У меня даже не было времени переодеться. Пожалуйста, прости меня.
     Она подумала, что за это в нее вот-вот должна ударить молния. Но Руперт в конце концов успокоился.
     - Бедняжка, - сказал он, схватив ее за руку, - Ну, ничего страшного не случилось. Проходи и познакомься со всеми.
     Они вошли в большую неприветливую комнату, нечто среднее между музеем и джунглями.
     Золоченая мебель, элегантные и неудобные кресла. На стене висели огромные картины в тяжелых золоченых рамах, очень скверно освещенные. Повсюду стояли растения в горшках.
     - У бедняжки Беллы был ужасный вечер, - объявил Руперт. - Проклятый режиссер только что ее отпустил.
     - Я так сожалею, - сказала Белла, одаривая присутствующих одной из своих самых пленительных улыбок. - Он заставил меня прождать несколько часов, а потом...
     - Мы слышали, как вы говорили это за дверью, - холодно сказала какая-то крупная женщина.
     - Моя мать, - представил ее Руперт.
     Констанс Энрикес была высокая, и отнюдь не худая. Ее лицо с большим вывернутым наружу ртом и стеклянными глазами навыкате напоминало лежащую па сковородке треску. Голос ее мог бы перекрыть любой военный плац.
     - Приятно познакомиться, - сказала Белла, решив про себя, что ничего приятного в этом нет.
     - Я полагаю, ты сказал мисс Паркинсон, что мы всегда одеваемся к ужину, - бросила Констанс Руперту.
     В этот вечер Белла выпила слишком много виски.
     - А я не одета, - сказала она, поглядев на свою расстегнутую блузку, и, почти бессознательно перейдя на утрированный великосветский акцент, добавила: - Я крайне сожалею.
     Наступила мертвая пауза, потом кто-то рассмеялся.
     - Мой отец, - представил его Руперт, усмехаясь.
     Чарлз Энрикес, возможно, когда-то был очень видным мужчиной, но давно уже стал терять форму. Лицо его покрывала сетка пурпурных жилок, под маленькими темными глазками, которые бегали по декольте Беллы, как пара черных жучков, висели большие мешки.
     - Как поживаете? - осведомился он, задержав ее руку в своей гораздо дольше, чем требовалось. - Руперт уже несколько недель ни о ком другом и не говорит. Но даже он не смог отдать вам должного.
     Он протянул Белле щедро наполненный стакан.
     Сестра Руперта Гей и ее жених Тедди являли собой типичную дебютантку и типичного гвардейского офицера. Когда им представили Беллу, они едва прервали свой разговор.
     Белла не смогла удержаться и посмотрела на живот Гей. Она совсем не была похожа на беременную. Да и Тедди не производил впечатления мужчины, способного произвести на свет хотя бы мышь.
     - Я же говорил тебе, они полностью поглощены собой, - сказал Руперт, пожимая Белле руку. - А теперь я хочу познакомить тебя со своей кузиной Крисси, сестрой Ласло. Она мой добрый ангел.
     Она могла бы походить на ангела, если бы ей больше повезло, подумала Белла. Но Крисси была явно не в форме. Ее черные глаза заплыли, на щеке алел прыщ, и, должно быть, она в последнее время немало прибавила в весе, потому что платье слишком плотно обтягивало ее тяжелый бюст и бедра.
     - Как поживаете? - спросила Крисси. У нее был тихий хрипловатый голос, в котором была слышна какая-то иностранная интонация. - Как это гадко устраивать прослушивание. Это, наверное, отвратительная процедура.
     - Я всегда переношу это скверно, - сказала Белла.
     Крисси стала рассказывать про какую-то свою подругу, которая хочет пойти в актрисы. Хотя она при этом и улыбалась, глаза ее смотрели на Беллу с ненавистью.
     Белла, осушив стакан, рассмотрела помещение. Над камином висел Матисс, у двери Ренуар.
     Между занавесями на розовых обоях выделялся светлый прямоугольник.
     - Здесь обычно висит Гейнсборо, - сказала Констанс, следя за взглядом Беллы. - Мы одолжили его Королевской академии. О чем это Ласло так долго разговаривает? - раздраженно спросила она у Чарлза. - После него телефонные счета растут непомерно.
     - У него разговор с какими-то арабами, - сказал Руперт. - Весь день не может с ними договориться.
     - Как это увлекательно - замужество в таком раннем возрасте, - простодушно сказала Белла.
     Все посмотрели на нее. Мне лучше не раскрывать здесь рта, подумала она. Моя девчоночья манера может меня утопить.
     - Сегодня у вас день рождения, кажется? Сколько вам лет? - спросила Констанс Энрикес. Рот у нее был набит хрустящим картофелем.
     - Двадцать четыре.
     - Двадцать четыре? Но Руперту всего двадцать один. Я не представляла, что вы настолько старше его.
     - А тебе как раз пошел пятьдесят пятый, моя дорогая, - мягко напомнил Чарлз Энрикес.- Так что, полагаю, чем меньше разговоров о возрасте, тем лучше.
     Белла прыснула, чего делать явно не следовало, ибо Констанс Энрикес покраснела как индюшачий гребешок.
     К счастью, в это время послышался щелчок телефонного аппарата.
     - Ласло, наконец, закончил, - сказала Констанс. - Теперь мы сможем поесть. В наши дни ждать от молодых людей пунктуальности, конечно, не приходится, но я терпеть не могу задерживать прислугу.
     Белла покраснела. Мать Руперта была настоящая корова. Слава Богу, теперь к ним присоединится Ласло. Из всего семейства Энрикесов только с ним, по ее предчувствиям, она смогла бы поладить. По его желтоватому цвету лица, крючковатому носу, густым черным вьющимся волосам и нависшим векам трудно было сказать, на кого он больше похож - на латиноамериканца или на еврея. Но в его лице совершенно не было еврейской мясистости, а в глазах - обволакивающей латинской мягкости: они были похожи на черный гудрон. Он производил впечатление человека опасного и невероятно крутого.
     Руперт кинулся ему навстречу.
     - Ласло, Белла приехала! Иди познакомься с ней.
     Немного поморщившись от того выражения гордости, которое прозвучало в голосе Руперта, она обратилась к Ласло с самой соблазнительной улыбкой:
     - Я так много слышала о вас, что, кажется, уже хорошо вас знаю.
     В его глазах промелькнуло удивление. Он явно не спешил с ответом. А потом сказал с не очень дружелюбной улыбкой:
     - Могу вас уверить, что это не так. Как ваши дела?
     После чего он повернулся к Констанс:
     - Сожалею, что так задержался. Сделка подошла к довольно деликатной стадии. Но если мы ее провернем, у Чарлза будет на что сыграть свадьбу Гей.
     Констанс, похоже, нисколько не смягчилась. Но в этот момент горничная объявила, что ужин готов.
     До этого Белла выпила достаточно виски, что бы справиться с любой ситуацией, но когда они вошли в столовую, ее охватил такой страх, что ей пришлось вцепиться в стол, чтобы не упасть в обморок.
     Что это за жуткий тошнотворный запах? Лилии! Целая клумба их была размещена на греческой колонне в дальнем конце комнаты, а в центре стола в вазе красовался еще один большой букет.
     Белла с ужасом смотрела на них и вспоминала венки из лилий, заполнившие ее дом накануне похорон матери, сразу после того, как от нее сбежал Стив. Белые восковые лепестки этих цветов были тогда так похожи на просвечивающую кожу ее матери, лежавшей в гробу. Она почувствовала, как пот покрывает ее лоб. Ее всю трясло.
     Подняв глаза, она увидела, что Ласло наблюдает за ней. В ответ она свирепо взглянула на него, но сразу стала себя проклинать, когда он отвел глаза. Было бы гораздо осмотрительнее улыбнуться.
     Они сидели за столом, вокруг которого легко можно было разместить дюжины две человек.
     Белла сидела между Чарлзом и Тедди. Руперта закрывала от нее ваза с лилиями. Горничная начала подносить сидевшим ведерко с икрой.
     Констанс и Гей обсуждали предстоящую свадьбу.
     - Удивительно, как иногда раскошеливаются люди, - сказала Гей. - Некоторые родственники, от которых меньше всего можно было ожидать, прислали чеки на большие суммы.
     - Когда я выходила замуж, - сказала Констанс, накладывая себе в тарелку много больше, чем кто-либо другой за столом, - то все западное крыло выстроилось для вручения мне подарков. Мне еще столько всего надо сделать. Я совершенно вымотана. Всю вторую половину дня мы были заняты с епископом.
     - Какое неудобство для вас обеих, - мрачно заметил Ласло.
     Констанс не обратила на это никакого внимания и продолжала:
     - На епископа произвела сильнейшее впечатление моя работа со слепыми. Особенно число предоставленных нами новых собак-поводырей.
     Ласло поднял свой бокал, и вино в нем засверкало золотом.
     - Вам бы стоило основать общество поводырей для слепых собак.
     - Вы знакомы с Бэби Айфилд? - обратился Чарлз к Белле через разделявшие их полтора метров полированного красного дерева.
     Она покачала головой.
     - Ее надо было видеть в ее лучшие годы. Это, могу вам сказать, было нечто впечатляющее. Я хаживал к ней за сцену. Частенько водил ее в ?Четыре сотни?.
     Констанс поджала губы.
     - Я просто не переношу разговоров про безобразную работу нашего правительства, - заявила она и начала рассуждать на эту тему. Ее хватило на полчаса.
     Слушая Констанс, Белла становилась все более придирчивой, а когда у нее подобное настроение усиливалось, такт и осторожность шли на убыль.
     Констанс переключилась на проблему Северной Ирландии.
     - Надо бы снова ввести смертную казнь через повешение.
     - Зачем же? - натренированный сценический голос Беллы облетел стол.
     Констанс посмотрела на нее так, словно какая-нибудь жареная картошка вдруг обрела дар речи.
     - Тогда бы они перестали подкладывать бомбы где попало, - объяснила Констанс.
     - Это не выход, - возразила Белла.- Ничто так не нравится ирландцам, как чувствовать себя жертвами. Виселицы только заставили бы их усилить сопротивление.
     Констанс уже готовила сокрушительный ответ, когда Ласло спросил ее:
     - Как Джонатан?
     - Вот вам еще один пример, - кисло сказала Констанс, - что молодым нынче дают слишком много воли. Не далее как этим утром я получила от заведующего пансионом письмо, где он пишет, что Джонатан написал красной краской на стене капеллы ?Долой апартеид?.
     Ласло и Чарлз усмехнулись. Руперт засмеялся.
     - Но это прекрасно, - сказала Белла, чей бокал был наполнен уже в четвертый раз. - Он делает что-то позитивное.
     Констанс обратила на Беллу зловещий взгляд своих холодных глаз:
     - Вы бывали в Южной Африке?
     - Нет, - призналась Белла.
     - Я так и думала. Люди, не знающие страну из первых рук, всегда делают скоропалительные обобщения.
     - Но достаточно почитать газеты... - Белла начала кипятиться.
     - Я купил ту рыжую кобылу, про которую говорил тебе, Чарлз. - Снова Ласло прервал ее на полуслове.
     Стол сразу оживился. Энрикесы были, очевидно, одержимы лошадьми.
     Свечи отбрасывали острые клинки света на стол. Крисси разговаривала с Рупертом. Белла видела, как та увлечена. Вот, значит, откуда ветер дует, подумала она. Неудивительно, что она меня ненавидит.
     Констанс разглагольствовала о своих новых замыслах. Ласло ковырялся в зубах.
     Я сделала глупость, что пришла сюда, с тоской подумала Белла. Стив был прав насчет этих людей.
     Когда они оставили мужчин с их портвейном и сигарами, Белла чувствовала себя утомленной и подавленной. Крисси села за большой рояль и очень хорошо играла Бетховена.
     Теперь она кажется красивой, подумала Белла, глядя на ее смягчившееся лицо и блестевшие при свете лампы черные волосы.
     Констанс и Гей продолжали разговор о свадьбе. Руперт сначала присоединился к ним, а потом сразу направился к Белле. Лицо его было беспокойным.
     - Все в порядке, дорогая?
     - Все отлично, - выпалила Белла. - Дай мне сигарету. - Она была раздражена тем, что во время ужина он не поддержал ее.
     - Извини, что мы так долго. Отец и Ласло завели довольно жаркую дискуссию по поводу девальвации.
     Но появившийся тут же Ласло разгоряченным не выглядел. Он курил большую сигару и смеялся над какой-то шуткой Чарлза. Его угрюмое лицо освещалось блеском черных глаз и сверканием очень белых зубов.
     Ему надо побольше смеяться, подумала Белла, когда он шел к роялю.
     - Все в порядке, милая? - Ласло снял с плеча Крисси волосок.
     - Конечно, - весело ответила та.
     - Хорошо, - он улыбнулся ей, потом прошел через всю комнату и сел рядом с Беллой.
     Он бабник, подумала Белла. Может быть, попробовать его соблазнить? Она подалась вперед, чтобы он лучше разглядел ложбинку между ее грудями.
     - Я на днях познакомился с вашей подругой,- сказал он.
     - О, с кем это? - спросила Белла, одаряя его горячим, долгим, тягучим взглядом, который сразу же сошел с ее лица, как только он сказал:
     - Ангора Фэрфакс. Она сказала, что вы вместе учились в драматической школе.
     Белла всегда ненавидела Ангору Фэрфакс. Та была балованным дитем очень богатых родителей, вечно ходила по разным вечеринкам, а наутро жаловалась на утомление. Все соученики Ангоры, исключая Беллу, шалели от нее. Она же завидовала таланту Беллы.
     - Я ее немного знала. Чем она теперь занимается? - спросила Белла.
     - Кажется, занята в каком-то телевизионном сериале. Она много о вас говорила.
     - Надо думать, - холодно заметила Белла.
     - Она очень привлекательна, - сказал Ласло, рассматривая на свет виски. - А играть она умеет?
     Белла кивнула. Она не попадет в ловушку и не покажет себя завистливой сплетницей.
     - Я слышал, у вас сегодня было прослушивание.
     Предупредительная система Беллы сработала не очень хорошо.
     - Да, было.
     - И режиссер заигрывал с вами. Как это для вас должно быть неприятно!
     Ехидный кот, подумала Белла.
     - Кто он?
     - Гарри Бэкхауз.
     - Гарри? - Ласло поднял брови. - На него не похоже. Он только что опять женился. Мы завтра с ним вместе обедаем. Поговорю с ним по душам.
     Беллу от ужаса бросило сперва в жар, а потом в холод.
     - О, пожалуйста, не надо, - слишком быстро сказала она. - Думаю, он уже про все забыл.
     Ласло вкрадчиво улыбнулся.
     - Все равно такие вещи нельзя прощать.
     В половине двенадцатого Белла собралась уезжать.
     - Я отвезу тебя, - сказал Руперт.
     - Лучше я, - предложил Ласло, - доставлю ее к самому порогу.
     - Но тебе же не по пути, - возмутился Руперт.
     - Мне бы хотелось, чтобы ты ответил на еще один звонок из Убогой Аравии, - попросил Ласло. - Ты знаешь суть дела.
     ?Ого! - подумала Белла, - он тут прямо командир, - и ей захотелось, чтобы Руперт поупрямился. Но тот раскрыл рот, закрыл его и угрюмо согласился.
     Когда она уходила, Чарлз поцеловал ее в обе щеки.
     - Увидимся в следующем месяце на свадьбе, если не раньше, - пообещал он. Все напряглись.
     - Ты уже послала Белле приглашение, Констанс? - спросил он.
     - Они у нас кончились, - холодно ответила та.
     - Чепуха. У тебя на столе их лежит по меньшей мере дюжина. Надо, что на нашей стороне церкви было побольше блеска.
     Когда они подъезжали к дому Беллы, Ласло сказал:
     - Хочу с вами поговорить. Зайдем к вам или ко мне?
     - Я устала, - отрезала Белла. - Мы не можем поговорить здесь?
     - Нет. Дело важное.
     - Хорошо. Тогда лучше у меня.
     Ее квартира пребывала в полном беспорядке: по всей гостиной была разбросана одежда, после завтрака осталась немытая посуда. Белла засунула под диван лифчик и прошла в спальню, чтобы снять пальто. В зеркале она увидела, что глаза у нее блестят от выпитого. Блузка, в самом деле, просто неприлична. Может быть, Ласло собирается за ней приударить? Когда она вернулась, он, развалившись, сидел в кресле и играл с пасьянсовой мраморной дощечкой.
     У него лицо пароходного шулера, подумала Белла, жесткого, расчетливого и выверяющего все ходы.
     - Это Руперт вам подарил? - спросил он.
     Белла кивнула.
     - Он отличный парень.
     - И я так думаю. Хотите выпить?
     Ласло покачал головой.
     - У Руперта легкой жизни не было, - продолжал он. - Баловали его много, а любили не очень. Констанс всегда была слишком занята своей благотворительностью. Чарлз - старыми мастерами и молоденькими любовницами. В результате Руперт вырос довольно неуравновешенным. Ему нужен кто-то, кто не только будет с ним справляться, но и очень сильно любить.
     - Надо же, - с нервным смешком сказала Белла, - я не знала, что вы так романтичны.
     Ласло в ответ не улыбнулся.
     - Да нет. Просто я ненавижу пустые траты.
     Белла сделала глубокий вдох.
     - Вы не хотите, чтобы я выходила за него замуж, не так ли?
     - Да, не хочу.
     - Потому что я не из верхнего ящика?
     - Мне все равно, будь вы хоть из подвала! Просто я хочу, чтобы Руперт причалил к кому-нибудь, кто его любит.
     - Вроде вашей сестры Крисси, надо полагать? Тогда все ваши миллионы останутся в семье.
     - Оставьте Крисси в покое.
     - Почему же? Откуда вы взяли, что она любит Руперта больше, чем я?
     - Она бы не опоздала на целый час на встречу со своей будущей свекровью.
     - Я же вам сказала, что меня задержали на прослушивании.
     - И не удосужились одеться.
     - У меня не было времени на переодевание.
     - И явились сильно навеселе.
     - Неправда. Просто американцы наливают очень крепкие напитки.
     - И грубили тете Констанс по всякому поводу.
     - Она невыносима, - сказала Белла, задыхаясь.
     - Согласен. Она как боевая секира. Но если бы вы любили Руперта, то смирились бы и с этим.
     - Но вы-то здесь при чем? - свирепо спросила Белла.
     У него оставались незаполненными всего несколько квадратиков в центре дощечки. Она как завороженная смотрела на его длинные пальцы.
     - Я хочу лишь сказать, - тихо произнес он, - что если бы вы любили Руперта, то приехали бы вовремя, трезвой и одетой, как подобает, вместо того чтобы лакать виски в баре ?Хилтона? с одним из ваших любовников.
     Белла позеленела.
     - О чем вы говорите? - прошептала она.- У меня было прослушивание.
     - До этого, возможно, и было, детка. Но когда я вас там видел, вы были так поглощены беседой с вашим красивым сорвиголовой, что даже не заметили меня, хотя я сидел всего за несколько столиков от вас.
     Ее охватили смущение и ужас. Ласло видел ее со Стивом. Что он мог расслышать из их разговора?
     - Он актер, - быстро солгала она. - Мы... мы... ну, обсуждали пьесу, которую будем вместе играть на будущей неделе.
     - Вы репетировали любовные сцены, - сухо сказал Ласло. - Если бы вы посмотрели на Руперта с десятой долей такого рабского обожания, я был бы только счастлив, что вы выходите за него замуж.
     Теперь у него оставался один темно-зеленый мраморный кубик. Он посмотрел на него, потом, отложив доску в сторону, достал из кармана свою чековую книжку.
     - Итак, - сказал он деловым тоном. - Сколько вы хотите? Я даю вам - ну, скажем, пять кусков - и вы оставляете Руперта в покое. Как?
     Белла невольно рассмеялась.
     - Я никогда не представляла себе людей, которые говорят такие вещи! Нет, не пойдет.
     - Потому что вы обожаете Руперта и жить без него не можете? - едко спросил он.
     - Я ничего не говорила о любви. Это вы здесь про нее все время звените. Но раз уж хотите все начистоту - я не намерена порывать с ним.
     - Десять кусков.
     Наступила пауза. Белла посмотрела в окно.
     Ого, подумала она, с десятью тысячами можно кое-что сделать. Интересно, налогом эта сумма облагается? Вслух она сказала:
     - Мне не нужны ваши вонючие деньги. Придумайте что-нибудь другое.
     Ласло убрал чековую книжку и встал. Она отступила.
     - Что ж, если это на вас не производит впечатление, мне придется испробовать другие способы.
     - Вы не сможете помешать мне выйти замуж за Руперта.
     - Я? Не смогу? - тихо сказал он. - Вы, очевидно, не знакомы с нашим семейным девизом: ?Оцарапай Энрикеса - и у тебя потечет кровь?.
     На его смуглой коже проступил белый шрам. У Беллы по спине пробежала дрожь.
     Он дьявол, подумала она.
     - У моей семьи большое влияние, - продолжал он. - Если будете упрямиться, мы сможем сделать вашу жизнь нелегкой.
     - Вы мне угрожаете?
     - Да. И предупреждаю, в борьбе я не брезгую никакими методами. Вы