ает,  -  сказал  Коля  покровительственным
тоном.
     - Я не знаю, - весело сказала девушка. - Комсомолкам  про бога знать не
положено.
     - Не положено, - кивнул Коля. - Мой папа тоже был комсомольцем и в бога
не верит.
     - А ты веришь в бога?
     Коля пожал плечами. Он никогда не задумывался над такими вопросами.
     - А в меня веришь?
     - В вас-то верю. В вас и верить не надо. На скамейке сидите, причем тут
вера-то?
     - Вера - это то, что объединяет меня с богом.
     -  Да ну! - восхитился Коля и тут же его начали грызть сомнения. -  Это
как?
     - Есть личности,  что верят в меня, даже не увидев  ни разу.  Шагают  в
толпе  хорошие люди, навстречу им спешат девушки. И верится этим людям,  что
среди девушек,  идущих  навстречу,  когда-нибудь встречусь и я. И встречусь,
может быть, очень скоро.
     Коле  не  было дела до посторонних  людей, пусть даже верующих  и очень
хороших.
     -  Почему   вы  гнома  видите?  -  шепотом  перевел   он   разговор  на
действительно важную тему.
     - Знаешь такое выражение "до всего есть дело". Слыхал?
     Коля кивнул, хотя и  обиделся немного.  Кто любит,  когда  указывают на
такую вредную черточку характера, как любопытство?  Но  девушка оказалась не
такой вредной.
     - Оно тоже про меня. И для  меня.  Поэтому все дела я могу видеть. Даже
участвовать в них. Даже если эти дела представляют собой нечто  удивительное
и  для  большинства нереальное. А  гном, как  ты понимаешь, не вписывается в
понятия обыденной реальности.
     Здесь Коля не все понял, но спорить не стал.
     -  Но хочу  тебя, Коля, предупредить,  -  серьезно заметила девушка.  -
Увидеть гнома могу не только я. Поэтому ему,  а, значит,  и  тебе,  угрожает
опасность.  Ведь  не  все существа,  умеющие  видеть  необычное,  приятные и
добрые.
     Мозги у Коли работали с  устрашающей быстротой, но  все  равно  Коля не
догонял.  Оставалось  только  прервать разговор и  повернуть  его  на  более
понятный путь.
     - А его спрячу, - храбро заявил он. - Тогда никто не увидит.
     - Пряталками  гнома  не спасти, -  вздохнула  девушка.  - Многие уже  в
курсе,  что  гном прорвался сюда. Многие  уже идут по его  невидимым следам.
Когда ты,  Коля, взял ответственность за гнома на себя, то следы оборвались.
Но те, кто шел по следу, обязательно найдут гнома, как нашла я. И увидят.
     - Да как увидят то?
     -  Очень просто, Коля, они  смотрят иначе, чем  вы, люди. У них  другой
взгляд на вещи. Сейчас я тебе постараюсь объяснить. Взять, к примеру, прямую
линию. Только не говори, что ты не знаешь о ней.
     - Знаю! - обиделся Коля. - У меня по геометрии твердая четверка.
     - Тогда все проще. Представь ее.
     -  Представил,  -  перед Колиными  глазами возникла линия, выходящая из
туманного  ниоткуда  и   исчезающая  в  запредельной  бесконечности.  Словно
ниточка. Словно гитарная струна. Словно провод, чернеющий на фоне пасмурного
неба.
     - А теперь пускай на ней появится зубец.
     Зубец появился.  Его острый угол  взмыл  в сторону и уполз  за  пределы
Колиного восприятия.
     - Ну не такой большой.
     Зубец значительно поубавил свои размеры.
     - А теперь постарайся не смотреть на него.
     Коля  старался,  но  мысленный взор  то и  дело возвращался  к одинокой
вершине и никак не мог от нее отцепиться.
     - Получается?
     Коля не ответил. Он  собрал всю свою волю, но коварный зубец  неизменно
стоял  перед  глазами.  Взор  скользил  по ничем не примечательной  прямой и
приковывался к тому, что отличалось от нее.
     - Получается или нет?
     Коля расстроенно махнул головой.
     -  Вот такие дела,  Коля,  - печально продолжила объяснения  девушка. -
Взгляд охотников не замечает прямую, потому что имя ей - обыденность. Но они
никогда не  пропустят, как не пропустил и  ты, все то,  что не лежит на этой
прямой. Мы можем перевести доказательство  в плоскости,  но  по-моему прямой
вполне достаточно. И мне остается задать последний вопрос: так смогут ли они
НЕ увидеть твоего гнома среди обыденности окружающего мира?
     - Увидят, - мрачно согласился Коля.
     -  А  когда увидят, то найти его будет проще простого,  как тебе  проще
простого найти на прямой этот единственный пик.
     - Но почему тогда они еще не нашли?
     -  Потому  что кроме твоего  гнома  существует  еще  множество вещичек,
которые разительно  отличаются от  обыденности.  Гнома пока скрывают деревья
невидимого  леса,  но  те,  кто  занят  его  поисками, терпеливо прочесывают
квадрат за квадратом, а данный лес, смею тебя заверить, вовсе не бесконечен,
в отличии от нашей прямой.
     -  А  те  существа, на  кого они  похожи? - спросил  Коля,  рассчитывая
подробнее узнать про хозяина.
     - Ой, Коля, ты даже не представляешь, насколько они все разные. Слыхал,
например, о Злом Отражении?
     - Не-а.
     - Представь,  появляется перед тобой девушка, точно такая же,  как я. И
говорит похоже. И улыбается так же. Но как только ты расслабляешься,  наружу
выходит то,  что стоит  за ней. Ты ведь  не можешь увидеть в зеркале то, что
находится за твоим отражением.
     - Ничего там нет, - хмуро  произнес Коля, окончательно  запутавшийся  в
надмировых сущностях.
     -  Это тебе только  кажется. Ты  ведь  читал сказки  про то, как кто-то
проходил за зеркало.
     - Читал, - согласился Коля. - Алису читал  и это...  Королевство кривых
зеркал. Но там всего лишь сказки.
     -  Да, Коля, сказки. Но их  пишут  те, кто  там побывал. Физически  или
мысленно. Особой разницы нет.
     Но Колю уже не заботили сказки.
     - А как отличить Злое Отражение от вас? Может это и не вы сидите сейчас
здесь, а оно.
     Коля устроился на лавочке поудобнее и приготовился слушать оправдания.
     - Никак, Коля. Вернее способ один есть...
     - Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Коля, по-деловому надувая щеки.
     - Я могу больше никогда не встречаться с тобой. Значит, если ты увидишь
меня снова, то перед тобой буду не я, а Отражение, которое пришло за гномом.
     Нельзя сказать, что Колю устроил данный способ, но раз уж он отвечал за
гнома, значит пришла пора побеспокоиться о своем подопечном.
     - И что будет с гномом, когда за ним придут?
     -  А  это уже от тебя  зависит, Коля,  - решительно  кивнула девушка, -
насколько мне помнится, за гнома отвечаешь именно ты.
     Все-то  она  знала.  И  у Коли засосало  под  ложечкой  от  неприятного
ощущения собственной ответственности. Вернее, от  боязни эту ответственность
не оправдать. В эту  секунду мелькнули и развернулись во всей красе где-то в
глубине  Колиного сознания прекрасные, добрые, бесконечно-яркие миры, и Коле
захотелось унестись туда, где не придется ни  за кого отвечать. А  может эта
девушка заберет Колю с собой?
     - Нет, Коля, - холодно  возразила девушка. - Ты  можешь не верить, но я
не из другого мира. Я живу здесь. И никогда не хотела наш  мир покидать. Так
уж сложилась моя  судьба, что  позабытой-позаброшенной  я не была. Про  меня
постоянно  кто-то  помнит.  Хоть  на  маленькую  секунду.   Но  эта  секунда
превращается  в секунду  МОЕЙ жизни. Так что если хочешь уйти, то я тебе  не
попутчица.
     И мысли-то она читать умела. Как это по научному называется?
     - Телепатия, - подсказала девушка.
     - Угу, - невесело согласился Коля и покосился на гнома.
     Тот  закончил  свой полдник  и заинтересованно  озирался  по сторонам в
поисках чего-нибудь, достойного  его гномьего внимания.  Самое удивительное:
он в упор не замечал девушку.
     -    Ну    что,   Коля,    сумеешь   защитить   его?    -    подмигнула
Красавица-Комсомолка-Спортсменка.
     - Не знаю.
     - А кто знает?
     И этого Коля тоже не знал, что было заметно без всякой телепатии.
     -  Меня зовут, - забеспокоилась девушка.  - Решай,  Коля.  Ты сейчас на
перекрестке судьбы.
     Коля  встревоженно огляделся, ожидая увидеть  четыре  огненные  дороги,
сходящиеся  в  одну  точку   под  Колиными  кроссовками.  Но  вокруг  шумели
поредевшей листвой деревья все того же сквера.
     -  Решай, как будешь  защищать. Справишься  в  одиночку? Или тебе нужен
кто-то еще?
     - А как это?
     - Объясняю  по-быстрому. Есть три пути. Если перевести на язык понятных
тебе слов, то они носят имена... вот ведь, не могу подобрать...  ну, скажем,
октябрятский,  пионерский  и  комсомольский.  Какая самая известная  песня у
октябрят.
     Коля напряг мозги, вспоминая старые книги на антресолях.
     - Пять концов у звездочки, - неуверенно промямлил он.
     - Вот именно,  -  согласилась девушка. -  Значит, кроме себя, ты можешь
привлечь еще четырех защитников. А сколько концов у галстука?
     - Три, - попробовал угадать Коля.
     -  Отлично,  значит  кроме  тебя  еще  двое. И  самый  трудный  путь  -
комсомольский. Там тебе придется действовать в одиночку. Об этом  я тебя уже
спрашивала. Итак, что ты решил?
     Коля не искал трудных путей.
     -  Звездочку, - рубанул он  рукой  воздух,  в  самый  последний  момент
отказавшись от варианта, где действовали только он сам, да Венька  с Ленкой.
Но  сам  Коля не  был в  себе  уверен, а  в  своих друзьях был уверен и того
меньше.
     -  Ищи  остальных,  - сказала  девушка странным  бесстрастным  тоном  и
растворилась в воздухе.
     - А  зачем он им нужен, гном-то? - задал Коля глупый вопрос в  пустоту.
Единственным существом, кто прореагировал на Колины слова, был сам гном.
     -  Гном-то зачем? Эх, Коленька,  маловат ты пока. Гном-то, он всем  как
раз нужен.
     Колины глаза безмолвно повторили вопрос.
     -  Расскажу,  -  кивнул гном, -  за ужином и расскажу. Давай, тащи меня
обратно к Леночке. Может не пропали еще мои мандарины.
     - Хорошо, -  согласился Коля, посадив гнома в ладонь. -  только сначала
завернем в штаб.
     - А мандарины-то, - испугался гном. - Мандарины!
     - Обойдешься, - оборвал Коля ненужные споры. Он все еще чувствовал себя
волшебником, а волшебники, как известно, никогда не меняют своих решений.
Глава 12,
     в которой Лена готовится писать сочинение
     Подперев  щеки кулачками,  Лена  смотрела  на  совершенно  чистый  лист
совершенно новой тетради. К вечеру там должно появиться сочинение минимум на
трех страницах.
     Название сочинения  оказалось банальным.  Естественно,  "Как я  провела
лето". Поэтому оно все еще не появилось наяву, чтобы разбавить разлинованное
белоснежье  тетради.  Тема  из года  в  год совершенно  не  менялась. А  вот
учительница  пришла  новая.  Милка  Суворова  сказала  по секрету,  что Анна
Дмитриевна  только-только  выучилась на психолога,  но психологов нынче пруд
пруди,  вот  и  отправилась  работать в школу.  Мало кто мог похвастать, что
видел  живого  психолога, поэтому  все ожидали появление новой учительницы с
нетерпением.
     Литераторша, действительно, оказалась молодой и  нестрашной. Правда, на
психолога не  походила. Но психолог  на то и  психолог, чтобы  прятать  свои
способности от вредных  глаз. Закончив  перекличку,  Анна  Дмитриевна  бегло
рассказала  про русские  народные  сказки и былины. Лена заскучала.  Сказки,
включенные  в программу для пятиклассников,  она  прочитала еще  до школы, а
былины  изучила  в   свои  первые   зимние  каникулы.  Не  по  программе,  а
самостоятельно.  Лена  никак не  думала,  что  сказки придется  разбирать на
уроках.  Хотя  на  рисовании  им  рассказывали  про  картину Васнецова  "Три
богатыря". Да  и в учебнике по русскому языку то и  дело встречались строчки
из  былин. По  крайней мере, о Добрыне  Никитиче  и змее  точно. Надо только
постараться вспомнить:  какое  правило ими проверялось. Лена  задумалась, но
так  и не  вспомнила.  Мысли поскучнели и вернулись к  сочинению,  а затем к
минувшему школьному дню.
     Когда Анна Дмитриевна объявила тему, по классу пронесся гул недовольных
голосов.
     - Не нравится? - удивилась Анна Дмитриевна.
     Класс молчал. Если можно не ввязываться в неприятности, то почему бы не
использовать свой шанс на тихую и спокойную жизнь?
     - Значит, не нравится.
     - Не-а, - торопливо  сказанул кто-то сзади и затерялся среди  шепотов и
перелистывания страниц нового, еще неисследованного учебника.
     - Почему не нравится? Разве лето - это плохо?
     - Лето  - хорошо, - сказал круглый отличник Песков, бессменный редактор
классной стенгазеты, единственной на всю школу, - но ведь писать надо  не об
этом. Писать надо о том, с какой пользой ты это лето провел.
     - Во! - согласился  Михалев, у которого по русскому выше тройки никогда
не поднималось. - А если я его на улице провел? Если я грядки не вскапывал и
там... ну, деревья не сажал еще. Носовой вон повезло, ее в Кипр возили.
     Носова гордо  выпрямилась. Большая часть  класса  посмотрела на  нее  с
уважением.
     - На Кипр, - поправила учительница.
     - Да пускай на Кипр, - не стал спорить Михалев. - Но  ей-то сейчас есть
о чем писать, а нам нет.
     - Почему? - спросила Анна Дмитриевна.
     - Потому что Кипр - это круто, а наш двор - нет, - подсказал Песков.  -
На Кипре можно хоть все лето на пляже пролежать, уткнувшись носом в песок, а
потом  написать,  что столица  Кипра  -  Никосия.  А  Никосия  -  это  город
контрастов. И сочинение готово.
     - И ты считаешь, что это будет хорошое сочинение?
     - А че? - не сдавался Михалев.
     -  Но  тебе было бы интересно  читать про то, как  Носова  побывала  на
Кипре?
     - Не,  - сморщил  нос  Михалев. - Вот если бы меня туда  свозили, а так
пусть сама читает.
     Носова обиженно показала  средний палец. Михалев в ответ погрозил всеми
пятью, сжатыми в увесистый кулак. Учительница тяжело вздохнула.
     -  Я вижу,  вам главное, чтобы три страницы были чем-то заполнены  и на
них в конце ясно виднелась мораль, что ваше лето пролетело не зря.
     - Ну, - в запале согласился Михалев. Осторожный Песков промолчал. Класс
затаил дыхание.
     - Ты считаешь, Михалев, что твое лето прошло зря?
     - Да не, - замотал головой Михалев. - Потянет, хотя и маловато.
     - А почему оно прошло не зря?
     - Ну... - загрузился Михалев.
     - Все равно на три страницы не хватает, - выручила его Боровкина.
     -  Наверное,  в  предыдущих  классах  вам забыли  объяснить, что  объем
сочинения не так уж и  важен. Или  объясняли,  да вы слушали  невнимательно.
Знаете, что такое теорема?
     - Знаем, - сказал Песков. - Утверждение, которое надо доказывать.
     - Сочинение - это такая же теорема. Там, где вы пишете "Дано", ставится
тема  сочинения, а  следом  своими  мыслями  вы  доказываете выбранную тему.
Понятно?
     Класс послушно кивнул. Только умный Песков криво улыбнулся.
     -  Чего  тут  доказывать? -  сказал Воробьев  с третьей парты.  -  Лето
прошло, это всякому понятно. А раз оно прошло, значит  как-то  я его провел.
Вот и все, безо всяких там доказательств.
     - А оно прошло для тебя интересно?
     Воробьев задумался.
     -  Нормально прошло.  На  Кипр, правда,  не  возили,  - и  он с вызовом
поглядел на Носову.
     У той дернулась верхняя губа.
     - Тогда изменим тему домашнего сочинения, - предложила Анна Дмитриевна.
- Теперь она будет звучать так: "Почему мое лето прошло интересно."
     - А если я не считаю,  что оно получилось  интересным? -  хитро спросил
Песков и по классу раскатились довольные смешки.
     -  Кто  еще  считает,  что у него  лето  прошло  неинтересно? -  строго
спросила Анна Дмитриевна.
     Смешки разом стихли. Дополнительные  руки над партами не взвились. Даже
Песков заметно посуровел в предвкушении неприятностей.
     - Тогда для тебя, Песков, задание  усложняется. Твоя  тема будет такой:
"Чего я не сделал, чтобы лето получилось интересным". Понятно?
     - Угу, - согласился Песков, - только название не слишком литературное.
     - Поработай и над названием.  Или ты  считаешь свою голову неподходящей
для такого рода работ?
     -  Подойдет, -  мирно  кивнул Песков  и принялся записывать свою личную
тему  в  тетрадь.  Народ  последовал  его  примеру,  и  класс  заполнил  тот
неописуемый  звук, который создает  бумага тихонько кряхтящая  под давлением
трех десятков ручек.
     - Только помните, для меня  важны не столько события,  сколько чувства.
Умело  описанное чувство привлекает читателей. И если бы  Носова  сумела  бы
выразить свои  чувства  на достойном  уровне,  то  ее сочинение  захотел  бы
прочитать даже Михалев.
     Михалев не отреагировал.
     - И не надо буквальностей, старайтесь мыслить  образно, - добавила Анна
Дмитриевна.  -  А то у меня  на практике  один ученик, характеризуя  Евгения
Онегина, написал, что тот был ужасно экономной личностью. А  в подтверждение
привел цитату: "Зато читал Адама Смита и был глубокий эконом."
     Лена оторвалась  от воспоминаний. А как это - мыслить образно? Может за
образами что-то скрывается? Может там зашифрована вся тайна произведения?
     Взволнованная, она соскочила со стула и перебежала к книжной полке, где
быстро отыскала "Евгения  Онегина"  малого формата, подаренного еще бабушке.
Она раскрыла наугад и прочла:
     "Но Ленский, не имев, конечно,
     Охоты узы брака несть,
     С Онегиным желал сердечно
     Знакомство покороче свесть.
     Они сошлись. Волна и камень,
     Стихи и проза. Лед и пламень..."
     - Достаточно, - сказала Лена самой себе и закрыла книгу. Образов  перед
глазами стояло  более чем требовалось. Оставалось понять, что Пушкин спрятал
за ними. Льдом он, конечно, назвал Онегина. Ледяной. Холодный. Бесстрастный.
В  пушкинский  год трудно  не  знать  "Евгения Онегина", тем  более, что его
весной три  раза  в день  читали по первому каналу.  Значит, Онегин  -  лед.
Хотя... постойте-постойте, тщательнее надо изучать  отечественных классиков,
ведь буквально перед  этим значилось "Стихи  и проза". А уж стихами мог быть
только  Ленский, зря  он  что ли  стихи  писал. Лена  заулыбалась, довольная
своими   дедуктивными  способностями.  Следовательно,  для  Пушкина  Ленский
представал в образе волны, стихов и льда. Тогда, как Онегину отводилась роль
камня, прозы и огня. Стоп!  Не  надо мыслить буквально. Почему Пушкин назвал
Ленского  льдом?  Ну конечно  же! Как она раньше не  догадалась!  Ленский  в
детстве прочитал  множество  романов про  мореплавателей. Вот вам и волна! И
наверняка он собирался предпринять морскую экспедицию  сквозь полярные льды.
Почему же он оказался в деревне? Не прошел медицинскую комиссию! Точно, ведь
его всегда рисовали таким худющим. Поэтому он  и  уехал из  Петербурга, не в
силах выносить веяние моря, такого близкого и такого недоступного. Но в душе
он чувствовал, что его призвание -  быть моряком. Это и помогало  ему писать
стихи. Если подумать, так любой образ можно разложить по полочкам.
     Теперь Евгений. Огонь... огонь... огонь... причем тут может быть огонь?
А, знаю-знаю. Онегин мечтал  стать пожарником! Ну и  почему не стал? Что ему
помешало? Наверное, происхождение.  С благородным происхождением всегда было
трудно  устроиться на  стоящую работу. А  не в годы ли его жизни  по столице
прошла  череда пожаров?  Может их устраивал  сам Евгений? Подожжет,  встанет
рядом  и  смотрит, как разгорается  пламя.  А  в душе пылает точно такой же,
только невидимый,  огонь  несбывшихся желаний.  Вокруг  народ бегает, тушит.
Несется, к примеру, настоящий пожарник.  Из ведер  срываются блестящие блины
воды. Онегин смело заступает  дорогу.  "Дай  мне ведро, - просит  он горячим
шепотом, - дай, чего тебе стоит." Судьба не  благоволит "лишнему  человеку".
"Нельзя, барин,  - крестится пожарник, отскочив  на безопасное расстояние, -
не  положено  вам." А  в  воде плещутся багряные  сполохи пламени, и Онегин,
взглянув  на  них, не сдается, не  может отступить  просто  так. "Ну  дай, -
умоляет  он.  - Клянусь, никто  не  узнает."  Но  пожарник  непреклонен.  Он
увертывается от Евгения и в следующие разы опасливо огибает странного барина
по широкой  дуге.  Занимательно  пишет Алекса