подумал."  Он
чувствовал,  как лицо  горит, и молча проклинал себя за  глупость.  Даже ему
должно  было   быть   очевидно,   что  такие   мощные  клинки  не  останутся
незащищенными. "Наверное, есть и противозаклятие?"
     "Есть",  сказал  король. "Я выучил его от своего отца, как он выучил от
своего. Никогда не думал, что придется им воспользоваться."
     Руперт  и  Сенешаль отошли в  сторону,  давая  возможность королю Джону
приблизиться  к Адским  Мечам. Харальд держался позади, пристально  глядя из
под своей  обычной  маски  безразличия.  Король немного постоял перед  тремя
большими  Мечами,  потом,  наконец, сказал  три слова на  грубом,  гортанном
языке, не похожем ни на один  прежде слышанный Рупертом. Казалось, что слова
короля повисли в воздухе, снова и снова  отзываясь эхом. Потом Мечи ответили
на призыв.
     У  Руперта  встали дыбом  волосы, когда  отовсюду и ниоткуда  донеслись
нежные,  сверхъестественные   голоса,  падая  и  смешиваясь  в  странной   и
загадочной  гармонии,  полной  намеками  на  непостижимый смысл. Отклик  был
сложным, текучим и совершенно нечеловеческим. Король иногда говорил в ответ,
голосом резким и напряженным по сравнению с мягкой, почти соблазняющей речью
Мечей. Потом  клинки вдруг  замолчали. Король продолжал говорить в странном,
неприятном  ритме, потом перешел на почти неслышимый шепот. В зале понемногу
становилось холоднее и Руперт увидел  в воздухе собственное дыхание. Древние
руны, врезанные  в серебряные  ножны,  казалось,  корчатся и извиваются, как
живые,  и Руперт вдруг ощутил внезапное напряжение, словно поблизости что-то
пробивается наружу...  или  внутрь. В воздухе запахло  свежепролитой кровью.
Что-то  зашевелилось  в тенях  за пределами  неверного  света факела.  Потом
король с  силой произнес последние три слова и Адские Мечи тихо  засмеялись:
жадным,  нетерпеливым  смехом.  Руперт  с  отвращением  содрогнулся,  словно
услышанные  звуки запачкали  его.  Последнее эхо быстро замерло и  снова все
стало тихо и спокойно. Свет факела вспыхивал и колебался, но тени оставались
лишь  тенями.  Воздух  потеплел  и   душная  вонь  крови  снова  стала  лишь
беспокойным воспоминанием. Король Джон бесстрастно  смотрел на Адские Мечи и
заговорил спокойным и ровным голосом.
     "Три Меча", тихо сказал он. "Для каждого из королевской династии, чтобы
драться с бесконечной ночью. Я выбираю... Камнелом."
     "И пусть бог избавит нас ото Зла", прошептал Сенешаль.
     Король  Джон  дотянулся и взял из стойки  левый Меч.  Гигантский клинок
показался ему почти невесомым, однако он не стал доставать Меч из ножен.  Он
просто мгновение  смотрел  на  него, потом забросил за  левое плечо и прочно
закрепил.  Клинок  повис на спине  всего на дюйм выше пола острием,  длинная
рукоять  торчала за  головой  короля.  Он  разок  дернул  плечом,  поудобнее
передвинул  Меч,  и шагнул  назад, жестом предложив  Харальду  сделать  свой
выбор.
     Харальд осторожно  приблизился  к  двум  оставшимся  Мечам.  Глаза  его
нерешительно перескакивали с одного клинка  на  другой, пока в конце  концов
взгляд  не  остановился  на  правом Мече. Маска  беспечности  вдруг слетела,
открыв резкие черты лица с темными решительными  глазами, и  мрачную улыбку,
которая не имела никакого отношения к веселью. "Ярило", тихо сказал Харальд,
читая древние руны, выгравированные на перекрестие Меча. "Я выбираю  Ярило."
Он взял Меч со стойки и быстро закинул за левое плечо, от нетерпения путаясь
в пряжках, пока Сенешаль не помог ему.
     Король Джон жестом послал Руперта к оружейной стойке. Руперт смотрел на
оставшийся Меч, но  стоял на месте. Иди, прошептал ему голос глубоко внутри,
это  всего лишь  меч. Серебряные  ножны  заманчиво сверкали в неровном свете
факела. Волчья Отрава. Меч власти.
     И Руперт вновь очутился в шахте Медянки, воздевши Меч, взывая к помощи,
которая так и не пришла.
     "Нет",  сказал  он в конце  концов  и  повернулся. "Я  больше  не  верю
магическим Мечам. Пусть его возьмет кто-нибудь другой."
     "Бери  Меч",  сказал  король.  "Ты -  член  королевской  династии,  Меч
принадлежит  тебе  по праву и долгу.  Людям необходимы  символы, за которыми
можно следовать в битву."
     "Нет", сказал  Руперт. "Есть вещи, которые  я не стану делать даже ради
долга."
     "Возьми Меч!", заорал король. "Это приказ!"
     "Иди к черту",  сказал  Руперт  и пошел  прочь.  Его  шаги глухим  эхом
отдавались в тишине, когда он шел по центральному проходу. Все расположенные
вокруг бесчисленные  мечи  бесчисленных героев  с упреком взирали  на  него,
когда он поворачивался  к ним спиной. Руперт  шагал, высоко держа голову. Он
сделал  достаточно, более чем  достаточно,  и ни у кого нет права  просить у
него  еще чего-нибудь. Он снова  выйдет  на битву с демонами, потому что так
надо, но он пойдет с  честной сталью в руках, а не с грязным и ужасным злом,
которое  он  чувствует в  Адских Мечах.  На  него медленно  нахлынула  волна
въевшейся в  кости усталости и Руперт подумал, найдется ли у него время хотя
бы на  час сна до наступления рассвета. Он так чертовски устал... Он покачал
головой и  криво  улыбнулся. После битвы будет масса времени для отдыха, так
или  иначе.  Все время  мира.  Он  вышел  из  Оружейной  в коридор,  где его
дожидался в засаде лорд Дарий.
     Краем глаза Руперт  увидел мгновенный отблеск на  мелькнувшем в воздухе
кинжале Дария  и отчаянно рванулся в сторону.  Клинок пропорол кольчугу,  но
каким-то чудом прошел мимо ребер. Руперт ударился об пол, перекатился и живо
снова был на  ногах  с  мечом в руках, когда  Дарий пошел  на  него,  рыча и
бормоча что-то под нос.
     Крошечный сверкающий клинок вспарывал воздух быстрыми, злобными дугами.
Дарий  шел,  а Руперт отступал. Он с первого взгляда узнал ядовитое лезвие и
совсем  не  хотел  рисковать.  Длины  меча  хватит, чтобы держать  Дария  на
расстоянии, пока остальные не ответят на призыв.
     Харальд и король Джон появились в дверях Оружейной и Дарий  зарычал  на
них.  Яркие  капли гибельного  огня слетели  с  его воздетой  руки.  Харальд
быстрым  движением выхватил Ярило  из ножен  и  встал  в  боевую  стойку,  а
гибельный огонь всосался в  громадную полосу сверкающей стали и исчез. Дарий
повернулся к королю, но тот уже достал Камнелом. Дарий отступил от Руперта и
воздел руки  призывным жестом. В каменном полу перед ним разверзлась длинная
извилистая трещина. Грязный кровавокрасный туман забурлил  из  расширяющейся
трещины,  а  за ним хлынула толпа  когтистых  дьяволов с жаждой  убийства  в
пылающих глазах. Воздух наполнила серная вонь.  Харальд  и король застыли на
мгновение, когда в них шевельнулся глубоко захороненный первобытный ужас, но
мгновение миновало и с боевыми кличами они прыгнули вперед. Ярило и Камнелом
красновато отсвечивали в алом адском огне. Под рубящими ударами Адских Мечей
дьяволы визжали и мяукали, однако раз за разом поднимались и снова бросались
в атаку, их раны залечивались и пропадали во мгновение ока. Харальд и король
встали спина к спине и продолжали драться.
     Дарий  снова повернулся к  Руперту  и прижал его  к стене,  нетерпеливо
переминаясь  с ноги на  ногу в  поисках слабого места в обороне Руперта.  Он
хотел   убить   Руперта   именно   кинжалом.   Почувствовать,   как   клинок
поворачивается в плоти принца... Так гораздо приятнее... Руперт раскачивался
туда-сюда  в такт с движениями Дария  и  бешено искал  способ  выпутаться из
кавардака,  в  который ввязался.  Отступать  некуда,  а  Харальду  и  королю
отчаянно  нужна  его  помощь. Отравленный кинжал рубил снова и снова, Руперт
чувствовал, как пот стекает  у него по бокам, и дрался, парируя каждый удар.
Дарий  открывался  довольно  широко,  однако Руперт не  отваживался ослабить
оборону на  время  атаки.  Даже царапины от  кинжала достаточно, чтобы убить
его. С другой стороны, нарастающая усталость  говорила, что долго  так он не
продержится. Несмотря на заклинания Верховного Мага, до полного излечения от
ран  ему далеко, а сила и ярость Дария  кажутся  неистощимыми.  Надо  что-то
сделать, пока еще осталась какая-то энергия.
     Руперт отразил  еще выпад, а потом описал мечом плоскую, злобную дугу у
глаз  Дария. Тот инстинктивно  отпрянул,  а  Руперт бросился ему  в  пояс  и
вцепился в руку с кинжалом. Они сплетенной кучей свалились на пол, а дьяволы
и трещина в полу мгновенно исчезли, не оставив и следа, что они вообще здесь
были.
     Руперт  и  Дарий вскарабкались  на  ноги. Дарий  беззвучно засмеялся  и
рванулся к горлу  Руперта. Харальд разрубил его  в полете  ударом массивного
клинка Ярилы.  Кровь взлетела широкой дугой,  а сила удара  отбросила Дария,
заставив его врезаться в стену коридора.  Гигантский меч почти перерубил его
пополам,  и  все  же  Дарию как-то  удалось повернуться  и побежать. Харальд
шагнул  вперед и  пронзил его сзади. Дарий  только всхрапел раз  и  медленно
сполз по стене, оставив на древней панели широкую кровавую полосу.
     Харальд  попробовал  выдернуть клинок из спины Дария,  но Меч не хотел.
Верх по стальному клинку медленно поползло красноватое свечение, когда Ярило
все глубже впивался в нанесенную им рану. Харальд рванул Меч обеими руками и
в  конце концов тот  неохотно  высвободился.  Клинок  на всю  длину покрылся
мрачным кровавым саваном.
     "Что ж". Сказал Сенешаль, тихо появляясь  из двери  Оружейной. "Похоже,
Адские  Мечи  достойны своей репутации. Прошло всего  несколько минут, а они
уже крещены кровью."
     "Да",  сказал Харальд. "Им  нравится кровь. И они  любят  убивать."  Он
задумчиво посмотрел на окрашенную  красным сталь  Ярилы и бросил Меч назад в
ножны.  Лицо его  быстро  приобрело  обычное спокойное выражение,  однако  в
глазах  оставался  туман, словно он  только что начал  понимать, что  именно
держит на спине. Он вдруг заметил, что его ладони замараны кровью и вытер их
о куртку быстрым, нервным движением.
     "В  любом  случае",  спокойно произнес он, "важно  то,  что  мы наконец
изловили нашего  предателя. Должно быть, именно Дарий привел демонов в Южное
Крыло по воздуховодам, которые он так хорошо знал, и, должно быть, именно он
воспользовался своей новообретенной  способностью к магии, чтобы вмешаться в
заклинание  телепортации  Верховного  Мага."  Он  взглянул  вниз  на  Дария,
лежащего  на полу. "К  счастью,  потеря  невелика.  Никто не станет по  нему
скучать."
Глава восьмая. Создания Мрака
     Еще до  того, как добраться до  парадного входа, Руперт  ощутил  холод,
дожидающийся  его во  дворе. Температура  резко упала,  когда он  подошел  к
двери,  дыхание  паром  повисло  в воздухе. Руперт  запахнул плащ и  коротко
кивнул  стражнику  у  дверей.  Стражник  приоткрыл  щелочку  и  Руперт  живо
выскользнул на  парадную  лестницу.  Двери за  ним  со стуком  захлопнулись,
удерживая немногое оставшееся тепло, а Руперт вздрогнул, когда колючий холод
двора резанул его, словно нож. Жаровни с углем и костерки храбро горели  тут
и там  на переполненном народом  дворе,  давая слишком мало  тепла и  света.
Толстый слой  снега  и льда покрывал  бастионы  и крыши конюшен,  сверкающая
изморось жемчужно  блестела  на  стенах.  По верху внешних стен через равные
промежутки  горели  факелы, однако главный  свет исходил от яркого  голубого
сияния полной Луны, плывущей высоко в бесконечном мраке беззвездного неба. А
на  дворе,  в неверном свете  костров  медленно собиралась  последняя  армия
Лесной Страны.
     Руперт притоптывал ногами  и похлопывал  руками в перчатках, глядя вниз
на кружащую толпу, заполонившую двор от стены до стены. Беженцы с костерками
исчезли,  на  время  переместившись  в  Замок,  их  место заняли мрачнолицые
мужчины и женщины,  готовящиеся  на битву.  Не слышно  было разговоров.  Лес
Мрака снаружи вплотную подобрался к Лесному Замку, прижавшись к  его стенам,
вроде  громадной  безобразной собаки, ждущей, когда  ее  спустят с  цепи  на
добычу. Руперт вдруг задрожал, когда давно знакомое чувство  подавленности и
угнетенности  снова  навалилось  на  него.  Он  поборол  страх,  отказавшись
поддаться ему, понимая, что если сделает это даже на мгновение,  то до конца
жизни никогда не освободится от него. Он смотрел на собирающуюся внизу армию
и  думал,  что  они станут  делать,  когда  выйдут  наконец  в  Лес Мрака  и
обнаружат, что демоны только часть того зла, которому им надо противостоять.
     Суровым взглядом  он  следил,  как  приблизительно пять  сотен мужчин и
женщин закрепляли на себе доспехи  и  пробовали  баланс у оружия,  что лучше
другого пришлось  по руке. Было очевидно, что слишком многие никогда в жизни
не   вынимали  оружия  для  боя.   Стражники  и  солдаты  занимались  своими
упражнениями  с  молчаливым  умением,  в  то время как придворные  и  купцы,
крестьяне  и  горожане  по  возможности  лучше  подражали  настоящим бойцам,
неуклюже размахивая мечами перед собой. Священники неторопливо переходили от
группы к  группе,  говоря  тихо и спокойно, принося  умиротворение,  сколько
могли.  Грумы  выводили  немногих  оставшихся  лошадей  из  конюшен,  крепко
хватаясь  за  повод, и бормоча что-то успокаивающее нервным,  подозрительным
животным.  Руперт задумчиво нахмурился. Когда в последний  раз  он  пробовал
заводить  лошадей  в Лес Мрака, им приходилось  завязывать глаза и  вести  в
поводу.  Однако,  есть  надежда,  что  боевые  кони  Замка созданы  из более
крепкого материала.
     Он посмотрел в другую сторону  и  слегка улыбнулся,  заметив  небольшую
группу гоблинов, спокойно сидящих у конюшен. Они с удовольствием прикрепляли
зазубренные колючки к  лезвиям своих  мечей, а потом  мазали  колючки свежим
конским  навозом, чтобы  любая нанесенная  ими  рана  наверняка  загноилась.
Вверху  на  бастионах  остальные гоблины  готовили  котлы с варом и  кипящим
маслом. Руперт  печально  покачал головой.  При всех  их  добрых  качествах,
нельзя увильнуть от факта, что  у гоблинов  абсолютно нет  чувства чести или
справедливой  игры. В наступающей битве они,  поэтому, должны быть  особенно
хороши.
     Верховный Маг сидел на последней  ступени парадного входа, попивая вино
прямо  из бутылки.  Руперт  пошел по ступеням  к нему, но сразу остановился,
когда  понял,  что глаза  Мага  не в фокусе  и смотрят в  никуда. На  мантии
виднелись  свежие пятна от вина и он слегка покачивался из стороны в сторону
в  такт какой-то  старинной песенке,  что  тихо  напевал  сам  себе.  Руперт
некоторое  время  следил  за  Магом  и  чувствовал,  что  надежда  понемногу
оставляет его.  Когда  ставка так велика, когда  так  много зависит от того,
чтобы  Маг  оставался  трезв и  собран...  Очевидно,  просить  об  этом  уже
бесполезно.  Ладони Руперт  сжались  в кулаки, потом снова разжались. Маг не
виноват,  что  он  не  тот  человек из  легенды,  которого из него  сделали.
Пожалуй, он не единственный, кто меня разочаровал, устало подумал Руперт. Он
вспомнил Джулию под  руку  с  Харальдом.  Наверное, я  теперь научился  - не
зависеть ни от  кого, кроме себя. Руперт продолжил  спуск.  Он  прошел прямо
мимо Мага, но тот не заметил.
     Руперт пробирался сквозь  плотную толпу, с отсутствующим видом  кивая и
улыбаясь тем, кто пробовал с ним заговаривать  или  звать.  Он понимал,  что
обязанность принца вдохновлять бойцов  бодрыми  разговорами и зажигательными
речами, но почему-то просто не мог заставить себя  это  делать. Слова во рту
превращались  в пепел. Харальду удалось бы это  довольно легко: он хлопал бы
стражников  по спинам  и  болтал  им успокоительную ложь,  он  расписывал бы
крестьянам  и  торговцам честь участия  в битве и вечную славу для  тех, кто
погибнет  в  бою.  Руперт  шел  сквозь толпу,  сморщив  лицо от  усталости и
размышлений.  Он  уже  слишком  много  раз  бился с демонами, чтобы  лелеять
какие-то иллюзии о предстоящей битве. Впереди нет ничего,  кроме мрака и тех
тварей, что живут в нем, и надо  победить их,  с честью для живых и чертовой
славой для мертвых.
     Толпа  наконец  поредела,  когда  Руперт  подошел  к  старым  конюшням.
Громадная,  нескладная постройка казалась неестественно  тихой, пустынной  и
давно заброшенной. Все окна забиты, единственные ворота заперты. С  кормушек
гроздьями свисали сосульки,  на подоконниках  и  в дверном  проеме скопились
пласты  непотревоженного снега. Руперт  достал ключ,  взятый  у Сенешаля,  и
отпер  дверь.  Она  медленно  отворилась   от  толчка,  покоробившаяся  рама
запротестовала серией коротких тресков и стонов. Руперт убрал ключ и встал в
дверях, вглядываясь в мглу. Все было  недвижно и тихо. Он шагнул назад, взял
факел из держалки возле двери и медленно вошел в конюшню.
     "Дракон?", тихо позвал он. "Это я, Руперт."
     Ответа из  тьмы не было. Руперт поднял факел повыше и  в неверном свете
наконец тускло замерцали темно-зеленые чешуи.  Руперт медленно приблизился к
спящему  дракону,  вокруг  кружка  света  при  его   приближении  беспокойно
зашевелились тени. Воздух стоял сухой и пыльный с крепким мускусным запахом.
Дракон свернулся кольцом в гнезде из грязной соломы, уложив голову на хвост,
крылья  окутывали  его громадным изумрудным одеялом. Массивные крылья слегка
шевелились  в  равномерном  ритме дыхания  спящего  дракона.  Руперт вставил
пылающий факел в ближайшую держалку на стене и согнулся над головой дракона.
Большие  золотистые  глаза были  закрыты,  а широкий  улыбающийся рот слегка
приоткрыт.  Руперт,  поколебавшись,  протянул  руку  и легонько постучал  по
костяному лбу.
     "Дракон?  Это  я, Руперт. Мне надо поговорить с  тобой. Мне нужна  твоя
помощь."
     Дракон продолжал невозмутимо спать. Руперт сидел на корточках в грязной
соломе и  потерянно  смотрел на  спящее  создание.  Внезапная волна отчаянья
нахлынула на него. Глубоко внутри он всегда верил, что, когда снова настанет
пора выйти и посмотреть в лицо Лесу Мрака, рядом с ним по крайней мере будет
дракон.  Мне  следовало догадаться... Вначале  Джулия, потом  Верховный Маг,
теперь дракон. Ни на одного из них у него нет никаких прав, а даже если бы и
были, то ими нельзя было бы пользоваться. Но как было бы хорошо, если б хоть
кто-нибудь  был сейчас рядом  с ним. Чтобы  не  смотреть в лицо Лесу Мрака в
одиночку. Руперт тихо вздохнул и вспомнил, как на прогалине Леса Мрака стоит
высокий и гордый  дракон,  изрыгая  на демонов  жидкий огонь и уничтожая  их
десятками  своим яростным  дыханием. А  потом он вспомнил, как  дракон лежит
израненный,  растянувшись  на той  же прогалине, одно крыло полуоторвано, по
бокам  струится золотистая кровь.  Дракон,  умирающий  во тьме,  потому  что
доверился Руперту, а тот завел его в Лес Мрака.
     "Спи  дальше, друг мой", тихо сказал  Руперт. "У меня нет  больше права
просить тебя о чем-нибудь."
     Он поднялся на  ноги, вынул факел из держалки и зашагал обратно к двери
конюшни.  В дверном  проеме  он  помедлил  и оглянулся  на  спящего дракона:
хотелось сказать, до  свидания, но он не стал  этого делать. Он повернулся и
покинул  конюшню, надежно  заперев дверь за собой.  Конюшню  снова заполнила
тьма и  единственным звуком  осталось  медленное ровное мурлыканье драконова
дыхания.
     ***
     Верховный Маг оперся спиной на ступеньку, огляделся вокруг и сделал еще
глоток  из  бутылки.  Вино  вшивое,  но  лень сменить.  Он  сильно  старался
напиться, но почему-то никак не мог. Чувствовалось, как вино угрюмо плещется
в животе, но рассудок упорно оставался настороже.  Зрение чуть замутилось  и
ноги  слегка  неустойчивы,   однако   все  старые  мучительные  воспоминания
оставались  с ним.  Маг  нахмурился  и  раздраженно потряс  головой, пытаясь
вспомнить  слова песенки,  которую мычит, но  почему-то они не приходили. Он
ненавидел  моменты, когда не мог вспомнить такие простые  вещи. Ненавидел. В
его памяти все больше и больше  таких провалов там, где раньше их никогда не
было, мелочей  большей  частью, но все-таки провалов. Старею, хмуро  подумал
о