т.
     Единорог тяжело  взглянул  на  него.  "Я хоть  чем-то напоминаю осла?",
угрожающим тоном поинтересовался он.
     Руперт, пряча улыбку, отвернулся, и обнаружил дюжину гоблинов, бесшумно
выступивших из теней, чтобы  заблокировать дорогу. От трех  до четырех футов
росту, худые, словно пугала, и с  остроконечными  ушами, они  были вооружены
короткими ржавыми мечами и топорами для рубки  мяса с зазубренными лезвиями.
Разнокалиберное серебряное  и бронзовое оружие, очевидно,  было захвачено  у
людей-путешественников, а их неприятные ухмылки слишком ясно намекали на то,
что случилось  с  предыдущими хозяевами. В ярости на то, что  его  так легко
застали врасплох,  Руперт  вытащил меч  и  бесстрастно оглядел всех. Гоблины
взяли  оружие  наизготовку,  но потом  тревожно  посмотрели  друг  на друга.
Довольно долго никто не шевелился.
     "Не стойте просто так", прорычал низкий голос из теней. "Взять его!"
     Гоблины уныло переступили с ноги на ногу.
     "Видишь, какой у него длинный меч?", спросил самый маленький гоблин.
     "И посмотри на его шрамы, и на засохшую кровь на доспехах", уважительно
прошептал другой гоблин. "Он, должно быть, сразил дюжину врагов,  чтобы  так
изгваздаться."
     "Наверное, изрубил в капусту", мрачно заключил самый маленький гоблин.
     Руперт небрежно помахал мечом перед  собой,  свет блеснул по всей длине
клинка.  Гоблины  нехотя потрясли  оружием  и  сбились  вместе  для  большей
безопасности.
     "Тогда возьмите его коня", потребовал голос из теней.
     "Коня?"  Единорог  вскинул голову, ярость засверкала  в кроваво-красных
глазах. "Коня? Вы думаете, это что у меня на лбу?  Украшение? Я -- единорог,
идиот!"
     "Конь, единорог -- какая разница?"
     Единорог ударил  копытом  и опустил  голову  так, что  свет  блеснул на
причудливо закрученном роге.
     "Ладно. Значит так. Поодиночке или все разом: сейчас вы получите!"
     "Веселенькое дельце, вожак", пробормотал самый маленький гоблин.
     Руперт бросил на  единорога  изумленный взгляд. "Мне казалось,  что  ты
разумный и последовательный трус."
     "Сейчас  я  слишком разозлен",  проворчал единорог. "Я испугаюсь потом,
когда будет время. Выстрой  недомерков передо  мной  и я насажу всю кучу  на
вертел. Я покажу им такой шиш-кебаб, что они его долго не забудут."
     Гоблины украдкой начали покидать тропу.
     "Кончайте обсераться и убейте  проклятого  путешественника!", прогремел
голос из теней.
     "Не терпится видеть его мертвым, так сам его и убей!", огрызнулся самый
маленький  гоблин, высматривая одновременно ближайший путь отступления. "Это
все  твоя  ошибка.  Как  обычно, нам надо было  напасть из  засады,  пока он
отвлекся."
     "Вам надо заиметь боевой опыт."
     "Насрать на твой опыт! Надо держаться того,  в чем мы доки:  навалиться
вдруг скопом на одного!"
     Раздался  глубокий вздох, потом  из теней величественно  выступил вожак
гоблинов. Широкоплечий, выразительно  мускулистый,  ростом весьма близкий  к
пяти  футам, он был самым большим гоблином  из  всех, встреченных  Рупертом.
Вожак  гоблинов  погасил  свою  гнусно  воняющую  сигару   о  грязно-зеленый
бронзовый  нагрудник  и  оглядел  гоблинов, тесно  сгрудившихся на  середине
тропы. Потом он снова вздохнул и с отвращением покачал головой.
     "Посмотрите на себя. Как, вам кажется, мне сделать  из вас бойцов, если
вы не хотите сражаться? Я спрашиваю: в чем  проблема? Здесь всего лишь  один
человек!"
     "И один единорог", уточнил самый маленький гоблин.
     "Ну, хорошо, один человек и одни единорог. И что? Мы же разбойники,  вы
что   -   забыли?   Наша   работа   теперь   --   подстерегать   беззащитных
путешественников и отнимать их драгоценности."
     "Мне  он не  кажется беззащитным", пробормотал самый маленький  гоблин.
"Погляди на его громадный грязный меч."
     Гоблины   с  болезненный   интересом  глядели,   как  Руперт   небрежно
упражняется в рубящих и колющих ударах. Единорог расхаживал взад-вперед чуть
позади него, нацеливая рог то на одного, то на другого гоблина, что никак не
добавляло им уверенности в себе.
     "Вперед, парни", с отчаяньем  в голосе сказал  вожак гоблинов.  "Как вы
можете бояться того, кто ездит на единороге?"
     "А какое это к нам  имеет отношение?",  спросил самый маленький гоблин.
Вожак что-то забормотал, ясно  расслышалось только слово "девственник".  Все
гоблины уставились на Руперта, некоторые многозначительно захихикали.
     "Нелегко быть  принцем",  сказал  Руперт, против  своей  воли  отчаянно
краснея. "Вы хотите что-нибудь добавить?"
     Он  крепче  ухватился  за  меч  и  начисто  состриг  нависающую  ветку.
Отрубленный конец со зловещим глухим стуком упал на землю.
     "Великолепно",  пробормотал  самый  маленький  гоблин. "Теперь  мы  его
по-настоящему разозлили."
     "Заткнись!",  прорычал вожак гоблинов. "Смотрите, нас  тринадцать, а он
только один. Если мы навалимся все разом, мы его возьмем."
     "Хочешь пари?", спросил голос из заднего ряда.
     "Заткнись! Когда я скомандую, нападайте! Нападайте!"
     Он  пошел вперед, потрясая мечем, остальные  гоблины нехотя последовали
за  ним. Руперт  шагнул вперед, тщательно  нацелился и толкнул  мечом вожака
гоблинов.  Другие  гоблины  запнулись,  встали,  потом   бросили  взгляд  на
повалившегося вожака и живо побросали  свое оружие. Руперт согнал гоблинов в
кучу, оттеснив их с дороги  подальше от брошенного оружия, потом прислонился
к  подходящему дереву, пытаясь  сообразить, что  же делать дальше. Они  были
такими  неумелыми  злодеями, что  у него не  лежало сердце убивать их. Вожак
гоблинов сел, потряс  гудящей  головой, чтобы  прояснить ее, и явно пожалел,
что  это  сделал.  Он  уставился  снизу  на  Руперта  и  старался  выглядеть
вызывающе. Это не слишком удавалось.
     "Я  говорил,  что  тринадцать  --  несчастливое  число",  сказал  самый
маленький гоблин.
     "Ну, хорошо", сказал Руперт. "Внимание, я скажу, что собираюсь сделать.
Вы соглашаетесь  катиться отсюда  к  черту  и перестать надоедать  мне, а  я
соглашаюсь не  отдавать вас на съедение  единорогу  в виде мелко нарубленных
кусочков мяса. Как звучит?"
     "Справедливо",   живо   отозвался   самый   маленький  гоблин.   "Очень
справедливо."
     Масса кивков других гоблинов.
     "Вначале мы хотим назад свое оружие", сказал вожак гоблинов.
     Руперт улыбнулся. "Я что, похож на сумасшедшего?"
     Вожак гоблинов пожал плечами. "Попытка  не пытка. Хорошо, сэр герой, мы
договорились."
     "И вы не станете преследовать меня?"
     Вожак гоблинов тяжело посмотрел на него. "Я что, похож на сумасшедшего?
Похоже, мне  теперь  потребуются недели,  чтобы снова превратить эту толпу в
боевую единицу после того, что вы с ними сделали.  Лично я, сэр герой,  буду
чрезвычайно доволен, если больше никогда вас не увижу."
     Он поднялся на ноги  и повел гоблинов обратно  в  лес.  Через несколько
секунд они все исчезли. Руперт  ухмыльнулся и бросил меч в ножны. Наконец-то
он приобрел нужную сноровку.
     * * *
     Когда часом  позже Руперт миновал Чащобу  и заехал в  Лес  Мрака,  свет
мгновенно потускнел. Высоко  над  ним  гниющие деревья  наклонились  друг  к
другу, лишенные листьев переплетенные ветви заслонили солнце, и за несколько
мгновений  Руперт  из  яркого  дня  попал  в  кромешную  тьму. Он  остановил
единорога и оглянулся через плечо, Однако дневной свет не смог проникнуть за
ним в Лес Мрака. Руперт повернулся, успокаивающе потрепал холку единорога, и
подождал, пока глаза не привыкнут к тьме.
     Слабое   серебристое   свечение   фосфоресцирующих  грибов   очерчивало
разлагающиеся пни деревьев,  и  ему  показалось, что очень далеко он заметил
короткую вспышку света, словно кто-то открыл,  а потом быстро  закрыл дверь,
опасаясь,  что  свет   привлечет  нежелательное  внимание.  Руперт  нервозно
огляделся, ловя ушами малейший шорох, но во тьме, казалась, было тихо, как в
гробнице.  Воздух  густел  от  тошнотворно-сладковатого  зловония  смерти  и
разложения.
     Наконец его  глаза  достаточно приспособились,  чтобы  разглядеть узкую
тропу,  что  вела  в сердце  Леса Мрака, и  он посигналил единорогу  вперед.
Медленный  мерный  стук  копыт опасно  громко  раздавался  в тишине.  Сквозь
бесконечную  ночь   вела  только   одна  тропа;  единственный  прямой  путь,
пересекавший  тьму от одной границы  до другой и прорубленный так давно, что
никто не помнил, кто его сделал и зачем. Лес Мрака был очень древен и держал
свои секреты при себе. Руперт все время озирался  по сторонам, держа руку на
эфесе  меча. Он вспомнил демона, побежденного в  Чащобе,  и вдруг  задрожал.
Вторжение в  Лес Мрака было  заранее обдуманным риском, ибо если кто и знал,
где найти дракона, то, конечно, только Ночная Колдунья.
     Если,  конечно,  она еще  жива  после  стольких-то  лет. Перед тем, как
Руперт отправился в поход, придворный Астролог вместе с ним рылся в архиве в
поисках  любой карты, которая  могла бы привести к  логову  дракона.  Они не
нашли  ни одной,  что  безмерно Руперту  понравилось,  однако  наткнулись на
официальный отчет деда  Эдварда  о встрече с Ночной  Колдуньей. На удивление
короткий отчет  (на удивление потому, что последняя из песен об этой встрече
длилась нескончаемые сто тридцать семь куплетов)  включал в себя  мимолетную
ссылку  на  дракона,  и в нем  намекалось, что  изгнанную Колдунью еще можно
найти в ее хижине в Лесу Мрака неподалеку от границы с Чащобой.
     "Даже  предполагая,  что  я  окажусь достаточно глуп, чтобы отправиться
разыскивать ведьму,  у которой  главный  интерес в жизни это  насильственное
лишение людей крови", с сомнением в голосе сказал Руперт, "назовите мне хотя
бы одну вескую причину, по которой она согласится помогать мне."
     "Причина  очевидна",  туманно  ответил Астролог.  "Колдунья  была очень
нежна к твоему деду."
     Руперт   подозрительно  посмотрел   на   Астролога  и   захотел  больше
подробностей, но тот не поддался давлению. Руперт не доверял Астрологу ни на
грош, но как же иначе отыскать дракона...
     Кривые, безобразные деревья зловеще вырисовывались во  тьме, Руперт все
глубже  погружался  в  бесконечную  ночь.  Звучал  лишь  ровный  ритм  копыт
единорога, но  даже он  казался каким-то  приглушенным в нескончаемом мраке.
Много раз Руперт вдруг останавливал единорога и озирался кругом, напрягая во
тьме глаза, уверенный, что что-то страшное  таится как раз  за пределами его
взгляда. Ему всегда  отвечала лишь  тьма и тишина.  Фонаря у него не было, а
когда  он отломил ветку  мертвого  дерева,  чтобы сделать  факел, прогнившая
древесина  раскрошилась  в  пальцах.  Без дневного  света  потерялось всякое
ощущение  времени,  однако  в  конце  концов  тесно  стоящие  деревья  вдруг
расступились  и   Руперт  посигналил  единорогу  остановку.  Впереди  лежала
небольшая вырубка,  отмеченная по границам светящимися  грибами.  Посередине
стояло  одинокое темное строение, наверное дом Колдуньи.  Руперт взглянул на
ночное небо, но там не было ни Луны, ни звезд, только пустая тьма,  которая,
казалось, существовала вечно.
     "Думаешь это хорошая мысль?", прошептал единорог.
     "Нет", ответил Руперт. "Но это наш лучший шанс найти дракона."
     "Если  откровенно,  от  этой  идеи  мне  тоже  совсем  не   горячо...",
пробормотал единорог.
     Руперт улыбнулся  и сполз с  седла. "Останешься здесь,  пока  я проверю
дом."
     "Не надо бросать меня здесь одного", решительно сказал единорог.
     "Предпочитаешь встречу с Ночной Колдуньей?", спросил Руперт.
     Единорог живо сошел с тропы и спрятался за ближайшим деревом.
     "Я вернусь, как только смогу", пообещал Руперт. "Не разгуливай здесь."
     "Это самый бессмысленный совет, который я  когда-либо  получал", сказал
единорог.
     Руперт  вынул  меч,  сделал глубокий вдох и осторожно вышел на вырубку.
Его мягкие шаги в  тишине казались чудовищно  громкими, и он бросился бегом,
пригнувшись и ожидая атаки, которую он  в любом  случае  наверняка не учует.
Дом  Колдуньи   скорчился   перед  ним,   словно   спящий   хищник,  тусклое
темно-красное сияние очерчивало  контуры  двери и  закрытых  ставнями  окон.
Руперт затормозил и остановился возле  дома,  прижавшись  спиной к  шершавой
деревянной стене, стрельнув диким  взглядом  назад, не преследуют ли  его. В
глухой  мгле ничего не шевелилось  и единственным звуком в  бесконечной ночи
было  его резкое дыхание. Он  с трудом глотнул, немного постоял,  успокаивая
дыхание,  потом  подошел  и очень вежливо постучал  в  дверь. Яркая  красная
вспышка  света  ослепила его, когда дверь мгновенно распахнулась и громадная
костлявая  рука  с длинными  загнутыми ногтями  вдруг схватила его за горло.
Руперт беспомощно брыкался и боролся, пока его затаскивали в дом Колдуньи.
     Сгорбленная  старуха  ногой  захлопнула дверь и  бесцеремонно  швырнула
Руперта  на  грязный ковер.  Он  сел  и  растирал ноющее горло,  пока Ночная
Колдунья зловеще хихикала, потирая кривые руки.
     "Извини  за  теплый  прием", сказала  она и  ухмыльнулась.  "Держусь  в
образе, понимаешь... Надо все время вытворять гнусности, иначе подумают, что
старею. А ты, вообще-то, что здесь делаешь?"
     "Думал, вы сможете мне помочь", прохрипел принц.
     "Помочь?", спросила Ночная Колдунья, поднимая кривую бровь. "Ты уверен,
что пришел  по правильному  адресу?"  Черный кот, согнувшийся  на ее  плече,
возмущенно зашипел и потерся о  длинные,  седые волосы Колдуньи. Она подняла
руку и слегка погладила его.
     "Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему  я не должна превратить
тебя в лягушку?", потребовала Колдунья.
     Руперт показал меч. Колдунья нехорошо улыбнулась.
     "Спрячь его, или я завяжу тебя в узел."
     Руперт подумал  секунду, потом  вернул  меч в ножны. "Кажется, вы знали
моего деда", осторожно сказал он.
     "Возможно", легко согласилась Колдунья. "В свое время  я знавала многих
мужчин. Как его звали?"
     "Эдвард из Лесного Королевства."
     Ночная  Колдунья  бессмысленно посмотрела в  ответ,  потом  весь огонь,
казалось,  потух в ее глазах. Она медленно  отвернулась, подошла к камину  и
утонула в потертом старом кресле-качалке.
     "Да", наконец сказала она как бы себе самой. "Эдварда я помню."
     Она молча  сидела  в кресле-качалке, уставясь в  пространство, и Руперт
воспользовался случаем, чтобы подняться  на  ноги и  быстро осмотреться. Дом
полнился тусклым, рассеянным светом, который, казалось, шел сразу  отовсюду,
хотя  нигде  не  было видно лампы. Стены стояли под разными углами к полу, с
высоких  стропил  пронзительно кричали летучие мыши. Тень кота  металась  по
стене  без  самого  кота  и  что-то  темное и бесформенное  глядело горящими
глазами из пустого, черного от сажи камина.
     Руперт  с  любопытством разглядывал  Ночную Колдунью. Она  не выглядела
слишком выразительной  теперь,  когда не  угрожала  ему. Молча покачиваясь в
своем кресле,  держа кота  на коленях,  она казалась  обыкновенной бабушкой,
морщинистой седовласой  пожилой леди,  согнутой годами. Она  была болезненно
худой,  и страдания пробороздили на  ее  лице глубокие борозды. Она  не была
Ночной Колдуньей легенд, соблазнительницей мужчин с волосами  цвете воронова
крыла,  ужасным  созданием  тьмы.  Она оказалась  просто  усталой  старухой,
потерявшейся  в  воспоминаниях  о  лучших  временах.  Она  подняла голову  и
перехватила взгляд Руперта.
     "Да,  посмотри на меня", тихо сказала она. "Когда-то я была красавицей.
Такой  красивой, что  мужчины  проезжали  сотни миль только для того,  чтобы
сказать мне свои комплименты. Короли, императоры, герои: я могла  бы выбрать
любого из  них. Но я их не желала.  Было достаточно, что  я  была  просто...
красивой."
     "Сколько  юных девушек погибло, ради сохранения  вашей красоты?", резко
спросил Руперт.
     "Я потеряла счет", ответила Колдунья.  "Тогда это казалось не важным. Я
была молодой  и  прекрасной,  мужчины  меня любили,  все остальное не  имело
значения. Как тебя звать, мальчик?"
     "Руперт."
     "Тебе  стоило  бы  посмотреть  на  меня  тогда,  Руперт. Я  была  такой
прелестной. Очень прелестной."
     Она   мягко  улыбнулась  и   закачалась  в  своем   кресле  с  глазами,
устремленными в прошлые дни.
     "Я была  молодой и могущественной, я сгибала тьму по своему хотению. За
одну  ночь  я воздвигла дворец  изо льда  и  брильянтов, лорды и леди разных
королевских дворов  приезжали отовсюду,  чтобы отдать мне дань уважения. Они
никогда   не  обращали   внимания,   если  из  деревень  исчезало  несколько
крестьянских девушек. А если бы они и заметили, им было бы все равно.
     А потом пришел Эдвард,  чтобы убить меня. Каким-то образом он  дознался
правды  и явился,  чтобы  избавить  Лесную Страну от  моего  зла."  Они тихо
хохотнула.  "Много  ночей  он провел в  моих ледяных  залах  по  собственной
свободной воле. Высокий, храбрый  и красивый, он не склонился  предо мной. Я
обрушила  на  него дождь чудес  и ужасов, но не смогла его сломить. Мы часто
танцевали в  моем бальном  зале, только вдвоем  в громадном  гулком зале  из
сверкающего льда,  где каждый подсвечник был  вырезан  из целого сталактита.
Понемногу я полюбила его,  а он  полюбил меня. Я была  молодой и  глупой,  и
думала, что наша любовь будет длиться вечно.
     Она длилась ровно месяц.
     Мне нужна была свежая кровь, а Эдвард не  мог этого допустить.  Он меня
любил, однако он был король и нес ответственность перед своим народом. Он не
мог  меня убить, а я  не  могла изменить себя. Поэтому я дождалась, пока  он
уснет, а потом покинула свой дворец и  Лесную Страну,  и  пришла сюда, чтобы
жить во мраке, где никто не разглядит, что я больше не красавица.
     Я могла  бы погубить его  и сохранить свою тайну. Я могла бы оставаться
юной,  прелестной   и  могущественной.  Но  я  его  любила.  Моего  Эдварда.
Единственного мужчину, которого я вообще любила. Думаю, он уже умер."
     "Больше тридцати лет назад", сказал Руперт.
     "Так  давно",  прошептала  Колдунья. Плечи ее поникли,  она  согнулась,
сцепив скрюченные  руки. Она глубоко  вздохнула и задрожала, выдыхая,  потом
подняла глаза на Руперта и  устало улыбнулась. "Значит,  ты потомок Эдварда.
Ты немного похож на него, мальчик. Чего ты хочешь от меня?"
     "Я  ищу  дракона",  сказал  Руперт тоном,  в котором, как он  надеялся,
намекалось, что он на самом деле не очень-то жаждет найти.
     "Дракона?" Ночная  Колдунья секунду непонимающе смотрела на него, потом
на ее сморщенном лице медленно расплылась улыбка. "Дракона! Черт возьми, мне
нравится  твой  стиль,  мальчик.  Десятилетиями  ни у  кого не хватало  духу
охотиться на дракона. Не удивительно,  что ты не испугался прийти и  вызвать
меня!"  Она восхищенно  рассматривала его,  пока  Руперт  старался выглядеть
скромнее. "Что ж, дорогой, сегодня у тебя счастливый день. Ты ищешь дракона,
и так уж  случилось, что у меня есть карта,  которая приведет  тебя  прямо к
нему. Настоящая  сделка, я могу  отдать тебе эту карту  за бросовую  цену --
всего три пинты крови."
     Руперт сурово посмотрел на нее. Колдунья пожала плечами.
     "Попытка  не пытка. Так как  ты  потомок Эдварда, я изменю предложение.
Карта твоя бесплатно. Если я вспомню, куда засунула проклятую штуку."
     Она  медленно  поднялась  со своего кресла,  согнав  с  колен  кота,  и
заковыляла  прочь, чтобы  исследовать глубины обшарпанного  дубового шкафа в
дальнем  углу.  Руперт  неуверенно нахмурился. Он  твердо  намеревался убить
Ночную Колдунью,  если представится возможность, однако, хотя  она так легко
говорила  об  убийстве столь многих юных девушек, что потеряла  им счет,  он
как-то не  мог  заставить себя сделать это.  Странным образом он  чувствовал
себя  виноватым перед  нею; долгие  годы одиночества в Лесу Мрака достаточно
наказали ее. Более чем достаточно. Колдунья  вдруг очутилась перед ним, и он
взд