конец-то я ему не безразлична, торжествуя подумала я.
     Кажется, гостей невозможно было привести к общему знаменателю. Среди них были и старые увальни, и старые девы; несколько университетских преподавателей и их дурно одетые жены; стайка ровесников Лорны: зеленые девчонки и нескладные парни: а также несколько типов, смахивающих на охотников, с резкими голосами и кирпично-красными лицами. Создавалось впечатление, что Гамильтоны пригласили всех, кого знали и любили, совершенно не заботясь о том, будут они совместимы друг с другом или нет.
     Я подошла к Джереми, Гасси и Гарэту.
     - Я смотрю, ты открыта для публики, - проговорил Гарэт без тени улыбки. - Пойду-ка помогу с напитками.
     - Тебе не следовало надевать это платье, Октавия, - сказала явно шокированная Гасси. - Здесь же не Лондон.
     - Это слишком очевидно, - сказала я, поглядывая вокруг.
     Подошла Бриджит Гамильтон и взяла меня за руку.
     - Как очаровательно ты выглядишь, Октавия. Пойдем, нанесешь сокрушительный удар по нашему местному члену палаты представителей. Он умирает от желания познакомиться с тобой.
     И не он один. Как только "охотники" пропустили изрядное количество, они окружили меня, наперебой стараясь привлечь мое внимание. Мне подливали снова и снова. Никогда еще я не блистала таким злым остроумием, буквально не давая им передохнуть от приступов смеха. Как опытный комик, невзирая на то, что мне удавалось держать мою публику в состоянии радостного возбуждения, я внимательно наблюдала за тем, что происходит на флангах.
     Джереми был мрачнее тучи, потому что я так откровенно флиртовала со всеми мужчинами, Гарэт держался как будущий зять Гамильтонов, суетился ли с напитками или улыбался Лорне. Вместе с тем, как только он смотрел в мою сторону, его лицо принимало злое выражение.
     Около десяти часов вошла сильно раскрасневшаяся Бриджит Гамильтон с двумя кастрюлями и водрузила их на длинный полированный стол, рядом с горой тарелок и вилок.
     - Это рисотто, - сказала она, - если кто голоден.
     Гости ринулись к еде. Я осталась стоять на месте, мужчины, окружившие меня, тоже. Шум, который мы производили, все нарастал до тех пор, пока к нам через толпу не пробился Гарэт.
     - Ты бы поела чего-нибудь, Октавия, - сказал он.
     Я покачала головой и вызывающе улыбнулась ему.
     - Ты ничего не хочешь? - растягивая слова, спросил член палаты, стоявший возле меня.
     - Только тебя.
     Стоявшие неподалеку женщины, оторвавшись от рисотто и разговоров о пеленках, в ужасе посмотрели на меня. Среди них была и жена члена палаты, с лицом породистой трески.
     - Современные девушки совсем не те, что были двадцать лет назад, - громко заявила она.
     - Конечно, нет, - резко сказала я. - Двадцать лет назад мне было всего шесть. Вам следовало ожидать некоторых изменений в моем облике и поведении.
     Она побагровела от злости, когда раздался взрыв хохота.
     Гарэт не смеялся. Он взял меня за руку.
     - Мне кажется, тебе лучше пойти поесть, - сказал он ровным голосом.
     - Я тебе уже один раз сказала, - раздраженно ответила я, - я не хочу есть, я хочу танцевать. Почему бы кому-нибудь не включить проигрыватель?
     Член палаты опустил глаза на серебряные кружочки.
     - А что происходит с ними, когда ты танцуешь?
     Я хмыкнула.
     - То открывают меня, то закрывают. Они же двигаются.
     Раздался еще один взрыв смеха.
     - Ну, и чего же мы ждем? - спросил член палаты. - Давай поставим пластинку и потанцуем.
     - Хорошо, - сказала я, взглянув на него из-под ресниц, - но сначала я схожу в туалет.
     Поднявшись в ванную комнату, я едва узнала себя. С взъерошенными волосами, блестящими глазами и пылающими щеками, я выглядела, как одна из Менад. Господи, а платье-то какое красивое!
     - И ты тоже красивая, - заметила я и, подавшись вперед, поцеловала свое отражение в зеркале.
     Несмотря на то, что я слегка опьянела, я смутилась, когда, обернувшись, заметила в дверях наблюдающего за мной Гарэта.
     - Ты что, не знаешь, что подглядывать неприлично? - заявила я.
     Он не шевельнулся.
     - Я бы хотела пройти, если ты не возражаешь, - продолжала я.
     - О нет, ты никуда не пойдешь, - сказал он, схватив меня за руку.
     - Нет, пойду! - закричала я, пытаясь вырваться.
     - Ты прекратишь вести себя, как уличная девка? - взорвался он, втащил меня в ближайшую спальню, толкнул на кровать и запер дверь.
     - Ну а теперь я подозреваю, что ты хочешь обойтись со мной, как с уличной девкой, - враждебно сказала я. - Что скажет твоя драгоценная Лорна, если застанет нас здесь вдвоем?
     Вдруг мне стало страшно от его зловещего взгляда.
     - Настало время, когда кто-то должен преподать тебе урок, - сказал он, приближаясь ко мне. - И, боюсь, это буду я.
     Не успела я опомниться, как он, перекинув меня через колено, задал мне такую трепку, что у меня искры посыпались из глаз. Я начала кричать и отбиваться.
     - Замолчи, - злобно сказал он. - Тебя все равно никто не услышит.
     Внизу продолжал греметь проигрыватель. Я боролась и пыталась укусить его, но он был слишком силен. Было не столько больно, сколько унизительно. Кажется, этому не было конца. Наконец, он столкнул меня на пол. Я лежала, дрожа от страха.
     - Вставай, - бесцеремонно сказал он, - и собери свои вещички. Я отведу тебя на яхту.

***

     Над рекой висела луна, заливая белым светом опустившийся на спящие поля прозрачный туман. Густо-синее небо было усыпано звездами, в воздухе пряно пахло таволгой.
     Чувствуя боль в каждой косточке и кусая губы, чтобы не разреветься, я тащилась за Гарэтом по полю. При этом, я постоянно спотыкалась, не падая только потому, что он сжимал мою руку словно тисками. Мне кажется, он боялся, что я могу удрать назад, на вечеринку.
     Когда мы поднялись на палубу, я сказала:
     - Ну, теперь ты можешь вернуться к своей ненаглядной юной подружке.
     - Не раньше, чем ты ляжешь спать.
     Прямо в платье я завалилась на свою койку. Но, закрыв глаза, все еще продолжала ощущать, как все вокруг кружится. Я тут же снова их открыла. Гарэт стоял, наблюдая за мной сквозь дым сигары.
     Я снова закрыла глаза и почувствовала приступ тошноты.
     - О, Господи, - проговорила я, пытаясь подняться.
     - Лежи, - резко сказал он.
     - Я имею право встать с собственной постели, - сказала я раздраженно. - С твоей стороны благородно было удерживать меня от чужих постелей, но из своей собственной постели человек может вставать, когда захочет.
     - Перестань болтать, - сказал Гарэт.
     - Не могу, - в отчаянии произнесла я. - Меня сейчас вырвет.
     Он едва успел подвести меня к борту яхты. Мне было так плохо, как никогда в жизни. Сначала мне никак не удавалось остановить все новые ужасные позывы, а потом, из-за того, что Гарэт держал мою голову, слезы унижения.
     - Оставь меня одну, - всхлипывая, умоляла я. - Оставь меня, я хочу умереть. С минуты на минуту вернутся Гасси и Джереми. Пожалуйста, пойди и задержи их немножко.
     - Они не вернутся еще очень долго, - заметил Гарэт, взглянув на свои часы.
     - Можно мне попить?
     - Пока нет. Все начнется снова. Нужно немножко потерпеть.
     Я посмотрела на огромную белую луну и вымученно засмеялась.
     - Романтичней ночи не придумаешь, правда?
     Когда мы шли по коридору, я чуть не упала. Гарэт подхватил меня на руки, отнес в каюту, ловко, как ребенка, положил на постель. Потом дал мне пару таблеток.
     - Это поможет тебе уснуть.
     - Вообще-то я не планировала сегодня ночью свиданья с Джереми.
     Я дрожала, как собачонка.
     - Я очень сожалею, - сказала я, крутя головой, - очень.
     - Лежи спокойно, - сказал он. - Таблетки скоро подействуют.
     - Не уходи, - прошептала я, когда он поднялся и направился к двери.
     Он посмотрел на меня. Его лицо ничего не выражало: ни презрения, ни насмешки, ни даже следа жалости.
     - Я принесу тебе еще одеял, - сказал он. - Не хочу, чтобы ты простудилась.
     От этой неожиданной доброжелательности, которую он впервые проявил ко мне, на мои глаза навернулись слезы. Я начала засыпать, когда он вернулся с двумя пледами, от которых пахло плесенью. Когда я увидела его руки, заботливо поправлявшие плед, - сильные руки с черными волосами, я почувствовала, что хочу, чтобы эти руки обняли меня, погладили и приласкали, как будто я снова была ребенком. На мгновенье мне показалось, что это мой отец, строгий, но любящий и заботливый. Мне так не хватало этого всю жизнь. Кого-то, кто мог бы остановить меня, когда я заходила слишком далеко, того, кто не позволял бы вести себя плохо и гордился бы мной, если я вела себя хорошо.
     - Засыпаешь? - спросил он.
     Я кивнула.
     - Умница. Утром будешь в порядке.
     - Мне очень жаль, что я испортила вам вечер.
     - Не переживай. Они славные, эти Гамильтоны. Тебе надо бы чаще встречаться с такими людьми. Они исповедуют истинные ценности.
     - Как ты с ними познакомился?
     Он начал мне рассказывать, но мои мысли стали путаться, мягкий валлийский голос начал смешиваться с плеском воды о яхту. Тут все уплыло в небытие.

Глава двенадцатая

     Проснувшись на следующее утро, я почувствовала, что меня переполняет стыд. Раньше, когда мне случалось опьянеть, я относилась к этому спокойно, как к части имиджа Октавии Бреннан. Сейчас я съежилась при мысли о том, что произошло прошлой ночью. Заявилась к этим людям полуголой, отвратительно себя вела, злоупотребив их гостеприимством, а потом испытала унижение от урока, преподанного Гарэтом и, что хуже всего, меня вывернуло на его глазах, и он уложил меня в постель!
     "О, Господи! - вздохнула я, страдая, восстановив по частям картину прошлого вечера, - как я буду смотреть им в глаза?"
     В то же время, думая о том, как бы незаметно исчезнуть с яхты, я поймала себя па мысли, что если сделаю это, рискую никогда больше не увидеть Гарэта. Эта мысль пронзила мое сердце.
     "О, нет! - в ужасе прошептала я. - Этого не может быть!" Невозможно так страстно ненавидеть кого-то и вдруг, в одночасье, обнаружить, что ненависть обернулась чем-то совершенно другим, чем-то, так подозрительно похожим на любовь.
     Не могла я его полюбить, не могла! Он презирал меня, думал, что я худшая из худших. Весь ужас состоял в том, что, начни я все с начала, я могла бы пустить в ход весь арсенал своих приемов, сразить его своим видом, даже заставить поверить в то, что я нежная и ласковая. Я достаточно часто прибегала к этому раньше, но теперь все было слишком поздно. Он видел, как я бесстыдно преследовала Джереми, знал так много негативного обо мне, что у меня не осталось ни малейшей надежды. Это было просто забавно: в конечном счете, "попался, который кусался!"
     Я заставила себя подняться. В голове пронесся метеор, снова подступила тошнота. Взглянув в зеркало, я увидела свое пепельно-серое лицо. Я все еще была во вчерашнем макияже, испещренном потоками слез. Почувствовав приступ тошноты, я склонилась в нерешительности над мокрой неприятно пахнущей раковиной. Даже почистить зубы - и то суровое испытание. Я кое-как оделась и доплелась до кухни. Гасси готовила копченую рыбу.
     - Привет! - сказала она. - Гарэт сказан, что у тебя вчера был обморок и ему пришлось отнести тебя на яхту. Это просто так или ты беременна?
     Я слабо улыбнулась. Бог миловал!
     - Что вы все делали? - спросила я.
     - Ничего особенного. Мы допоздна танцевали на лужайке. Так романтично при луне! Потом Лорна пришла к нам на яхту. Мы выпили, ты в это время уже крепко спала. Позже Гарэт проводил ее домой. Мы не слышали, чтобы он вернулся.
     Я почувствовала, как на моем лбу выступила испарина. Мысль о том, как Гарэт и Лорна возвращались лугом при свете луны, сводила меня с ума от ревности.
     Запах копченой рыбы был невыносим.
     Вдруг я увидела чьи-то длинные ноги, сбегающие вниз по ступенькам.
     - Я иду на палубу, - сказала я в панике и выскочила через свою каюту и салон на палубу, в дальний конец яхты, на солнышко.
     Обхватив колени руками, я уселась и стала разглядывать противоположный берег. Вылезла водяная крыса, уставилась на меня глазами-бусинками и снова спряталась в норку.
     "Счастливая! - подумала я. - Как бы я хотела иметь норку, где можно было бы спрятаться".
     Дикие розы, еще вчера благоухавшие, завяли на солнце и повисли, напоминая безвкусные украшения, слишком долго провисевшие на каком-то празднике.
     Сзади послышались шаги, и мое сердце забилось. Я испугалась своего разочарования, когда поняла, что это был всего-навсего Джереми.
     - Привет, - мрачно сказал он и сел рядом. - Чувствуешь себя лучше?
     - Да, спасибо.
     - Везет Гарэту! Почему ты не падаешь в обморок, когда рядом я? Я бы и сам не возражал привести тебя сюда и уложить в постель.
     Что-то в его голосе меня задело.
     - Мне было плохо, - резко сказала я.
     - Ну, я уверен, что Гарэт улучшил твое самочувствие. Ты же знаешь, что он славится способностями приводить женщин в чувство!
     - Это не тот случай, - сердито ответила я, - если и существуют два человека, абсолютно не переваривающие друг друга, так это Гарэт и я.
     - Можешь мне не рассказывать, - ответил он. - Весьма сомнительно, когда леди не очень-то и сопротивляется.
     - Завтрак готов, - произнес Гарэт, появившись неожиданно в дверях.
     - Я ничего не хочу, - сказала я, сильно покраснев. Интересно, что ему удалось услышать из нашего разговора?
     Джереми вскочил на ноги.
     - Я позавтракаю и вернусь. Нам надо поговорить, - сказал он, спускаясь вслед за Гарэтом по лестнице.
     Не прошло и двух минут, как вернулся Гарэт.
     - Вот твой завтрак, - сказал он, бросая в стакан с водой четыре таблетки Алка-Зельтцер. Подождав, пока они растворятся до конца, он протянул мне стакан.
     - Спасибо, - пробормотала я, не в силах поднять на него глаза. - Мне стыдно за вчерашнее.
     - Да ладно! - сказал он. - Все мы время от времени ставим себя в глупое положение.
     - Но благодаря тебе никто не узнал. Я думала...
     - ...что я вернусь и расскажу всем, что тебя вывернуло наизнанку. Ну, не такой уж я идиот.
     Я впервые посмотрела на него. Он выглядел очень усталым. Под глазами пролегли темные круги. Интересно, чем кончилась у них с Лорной прогулка прошлой ночью?
     Он как будто прочитал мои мысли.
     - Лорна придет сегодня к нам к обеду. Она страшно хочет увидеться с тобой. Она все еще в том возрасте, когда красивые женщины производят неизгладимое впечатление.
     О! Это был сомнительный комплимент.
     - Постараюсь не разочаровать ее, - сказала я, стараясь скрыть обиду.
     Он засмеялся.
     - Не дуйся. Это тебе не идет.
     Алка-Зельтцер подействовал. Головная боль перешла в легкую пульсацию. Подействовало бы еще и на мое сердце!
     Лорна появилась около половины первого. Она всех оживила своим появлением. На ней была рыжая майка с короткими рукавами, которая очень шла к ее волосам. Выглядела она очень мило, но мне показалось, что накануне, когда она неожиданно вылетела к нам, она выглядела более привлекательной.
     - Привет! - сказала она, присев рядом со мной на палубе. - Мне очень жаль, что вчера у нас не было времени поговорить, и тебе стало плохо. Вечно мама забывает открывать окна! Все так огорчились, когда ты ушла. Мужчины были без ума от тебя, и каждый, кто звонил сегодня утром поблагодарить нас, хотел узнать, кто ты такая. - Ее голос вдруг стал задумчивым. - Такой великолепной женщины, как ты, в нашем графстве сто лет не видели!
     Вдруг я почувствовала, что она мне нравится. Я поняла, что за ее словами нет ничего, кроме искреннего восхищения.
     - Боюсь, мое платье было чуть-чуть outre  для сельской жизни, - сказала я. - Надеюсь, твои родители меня не осудили?
     Она энергично замотала головой.
     - Ну что ты! Они нашли тебя восхитительной. Как это типично для Гарэта - появиться с такой девушкой, как ты. Я всегда чувствовала, что так и будет. Понимаешь, я в него влюблена уже много лет и всегда надеялась, что он будет ждать меня, но сейчас у него есть ты.
     - Нет, нет, - торопливо сказала я. - Между нами абсолютно ничего нет. До этого уик-энда мы не были даже знакомы. Я подруга Гасси. Мы учились в одной школе.
     - Да? - Ее лицо просветлело. - Значит, между тобой и Гарэтом ничего...
     - ...не было. Он просто заметил, что я себя отвратительно чувствую и привел меня на яхту.
     - О! - воскликнула она радостно, - это меня утешает. Мне бы так хотелось, чтобы со мной случилось что-нибудь такое романтичное, как обморок, когда он рядом! Но я слишком здоровая для этого.
     Я криво улыбнулась. Вряд ли бы ей понравилось то, что я пережила прошлой ночью.
     - Ты знаешь, - сказала она доверительно, - когда мы шли ночью домой, он меня поцеловал, но я думаю, что он целует почти всех девушек.
     Почувствовав, что от солнца мне становится хуже, я переместилась в тень. Она забросала меня вопросами о моей жизни в Лондоне, о моих знакомых.
     - Ты правда знаешь Мика Джаггера? - не могла поверить она. - Я скоро приеду в Лондон. Я закончила курсы машинописи и хочу подыскать работу.
     - Приезжай, ты можешь остановиться у меня, - сказала я вдруг, к своему собственному удивлению. - У меня огромная квартира. Можешь жить столько, сколько захочешь.
     - Господи, - она залилась краской. - Правда можно? Это было бы отлично, всего на несколько дней, пока я не подыщу чего-нибудь. И еще, не могла бы ты посоветовать, где лучше всего купить одежду? Я хочу сказать, что у меня отличная мама, но в этих вещах она мне не помощник.
     Буквально через минуту после того, как к нам подошли остальные, она сообщила Гарэту, что я пригласила ее приехать ко мне пожить.
     Я думала, он начнет ее отговаривать, но он просто сказал:
     - Отличная идея. Почему бы и нет?
     Зачем я это сделала, недоумевала я сама, уйдя на кухню, чтобы помочь с обедом. Пыталась доказать, что могу быть доброй или подсознательно хотела произвести впечатление на Гарэта, поладив с одной из его подруг, а, может быть, просто хотела протянуть, хоть и тонкую, но ниточку в будущее?
     За обедом я не смогла заставить себя ничего проглотить.
     Я даже не могла курить, что для меня было смерти подобно. Присутствие Гарэта сковывало меня. Каждый раз, когда он смотрел на меня, я отводила глаза. Не могла я и пустить в ход ни один из моих старых трюков: бросать взгляды из-под ресниц, позволять волосам упасть на глаза, задрать юбку, чтобы приоткрыть ноги повыше, наклониться вперед, чтобы он мог заглянуть в вырез блузки, которая была всегда расстегнута чуть ниже, чем полагалось. Со вчерашнего вечера я вдруг стала неуклюжей, как подросток. Я даже не знала, что делать со своим ртом, как будто раньше никогда не пользовалась помадой.
     Положение осложнялось тем, что Джереми начал следить за мной, как тюремщик. Я больше не находила в нем никакого шарма. Ему было очень трудно угодить, куда-то исчезла его ленивая манера - не хочешь, как хочешь - которую я находила такой неотразимой еще неделю назад. Как только мы закончили обедать, я немедленно принялась мыть посуду. Все, что угодно, только разрядить эту напряженную атмосферу!
     - Да оставь ты это, - сказал Джереми. - Ради Бога, Октавия, отдохни!
     - Какая жалость, что нам пора возвращаться в Лондон, - посетовала Гасси. - Это был такой отличный спокойный уик-энд!
     На лице Гарэта промелькнула улыбка.
     - У тебя, наверное, столько дел перед свадьбой, - заметила Лорна. - Обожаю свадьбы.
     Неожиданно нога Джереми прижалась к моей. Я отодвинулась.
     - Твои волосы приобрели от солнца фантастический цвет, - сказал он.
     - Я не помню, это твой натуральный цвет? - спросила Гасси.
     Я собиралась уже сказать "да" - никому раньше я не признавалась в том, что красила их - как вдруг, поймав взгляд Гарэта, по какой-то странной причине передумала.
     - Ну, скажем, мой парикмахер слегка его подправляет.
     Гасси взяла со стола сплетенный ею венок из ромашек. Он уже начал увядать. Лорна смотрела