истему.
   - Позволь напомнить, что у тебя нет ни малейшего понятия насчет того,
что там у меня с нервной  системой,  -  парировала  Хана  с  безупречной
логикой.
   - Тем более необходима осторожность.
   - Оракул не допустит, чтобы со мной случилась какая-нибудь беда.
   Юджи посмотрел на нее в упор.
   - А вот это уже глупости, - сказал он.
   - Глупости? Давай  поговорим.  Попробуй  отрицать,  что  мысленно  ты
частенько представляешь себе Оракула живым существом.
   - Не знаю, что и подумать.
   - Зато я знаю, что у тебя на уме.
   Юджи вспомнил  о  таинственных  способностях  Ханы.  А  вдруг  Оракул
каким-то непостижимым образом уже  "говорил"  с  ней?  "Это  безумие,  -
попытался он убедить себя, - это означало бы, что она права, что мысли о
разумности Оракула действительно имели место.  Но  она  ведет  себя  так
уверенно, так смело..."
   - Вот почему я здесь, Юджи-сан, - донесся до него голос Ханы.  -  Мой
дар ощущать волны,  идущие  изнутри  меня,  позволяет  мне  "видеть"  за
пределами пространства и  времени,  воспринимать  видение  чем-то  вроде
сценической площадки, сознавать, что,  по  сути  дела,  это  всего  лишь
поверхность, на которой людям сподручнее выстраивать события,  поскольку
иначе они не смогли бы их объяснить. В реальности  же  за  этой  внешней
стороной действуют  иные  законы  мироздания,  где  время,  тяготение  и
пространство  являются  просто   различными   проявлениями   единого   и
всеобъемлющего   принципа   существования.   -   Хана   с   определенным
удовлетворением заметила по лицу Юджи, что на него снисходит  понимание,
и, когда оно стало, но всей видимости, полным, сказала:
   - Теперь тебе понятно, почему  мне  надо  подключиться  к  Оракулу  и
откуда я знаю, что он не допустит, чтобы сверхмощные  контуры  ЛАПИД  не
причинили  мне  вреда.  Это  все  результат  моей  болезни.  Именно  так
функционируют мои нервные волокна, и именно так я мыслю.  Между  мной  и
Оракулом существует некая связь, как если бы он был моим братом.
   Юджи  приложил  руки  к  вискам,  но  головная  боль  не  поддавалась
контролю. Ему так давно хотелось  познать  тайну  произошедших  с  Ханой
изменений. Но сейчас он испытывал лишь  желание  отвернуться  от  нее  и
убежать как можно дальше. Стремясь успокоить нервы, он сделал  несколько
глубоких вдохов и вымолвил:
   - Я не хочу делать этого.
   Хана, приблизившись, печально посмотрела на него.
   - Бедный Юджи. Твой страх расколол тебя на две части,  и  теперь  они
борются между собой.
   - Меня страшит хаос внутри меня.
   Она коснулась рукой его щеки.
   - Так вот каким ты видишь  свой  дар?  Хаос  окружает  тебя  со  всех
сторон.  Прислушайся,  Юджи.  Разве  ты  не  слышишь   первичного   рева
Вселенной?
   - Я не слышу ничего, кроме тишины.
   - Да. Вслушайся в тишину.
   Он посмотрел на нее умоляюще.
   - Хана, ты должна отказаться от этой безумной затеи.
   - Тогда запрети мне вступать в контакт с Оракулом.
   Он промолчал, и тогда она повела его к биокомпьютеру.
   - Твоя задача ясна, - произнесла она. - И  она  была  ясна  с  самого
начала. Ну давай же, исполни то, что ты считаешь нужным.
   Ему понадобился час, чтобы все подготовить. Закончив, он усадил ее  в
кресло рядом с черным кубом и сам сел рядом, положив дрожащие руки  себе
на колени. Через некоторое время он ощутил, как Хана коснулась его руки,
и ее сильные гибкие пальцы сплелись с его собственными.
   - Не бойся себя, Юджи.
   - Себя? Я боюсь этой чертовой штуки.
   - Нет. Ты боишься той части самого себя, которую ты вложил в него.
   Глубоко вдохнув, Юджи перевел взгляд с бледного умного лица  Ханы  на
переднюю панель Оракула, черную и тоже умную. Теперь до него дошло,  что
для него они оба - глубочайшая  тайна,  а  через  мгновение  они  вместе
образуют  невообразимый  прежде  симбиоз.  Именно  этого  больше   всего
хотелось Хане, в именно этого больше всего хотелось  ему  самому.  Пусть
так и будет.
   Глядя Хане в глаза, он протянул руку и щелкнул выключателем...

***

   - Нам лучше всего добраться до Токио  как  можно  скорее,  -  сказала
Чика. - Но поскольку Сума следит за вами, обычные способы не подходят. У
меня есть друг, который может помочь.
   - Значит, я должен бросить работу? Просто взять в исчезнуть?
   - Вы все еще не понимаете, - заметила Чика. - У вас нет выбора.  Сума
постарался на сей счет.
   Вулф, вспомнив о Шипли,  о  своем  решении  взяться  за  предложенную
разведчиком работу, осознал, что иного пути у него и впрямь нет.
   - О'кей. Но сначала мне нужно заскочить в офис. Это важно.
   - Только на минуту, - предупредила Чика. - Времени у нас в обрез.
   Они проехали на юг по Второй авеню до Кристи-стрит,  далее  повернули
на  восток  по  Кэнел-стрит,  добравшись  до  Аллен-стрит,  свернули  на
Восточный Бродвей и двинулись  в  западном  направлении.  Вулф  объяснил
Чике, что хочет забрать свой служебный револьвер. В общем-то  он  сказал
правду, но, кроме этого, ему хотелось увидеться со Сквэйром Ричардсом  и
попробовать расхлебать ту кашу, которую они вместе заварили, прежде  чем
Бризард  успеет  использовать  этот  подходящий  случай,  чтобы   крепко
приложить его.
   - Объясните мне, - попросил Вулф, - каким  образом  общество  Черного
клинка  планирует  использовать  биокомпьютер,  если   его   методология
омоложения несовершенна.
   - Они очень близки к решению этой  проблемы.  Им  не  хватает  только
одного-единственного катализатора, и  тогда  перед  ними  откроются  две
возможности.
   - Тогда вы правы, - произнес он, сделав в уме заметку при  первой  же
возможности сообщить Шипли эту страшную новость. - Времени действительно
мало.
   Здание старого кинотеатра на окраине  китайского  квартала  закрывала
глубокая тень. Войдя внутрь, Вулф заметил, что покраска уже закончена  и
маляры ушли.
   - Боже мой! Лейтенант! Рад тебя видеть! - услышал он голос Бобби. - Я
тут все пытался дозвониться к тебе в Ист-Хэмптон.
   Бобби выбежал  навстречу  Вулфу.  После  встречи  с  голубой  шаровой
молнией на задворках Баррио он внешне стал старше, мудрее и печальнее. А
сейчас он еще к тому же и нервничал.
   - Я как раз ехал в город, - пояснил Вулф, открывая нижний ящик своего
стола и извлекая оттуда револьвер, кожаную кобуру и запасные патроны.  -
А что случилось?
   - Сквэйр, - выдохнул Бобби. - Его нашли мертвым сегодня  утром  перед
его же домом в Тремонте. Убит двумя выстрелами в затылок.
   - Боже мой!
   Вулф смотрел на Бобби и размышлял. Неужели Сквэйр оказался  настолько
глуп, чтобы взять долг своего брата на себя?  Значит  ли  это,  что  его
прикончили ростовщики-мафиози? Он бросил взгляд на Чику.
   - Я помню про Суму, но все  равно  мне  лучше  смотаться  туда  прямо
сейчас.
   - Вулф, - голос Чики прозвучал мягко, но настойчиво, - у нас  на  это
нет времени.
   Бобби тем временем поглядывал то на Чику, то на Вулфа.
   - Лейтенант, - сказал он наконец, - в любом случае я  не  думаю,  что
это хорошая идея.
   - О чем ты говоришь?
   - Ну, в общем-то, у нас появился один след, - выдавил из себя  Бобби,
переминаясь с ноги на ногу. - Я тут только что  узнал  от  Ротштейна  из
баллистической экспертизы, что тесты показали, что Сквэйр убит из твоего
револьвера.
   До Вулфа донесся тихий вздох Чики у него за спиной.
   - Бог ты мой! - воскликнул он. - Бобби, ты же сам только  что  видел,
как я отпер стол и достал оттуда револьвер.
   - Так точно, лейтенант.
   - Стало быть, все выходные я его в руках не держал.
   Бобби неуверенно покачал головой.
   - Это значит только то, что у тебя не было его две  минуты  назад,  -
сказал он.
   - Бобби, это же чушь собачья. Меня подставили.
   - Я тебе верю, лейтенант, да и все "оборотни" тоже. Но ты учти,  что,
после того  как  прикончили  Джуниора,  все  ходят  пуганые.  У  всех  в
управлении хреновое  настроение.  А  Бризард,  как  тебе  известно,  все
норовит разделаться с нами. Кует железо, пока горячо.  Он  теперь  вовсю
использует твою стычку со Сквэйром,  призывая  черных  фраеров  со  всех
участков нажать на комиссара. Расследовать убийство Сквэйра нам не дали,
а то, как сказал Бризард, может получиться конфликт интересов.  -  Бобби
глубоко вздохнул и добавил:
   - А еще тебе повестка из прокуратуры. Вызывают на допрос.
   - Вулф, - вмешалась Чика, - у нас действительно нет времени. Все  это
начинает дурно пахнуть. Надо сейчас же сматываться отсюда.
   - Нет, теперь я не могу просто так слинять,  -  возразил  Вулф.  -  Я
должен бороться. Если мне удастся добраться до комиссара, я докажу,  что
Бризард лжец и расист.
   - А я даю гарантию, что если вы останетесь, то Сума  ничего  не  даст
вам сделать.
   Бобби не знал, кого из них слушать.
   - Она права, лейтенант, - подал он наконец голос. - Тебе надо слинять
отсюда и сидеть тихо до тех пор, пока мы не раздобудем  какие-то  четкие
данные о том,  кто  замочил  Сквэйра.  Ротштейн  шепнул  мне,  что  сюда
направляется команда из службы внутренних расследований, чтобы приобщить
к  делу  твой  револьвер,  а  тебя  доставить  в   Главное   полицейское
управление.
   - Выбора нет, - сказала Чика.
   Вулф взглянул на свое оружие.
   - Бобби, я бы для начала поговорил с братом Сквэйра, -  произнес  он,
засовывая револьвер, боеприпасы и прочее в карманы своей летной  кожаной
куртки. - Стычка произошла именно из-за него. Сквэйр хотел  вытрясти  из
владельца "Ла Ментира" деньги, чтобы спасти брата от ростовщиков.
   - Хорошо, лейтенант, сделаю, - согласился Бобби.  Он  протянул  Вулфу
руку, и тот пожал ее. - А ты будь настороже.  По-моему,  Бризард  твердо
решил приложить тебя.
   Снова сев в "корветт",  Вулф  и  Чика  покатили  по  кривым  и  узким
улочкам. Одни из самых старых в  городе,  они,  как  ущелья,  извивались
между  домами,  прилегающими  к  каменному  сердцу  финансового   центра
Америки. Эта дорога вывела их  к  восточной  стороне  южной  оконечности
Манхэттена, на заброшенный дикий участок земли под эстакадой  скоростной
магистрали имени Франклина Рузвельта.
   Асфальт  и  древнюю  брусчатку  покрывали   огромные   кучи   ржавого
металлолома, сплющенных консервных банок,  толстого  картона  и  грязных
кусков штукатурки. За последние годы  здесь  образовался  как  бы  целый
город в черте города, и отсюда отверженные Нью-Йорка, число которых  все
увеличивалось, совершали набеги на соседние улицы.
   - Бризард загоняет меня в угол. Изо всех сил старается, мать  его!  -
выругался Вулф. - А я ничего не могу поделать.
   Уже горели костры,  на  которых  кто-то  готовил  себе  пищу.  Стояла
невероятная вонь, издаваемая отходами жизнедеятельности людей,  лишенных
каких бы то ни было санитарных удобств. Неподалеку Вулф заметил площадку
со свезенными на нее хромированными магазинными  тележками.  Там  и  сям
виднелись открытые  подземные  люки  электрокомпании  "Кон  Эдисон",  от
которых паутиной  расходились  провода.  Местные  обездоленные  воровали
буквально все, в том числе и электроэнергию.
   Занимались  они  и  бизнесом,  но  неизменно  -  Вулф  знал  это   по
собственному опыту - выходящим за рамки закона. Ему вспомнилось,  как  в
самом начале совместной с Бобби Коннором службы, еще до создания команды
"оборотней", он прибыл с ним сюда в один  из  летних  вечеров.  Газ  так
разъедал глаза, что им пришлось воспользоваться противогазами, чтобы  не
облеваться. А приехали они по наводке  одного  из  осведомителей  Вулфа,
сообщившего,   что   именно   здесь   скрывается   рецидивист,   зверски
изнасиловавший и убивший пожилую пару. Других причин находиться  в  этом
месте просто не могло быть, так как и полиция, и власти  в  равной  мере
махнули  рукой  на   "город   безнадежных",   признав   его   совершенно
неуправляемым. Не  имея  средств  для  организации  патрулирования,  они
предпочли позволить ему стать чем-то вроде квазимуниципального округа со
своими собственными властями и законами.
   Однако, не найдя рецидивиста, Вулф и Бобби напоролись на двух братьев
- главных заводил,  устроивших  между  собой  разборку  с  поножовщиной.
Вокруг них широким кругом стояла уличная толпа, подзуживая то одного, то
другого из братьев. Тут же сновали ловкие ребята, предлагавшие заключать
пари насчет того, кто победит, и этот бизнес шел у них довольно бойко.
   Вулф и Бобби разделились, каждый взяв на себя по одному  из  братьев.
Вулф сумел отнять нож у своего, но другой брат вырвался у Бобби и  ножом
пропорол  ему  спереди  противогаз,  отчего  Бобби  на  какой-то  момент
перестал видеть. Он вслепую попытался снова поймать своего  подопечного,
но тот опять вывернулся и как бешеный  рванулся  вперед,  всадив  нож  в
живот своему брату и почти одновременно получив от Вулфа пулю в грудь.
   Вулф так и застыл, видя  сквозь  пластиковые  очки  противогаза  двух
мертвых  братьев,  слыша,  как  шумит  толпа  и  блюет  Бобби,   вдохнув
омерзительную вонь "города безнадежных". После этого случая он чуть было
не сдал свой полицейский значок. "Что еще может быть хуже?" - подумал он
тогда. Но это оказалось  лишь  началом  погружения  в  вонючий  котел  с
дерьмом - дно ультрасовременного Нью-Йорка. И вот  теперь  судьба  вновь
забросила его в эту обитель отверженных.
   Вулф с Чикой  вышли  из  своего  черного  "корветта",  уже  начавшего
привлекать  внимание  местных  оборванцев.   Обшарпанный   хромированный
громкоговоритель огромных размеров, подвешенный на проволоке над  входом
в самодельную лачугу, изрыгал то тяжелую металлическую  музыку  в  стиле
хип-хоп, то грубо-агрессивный рэп. Похоже, грохот музыки  в  такую  рань
никого не волновал. Подумаешь, еще один городской  шум  в  дополнение  к
гудкам автомобилей и реву сирен. В лучах утреннего солнца жужжали  мухи.
Повсюду наряду с  обычным  городским  смогом  чувствовался  тошнотворный
запах отбросов и немытых человеческих тел.
   Чика повернулась к Вулфу.
   - Как самочувствие? Может быть, вам лучше остаться  возле  машины?  -
спросила она.
   - Я в норме.
   Бросив на него быстрый взгляд, она  направилась  к  входу  в  хибару.
Музыка гремела так, что у Вулфа звенело в ушах.
   - Паркер! - крикнула Чика, стараясь перекрыть шум. Навстречу ей вышли
два здоровенных  латиноамериканца  с  татуировкой  на  могучих  ручищах.
Одетые в грязные от пота футболки  и  джинсы,  с  дешевыми  европейскими
пистолетами и зловещего  вида  ножами  у  пояса,  они  держали  в  руках
бейсбольные биты, утыканные бритвенными лезвиями.
   - А, это ты, -  протянул  тот,  что  покрупнее.  Под  глазом  у  него
красовались две вытатуированные слезы, означающие двухлетнюю  отсидку  в
тюрьме.
   - Мне нужно повидаться с ним, - сказала Чика.
   Мужчина со "слезами" под глазом, ухмыльнувшись, подошел к ней. Другой
остался стоять у входа в хибару.
   - Тебе-то нужно, но кого это  ты,  черт  побери,  сюда  притащила?  -
рявкнул подошедший,  тыкая  Вулфа  в  грудь.  -  Соображать  надо,  кого
приводишь! От него так  и  несет  той  вонью,  которой  я  уже  вдосталь
нанюхался.
   Вулф промолчал,  следя  за  тем,  как  латиноамериканец  обходит  его
кругом.
   - Фараон - большая шишка, да? - прорычал тот, и его бита пронеслась в
сантиметре от лица Вулфа. -  Думаешь,  ты  сейчас  в  том  Нью-Йорке,  к
которому привык?  Там,  где  улицы  широкие,  а  народ  сорит  деньгами?
Ошибаешься, приятель. Погляди-ка лучше на то, чем я отхвачу тебе нос!
   И он угрожающе помахал битой.
   - Отвали от меня, - процедил Вулф.
   Мужчина с двумя слезами расхохотался и плюнул Вулфу на ботинки.
   - Ну теперь ты точно останешься без носа!
   Чика  стояла,  спокойная  и  расслабленная.  Другой  латиноамериканец
положил  руку  на  грязную,  обмотанную  липкой  лентой  рукоять  своего
пистолета. Вулф, как бы испугавшись, сделал  шаг  назад.  Его  противник
наседал, тыкая битой в направлении его  лица  и  ухмыляясь,  уже  слегка
захмелевший от предвкушения кровавой победы.
   Вулф  внезапно  подался  вперед,  схватил  латиноамериканца  с  двумя
слезами за локоть и резко дернул его вперед,  используя  инерцию  своего
собственного рывка. Бандит, потеряв равновесие, повалился навстречу ему,
и тогда Вулф нанес ему ребром ладони мощный удар  в  стык  ключицы.  Уже
слыша   хруст   ломающейся   кости,   он   основанием   ладони    ударил
латиноамериканца  в  грудь.  Тот  со  стоном  рухнул,   тщетно   пытаясь
ухватиться за плечо Вулфа. Его напарник тем временем выхватил  пистолет,
но в этот момент из лачуги донесся какой-то шум,  и  в  дверях  появился
тощий белый мужчина с длинной жидкой бороденкой.
   Вулф, поняв, что это и есть Паркер, вгляделся в него, тут же прикинув
в уме, что если того почистить, побрить и нарядить в костюм фирмы "Брукс
бразерз", то он будет вполне прилично смотреться в полумиле  отсюда,  на
Уолл-стрит.
   - Есть разговор, Паркер, - сказала Чика.
   Паркер пристально смотрел на Вулфа, лишь один раз  бросив  взгляд  на
корчащегося на земле латиноамериканца.
   - Пако, убери-ка тут, - велел он второму здоровяку.
   - Это друг, - сказала Чика, кивнув на Вулфа.
   Паркер наморщил нос.
   - Воняет фараоном, - произнес он, нарочито растягивая слова в  манере
жителей южных штатов.
   - Фараон остался в другой жизни, - заметил Вулф.
   - Это друг, - повторила Чика.
   Паркер стоял  под  хромированным  громкоговорителем,  как  под  неким
современным   талисманом   против   злых   сил,   одетый   в   полосатые
черно-бордовые велосипедные шорты в обтяжку и  яркую  рубашку  ядовитого
желто-зеленого цвета с  подрезанными  рукавами  и  трафаретной  надписью
"Серф вуду" спереди и сзади.
   - Если надо поговорить, - сказал он, - проходите внутрь.
   Около дверей он сунул  руку  в  горящий  мусор,  достал  головешку  и
прикурил от нее. При  этом  Вулф  заметил,  как  перекатываются  у  него
мускулы. Несмотря на худобу, Паркер оказался довольно жилистым.
   Внутри хибары царила духота, пахло  дымом,  капустой  и  человеческим
потом. На стенах красовались цветные глянцевые фотографии, вырванные  из
журналов для  богатых:  экзотические  моторные  яхты,  личные  самолеты,
сверкающие белизной особняки на пляже Палм-Бич и шикарные кедровые виллы
в Ист-Хэмптоне. И все это великолепие покрывала реальная копоть  местной
действительности.
   Разномастные лампы на упаковочных ящиках освещали старый  половик  из
сизаля на бетонном полу, нишу для  мини-кухни,  обитую  листом  рифленой
жести, и напротив нее - старое выцветшее одеяло,  закрывающее  проход  в
другие помещения.
   Паркер открыл хрипящий от старости  холодильник,  извлек  оттуда  три
банки пива - себе, Чике и Вулфу - и уселся в покрытое чехлом кресло.  От
этих  умеренных  движений  в  комнате  поднялось  слабое  облачко  пыли,
которое, впрочем, тут же осело. Вулф и  Чика  расположились  на  простых
плетеных стульях, явно много раз ломанных и чиненных.
   - Нам надо побыстрее покинуть этот город, штат  и  вообще  страну,  -
заявила Чика.
   Это вызвало у Паркера ухмылку.
   - Неужели этот  дерьмовый  фараон  в  бегах?  Тогда  у  меня  сегодня
праздник.
   - Сума здесь, -  напрямик  сообщила  Чика.  -  Он  уж  наверняка  все
сделает, чтобы нас остановить.
   Паркер задумался.
   - Любому, кто поможет вам, придется иметь дело с Сумой,  -  изрек  он
наконец.
   - Если мы исчезнем достаточно быстро, у Сумы не будет на это времени,
- возразила Чика. - Ему нужны именно мы.
   Паркер снова ощерился, показав металлические коронки.
   - Ну ты и штучка. Понятно, почему из-за тебя многие ребята гадят  под
себя со страху, - промолвил он и бросил окурок в банку из-под  томатного
соуса "Контадина". - Ну да ладно, посмотрю, что можно сделать.
   Он встал и удалился за полог из старого одеяла в другую часть хибары.
   Чика  подошла  к  двери  и  выглянула   наружу.   К   пиву   она   не
притрагивалась.
   - Что бы вы сделали, не сломай я ключицу у  этой  двуногой  крысы?  -
поинтересовался Вулф.
   - От меня ничего не требовалось, - отозва