  Обе  особи  были  похожи  на  тяжеловесов  -  мощные,
красивые... но - не грузные: в каждом, кроме силы, просматривалась красота и
даже какое-то изящество, что  ли...  Шерсть  была  чуток  подлиннее,  чем  у
лошадей, а на морде почему-то удлинялась ещ„ более, напоминая такую изящную,
короткую бородку, двумя кистями - правой и левой -  свисавшую  вниз.  'Почти
совсем, как  у  хозяина'-  ухмыльнулся  я.  Хозяин  напомнил  мне  почему-то
шотландца - не знаю, почему именно шотландца - он был в  ч„рных  брезентовых
брюках и в охотничьих  сапогах...  Бородка,  наверное,  как  у  шотландского
шкипера... И стрижка такая же - очень похож... А сапоги - как ботфорты  кота
из мультфильма 'Кот в сапогах'... Борода его была в инее, изо рта валил пар,
шапку он где-то потерял - но ему явно было не до  того:  сбежавшая  парочка,
по-видимому, была вершиной его научной деятельности, и сейчас бедняга боялся
их потерять...
   - Иво! Иво!- Снова  раздался  совершенно  осипший  умоляющий  голос.  Иво
продолжал надвигаться на подругу -  неуклонно  и  неотвратимо,  как  девятый
вал... Та дрожала мелкой дрожью, прижавшись к парапету  набережной...  Снова
шаг, ещ„ один... 'Подруга' заметалась по берегу,  ища  выхода,  которого  не
было... По-видимому, спаривание этой  парочки  совсем  не  входило  в  планы
'шотландца': то ли кобылка молода, то ли какие иные причины  заставляли  его
вмешиваться в этот процесс, но,  увидев  положение,  в  которое  попала  его
любимица, он собрал в груди остатки воздуха и просипел:
   - Клира! Ап!- Или не 'Ап' - может, там  было  какое-то  иное  короткое  и
похожее слово - я толком не понял, но кобылица - та  поняла  его  прекрасно,
мгновенно собралась, и - как сорвавшаяся  пружина,  молнией  взлетела  через
оградку... Л„д  затрещал  под  тяжестью  массивного  тела,  опустившегося  с
двухметровой высоты - кобылица, не останавливаясь, отбежала дальше  -  почти
на середину  реки  и  помчалась  вдоль  русла.  Жеребец  сначала  опешил  от
неожиданности - по-видимому, ему совсем не приходил в  голову  такой  способ
бегства, затем обиженно заржал и помчался вдоль  берега.  Ржание  его  было,
по-видимому, воспринято, как призывное - кобылица остановилась. Тяжело  дыша
и дрожа всем телом, бедняга тревожно оглядывалась по  сторонам,  ища  не  то
преследователя, не то - спасителя... Может, и сама  не  знала,  кого  бы  ей
хотелось больше... 'Шотландец'  устало  опустился  возле  парапета,  держась
рукой за сердце и тяжело дыша. 'Интересно, кто больше устал - он или они?',-
подумал я. Кобылица остановилась  совсем  недалеко  от  моста.  Берег  здесь
поднимался где-то до тр„х, а сам  мост  -  до  четыр„х  метров  надо  льдом.
Добежав до своей избранницы, Иво остановился.  Он  тяжело  и  грозно  дышал,
борода была совершенно мокрой и вся морда - в клочьях пены.  'Долго  же  ты,
дружище, бегал...'- подумал я. Слегка отдышавшись, Иво начал соображать, как
бы ему спуститься на л„д. Нетерпение его росло: он даже попробовал передними
ногами встать на парапет, готовясь к прыжку...
   - Иво!- Снова выдохнул 'шотландец', встал и поковылял за  ним,  продолжая
держаться за сердце. По-видимому  -  сообразил,  что,  если  Иво,  весивший,
похоже, раза в полтора-два больше своей подруги,  сиган„т  вниз  здесь  -  с
тр„х-четыр„хметровой высоты - то треском льда дело не закончится...  Иво  не
прыгнул. Нельзя сказать, чтобы он как-то отреагировал на призывы 'шотландца'
- скорее, просто инстинкт самосохранения заставил  его  задуматься.  Жеребец
начал прохаживаться вдоль  берега,  по-прежнему  периодически  всхрапывая  и
поглядывая на подругу. Сначала он верно  прикинул,  что  спуститься  на  л„д
проще там, где прыгнула она - ниже  вс„-таки.  Но  -  там  был  'шотландец',
встреча с которым, по-видимому, никак не входила в планы Иво. И, кроме  того
- возвращаясь туда, он  удалялся  от  подруги,  что  ему  тоже  не  очень-то
нравилось... Не говоря уже о том, что своим возвращением он как бы признавал
перед всеми присутствующими свою опрометчивость  во  время  своей  последней
погони вдоль берега... А это  для  всякого  жеребца  -  тяжкая  задача...  В
результате он, не сделав и десяти шагов, оглянулся на подругу, требовательно
заржал (от чего она задрожала ещ„ сильнее) и повернул обратно к  мосту.  Мне
стало не по себе: согласитесь, страшновато оказаться на пути  такого  самца,
когда он одержим идеей добраться, наконец, до  столь  уже  близкой  и  столь
очаровательной самочки... Иво остановился буквально в двух  шагах  от  меня.
Замерев, я рассматривал его. Страх проходил, и мне понемногу становилось его
жаль: ведь столько усилий - и  даром...  Жеребец  хрипел,  закатывая  глаза,
задние ноги его дрожали. Я подумал даже, что он не решился прыгнуть,  может,
просто из-за смертельной усталости...
   - Иво!- Вдруг тихонько как-то -  не  призывно,  а  просто  и  приветливо,
позвал я. Почему - сам не знаю... Может, просто  жаль  стало  'шотландца'...
Иво повернул голову. Мне показалось... Не знаю, может ли такое быть, но  мне
показалось,  что  глаза  его  искали  сочувствия...  Или  даже  -  молили  о
сочувствии.
   - Иво...- позвал я снова и протянул руку. Страшно  было,  не  скрою  -  я
прекрасно понимал, что любое, совершенно не относящееся к делу событие может
'вдруг',  совершенно  неожиданно   и   непредсказуемо   изменить   поведение
'неудавшегося любовника'. Понимал, что агрессию жеребца удержать  невероятно
трудно даже очень  опытному  ковбою  -  обо  мне  же,  совершенно  заурядном
городском жителе,  даже  говорить  смешно...  Понимал  это,  по-видимому,  и
'профессор': попытавшись выдавить из себя крик  типа  'что  Вы  делаете!'  и
потерпев неудачу, он махнул рукой и буквально 'пополз' к  нам.  Жеребец  тем
временем настороженно приближался... Его мокрая морда коснулась  моей  руки.
Я, как мог,  осторожно,  пров„л  пальцами  по  его  физиономии,  лихорадочно
соображая, нет ли у  этих  тварей  чего-то  подобного  'центру  подчинения',
имеющемуся у волчьих, и, если есть - имею ли я право  к  нему  прикоснуться:
если 'да' - можно сказать, дело в шляпе... А вот если 'нет'...  тут  мне  не
позавидуешь: весь свой гнев на сегодняшние неудачи он  тут  же  выместит  на
мне... Я с содроганием поглядывал на массивные копыта, каждое из которых  'в
одно касание' могло запросто снести половину моей головы... Иво, подрагивая,
приближался. Я заглянул в его глаза:  'Несчастное  животное...',-  мелькнула
мысль.
   -  Бедняга,-  произн„с  я  вслух.  Иво  насторожился:  незнакомый  голос,
незнакомое слово... Я продолжал гладить рукой его  мокрую  морду,  и  вдруг,
совершенно для себя неожиданно, прижался к ней щекой... 'Бедняга,- думал я.-
Как я тебя понимаю...'.
   ...'Профессор', шатаясь, подош„л к нему сзади, с удивлением поглядывая на
нашу идиллию: жеребец присмирел, всхрапывал вс„ реже, взгромоздил голову мне
на плечо и искал сочувствия... Похоже было, что эпопея с погоней длилась уже
настолько долго, что он просто не мог стоять на ногах...
   - Что ж - не всем вез„т,- успокаивая  его,  иронизировал  я,-  но  ты  не
волнуйся: может, другой раз более сговорчивая  попад„тся...  Или  бежать  ей
будет некуда...- Я н„с любую околесицу, лишь бы спокойным голосом 'убаюкать'
эту громаду, одно движение которой может превратить человека в груду мяса  и
костей... Иво дрожал и - не поверите - но, если это можно применить к лошади
- плакал... Я сказал 'к лошади'? Нет, ребята, это была не лошадь.  Это  была
совсем не лошадь. Я даже до сих пор и  понятия  не  имею,  что  это  было...
Понимаете, когда я осмелился подобраться  повыше,  чтобы  'почесать  его  за
ухом', я обнаружил промеж ушей... очаровательные рожки. Маленькие такие, как
у шестимесячного бычка... и - склон„нные назад, как у косули. Вообще,  рожки
были... ну, прямо как у косули, только  -  очень  короткие...  И  коренастые
такие... А так - форма, положение - ну, совсем косуличьи... 'Ничего  себе  -
косул„нок!'- подумал я.  'Экий  трактор!'...  А  'трактор',  успокаиваясь  и
буквально рыдая, т„рся мордой о мо„ плечо, как преданная собака... 'Довольно
неожиданное поведение для копытных,- подумал я.- Может,  и  правда  -  наш„л
нужное сочувствие...'.
   'Профессор' наконец подобрался сзади и попробовал схватить сво„  чадо  за
холку. Эта попытка едва не стоила мне увечья - Иво рванулся, с  негодованием
собираясь затоптать 'нападавшего', а заодно, быть может, и меня - но, увидев
'шотландца', передумал и сделал последнюю нерешительную попытку убежать. Тот
начал было хватать его за  хвост,  но,  вовремя  сообразив,  чем  это  может
кончиться, передумал. Иво стоял, тревожно оглядываясь и всхрапывая - похоже,
из последних сил. Тут 'шотландец' изловчился и, с воистину 'непрофессорским'
проворством, ухватил жеребца за холку и вспрыгнул ему на  спину.  Тот  хотел
было, похоже, встать на дыбы - но задние ноги задрожали,  как-то  странно  -
слева направо, и  он  сч„л  благоразумным  смириться.  'Профессор',  держась
руками за рожки и наклонившись к уху, стал что-то убежд„нно ему наш„птывать.
Иво, казалось,  согласно  кивал.  Наконец,  медленно  и  неохотно  перебирая
ногами, он побр„л впер„д. 'Домой',- подумал я.
   ...Минут  через  десять  'профессор'  вернулся  -   уже   заметно   более
приободр„нный, и занялся Клирой. На противоположном берегу  совсем  недалеко
была каменная лестница - лодочный  спуск,  так  что  спуститься  на  л„д  не
составило особого труда. Клира с радостью подбежала к 'шотландцу' и ткнулась
ему мордой в плечо - казалось, просто рада была, что вс„ это, наконец,  хоть
как-то закончилось. Накинув уздечку - на сей раз он был уже 'во всеоружии' -
'профессор' пов„л кобылку домой. Проходя  по  мосту,  он  остановился  возле
меня, посмотрел заинтересовано в глаза, потом подош„л и обнял.  Отстранился,
- снова взглянул, кивнул - дескать, спасибо, дружище... Потом вздохнул, взял
свою красавицу под уздцы и пош„л дальше. Сходя с  моста,  оглянулся,  поднял
руку, и, устало махнув, пош„л восвояси. Я  стоял,  весь  мокрый  -  но  было
мне... как-то приятно и тепло, что ли... Жаль было, что вряд ли я увижу  ещ„
Иво... Жаль, что так и не рассмотрел как следует Клиру -  е„  очаровательные
рожки были чуть тоньше и длиннее - вот и вс„, что я успел  заметить...  Жаль
было, что даже не спросил у 'профессора', что это за чудеса такие, которым я
и названия-то не знал... И ещ„ - я не знал, да и не мог знать  тогда,  каким
удивительным событиям в моей жизни предшествовал этот случай...
   Глава 2: 'Вс„ в порядке...'
   ...С тех пор прошло года полтора, наверно  -  точно  не  помню.  Стоял  я
как-то вечерком у каменного парапета в  одном  приморском  городке.  Парапет
отделял  крутой,  обрывистый  спуск   к   морю   от   небольшого   и   почти
цивилизованного  скверика,  уставленного  столиками  и  зонтами  с   типично
курортной надписью <Кафе 'Магнолия'>... Стоял я этак и думал, что хорошо  бы
сейчас вот так - просто, не разбирая дороги, спуститься по  этому  склону  -
бегом, с максимально возможной скоростью, да, не останавливаясь, с разбега -
в воду... Мечтал, то есть. Понятно, что по такому  склону  вниз  не  то  что
сбежать - спуститься осторожненько - и  то  не  у  всякого  духу-то  хватит:
неровен час, осыпь какая али камушок не под ту ногу  подверн„тся...  Но  вот
помечтать,  когда  делать  больше  нечего  -  это  у  нашего  брата  неплохо
выходит... Обломовщина, как национальная черта, бессмертна...
   Стою  я  этак,  скучаю...  Потихоньку  вечереет...  Народа   в   скверике
становится вс„ меньше... И вдруг... Нет, поймите меня правильно -  я  совсем
не бабник... Ну - не без того,  конечно,  чтоб  восхититься,  ежели  девушка
красивая мимо пройд„т: не умер ведь ещ„... Но -  чтоб  заигрывать  или,  тем
паче, волочиться за ней - для меня  это  как-то  не  характерно...  Может  -
потому, что жена такая попалась, что грех жаловаться, а 'от добра - добра не
ищут'; может - потому, что не хочется мне е„ чем-то обижать, а ей ведь  вряд
ли понравится, ежели у благоверного окажется ветер в голове... А может - это
просто натуре моей не свойственно - кто знает; да только до сих пор со  мной
такого не бывало,  чтоб,  едва  увидев  существо  противоположного  пола,  я
испытывал нечто подобное...
   Сверху,  от  поворота   серпантина,   спускалась   девушка...   Да   нет,
'спускалась' - это не совсем так...  она  -  летела,  она...  плыла,  она...
парила - или как  вам  будет  угодно,  вс„  равно  словами  это  явление  не
описать... Как-то этак - знаете, когда 'ид„т,  земли  едва  касаясь'  -  без
какого-то видимого напряжения; не то - летит,  не  то  -  плыв„т  над  самой
земл„й, как-то неповторимо легко... Может, так бывает, когда  влюбляешься  -
но я был почему-то уверен, что не влюбл„н... И,  тем  не  менее,  совершенно
потерял способность что-либо видеть, кроме не„, 'бегущей  по  волнам'...  На
ней было... я не знаю, что это было: платье - не платье, туника - не туника,
хитон - не хитон, но что-то в этом роде... Не слишком непрозрачное, но и  не
совсем призрачное - как раз достаточно, чтобы  понять,  что  на  ней  больше
ничего нет... Коротенькое такое - едва ниже  б„дер...  А  ноги  -  нет,  это
что-то умопомрачительное - такое словами передать просто  невозможно...  Это
надо было только видеть...  Господи,  да  Терпсихора  -  просто  девчонка  в
сравнении с ней... Но - в совершенно неописуемое состояние привели  меня  е„
глаза... глубокие такие - не бездонные,  как  говорят,  нет  -  просто  есть
какое-то непередаваемое ощущение чистоты, глубины  и  красоты...  и  красоты
души, которую будто бы в этих самых глазах обнаж„нной видишь...
   Девушка прошла мимо. Ещ„ какое-то время я  стоял  в  том  же  оцепенении,
потом ко мне постепенно вернулась способность  соображать.  Понятно,  первым
моим сознательным действием было - догадаться несложно - повернуть голову  в
ту сторону, куда она ушла. Е„ уже не было  видно.  Странно,  но  я  даже  не
расстроился: она, как... память, как... ангел,  как...  какой-то  светлый  и
неповторимый образ - продолжала жить во мне, забыв постучаться, чтобы  войти
и  не  сочтя  нужным  спросить  разрешения  остаться...   Какая-то   особая,
доброжелательная и совершенно обворожительная улыбка, свойственная  из  всех
встречавшихся  мне  доселе  людей  только  ей  одной,   казалось,   излучала
абсолютную любовь ко всему, что е„ окружает... Я не могу  этого  передать  -
просто ничего подобного я никогда в жизни не видел, и - даже не слышал,  что
такое бывает... Это было, как сон - но это было на самом деле... В  какой-то
миг  мне  стало  совершенно  безразлично  вс„,  что  происходило  вокруг   -
существовала только одна она и этот е„ 'пол„т'...
   ...'Вс„  хорошее  когда-нибудь  кончается'  -  постепенно  я  тоже  начал
приходить в себя. Народу  в  скверике  почти  совсем  не  осталось  -  <кафе
'Магнолия'> потихоньку собирало свои зонтики и столики, компания подвыпивших
местных 'крутых', демонстрируя, казалось,  самой  природе  свою  неукротимую
наглость, медленно  и  с  соответствующими  воплями  удалялась;  солнце  уже
коснулось горизонта... И вдруг я снова увидел  е„:  как-то  просто  и  легко
перепрыгивая с камня на камень, она спускалась к морю - ну, не совсем там  и
не совсем так, как я только что мечтал - но, извините,  и  там  тоже  голову
свернуть было несложно... Первым моим порывом было - крикнуть, предостеречь,
но - язык прилип к горлу, дыхание перехватило... Потом подумал,  что  криком
здесь не поможешь - только отвлеч„т, если услышит... Пока я этак  предавался
размышлениям - девчонка, совершенно  не  испытывая  каких-либо  затруднений,
добралась до воды; на ходу  оглянулась  и,  по-видимому,  никого  кругом  не
увидев, сбросила - не  останавливаясь,  буквально  одним  движением  -  сво„
'платье-хитон', как я его  уже  окрестил,  и,  оставшись  совершенно  нагой,
'вошла' в воду... Вошла как-то тихо, без брызг, вроде как 'ласточкой', но  -
аккуратнее, что ли... Вынырнула метрах в пятидесяти от берега  и  поплыла...
как-то - по-рыбьи будто бы - совершенно незнакомо, почти не  показываясь  из
воды, но быстро и красиво... Как это вс„ смотрелось  сверху  -  можете  себе
представить...
   Не слишком хорошо соображая, что делаю, я решил было  спуститься  вс„  же
вниз: примерно на полпути к воде была небольшая площадка - оттуда она секунд
десять полюбовалась морем, когда спускалась; туда я теперь и  направил  было
свои стопы... Что-то меня остановило... да, 'крутые'... по-видимому, они  не
успели далеко уйти и оценили зрелище по-своему... Теперь они уже  совсем  не
казались пьяными и появились на этой самой площадке, оживл„нно  обсуждая,  с
чего бы им начать. Мне стало не по себе:  с  такой  компанией  справиться  в
одиночку - нечего было и  думать;  помощи  ждать,  собственно,  неоткуда,  а
милиция - она ведь никогда не бывает там, где надо и тогда, когда надо  нам,
глупым, которые почему-то думают, что она должна нас защищать...
   Девушка повернула к берегу и осмотрелась. Увидела меня. Улыбнулась. Чушь,
конечно - с такого расстояния не то,  что  улыбку  -  и  лица-то  толком  не
разглядишь, но - я почему-то был абсолютно уверен, что она  улыбнулась...  и
помахала рукой. Я начал было 'отмахивать' вправо -  дескать,  плыви  правее,
так оно спокойнее будет... Она нырнула - не заметила... С минуту е„ не  было
видно - только неясные очертания тела в глубине.  Потом  появилась,  немного
'постояла в воде', отдышалась. Я отчаянно 'отмахивал вправо' - она заметила,
но не поняла: снова помахала рукой и  медленно  -  вертикально,  с  поднятой
рукой - 'затонула'. Когда над водой осталась только  кисть  -  помахала  так
игриво, 'влево - вправо', потом погрузилась ещ„  чуть-чуть,  оставив  только
кончики пальцев, и как-то завибрировала ими, подняв фонтан брызг... Она  как
будто играла -  понимая,  что  не  может  не  нравиться  и  испытывая  явное
удовольствие от  того,  что  доставляет  удовольствие  зрителям...  Но  я-то
прекрасно понимал, что не все зрители удовлетворятся зрелищем -  собравшаяся
на площадке компания явно рассчитывала на развлечение 'в сво„м духе'...  Она
их пока не видела. Погрузившись на глубину и снова превратившись в  'неясные
очертания', она, казалось, побрела к берегу...
   Вынырнув там  же,  где  она  вошла  в  воду,  девчонка  снова  отдохнула,
восстанавливая дыхание, затем  -  непонятно  как-то,  каким-то  непостижимым
прыжком 'вышла' из воды и выбралась на прибрежные камни. 'Крутые'  этого  не
заметили - их разделяли камни,  и  они  продолжали  высматривать  е„  вдали,
оживл„нно обсуждая, куда бы она могла деться. Она их тоже не видела -  из-за
тех же камней. Я же сверху прекрасно  наблюдал  'обе  позиции',  лихорадочно
соображая, что бы мне предпринять.
   ...Девушка пыталась  подсохнуть  в  последних  лучах  заходящего  солнца,
размахивая мокрыми волосами и 'раструшивая' их руками. Ничего умного  мне  в
голову почему-то упорно не приходило, поэтому всякий раз, когда она  бросала
взгляд в мою сторону, я пытался снова 'дать отмашку' вправо. В конце  концов
она заинтересовалась и начала с тревогой посматривать... в правую сторону! Я
проклял вс„ на свете. Когда же  она,  бросив  ещ„  пару  тревожных  взглядо