евизом
Доблесть, Благородство, Честь!
Под нашими плащами бьются сердца, открытые для дружбы, но наши шпаги всегда
наготове, чтобы поразить Подлость, Низость, Предательство!

А.А.: Я рад, что это недоразумение наконец выяснилось. Только, по-моему, вы
все-таки были не совсем правы, господин Атос, пытаясь уверить меня, что
между литературным героем и его реальным жизненным прототипом так-таки
совсем нет ничего общего! Поверьте, вопрос этот вовсе не так прост, как
кажется. Впрочем, я не хочу омрачать нашу встречу, и без того уже
омраченную моей досадной рассеянностью. Лучше поговорим об этом как-нибудь
в другой раз...

Атос (дружелюбно).
Мы будем рады продолжить наше знакомство.

Гена: Мы обязательно к вам еще придем! Ведь правда, Архип Архипыч?

А.А.: Ну разумеется, Геночка! И не раз!



                            Путешествие второе
                       Встреча с Тарасом Скотининым

  Комната профессора. Архип Архипович возится у пульта управления своей
машины. Входит Гена.

А.А.: А, Геночка! Входи, входи! Ты как раз вовремя. Машину я отрегулировал,
и уж теперь можешь быть уверен: мы с пути не собьемся, попадем туда, куда
наметили.

Гена: А куда вы наметили?

А.А.: Вот тебе и раз! Я ж тебе обещал устроить встречу с Тарасом Скотининым!

Гена: (без особого энтузиазма). А-а! Я про это и думать забыл! (С надеждой.)
Архип Архипыч, а может, в вашей машине опять что-то испортится, а? Вот бы
она нас по ошибке к Шерлоку Холмсу занесла!

А.А.: Нет, брат, на этот раз никакой ошибки не произойдет. Но ты не
огорчайся! Обязательно побываем как-нибудь и у Шерлока Холмса. Я тебе это
твердо обещаю.

Гена: А сейчас, значит, к Скотинину?

А.А.: К нему.

Гена: (вздохнув). Ну ладно! Так уж и быть! К Скотинину так к Скотинину!


  Усадьба господ Простаковых. Гена и Архип Архипович появляются тут в тот
момент, когда госпожа Простакова грозно распекает кого-то из своих слуг.

Простакова.

Я кому сказала! Сей же час кликнуть ее ко мне!.. Что?! Захворала?..
Бредит?!.. Ах она бестия! Бредит!.. Как будто благородная!..

Гена: (он не удержался, чтобы сразу же не вмешаться). Что ж, по-вашему,
бредить могут только благородные? А остальным у вас тут даже и болеть не
разрешается?

Простакова (изумленно).
Да ты сам-то кто таков? Ты-то как в доме моем
объявился? Сейчас велю гнать тебя отсюда взашей!

А.А.: (тихо). Ох, Гена! Ну надо ж было тебе прямо с места в карьер! (Пытаясь
спасти положение.) Вот, значит, как, сударыня, вы принимаете гостей?

Простакова
Какой он мне гость! Пожаловал неведомо к кому, неведомо кто...

А.А.: Видите ли, мы...

  Но госпожа Простакова, не дослушав объяснений Архипа Архиповича, вдруг
обомлела от собственной догадки.

Простакова
Ах, мой батюшка! Да не будешь ли ты дядюшкой нашей Софьюшки, которого мы
заждались?

А.А.: Я, собственно, сударыня, прибыл сюда затем, чтобы...

Простакова (не слушая).
Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да так ли надо встретить отца
родного, который у нас один, как порох в глазе! Батюшка! Прости меня! Я
дура!

А.А.: (не удержавшись, чтобы не съязвить). Охотно вам верю, сударыня, но,
право, не стоит так...

Простакова
Где муж? Где сын? Как в пустой дом приехал!.. (Льстиво) А что я на
недоросля твоего накричала, так ты уж за то на меня не серчай, мой батюшка!

Гена: (оскорбление). Какой я вам еще недоросль?.. Архип Архипыч, это что
такое? Это вы ей, что ли, наябедничали? Один раз за всю жизнь человек
двойку схватил, так его уже сразу недорослем обзывать!

А.А.: Пожалуй, и в самом деле, сударыня, не стоит называть его недорослем. У
нас это слово приобрело несколько иной смысл...

Простакова
А-а, так это, стало быть, твой казачок? Так я сейчас велю его на кухню
проводить. Там его и покормят. Девка! Палашка!

Гена: На кухню? Это с какой стати? Чего я там не видал?

А.А.: (тихо). Ты уж, Геночка, пожалуйста, с ней не спорь.

Простакова
Митрофанушка! Где ты там? Поди, свет мой, обними дядюшку!

  Появляется Митрофан. В руках у него самодельный змей, склеенный из
географической карты.

Митрофан
Я на голубятне был, матушка!

Простакова (профессору).
Ты уж не обессудь, мой батюшка! Дитя ведь еще совсем неразумное! Когда ж и
голубей погонять, если не сейчас... А что это у тебя в руках, мой друг? Не
бойся, покажи дядюшке!

Митрофан
Это, вишь, змей.

А.А.: Ого! Знатная штука!

Простакова
Он у меня с самых малых лет такой затейник! Всегда чего-нибудь эдакое
удумает...

А.А.: А где ж это он такой бумаги славной достал? Ба, да никак это карта
Африки! Вот уж не думал, что в эдакой глуши смогу я увидеть столь
высокоученый предмет.

Простакова
Мы, батюшка, люди простые, науки не больно жалуем. Но для родного дитяти
нам ничего не жаль. Уж коли надо, так надо! За деньги ее для нашего
Митрофанушки из самой Москвы выписали!

А.А.: А он ее, значит, сразу в дело употребил?

Митрофан (сокрушенно).
Одна беда: не летает!

Гена: Да как же он у тебя полетит, если он без хвоста? Хвост надо приладить!
Понял? Хвост!

Митрофан
Поди ж ты... А мне и невдомек! Стало быть, хвост?

Простакова (умиленно).
Видали? С полунамека все понял! Он у меня разумом скор. Все науки
превзошел, мой батюшка!

А.А.: Да уж вижу. (С сожалением разглядывает географическую карту.)
Особенно, видать, он силен в географии.

Простакова (тихо).
Слышь, Митрофанушка! Это что за наука такая?

Митрофан (огрызнулся).
А я почем знаю.

Простакова
Как, батюшка, назвал ты науку-то? Еоргафия?

Гена: (не вытерпев). Да не еоргафия, а ге-о-гра-фия! Это наука о разных
странах, о горах, реках... О Земле, в общем. Неужели не знаете? Эх вы!

Простакова
Батюшка, прикажи своему казачку, чтобы не грубил! У меня таких-то на
конюшне секут... Да скажи, сударь мой, к чему бы эта еоргафия служила на
первый случай?

А.А.: Ну, скажем, если надо куда-то ехать, так по крайней мере будете знать,
как и куда.

Простакова (недоумевающе).
Батюшка! Да извозчики-то на что ж? Это их дело. Это-таки и наука-то не
дворянская! Нет, сударь мой, все вздор, чего не знает Митрофанушка! Дай я
тебя обниму, разумник ты мой!..

  Пока она нежно обнимает и обчмокивает своего оболтуса, профессор весело и
тихо обращается к Гене.

А.А.: Ну как? Познакомился? Теперь, я думаю, ты бы двойку уж не получил.

Гена: Да я ж вам говорил: я на Тарасе Скотинине срезался! А про этих я и так
все знаю.

А.А.: Прямо-таки все? Ну-ка, интересно, что ты знаешь про госпожу
Простакову?

Гена: Пожалуйста! (И, задумавшись лишь на мгновение, Гена начинает быстро
бубнить.) Госпожа Простакова - образ огромной обобщающей силы она - главное
лицо комедии...

  Госпожа Простакова сперва с опаской прислушивается к тому, как Гена
бормочет бессмысленно зазубренные им фразы. Но чем дальше, тем больше
проясняется ее лицо. Она явно польщена.

Простакова (самодовольно).
Ишь ты, главное лицо... Это верно. Как не главное-весь дом на мне держится.
И силы мне тоже не занимать стать... Я вижу, мой батюшка, казачок-то у тебя
выучен старших почитать. А я уж было, когда он мне давеча согрубил, посечь
его сбиралась...

Гена: Так я вам и дался!

А.А.: Гена, я же тебя просил не спорить с ней больше. Ты лучше продолжай.

Гена: (неохотно). Пожалуйста... (Бубнит) Госпожа Простакова убежденная
закоренелая крепостница, она враждебно относится к просвещению, степень ее
умственного развития выразительно и ярко отражается в ее речи...

Простакова (еще более довольна).
Вестимо так, ярко!

А.А.: (с иронией, которой Гена, впрочем, пока что не замечает). А я и не
думал, Геночка, что ты так хорошо все это знаешь. Ну, а что тебе известно
про господина Простакова?

Гена: (все в том же тоне). Тупой-робкий-безвольный-муж-госпожи -
Простаковой...

Простакова (со вздохом).
Ох, опять верно. Как есть тупой! Бьюсь с ним, бьюсь, а все без толку...
Одно у меня утешение - Митрофанушка!

Гена: (с готовностью). Митрофанушка?.. Митрофан тоже образ огромной
обобщающей силы... Яркий тип маменькиного сынка выросшего и сложившегося в
среде крепостнического поместного дворянства... (Переведя дух, с еще
большей частотой.) В буквальном переводе с греческого имя Митрофан означает
являющий свою мать имя это недаром стало нарицательным...

Простакова (она совсем разнежилась).
"Являющий свою мать!" Истинно! Поди ко мне, друг мой Митрофанушка! Дай я
тебя расцелую, нарицательный ты мой... А казачку твоему, мой батюшка, жалую
я кафтанчик с Митрофанушкиного плеча.
Он совсем новый, только один рукавчик оторван...

А.А.: (весело). Ну, Гена, ты просто молодец! Я даже и не подозревал в тебе
таких обширных познаний. Скажи, а содержание комедии ты знаешь так же...
гм... глубоко, как и ее действующих лиц?

Гена: (ему уже море по колено). А как же! Идейное содержание комедии делится
на четыре темы...

А.А.: Делится, говоришь?

Гена: Ну да! Делится!.. Первое - тема крепостного права и его растлевающего
влияния на помещиков и дворовых... Второе - тема отечества и службы ему...
Третье - тема воспитания... И четвертое... Сейчас вспомню... Ага! Четвертое
- тема нравов придворного дворянства... (С торжеством.) Вот!

А.А.: (лицемерно). Просто ума не приложу, как это при таких познаниях ты
ухитрился получить двойку?

Гена: Так я ж вам говорил, я бы нипочем не срезался, если б не этот...
Тарас Скотинин...

  Все это Гена проговорил отчасти самодовольно, а отчасти тоном
оскорбленного праведника, как вдруг над ухом его раздается такой громовой
рык, что Гена, вскрикнув, зажимает уши.

Рык
Я!!!

Гена: Ой! Прямо уши заложило! Вы чего орете?

  Он видит перед собой приземистого, низколобого человека в кафтане и
парике, который взирает на испуганного Гену.

Низколобый
У меня такой обычай: кто вскрикнет - Скотинин! А я ему - я!.. Я служивал в
гвардии и отставлен капралом. Бывало, в перекличке как закричат: Тарас
Скотинин! А я во все горло: я!!!

Гена: (опять зажимает уши). Да не надо так громко! Вы мне что-нибудь сказать
хотите?

Скотинин
Так точно! (Укоризненно.) Для каждого ты доброе слово сыскал, один
я обойден!

А.А.: Видите ли, мы как раз затем сюда и явились, чтобы с вами
познакомиться. Мой молодой друг попал в затруднительное положение как раз
потому, что ничего не смог про вас сказать...

Гена: (он окрылен своим успехом). Как это так - ничего?
Я много чего могу про него сказать!

А.А.: Вот оно что? Ну так скажи, сделай милость!

Гена: (начинает бубнить). Тарас-Скотинин-типичный-представитель...

Скотинин (польщен).
Это так! Мы, Скотинины, все как есть представительные.

Гена: Погодите, я не кончил...
Типичный-представитель-мелких-помещиков-крепостников...

Скотинин
Ме-елких? Это кто ж на меня поклеп эдакий взвел?

Гена: Это в учебнике так написано. Можете сами проверить: учебник
Флоринского для восьмого класса.

Скотинин (гордо).
Я грамоте, слава богу, не учен. Дядя мой, Вавила Фалалеевич, о грамоте и
слышать не хотел, а какова была головушка!

Гена: (с невольным уважением). Что, головастый был?

Скотинин
Еще б те не головастый! Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в
каменны ворота. Как хватит себя лбом о притолоку - индо навзничь. Я хотел
бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не
развалился; а дядя, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота... Вот те и
мелкий! Нет, у нас в роду мелких не бывало!

А.А.: (тихо, Гене). Ну как, Геночка? Видал, каков он собой, Тарас Скотинин?
Для первого знакомства, пожалуй, хватит.

  Он включает машину, и наши герои вновь оказываются там, откуда они
отправились в свое путешествие: в кабинете профессора.

Гена: Ну, Архип Архипыч, теперь-то уж, после того как я с ними со всеми
лично познакомился, меньше пятерки у меня не будет!

А.А.: (самым невинным тоном). Да я, признаться, и сейчас удивлен, что тебе
двойку поставили. Ты ведь даже про Тараса Скотинина так хорошо все
рассказал...

Гена: (по-прежнему не чувствуя подвоха). Вы еще нашего учителя не знаете!
Это такой придира! Я ему все слово в слово, как вам, про этого Тараса
Скотинина говорил. Все черты его характера назубок перечислил. А ему все
мало! Спрашивает: "А кем он Митрофану приходится? А с госпожой Простаковой
в каком родстве состоит?" Представляете? А я откуда знаю? Это ж надо так
придираться!

  Профессор слушает Гену с притворным сочувствием: у него, как видно, уже
созрел план дальнейших действий.

А.А.: Я и не подозревал, что ваш учитель такой придира. Знал бы, так,
пожалуй, подольше задержался бы с тобой там, у господ Простаковых.

Гена: Верно! Надо было задержаться! Я ведь так и не узнал,
кем этот Тарас Скотинин Митрофану приходится!

А.А.: И отца Митрофанушки мы с тобой даже не повидали... Да, брат, чувствую
я, что придется нам с тобой еще раз прокатиться к господам Простаковым.

Гена: (со вздохом). Ничего не поделаешь, придется...

  И снова Архип Архипович и Гена оказываются в старинной помещичьей
усадьбе. Хозяева этого дома, правда, мало напоминают господ Простаковых. Но
знакомство нашего Гены с персонажами фонвизинского "Недоросля" было так
мимолетно, что он совершенно уверен: перед ним отец и мать Митрофанушки.
Будем и мы их так называть, - даже если сразу догадаемся, кто они такие на
самом деле.

"Простаков"
Скажи-ка мне, матушка, сколько лет нашему недорослю?

"Простакова" (словоохотливо).
Да вот пошел семнадцатый годок. Он родился в тот самый год, как окривела
тетушка Настасья Герасимовна, и когда еще...

"Простаков" (перебивая ее).
Добро. Пора ему на службу!

"Простакова" (не в силах удержаться от слез).
Ой, мое дитятко! Куда ему служить? Дитя ведь еще совсем малое, да и
здоровьем слабое!

"Простаков"
Полно реветь!.. Давеча спросил я, где он околачивается. Доложили, что мусье
дает ему урок. Я взошел в его комнату. И что ж? Пьяница басурман спит на
его кровати сном праведника. А наш бездельник прилаживает мочальный хвост к
змею, который он смастерил из той карты, за которую столько денег было
плочено...

Гена: Слышите, он сообразил, как приделать хвост! Помните, я ему говорил?
Оказывается, этот Митрофан не такой уж тупица!

А.А.: (тихо). Ты, Геночка, про Митрофана пока забудь. Ты лучше к его отцу
приглядись. Как ты про него говорил? Тупой, робкий, безвольный? По-моему,
он не такой уж робкий...

"Простаков" (сурово).
Я кому сказал? Не реветь!.. А ну, подай мне перо и бумагу! Надобно писать к
будущему начальнику нашего недоросля... Полно ему бегать по девичьим да
лазить на голубятни!

"Простакова"
Не забудь, батюшка, поклониться и от меня князю. Я, дескать, надеюсь, что
он не оставит сынка нашего своими милостями.

"Простаков"
Что за вздор! С какой стати стану я писать князю?

"Простакова"
Да ведь ты сказал, что изволишь писать к его начальнику?

"Простаков"
Ну?

"Простакова" (робко).
Да ведь сынок-то наш записан в Семеновский полк!

"Простаков"
Записан! А мне какое дело, что он записан? Чему научится он, служа в
Петербурге? Мотать да повесничать? Нет, пускай послужит в армии, да потянет
лямку, да понюхает пороху, да будет солдат, а не шаматон. Где его пашпорт?
Подай сюда!

"Простакова" (покорно).
Сейчас!

  Слышен звук отпираемого замка. И в тот же миг, словно встрепенувшийся при
этом многообещающем звуке раздается дребезжащий, пьяненький голос.

Дребезжащий голос
Мадам, же ву при, водкю!

Гена: Ой, а это еще кто? Смешной какой!

А.А.: А это иностранец. Учитель их сына.

Гена: (обрадованно). А-а, Вральман! (И он опять бодро бубнит заученные
фразы.) Учитель-проходимец, человек-с-лакейской-душой...
Учил-потакая-лени-Митрофана-и-пользуясь-невежеством...

Голос учителя (умоляюще).
Мадам! Же ву при, водкю!

"Простаков"
Уберите прочь этого пьяницу! Да позовите сына... (Торжественно.) Ну, сын,
вот тебе письмо к Андрею Карловичу, моему старинному товарищу и другу. Ты
едешь в Оренбург служить под его начальством. Прощай! Служи верно кому
присягаешь и помни пословицу: "Береги платье снову, а честь смолоду".

  Недоросль прощается с родителями. Звучат поцелуи, всхлипывания; горестные
причитания матери. Но профессор включает свою машину, и все эти звуки
мгновенно смолкают. Архип Архипович и Гена снова одни.

А-А. Да, Геночка, что-то тут явно не то! И Простаков как будто не такой уж
робкий, да и Простакова - нельзя сказать чтобы грубая и необузданная...

Гена: (подозрительно). А почему вы так говорите, как будто меня подловили?
Я-то тут при чем? Я что ли учебник писал?

А.А.: Нет, за то, что написано в учебнике, ты, разумеется, никакой
ответственности не несешь. Но что правда, то правда. Я тебя и в самом деле
подловил.

Гена: Как это?

А.А.: А очень просто. Эти люди, которых мы с тобой только что видели, вовсе
не родители Митрофанушки.

Гена: А кто ж они?

А.А.: Это отец и мать Петруши Гринева, героя "Капитанской дочки". Гена (как
утопающий, хватается за соломинку). А Вральман как же?

А.А.: (безжалостно). Да какой же это Вральман? Это был француз Бопре,
Петрушин учитель!..

Гена: (он сильно сконфужен). Да, это вы меня здорово купили!.. Как же я их
перепутал? Просто ума не приложу!.. Они же совершенно - ну вот нисколечко!
- не похожи! Смешно даже сравнивать: этот пентюх Митрофан - и Петруша!

А.А.: Ну вот! Теперь ты кидаешься в другую крайность! А, скажем, профессор
Василий Осипович Ключевский... Знаешь такого?

Гена: Вы что, смеетесь? У меня ни одного знакомого профессора, кроме вас,
нету.

А.А.: Да нет, я имел в виду не личное знакомство. Василий Осипович, к
сожалению, давно умер. Это был крупнейший русский историк. Ключевский не
только сравнивал Петрушу Гринева с Митрофаном, но даже утверждал, что
Пушкин и Фонвизин изобразили одно и то же социальное явление.

Гена: Что это значит? Я не понимаю.

А.А.: Сейчас поймешь. И Пушкин и Фонвизин показали обыкновенного дворянского
недоросля, то есть сына помещика средней руки. Только Фонвизин написал на
него, как говорил тот же Ключевский, злую карикатуру, а Пушкин дал - ну,
что ли, более добродушный его портрет. Послушай, что пишет Ключевский о
"судьбе наших Митрофанов",.. Сейчас, минуточку... Я тут заложил страницу...
Ага, вот! (Читает.) "Судьба наших Митрофанов..," Нашел. "Это - пехотные
армейские офицеры, и в этом чине они протоптали славный путь от Кунерсдорфа
до Рымника и до Нови. Они с русскими солдатами вынесли на своих плечах
дорогие лавры Минихов, Румянцевых и Суворовых..."

Гена: (радостно). А-а! Понял! Пушкин, значит, правду написал, а Фонвизин -
исказил...

А.А.: (в ужасе). Боже, что за жаргон! Почему именно исказил? Ведь
Фонвизин-сатирик! Он написал комедию. Он выпятил уродливые, смешные стороны
явления. Но ведь он не выдумал их, они были! Значит, он написал правду.
Просто у него были другие задачи, не такие, как у Пушкина...

Гена: Странно все-таки! Такие разные люди - Петруша и Митрофанушка... А вы
говорите, что и то и другое - правда...

А.А.: В литературе, Геночка, еще и не такие странности бывают. Очень часто
бывает даже так, что два писателя изображают не то чтобы одно явление, а
просто одного и того же человека, а выходят у них герои - ну ни капельки не
похожие. И не то что непохожие, а прямо-таки противоположные друг другу. У
одного-мрачный злодей, а у другого-жалкий трус.

Гена: (уверенно). Ну, уж такого никак не может быть!

А.А.: Еще как может! Если хочешь, в следующем нашем путешествии я тебя с
такими героями познакомлю. А сейчас я должен тебя упрекнуть. Ты ведь меня
обманул!

Гена: (он искренне изумлен), я? Когда это?

А.А.: Ну как же! Ведь ты говорил, что тебе чуть ли не напрасно двойку
поставили, что ты всех героев "Недоросля" ну прямо назубок знаешь, а стоило
мне тебя слегка разыграть, и сразу выяснилось, что ты "Недоросля" просто
даже и не читал!

Гена: (тоном оскорбленного благородства). А когда это я вам говорил, что
читал? Я учебник читал. А в нем все сказано: кто типичный представитель, а
кто образ обобщающей силы... (Ликуя.) Ну ничего! Теперь мне и учебник
читать незачем! Эх