з-за  неправильной  двери  никто  не  возвращается.  Дом  манил  и
притягивал, и Веня отвел взор.
     Невдалеке  примостилась  кирпичная  постройка.  Днем  Лена   без  труда
прочитала бы надпись на  желтой табличке "Тр-р 2". Лена пока еще  не  знала,
кто там жил. Дверь заперли навечно еще в незапятные времена. Навечно. Но кто
бы ни был этот Тр-р 2, вряд ли он нравился людям. Иначе почему в его доме не
пробили  ни  единого,  даже самого  маленького окошка.  И еще Лену  заботила
неприятная мысль. У любого дома, где живут и работают люди, обязательно есть
табличка с адресом.  И только Тр-р  2 ее не  получил. Значит, он  вполне мог
оказаться и  не человеком. И зачем его запирать  на такой замок?  А вдруг он
уже научился вылезать. Вдруг  он  вылезает. И вылезает,  конечно же,  ночью,
чтобы никто не знал. И никто не знает о нем, потому что всех, кто его видел,
он утаскивает в свой дом без окон и адреса.
     Лене  даже  показалось,  как  что-то  черное  и  громадное  на  секунду
высунулось из-за угла. Но  тут  Димка  шмыгнул  носом и  куда-то  совершенно
самостоятельно побрел.  И,  конечно же, не в сторону  штаба. Не тратя  слов,
Пашка развернул его на путь истинный и подтолкнул. Димка  запнулся и чуть не
упал. Лена бросилась подхватить мальчугана  и оторвала взор от домика.  Зато
туда уставился Коля.
     Там что-то сверкнуло.  И Коля не мог не  проверить. Он не ошибся. Из-за
угла кирпичного  сооружения плавно выплыл шарик  серебристого света. Деревья
прекратили шептаться.  Серебристая дымка опустилась пониже,  уродуя стройные
контуры домов. Коля  хотел толкнуть Веню,  но обнаружил, что тот уже заметил
серебряный сгусток. Туда  смотрела и Лена. И Пашка. И даже так  и не упавший
Димка.
     В гнетущей тишине серебряный шар  величаво подплывал к команде. Он  был
похож на шаровую  молнию, про которую Лена смотрела документальный фильм. Он
чуть  подрагивал. От него то и  дело отскакивали холодно-синие искры.  Может
быть он потрескивал, но тишина стерла любой, даже самый малейший звук.
     Из шара выдвинулись  два конуса  серебряного  пламени.  Вверх и вниз. В
следующую  секунду   шара  не   существовало.  Вместо  него  возник   тонкий
серебристый  столб, одним концом  зарывшийся в землю, другим - уткнувшийся в
низкую серую дымку.  Еще  через секунду  столб  рассекла черная вертикальная
полоса.
     Оттуда,  на осеннюю полегшую  траву, покрытую росой и изморозью, шагнул
хозяин Темных  Стекол. Только  теперь  он не казался  обычным  человеком. Он
превратился  в гиганта,  чуть ли  не с девятиэтажку.  Он  мог, махнув рукой,
разогнать  облака,  опустившиеся  невероятно  низко.  Он  мог  усесться   на
кирпичный  домик  с  желтой  табличкой, как  на  табуретку.  Но он  стоял  в
неподвижности,  наклонив голову и разглядывая сквозь Темные Стекла маленькие
фигурки притихших детей.
Глава 42,
     в которой Коля чувствует себя оторванным от всего мира
     Они тоже глядели на хозяина Темных Стекол. Глядели  по-разному.  Лена с
интересом. Так  вот он  какой вблизи,  один из встреченных  в далеком замке.
Коля  с обидой.  Он то  думал,  что уже  навсегда  отделался  от  тягостного
предложения. Пашка с вызовом. Мол, видали и не таких. И не в росте  счастье.
Веня  испуганно.  Хозяин стал  таким  огромным,  что  мог  прихлопнуть Веню.
Возможно,  он  так  сейчас и поступит. Димка непонимающе. Только что на небе
сверкало солнце, а  вокруг  висели яблоки. Теперь же он стоял  на  просторах
холодного двора и смотрел на кошмарную фигуру, нависшую над ним. И  это было
ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Хотя во снах многое кажется самым что ни на есть настоящим до
того момента, когда тебя толкнут ласковые руки мамы.
     - Ну, мальчик Коля, -  улыбнулся хозяин и  снял свои очки. Глаза пылали
жидким переливчатым серебром. - Пойдем...
     - Нет, - прошептал Коля.
     - Почему же нет, - улыбка была не гримасная. Настоящая. Будто за минуту
до  встречи хозяин  все-таки научился улыбаться. -  Ты хочешь  осстатьсся сс
ними?
     -  Хочу, -  Коля  косил взглядом на невозмутимого Пашку и изо всех  сил
старался его копировать.
     - Они лучше?
     - Лучше! - решительно кивнул Коля.
     - Да  не  скажи, -  хозяин откровенно  веселился,  словно  он уже  стал
Хозяином. - Неужели ты до сих пор считаешь их друзьями?
     -  Считаю, - бодро отвечал  Коля. Так пионер  в далеком папином прошлом
рапортовал о выполненом поручении. Так  рабочий докладывал о перевыполненных
социалистических обязательствах в  том же самом  прошлом.  Прошлое  ушло, но
Коля оставался. И он стоял на один шаг впереди всей своей команды. Он не мог
отступить, хотя  невероятно боялся, что  огромная  рука  спустится с высоты,
хватанет его за пояс и засунет в карман серого непроницаемого плаща.
     -  Не верь, - возрадовался хозяин. - Никому  не верь. Ни мне, ни им, ни
даже себе. Верь  фактам,  которые  произошли  независимо  от взглядов на них
кого-нибудь в этом, окутанном  миражами мире. Я уже говорил тебе,  Коля, что
люди  видят всего  лишь миражи.  Люди верят в них. Отними миражи и ничего не
останется. Совсем ничего. Но ты ведь другой. Ты веришь в  реалии и отметаешь
миражи.  Зачем   же  разочаровывать  меня?   И   себя,   кстати.   Меня   ты
разочаровываешь  прямо   сейчас,  а   себя...  Себя  ты  разочаруешь,  когда
разочаруешься в так называемых друзьях. Миражи уйдут и останется пустота.
     -  Друзья останутся, - непреклонно произнес Коля.  Уже не как пионер, а
как пионер-герой. Возможно, пионером ему  уже не стать никогда, но героем...
Героем можно стать  всегда. Героем  можно оказываться  часто  и повсеместно.
Гораздо сложнее оставаться им каждую минуту, каждый поступок.
     - Друзья... - протянул хозяин. - Сейчас разберем, какие они друзья.
     Он замолк,  а  Коля не знал, что и сказать.  Краем глаза он видел,  как
Димка трет глаза собираясь то ли  расплакаться, то  ли  взглянуть на хозяина
повнимательнее.
     -  Начнем,  - руки  в черных перчатках вознеслись и  потерлись  друг  о
друга.  - Кандидат первый  - Димка. В команде недавно. Ничем особым  себя не
проявил. Наград  и отличий,  равно как и заслуг не имеет.  Однако, уже успел
наябедничать  отцу  про  ручку,  данную на время  Вене за пару  вкладышей от
жвачки, и растрезвонить двум своим друзьям, что его "приняли в штаб".
     -  Ты  сказал?  -  Коля,  наполняясь  гневом, повернулся к  Димке.  Тот
продолжал тереть глаза, еще не  понимая  реальность обстановки. Возможно, он
хотел взлететь и позволить ветру  унести себя к  яблокам, удивляясь, что все
еще стоял на земле.
     - Не надо! - Лена решительно встала между Колей и Димкой.
     -  Но  он  выдал  тайну!  - завопил  Коля. Единым  порывом он выплеснул
накопившуюся внутри ярость. Тайна! Его тайна!  Теперь  о ней знали не только
Веня  и  Ленка. Теперь туда мог залезть любой желающий. И любой желающий мог
со скуки  запросто проломить дощатые мостки. И штаба больше  не станет из-за
чьей-то  скуки  и злой душонки, а перво-наперво из-за  Димкиного  болтливого
языка.
     - Штаб - это тайна, - прошептал он чуть не плача.
     -  Был тайной, - торжествующе усмехнулся  хозяин. - Конечно,  ты можешь
повесить табличку "Посторонним вход  воспрещен!!!" Но сейчас такое воззвание
только привлечет  толпы  искателей.  Впрочем,  кто  в  наши  времена  читает
таблички?
     И Коле захотелось врезать Димке. Не по затылку, а в нос или по челюсти.
Чтоб  он понял,  как может быть больно.  Чтоб он узнал,  что  есть  вещи,  о
которых нельзя трепаться. Чтоб он навсегда запомнил, что не следует выдавать
чужие тайны. Сейчас Ленка отойдет и тогда...
     - Не стоит,  - подмигнул хозяин и одновременно поморщился. - Это еще не
враг. И даже не враженок. Так. Ерунда.
     Коля замер, переведя взгляд снова на хозяина.
     - Кандидат второй, - возвестил  тот. - Павел  Афанасьевич. Тот,  что не
давал тебе спокойно жить на протяжении нескольких лет. Может, ты думаешь, он
изменился? Может он стал восхищаться тобой и  возмущаться поведением некоего
Владяна.  Может, он позабыл Владяна и стал твоим другом  отныне  и навсегда?
Или, как ты любишь выражаться, окончательно и бесповоротно? Нет-нет, что ты.
Он  до  сих  пор  считает, что  не Владян виноват,  а ты сам. Что  надо было
ставить себя, а не стонать. Не так ли, Павел Афанасьевич?
     - Кого волнует, - пробурчал Пашка.
     - Твоего нового  друга, -  усмехнулся  хозяин. -  Этот твой новый  друг
уверен,  что  Владян  теперь  в пустоте  и  одиночестве.  А  ты  уже  сейчас
прикидывашь,  как  в  воскресенье  с  Владяном  пойдешь  к  знакомым пацанам
кататься  на моторке.  Без всяких  там сявок  вроде того же Коли. Потому что
моторка - это ПО-НАСТОЯЩЕМУ, а у Коли еще нос не дорос.
     - Это так? - Коля посмотрел на Пашку удивленными глазами.
     Пашка  хотел соврать. И хозяин Темных Стекол заметил Пашкино желание. И
сразу заулыбался ласково и  поощрительно. И Пашка понял, что если соврет, то
хозяин станет  сильнее. Хозяин  уже стал сильнее просто от  того,  что Пашке
захотелось соврать.
     - Ну... - Пашка моргнул глазами. - На моторке тебе точняк рановато.
     - Кандидат третий, - продолжил хозяин,  не давая Коле  прийти в себя. -
Елена. Лена.  Ленка. Леночка. Тебе ведь нравятся  симпатичные  девчонки.  Ты
даже маме рассказывал, какие девочки тебе в классе нравятся, а какие нет. Ты
и Ленку пустил в  штаб не только потому, что она настырная, но и потому, что
симпатичная.  Остынь, мальчик Коля. Ты ей не нравишься. Ей нравится Артур из
седьмого "В". Не буду врать, в штабе  ей интересно. Но если Артур  снизойдет
до того, чтобы познакомиться с пятиклашкой, то ее как ветром сдует из штаба.
И больше ноги ее там не будет.
     Коля молчал. Да, Ленка  ему нравилась. Маме он про нее не  рассказывал,
потому  что мама  спрашивала  про  одноклассниц, а Ленка была младше. Но это
ведь  неважно. Да  что теперь вообще важно? Артур?  Эта  прыщавая  дылда. Ну
может  и не прыщавая...  Но  как  Ленке могла  понравиться такая  несуразная
личность. То ли дело он,  Коля... Эх, дружил с Веней, и надо было дружить. И
штаб остался бы тайной... И все было бы просто замечательно.
     - Кандидат по  номеру  четвертый, -  указующий перст  вонзил  невидимую
спицу, пригвоздив сжавшегося Веню к месту. - Но какой же он четвертый? Он не
четвертый, он  - самый главный. Только  не самый  главный кандидат. А  самый
главный предатель.  Он сразу же сдал  мне гномье жилье. А  выйдя на гнома, я
вышел на тебя, мальчик Коля. И ты мне понравился. Настолько понравился,  что
я хочу забрать  тебя  с собой. Все еще  хочу.  А  ты  упорствуешь,  остаться
порываешься, с ними...
     - Время!  -  вскричал  Хозяин Темных Стекол,  повторяя  давние слова. -
Время уходит. Сскажи адресс.
     -  Суворовский  переулок,  дом  пять,  квартира  шестьдесят  восемь,  -
прошептал он затем, копируя Венин голос. Очень удачно копируя.
     -  Но ведь... - прокричал  Веня с  мольбой, желая напомнить, что хозяин
сказал  не все. Что он грозил убить Вениных  родителей, а Колю и гнома убить
не грозился.
     - Но ведь предал, - подтвердил неприглядный факт хозяин.
     Веня понял,  что оправдываться бессмысленно. Не только перед  хозяином,
но  и  перед Колей.  Коля  не  поймет  опасности,  которой  избежали  Венины
родители.  Для  Коли  сейчас  во  всем  мире  существовали  только  он  сам,
золотистый гном, да Веня, который сообщил врагу его адрес.
     Коля шагнул вперед, не зная,  что сказать.  Сейчас он стоял на полпути.
На одной  половинке  - позади Коли - стояла его бывшая команда. Те, кому  он
так  неосмотрительно  доверял.  На  другой  -  впереди  -  высился   хозяин,
таинственный и удивительно знающий всю правду.
     -  Видишь,  мальчик Коля,  - печально  сказал  хозяин. - И  ты выстроил
миражи.  А  миражи  имеют очень неприятное свойство.  Их  нет. Их  просто не
существует  в природе.  За ними ничего не стоит. Однако ж с ними  невероятно
больно  расставаться.  Но  вот  мы убрали их, а  что стоит после боли.  Тоже
ничего?  Пустота? Вовсе нет. Там  лежит дорога.  Та самая, которую ты  давно
ждал. Я  ведь мог прийти и гораздо раньше. Я  мог  превратиться  в  ту самую
летающую тарелочку из  твоей мечты. И улетел  бы ты,  мальчик  Коля, на край
Вселенной и  за ее край. Но я не стал дарить тебе  мираж. Я не  стал. Знаешь
почему?  Потому что, когда-нибудь он бы  закончился, распался  на кусочки. И
если человек со  своей  короткой жизнью  умудряется  растянуть  некоторые из
своих миражей до самой смерти, то  тебе, мальчик  Коля, не хватило  бы  сил,
чтобы удерживать миражи целую вечность. Но чтобы я сказал тебе по  окончании
представления?  Наврал  бы?  Снова  наврал? Но  с  враньем  уходит  какая-то
достойная частичка личности. Не осязаемая, но весьма ощутимая.  И я  не стал
врать. Потому что ни мне, ни тебе миражи не нужны. Иногда нам хочется их, но
мы умеем  уже обходиться реальностью. И  поэтому нам  положена дорога. Пусть
предатели  остаются  здесь,  а мы уйдем. Ты станешь хозяином, я превращусь в
Хозяина, а мой прообраз воплотится в Темные Стекла. Замкнется еще один круг.
     Слова притягивали Колю. И если половинка может быть ближней, то ближней
была половинка с хозяином. Коле хотелось поверить ему. И уйти. И не хотелось
верить тем, кто остался позади. Тем, кто уже предал.
     Он еще раз оглянулся. Веня с невероятно смущенным лицом не смел поднять
на  него  глаза. И  поделом ему. Пашка смотрел как-то рассеянно,  мимо Коли.
Конечно, ему-то что до  Коли,  его обратно к  Владяну  тянет. Ладно  палочки
сейчас  в Колиной руке, а то натворил бы таких  дел. Пашка сумел бы. Вон как
класс  тогда раздраконил,  а  Коля  страдай. Димка перестал  тереть глаза  и
уставился  на Колю. Ну, и чего  уставился, болтун?  Язычок-то попридерживать
надо.  Да что теперь с  него взять-то, с маленького.  Соплячок,  что уж  тут
поделать.  А Ленка смотрит тоже. Ишь красотка с  Парижскими  тайнами. Жалеет
небось теперь, что какой-то Артур ей нравился. Сейчас расплачется и прощения
станет у Коли просить. Но нет, не возьмет ее Коля с собой. Точно не возьмет.
Окончательно и бесповоротно. Такие ему не нужны. Ну-ну, зарыдай еще.
     Но  Ленка почему-то не рыдала.  И Коля  вдруг  начал догадываться,  что
взгляд  Ленкин  вовсе  не  плачевно-умоляющий.  Не  то чтобы  Коля  прозрел.
Нет-нет, он еще  сильно так надеялся на то, что Ленка осознала  свою ошибку,
хоть  и  поздно.  Но  под  этим  взглядом терял  Коля  уверенность  в  своей
непоколебимой правоте и непорочности. Каким-то  нехорошим  взглядом смотрела
Лена на  Кольку, презрительным что ли. Будто Коля не командир штаба, а всего
лишь  дворник, который  подметает рядом улицу  и  ни  в жисть  не догадается
взглянуть  сквозь листву,  чтобы  обнаружить замаскированный штаб. Будто  не
личность  Коля, а  так, мелкота сопливая,  как вот Димка к примеру. Конечно,
куда Коле до Артура. Где уж нам...
     Лена не  дала  додумать Коле  и понырять  в  сладкой  боли  одиночества
человека, преданного всем миром. Она решительно шагнула вперед и повернулась
лицом к Коле. "Сейчас прощения попросит, - ухнуло Колино сердечко. - Точняк.
Может даже признается, что влюбилась, но раньше сказать не решалась."
     - Ну,  -  сурово  сказала Лена, и Коля подумал, что разговор начинается
как-то не так. - Ну, чего встал-то? Иди! Вон, зовут тебя. Зачем тебе с нами?
Иди, если  мы  тут  все  перед тобой  провинились. Мы же плохие, так чего ты
ждешь? Иди!
     - А разве нет? - искренне завозмущался Коля. - Разве не виноваты?
     - Да в чем? - от  тона  Лены покривился даже хозяин, чей плащ продолжал
зловеще развеваться на полдвора. - Почему ты мне должен был понравиться? Ну,
скажи? Ведь ты ничего  про  меня не знаешь! Когда у  меня день рождения? Кто
мне  больше нравится  из  гномов,  которые путешествовали  с  хоббитом?  Как
окончилась история про  Черную  Гору и что это  вообще  за  история.  Извини
пожалуйста, но я  не считаю себя предательницей, если твои симпатии остались
в стороне от моего внимания.
     - А Димка, - переключил разговор Коля, испугавшись грандиозного разноса
на глазах у всех собравшихся. - Димка! Он ведь предал!
     - Кого?  Штаб? Мир  теперь  развалился на кусочки?  Штаб  обнаружили  и
разломали? Да Димка даже не сказал своим товарищам, где этот штаб находится.
Так, Дмитрий?
     - Так, - просто и коротко сказал Димка.
     - Вот, - Лена придвинулась к  Кольке,  и тот опасливо отступил. -  А ты
уже тычешь своим обвинительным пальчиком.
     - Но Веня вот... - начал Коля.
     - Что Веня,  - голос Лены набирал силу и разносился по пустому двору, а
мерцающие глаза хозяина покрылись дымкой, словно жидкое серебро застывало на
холоде осенней ночи.
     - Веня-то уж точно предатель!
     - Ты как-то пострадал?
     - Но ведь мог же, мог!
     - Умей прощать даже за то, что  произошло. Сумеешь, остальное покажется
пустяками. Не  сумеешь -  уходи.  Если  друг стоит рядом с вечным  ощущением
вины, то это уже не друг. Это... я не знаю кто, но уж точно не друг. Если мы
не нужны тебе такими, как мы есть, если ты не  видишь  в нас то,  какими  мы
можем стать, то тебе нечего тут делать. Тебя зовут. Иди.
     Коля  беспомощно  оглянулся  на  хозяина.  Еще  минуту назад  весь  мир
находился у Коли в неоплатном долгу, а теперь все вывернулось наизнанку, а с
этой стороны роль безмерно виноватого неожиданно досталось самому Коле.
     - Ну, Коля, - усмехнулся хозяин, вскинув голову. И непонятно было то ли
за Колю он, то ли  со всем остальным миром. Не знал Коля, что теперь делать.
Не получалось покинуть свой мир с чувством выполненного долга, чтобы потом с
чистой совестью  оставлять следы на  пыльных тропинках далеких планет. Никто
почему-то не собирался удерживать Колю, никто не собирался просить прощения.
Коля еще раз посмотрел на хозяина. Ну пусть тот скажет хоть что-нибудь.
     -  Ждешь  ответа,  Коля,  -  улыбнулся  тот,  только  теперь неумело  и
кривовато. -  Да я и ссам немножко удивляюссь. Вззять вот книги. Вссе те  же
миражи.  Но почему, тот,  кто их читает, умеет прорывать пленку,  отделяющую
насстоящее  от  ненасстоящего  и  вытасскивать ненасстоящее  в реальный мир,
делая его ссамым что ни на есть реальным. Редко, но получаетсся.
     Голос его затихал. Хозяин не ответил на Колин вопрос. Не сказал ему: то
ли оставаться на месте, то  ли все же уйти с ним. Вот  ведь как, даже хозяин
оставил  свои  уговоры. Никто не  держал Колю и оставался  он на  перепутье,
оторвавшись, но не улетев. Коля должен был сказать что-то сам. Что-то весьма
важное, что выразило бы его  чувства,  его выбор на эту минуту, а возможно и
на  всю  оставшуюся  жизнь.  Но слова не  приходили. Никогда  не  умел  Коля
говорить  складно,  понятно,  доходчиво.  Как  хозяин,  к  примеру.  Или как
разозлившаяся Ленка. И Коля промолчал.
     - Иссчеззаем, - сказал хозяин и растаял во тьме, как призрак под лучами
солнца. Коля на миг испугался, что множественное число относилось и к нему.
     -  Не бойсся,  Коля,  -  прошелестело  по приникшей  траве.  - Это  уже
относсится не к тебе.
     - Но... - вскрикнул Коля и опять все слова потерялись.
     -  Ты  хочешь  сспросить,  не  придетсся  ли  тебе  пожалеть  об  этом.
Придетсся,  Коля,  и  не  один  разз.  Но  сстолько  же,  ессли  не  больше,
воззрадуетсся твоя душа, что  тебе поссчасстливилоссь осстатьсся. Непонятно?
Не   сстрашно.   Когда-нибудь   быть   может   тебе   сстанет   яссно,   что
неопределенноссть - вессьма интерессное чувсство.
     Молчание окутало  двор,  лишь шуршали  листья, тихонько передвигаясь  с
места на место под напором осеннего ветра. Никто не произнес  ни слова, пока
Димка не махнул удивленно рукою.
     - Вон, - чуть слышно произнес он.
     Со стороны штаба по воздуху  медленно плыли четыре  светящихся огонька,
словно  там  кто-то  зажег  цветные  фонарики и  теперь  тащил  их навстречу
команде.    Впереди    сверкал    розовый.    Чуть    за    ним    наливался
флуоресцентно-зеленым  следующий.  Дальш