стене, среди снежной бури, с Бог весть каким отчаянием в душе. Это было еще хуже. Он лег, обнял меня и поцеловал в лоб. Я никогда не могла постичь внезапную смену его настроений.
     - Мне очень жаль, что Бастер напугал тебя, - сказал он и через пять минут заснул.
     Я долго лежала без сна. На рассвете он повернулся и, потянувшись ко мне, простонал:
     - О, моя любимая крошка.
     Я знала, что говорит это он во сне, и с мучительной болью в душе поняла, что слова его адресованы не мне.

Глава 15

     Впервые в жизни я ожидала Рождество со страхом. У нас дома это был особенный, уютный, добрый праздник. Но там, где Рори, не могло быть "ни мира на земле, ни в человеках благоволения". Без всякого энтузиазма я выбрала елку на плантации за нашим домом и установила ее в ведре, украсила стены остролистом, подвесила ветку омелы к люстре в гостиной.
     Накануне Рождества я поехала в Пенлоррен, чтобы купить кое-что для дома и сувениры к празднику. Я собиралась положить подарки Рори в носок. Когда я уезжала, он чистил ружье, готовясь к охоте. Рори и Бастер на второй день Рождества собирались отправиться на охоту.
     Когда я вернулась, обвешанная покупками, около нашей калитки стояла машина. Я вошла в дом и только было хотела сообщить, что я вернулась, когда до меня донеслись из студии громкие голоса. На цыпочках я приблизилась к двери. Один голос был резкий с отчетливым шотландским акцентом, другой - аристократический, тянущий слова, вкрадчиво опасный. Дверь была полуоткрыта, и я увидела Финна и Рори друг против друга - как огромный лев и гибкая блестящая черная пантера - в пылу самой ожесточенной ссоры.
     - Так что же, доктор? - сказал Рори. Каждое его слово было исполненно оскорбительной дерзости. - Почему вы так назойливо преследуете меня?
     - Потому что мне нужно вам кое-что сказать.
     - Только не сейчас. Эмили может вернуться в любую минуту.
     - Я не знаю, какие дьявольские планы вы строите на этот раз, но вы лучше все-таки прекратите играть в кошки-мышки с моей сестрой. Оставьте ее в покое, вы уже достаточно ей навредили.
     В горле у меня пересохло. Я ухватилась за ручку двери, чтобы удержаться на ногах.
     - Марина - вполне взрослая женщина. Она может сама о себе позаботиться.
     - Как раз этого она и не может, - загремел Финн. - Уж вам-то отлично известно, что она на грани, А о Хэмише вы думали когда-нибудь?
     - С чего бы это я стал о нем думатъ?
     - А об Эмили?
     - Эмили вы оставьте. Это моя проблема. Право же, вы должны чаще бывать у нас, Финн. Ваше присутствие очищает воздух.
     - Гнусная тварь! - заорал Финн. - Опять за старое принялся?
     - Ситуация несколько осложнилась, доктор, но вообще-то вы правильно представляете себе положение вещей.
     - А вы знаете, что я могу заявить на вас в полицию? - сказал Финн.
     Рори окончательно вышел из себя. Он был бледен как смерть, глаза его сверкали.
     - Не посмеете, - прошипел он. - Вашему семейству придется от этого не лучше, чем моему.
     - Мне плевать.
     Они стояли так близко друг к другу, что их разъяренные лица почти что соприкасались.
     Вдруг Рори впал в бешенство. Выкрикивая ругательства, он схватил Финна за горло. Казалось, еще секунда, и Финну придет конец. Но в следующее мгновение Рори был уже на полу, сраженный сокрушительным ударом в челюсть, а Финн, сжав кулаки, готовился размозжить ему голову.
     - Нет! - закричала я. - Нет! Не троньте его!
     Финн стремительно обернулся, его глаза горели.
     - Это только начало, Рори, - сказал он. - В следующий раз я обойдусь с вами покруче.
     Он вышел.
     - С тобой все в порядке? - спросила я Рори.
     - Со мной все замечательно. Обожаю Рождество, а ты? Оно будит в нас склонность к театральности.
     Мне было не до шуток.
     - Ты, конечно, скажешь мне сейчас, что все его слова - бред, что в его обвинениях нет ни слова правды.
     Рори налил себе стакан, выпил залпом и с размаху опустил его на стол.
     - А ты что думаешь, Эмили? Ведь только это и имеет значение.
     - Ничего я не думаю. - Я кусала себе губы, чтобы удержаться от слез. - Я знаю только, что ты не спишь со мной уже третий месяц и это сводит меня с ума. А тут еще является Финн, и все это одно к одному.
     Взяв со стола ружье, Рори рассматривал его.
     - Значит, свой рацион ты недополучила, - сказал он тихо.
     - Убери ружье.
     - Тебе страшно? Бедная Эмили!
     Он поднял ружье. Палец его был на курке.
     - Нет! - вскрикнула я.
     Он целился вверх. Раздался негромкий взрыв, звон разбитого стекла, и студия погрузилась во мрак. В следующее мгновение я оказалась распростертой на ковре, задыхаясь под тяжестью его тела. Рори с такой силой прижался губами к моим губам, что у меня лязгнули зубы. Я бессильно сопротивлялась, пытаясь оттолкнуть его.
     - Нет, Рори, нет, - кричала я.
     - Ты этого хотела. Так получай же, черт тебя возьми.
     В несколько секунд все было кончено. Я лежала на полу, перекатываясь с боку на бок и зажав себе рот руками. Мне казалось, что от сдерживаемых рыданий у меня разорвутся легкие.
     Рори включил боковое освещение, направив мне свет прямо в глаза.
     - Ты же этого хотела. Чем ты теперь недовольна?
     Я тупо глядела на него, чувствуя, как слезы медленно катятся у меня по лицу.
     - Ты же ненавидишь меня, - прошептала я, - люто ненавидишь.
     - Ненавижу, - подтвердил он, - ненавижу твою бесхребетность.
     Он вдруг обнял меня и притянул к себе. Я отстранилась.
     - О Эмили, Эмили, - проговорил он. - Я сам несчастлив и тебе принес только несчастье. Прости меня, я не знаю, что на меня находит.
     Облизнув языком пересохшие губы, я ощутила на них Вкус запекшейся крови. Я должна была бы постараться утешить его, выяснить, что вызывало у него эти приступы беспредельной, бесконтрольной ярости.
     Но у меня не было сил. Не сказав ни слова, я оттолкнула его, встала и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Глава 16

     Оглядываясь назад на самые тяжелые периоды своей жизни, люди, к счастью, легко забывают неприятные детали. Наш брак вступил в критическую стадию. Рождество мы как-то пережили и следующий месяц тоже. Мы почти не разговаривали друг с другом, зализывая свои раны, но на людях все еще создавали видимость благополучия. Я все время собиралась уехать, но никак не могла решиться. Несмотря ни на что, я все еще любила Рори.
     В феврале выпал снег, превративший остров в волшебный мир.
     Лодыжка у Коко зажила, и она решила отпраздновать день рождения Бастера. Рори поехал в Глазго запастись красками, но должен был вернуться на следующий день к завтраку.
     Мне приснился ужасный кошмар: Марина и Рори, спавшие на полу в объятиях друг друга. Я проснулась в слезах при ярком свете луны от собственного крика. Я потянулась было к Рори, но вспомнила, что его нет. Снова заснуть я не могла. Встав утром, я убрала дом сверху донизу - нашу помощницу еще несколько недель назад одолел ревматизм - и несколько часов провела за приготовлением для Рори великолепного ленча. Потом я вышла и купила две бутылки хорошего вина. Я решила сделать последнюю попытку спасти свою семейную жизнь.
     В двенадцать часов зазвонил телефон. Это был Рори из Эдинбурга. Он сказал, что вернется к вечеру, как раз к празднику у Коко.
     - Стоит ли вообще возвращаться? - сказала я и бросила трубку. Все мои добрые намерения разлетелись в прах. Что мне делать с собой до его возвращения? Плакать я не могла и решила поехать в Пен-лоррен купить Бастеру подарок.
     В двух милях от дома я вдруг сообразила, что забыла кошелек. Я решила развернуться и поехать за ним. Обледенелую дорогу замело. Повороты у меня всегда плохо получались. В результате я застряла поперек дороги. Колеса взметали снежные вихри каждый раз, когда я нажимала на газ.
     Внезапно из-за угла вылетела маленькая синяя машина. Я вскрикнула от ужаса, не в силах тронуться с места. На этом льду ей никогда не затормозить. Но каким-то чудом водитель сумел круто вывернуть руль вправо, и машина, проскользнув в нескольких сантиметрах от меня, оказалась в сугробе.
     Мне, как всегда, повезло. За рулем оказался мой старый недоброжелатель Финн Маклин. Он вылез из машины - сплошные рыжие волосы, темные сдвинутые брови, тяжелая челюсть и взбешенный взгляд прищуренных глаз.
     - Какого черта... - начал он, но, увидев, что это я, только глубоко вздохнул. - Я мог бы догадаться.
     - Я ничего не могла поделать, - выпалила я, все еще дрожа от страха.
     - В том-то и беда, - сказал он. - Конечно, не могли. Только идиот мог пытаться здесь развернуться.
     - Я же извинилась. - Краска бросилась мне в лицо. - В любом случае, вы превысили скорость. А мою машину занесло. Ее не сдвинуть с места.
     - Выходите, - сказал он.
     Он сел и мгновенно развернул машину. Потом вышел и открыл передо мной дверцу.
     - Никаких проблем, - сказал он с возмутительным спокойствием. - Вы просто пережали.
     Это стало последней каплей. Я села и разрыдалась, а потом изо всех сил рванула домой. Один Бог ведает, как я добралась, не видя ничего вокруг от слез.
     Не знаю, как долго я плакала, но достаточно, чтобы приобрести совершенно жуткий вид. И тут я обратила внимание на растение в горшке, которое мне подарила на Рождество Коко. Оно выглядело поникшим и заброшенным.
     - Ему нужно немножко любви и заботы, как и мне, - сказала я уныло и, поднявшись, взяла лейку и полила цветок.
     Я вспомнила, как кто-то говорил мне, что, если полить водой тростниковый коврик, тон зазеленеет. В это время я услышала шаги. Наверно я оставила дверь открытой. Надеясь увидеть Рори, я подняла глаза. Но я ошибалась - это был Финн Маклин.
     - Что у вас за манера подкрадываться! - рассердилась я и тут только сообразила, насколько глупо я выгляжу с лейкой, из которой на ковер лилась вода. - Я еще не совсем свихнулась. - Мои слова прозвучали малоубедительно. - От воды даже ковер зазеленеет.
     Финн засмеялся.
     - Когда я вас вижу, вы либо что-то рвете зубами, либо дорогу перекрываете, либо ковры поливаете. Откуда это у вас?
     - Не знаю, - пробормотала я. - Наверно, меня уронили головой об пол уже во взрослом состоянии.
     - Вы скоро так весь пол зальете. - Он взял у меня из рук лейку.
     Сознавая, какие у меня красные заплаканные глаза, я старалась не смотреть на Финна.
     - Я пришел извиниться за то, что накинулся на вас сегодня утром. Я очень устал, не спал ночь. Но это не оправдание, и я надеюсь, что вы извините меня.
     От удивления я так и села.
     - Ничего, - сказала я. - У меня сегодня тоже ночь была паршивая, а то бы я не разревелась.
     - Где Рори?
     - В Глазго.
     - Я собираюсь сегодня в Маллен, проведать больную. Не хотите со мной?
     - Меня укачивает в самолете.
     - Самолет там негде посадить. Я поеду на катере. Я за вами заеду через полчаса. Мы можем не разговаривать по дороге, если не пожелаем.

Глава 17

     День был прекрасный: солнце сияло, и вершины холмов переливались на фоне синего неба, как горки соли. Пока наш катер рассекал темно-зеленую воду, я все еще пребывала в унынии, но потом мне стало легче, особенно когда я поняла, что Финн и я можем говорить или молчать без большого напряжения. Когда мы причалили, и я спрыгивала на пристань, он подхватил меня. Движения у него были легкие и уверенные, как у человека, умеющего обращаться с женщинами.
     Мы поднимались по склону холма к маленькому серому фермерскому домику. Трава сверкала белизной, как страусовые перья, сделанные из прозрачного стекла, на каждом листочке искрился снег, отовсюду свисали длинные сосульки. Внезапно из сарая, находившегося неподалеку от дома, выбежала пожилая женщина с рукой на перевязи.
     - Доктор! - закричала она. - Слава Богу, вы приехали. Коровке моей плохо.
     - Осторожно, не поскользнитесь. - Финн поддержал ее за здоровую руку. - Что с ней?
     - Она начала телиться, но дело не идет. Энгус поехал на материк за помощью, но еще не возвращался.
     - Я взгляну на нее. - Финн вошел в сарай.
     В углу металась перепуганная ревущая корова.
     - Ну, ну, - произнес Финн успокаивающим тоном, подходя к ней.
     Осмотрев корову, он сказал:
     - Дела плохи, Бриджет.
     Женщина заплакала, причитая и жалея единственную кормилицу.
     - Ступайте домой, - сказал Финн. - Я сделаю что смогу. Вы только будете помехой с вашей сломанной рукой. Вы мне поможете, - добавил он, обращаясь ко мне.
     - Я не могу, - пропищала я. - Я ничего не понимаю в коровах. Может быть, мне вернуться на остров и позвать на помощь?
     - Слишком поздно, - сказал Финн, засучивая рукава.
     Корова издала мучительный стон.
     - Ладно, - согласилась я мрачно. - Что мне делать?
     - Держать теленка за ноги и, когда я скажу "тяните", тащить его изо всех сил на себя.
     - Господи, - пробормотала я сквозь зубы. - Ну и дела.
     Солома была липкой от крови, и единственным источником света была тридцативаттная лампочка. Финн отдавал короткие команды. Он, конечно, умел принимать роды. Но роженицы не катаются и не переваливаются по земле как коровы.
     - Я уверена, ей было бы легче, если бы бык присутствовал при родах, - попыталась пошутить я, поднимаясь в третий раз с вонючей соломы.
     После этого я уже больше не шутила, но, стиснув зубы, следовала его инструкциям, ощущая все время, что, несмотря на его геркулесовскую силу, он мог быть на удивление нежным и осторожным. Наконец худенький длинноногий теленок благополучно оказался на соломе и гордая мамаша принялась его вылизывать.
     - Какая прелесть, - сказала я. Слезы жгли мне глаза.
     - Молодец, - сказал Финн. Я почувствовала себя так, будто мне вручили Нобелевскую премию. - Пошли в дом, умоемся. Бриджет даст нам чаю.
     По дороге домой он сказал:
     - У вас совершенно измученный вид.
     - Не каждый день я бываю акушеркой у коровы.
     - Зайдите ко мне завтра на прием. Я хотел бы вас осмотреть.
     Я покраснела, польщенная такой заботой.
     - Как дела в больнице? - спросила я.
     - Отлично. Три палаты уже полностью готовы.
     - Вы, наверное, с ног валитесь от усталости.
     Он пожал плечами.
     - Со следующей недели у меня приступает к работе новый врач, будет полегче.
     - Кто он такой?
     - Это она.
     - Вот как. - Секунду я была в замешательстве. - Что она собой представляет?
     - Очень привлекательная. Я ее сам выбрал.
     - Для себя?
     - Еще рано судить. Я, наверно, романтик. Это все кельтская наследственность. По-моему, отношения между мужчиной и женщиной не должны быть на уровне кроликов.
     В Пенлоррене зажигались огни. Они бледно светились в сгущающихся сумерках. Мне почему-то стало не по себе при мысли о красавице докторше, работающей с Финном. Она представлялась мне со стройными лодыжками, с безупречной прической и в распахнутом на пышной груди белом халате.
     - Что у вас вышло с женой? - спросила я.
     - Моей жене нравилось иметь мужем врача с хорошей практикой и давать у себя в пригороде маленькие ужины при свечах.
     - Надо же. - Я не удержалась от смеха. - Это не ваше амплуа?
     - Напротив, я очень неплохо смотрюсь при свечах. Я сам виноват не меньше. Она была красива, неглупа, просто она наскучила мне. Я женился, не представляя себе, что она за человек. Впрочем, большинство любит не настоящих живых людей, а какой-то идеализированный образ, созданный их воображением.
     Я взглянула ему в лицо. Сейчас оно смягчилось. Мне никогда не нравились рыжие волосы, но у Финна они были темные и густые. Веснушки мне тоже не нравились, как и сломанные носы. Но глаза у него были удивительные, с желтыми точечками и длинными темными ресницами. Его рот, когда он не был сурово сжат, был прекрасен. Под порывами ветра брюки плотно облегали его сильные мускулистые ноги. Несмотря на свои габариты, он двигался с кошачьей ловкостью и грацией.
     - Вы сегодня будете у Коко? - спросила я.
     - Может быть. Все зависит от того, как пойдут дела в больнице.
     - Пожалуйста, приходите, - сказала я и покраснела. - Я хочу сказать, если вы не слишком будете заняты, разумеется.

Глава 18

     Когда я вернулась, Рори был в ванне. Даже в моей купальной шапочке он выглядел неотразимым.
     - Где ты была? - спросил он.
     - Кое-где, - сказала я. - Я после тебя приму ванну, хорошо?
     Я прошла в спальню. Мне не хотелось рассказывать ему про Финна.
     Рори вошел за мной, оставляя мокрые следы.
     - Где моя белая шелковая рубашка? Это она? - спросил он, вытаскивая мятую розовую тряпку из набитой неглаженым бельем наволочки.
     - Может быть.
     - О Боже. - Рори продолжал вытягивать розовые рубашки одну за другой, как фокусник платки. - И почему это мои рубашки порозовели?
     - Я случайно оставила в стиральной машине мой красный шелковый шарф.
     - Когда в следующий раз захочешь что-нибудь покрасить, моих вещей не трогай.
     Начав одеваться, он всунул обе ноги в одну штанину, что, разумеется, не улучшило ему настроения.
     - Ну и как Эдинбург? - спросила я, зная, что Марина берет там раз в две недели уроки пения.
     После чуть затянувшейся паузы он мрачно проговорил:
     - Я был в Глазго.
     Мы явились в гости уже порядком разозленные. Вечер был блестящий. Все гости были в твиде с головы до ног. По сравнению с ними я была почти что голой.
     - Хороша, как картинка, - сказал, обнимая меня, Бастер.
     - С днем рождения тебя, - сказал Рори. - Я хотел было купить тебе в подарок книгу, но вспомнил, что одна у тебя уже есть.
     Кто-то за моей спиной засмеялся. Это была Марина. Она выглядела потрясающе в шерстяном янтарного цвета платье с высоким воротом и длинными рукавами. Я уже забыла, насколько она хороша. С Рождества она превратилась в моем воспаленном воображении в Горгону - людоедку, с шевелящимися на голове змеями вместо волос и трупами жертв у ног.
     Она улыбнулась Рори в самые глаза и пошла поздороваться с Коко.
     Даже высокий ворот не скрывал два темных кровоподтека у нее под подбородком.
     - У нее вся шея искусана, - прошипела я на ухо Рори.
     - Я полагаю, ты разузнаешь, чьих это зубов следы, - прошипел он мне в ответ.
     - Уж, во всяком случае, не Хэмиша, - сказала я. - У него зубов не осталось.
     - Эмили, - сказал Рори тихо, - ты стала жуткой стервой с тех пор, как мы поженились.
     - Ты был стервозным типом еще до того, как на мне женился, - огрызнулась я.
     - Очевидно, это заразительно.
     Вечер прошел с огромным успехом.
     Все перепились. Несколько часов спустя я сидела с Рори на софе, когда к нам подошла Марина.
     - Привет, мои хорошие. Я решила воздерживаться от Хэмиша на время поста. Как вы думаете, с Элизабет сползет ее прелестное платье? - прибавила она, указывая на полную блондинку.
     - Обязательно, только попозже, насколько я ее знаю, - невозмутимо сказал Рори.
     Подошел Бастер и долил наши бокалы.
     - Милая Эмили, что-то у тебя грустный вид. Надеюсь, вы не поругались с Рори?
     - Мы с Рори больше не ругаемся, мы сдержанно молчим, - сказала я, с некоторым трудом поднимаясь на ноги.
     - Сядь, - сказал Рори. - Бастер хочет полюбоваться твоим декольте.
     Но я выскочила из комнаты, споткнувшись о хозяйского Лабрадора, которому это очень не понравилось. Почему не пришел Финн? Каждый раз, когда в дверь звонили, я надеялась, что это он. В столовой танцевали. Я долго разговаривала с каким-то нудным местным землевладельцем, громогласным и наверняка воображающим себя гигантом секса.
     К нам подошел Хэмиш. Он еще больше поседел и облез, но в глазах у него был все тот же похотливый блеск.
     - Эмили, - обратился он ко мне. - Мы с вами за весь вечер ни разу не поговорили. Пошли потанцуем.
     Как я могла отказаться? Рори с Мариной покачивались очень пристойно на расстоянии не меньше полуметра друг от друга. Говорили только их взгляды, но они были весьма выразительны.
     - Совсем как голубки, верно? - с горечью заметил Хэмиш.
     Я взглянула на него с изумлением.
     - Пора нам с вами поговорить