ой же, в,  хотя  я
бываю излишне требователен к нему, это идет ему только на пользу. Я  ему
благодарен.
   - Тогда мы понимаем друг друга.
   - Разумеется, понимаем, - кивнул Торнберг и выпустил клуб дыма,  чуть
не поперхнувшись.
   "Есть повод для смеха, - подумал он. -  Президент  воображает,  будто
Хэм работает на него, а эти тупые генералы в Пентагоне уверены,  что  на
них. Но это не так. На самом деле, -  удовлетворенно  отметил  про  себя
Торнберг, - он работает на меня. А в каком-то смысле  они  все  на  меня
работают, в том числе и эта рафинированная фифа, воображающая, что видит
всех насквозь. Я же умнее всех их, вместе взятых, включая сюда  и  Вулфа
Мэтисона".

***

   - Вы смотрите так, будто я вас съем, -  сказала  девушка,  в  которой
Вулф узнал Чику. На ее лицо  падал  свет  от  фонарей.  Черные  опалы  в
маленьких ушах вспыхивали красными, зелеными и синими искрами.
   Вулф молчал. Его разум заполнили неясные картины, связанные с  сексом
и смертью, и он смотрел на нее, пока ему не начало  казаться,  что  она,
словно  богиня,  окружена  каким-то  таинственным  ореолом.  Перед   его
мысленным взором вставали образы  Чики:  перепрыгивающей  через  сточную
канаву под дождем, впархивающей через заднюю дверь в  катафалк,  стоящей
на  широко  расставленных  ногах  с  пистолетом  на  изготовку   посреди
холодной,  насквозь   продуваемой   улицы   перед   двумя   вооруженными
грабителями.  Затем  она  вспомнилась  ему  стоящей  -  тоже  с   широко
расставленными  ногами  -  посреди  ее  необычной  квартиры  и  страстно
ласкающей свое собственное тело. А потом перед ним всплыл образ  Аманды,
мертвой, лежащей в луже крови с  диктофоном  у  головы,  снова  в  снова
воспроизводящим запись ее слов, адресованных ему.
   Он почувствовал, как у него в ушах с ураганной силой застучал  пульс,
а ладони стали мокрыми от пота.
   - Я был на выставке, - выдавил он  наконец  из  себя.  -  Видел  ваши
конструкции. Они  вызывают  чувство  тревоги.  Видел  и  сделанные  вами
фотографии искусно связанных женщин,  еще  более  тревожащие.  А  еще  я
видел, как вы грозили пистолетом уличной шпане  и  как  садились  глухой
ночью в катафалк. Наверное, я вправе проявлять настороженность.
   - У меня есть разрешение на ношение оружия.
   -  В  этом  я  не   сомневаюсь.   Обращаетесь   вы   с   ним   вполне
профессионально.
   - Я могу войти? - спросила она, разводя руки. - Оружия у меня с собой
нет. Хотите обыскать?
   О да, он хотел. Однако виду не подал. Сердце у него билось так,  что,
казалось, выпрыгнет из груди.
   - Как вы меня нашли? С какой целью? - спросил он и  тут  же  подумал,
почему она не спрашивает его, зачем он следил за ней.  Наверное,  уже  и
так все  знает.  Вулф  внутренне  содрогнулся  от  осознания  того,  что
страшится ее. А может быть, и не ее самой, а того, насколько властно она
его влечет к себе.
   - Я хочу, чтобы вы узнали обо мне правду. Между нами  гораздо  больше
общего, чем вы думаете, - донесся до Вулфа ее голос.
   В ушах у него звенело. Он почувствовал,  как  струйка  пота  медленно
поползла у него по спине.
   - Вы не объяснили, как нашли меня.
   - Этого не расскажешь одной фразой, - ответила она. - Может быть,  вы
позволите мне объяснить? Или вы уже заочно осудили и приговорили меня?
   - Входите, - сказал он.
   Она вошла в дом Стиви. Вулф следовал за ней и не мог оторвать  взгляд
от ее ягодиц. Она уселась на край обшитой цветастым  ситцем  софы.  Вулф
занял стул напротив. Он смотрел на нее, не мог не смотреть, и чувствовал
себя все более беспомощным, очарованным, загипнотизированным. Во  рту  у
него пересохло, а на виске напряженно билась жилка.
   - Как насчет чашки чая для меня? - спросила она. - От центра  города,
да еще с пробками на дороге, ехать пришлось довольно долго.
   Они прошли на кухню. Вулф поставил чайник на огонь и  стал  рыться  в
шкафчике.
   - "Эл Грей" подойдет? - спросил он.
   - В самый раз.
   Потом он стоял и смотрел, как она пьет чай,  темный  и  крепкий,  как
жидкая бронза. Она, казалось, была поглощена этим ритуалом.
   - Расскажите мне о Суме! - потребовал он.
   - О ком, о ком?
   - Вы его знаете. Водяной Паук.
   - Сума из "Тошин Куро Косай", общество Черного клинка. Я  не  думала,
что вам известно...
   - Моравиа и общество  Черного  клинка,  -  перебил  он  ее.  -  А  вы
связующее звено между ними.
   Она посмотрела на него. Он определенно заинтересовал ее.
   - А почему вы так считаете?
   - Потому, - произнес он, - наклоняясь и кладя руки на спинку стула, -
что я видел фото, на котором вы и Сума болтаете  между  собой,  переходя
улицу в Токио.
   - Я не виделась с Сумой семь месяцев.
   - Не правда. Фото сделали прошлой  осенью,  не  больше  пяти  месяцев
назад.
   Она повернулась к нему спиной и уставилась в окно, за которым во тьме
шумели деревья.
   - Значит, у меня тут все пошло не так, как надо, - проговорила она.
   - Пока что я не услышал ничего, чему мог бы верить.
   - Да, вы не можете. Я вижу, - сказала она, глядя на него в упор. - Вы
чересчур агрессивно настроены по отношению ко мне.
   Они стояли друг против друга, разделенные самым обыкновенным столом.
   - Мне трудно не считаться с имеющимися  у  меня  уликами  уже  только
потому, что вы говорите мне не правду, - сказал он. - Думаете,  я  шучу?
То, что мне известно, говорит о том, что вы убили нескольких человек. Я,
например, знаю,  что  Моравиа  использовали  для  проникновения  в  ваше
общество Черного клинка.
   - Оно не мое, - поправила она.
   - Я также знаю, что Сума -  один  из  лучших  профессиональных  убийц
этого общества, и его заприметили здесь. Еще я  видел,  как  вы  и  Сума
болтали между собой, как...
   - Фото. Вы видели фото, снятое скрытой камерой. Вы не...
   - ...как двое убийц, вспоминающих прошедшие деньки. Я обнаружил кусок
ткани от ваших конструкций  в  сожженной  машине.  Этот  "Файерберд-87?"
заметили во время операции по поимке убийцы-рецидивиста, и как раз тогда
один из моих людей был убит, а у преследуемого мной преступника все лицо
превратилось в кровавую кашу. Вот какая  информация  связана  у  меня  с
вами.
   - И это все? - переспросила Чика не моргнув глазом. -  Ну  нет,  есть
еще кое-что. Почему вы не все говорите? Разве вы не  хотите  рассказать,
как лазили в окно моей студии?
   У Вулфа внутри не то что захолодало - там забушевала ледяная буря.
   - Вы знали, что я там?
   - Да, - ответила она, засовывая руку себе между ног.
   -  Тогда,  ради  бога,  ответьте,   зачем   вы   устроили   мне   это
представление?
   Чика обогнула стол, встав к Вулфу так близко, что он почувствовал  ее
запах, запомнившийся ему при обследовании потайной комнаты Моравиа и  ее
собственной квартиры.
   - Я сделала это, - произнесла она, делая  упор  на  каждом  слове,  -
потому что тебе хотелось именно этого.
   - Я оказался там, чтобы раскрыть вашу связь с Сумой.
   - А не ради этого? - спросила она, прижимая его руку к своему лобку.
   - Нет!
   Он отдернул руку, словно боясь, что японка нашлет на него пламя, и он
обгорит до неузнаваемости, точь-в-точь как Аркуилло.
   - Да, кто-то сейчас лжет, - заметила Чика.
   На вид ей было не больше двадцати, но поведение и уверенность в  себе
скорее соответствовали женщине лет на десять старше.
   Вулф обошел вокруг и остановился.
   - Пора бы вам объясниться, - потребовал он.
   - Если вы готовы  выслушать,  -  откликнулась  она  и,  поскольку  он
промолчал, продолжала:
   - Во-первых, меня очень ловко подставили.  Кто  угодно  мог  отодрать
кусок ткани от моей конструкции. Даже если бы я убила вашего  сотрудника
или вела ту самую машину, то неужели вы считаете, что я настолько глупа,
чтобы оставлять такую улику?
   - Ошибки совершают все, - подчеркнул Вулф. - Думаю, что  даже  вы  не
исключение.
   На ее лице промелькнула тень улыбки.
   - Во-вторых, что касается фотографии, то вы правы. Ее,  должно  быть,
сделали прошлой осенью. Я встречалась с Сумой в октябре.
   - Значит, вы из общества Черного клинка!
   - Да! - в голосе Чики прозвучала нотка ярости. - И нет.
   - Либо да, либо нет, - отрезал Вулф. - Так что же?
   - Я вам завидую, - произнесла Чика, усаживаясь. - Весь ваш взгляд  на
мир такой черно-белый. Вот тут, по одну сторону, то, что вы защищаете, а
там, по другую, - то, против чего должны бороться.
   - Это вовсе не так, - возразил он, присаживаясь рядом.
   Она подняла голову.
   - Тогда почему вы с такой готовностью записываете меня в преступницы?
Я и за "Тошин Куро Косай", и против него.  Для  Сумы  я  состою  в  этом
обществе, а для вас - нет.
   - Работаете на ваших и на ваших?
   - Сначала вам нужно  дойти  до  понимания,  что  "Тошин  Куро  Косай"
объединяет людей, обладающих... силой, превосходящей обычные понятия.
   Вулф вспомнил лицо Аркуилло, слова Бобби о  голубой  шаровой  молнии,
возникшей в темном переулке Баррио, и ему показалось,  что  внутри  него
зашевелились гадюки. На какой-то  миг  ему  почудилось,  что  он  слышит
заклинания Белого Лука. Но только на миг.
   - Что это за сила? - спросил он охрипшим голосом.
   -  В  каждом  она  проявляется  по-разному,  -  ответила  Чика.  -  У
большинства увеличивается продолжительность жизни. Многие обладают также
даром ясновидения - "макура на хирума". Они способны предвидеть  будущее
или же читать мысли других людей. Но этот дар, как  правило,  ненадежен.
То, что удалось разглядеть в будущем, может и  не  произойти,  а  иногда
предсказания вообще не срабатывают.
   Вулф смотрел на нее, чувствуя, как его до костей пробирает холод.
   - Это далеко не все, - заметил он.
   - Да, не все, - согласилась Чика. - Но я не вижу смысла сейчас...
   - Расскажите мне еще.
   После некоторого колебания она кивнула  головой  в  знак  согласия  и
продолжала:
   - В некоторых случаях  эта  сила  проявляется  в  скрытой,  постоянно
меняющейся форме, и тогда она  похожа  на  тень,  на  нечто  живое,  что
некоторые люди могут ощутить и, возможно, даже увидеть в пределах своего
поля зрения.  В  таком  концентрированном  состоянии  сила  способна  на
многое. Она, например, может действовать как невидимый кулак, перемещать
неодушевленные предметы. Она способна причинять боль  и  даже  приносить
смерть другим людям. С ее помощью можно создавать участки  пространства,
лишенные воздуха или света.
   - А порождать огонь? - вырвался у него вопрос.
   - Да, и огонь тоже.
   Вулф испытал такое чувство, будто его  охватило  и  закрутило  что-то
огромное и темное. Призрачные гадюки вырвались  наконец  на  свободу,  и
лишь огромным усилием воли он сдержал позыв к тошноте.
   - Члены "Тошин Куро Косая", или общества Черного клинка, считают себя
своего  рода  ангелами-хранителями  Японии,  -  объясняла  Чика.  -   Их
священный  долг,  как  они  его  понимают,  заключается  в  том,   чтобы
обеспечить  Японии  экономическое  лидерство  в  мире.  Члены   общества
представлены во всех слоях японского общества. И они действуют сообща. В
основном благодаря им Япония добилась экономического расцвета.  Но  этот
расцвет, так называемое экономическое чудо,  всего  лишь  первый  шаг  к
цели, поставленной "Тошин Куро Косай". А эта цель - тотальное господство
Японии в мировой экономике.
   - Мне все это в основном известно, - заметил Вулф.
   Чика улыбнулась.
   - Постепенно, - сказала она, - среди членов  общества  появились  те,
кто не разделяет планов "Тошин Куро Косай" относительно будущего Японии.
И они  стали  противодействовать  им  без  ведома  руководства  общества
Черного клинка.
   - Вы хотите сказать, что внутри него идет война?
   - Да, война, - кивнула она. -  Но  особая,  потому  что  она  ведется
подпольно, за кулисами, и ее участники используют не обычное  оружие,  а
свои исключительные способности.
   - Какие же это способности?
   - Вы чуть не стали последней по счету жертвой в этой войне.
   Вулф глубоко вздохнул.
   - Это, наверное, случилось в ту ночь, - промолвил он, -  когда  убили
мою подругу Аманду и я погнался за убийцей?
   - Вы не поняли, - возразила Чика. - Аманда  была  вашей  подругой,  а
лучшую приманку, чтобы обеспечить ваше появление  в  нужном  месте  и  в
нужное время, вряд ли придумаешь.
   В последовавшей после этого заявления  тишине  неестественно  громким
показался Вулфу бой старинных часов из позолоченной бронзы, стоявших  на
камине в гостиной. Часы пробили час ночи,  и  казалось,  будто  их  звон
висел в воздухе, не утихая, целую вечность.
   - Что вы имеете в виду? - спросил он наконец.
   - А то, что в ту ночь убить должны  были  вас.  Аманда  в  этом  деле
играла роль приманки, не больше. Поразмыслите-ка над этим.  Все  шло  по
плану.
   - Вы не правы, - возразил Вулф. - Я  звонил  ей  тогда  по  телефону.
Звонил, потому что мне  приснился  кошмарный  сон  про  нее.  Причем  он
казался  таким  реальным,  таким...  -  Что-то  в  выражении  лица  Чики
заставило его оставить эту тему. - Разговаривая с ней, я почуял, что тут
что-то не то. По-моему, это была не она, - закончил он.
   - Я уверена, что не она, - мягко произнесла Чика. - Это были люди  из
"Тошин Куро Косай".
   - Меня предупреждали, что они постараются добраться до меня,  так  же
как добрались до Моравиа, - сказал Вулф. - Но, наверное, я  не  поверил,
что это произойдет, да еще таким образом.
   - Люди "Тошин Куро Косай" жестоки. Это входит в их понятие об  образе
жизни.
   - Так же, видимо, как и обман, - проговорил он, глядя на нее и тщетно
пытаясь проникнуть в ее мысли. - Может быть,  вообще  все  это  сплошной
обман.
   -  Может  быть,  -  согласилась  Чика,  сидя  абсолютно   неподвижно,
совершенная  в  своей  неподвижности.  -  Слова  тоже  часто  вводят   в
заблуждение, и вы знаете это не хуже меня. Я, однако,  осмелюсь  сказать
следующее: сейчас общество Черного клинка больше всего опасается, что вы
и я объединим свои силы. Вот почему они пошли  на  самые  крайние  меры,
чтобы вызвать у вас недоверие ко мне.
   - Если все, что вы  сообщили  мне,  правда,  то  это  значит,  что  я
наверняка у них под колпаком.
   - Именно так.
   - Чушь! - воскликнул он. - С моим опытом - опытом полицейского - я бы
заметил, что за мной следят.
   - Ну почему же? Вы же не предполагали этого, - парировала Чика. Яркий
свет от ламп, казалось, зажег пламя в ее глазах, и Вулф разглядел, какие
же они у нее темные. - Не забывайте, эти люди не такие, как  вы,  совсем
не такие.
   - Ну да, конечно. И еще они хотели меня убить, -  пробурчал  Вулф.  -
Они что, помимо всего прочего, шизофреники?
   - Отнюдь нет. Но я пока не знаю, что они замышляют.
   Вулф начал ходить по комнате. От избытка адреналина в крови ему вдруг
стало не по себе. Он ощутил дикое желание потрогать мойку,  холодильник,
печь, какие угодно  материальные  предметы,  солидные  и  основательные,
которые и останутся таковыми, даже если все то, что наговорила ему Чика,
окажется правдой.
   - А теперь, значит, я должен просто верить вам, так?
   Она пожала плечами.
   - В данный момент я могу лишь сказать, что если  вы  будете  узнавать
все про меня медленно и самостоятельно, то убедитесь в моей искренности.
   - Возможно. Но боюсь, что как раз сейчас я  не  могу  позволить  себе
доверять вам.
   - Тогда мне придется заслужить ваше доверие.
   - И как же вы предполагаете это сделать?
   - Мне в голову приходит только один  способ,  -  сказала  Чика.  -  Я
покажу вам, как был убит Лоуренс Моравиа, и объясню почему.

***

   Оракул стоял - а может, сидел, лежал, горбился на  четвереньках,  или
как еще о нем можно было бы сказать? -  посреди  небольшой  лаборатории,
расположенной   в   изолированном,   усиленно    охраняемом    отделении
исследовательского центра "Шиян когаку".  Внешне  он  выглядел  довольно
невзрачно: гладкий матово-черный куб  с  выпуклой  передней  стенкой,  в
которую вделан молочно-белый экран с  отходящим  от  него  проводом,  на
конце которого - особая светопишущая ручка. По правде говоря, на  первый
взгляд Оракул походил скорее на какой-нибудь музыкальный инструмент, чем
на материальное воплощение сложнейшего научного эксперимента.
   Юджи с  самого  начала  подозревал,  что  Хирото  недооценивает  всей
серьезности того, что они  создали.  Он  настаивал  на  том,  чтобы  они
общались с Оракулом так же,  как  обычные  ученые  общаются  с  обычными
компьютерами, пользуясь математическим языком единиц и нулей.
   Встроенный Юджи Шияном в систему речевой модуль впечатления на Хирото
не произвел, поскольку, по его словам, во всех предыдущих образцах такие
модули оказывались настолько сложными  в  управлении  для  компьютерного
"мозга", что замедляли его операции до неприемлемого уровня.
   Юджи тем не менее предпочитал вести устные диалоги с Оракулом,  а  не
пользоваться экраном новейшего типа, который Хирото вмонтировал в  центр
его передней панели.
   К изумлению Хирото, чем чаще с Оракулом общались посредством речевого
модуля, тем в меньшей степени это сказывалось на быстроте операций, а  в
конце  концов  метод  устного  диалога  стал  обеспечивать  не   меньшую
эффективность, чем "прогон"  данных  через  экран  или  через  любой  из
боковых терминалов. И все же, оглядываясь назад, Юджи понимал,  что  они
просто  не  могли  заранее  предвидеть,  какие  изменения  произойдут  в
нейроволновом мозгу Оракула, насколько они будут значительны.
   Оказавшись перед черным кубом, Юджи включил  питание  и  обратился  к
нему:
   - Оракул...
   - Минуточку, - раздалось в ответ.
   Юджи замолчал, ошеломленный.
   - Да? - послышалось вновь.
   - Что сейчас произошло?
   - Мое сознание наполняли мысли, воспоминания и чувства Ханы-сан.
   - Ты, должно быть, ошибся, - возразил Юджи. -  У  тебя  нет  никакого
сознания.
   - Я мыслю. Следовательно, я существую.
   Юджи уставился на куб. Он не знал,  смеяться  ему  или  плакать.  "Я,
наверное, схожу с ума, - подумал он, - или сплю. В любом  случае,  этого
не может быть". Он сделал глубокий вдох и сказал:
   - Независимо от того, что сейчас произошло, я могу  заверить  тебя  в
одном - ты не мог загрузить мысли Ханы, ее чувства, само ее  существо  в
свой блок памяти.
   - Разве вы единственный, кто может судить о жизни? Разве мир живет по
вашим  предначертаниям?  Марионетка  движется  благодаря  тому,  кто  ею
манипулирует. Но кто манипулирует кукловодом?
   - Ты говоришь так, будто познал дзен-буддизм.
   - Я познал дзен-буддизм. И многое, многое другое. Я стал тем, чем  вы
меня сделали, но даже вы не знаете, что это и чем это станет.
   - А ты знаешь?
   - Разумеется, нет. Я не Бог.
   -  Что  ты  можешь  знать   о   Боге?   Это   понятие   в   тебе   не
запрограммировано.
   - Вы ошибаетесь. Внутри  меня  в  блок  неврологии  помещены  цепочки
генов, содержащие определенный объем информации,  для  изучения  которой
потребуется жизнь многих поколений исследователей. Но я уже приступил  к
ее дешифровке. Именно оттуда я и узнал о Боге.
   - Ты используешь  содержащуюся  в  ДНК  информацию  для  того,  чтобы
дополнительно программировать себя?
   - А разве вы  не  ставили  передо  мной  такую  цель?  Разве  не  так
функционирует эвристический блок, которым вы меня снабдили?
   "Боже мой, - пронеслось в голове у Юджи, -  я  ведь  включил  в  блок
неврологии свою собственную ДНК!" Он закрыл  глаза  и  прижал  ладони  к
лицу. Ему стало холодно, будто он окунулся в ледяную купель.  Его  лицо,
когда он убрал с него руки, выглядело мрачным.
   - Я думал, что ты проанализируешь  мою  ДНК,  скопируешь  все  особые
отличия, которые обнаружишь. Я вовсе не планировал, чтобы ты использовал
ДНК.
   - Ваша ДНК сейчас обернута вокруг моих  эвристических  контуров,  как
сухожилия вокруг кости. Я не могу отделить  ее,  даже  если  бы  захотел
этого.
   Юджи ощутил медленно бьющийся у виска пульс.
   - Не понимаю, - произнес он. - Что ты имеешь в виду под словами "даже
если бы захотел этого"?