ит.  Вот  это
единственная правда. Ну а единственный способ  выбраться  вам  отсюда  -
только через мой труп. А потом она точно определит вашу силу и  энергию.
Разве вы не знаете свое могущество, Табула Раза?  Ваша  мощь  превзойдет
ее, а она уж этого никак не потерпит.
   "Опасность в жизни, а не в смерти", - точно предсказывал Оракул.
   Изучая с живым  интересом  лицо  Вулфа,  Достопочтенная  Мать  широко
улыбнулась, и  он  ощутил,  что  хватка  ее  еще  больше  усилилась.  Он
попытался думать спокойно, но чувствовал, что  связывать  одну  мысль  с
другой становится все труднее, словно идешь по зыбучему песку.
   "И возможно, смертельна", - вспомнился чей-то голос.
   -  Разумеется,  есть  лишь  один  верный  способ  узнать,   насколько
могуществен ваш дар ясновидения, - сказала  Достопочтенная  Мать,  встав
прямо перед ним.
   Было так тихо,  что  он  слышал  даже,  как  медленно  капает  кровь,
сочащаяся из десяти тысяч ран, нанесенных Чике  Достопочтенной  Матерью.
"Жива Чика или мертва?" - тупо подумал он.
   - Один верный способ.
   В комнате началось какое-то движение, лицо его обдул  горячий  черный
вихрь, в воображении  возник  черный  клинок,  тонкий  и  зловещий,  как
скальпель.
   - Да, правильно, - услышал Вулф голос Достопочтенной Матери. - Это  и
есть скальпель. Им я рассеку ваши мозги и извлеку  из  них  тайну  вашей
необыкновенной "макура на хирума". Я могу проделать это.  Целые  годы  я
потратила, оттачивая технику психохирургии. Показать  ли  вам  черепа  и
кости ваших предшественников, чья "макура на  хирума"  теперь  находится
внутри меня? Я могу это сделать, вы же знаете. Все они  хранятся  здесь,
мои компаньоны по ночам.
   Она еще ближе подошла к нему, нежно улыбнувшись, будто  любовница,  и
сказала:
   - Видите, Табула Раза, какая я есть. Перед  вами  великий  двигатель,
который никогда не перестанет работать, а только  становится  все  более
могучим, ибо я ненасытна. Но теперь уже очень скоро я все  же  насыщусь,
так как в Японии не останется никого, обладающего  энергией  биополя.  А
моему владычеству никто мешать не будет.  И  я  тогда  стану  единолично
командовать  членами  "Тошин  Куро   Косай",   сидящими   в   крупнейших
конгломератах мира. У меня будет такая власть, о которой не  могла  даже
мечтать ни одна женщина во всемирной истории, не говоря уже о  том,  что
ни одна из них подобной властью не  обладала.  Это  будет  необъятная  и
повсеместная власть, абсолютная власть. Время начало свой отсчет.
   В глазах Достопочтенной Матери сверкало  безумие,  срывавшееся  с  ее
уст. Оно  просачивалось,  словно  отвратительная  ядовитая  вонь.  Запах
гниения сгустился в комнате  настолько,  что  у  Вулфа  даже  подступила
тошнота к горлу.
   Он прикрыл глаза и мысленно увидел зловещий блеск черного  скальпеля.
"Не закрывай  глаза!"  -  услышал  он  внутренний  голос.  Но  вот  этот
клинок...
   Открыв глаза, Вулф сразу увидел руки Достопочтенной Матери с длинными
пальцами. Она  сжала  ими  его  голову  с  обеих  сторон.  Он  попытался
шевельнуться, но не смог.
   "Не закрывай глаза!"  -  донесся  другой  голос  изнутри.  Откуда  он
исходит? Каким образом он вообще слышит его? На мгновение  он  смутился,
подумав, что стал таким же безумным, как и Достопочтенная Мать.  Но  тут
же встряхнулся и пришел в себя,  припомнив  момент,  когда  таинственный
голос подсказал способ, как победить Яшиду. Нужно  не  закрывать  глаза.
Что бы это значило?
   Психологический скальпель уже парил  в  воздухе,  готовый  произвести
первый надрез. Вулф  попытался  привести  в  действие  свою  "макура  на
хирума", но непонятным образом забыл, как это делается.  Он  все  глубже
погружался в тот зыбучий песок, в который столкнула  его  Достопочтенная
Мать. Он ощущал, что его разум каменеет и плывет,  становясь  невесомым,
как невесомой и подвешенной стала бедная Чика.
   Чика!
   "Не закрывай глаза!"
   Психологическое лезвие коснулось его мозга, все тело пронзила боль, и
он мысленно вздрогнул.
   "Смотри на Чику!" Он не хотел смотреть - зрелище столь ужасно, а  они
оба беспомощны и не в силах что-либо сделать.
   Его мозги начинают резать на кусочки. "Не закрывай глаза!"
   Вулф  взглянул  дальше,  за   черный   скальпель,   за   ухмыляющуюся
Достопочтенную Мать, прямо на бедную Чику, подвергшуюся зверским пыткам.
Кровь все еще капала из ран, должно быть, ее  натекло  целое  море,  она
наверняка уже умерла, глядя на циновку под своими ногами. А крови на ней
почему-то не видно...
   Нет крови!
   Черный скальпель вонзился глубже... Нет крови! Может быть такое?  "Не
закрывай глаза!"
   И вдруг он все понял. Взглянув снова туда, где находилась подвешенная
Чика,  он,  невзирая  на  дикую  боль,  напрягся  и   сконцентрировался,
сосредоточив все свое внимание только на ней и не отвлекаясь ни  на  что
иное.
   И Чика вмиг исчезла, испарилась вовсе!
   Конечно же, она должна была исчезнуть, ее там никогда  и  не  было  с
самого начала. Это все штучки  Достопочтенной  Матери,  создавшей  образ
Чики обманным путем, не посредством дара  "макура  на  хирума".  И  этот
обманчивый образ, поразивший его и причинивший несусветную боль,  связал
Вулфа по рукам и ногам, сделал его совсем беспомощным, что  и  позволило
Достопочтенной  Матери  выиграть   десятую   долю   секунды,   мгновенно
прорваться сквозь его оборонительный заслон и  установить  контроль  над
его сознанием. Какой же она монстр!
   Вулф уже собрался было начать действовать, как вдруг ожили красные  и
черные  мифические  звери,  вышитые  на  кимоно  Достопочтенной  Матери.
Возникли  живые  драконы,   крылатые   змеи   и   прочие   представители
необузданной дикой фантазии. Их зловещие головы все как один повернулись
к нему и со свистом и ревом стали извергать огонь, яд и кислоту. А потом
из тени позади этих тварей возникла  до  боли  знакомая  фигура,  отчего
Вулфа даже мороз по коже продрал.
   Да это же его отец!
   Питер Мэтисон, загорелый, бодрый и здоровый, в рубашке из причудливой
ткани  с  приколотым  значком  техасских  рейнджеров,  снял   с   головы
широкополую шляпу и стоял, смахивая ею, как он обычно это делал, пыль со
своего лица. Улыбнувшись сыну,  он  правой  рукой  выхватил  из  кобуры,
висящей на бедре, шестизарядный кольт и принялся всаживать пулю за пулей
в оживших чудовищ. Затем, перешагнув через трупы  фантастических  химер,
он вложил револьвер в кобуру и, протянув сыну крепкую  мозолистую  руку,
сказал:
   - Рад видеть тебя, сынок. Вижу, ты совсем загордился.
   Совершенно машинально Вулф в ответ тоже протянул отцу руку, и тут  же
мучительная боль пронзила его, заставив дрожать  и  стучать  зубами.  Он
попытался вырвать руку, с ужасом  увидев,  как  у  отца  сходит  с  тела
загорелая кожа, обнажая гниющую плоть, в которую вгрызаются тысячи белых
червей и насекомых. А потом все исчезло,  остался  только  голый  череп,
костлявый и отвратительный. Челюсти открывались и резко захлопывались.
   Вулф наконец вырвал руку, и призрак  его  отца  исчез,  растворившись
бесследно, словно сахар в стакане чая.  Исчезли  также  и  трупы  убитых
химер.  Но  осталась  Достопочтенная  Мать,  ее  черный  психологический
скальпель опять был готов резать мозг Вулфа.
   Он вдруг оказался стоящим на  коленях  и  никак  не  мог  отдышаться.
Голова у него раскалывалась от боли. Он понимал, что Достопочтенная Мать
использует против него всякое оружие, имеющееся в ее  богатом  арсенале.
Но он начал также догадываться, что любое ее действие имеет общую основу
- вызвать потрясение, шок. Именно таким коварным образом  она  подавляла
волю своих жертв к сопротивлению, прежде чем начать  высасывать  из  них
энергию.
   Он выкинул из головы Чику, фантастических чудовищ и  отца.  Они  были
всего-навсего  галлюцинацией,  порожденной  Достопочтенной   Матерью   и
предназначенной для того, чтобы замутить разум Вулфа, сбить его с толку.
Применительно к нему задача эта не из легких. Но  она  обладала  богатым
опытом  и  умела  прощупывать  психику  у,  своих  жертв   и   извлекать
мало-помалу "макура на хирума" с максимальной отдачей. Вулфу не  хватало
времени. Уже возникал другой призрак, все четче обретая  форму  и  жутко
дрожа перед ним. Вулф может даже потерпеть поражение в  схватке  с  этим
призраком.
   Он сосредоточился на том, чтобы мобилизовать свои силы. И тут  в  нем
вновь ожила его "макура на хирума", мелькнувшая изнутри,  словно  черная
молния. Ее энергия захватила его мозг, тело, заполнила всю комнату.  Она
мгновенно излечила все раны и травмы Вулфа и  наполнила  его  силой.  Он
схватил черный психологический клинок Достопочтенной Матери  -  суть  ее
"макура на хирума", орудие ее ужасной хирургии - разбил его вдребезги на
тысячу сверкающих осколков.
   Почувствовав, что Достопочтенная  Мать  старается  восстановить  свою
"макура на хирума", Вулф  приготовился  к  отражению  нападения.  Вот  в
голове  его  вспыхнул  яркий  огонь,  комнату  наполнили  десять   тысяч
беснующихся ос. Но  было  уже  слишком  поздно.  Черное  психологическое
лезвие  Достопочтенной  Матери  исчезло,  человеческий  облик   как   бы
растворился в воздухе, и Вулф увидел перед собой ее сущность -  лишенную
кожи и костей бесформенную массу безумия.
   Секунду-другую  эта  масса  безумия  корчилась  и   выла,   и   Вулфу
представилась  возможность  глянуть  в   другое   будущее,   в   котором
Достопочтенная Мать получила бы  безграничную  свободу  и  не  звала  бы
никаких сдерживающих начал.  Шелковое  кимоно  ее  вмиг  охватил  огонь,
вышитые на кимоно фантастические звери  зарычали  и  завыли,  ибо  пламя
пожирало и их.
   И тут его "макура  на  хирума"  обрела  наконец-то  полную  силу.  Ее
вытянувшийся луч схватил Достопочтенную Мать за  сердце  и  крепко  сжал
его. Она громко вскрикнула, ее швырнуло через всю комнату,  выбросило  в
окно.
   Вулф подскочил к разбитому окну и глянул  вниз.  Тело  Достопочтенной
Матери лежало, распростертое, в саду, на  самом  большом  валуне.  Из-за
темноты сцена на  первый  взгляд  казалась  сюрреалистической.  А  потом
рогатый месяц выскользнул из-за плотных облаков и осветил неестественную
позу Достопочтенной Матери, лежащей  с  переломленным  позвоночником  на
крупном, потемневшем от ее крови валуне; таз ее раздробился от  сильного
удара.
   Вулф прислонился к разбитому окну,  совершенно  выбившись  из  сил  и
качая от невыразимой усталости головой из стороны в сторону.
   "Не  закрывай  глаза!"  -  как  заклинание  звучал  у  него  в   ушах
таинственный голос.

Глава двадцать первая
Токио - Вашингтон

   Вулфа принесли домой к Минако на носилках. "Его  не  нужно  класть  в
больницу, - объяснила Чика матери. - Ему требуется только полный покой и
отдых".
   Сердце Минако переполняла радость, когда она смотрела на них. Ей уже,
разумеется, было известно, что Достопочтенной Матери нет  в  живых.  Она
приказала положить Вулфа в свою спальню и самолично проследила, чтобы он
не испытывал никаких неудобств. Когда Вулф наконец проснулся, Минако  не
спеша накормила его с ложечки горячим бульоном, отварным рисом и напоила
зеленым чаем. Пока он спал, она терпеливо  сидела  с  ним  рядом.  Чика,
взглянув на них, ласково улыбнулась.
   Пока Минако ухаживала за больным Вулфом, они часто беседовали.
   - Итак, в конечном счете вы все же стали моим великим черным клинком,
- сказала она как-то раз. - Видите  ли,  Вулф-сан,  такова  ваша  карма,
таков предназначенный вам путь. Я понимаю, что западному человеку трудно
согласиться с таким поворотом дела, не задавая вопросов, но теперь-то вы
на собственном опыте убедились, как воплощается карма.
   Вулф слушал ее, не произнося ни слова. Он лишь молча наблюдал за  ней
из-под полуприкрытых век.
   - Вас привела ко мне карма, - продолжала между тем Минако. - Когда  я
впервые увидела  вас,  то  была  слишком  занята  своими  мыслями  и  не
раскусила, кто вы  такой.  И  только  спустя  некоторое  время  я  стала
сопоставлять факты и догадываться, что к чему.  Когда  я  встретила  вас
впервые - еще тогда, в  Камбодже,  вы  для  меня  никакого  интереса  не
представляли. Признаюсь, что в то время я  сильно  увлеклась  Торнбергом
Конрадом III и надеялась, что он  поможет  мне  осуществить  мою  карму:
станет отцом ребенка с необыкновенными способностями, еще одного воина в
битве с Достопочтенной Матерью. За это он поклялся мстить мне.
   С безграничным терпением Минако продолжала  кормить  Вулфа  во  время
этого рассказа горячим супом.
   - Однако впоследствии из слов Чики мне стало ясно, что  я  все  же  с
самого начала недооценивала Конрада. Видите ли, Вулф-сан, он использовал
вас  как  подставное  лицо,  чтобы  проникнуть  в  "Тошин  Куро  Косей",
добраться до меня и выведать тайну продления  жизни,  секретом  которого
владеете вы сами, я и Чика, а также владела и Достопочтенная Мать, но вы
с неб покончили. Эту тайну он страстно стремился узнать всю свою  жизнь.
Ирония судьбы во всем этом заключается в том, что вы и я еще будем  жить
долго-долго, а он скоро умрет. И умрет он, Вулф-сан, не ведая даже,  что
тайна долголетия, за которой он  так  упорно  гонялся  всю  свою  жизнь,
хранится в нем самом. У меня нет никаких сомнений в том, что его "макура
на хирума", какой бы слабой она ни была, могла бы спасти его от  смерти,
но этого не произойдет. Нет никого, кто расшевелил бы его  биополе,  как
это сделали в свое время с тобой твой дедушка и Чика.
   Сильными натренированными пальцами она  подхватила  чашку  с  зеленым
чаем и быстро унесла ее, заметив по пути:
   - Прелести жизни нередко заключаются в острых уколах  иронии  судьбы,
не правда ли, Вулф-сан?
   Немного погодя он пробудился от  дремоты  в  тот  момент,  когда  она
поправляла одеяло у него на груди.
   - А-а, проснулись наконец-то,  -  улыбнулась  Минако  такой  знакомой
доброжелательной улыбкой. - Вы, вне всякого сомнения, с  удовлетворением
воспримете весть, что со смертью Яшиды отпала угроза дальнейших  убийств
политических деятелей в вашей стране. Ну а что касается законопроекта  о
внешней торговле, то пусть этот вопрос решают сами американцы. Если  они
окажутся настолько глупыми, что позволят принять закон, а  президент  не
наложит на него вето, то им придется тяжко.  Здесь  я  помочь  ничем  не
могу.
   Минако прикрыла глаза.
   - "Шиян когаку" всегда  с  вами,  -  произнесла  она  и  самодовольно
хихикнула. - Не было еще более удачной рекламы, чем  эта,  вы  согласны?
Моя фирма на всех парах устремилась к господству в  экономике  Японии  и
начинает оказывать решающее влияние на экономическое развитие всех стран
на нашей планете.
   Глаза у Минако даже засверкали от удовольствия.  Она  и  не  пыталась
скрыть своего  волнения,  наклонившись  над  Вулфом.  Увидев  близко  ее
прелестное лицо, он  почему-то  безотчетно  вспомнил  последние  секунды
своего пребывания во вселенной Оракула.
   - Видите ли, Вулф-сан, правду частенько  скрывают  великое  множество
лжецов и обманщиков, и  в  конце  концов  даже  они  забывают,  где  она
изначально лежит. А если взять мою семью, то, по правде говоря,  все  ее
члены тем или иным образом оказались полезными  для  меня.  Юджи  создал
Оракул. Казуки, бедное, обреченное  существо,  стала  для  меня  уроком.
Слабые гены ее отца не позволили ей стать здоровой, поэтому  ее  "макура
на хирума" съедает ее живьем. Несчастная Хана была моим сторожевым псом.
Единственный, о ком она заботилась, это  Юджи.  Мне  известно,  что  она
спасла бы его от общества Черного клинка, пока  я  была  занята  другими
делами. Ну и, наконец,  Чика  -  моя  дочь-воин.  Она  -  моя  гордость,
родилась она благодаря уроку, который я извлекла из рождения Казуки.
   Минако наклонилась над Вулфом, ласково улыбнулась и сказала далее:
   - Думаю, вы удивляетесь, к чему это я все говорю вам. Ну  что  ж,  вы
все же "гайдзин", то есть иностранец. Мне  кажется,  что  пожилым  людям
живется легче и спокойнее, когда они выговорятся. Проблема лишь  в  том,
чтобы найти того, кому можно выложить все, что накипело на  душе,  того,
кто понял бы и оценил сделанное.
   Она еще ниже склонилась над ним и продолжала:
   - Вот  вы  явились  и  достигли  своей  цели.  А  теперь,  когда  все
кончилось, что мне остается делать с вами? О, меня бояться нечего, я  не
зловредная, как Достопочтенная Мать. Она стала безумной в конечном счете
от своей же "макура на хирума". Но вы сами видите,  Вулф-сан,  что  ваше
дальнейшее пребывание здесь стесняет меня.
   Теперь Минако шептала ему прямо в ухо:
   - Вы слишком  много  знаете,  а  если  чего  и  не  знаете,  то  ваша
удивительная энергия в конце концов поможет разузнать все.  Сердце  моей
дочери  принадлежит  вам,  и  я  больше  не  могу  рассчитывать  на   ее
безусловную преданность. Короче говоря, вы слишком сильны, а  я  с  этим
смириться не могу.
   Минако вдруг излучила "макура на хирума", превратив день в  ночь.  По
комнате не спеша и важно прошествовала темная и злобная  огромная  лиса,
созданная ее воображением. Широко разинув хищную пасть"  она  нацелилась
вцепиться Вулфу в глотку.
   - О разнице между силой и властью почему-то очень легко  забывают,  -
философски заметил Вулф.
   Вдруг Минако резко вскочила, повернув голову  к  двери,  и  испуганно
вскрикнула, увидев, что Вулф стоит в  дверном  проеме.  Огромная  темная
лиса в недоумении заметалась. Вскрикнув еще раз,  Минако  повернулась  к
лежащему на кровати больному Вулфу. Она побледнела  и,  схватив  одеяло,
сдернула его.
   - Чика? Что?..
   Лиса исчезла.
   - Сила - зловещее и непостижимое чудовище, -  сказал  Вулф,  входя  в
комнату. - Сперва она ошеломляет нас, когда мы видим боль других  людей,
а потом эта боль постоянно напоминает,  что  наше  господство  над  ними
продолжается. Власть же поступает  осмотрительно  и  рассудительно,  она
должна применяться так, чтобы уравновешивать "ки" - эту жизненную силу и
сострадание.
   По лицу Минако нельзя было понять, слушает  она  Вулфа  или  нет.  Во
всяком  случае,  она,  встав  на  колени,  широко   раскрытыми   глазами
непонимающе вглядывалась в дочь.
   - Что вы делаете со мной? - вскричала она.
   Вулф понял, что вопрос обращен к нему, и поэтому ответил:
   - За краткое свое пребывание здесь я  многому  научился.  Чем  больше
человек знает, тем больше готов к этому. Тем более, когда обладает даром
"макура на хирума".
   - Готов к чему? - недоуменно спросила Минако.
   - К тому, чтобы сойти с ума, - ответил Вулф. - Видите ли, вот  именно
этот  урок  я  вынес  из  пребывания  здесь,  уважаемая  Минако.  Угроза
заключена в жизни. Не в смерти. Таково последнее  предсказание  Оракула.
Это еще одна тайна, которую мне предстоит раскрыть, тайна, с которой мне
никогда не ужиться: она заключает в себе силу, которая неминуемо ведет к
безумию.
   Он подошел поближе к ней, она не сделала ни малейшей  попытки  отойти
хотя бы на шаг.
   - Только  одна  Хана  глубоко  поняла  сущность  природы  "макура  на
хирума". Тайна ее настолько же стара, как  и  история  времени,  и  она,
уважаемая Минако, заключается в следующем: сила  развращает  и  является
источником загнивания; абсолютная сила развращает абсолютно. "Макура  на
хирума" - это абсолютная сила, и сама ее природа абсолютного развращения
и  загнивания  выражается  в  безумии.  К  такому  результату  неизбежно
приходит всякий, кто обладает даром "макура на хирума".
   - Нет! Нет, нет и нет!
   - Да! - решительно произнес Вулф, наклонившись  над  Минако.  -  И  я
считаю, что вы сами начинаете понимать эту неизбежность.
   - Я никогда...
   - Видите ли, Минако-сан,  с  тех  пор  как  Чика  начала  разматывать
причины непонятной вражды между двумя кланами в "Тошин Куро Косай", меня
тоже стало кое-что тревожить. Я понимал, что  в  обществе  есть  хорошие
люди и плохие, но кто есть кто, определить  не  мог.  Была  ли,  скажем.
Достопочтенная Мать безумной? Она казалась таковой,