и все тут.
     Но  мысли отталкивались  от  треугольника  и  неизменно возвращались  к
палочкам.
     Веня  утверждал, что  палочки закоротило.  Есть такая  вещь -  короткое
замыкание. Что это такое, Коля убедился год назад на урове труда, когда он с
Костей Лесниковым  строили из проводов  и разных  штучек электрическую цепь.
Примотать проводки  к контактам  вилки  было  нетрудно. Подсоединить  те  же
проводки к выключателю и патрону лампочки вроде  бы тоже дело наипростейшее.
Но  когда  смелая  Костина рука  воткнула  вилку в  розетку,  оказалось, что
провода  каким-то  образом  не захватывали так и  не загоревшуюся  лампочку.
Розетка   оплавилась,  провода   задымились,   подскочивший   учитель  труда
переключил рубильник на своем столе  и влепил Коле с Костей по трояку.  Коля
даже обиделся незаслуженной оценке, ведь цепь собирали под преподавательским
присмотром. Теперь  вот  какие-то невидимые провода миновали  несвершившиеся
желания и замкнули палочки сами на себя.
     Теперь электричество - пройденный этап. Завтра  на труде Коле предстоит
выстругивать новую  столешницу. И  ему еще  повезло. Сначала  педсовет хотел
содрать с Колиных  родителей новую  парту. И  дома Коле  попало.  А за  что?
Парту-то Пашка испортил. Но как это теперь доказать? Свидетелей не осталось.
Все все позабыли. И  печку, и костер, и  железную  болванку, которая чуть не
разнесла всю школу. Когда  раздался  первый удар, то  народ со  всех  этажей
ринулся  к  Колиному  классу. Но теперь  никто  ничего не  помнил. Все тогда
разошлись по местам, на свои уроки и факультативы. Досталось только тем, кто
выскочил из класса, да Коле за парту. Все были живы и здоровы, но Коле никто
помочь не мог.
     Стопка документов иссякла. Последним в ней оказался папин комсомольский
билет. Коля расстроенно передвинул  пачку бумаг на исходное место и взглянул
на пол.
     Треугольник лежал там.  То ли он выскользнул от  неосторожного Колиного
движения. То  ли  скрывался  за  ножкой  буфета, где мог спрятаться  десяток
жестяных  гоночных  автомобильчиков.  Прятался,  прятался,  а  теперь  решил
вылезти, раз уж Коля сам не смог догадаться.
     "Последствия,"  -  значилось в  дымке  серебра,  по  которой  пробегали
черно-зеленые переливы. Последствия  чего? Неисправных палочек? Исчезновения
большого  треугольника? Случая  в  классе.  От случая  последствия остались,
правда,  маленькие,  незаметные для  непосвященных.  Сева  внезапно  полюбил
авиамоделизм   и  этим  же  днем  отправился   во   Дворец  творчества  юных
записываться в  кружок  авиаторов.  Серега,  невзирая на  смешки  приятелей,
прикупил в  киоске видеокассету "Любимые мультфильмы", где  был собран  весь
сборник про Гену,  Чебурашку и старуху Шапокляк. С Олегом  видимых изменений
не  произошло. С  Владяном  тоже. Но  Владян-то,  Владян! Он, хоть и остался
таким  же подленьким и вредным, ничегошеньки  не помнил  про палочки, словно
никогда  не  держал их кривыми  пальцами своих  загребущих рук. А Пашка  ему
почему-то не  рассказывал.  Колю это устраивало,  потому что  самые  мерзкие
мысли, которые можно воплотить с помощью палочек,  приходили на ум почему-то
именно  Владяну.  Сейчас-то  стало  поспокойнее.  Лежат  у  Пашки  на  столе
оранжевые палочки с белыми  извилинами. И белые  палочки лежат с  оранжевыми
прожилками. Лежат палочки и никому не  мешают. Никакого вреда от них. Правда
и пользы тоже никакой.
     Коля вернулся к столу, в ящике  которого лежали палочки. Теперь рядом с
ними примостился и маленький треугольник.
     "На свете есть конец всему,  конец любви конец стаданьям, но  нет конца
воспоминаньям!" - этот треугольник оказался поэтом. Да вот беда, поэзию Коля
никогда не понимал.
     Да  и  какие  могут  быть  стихи,  когда голова  пухнет  от  печали  по
утраченному могуществу?  Ни стихи,  ни остальное  домашнее задание. Впрочем,
оно сейчас  волновало Колю меньше всего. Алгебру можно закончить на перемене
или списать, если повезет, у той же Светки Белорусских.
     Умные мысли никак не приходили. Других  подсказок треугольник не давал.
Коля  рассмотрел  все предыдущие  треугольники, но буковки  уже исчезли. Меж
поверхностями колыхался только серебряный туман.
     Коля вздохнул  и вернулся к реальности.  И в качестве первого  шага  во
взрослую  жизнь  без  палочек он  решил собрать учебники на  завтра.  Еще  в
начальной школе  учительница  приучала  их всегда  иметь  нужный учебник под
рукой  и строго отчитывала,  если кто-то приходил  на  урок без учебника.  В
пятом  классе  Колька каждый день  таскал в школу все  выданные учебники - и
нужные, и ненужные. Целый месяц таскал, пока над ним не начали прикалываться
даже девчонки  из параллельных  классов. Но Коля терпел. Где-то  в потаенных
комнатках его сознания продолжал жить неприятный холодок воспоминаний.
     Во втором классе случилась с ним ужасная история. Вечером,  собираясь в
школу, Коля никак не мог найти учебник естествознания. Самое страшное - было
непонятно, оставил ли его Коля в школе, дал ли кому-то и забыл забрать (хотя
маловероятно), а может его попросту  украли те, кто  в  свое  время потеряли
свои  учебники. Коля  расстроился  до слез.  Всю ночь  ему  снились учебники
естествознания,  которые он  находил  в самых неожиданных  местах  дома и на
улице.  Проснулся  Коля  с  больной  головой  и диким  страхом,  потому  что
ПО-НАСТОЯЩЕМУ  учебник  так  и  не  нашелся.  Идти  в  школу  представлялось
совершенно  невозможным делом. На естествознании учительница выведет бедного
провинившегося Колю к доске и на виду всего класса устроит разнос, а потом с
треском  выставит  растеряху  в  коридор.  И  поделом,  не  теряй  учебники.
Катастрофа неминуемо  наплывала. После завтрака Коля в последний раз обыскал
все полки  и  в  отчаянии глянул  между  этажеркой и письменным столом.  Там
стояла старая зеленая раскладушка, в складках которой и запутался утраченный
учебник. В школу Коля летел как на крыльях.
     Подперев   голову,   Коля   вспоминал,   поглаживая  восемь   маленьких
треугольников. Он  лениво прошелся  взглядом по полкам, перевел его  на гору
пластилиновых человечков, затем вернул  чуть обратно. Раскладушка  стояла на
своем месте. Наклонив голову, почти как тогда, во втором классе, Коля глянул
в глубину меж  аллюминевых  закруглений  и маленьких тугих  пружинок. Далеко
внизу, где материя делала изгиб белела светлая полоска. Не веря своим глазм,
Коля наклонился и дрожащими пальцами вытянул еще одну палочку.
     Через секунду на столешнице  лежала фиолетовая "Alpen Gold"  с изюмом и
орехами.  Коле не  хотелось шоколада.  Но  проверить  дополнительную палочку
стоило  немедленно.  Как  она  там  оказалась?  Нет,  Коля  напрочь  утратил
возможность соображать. Да и стоило ли тратить время на пустяки? Склонившись
над   столом,  Коля  взволнованно  вращал   новой  палочкой  над  четверкой,
утратившей былую силу. Когда цветные прожилки исчезли с  белых  и  оранжевых
полосок,  Коля  тут  же  испытал шоколадками каждую  в  отдельности.  Первая
подарила ему клубничную,  вторая  - банановую,  третья - бежевую, на которой
была  нарисована  чашечка  дымящегося  кофе.  Загадывая  желание   последней
палочке, Коля решил  разнообразить  меню.  Получившаяся шоколадка  оказалась
апельсиновой и не "Alpen Gold", а "Mauxion".
     И  тут   Колю  пронзила   неприятная  мысль.   Может  он   поторопился,
разблокировав  свои  палочки?  А  что  сейчас  происходит  с  Пашкиными?  Не
вернулась ли сила и к ним? И что лучше: пять палочек и  постоянная опасность
утраты или одна-единственная,  про  которую  никто не знает? Но пять палочек
грели Колину душу. И еще в нем  родилась маленькая  надежда: а  вдруг, ну  а
вдруг Пашка уже забросил свои палочки куда подальше и вернулся  с потерявшим
память  Владяном к делам  прежней компахи. Надежда была совершенно безумной,
но  чем  больше   Коля  обкатывал   ее  в   мыслях,  тем  больше  проникался
уверенностью, что так все и обстоит на самом деле.
     Хлопнула дверь. Ноги весело топали по лестнице,  перепрыгивая через две
ступеньки. Сказка вернулась.
     Восемь треугольников задрожали, придвинулись друг к другу и  слились  в
один большой. Серебряной косынкой  он бесшумно подполз к  краю и скользнул в
темную глубину ящика.
Глава 33,
     в которой Коля не внял предостережениям
     Коля  не  любил ходить  этой  дорогой.  Но  соседнюю  улицу как  всегда
перекопали  в  самый неподходящий  момент и  пришлось идти  через  сумрачный
закоулок. Шел Коля в аптеку  за  аскорбинкой для сестренки. Ничего не стоило
крутануть  палочку и  заказать хоть тонну  аскорбиновой кислоты. Но было две
проблемы. Во-первых,  аскорбинка  требовалась  в  порошках, а не  в  больших
сладких  таблетках.  Порошки  Коля представлял слабо.  Во-вторых, аскорбинка
хоть  и  сладкое,  но  самое  настоящее  лекарство.   И   пока  существовала
вероятность, что  палочки,  а может  и сам Коля что-то напутают  и сестренка
получит  вместо  лекарства отраву, то... Нет, Коля покрылся холодным потом и
выкинул  все страшные  картины из головы. Пусть  уж  лучше  он  сбегает.  Не
развалится ведь, хоть и лень, конечно, привык уж с палочками.
     С левой стороны тянулась самая обыкновенная пятиэтажка. А вот по правую
сторону между гаражами высилось одинокое сухое дерево с уродливо обломанными
почти у самого ствола ветвями.
     "Мертвое дерево,  - подумал Коля,  отводя  взгляд.  - То  самое, насчет
которого меня предупреждали."
     Дерево выглядело зловеще и  Коле это не понравилось. В конце  концов  в
жизни и  так получалось, что надо  бояться слишком многих людей. А  теперь в
разряд  Колиных  врагов  попадало  еще  и дерево, пусть  даже  мертвое. Коля
остановился и принялся разглядывать  сухое  дерево, желая  отскать хоть одну
живую веточку. При  ярком свете морщинистая  кора выглядела серой и угрюмой.
Недружелюбной ни для Коли, ни для всего оставшегося человечества.
     "Оно,"  - решил  Коля и  совсем  уж было хотел отправиться дальше,  как
происходящее понравилось ему еще меньше.
     - Чего испугался, дурак, - сказал Коля себе под нос. Переулок пустовал,
поэтому  благодарные  слушатели  не бежали  со  всех  сторон, чтобы  внимать
каждому  Колиному  слову. Но слушатели сейчас  не требовались. Сейчас  самым
важным для Коли свершением стало бы полное прекращение деревобоязни.
     - Ну, - продолжил Коля трудный разговор с самим собой. - Разве это оно?
Просто похоже.  В  общем, такое  же, но не  оно.  Давай, подойди  к  нему  и
притронься. А то будешь всю жизнь трястись от страха.
     Коля еще размышлял, надо  ли, а ноги уже  вели  его к  дереву. Когда до
мрачного ствола оставалось каких-то пять шагов, из-за дерева  навстречу Коле
шагнула длинная фигура в сером плаще.
     - А зздравсствуй, мальчик Коля,  -  вежливо поприветствовал Колю хозяин
Темных Стекол и протянул руку. Но протянул не для того, чтобы пожать Колину,
а для того, чтобы опустить на Колино плечо и превратиться в якорную цепь для
удержания Коли от поспешного бегства.
     - Здравствуйте, - осторожно выдавил Коля. Он  еще надеялся  на  то, что
все завершится благополучно, что сейчас эта тяжелая рука исчезнет с плеча, и
побежит мальчик  Коля  в самую обыкновенную аптеку  и там ему продадут самую
обыкновенную  аскорбинку, чтобы  Колина  сестренка  получила  положенную  по
возрасту порцию витаминов.
     Но у хозяина имелись на Колю совершенно другие планы.
     -  Не  пора ли нам пора, - ехидно заметил он. - Помнишь, я говорил тебе
про  ззамок?  Так вот,  тот, кому ссуждено  внессти  в его  облик посследнюю
детальку,  уже в пути. Время ззамирает. Время  осстанавливаетсся. Но у  меня
ессть маленький припассец. Так  что, мальчик Коля, как поют в ваших  сстарых
фильмах "Пора в путь-дорогу".
     - Но почему  я?  - пролепетал Коля, оглядываясь по сторонам и собираясь
сбежать.
     - Ну сскажем, потому что, Коля-Николай, в твоем имени нет буквы "С".
     -  А что  не  так  с  буквой  "С"? - спросил Коля, готовясь  к рывку  и
скоростному спринту.
     -  Мы  не первый  раз  всстречаемсся сс тобой, Коля.  Я удивлен.  Ты не
ззаметил, что я двою эту букву? Либо ты не внимателен, либо врешь. И сскорее
я поверю второму.
     - Ну двоите, ну и что? - продолжал  разговор Коля,  мысленно приседая и
вывертываясь из под тяжелой руки.
     - А тебе приятно, Коля, делать то, что у тебя ну никак не  получаетсся?
- задал ответный вопрос хозяин.
     - Нет, - коротко ответил Коля и подумал про себя. - "Досчитаю до десяти
и деру". Пора было делать отмашку и начинать стартовый отсчет.
     - Вот и мне неприятно, - задумчиво сказал хозяин. - Ссначала я ззаменял
ее на букву "З", но потом и она исспортилассь. А  после они переплелиссь,  и
это досставило мне масссу неудобсств. В тех месстах, где имена  имеют  цену,
для меня "Ззахар"  вполне может превратитьсся в "Ссахар".  А ты бы не желал,
мальчик  Коля,  увидеть,  как  один изз твоих  на  тот момент лучших друззей
беззвоззвратно превращаетсся в мешок ссахара?
     "Семь,"  -  чуть  не  сказал  Коля  вслух,  пришлось  на  время  отсчет
приостановить,  так  как хозяин  явно  выдерживал  паузу, дожидаясь  Колиной
реакции.
     -  Не желал  бы,  -  сурово сказал  Коля  и перед  глазами возник Веня,
превращающийся в  сахар. Хотя нет Веня пожалуй превратится... А во что может
превратится Веня?..
     - Пришлоссь  привыкать, - кивнул хозяин. - Хотя одни добрые люди как-то
поссоветовали мне  не ломать голову, а  попроссту ззаменить букву "З" цифрой
"3". Обещали найти рецепт и для "С", да только я ждать их не сстал.
     Коля  тем временем  вспоминал детский мультик  про  Пишичитая, где  его
тезка поссорился с буквой "К"  и та  исчезла отовсюду и  даже из  его имени,
отчего на голову нарисованного  Коли  свалилась куча неприятностей.  Так что
замечания хозяина могли иметь смысл. А отсчет?! Коля же совершенно забыл про
отсчет!
     "Восемь," - произнес он про себя, отогнав посторонние мысли.
     - Вот и мне не хотелоссь бы, чтобы изз-зза неправильно произзнессенного
сслова мой  друг  превратилсся бы в... ну сскажем, в некое подобие  отбивной
котлеты.
     "Девять," - прозвучало внутри у Коли.
     -  А тебя, Коля-Николай,  я могу  ззвать ссовершенно  беззопассно.  Для
твоей перссоны. И для моей,  к сслову ссказать. А в том мире мне  часстенько
придетсся наззывать тебя по имени. Не так ли, Коля?
     -  Нет,  -  прокричал  Коля  вместо  слова "десять",  резко  присел  и,
крутанувшись,  бросился прочь от  хозяина, чьи  серебряные глаза таились  за
Темными Стеклами.
     Бежать было весело и легко. Словно Коля  превратился в птицу свободного
полета, которая могла  лететь куда угодно  и не тратить времени  на изучение
истории и  русского  языка. Словно за углом  Колю ждал праздничный карнавал,
где в первых местах  веселого шествия кто-то добрый и заботливый  приготовил
для Коли лучшее местечко.
     Так  и несся  Коля,  так и летел,  стуча  подошвами  по потрескавшемуся
асфальту.  И душа его  пела  торжественные  марши  без лишних  и  совершенно
ненужных  слов, руки  махали  в  такт  движению,  а  глаза  постреливали  по
сторонам, пока не заметили на левом плече нечто странное.
     Сначала Коле показалось, что в плечо коготками вцепилась черная летучая
мышь.  Но  приглядевшись,  Коля  понял,  что  же  такое  примостилось на его
многострадальном плече. За одну секунду, за одно короткое мгновение ока Коля
обрушился с высот торжества в мрачную бездну отчаяния. Потому что не летучая
мышь сидела  на  плотной  ткани куртки  китайского производства, а вольготно
разлеглась  пятерня  в черной  перчатке. Не вывернулся Коля из под хозяйской
руки, не сбежал.  И сразу ноги стали ватными,  а бег перешел в заплетающиеся
шаги.
     Неведомая сила дернула Колю назад, затормозила, а потом потянула грозно
и  неумолимо.  Не прошло и  минуты, как  снова  стоял  Коля рядом с  длинной
фигурой в сером  плаще,  словно и не убегал никуда. Хозяин медленно  почесал
щеку пальцами руки, принявшей свои нормальные размеры.
     "Вот  оно  что  значит  -  у  нас  руки длинные,"  -  вздохнул  Коля  и
приготовился к трепке.
     - Так  на  чем мы  осстановилиссь,  Коля? -  весело  спросил  хозяин. -
По-моему, вссе-таки  на причинах  моего  выбора  именно твоей  личноссти для
нашего ссовмесстного пути.
     Весь  его вид  показывал,  что  да,  бывают у  двух  друзей трудности в
общении, но ведь  не  рвать же из-за подобных  пустячков  друг друга, словно
неполадившие собачата. Ведь  не звери же они  в конце-то  концов. Надо уметь
ценить дружбу  и  прощать, чтобы в середине пути на  привале душевно спеть в
унисон: "Сделать нам, друзья, предстоит больше, чем сделано..."
     - Итак, в твоем имени дейсствительно нет буквы "С". Усстраивает ли тебя
такая причина?
     - Нет, - зло крикнул Коля и чуть не расплакался.
     - Конечно, - сухо, по-деловому согласился  хозяин. - На ссвете миллионы
мальчиков сс именами "Коля", "Веня" и даже "Павел". Но выбрал-то я тебя.
     И на это Коле сказать было нечего.
     - Так вот, Коля, теперь о главном. Поссмотри на меня...
     Коля посмотрел.
     - Видишь мои очки?
     Коля беззвучно кивнул.
     -  Рассскажу  по дороге, - внезапно вспомнил о  своих  планах хозяин. -
Пойдем-ка.
     Пятерня снова оказалась на Колином плече  и сжала  его плотно и тяжело,
как  слесарные  тиски в  школьных мастерских. Еще не больно, но утверждающе,
что боль рядом и может появиться в любую  секунду. Хозяин шагнул за дерево и
уверенно двинулся  в просвет между гаражей. Коля безропотно поплелся за ним.
Он чувствовал, что если запоздает с шагом хоть на чуть-чуть, то черные тиски
сожмутся и  разворотят  Колино плечо. Хозяин уйдет вдаль,  а Коля  останется
лежать на тропинке словно куча металлического хлама, еще недавно скользившая
по дорогам в виде красивого автомобиля.
     - Итак, мои очки, -  продолжил хозяин, мерно ступая по утоптанной земле
и с хрустом  вдавливая в  ее поверхность разноцветные  бутылочные осколки. -
Ззамечу, Коля, что большинсство людей носсит очки, пуссть даже они на  них и
не  видны.  У  кого-то они ззеленые, чтобы в  душе жило вечное  лето. Кто-то
одевает роззовые. Ззнаешь, Коля, как видитсся мир ссквоззь роззовые очки?
     Коля знал. Он любил ездить  в таких трамваях, где кабина  водителя была
отгорожена  от  простых  пассажиров  дверью  не  с  простым  стеклом и не  с
темно-фиолетовым, а  с  розовым. И тогда любой  пасмурный день превращался в
солнечный. Сияние розового солнца щедро заливало и дороги, и стены домов,  и
людей, не оставляя для тени даже  малейшего островка.  И жило в том  розовом
мире нечто невидимое, но несказанно прекрасное. Жаль только, что приходилось
выходить из вагона  под все то же пасмурное  небо. Нет, Коля не отказался бы
носить розовые очки. Но  заявись в таких в школу и сразу же прославишься как
самый распоследний идиот.
     - Ззнаешь, -  хозяин понял  Колю  без слов. - Раззные очки носсят люди.
Ссиние,  ссерые, коричневые в крапинку. Но ззнаешь, Коля, что их объединяет,
людей-очкариков?
     Коля промолчал.
     - Тот ссамый миг, когда  по очкам досстаетсся кирпичом. Ты думаешь, они
начинают видеть мир в исстинных цветах? Как бы не  так, Коля. Глазза ззабиты
оссколками  и  вечной болью. А вссе потому, что кому-то когда-то вззбрело  в
голову увидеть мир в роззовом цвете. Или в ззеленом.
     Люди ссами выбирают исскаженное видение мира. Кому интерессен дождливый
день или полуторамесячная пурга? Нет, Коля, вссем хочетсся рассцветить ссвой
мир. Приукрассить. А когда ссвоих крассок не хватает, в ход идут очки. Потом
уже глазза привыкают  к этим очкам и не могут увидеть мир  реальный,  такой,
каков он ессть на ссамом деле. И ессли очки теряютсся, то глазза жмурятсся и
не желают ссмотреть, пока сснова не окажутсся за привычными сстеклами.
     -  А  ваши  очки?  -  не  утерпел  Коля.  Не  то, чтобы  он  уж  сильно
интересовался  Темными  Стеклами,  но  молчал