и  пропала  втуне:  трехглазый
демон протянул восьмипалую лапищу, куда Железная Шапка мигом  что-то  сунул,
потом страж Темной Обители глянул себе в  ладонь,  без  видимой  причины  со
стоном схватился за кошмарную голову и как сквозь землю провалился.
   Впрочем, в данном случае не "как", а именно провалился  и  именно  сквозь
землю!
   Пораженный столь неожиданным эффектом даосской речи  и  даосской  взятки,
судья остолбенело застыл, глядя  на  то  место,  где  только  что  находился
ужасный привратник, но Железная Шапка уже тянул его за руку:
   - Торопись,  друг  мой  Бао,  время  не  ждет!  Сэньло,  Дворец  Владыки,
находится в Пятом аду, а путь туда неблизкий.  Так  что  поспешим,  если  ты
хочешь вернуться вовремя... да и вообще вернуться.
   Последнее замечание мигом вывело высокоуважаемого сянъигуна из  состояния
прострации,  куда  ввергло  его  исчезновение  демона-мздоимца,  -  и  судья
поспешил вслед за своим другом. Обнаружив, к немалому своему удивлению,  что
теперь  их  сопровождает  целая  компания  совершенно  незнакомого   народа:
например, некий грозного вида воин в полном боевом доспехе времен эпохи Тан,
с укрепленным на спине изрубленным штандартом и  с  двумя  боевыми  топорами
"шуан" за кушаком. На голове у удивительного воина была красная,  словно  бы
окровавленная повязка, а на доспехе отчетливо выделялись несколько  стальных
заплат. Затем  судью  постоянно  дергала  за  рукав  молодая  девица  весьма
вульгарного вида, ярко, но безвкусно одетая и похожая на  дешевую  нахальную
певичку. На ходу девица все время препиралась с надменной  госпожой  средних
лет в дорогом платье, со множеством золотых и серебряных украшений;  госпожа
старательно делала вид, что полностью игнорирует наглую певичку, но время от
времени не выдерживала и огрызалась не хуже обворованной базарной  торговки,
чем вызывала новый неиссякаемый фонтан  язвительного  остроумия  со  стороны
девицы.
   Как понял судья, его дергали за рукав с  целью  привлечь  к  разговору  в
привычном качестве, то есть в качестве судьи.
   Увлекшись наблюдением за этими тремя колоритнейшими личностями, судья Бао
не сразу обратил внимание на лысоватого  человечка  в  кургузом  кафтанчике,
похожего  на  мелкого  провинциального  чиновника,  а   также   на   старика
крестьянина в домотканой рубахе и широких штанах с дыркой на  левом  колене;
ну и, наконец, - на собственного любимого племянника  Чжуна,  одетого  в  ту
самую одежду, в которую его обрядили перед отъездом из Нинго.
   Любимый племянник с крайним удивлением  озирался  по  сторонам  и  что-то
бормотал  себе  под  нос.  Потом  Чжун  увидел  своего  дорогого  дядюшку  и
немедленно поспешил к нему:
   - Дядюшка Бао! Неужели это вы?! Значит, я все-таки жив? Или... -  Бледное
лицо юноши мгновенно омрачилось. - Или вы тоже умерли? Скажите мне - где это
мы?
   - Можешь объяснять ему все, что хочешь, только,  ради  бодисатвы  Дицзана
,   не
отставайте! - крикнул им Лань Даосин, успевший уйти довольно далеко вперед.
   - Что, и святой Лань тоже помер? - изумленно пробормотал Чжун и  перестал
задавать вопросы.
   Коридор (или скальный тоннель?), которым они шли, тем временем  уводил  в
глубь горы, пологой спиралью спускаясь вниз, в саму Преисподнюю -  куда  вся
компания,  собственно,   и   направлялась.   Свечение   впереди   постепенно
разгоралось, из зеленоватого становясь  ярко-охряным,  а  по  краям  начиная
зловеще багроветь.
   - И ты не жив, мой несчастный Чжун, и я не умер, - понуро буркнул  судья.
- Мы с досточтимым Ланем взялись сопровождать тебя в Темный  Приказ  владыки
Янь-вана, чтобы испросить для тебя снисхождения по поводу твоей безвременной
кончины, а заодно... а заодно уладить и кое-какие свои дела.
   - Вы так добры, дядюшка! Значит, я все-таки мертв?! Знаете, дядюшка  Бао,
а это, оказывается, не так  страшно,  как  я  себе  представлял!  Хотя  я  и
раньше... - Чжун и сам не знал, что он хотел сказать,  а  посему  запутался,
застеснялся и на некоторое время снова умолк.
   - А это кто... вместе с нами? - поинтересовался он шепотом  после  долгой
паузы. - Мне кажется, дядюшка, что я их  вроде  бы  знаю,  но  я  не  вполне
уверен...
   Несмотря на то, что Чжун говорил шепотом, даос  прекрасно  расслышал  все
сказанное покойным юношей.
   - Это те несчастные, кто делил с  тобой  твое  тело  последний  месяц,  -
бросил маг на ходу. - "Безумие Будды"... Как же! Если бы и впрямь было  так,
то все они были бы  твоими  собственными  перерождениями,  то  есть  разными
жизнями одной и той же личности, и сейчас ты бы слился с ними и был един!  А
это - души совершенно других  людей,  случайно  оказавшиеся  в  твоем  теле.
Слишком много жителей в одном доме, да еще таких склочных и неуживчивых -  к
чему дивиться, что дом не выдержал, рухнул, и все оказались здесь?!
   Пока даос говорил, все спутники судьи и  мага  внимательно  слушали  его,
стараясь не пропустить  ни  слова.  Даже  женщины  угомонились  и  перестали
ругаться, что еще мгновение назад казалось невозможным.  И  после  того  как
Железная Шапка умолк, они еще некоторое время продолжали  путь  в  молчании,
чему судья был весьма рад.
   А потом перед ними внезапно открылась  огромная  присутственная  зала,  и
времени на пустую болтовню не осталось. Вот тут-то судья Бао  и  понял,  что
наконец для них начались  настоящие  опасности,  о  которых  совсем  недавно
говорил его друг Лань.
   Они прибыли в Темный Приказ.

3

   С первого взгляда адская канцелярия Фэньду не слишком отличалась от любой
из канцелярий Нинго, в том числе и  от  судейского  приказа,  в  котором  не
первый год служил достойный сянъигун. Столы, чернильницы с тушью, кипы бумаг
с печатями и водяными знаками или без оных, полки с бесчисленными  свитками,
шуршание кисточек по бумаге,  шуршание  передаваемых  документов,  бирки  на
арест или дознание, спорящие между собой чиновники, опасливо жмущиеся в углу
просители...
   Только сейчас в роли просителей выступали они с Ланем и целой толпой душ,
вывалившихся  из  расшестерившегося   Чжуна,   а   в   роли   чиновников   -
соответственно...
   Судья Бао и  сам  не  первый  год  являлся  чиновником,  причем  довольно
высокого ранга. А посему был прекрасно осведомлен, как его коллеги  зачастую
обходятся с просителями, вынимая из них всю душу скрупулезным  занудством  и
следованием букве закона; здешние же чиновники, похоже, могли вынуть душу  в
буквальном смысле, причем не прибегая к особым крючкотворским ухищрениям.
   И впрямь:

   Там у князей по девяти рогов,
   Острее их рога всего на свете,
   Их спины толсты, пальцы их в крови,
   И за-людьми они гоняться любят -
   Трехглазые, с тигриной головой,
   И тело их с быком могучим схоже.

   Ближе всех, за невысоким потертым столом, украшенным по краю  затейливой,
но довольно-таки бестолковой резьбой, восседал черномазый черт племени лоча.
Похож он был на здоровущего медведя, если бы не многочисленные рога и  шипы,
в изобилии торчавшие из его косматой  головы  в  самых  неожиданных  местах.
Чем-то эти украшения напоминали резьбу на столе. У  черта-лоча  было  четыре
глаза (видимо, на  зависть  безвременно  сгинувшему  привратнику):  красный,
желтый, зеленый и мутный - всеми этими четырьмя глазами он  сейчас  как  раз
уставился на непрошеных гостей.
   Впрочем, несмотря на жуткий вид,  выражение  на  шипасто-рогато-клыкастой
морде черта читалось однозначно: "Ну вот, еще какие-то приперлись, и как раз
перед самым обедом! Клянусь Владыкой  Янь-ваном,  до  чего  же  вы  мне  все
надоели!"
   За соседним столом, по правую руку от  черта-лоча,  восседала  совершенно
невообразимая  даже  с  перепою  тварь,  отдаленно  похожая  на   шестилапую
рыбу-переростка. Красивый серебристый цвет чешуи чиновной  рыбы  удивительно
не гармонировал с  рассыпанными  по  всему  телу  под  слеповато-слезящимися
глазками.
   Все глазки  на  этот  раз  были  одинаковы  -  неприятного  грязно-бурого
оттенка, с сильно насурьмленными ресницами.
   Разнообразие рыбой не поощрялось.
   Позади виднелось еще много всякого, а за самым  дальним,  самым  огромным
столом  с  инкрустациями  из  благородной  яшмы   и   перламутра   восседал,
по-видимому, начальник этой канцелярии: благообразного вида  демон  с  седой
тигриной головой, в семиугольной  шапке  с  твердыми  полями.  Адский  булан
  неторопливо  перебирал  лапой  с
покрытыми киноварью когтями лежавшие перед  ним  бумаги,  время  от  времени
макал тонкую барсучью кисточку  в  проломленный  череп  с  тушью  и  выводил
очередную резолюцию на документе, который, с его  точки  зрения,  заслуживал
внимания.
   В позе, движениях и выражении скучающей тигриной морды  демона-начальника
было что-то настолько знакомое, что судья Бао всмотрелся повнимательнее.
   И в следующее мгновение невольно улыбнулся:  подобный  вид  иногда  любил
напускать на себя перед посетителями он сам,  судья  Бао  из  города  Нинго,
выездной следователь по прозвищу Драконова Печать!
   - Назовите свои имена, включая молочные, дарованные, прозвища  и  клички;
также из какой вы семьи, где жили, когда и какой смертью умерли,  -  скучным
голосом проскрипела Серебряная Рыбка,  явно  в  многотысячный  раз  повторяя
заученную фразу. - Говорите внятно и по очереди, начиная с...
   Тут рыба посмотрела на вновь прибывших  всеми  своими  глазами,  моргнула
сотней век и на некоторое время умолкла, не в силах  решить,  с  кого  лучше
начать.
   Вот этой-то паузой и хотел воспользоваться  Лань  Даосин,  видимо,  чтобы
повторить свою заранее подготовленную речь, произведшую  столь  неизгладимое
впечатление на трехглазого демона-стража,  но  тут  случилось  то,  чего  не
ожидал никто, включая и многомудрого даоса.
   Притихшая было певичка, про  которую  все  успели  забыть,  подскочила  к
моргающему рыбодемону и, ухватив его (ее?) за две передние лапы, заголосила:
   - А, так вот из-за какой дряни вся эта пакость  приключилась!  В  прошлой
жизни всем мужикам  угождала,  никому  не  отказывала,  ничего  утонченного,
окромя их "нефритовых стеблей", согни их и разогни в три погибели, не видела
- и снова-здорово! Не успела в новое тело попасть, там уже эта  старая  жаба
сидит! - яростный кивок  в  сторону  надменной  госпожи,  тщетно  пытавшейся
сделать вид, что ее это не касается. - И добро б она одна! Целая  шайка  тут
как тут! Разве ж это жизнь?! Я вас спрашиваю, судьи не праведные - жизнь это
или издевательство над честной женщиной?! Да и той жизни всего месяц дали  -
и что, опять сюда?! Я тебя запомнила, рыба с глазами! Я тебя еще с  прошлого
раза запомнила! Все, с меня  хватит!  Делай  теперь  так,  чтоб  я  родилась
дочерью  Сына  Неба,  и  никак  не  меньше!  Не  то  я  потружусь   во   имя
справедливости,  я  глазищи-то  повыцарапаю,  повыдергаю,  на  пол  брошу  и
растопчу!.. я вас всех тут...
   Поначалу несколько обескураженные маг и судья теперь с трудом  сдерживали
улыбки:   выездной    следователь    уже    начал    сочувствовать    рыбной
демонице-чиновнику, а Лань  Даосин  прикидывал  втихомолку,  что  эффект  от
неожиданной выходки певички, пожалуй, будет не хуже, чем от его речи, а то и
лучше.
   И действительно - глава приказа, тигроглавый демон в фиолетовой с золотом
накидке, с золоченым поясом и в семиугольной шапке тонкого шелка
уже спешил к ним по проходу между столами.
   - Как ты, ничтожная, смеешь приставать к добросовестному Син Тяню,  чтобы
оно дало тебе то, чего оно дать не в силах?!  -  строго  осведомился  адский
булан, подходя к вновь прибывшим.
   Это "оно", относящееся к рыбе, окончательно доконало судью и мага, единым
взмахом стерев с их лиц возникшие было ухмылки.
   - А кто мне обещал, что все мои страдания  до  самой  маленькой  капельки
зачтутся мне в следующей  жизни?!  -  нимало  не  смутившись,  обернулась  к
старшему демону нахальная девица. - Вот он... то бишь оно и обещало!  Еще  и
приставало, говорило: уступи, крошка, родишься в хорошем доме!
   - Вот тебе и зачлось, - не удержалась нарядная  госпожа,  но  певичка  на
этот раз не обратила на нее внимания.
   - Опять Неуспокоенные! - зашелестело между столами,  за  которыми  сидели
чиновники Преисподней. - Яшмовый Владыка, будет этому конец или нет?!
   -  Что,  неужели  снова  ошибка?  -  Седые  брови   тигроглавого   демона
страдальчески поползли вверх. Шум разом смолк.
   - Вас несправедливо обидели при Распределении? - обратился глава  приказа
к новоприбывшим. - Дали не то перерождение?
   - Более того, засунули в одно тело с этой, как два стебля в один  горшок.
- Певичка сделала неприличный жест в сторону старшей  госпожи.  -  И  еще  с
этими вонючими  козлами!  Ишь  штандарт  привесил  (последнее  относилось  к
побагровевшему воину)  и  думает,  что  обгадил  семь  небес!  Если  это  не
"ошибка", то я...
   - Понял, понял, я все понял и приношу свои самые искренние  извинения,  -
заспешил адский булан, явно опасаясь нового  взрыва  красноречия  девицы.  -
Разумеется,  это  вам  зачтется,  и  в  следующем  перерождении  вы   можете
рассчитывать...
   - Дочь Сына Неба! - твердо заявила девица, подбоченившись. - На меньшее -
не согласна!
   - А вот это уже не тебе решать, - строго одернул ее тигроглавый демон,  и
девица поспешно умолкла, ощутив некоторый перебор в своих требованиях.  -  И
даже не мне. Кажется, тут без Владыки  не  обойтись.  Это  небось  в  палате
Высшего Суда что-то напутали, а на нас, как обычно, свалили, - обратился  он
к судье Бао, шестым чувством угадав в нем коллегу.
   Судья понимающе кивнул и решился заговорить:
   - В таком случае, досточтимый булан, позднорожденные    просят
выделить им сопровождающего, который проводит назойливых  гостей  к  Владыке
Восточного Пика - мне, ничтожному, мнится, что наше  дело  находится  в  его
компетенции.
   Начальник приказа как-то странно посмотрел  на  выездного  следователя  и
пробормотал:
   - Вообще-то я имел в виду великого Янь-вана, Владыку Темного Приказа...
   - Разумеется, вам  виднее,  о  гордость  Преисподней.  -  Даос  незаметно
толкнул судью Бао локтем в бок, и  доблестный  сянъигун  едва  удержался  от
стона или соответствующего возгласа - друг Лань угодил как раз в не до конца
зажившее ребро.
   - И если этот вопрос в компетенции великого Янь-вана...
   -  Отправляйтесь  к  князю  Янь-вану,  -  принял  окончательное   решение
тигроглавый. - А дальше пусть Владыка сам решает. В  конце  концов,  в  моем
приказе обед или не обед?! Эй, Ли Иньбу, проводи их к Владыке!
   Судья Бао уже начал понемногу понимать  хитрый  замысел  даоса:  как  же,
удалось бы им, двум живым, добраться до Владыки без этой толпы несправедливо
обиженных  душ!  Нингоуских  (и  не  только)  коллег-чиновников   Бао   знал
предостаточно, а теперь имел возможность убедиться, что и в Преисподней  они
ничуть не отличаются от своих собратьев из мира живых.
   Впрочем,  как  выяснилось,  Лань  Даосин  тоже   неплохо   разбирался   в
канцелярских порядках и успел заранее подготовиться.
   Бао искренне надеялся, что теперь  они  без  особых  помех  доберутся  до
Владыки, но что-то мешало ему целиком отдаться этой надежде.

***

   В провожатые им выделили того самого похожего  на  медведя  черта-лоча  с
шипастой башкой, который сидел за крайним столом в приказе тигроглавого.
   - Ну вот, чуть что, так сразу Ли Иньбу! - сердито проворчал черт, но  тем
не менее, обреченно махнув мохнатой лапой, отправился выполнять распоряжение
своего начальника.
   Бао, Лань Даосин  и  немного  присмиревшие  души  последовали  за  хмурым
провожатым; и судья Бао наконец смог вздохнуть чуть свободнее  и  попытаться
осмотреться.
   А посмотреть было на что.
   Поначалу они шли коридором,  из  которого  через  многочисленные  широкие
проемы без дверей можно было видеть целый ряд  комнат,  весьма  напоминавших
ту,  где  они  только  что  побывали:  адская  канцелярия  Фэньду  оказалась
обширной,  со  множеством  палат  и  приказов,  так  что  теперь  судье  Бао
оставалось  только  удивляться  не  тому,  почему   весь   этот   сложнейший
бюрократический механизм разладился,  а  тому,  почему  этого  не  произошло
раньше?!
   - ...И убеди уважаемого Чжуаньлунь-вана   крутить
колесо помедленнее - и так с жалобами справляться не успеваем!  -  донеслось
до ушей судьи из последней палаты, когда они проходили мимо.
   А потом канцелярия кончилась  и  начался  какой-то  жуткий  лабиринт,  из
которого дорога выныривала, прижимаясь к отвесной скале; по левую руку зияла
бездонная пропасть, на дне ее что-то шипело, полыхало, подыхало и лязгало  -
но дорога вновь ныряла в  сплетения  темных  тоннелей,  и  лишь  неожиданные
вспышки высвечивали корчащуюся обнаженную фигуру,  сквозь  которую  медленно
прорастало  ветвистое  дерево,  или  женщину,  сладострастно  стонущую   под
огромным драконом с горящими глазами (глаза, кстати, горели  у  обоих),  или
вообще  что-то  невообразимое:  мещанину   шевелящихся   в   густой   черной
крови-смоле отрубленных рук, ног, голов, внутренних органов...
   - Какая селезенка!  -  восхищенно  пробормотал  даос,  но  судья  Бао  не
разделил его радости.
   Потом все снова поглощала тьма, и притихшие путники шли дальше.
   Наконец под ноги легла аккуратная желтая брусчатка.  На  объявившихся  по
бокам  стенах  появилась   тонкая   резьба,   вскоре   сменившаяся   искусно
выполненными прямо на кирпиче  цветными  картинами,  изображавшими  то  Небо
Тридцати  Трех  Подвижников  и  рай  Будды  Амитабхи,  то,  наоборот,   муки
Преисподней, урывки которых путники имели  "счастье"  только  что  лицезреть
воочию.
   - Мы уже в Пятом аду, - шепнул на ходу даос судье  Бао.  -  Скоро  дворец
Сэньло. Теперь молчи и делай то, что я скажу.
   Выездной   следователь   неторопливо   кивнул,   что,   видимо,    вполне
удовлетворило его друга Ланя.
   Еще один поворот - и перед путниками возникли огромные ворота из слоновой
кости,  украшенные  золочеными  барельефами.  Судья  невольно  вздрогнул   и
поспешно дернул за рукав Железную Шапку, дабы привлечь  внимание  друга.  Но
это оказалось излишним: маг и так уже увидел то, на что хотел  обратить  его
внимание судья.
   На левой створке ворот был изображен оскалившийся зеленоглазый тигр, а на
правой - огненноязыкий дракон.
   Судье были хорошо знакомы оба изображения: они почти в точности повторяли
те самые трупные пятна, которые и привели его сюда.
   - Пришли! - громко возвестил проводник Ли Иньбу. -  Это  вход  во  дворец
Сэньло владыки Янь-вана.
   И, подойдя к воротам, черт-лоча громко постучал.

4

   Открыли  черту  далеко  не  сразу.  Поначалу  он   долго   препирался   с
привратником, открывшим зарешеченный глазок и допытывавшимся: кто  явился  и
зачем? Наконец Ли Иньбу удалось-таки убедить привратника в  важности  своего
визита, но ворот последний так и не  открыл,  а  отворил  небольшую  боковую
калитку, столь искусно замаскированную, что обнаружить ее  было  практически
невозможно.
   -  Как  же,  -  злорадно  буркнула  певичка,  косясь  на  черта-лоча,   -
разогнались... Яньло, открывай, медведь пришел!
   Ли Иньбу побагровел рогами, но сделал вид, что не расслышал.
   А судья Бао прикинул, что потайных ходов вроде калитки здесь должно  быть
еще немало.
   Привратник был с головы до ног закутан в бесформенное лиловое  покрывало,
так что рассмотреть его толком не удалось, не считая зловещего вида алебарды
в чешуйчатых руках.
   - Говорят,  лик  его  столь  ужасен,  что  он  вынужден  прятать  его  от
посетителей, и откроет себя лишь в случае, если  во  дворец  будут  ломиться
враги из иных миров - тогда увидевшие его падут замертво, -  прошептал  Лань
Даосин на ухо судье.
   Выездной следователь кивнул, подумав про себя:  "Интересно,  какие  такие
враги способны напасть на дворец Владыки Преисподней?!"
   - А почему ты сегодня один на часах стоишь? - поинтересовался черт-лоча у
привратника, прежде чем вести всех дал