стей. Так что результат предупреждения свыше оказался двояким: с одной стороны, интерес к наблюдаемому телу со стороны специалистов возрос, наблюдения его и измерения даже усилились (о чем, кстати, их просили те же инстанции, от которых предупреждение и исходило), но никакого выхода в открытую информацию результаты этой работы не получили ни в одной стране - даже в порядке обычного обмена научной информацией между астрономическими учреждениями и организациями разных стран.
     Но это касается лишь, так сказать, официальной, профессиональной астрономии. А вот с наблюдателями-любителями было, надо полагать, сложнее. Рассылать им циркуляры такого рода означало бы в первую очередь - привлечь к данному явлению массу людей, которые пока еще не имели ни малейшего представления о приближающемся теле, а значит - и об угрозе, которую оно несло с собою. И если сейчас в запретном направлении смотрели по ночам, допустим, не более нескольких десятков человек, то уже назавтра после такого предупреждения их оказались бы тысячи - и тогда уже предотвратить цепную реакцию разлета информации оказалось бы совершенно невозможно. Тут явно требовались другие методы. А они, как все мы прекрасно понимаем, в распоряжении властей всегда имелись. И незамедлительно начали использоваться.
     На самом деле все обстоит достаточно просто. Существует не так уж много способов распространения информации. Письмо, посланное по обычной почте. Письмо с оказией. Факс. Телефонный звонок. Сообщение по e-mail. По компьютерному обмену. Передача текста (а при наличии у вас сканера, то и изображения) в Интернет. И наконец, самое простое: из уст в уста. Что еще? Почтовые голуби, похоже, успели выйти из употребления.
     Ко времени, о котором мы ведем речь, существовали уже и были испытаны надежные средства контроля за любым видом передачи информации. В том числе и у нас. Или, может быть, следует сказать - прежде всего у нас, обладающих богатыми традициями в этой области.

***

     Для реализации контроля прежде всего нужен был список охотников за астероидами и кометами. Его долго искать не пришлось, поскольку если не все они, то уж девяносто девять процентов состояли членами Российской астрономо-геодезической организации. И когда авторитетная служба запросила в этой организации поименный список членов с адресами и телефонами, им в этом никак не стали отказывать.
     Вслед за этим под контроль была взята переписка этих людей, их телефонные разговоры (по проводной и по сотовой сети), а также их выходы в net и обмен корреспонденцией по e-mail и WWW. Причем это не потребовало от проверяющих большого напряжения: письма по обычной почте в наши дни уже мало кто посылает, люди пользуются более современными способами общения; те же письма, которые все-таки отправлялись наблюдаемыми лицами, неуклонно проверялись, причем для этого при современном уровне техники не нужно было даже вскрывать конверты. Электронная почта, общение с Интернетом и телефонные разговоры (не считая сотовых) привязаны к телефонным проводам, и подключить к ним аппарат, реагирующий на ключевые слова, не представляет, как мы понимаем, сложности. Что же касается сотовой связи, то оказалось, что подавляющее большинство доброхотных наблюдателей ею не располагает - этот вид связи все еще остается дорогим для среднего астронома-любителя, и они как-то обходятся без него. А и если бы - все равно, прослушивать эту связь - дело элементарно простое.
     Как только аппараты натыкались на одно из ключевых слов, заданных им ("наблюдение"; "небесное тело"; "астероид"; "комета"; "склонение"; "прямое восхождение"; "телескоп"; "обсерватория"; "катастрофа"; "столкновение"; "Минич"; и еще с дюжину других), бумажное письмо изымалось, проводная связь, как мы уже видели, прерывалась на полуслове, и по межгороду вообще не возобновлялась, а по городскому в случае повторения попытки - чаще всего надолго выходила из строя; абоненту, если он начинал волноваться и звонил в ремонтную организацию, сообщалось, что имеет место сбой на подстанции, идет ремонт, закончится он через некоторое время, что делать - оборудование изношено, и недостаток средств не позволяет установить новое - ну и так далее. И, как бы между прочим, проскальзывало: "И вообще не надо телефоном злоупотреблять..."
     Это каждому предоставлялось истолковывать по-своему; странно, но, как показала практика, после этого лишь один из каждого десятка наблюдаемых абонентов рисковал вторично передать по телефону ту же информацию: у большинства интуиция срабатывала сразу. С теми же, кто был уличен в рецидиве, разговаривали уже более сурово и жестко, после чего они несколько ночей вообще не подходили к своему телескопу.
     Что же касается средств массовой информации, то с ними пока никакой работы в этом направлении проводить не стали - чтобы не возбуждать у них излишнего любопытства. Важнее было не допустить проникновения запретной информации в редакции и на каналы -= что, как мы видим, делалось небезуспешно.
     Таким образом - а ведь уже третья неделя пошла, - люди, ныне владеющие информацией, могли считать себя монополистами в этой области. Что же касается самого виновника всех описываемых событий, то космическое тело все еще находилось на столь значительном удалении от Земли, что делать какие-то выводы относительно его поведения в дальнейшем пока не представлялось возможным.
     Так что люди на планете продолжали жить в приятной уверенности, что им не грозит ничего сверх ставшего уже привычным пакета угроз: ядерных взрывов, отравления природы, ла-бораторно выведенных смертоносных вирусов, терроризма и прочих мелочей, которыми столь богата наша жизнь в двадцать первом веке.

***

     Однако вода, как говорится, свою дырочку найдет. Иными словами - просочится. Обычная вода. Информация же, говоря языком физики, обладает свойством сверхтекучести. И часто уходит вовсе не туда, куда можно было предположить.
     Вот и тут.
     Генерал, директор СБ, вовсе не ожидал, что позвонивший ему коллега и конкурент - другой генерал, главный разведчик вооруженных сил, или начальник ГРУ, поведет разговор на такую, откровенно говоря, неудобную тему. Разведчик говорил без обиняков, поскольку звонил по своему, военному проводу, к которому и все главы спецслужб были подключены.
     - Ты мне не подскажешь (они издавна были на "ты"), что вы вдруг засуетились вокруг астрономов? А то мне докладывают, а я не в курсе. А должен бы.
     - Да никакой совершенно суеты, это кому-то из ваших почудилось, - ответил генерал СБ, стараясь говорить как можно спокойнее и непринужденнее. - Звезды - это не по нашей части.
     - Я тоже так думал, - был ответ. - Но тут мои аналитики меня смутили. Прямо-таки в краску вогнали. А мне краснеть не положено ни перед кем. Они, понимаешь ли, засекли любопытное явление в области проводной связи. А началось с того, что один наш разговор по гражданской сети прервали на самом, как говорится, интересном месте. Я приказал разобраться. Мы на это потратили два дня, но все же установили, что введен всеобщий контроль; тут мы установили порядка двадцати ключевых слов, проанализировали - и пришли к интересным выводам.
     - Да, любопытный случай, - согласился эсбист. - Надо будет и мне поинтересоваться.
     - Брось, брось, - сказал разведчик. - Я навел справки: ни правительство, ни прокуратура с внутренниками таких решений не принимали и операции такой не проводят. Только ты ведь понимаешь: я это через час узнаю совершенно точно, и мы с тобой крепко поссоримся. Тебе это нужно?
     Это не было нужно. Но эсбист сделал последнее усилие, чтобы спасти ситуацию:
     - Но вам-то, скажи, что за дело до звезд? На Земле работы не хватает?
     - Ну, ну, - урезонил его разведчик, почувствовавший, что сопротивление ослабевает. - Нам до всего дело, как ты знаешь, потому что оборона страны зависит от любого явления. Так что - введешь меня в курс?
     - Не телефонный разговор. - Генерал, страдая, сделал попытку отступить с минимальными потерями.
     - Само собой разумеется. Встретимся в течение часа - идет?
     - Мне сейчас не очень удобно...
     - Ладно. Тогда я еду к тебе. Дело-то ведь серьезное.
     - Откуда тебе знать?
     - Понял из нашего разговора. Ну, все. Еду.
     Через час с небольшим, вернувшись в свое хозяйство, разведчик не стал сразу собирать сотрудников главного управления - узкий круг, конечно, - и делиться с ними полученной информацией. Он с полчаса просидел в своем кабинете в одиночестве, приказав никого к нему не впускать. Затем позвонил министру обороны и попросил срочно принять его по делу, не терпящему отлагательства. И был принят.
     Министр, человек глубоко штатский (вот уже целых полтора года), слушал его со все возраставшим интересом. Когда разведчик закончил, министр несколько секунд помолчал, побарабанил пальцами по столешнице:
     - Занятная история... Твои первоначальные выводы?
     - Думаю - они, - ответил разведчик, кивнув затылком куда-то назад и вправо, где в общем-то в пределах кабинета ничего такого не находилось. Но министр его понял.
     - Так, так. А точнее?
     - Мы ведь и раньше получали информацию, что они там что-то такое готовят. С использованием так называемых внеземных технологий. Помните, они тогда заполучили чужой корабль, потерпевший аварию у Земли.
     - Значит - новая модель космического корабля?
     Министр не сказал "военного корабля", поскольку это само собой подразумевалось.
     - Такой мысли, - осторожно ответил разведчик, - ничто не противоречит.
     - Гм. Не слишком ли... фантастично?
     - Вся наша жизнь - фантастика, - вздохнул разведчик. - Может быть, конечно, я ошибаюсь, мы еще будем анализировать и на места дадим запросы; рано или поздно следы обнаружатся. Но - как бы не оказалось поздно. Сейчас у них, я думаю, идут ходовые испытания; ну а потом что будет? Они ведь народ ушлый, понимают, что шило надолго в мешке не спрячешь, и уж если возникает такое преимущество - надо использовать его, пока противная сторона аналога еще не имеет. Помните, как в сорок пятом: недолго пришлось им оставаться монополистами? И они это помнят, будьте уверены.
     - Получается веселая картина, - сказал министр, хмурясь. - С одной стороны - все вроде бы собираются отказаться от последнего ядерного оружия, даже то, что еще осталось, - уничтожить. С другой - такой вот камуфлет.
     - На Земле уничтожить можно, - откликнулся разведчик, - и проконтролировать не так уж сложно при общем согласии. Но если при этом какое-то количество зарядов находится на борту такого вот корабля, заглянуть в который - не в наших силах, то все это соглашение теряет смысл: оттуда, с высокой орбиты, можно быстро подойти, нацелить сверху ракеты, а у нас отразить будет нечем - останемся голенькими. Нельзя уничтожать ракеты. И головки тоже, - высказал разведчик свое глубокое и искреннее убеждение.
     - Я об этом не раз говорил. И президенту в том числе. Но они все как с ума посходили - ракеты им, видите ли, мешают. Много денег, мол, нужно.
     - Что же, - сказал разведчик осторожно, - теперь вроде бы возникает сильный аргумент за сохранение. Можно сказать, неубиенная карта. Если сразу же вбросить информацию...
     - Ни-ни! - И министр покачал головой. - Пока это еще не аргумент. Пока - только возможность аргумента. Твое предположение убедительно, конечно, но остается лишь предположением.
     - Ну, не только, - позволил себе не согласиться разведчик. - Это ведь не просто догадка. Есть и основания.
     - Например?
     Генерал чуть пригнулся к столу, словно собираясь сообщить какой-то секрет:
     - Например, вот что. Мы следим внимательно, слушаем, читаем... Так вот, ни единого слова насчет этой штуки. Полное молчание! На всех уровнях. Почему же? Не заметили? Извините, никак не поверю. У них средства наблюдения посильнее наших (при этом заявлении министр чуть поморщился, но возражать не стал; это и так все знали, и лишний раз повторять вслух что-либо по поводу российского отставания было просто дурным тоном). В том числе, - продолжал разведчик, - и спутниковая техника... Да нет, совершенно точно - они все видели и знают. Как же вы Думаете: если бы то был действительно неопознанный космический объект - об этом молчали бы? Давно уже звонили бы во все колокола. А тут - сплошное безмолвие. Вывод делаю один: они прекрасно знают, что это такое, и молчание соблюдается по причине секретности. Будь то природным -явлением - какая могла бы быть секретность?
     Однако министр оставался при своем мнении:
     - Это, конечно, кое-что. Косвенное доказательство. А для высшего руководства нужны факты. Побольше и поубедительнее. Чтобы на руках были все козыри. И вот тогда - поставить вопрос ребром. Понял?
     - Факты будем искать, - заверил разведчик. - Но ведь на дороге мы их не найдем, так? Нужно усиление.
     - Ты что имеешь в виду?
     - Нужно, не спуская глаз, следить за этим... объектом. За его поведением. В нем будут заключаться главные факты. Если это управляемый корабль - а в этом я уверен, - то он неизбежно будет, хотя бы время от времени, выполнять какие-то эволюции, которые не объяснить законами природы. Наблюдение, непрерывное и квалифицированное, профессиональное - вот что нужно прямо с этой минуты.
     - М-да, - проговорил министр. - Сказать легко. Жаль только, что в составе вооруженных сил нет военно-астрономической службы. Только спутниковая, но у них и так де.л по уши. Однако ты рассуждаешь правильно. Придется просить об оперативном подчинении нам какой-то из обсерваторий - посильнее.
     - Вы можете обратиться к президенту непосредственно.
     - Мочь-то могу, да только... Нет, к президенту надо идти уже с доказательствами. Ты не ребенок, сам понимаешь: это пойдет вразрез с его задумками насчет отказа и уничтожения...
     Разведчик кивнул: это он понимал отлично.
     - Попробую поговорить по душам с президентом Академии наук: астрономия - это по их части. Допускаю, что у него есть уже какая-то информация по научным каналам. Сам-то ты как получил все эти данные?
     - С ними уже работают люди из СБ. Больше пока не знаю. Они, похоже, вышли на все это случайно. Повезло.
     - Надо выходить на людей, с этим как-то связанных. Может, таким путем на что-то наткнешься. Поставь всех своих на уши - и здесь, в стране, и, главное, там - за бугром. Всякая мелочь, всякое... да не мне тебя учить. Понял?
     - Так точно, - ответил разведчик уже не разговорным, а, так сказать, строевым тоном, как бы демонстрируя, что известные перспективы не сделали его заносчивым и службу он понимает. - Разрешите выполнять?
     - С Богом, - напутствовал его министр. - Меня информируй, пожалуйста, ежедневно, к концу дня. И - величайшая секретность.
     Этого министр мог бы и не говорить.

***

     А события между тем продолжали развиваться в весьма неожиданных направлениях.
     Вот на следующую ночь произошло и другое хищение. Неизвестные проникли в Колокольскую обсерваторию. Но там дело не обошлось одним лишь взломом и изъятием документов.
     Обсерватория - такое учреждение, в котором работа ночами не прекращается, напротив: только в темное время суток и существуют условия для наблюдения - если, конечно, погода позволяет. Так что для незваных гостей вероятность наткнуться на кого-нибудь из персонала была достаточно большой. Впрочем, налетчики, кажется, это заранее учли, и потому все они до единого были в черных масках, не говоря уже о том, что в руках держали оружие: у одних были пистолеты, а у других даже и автоматы.
     Астрономы до сих пор с подобным встречались, только когда смотрели в зарубежных боевиках, как надо грабить банки. Поэтому они несколько растерялись - и вследствие того, что профессия их является, пожалуй, самой мирной из всех, какие существуют на Земле, но еще и по причине полной неготовности к такого рода событиям: и в самом деле, что можно было украсть в астрономическом хозяйстве? Не звезды же или иные небесные тела. А растерявшись - позволили вторгшимся хозяйничать так, как тем было угодно. Лишь один мне попытался было воззвать к органам охраны порядка - но его тут же отлучили от телефона, который немедленно был приведен в неисправность. Так что налетчики полностью владели положением все время, пока находились в пределах храма науки.
     Впрочем, как ни странно, никаких катастрофических последствий вторжение не возымело. Из-за плотной облачности наблюдение в оптическом диапазоне не велось, наблюдатели в ожидании возможного прояснения собрались в буфете, где пили кофе и разговаривали - не столько даже на профессиональные, сколько на бытовые и спортивные темы. Так что их не пришлось даже собирать в одно место. Трое замаскированных просто вошли, наставили на сидевших оружие, и один из них рекомендовал ученым сохранять спокойствие и присутствие духа, поскольку - как он туг же сообщил - ни грабить, ни тем более убивать их никто не собирается.
     - Мы из налоговой полиции, - представился говоривший, - и прибыли сюда для проверки поступивших на вас сигналов. Нам сообщили, что тут у вас в ночное время, помимо основной работы, ваша фотолаборатория используется для изготовления фальшивых документов и даже, возможно, денежных знаков. Кто покажет, где туг у вас это хозяйство?
     Неожиданное заявление привело ученых в такое замешательство, что вся нелепость услышанного как-то не сразу обратила на себя их внимание. Хотя любой нормально мыслящий человек сразу усомнился бы: какой это идиот станет использовать для изготовления фальшивок фототехнику - в эпоху ксероксов? Но этого вопроса никто так и не задал - скорее всего потому, что мысли астрономов всегда находились весьма далеко от таких областей деятельности, как изготовление фальшивых купюр. Так что, когда предводитель бандитов, ткнув пальцем в ближайшего, задал вопрос:
     - Ты - можешь показать?
     Спрошенный с готовностью ответил:
     - Да, конечно. Однако...
     На что ему было замечено:
     - Стоп. Нужное ты уже сказал, теперь помолчи. Слово, как известно - серебро, а мычание - золото. Следующий вопрос: кто из вас занимается наблюдением тела (тут он глянул в бумажку, которую держал в руке) с этими... эре... эрефидами... Ну, сами знаете!
     - Эфемеридами?
     - Ну. Значит, вот с какими...
     И он назвал, считывая с бумажки, цифры склонения и прямого восхождения.
     После трехсекундного молчания от дальнего столика спросили:
     - Вас интересует эта... квазикомета Люциана? Тело Угрозы? (Первое, условное название на обсерватории дали небесному телу по имени его первонаблюдателя.)
     - Значит, ты, - сказал предводитель. - Тоже с нами. Остальные могут продолжать свои занятия. Никуда не выходить до моего возвращения. Все помещения нами контролируются. Пошли!
     Больше ничего интересного на обсерватории не произошло. Неожиданные визитеры изъяли записи всех наблюдений указанного космического объекта и все фотографии - как имеющиеся, так и находившиеся в обработке. После чего с наблюдателем была проведена краткая беседа следующего характера:
     - Кроме тебя, этой штукой кто-нибудь занимается?
     - Нет. Тема, знаете ли, внеплановая, даже и я наблюдаю не очень регулярно... Правда, директор - но он урывками, раз-другой...
     - Кто интересуется этим делом? Типа - кому докладываете? Тут наблюдатель приободрился и ответил со значением:
     - Все результаты сообщаются в службу безопасности. Они и сами часто заезжают.
     - Теперь слушай сюда. Больше никому ни слова. Прочувствуй как следует: никому и ничего. С этой минуты работаешь на нас. Мы тебя нанимаем - понял? И мы тебе платим. Вот аванс. Держи.
     Наблюдатель был настолько ошеломлен, что безропотно принял довольно плотную пачку денежных знаков нерусского происхождения. Мы не сомневаемся, что, будь он в нормальном состоянии духа, он эти деньги категорически отверг бы, как и все предложение в целом. Просто вот так взял бы - и швырнул в лицо искусителю. Но сейчас он смог лишь пробормотать:
     - Как же я смогу - они ведь спросят?
     - Тебя что - врать не учили?
     - Н-нет...
     - Последний срок научиться. Короче, скажешь