На нашей  стороне Верховный Маг, если  он  ко времени протрезвеет. И с
Адскими  Мечами должна быть большая разница, если  мы сможем удержать их под
контролем. Наши  собственные  шансы...  не  слишком  хороши,  но  раньше  мы
выпутывались из крупных неприятностей, правда?"
     "Другими словами", тихо сказал единорог, "мы собираемся там умереть."
     "Похоже на то",  ответил  наконец  Руперт. "Вцепимся в удачу, насколько
возможно. Теперь  помочь нам  может  только чудо. Все же, в драке у нас есть
возможность унести с собой немного демонов."
     "Тогда так и надо сделать", сказал единорог.
     "Руперт...", сказала Джулия  тихим,  нерешительным  голосом.  "Мне надо
поговорить с тобой."
     Руперт  быстро оглянулся. В дверях конюшни полусилуэтом стояла  Джулия.
Она медленно вошла в свет  фонаря  и Руперт не знал, что делать:  улыбнуться
ли, поклониться или повернуться и убежать.  В своих старых  знакомых одеждах
она казалась именно такой, какой и  должна была  быть, а ему не  хотелось об
этом вспоминать.
     "Я сейчас занят, Джулия. Это может подождать?"
     "Нет", сказала Джулия, "не может."
     Она молча рассматривала Руперта, вбирая в себя темные круги изнеможения
под  глазами,  всю  его настороженную,  внимательную  повадку.  У  него  был
какой-то мрачный, побежденный вид, которого она никогда  прежде не видела, и
на мгновение показалось, что она смотрит на незнакомца. Мгновение миновало и
Джулия вдруг улыбнулась. Когда сомневаешься, начинай с главного.
     "Я люблю тебя, Руперт."
     Он  вздрогнул,  словно она  ударила его.  "Конечно  любишь.  И  поэтому
выходишь за Харальда."
     "Нет,  Руперт.  Мне могут грозить  и умолять, меня  могут с  криками  и
воплями силой приволочь к алтарю, но никогда не заставят выйти за него."
     "Да-да, конечно."  Похоже, Руперт не  мог собрать достаточно сил, чтобы
разозлиться,  он слишком устал для  всего, кроме горечи. Джулия дотянулась и
дотронулась ладонью до его руки, и это было тяжело.
     "Руперт, я не хочу, чтобы ты шел в битву, веруя в ложь. Мне плевать  на
Харальда, на то, что я принцесса, на все - лишь бы быть с тобой."
     "Я  видел  тебя во Дворе",  с  трудом  сказал Руперт, "я  видел тебя  с
Харальдом..."
     "Я  разозлилась",  сказала  Джулия, "я  хотела  тебя уязвить, заставить
ревновать, потому что... о, Руперт..."
     Она  шагнула  вперед  и  обняла его.  Он  отчаянно,  словно  утопающий,
вцепился  в  нее,  припав лицом  к шее. Она  тоже  яростно обнимала его,  не
вздрагивая даже тогда, когда было больно от его объятий.
     "Не покидай меня", хрипло сказал Руперт  в ее затылок. "Ты - все, что у
меня осталось."
     "Я тебя никогда не покину", тихо сказала Джулия. "Больше никогда."
     "Я тоже",  сказал единорог, легонько бодая их головой. Не оборачиваясь,
Руперт вслепую протянул руку и обнял единорога за шею.
     Немного погодя  Руперт вновь обрел  самообладание  и выпрямился. Джулия
отпустила его и поправляла его  кольчужную рубаху так, чтобы не смотреть ему
в  лицо,  пока он  не  успокоится.  Руперт как-то забавно относится к  таким
вещам.
     "Сколько еще  до открытия ворот?", спросила  она  намеренно спокойным и
ровным голосом.
     "Уже не  долго", ответил Руперт.  Он улыбнулся Джулии, хлопотавшей  над
ним,  потом вдруг нахмурился,  заметив наконец  покрытую кожей рукоять Меча,
торчащую из-за ее левого плеча. "Джулия, откуда у тебя этот Меч?"
     Она  уловила напряжение голоса  и отступила на шаг, чтобы  смотреть ему
прямо в лицо.
     "Король захотел, чтобы Меч был у меня. Он сказал, что ты его отверг."
     "Да, отверг. И хочу, чтобы ты тоже отвергла."
     "Это всего только меч, Руперт."
     "Нет,  не  только! У тебя на  спине Адский Меч: зло, настолько большое,
что  мои  предки  заперли  его в  Оружейной больше чем на пять сотен лет, не
рискуя им пользоваться."
     "Как меч может быть настолько зол?"
     Руперт прямо  посмотрел на нее. "Если верить легенде, эти Мечи живые, и
они развращают души тех, кто носит их."
     Джулия  нетерпеливо  тряхнула  головой.  "Меч  - это  меч.  Правда,  он
кажется... каким-то  нечистым.  Но  пока  он  убивает  демонов,  я  буду  им
пользоваться. Во всяком случае, ты  сам носишь магический Меч." Джулия вдруг
прервалась и застенчиво взглянула на Руперта. "Радужный Меч, я совсем забыла
о  нем. Почему  мы не  можем воспользоваться им против  тьмы?  Раньше же  он
подействовал?"
     Руперт  покачал  головой.  "Я  уже  пробовал,  Джулия.   Он  больше  не
работает."
     Джулия изменилась  в  лице  и  секунду они  стояли  в молчании.  Джулия
выглянула в дверь конюшни. "Руперт, я больше не могу здесь оставаться.  Меня
ждут мои женщины."
     "Да, я наблюдал твою тренировку. Они выглядят... многообещающе." Руперт
вдруг  улыбнулся. "Мне  кажется, красотка, не совсем честно посылать тебя во
мрак с  Адским Мечом в  руках во главе отряда женщин-бойцов. Я хочу сказать,
что мы хотели всего лишь убивать демонов, а не запугивать их до смерти..."
     Джулия засмеялась. "Ты заплатишь мне за это после битвы."
     "Обещаешь?"
     "Обещаю."
     Они  посмотрели в  лицо  друг другу.  Руперт  взял  руки Джулии  в свои
ладони.
     "Джулия, что бы ни случилось... Я люблю тебя.  Никогда не  сомневайся в
этом."
     "Я люблю тебя, Руперт. Береги спину."
     "Хорошо. А после нашей победы..."
     "Да",  сказала  Джулия,  "Тогда будет  время  для  всего,  после  нашей
победы."
     Они  крепко и долго  поцеловались, потом Джулия повернулась и пошла  из
конюшни к своим женщинам. Руперт смотрел, как она  идет, и впервые за долгое
время ощутил себя в мире с  самим  собой. Он сунул  руку  внутрь  кольчужной
рубахи и из-под кожаной боевой куртки вынул мятый,  потертый платок в пятнах
выцветшей крови. "Сувенир  моей  дамы",  тихо  произнес он. Руперт  приложил
платок к губам, потом тщательно затолкал его на место - над сердцем.
     "Копьеносцы, по коням! На воротах - стоять наготове!"
     Голос Защитника громом  раскатился по двору  и на мгновение рокот толпы
стих, а потом начался бедлам выкрикиваемых приказов и ржущих лошадей. Руперт
глубоко вздохнул, поднял выше плечи и повел единорога во двор.
     Защитник сидел  верхом  на  массивном  коне  со злобными глазами,  свет
факелов  отсвечивал красным на  его полированных  доспехах.  Внушительный  и
непобедимый, возвышающийся над  бурлящей толпой герой легенд. Он нетерпеливо
помахивал своим боевым топором и сотня копьеносцев понукала лошадей, занимая
позиции позади него. Заостренные  копья горделиво  вонзались  в  беззвездное
ночное   небо,  древки   поблескивали  яркими   разноцветными  ленточками  и
сувенирами дам, словно  множество блестящих  штандартов.  Позади  копейщиков
строились стражники и солдаты, смеясь, пошучивая и передавая по кругу фляжки
с вином.  Они притоптывали ногами от холода и поглядывали на запертые ворота
с нетерпеливым предвкушением боя, радуясь,  что  ожидание почти завершено. А
еще  позади,  замыкая  тыл,  собирались придворные,  крестьяне  и  торговцы,
чувствующие  себя  неудобно  в  плохо  подогнанных  доспехах,  но  с  тайной
решимостью быть на месте, когда настанет время. Мужчины и женщины стояли бок
о бок, держа мечи, пики  и боевые топоры, и никому это не казалось странным.
Женщины шли  в бой  по той же  причине, что и мужчины: потому что  они  были
нужны и потому что других воинов просто не было.
     Руперт сел на единорога и медленно  поехал  сквозь  толпу, чтобы занять
свое место  во главе армии.  Невесть откуда появилась  горстка стражников  и
выстроилась вокруг него в почетный караул. Руперт склонил перед  ними голову
и десять стражников, которых  он привел домой  из Леса Мрака, отсалютовали в
ответ своими мечами.
     "Какого  дьявола  вы  здесь  находитесь?", спросил  Руперт. "Вы  должны
спокойно сидеть в бараках, потому что еле ковыляете от ран."
     "Если  ковыляем,  значит еще  не ранены",  возразил Роб  Хоук.  "Таково
правило.  И кроме того, почему  все удовольствия  должны  достаться  вам? Мы
только-только вошли во вкус и привыкли убивать демонов, как вы затащили  нас
обратно в Замок."
     "Вы  же  понимаете, что все шансы горой  стоят против нас", начал  было
Руперт, но прервался, когда все стражники насмешливо расхохотались.
     "А когда шансы были горой за  нас?", ухмыльнулся Хоук.  "Мы  и к такому
уже привыкли."
     "Мы - смертники!", простонал другой стражник. "Мы просто обречены!"
     Несколько стражников под  сурдинку завыли  похоронный  марш, но  быстро
сменили  его  на разухабистую  песню.  Люди  вокруг  оборачивались, а  потом
торопливо отводили глаза. Руперт  не мог  говорить от смеха. Когда маленький
отряд подошел к воротам Замка он подпевал своим людям в разбойном марше, где
регулярно повторялось слово "обречены!".
     Король Джон согнулся возле своего коня  в тени Северной стены, борясь с
неподатливой завязкой подпруги. Взъерошенные  седые  волосы удерживались  на
месте  просто кожаной  лентой,  а на кольчуге были видны шрамы и  заплаты от
сотни  прошлых компаний. Камнелом прильнул к  его  спине,  словно  стал  его
частью,  однако на левом  бедре продолжал оставаться  старый, знакомый  меч.
Астролог терпеливо  ждал  рядом.  В  конце  концов он протянул руку и  ловко
затянул подпругу, как надо.
     "Спасибо", грубовато  буркнул король  и  выпрямился. "Всегда  мешкаю  с
упряжью."
     "Всегда пожалуйста, Джон."
     "Я рад, что ты здесь, Томас. Похоже, всем  остальным в Замке наплевать,
жив я или мертв."
     "С тобой всегда твоя семья."
     "Семья", сказал король Джон. "С тех пор, как умерла Элеонор, у меня нет
семьи. Мои сыновья и я... это не назовешь настоящей близостью. Для  близости
нет и причин. Харальд достаточно храбрый боец и лучший, чем я, правитель, но
сердце  его так же пусто, как кошель бедняка. Не думаю, что он понимает, что
такое настоящая эмоция."
     "А Руперт?"
     На  мгновение  Томас  Грей  подумал, что  Джон  скажет  ему,  чтобы  он
занимался  своими  делами,  но  потом  плечи  Джона  вдруг поникли  и король
показался заметно старее.
     "Да, Руперт. Ни разу  в жизни этот мальчик не сделал то, чего я от него
ждал. По правде говоря, его сейчас даже не  должно  было быть здесь. Когда я
послал  его в тот поход, я не  ожидал  увидеть его  снова. Конечно,  даже не
предполагалось, что он  на самом деле отыщет и победит дракона, считали, что
он  попросту разумно удалится в изгнание, чего я и хотел. Но нет, ему всегда
надо по-своему. Ему надо выполнить свой долг. Что ж, сам по себе он неплохой
паренек."
     "Тогда почему он не здесь с тобой?"
     "Нет причин, по которым ему надо быть здесь. Со дня  своего рождения он
не знал ничего, кроме одиночества и отчаянья, и все из-за меня. Мне не нужен
был  второй  сын  и  я  его  не  хотел, а Двор  живо  подхватывает  подобные
настроения. Они превратили его жизнь в страдание, и я им это позволил. Я мог
бы  защищать его, советовать... мог бы любить. Но  я никогда этого не делал,
потому  что всегда понимал,  что  в  один  прекрасный  день  мне,  возможно,
придется отдать приказ о его  казни, чтобы  гарантировать трон для Харальда.
Мне пришлось бы сделать именно так. Страна не пережила бы гражданскую войну,
по крайней мере  сразу  после Пограничной войны с Пригорьем. А теперь, после
стольких  лет...  Я  не  перестаю  думать,  что  Страна была  бы  в  большей
безопасности в  руках Руперта, нежели Харальда. По крайней  мере, у  Руперта
есть сердце."
     Джон повернулся к своему коню, подергал за подпругу, убеждаясь, что она
затянута крепко, потом взобрался в седло. Конь нетерпеливо вскидывал голову,
желая двигаться. Джон неторопливо уселся  поудобнее, потом улыбнулся  Томасу
Грею.
     "Мы скоро выступаем. Пожелай мне удачи."
     "Удачи, Джон. И береги спину."
     Король  Джон  послал коня  вперед  и медленно поехал сквозь тесные ряды
ожидающей армии к своим сыновьям перед воротами Замка.
     ***
     Руки Руперт  крепко сжали поводья единорога, когда  он увидел, что отец
медленно  и  целеустремленно движется в его сторону. Мышцы спины  болезненно
напряглись,   когда   он   с   трудом   попытался   казаться   спокойным   и
незаинтересованным. Чего ты хочешь от меня сейчас?, с горечью подумал он. Ты
больше ничего не можешь для меня  сделать, ты больше ничего не можешь у меня
взять.  Стражники, окружающие  его, настороженно  замолкли  и  следили,  как
король  аккуратно довел коня до своего места между Рупертом и Харальдом. Оба
принца коротко поклонились королю.
     "Ты  прибыл  вовремя,  отец",  гладко  сказал Харальд.  "Мы уже  начали
беспокоиться о тебе."
     "Благодарю, Харальд", сказал король. "А теперь, если позволишь, я желаю
поговорить с Рупертом наедине."
     Харальд слегка напрягся и бросил  на Руперта быстрый испытующий взгляд,
прежде чем холодно  поклонился и отвел коня на  несколько  ярдов. Он  твердо
сидел в  седле,  разглядывая громадные дубовые ворота, и  лицо его ничего не
выражало, совсем  ничего. Король Джон отвернулся от него и  многозначительно
посмотрел на почетную стражу Руперта. Стражники  спокойно смотрели в  ответ.
Некоторые  демонстративно держали руки  на  рукоятках мечей.  Король  мрачно
улыбнулся.
     "Отзови своих псов, Руперт. Пока я не решил надеть на них намордники."
     Стражники  посмотрели  на Руперта, который  неохотно кивнул.  Стражники
поклонились ему, холодно взглянули на короля и отступили в  толпу, хотя и не
очень далеко. Руперт внимательно смотрел на короля.
     "Чего бы ты не хотел от меня, отец, ответом будет нет."
     "Ты, как всегда, осторожен, Руперт."
     "У меня богатый опыт."
     Король отвернулся,  не  в  силах встретить прямой взгляд  Руперта. Руки
короля бесцельно теребили поводья и конь его беспокойно шевелился.
     "Руперт..."
     "Слушаю, отец."
     "Сколь осталось до выхода?"
     "Самое большее несколько минут."
     "Ты ненавидишь меня, сын?"
     Внезапный вопрос застал  Руперта врасплох  и он медлил с  ответом. "Мне
кажется, временами  да. У меня чертовски мало  причин любить тебя,  однако я
всегда понимал, что король и Страна должны стоять на первом месте."
     "Политика",  вздохнул король.  "Она кажется такой пустячной  теперь  по
сравнению  с  долгой  ночью, ждущей нас за стенами.  Я всегда старался  ради
Страны, всегда делал то, что мне казалось правильным, даже когда приходилось
жертвовать  самым  ценным для  меня, однако все,  за что я боролся,  похоже,
больше не имеет никакого значения. Руперт,  ты мой сын, моя плоть и кровь, и
я хочу,  чтобы ты  знал:  я горжусь тобой. Несмотря  на...  многие вещи,  ты
всегда был верен Стране и долгу."
     "Почему  ты ждал так  долго, чтобы  сказать  мне это  только  сейчас?",
спросил Руперт. "Почему ты не сказал  хоть разок, когда это имело  значение,
перед всем Двором?"
     "Чтобы сделать тебя еще большей целью придворных интриг?", тихо спросил
король.  "Я  держал тебя  в  изоляции от  трона и баронов, чтобы  сторонники
Харальда  не рассматривали тебя как угрозу. Был ли  я действительно не прав,
когда   хотел  видеть  тебя  скорее  живым,  нежели  повешенным  в  качестве
беззаконного претендента на трон?"
     "Ты поступал так  не потому", прямо  сказал Руперт. "Ты делал все  ради
Харальда, а не ради меня."
     Король Джон  молча кивнул. "Я хотел,  как  лучше", произнес он наконец.
"Где твои доспехи? Почему ты не в полном облачении?"
     "Они мешаются. Мне удобнее без доспехов."
     Короля это не  убедило, но он  не  стал  возражать,  чтобы не рисковать
разрушить слабое понимание между ними. "Береги  себя, сын. Я хочу,  чтобы ты
вернулся живым."
     "Я сделаю  все,  чтобы выполнить  твое  желание",  торжественно  сказал
Руперт и оба коротко хохотнули.
     Возникла пауза, когда они искали, что же еще сказать, и обнаружили, что
сказано все. У них всегда было  мало  общего и Руперт  понимал, что отец уже
снова начал отдаляться.
     "Не понимаю,  чего все  так беспокоятся?",  сказал он наконец. "Как  мы
можем  проиграть,  если  нас  возглавляет Защитник?"  Он  жестом показал  на
Защитника, бесстрастно  сидевшего верхом на своем бронированном боевом коне,
словно ожившая статуя древнего героя.
     Король Джон коротко взглянул на Защитника и  нахмурился.  "Защитник  не
является краеугольным  камнем  победы, Руперт. С  тех пор, как он  стал моим
Защитником,  он ни разу не терпел поражений в битвах, и это делает его очень
опасным для нас и для себя."
     "Опасным? Каким образом?"
     "Он чересчур  самоуверен. К  тому моменту, когда он поймет, что, вообще
говоря,  не  является  неуязвимым,   может  оказаться  слишком   поздно  для
какой-либо надежды и для него, и для тех, кто сражается рядом с ним."
     Руперт рассудительно кивнул. "Я присмотрю за ним."
     "Мудрое решение." Король Джон  тронул поводья и повернул коня. "Теперь,
пока еще есть время, мне надо поговорить с твоим братом."
     "Отец", вдруг спросил Руперт, "если бы ты решил, что это необходимо, ты
приказал бы меня убить?"
     Король глянул  через плечо.  "Да, черт побери", спокойно ответил  он  и
повел коня в плотную  тьму  туда, где  на  своем  скакуне дожидался Харальд.
Руперт медленно покачал головой и отвернулся.
     "Что ж, вот мы снова выходим, Бриз. Снова посмотрим в лицо тьме."
     "Хорошо",  сказал единорог. "Я сыт по  горло ожиданием.  Все что угодно
лучше ожидания. Ну, почти все."
     "Да. Я боюсь, Бриз."
     "Я тоже, Руперт."
     "Кишки крутит, ты не поверишь как."
     "Ничего,  ничего. Ворота  скоро откроют, а  как  начнется бой больше не
будет времени для страха."
     "Ну, да, конечно. О черт, мне снова надо отлить."
     "Нет, не надо."
     "Эй, чей это пузырь?"
     "На воротах, внимание!",  прокричал Защитник и  на армию пала внезапная
тишина  в то  мгновение,  когда  все  осознали,  что ворота  наконец  сейчас
откроют. Полдюжины солдат выдвинулись на позицию  перед воротами, готовые по
приказу короля  отодвинуть большие стальные болты. Руперт продел правую руку
в лямки  щита  и надежно  закрепил. Тяжелый  щит  на руке успокаивал. Руперт
крепко стиснул  повод  левой рукой  и  вынул меч. Знакомая рукоятка вызывала
приятное ощущение.
     Его  стражники пропихнулись сквозь  толпу и вновь  заняли  свои позиции
вокруг него.  Они беспокойно  переминались  с ноги  на  ногу  и  нетерпеливо
помахивали   мечами,   уперевшись   взглядами   в  дубовые   ворота.  Руперт
почувствовал,  что  сейчас,  когда  момент наконец настал,  на него нисходит
странное  спокойствие. Так  или иначе,  но  наверное  в  последний раз  надо
посмотреть в лицо тьме. Джулия окликнула его ,  он посмотрел назад и увидел,
что  она медленно  маневрирует конем  в толпе,  направляясь  к  нему. Войско
женщин-бойцов  образовало  вокруг  нее  почетный  эскорт.  Женщины  казались
суровыми, умелыми и готовыми к битве. Руперт с грустью подумал, что сам вряд
ли  кажется таким же грозным.  Он вежливо поклонился  женщинам  и  обменялся
улыбками с Джулией, остановившей своего коня рядом с ним.
     "Похоже, мы наконец выходим", сказала Джулия.
     "Похоже", согласился Руперт.
     "Ты готов к драке?"
     "Готов, конечно. Как Маг?"
     "Старается выглядеть уверенным, однако не слишком  убедителен. Астролог
собрал с полсотни мелких колдунов и колдуний,  но  ни один многого не стоит.
Маг  заставил  их  работать вместе на  поддержку  его  заклинаний,  но  пока
непонятно насколько успешно."
     "Джулия, думаешь, мой план сработает?"
     Она засмеялась. "Никаких шансов. Но мы же должны что-то  делать, не так
ли?"
     Руперт вздохнул. "Было  бы  приятнее, если б хоть  кто-то верил  в  мой
план."
     "Лучше было солгать?"
     "По правде говоря, да."
     "Армия,  смирно!",  прогремел Защитник  и во дворе  наступил  внезапный
покой, нарушаемый лишь стуком копыт и фырканьем нетерпеливых лошадей. Руперт
передвинул  щит  в  более  удобное  место и  покрепче сжал  меч. Соединенное
дыхание по