гномов, старинной  легенды, что  из этих  подвалов
должно выбраться нечто ужасное?
     - Не-а.  У нас, гномов,  все  легенды  про горы,  да  пещеры. Про замки
легенды  пусть  те  сочиняют,  кто  в  них  живет.  Мы  на  свою  голову  ни
приключений, ни легенд не ищем.
     - А третий замок? Может надо было сходить туда?
     - Третий  зовется замком Песочных Часов. Там, в самом  центре подвешены
песочные  часы.  Говорят,  что  все великие и ужасные события  в нашем  мире
происходят, когда часы переворачиваются.
     - А они должны были вот-вот перевернуться?
     - Я почем знаю? Может и должны.
     - Так почему никто из вас не сходил и не проверил?
     - Да ну, переться  в  такую даль кому охота. Как говорят  в вашем мире:
"Мне за  это деньги  не платят". Кто-нибудь из ваших взрослых бросил  бы все
дела и отправился бы посмотреть на эти часы?
     - Нет, - сказал  Коля, вспомнив усталый вид прохожих по вечерам, хоть в
будни,  когда  они идут  с работы, хоть в  праздники и выходные,  когда  они
возвращаются из садов и огородов.
     - Да, - сказала Лена, вспомнив неисчислимую  армию  мечтателей, готовых
отбросить  всю прежнюю  жизнь в надежде  ухватиться за что-то  ПО-НАСТОЯЩЕМУ
удивительное.
     - Люди, - пробурчал гном. -  Сами не знают, чего хотят. То  ли дело мы,
гномы...
     - О замках, - напомнил Коля. - Там еще четвертый оставался.
     -  Самый  поганый замок,  -  прокомментировал  гном. - Век  бы туда  не
сунулся. Да  никто  бы  туда  не сунулся. Даже название  никто  упоминать не
хотел, так оно  и  забылось за долгие  года.  Там  волшебники  жили, а когда
померли  все, то замок покрылся  паутиной  и  уснул. Но  месяц...  да, месяц
назад, по-вашему... из восточной  башни пришла весть, что паутина исчезла, и
в  замке  кто-то  появился.  На следующий  день гонец сообщил, что  к  замку
проследовал сам Хранитель. Дальше мы ждали новостей  целую неделю, но больше
никто не явился. Измученные подозрениями,  мы послали  к  сторожевому  посту
большой гномий  отряд.  Он  нашел  только пустую  пещеру.  Все  наши  словно
исчезли.  Инструменты на месте, четырехгранные пики как стояли себе в  углу,
так  и  стоят. В  котле остывшая похлебка. На столе миски расставлены, рядом
хлебалки лежат.
     - Головы? - испугался Коля.
     - Да нет же, хлебалки.
     - Ложки? - догадалась Лена.
     -  Хлебалки, - упорствовал гном. - У  вас такого нету. Так что понятнее
не объяснить.
     - Что там про замок-то?
     - Посмотрели наши на замок. Испугались.  Вроде  на  солнце он, а словно
тень  на  его  стенах. То и  дело  меж зубцами  рожи  отвратные  скалятся, а
всмотришься  - нет  никого. И письмена серебряные на стенах. Но не успеваешь
прочитать, как тают, словно туман  под солнцем. Засобирался отряд в обратный
путь,  и  объявили  эту  дорогу  запретной  до  того дня, как  мне  пришлось
отправиться в этот замок несмотря ни на что.
     - Вот видишь? - сказала Лена. - Ты ведь пошел!
     - Пошел? - взвился гном. - Заставили!
     - Почему тебя-то заставили?
     - Вот  мы  и  добрались до самого  печального, - сбавил  голос  гном. -
Помните, что меня не было ни в рядах добытчиков, ни в рядах сборщиков, ни  в
изобретательских мастерских, ни в горных кельях, ни в ученых библиотеках, ни
в лабораториях?..
     - Помним, - прервал Коля бесконечный список.
     -  А  где  же ты  был? -  спросила Лена. Почему-то самые нужные вопросы
получались именно у нее.
     - Да  в самом лучшем месте,  -  вздохнул гном.  -  Представь, что среди
обыкновенных  серых гномов непременно живет один золотой. Это  вот я и есть.
Род  у  меня  такой.  С  незапамятных  времен  этот  один-единственный  гном
бережется всем гномьим племенем для  великих  дел.  Забредет в наши владения
какое-нибудь чудовище, или  колдовская рука протянется к сокровищнице, тогда
выходит на битву Вершитель Миссии и одерживает славную победу.
     - И часто у вас такие битвы бывают?
     -  Никогда! В этом-то и преимущество - быть  золотым  гномом.  Тебя  не
заставляют работать, тебе  достается лучшая еда и лучшие вещи. Тебя возят по
окрестным  горам  во  славу Добрых Лет. Ты  можешь научиться  всему, чему ни
пожелаешь. А можешь совсем не учиться. Можешь  даже вообще ничего не делать.
Так вот и повелось. Дед мой ничего не делал. И отец мой ничего не делал...
     - А ты?
     - И я  ничего не делал.  Зачем себе на голову приключения искать,  если
можно ничего не делать?
     - Но ведь скука заест!
     - Да не скажи! Что ты о гномах знаешь? Тоже мне, "скука".
     - Но  сбежал-то зачем?  - не унимался Коля,  стремясь  отхватить и свою
долю вопросов.
     -  А ты думаешь кого  выпихнули из пещеры  холодным утром? А ты думаешь
кого послали  в колдовской замок? А ты  думаешь, кому впихнули жезл  в руку,
чтобы остановить Черную Луну?
     - Тебе, - кивнула Лена. Гном тоже кивнул, но ничего не сказал.
     - Постойте, - вмешался Коля.  - Я про эту самую луну не очень  понял. У
нас вот тоже Луна есть, не черная, правда, но никому и в голову не придет ее
остановить. Да и не получится это.
     - Объясню, - сказал  гном.  - Прямо сейчас.  У вас-то земля тоже  не на
трех китах стоит. Вот и наша планета круглая и одну из ее сторон освещает та
самая Черная Луна.
     - А те гномы, что под Черной Луной живут, что говорят?
     -  Нет  там никаких  гномов! Вообще никого  нет! Под Черной  Луной жить
невозможно.  Тебя  раздирает   беспричинный  страх,   от   которого  хочется
избавиться  любой  ценой.  Но  цена  недоступна.  Страх  держит  и  начинает
притягивать. От  него  невозможно  сбежать.  Тот,  кто видел Черную  Луну  в
зените,  никогда уже не  сможет  жить на безлунной стороне. Поэтому  в замок
Черной Воронки никто и не  суется.  Если его коридоры действительно ведут на
ту  сторону,  то  в   них  гуляют  отражения   черного  света,  пугающего  и
притягивающего одновременно. Страх -  это такая вещь. Когда он властвует, то
платишь за то,  чтобы  он ушел. Когда его нет, платишь за то, чтобы получить
его  маленькую частичку.  Страх разрушает нас, но одновременно  притягивает,
сплочает, заставляет думать и действовать.
     -  А  разве  может Луна освещать лишь  одну сторону планеты? - спросила
Лена.
     - Наверное, может,  -  предположил Коля. -  Например, наша Луна  всегда
повернута к Земле одной стороной. Вдруг то, что гномы зовут Черной  Луной, и
является основной планетой, а гномья обитель - всего-навсего спутник.
     Гному такая гипотеза не понравилась, но  Коля не  собирался слушать его
возражения.
     - Теперь рассказывай про замок, - скомандовал он.
     Гном сник и минут  пять набирался  духу, чтобы продолжить свою историю.
Наконец, он громко шмыгнул носом и повел рассказ дальше:
     -  Двери  захлопнулись за мной и  пути  обратно  уже не было. Моя  рука
сжимала жезл, изукрашенный  магическими самоцветами. За спиной висел мешок с
припасами, которого  должно было  хватить  на трое суток. Знали  бы  вы, как
тяжело идти пешком после того, как тебя всю жизнь возили и переносили. Знали
бы вы,  как давит  одиночество после того, как тебя всю жизнь развлекали. Но
хуже  всего  был страх.  Я  пугался  каждого  шороха,  каждого  треска.  Мне
казалось,  что  неведомое  чудовище не  будет ждать  меня в  замке,  что оно
притаилось  в  кустах и  сейчас выскочит и  проглотит. Меня,  между  прочим,
проглотит.  Много ли надо чудищу, чтобы сожрать одного-единственного  гнома,
пусть даже с волшебным жезлом.
     -  Дальше,  -  прервал  излияния  Коля,  наливаясь  досадой  за  гномью
растерянность и несообразительность. Гному  дали  в  руку мощнейшее  оружие,
отправили навстречу славным подвигам, а он плакался, что было сил.
     - За сутки я не прошел и пятой части положенного пути,  а ноги  чуть ли
не отваливались. Надо  ли говорить, что продукты закончились гораздо раньше,
чем замок предстал передо мной.
     - И ты добрался?
     -  Добрался. Сначала от усталости я даже не заметил, что он уже  совсем
рядом. Я не  смотрел вперед.  Приходилось постоянно  глядеть под ноги, иначе
каждый бугорок так и норовил встать перед носками моих сапог. Но даже ровные
участки не спасали. Голова от голода почти  не соображала. Перед глазами все
двоилось  и  расплывалось.  Ноги  заплетались  друг  за  друга,  я  падал  и
поднимался,  чтобы  пройти  еще  несколько  шагов, а  затем  снова  падал  и
поднимался.  Даже  страх  притупился. Мне невыносимо хотелось  добраться  до
замка только за тем,  чтобы  эта бесконечная дорога  закончилась. Но когда я
увидел  замок,  то  страх  снова завладел  мной целиком.  Он повалил меня  в
дорожную пыль и я пролежал там до вечера.
     - До вечера, - отголоском тихого эха повторила Лена.
     -  Долину перед  замком окутали  ночные  тени.  Казалось, каждое дерево
ожило и тянется  ко мне своими  ветками. Казалось, земля трясется от страха.
Казалось, трава полегла от такого  страшного соседства. Я лежал на выходе из
кустарника,  а через долину  высился колдовской замок.  Я лежал,  уткнувшись
лицом в твердь земли. Я не  смел поднять глаза, потому что мне казалось, что
невидимые глаза врага ищут встречи с моими глазами, а, поймав мой  взор,  не
отпустят уже никогда,  словно тьма в подвалах замка Черной Воронки. Но страх
заглатывал мою  душу кусок за  куском. И наступил  момент, когда  я  не смог
выносить  эту  давящую неизвестность. Осторожно я  поднял голову и  устремил
свой взгляд вперед. Там стоял замок.
     Раньше  я  видел  его  только   на  картинках  в  летописях.  Старинные
черно-белые гравюры  на  пожелтевших листах.  Черточки слагались  в башни  и
зубчатые  стены.  Звезды на  полосатом небе  затягивались черными  облаками.
Настоящий  замок прежде  всего потрясал  объемом.  Каждая  башенка  рельефно
выступала на  фоне  темнеющего  с каждой  минутой  неба.  Звезды  то  ли  не
появлялись, то  ли их  заслоняло призрачное  сияние, срывавшееся с  замковых
стен.  Бледно-зеленоватое.  Словно  потухший  изумруд.  Самоцвет  с  зеленой
сердцевиной, из которой сумел вырваться свет, почти  весь. И по граням ходят
теперь только блики былого сияния.
     На  фоне пульсирующих стен  мертвыми глазами  чернели  потухшие окна. Я
видел потухшие окна в ваших домах.  Они чем-то  сродни, но  в каждом  из них
живет надежда на возрождение света. А в замковых окнах надежда давно умерла.
Потом я увидел огоньки. Лучше бы все окна оказались мертвыми, но три из  них
- одно  вытянутое  и  два  маленьких по  бокам  - продолжали жить далекой  и
непонятной  жизнью.  Словно злой  треугольник  сиял  на одной из центральных
башен, а над ней нависала черной скалой самая большая, самая главная.
     - И ты пошел в замок? - сжала кулачки Лена.
     - Я не осмеливался даже встать с земли. А  потом  я увидел Черную Луну,
выползшую  из-за скал. Тогда она висела  еще  низко, но уже поднималась  над
горизонтом и примерялась на свое место в зените.
     - Какая она? - прошептала Лена.
     -   Словно  черная  дыра  в  небе.  Черный  круг,  поглотивший  звезды.
Беспросветный  мрак,  притягивающий  внимание  и  давящий  своим  величием и
грозностью.  Непонятно, почему она должна  пугать  наш  народ. Астрономы  не
могут  ответить на этот вопрос. Но  когда она  показала свой горб впервые, а
гномы содрогнулись от неизъяснимого  ужаса, старейшины решили, что мое время
пришло.
     - Ты так лежал и смотрел?
     -   Нет!   На   секунду  оторвавшись   от   Луны,   я   углядел   столб
бледно-сиреневого сияния, возносившегося из остроугольного провала на куполе
одной из дальних башен. Не знаю почему, но этот мерцающий свет напугал  меня
больше Черной Луны. И я перестал видеть что бы то ни было.
     Очнулся я  уже  днем. Сиреневого столба не замечалось. Треугольник окон
просто чернел. Но замок  не  казался добрым. Несмотря на  восходящее солнце,
башни кутались в тень.  Не  казался он  и покинутым. Только теперь я увидел,
что замковые ворота открыты. Если  бы я мог не идти, то  я бы не соблазнился
никакими сокровищами.  Но  я знал,  что  еще  одной ночи вблизи замка  я  не
переживу. И медленно-медленно мои ноги  двинулись к раскрытым створкам. Я не
знал,  что стану делать,  когда кого-нибудь увижу.  Наверное, я  бы выставил
вперед жезл  и постарался бы четко и  внятно произнести слова-ключи,  хотя в
себе был крайне не уверен. Стены приближались. Я испуганно всматривался то в
дыру ворот,  то  в  промежутки между зубцами  стен. Никого. Ни призраков. Ни
чудовищ. Ни надписей.  Меня  не собирались добивать страхом, но я  не  верил
никаким предзнаменованиям. Может враги ждали меня в засаде?
     С робеющим сердцем я переступил порог и ступил на замковую площадь. Она
была залита черным веществом с блестящей пленкой поверху. На секунду я  даже
испугался,  что  подскользнусь   и  упаду.   И  добьет  меня  не   страх,  а
издевательский смех врагов.  Я подскользнулся и, каким-то  чудом удержавшись
на ногах, ждал  насмешек и угроз. Но вокруг стояла  тишина, какой не  бывает
нигде.  Звуки   моих  шагов  растворялись  при  касании  пружинящей  пленки.
Постепенно я догадался, что  вошел  в замок не через главные  ворота. Здание
встретило  меня  глухой стеной. Лишь  под  высокой крышей тянулся ряд  узких
стрельчатых  окошек. Никто не преграждал  мне путь.  Но мог ли я поручиться,
что злые глаза не следят за мной из потайных ходов.
     Шаг за шагом  я добрался  до угла.  После поворота  я увидел  небольшой
скверик.  Бывший  скверик, поскольку деревья  его  скрючились  и  почернели,
словно  их  сжимала  в  жарких объятьях огненная  лапа. Но  за покореженными
деревьями  виднелись завороты  крыльца. К  черным створкам  двери  вели  две
спирали. Я подбирался к правой.
     Здесь завершился мой путь, ибо ступеньки оказались чересчур высоки. Они
не  строились  для  гномов. Я  уже  говорил,  что  замки гномам  никогда  не
принадлежали. Мне оставалось только стоять и смотреть на коричневые ступени,
которые прошедшие века  рассекли  продольными трещинами, да на серые  стены,
которые не светлели даже в солнечных лучах.
     И тут от  черных  створок отделилась фигура, укрытая темным  плащом  до
земли.  На мгновение  складки  блеснули, ухватив лучи  утреннего светила, но
потом свет был безжалостно съеден и плащ снова налился беспросветным мраком,
словно материал для его пошива предоставила  Черная  Луна. В эту секунду мое
сердце  чуть  было не  остановилось,  а  потом чуть  не  выскочило из груди.
Мрачная  фигура   бесшумно  проплыла  по   воздуху  и  замерла  нал  третьей
ступенькой.
     Я  протянул жезл вперед, готовясь  сказать  слова-ключи,  чтобы голубая
молния отбросила врага, а может быть уничтожила совсем...
     Гном судорожно сглотнул и смолк.
     - И что?
     -  Я забыл  слова. Я ведь  их специально не учил. Не учили же их ни мой
отец, ни мой  дед,  да и вообще никто  на памяти всего нашего рода. Конечно,
мне их вдалбливали в голову перед самым отбытием, но страшная  ночь погасила
их в моей памяти.  Жезл был вытянут вперед, а  я  стоял и силился  вспомнить
хоть  начало.  Бесполезно. В мозгу бродили  смутные обрывки,  большинство из
которых и рядом не стояло с заклинанием, складывавшимся в слова-ключи.
     - Враг испугался? Ну хоть вначале?
     - Не знаю. Как я могу знать, если у врага не было лица. Из под капюшона
выглядывало нечто округлое,  похожее  на  белесое яйцо, испещренное зелеными
прожилками.  Ни  глаз,  ни носа, ни рта. Никаких  органов, по  которым можно
проследить реакцию. Потом  в  моем  мозгу  загремел  голос.  "Отдай жезл,  -
приказал он. - не тебе что-то  менять. Тем более в этом замке."  Я знал, что
не  мне.  Я чувствовал, что  следующим шагом  он просто  наступит  на меня и
раздавит. Голос  исходил не от  фигуры. Голос заполнял собой весь  воздух от
земли до неба...
     - И ты отдал жезл? - презрительно спросил Коля.
     - Отдал, - печально кивнул гном. - Громадная рука опустилась  с высоты,
прорвавшись сквозь складки  плаща, и  я  положил  жезл в  ладонь,  обтянутую
черной морщинистой кожей. "Теперь иди," - праказал  голос. Фигура вознеслась
вверх, под самый  козырек  крыльца.  Я так  и  не  понял,  то  ли  она снова
спряталась  на фоне черных створок,  то ли она прошла сквозь двери. Но  я ее
более  не  интересовал,  а  мне  здесь  более  делать  было   нечего.  Страх
соседствовал  с  пустотой и я  поспешил уйти,  мечтая никогда не видеть  эти
стены - свидетельницы моего бесславного поражения.
     - Как ты мог! -  Коля более не  имел в себе  сил сдерживаться. - Отдать
волшебный жезл. Теперь понятно, почему тебя хотели казнить. Да я бы сам тебя
казнил на их месте! Да я бы никогда не принял за тебя ответственность, знай,
кто ты на самом деле. Да я...
     Колинн кулак вознесся над  столом,  готовясь впечатать  в  полированную
поверхность золотистое ничтожество.
     - Постой, - Лена сердито ткнула пальчиком  в Колин  локоть и склонилась
над сжавшимся гномом. - Хватит про замок. Расскажи, как ты пробрался к нам.
     - Не знаю, - пожал плечами  гном.  - Я шел и шел. Ночи сливались друг с
другом, а дни ничем не отличались  от них. Помню только высоченные  деревья,
небо,  скрытое развесистыми  лапами веток,  и  две звезды  -  яркую и  почти
незаметную. А потом я почувствовал магию.  Магия приближалась, целясь мне  в
спину. Я повернулся  и заметил сияние, мелькавшее  меж стволов. Пока оно еще
находилось  весьма  далеко,  но  быстро  приближалось.   Это   я  понял   по
усилившемуся  свету. Сначала я подумал, что наши маги выслали  свою кару мне
вдогонку.  Бесполезно  увиливать от направленной гномьей магии. Я забрался в
кусты  и улегся  лицом в  землю, укрыв  голову руками.  Я  ждал смертельного
укуса. Призрачное копье должно было  впиться  в  мою спину и  унести с собой
жизнь гнома, не справившегося со своей миссией.
     Что-то  с  тихим  свистом   пронеслось  надо  мной.   Я  сжался.  Свист
повторился,  затем  еще  раз.  Я несмело  приподнял  голову.  Мимо, сверкнув
магическим светом, пронеслось белоснежное  копье. Я еще не успел догадаться,
что сей предмет был вовсе не  копьем, как вслед мелькнул точно такой  же, но
оранжевого цвета. В  сильном  удивлении я посмотрел им вдогонку.  Несомненно
предметы  являлись  причиндалами  какого-то  мага,  но  что  гномы  таким не
пользовались,  я  знал  наверняка.  Почти  наверняка,  потому  что  усердным
читателем магических фолиантов меня все же назвать трудновато.
     Шестой предмет оказался белым. Седьмой тоже. Они летели по ночному лесу
то  исчезая, то снова  заливая  пространство вблизи себя магическим сиянием.
Когда мимо  пролетел оранжевый,  я  с ужасом увидел,  что  вовсе  не деревья
являлись помехой свету. Предметы просто растворялись в  воздухе, чтобы вновь
объявиться, но уже сотней  шагов впереди. Когда рядом просвистел девятый,  я
вспомнил причину такого странного полета. Вещи, выхваченные из чужих миров и
вновь  отправленные обратно, не могут  мгновенно прорвать  границы. Какое-то
время  они летят, прошивая смежное пространство, словно  два  куска материи.
Вопрос был лишь в том,  на какой стороне закончится  последний стежок. И тут
мне впервые за многие дни полегчало. Мне выпал шанс на спасение. Здесь я уже
ничего  бы  не смог  потерять,  а  вот  в  другом  мире... В общем, как  тут
выражаются  в вашем телевизоре: пятьдесят на пятьдесят. Десятый предмет чуть
не задел мое лицо. За одиннадцатый смело  ухватились мои руки. Сильный рывок
оторвал  меня  от  земли  и  потащил вперед. Летящий  меж миров не  видит ни
одного. Только яркий свет. Нестерпимо яркий. Такой, что невозможно выносить.
Я и не  вынес.  А очутился на крыльце подъезда. Конечно,  первой моей мыслью
было спрятаться. А в убежище я вдруг поверил, что неспроста  оказался именно
здесь.  Возможно, меня  призвало какое-то  могущественное  существо. И когда
Коля склонился надо мной, я не испугался... Правда, тогда я еще не знал, что
на счет могущественного существа мне придется сильно разочароваться.
     Коля зло потер  локо