те ли,
после той встряски сама мысль об убийстве человека, любого человека,
вселяла в  меня ужас.  Я боялся,  что, совершив  хоть одно убийство,
стану прежним Джоной - безжалостным убийцей, гнусным, отвратительным
негодяем... как назвала меня Пенелопа. - Он вздохнул. - А между тем,
иного выхода  не  было.  Александр  просто  помешался  на  мыслях  о
возмездии, это  стало его  идеей фикс.  Со мной  или  без  меня,  он
организовал бы  свой крестовый  поход - если  не на  Авалон, так  на
Царство Света.  Разумеется, я  мог выдать его в руки Брендона, Януса
или отца...  то есть,  Артура - но  в таком случае нашим Властелинам
стало  бы   известно  о   существовании  высокоразвитой  космической
цивилизации. А этого нельзя было допустить. Не знаю, понимаете ли вы
меня.
   - Мне хорошо  знакомы  твои  чувства, -  сказал  я. -  До  самого
последнего времени  я боялся поделиться своим открытием даже с теми,
кому  безгранично  доверяю,  и  только  обнаружив  следы  Александра
решился на этот шаг... Гм, насколько я понимаю, ты так и не смог его
убить.
   - Не  смог, -   подтвердил  Джо. -  Вернее,  сделал  попытку,  но
промахнулся.
   - И когда это случилось?
   - Во время его "вознесения". Дела у Александра шли не так гладко,
как он  рассчитывал. За  одиннадцать лет пастырской деятельности ему
удалось обратить  в свою веру не более трех десятков планет, и то не
самых развитых.  Вот  тогда  он  и  решил  пойти  ва-банк -  сначала
"вознестись",  а  потом  вернуться  в  бренный  мир  уже  с  ореолом
божественности. А  я, в  свою очередь, тоже принял решение: пусть он
"вознесется"... без  возврата. Но, видимо, я недооценил Александра -
или переоценил  себя. Он  таки "вознесся" без возврата, но не потому
что погиб, а потому что разгадал мой план и в последний момент сумел
уклониться  от  смертельного  удара.  Ясное  дело,  он  уже  не  мог
вернуться, зная, что я хочу его смерти, поэтому исчез и затаился.
   - И продолжил  подготовку  к  крестовому  походу, -  резюмировала
Дэйра. - Предположительно, на Царство Света.
   - Вполне возможно, -  не стал отрицать Джо. - Но теперь это легче
сказать,  чем   сделать.  По   самым  оптимистическим  оценкам,  для
проведения эффективной  атаки  на  твердыню  Дома  необходимо  иметь
полторы-две тысячи  современных боевых  кораблей, это как минимум, и
не менее  трехсот из  них должны  быть мощные крейсеры типа "Квазар"
или "Гром".  Сомневаюсь, что  за все  эти  годы  Александру  удалось
укомплектовать свою  армаду хотя  бы на  десять процентов.  Ведь ему
приходится действовать  крайне осторожно,  чтобы не обнаружить себя.
Тринадцать лет назад я накрыл его секретную базу в одном из соседних
миров, и  с тех  пор он вообще затаился. Больше всего я боюсь, что в
конце концов  он не  выдержит и  предпримет атаку малыми силами. Для
Царства Света  это будет  вроде комариного  укуса, зато  космическая
цивилизация окажется под угрозой полного уничтожения.
   - Ты не  хочешь этого  допустить, - не спросила, а констатировала
Дэйра.
   - Я не  допущу  этого, -  твердо  произнес  Джо. -  И  я  испытал
огромное облегчение,  когда убедился, что Кевин стремится к тому же.
Если бы  он собирался  уничтожить этот мир, мне пришлось бы... я был
бы вынужден...
   - Убить меня, -  закончил я  его мысль. -  Теперь ты  не  боишься
убивать?
   - Нет, теперь  не боюсь.  Я понял,  что убийство  убийству рознь.
Каждый человек  имеет право  на жизнь, и тот, кто лишает этого права
других, автоматически  лишает его  и себя.  Я отвергаю  убийство как
средство возмездия, но приемлю его в качестве адекватной меры защиты
и самозащиты.  Крайней меры -  когда не  остается иного выхода. Если
кто-то  покушается   на  жизнь   ни  в  чем  не  повинных  людей,  и
единственной  возможностью   предотвратить   это   является   смерть
злоумышленника, я  убью его,  возьму такой  грех  на  душу,  вернее,
ответственность на  свою совесть.  И я  готов  отвечать  за  каждого
убитого мной  в  этом  мире...  Впрочем,  большинство  преступников,
которых, как считается, я уничтожил во время операций, на самом деле
сейчас ведут жизнь робинзонов в необитаемых мирах, хотя, не отрицаю,
многих я  все  же  прикончил...  Кстати,  Кевин,  тебе  когда-нибудь
приходилось убивать?
   - Людей нет, - ответил я. - Никогда.
   - Счастливый ты человек. Но, боюсь, и тебя не минует чаша сия. Мы
живем слишком  долго, чтобы сберечь невинность... Поверьте, я не ищу
себе оправдания, а просто констатирую факт.
   С этими словами Джо поднялся с кресла и выглянул в иллюминатор.
   - А вот к нам пожаловала карантинная служба. Интересно, нас долго
будут мучить? Среди медиков порой встречаются настоящие садисты.
   - Только не  здесь, - ответил я, тоже выглянув наружу и увидев не
обыкновенную санитарную колымагу, а передвижную экспресс-лабораторию
из института  микробиологии. - Я,  конечно, не стану утверждать, что
все астурийские  медики сущие  ангелы, но  вас обслужат  по  высшему
разряду.
   - Еще бы, - подхватила Дэйра. - Ведь мы, как никак, брат и сестра
будущего мужа их королевы.
   Джо вопросительно посмотрел на меня:
   - Это правда?
   Я кивнул и, не выдержав, ухмыльнулся:
   - Истинная правда. Но это только цветочки.



        Глава 20. ЭРИК

Мое  беспамятство   сменилось  глубоким,  спокойным  сном,  который,
впрочем, длился недолго. Вскоре наступило пробуждение.
   Кто-то энергично  тряс меня за плечи; глухо, будто сквозь плотный
слой ваты, звучал чей-то голос:
   - Эрик, проснись же! Ну!..
   Я с  трудом поднял тяжелые веки и неясно, словно в тумане, увидел
склонившегося надо  мной Мориса.  Секунду спустя  туман перед  моими
глазами рассеялся,  и я  обнаружил, что  лежу  на  кровати  в  своей
комнате в доме Дианы.
   Морис, разбудивший  меня, выглядел  растерянным, встревоженным  и
даже чем-то напуганным. Я безмятежно улыбнулся ему:
   - Привет, Морис. Что стряслось?
   - Хороший вопрос! - сказал он. - Хотелось бы мне это знать.
   В моей  голове моментально прояснилось, и наконец я вспомнил все,
что со  мной произошло.  Я вскочил так резко и неожиданно, что Морис
едва успел  отпрянуть;  задержись  он  еще  хоть  на  мгновение,  мы
неизбежно столкнулись бы лбами.
   - Проклятье! - пробормотал я. - Вот незадача!..
   - Крупные неприятности? -  спросил Морис.  В том,  что у  меня (а
возможно, и  у него) неприятности, он, видимо, не сомневался. Теперь
его беспокоило, насколько паршиво обстоят дела. - Это связано с...
   - Заткнись! - коротко, но веско произнес я.
   Морис озадаченно посмотрел на меня. Затем в его взгляде появилось
понимание и, как следствие, испуг.
   - Ты думаешь, нас подслушивают?
   - Не думаю, но... боюсь.
   - И что же нам делать?
   - Погоди. Сейчас соображу.
   Несмотря на то, что я только проснулся, мысли мои работали четко.
Сосредоточившись, я проверил состояние защитных чар и не обнаружил в
них никакого из®яна, но это ничуть не успокоило меня. Проделка Дианы
с компьютером  Бренды сильно поколебала мою уверенность в надежности
любой, даже  самой мощной,  защиты от  подслушивания. Хотя,  судя по
вопросам, которые  мне задавали  в Звездной  Палате (вернее, по тем,
которых не  задавали), наша  главная тайна  еще не  была раскрыта. А
между тем  я  не  сомневался,  что  прежде,  чем  захватить  меня  и
поставить перед  судом, за  мной несколько  дней шпионили,  пытались
подслушать  все   мои  разговоры,   в  том   числе  и   с   Морисом.
Следовательно, установленная Дианой защита оказалась не по зубам для
самозванных судей  и их  пособников. Правда,  не исключено,  что  во
время  своего   непрошеного  визита   они,  одурачив   сигнализацию,
установили в  доме какие-то хитрые "жучки", присутствие которых я не
могу обнаружить.
   Значит, разговаривать здесь опасно. Лучше выйти из дома, забрести
подальше в  лес или  вообще слинять  в другой  мир  и  там  спокойно
поговорить... А  вдруг за  нами будут  следить? Причем так, что я не
замечу слежки...
   Черт! Похоже, я становлюсь параноиком. Нет, это уже слишком!
   Я свесил  босые  ноги  с  кровати.  Меня  уложили  в  постель  не
раздевая, единственно  лишь сняли сапожки - то ли заботясь о чистоте
покрывала, то  ли для  того, чтобы  мне удобнее было спать. Я быстро
обулся, встал и сказал Морису:
   - Идем.
   Мы молча  вышли из  моей спальни  и проследовали в кабинет Дианы,
где была  установлена дополнительная,  еще более  мощная  защита  от
всевозможного подслушивания и подглядывания. Я наглухо закрыл ставни
на обоих  окнах, убедился, что все три компьютера отключены, а после
некоторых колебаний  временно выдворил  один из них - портативный, с
автономным питанием -  в коридор.  Потом запер  дверь  и  для  пущей
верности привел  в действие  свое собственное  защитное  заклинание.
Последнее было  так же  глупо и  бессмысленно, как,  сидя в  наглухо
задраенном бронированном танке, надевать пуленепробиваемый жилет.
   - Теперь мы  можем поговорить, -  обратился я  к Морису. -  Но на
всякий случай лучше прямо не упоминать о... ну, сам понимаешь.
   Морис согласно кивнул:
   - Понимаю.  И м  неизвестно об  э т о м .
   - Ба! - удивленно  произнес я,  прикуривая сигарету. -  Откуда ты
знаешь?
   - Меня допрашивали под гипнозом.
   Я подавился дымом и закашлялся.
   - О Боже!..
   - Все в  порядке,  не  бойся, -  успокоил  меня  Морис. -  Ничего
лишнего я им не сказал. Гипноз на меня не действует.
   Я вытаращил  глаза - и  от изумления, и от того, что меня все еще
душил кашель.
   - Как... это?..
   Он пожал плечами:
   - Сам не  знаю. Просто  я с  детства  абсолютно  невосприимчив  к
гипнозу  и  всяческим  наркотикам  правды.  Вернее,  как-то  странно
восприимчив. Со стороны кажется, что они на меня действуют точно так
же, как  и на других, но тем не менее я сохраняю полный контроль над
своими мыслями  и поступками. Конечно, я могу поддаться гипнозу - но
лишь по собственному желанию.
   - Вот  как, -   сказал  я,  уняв  наконец  кашель. -  Специальная
психозащита?
   - Не совсем. То есть защита, но врожденная. Медицина в нашем мире
располагает  средствами  гипноблокады  мозга,  но  все  они  чреваты
необратимым разрушением  психики,  поэтому  к  искусственной  защите
прибегают разве что секретные агенты. Я же своего рода уникум: и под
гипнозом, и  под пентоталом  могу  говорить  и  поступать,  как  мне
заблагорассудится, лгать  напропалую, не  слушаться приказов - и все
это без  каких-либо негативных  последствий. Кроме  всего прочего, я
запросто обманываю любой детектор лжи.
   "Вот-те на-те!" - подумал я.
   Редкий Одаренный  способен противостоять гипнотическому внушению,
если его  лишить доступа  к  силам,  а  тут...  Морис  уже  проходил
стандартную проверку на наличие Дара, и результат был отрицательным.
Но что,  если его  Дар спрятан   с л и ш к о м   глубоко  для  такой
поверхностной проверки? Это, конечно, невероятно, хотя в принципе...
   Я  обрушил   на  Мориса  очень  болезненное  заклинание,  которое
заставляет  скрытых  Одаренных  сворачиваться  в  бараний  рог  и  в
девяноста девяти случаях из ста надолго терять сознание. Он же никак
на это  не отреагировал.  Что ж, выходит, Дар тут ни при чем. Просто
очередная шутка ее величества природы. Жаль...
   - Итак, Морис, расскажи мне обо всем по порядку, - попросил я.
   Морис  закурил,   достал  из  мини-бара  бутылку  безалкогольного
тонизирующего напитка, открыл ее и сделал пару глотков.
   - Ну, значит, я был на кухне, когда услышал, как хлопнула входная
дверь. Полагая,  что  это  ты,  я  поспешил  в  холл  и  увидел  там
Диониса...
   - Диониса?! - воскликнул я.
   - Сначала я  так подумал,  но потом  заподозрил неладное. У этого
типа было  лицо Диониса,  но... он  не был  Дионисом. Это был другой
человек, как  две капли воды похожий на Диониса. Загримированный под
него, что ли.
   - Ага, измененный  облик, - догадался  я. - Некто трансформировал
свою внешность, чтобы издали походить на Диониса.
   - Неужели такое возможно?
   - Это плевое  дело, - ответил  я, слегка преуменьшая трудности. -
Хотя долго  в измененном облике не продержишься, да и после обратной
трансформации чувствуешь себя прескверно... Однако продолжай. Что ты
делал дальше?
   - Перво-наперво грохнулся  в обморок.  Правда, не  думаю, что  от
испуга.
   - Я тоже не думаю. Что было потом?
   - Когда я очнулся, они меня загипнотизировали...
   - Они? Сколько их было?
   - Четверо.
   - Вместе с лже-Дионисом?
   - Да. Он-то меня и допрашивал.
   - О чем?
   - Прежде всего,  он спросил,  известно ли  мне,  почему  ты  убил
Ладислава.
   - М-да...
   - Я совершенно  искренне удивился, -  продолжал Морис, - и сказал
им, что  Ладислава никто  не убивал,  что он  погиб  по  собственной
неосторожности.
   - Как они к этому отнеслись?
   - Были здорово  разочарованы моим  ответом. Один  из них, не лже-
Дионис, фыркнул  и что-то  произнес на  незнаком языке.  У него  был
такой тон, как если бы он сказал: "Дохлый номер".
   - Возможно, он так и сказал. О чем еще тебя спрашивали?
   - О твоей  последней встрече с Ладиславом. Я ответил, что ни разу
не видел  его в  Сумерках Дианы  и не  знаю, когда  вы встречались в
последний раз.  Потом меня  спросили, чем  Ладислав занимался в моем
родном мире -  они имели в виду Землю Юрия Великого. Я сказал: много
чем -  и,   как  положено  загипнотизированному,  принялся  послушно
перечислять: и  то, и  се, и  это. Меня  вскоре  перебили  и  велели
рассказать, что я знаю о его преступной деятельности. Я ответил, что
понятия не  имею. После  этого они  потеряли ко мне интерес и, как я
понимаю, лишь  ради проформы  спросили, почему  я бежал  из  родного
мира.  Я  пустился  в  пространное  повествование  о  том,  как  был
британским шпионом,  которого зацапали  и  перевербовали  славянские
спецслужбы. Затем,  при первой  же возможности,  я дал знать об этом
британцам и,  таким образом,  превратился в  тройного агента -  но в
конечном итоге стал не нужен ни той, ни другой стороне... Через пару
минут лже-Дионис  прервал  меня,  сказал,  что  я  должен  забыть  о
допросе, и велел мне спать. Я уснул, но не забыл.
   - Однако же ты уснул.
   - Разумеется. Ведь  я был под гипнозом. Я позволил себе выполнить
этот  приказ,  так  как  понимал,  что  вряд  ли  сумею  убедительно
притвориться спящим. У вашего брата чертовски хорошее чутье.
   Я хмыкнул:
   - В любом  случае, ясно  одно: тот,  кто тебя  допрашивал, был не
Дионис.
   - Вне всяких  сомнений, - подтвердил  Морис. - Я,  конечно, плохо
знаю Диониса, но этот самозванец явно вел себя не так, как настоящий
Дионис. И голос был не тот, и манера говорить совсем другая.
   - Кроме того, -  добавил я, -  будь это настоящий Дионис, тебе не
помогла бы  никакая врожденная  сопротивляемость.  Ты  пел  бы,  как
канарейка, отвечая на все его вопросы.
   - Вполне возможно, - не стал возражать Морис, который относился к
Дионису  с   большой  опаской. -   Хотелось  бы   мне  знать,  зачем
понадобился весь этот маскарад?
   Я сел  во вращающееся кресло за письменным столом Дианы и закурил
следующую сигарету.
   - Ну, догадаться  несложно. Эти  ребята рассчитывали  сбить нас с
толку. Они  полагали, что  ты,  мельком  увидев  Диониса,  потеряешь
сознание и больше ничего помнить не будешь.
   - Но ведь я почти сразу понял, что это не Дионис.
   - Ошибаешься, - покачал  я головой. -  У тебя  было слишком  мало
времени, чтобы  неосознанное чувство  чего-то неладного оформилось в
подозрение.   Просто    потом   ты   имел   возможность   хорошенько
присмотреться к  лже-Дионису. Ты  понял, что он не настоящий, и тебе
начало казаться,  что ты  раскусил его чуть ли не с первого взгляда.
Это вполне естественно.
   - Гм... - промычал  Морис и принялся расхаживать по комнате, но к
двери и  окнам не приближался. - А почему тогда лже-Дионис не вернул
себе прежний облик, как только я свалился без чувств?
   - Во-первых, это  хлопотное дело  и, как  я  уже  говорил,  после
обратной трансформации  чувствуешь  себя  довольно  скверно.  А  во-
вторых, допрос так или иначе запечатлелся бы в твоей памяти, пусть и
на подсознательном уровне. Так что лучше было не рисковать.
   - Понятно. - Морис  остановился посреди  комнаты и  посмотрел  на
меня. - Теперь  твой черед  рассказывать. Что  произошло? И  откуда,
собственно, взялись эти парни?
   - Из Звездной Палаты, - ответил я.
   - Из Звездной  Палаты? - повторил он. - Что-то знакомое... Ах да!
Если не  ошибаюсь, в нашей Англии семнадцатого века был такой тайный
суд.
   - Вроде того, -  кивнул я. -  Эта Звездная  Палата  действует  по
схожим принципам, только в ней заправляют Властелины.
   - Они подозревают тебя в убийстве Ладислава?
   - Не подозревают,  а знают  это... - И  я подробно  рассказал обо
всем, что со мной случилось, начиная с того момента, как вошел в дом
и потерял сознание.
   Морис слушал  меня внимательно, не перебивая, а когда я закончил,
первые его слова были:
   - Вот сукин сын!
   - Председатель? - уточнил я.
   - Да нет, этот доносчик. Так называемый свидетель.
   Я покачал головой:
   - Лично мне кажется, что он просто слабак.
   - В каком смысле?
   - В смысле  ответственности. У  него оказалась кишка тонка, чтобы
самостоятельно принять  решение о  степени моей  вины. Вот он и умыл
руки, предоставив судить об этом Звездной Палате.
   - Плохо дело, - подытожил Морис. - Как ты думаешь, что они решат?
   Я пожал плечами:
   - Трудно предугадать. Люди очень болезненно реагируют, когда кто-
то посторонний  вмешивается в  их компетенцию,  и  особенно  ревниво
относятся к  этому самозванцы.  Так что  деятели из  Звездной Палаты
вполне могут осудить меня именно за то, что я выполнил их работу.
   - То есть, по-твоему, будь Ладислав живой, они приговорили бы его
к смерти?
   - Без сомнения.
   - Даже если бы он изложил мотивы своего поступка?
   - Это  бы   его  не  спасло.  В  конце  концов,  Звездная  Палата
декларирует своей главной целью защиту простых смертных от своеволия
Властелинов.
   - Если ты так считаешь, то почему же тогда не рассказал им о...
   Я предостерегающе поднял руку:
   - Нет, Морис,  я не  хотел рисковать.  И сейчас не хочу. Звездная
Палата как  организация, это  одно дело,  но ее  члены  как  люди  и
Властелины - совсем  другое. Слишком  велик риск, что кое-кто из них
не устоит  и изменит  своим принципам.  Как раз по этой причине я не
приемлю деятельность  Звездной Палаты, хоть какие бы благие цели она
не преследовала.  Никому не подконтрольная, не ограниченная никакими
рамками закона  тайная организация  со временем  стремится расширить
круг своих полномочий (коими ее, кстати сказать, никто не наделял) и
рано или  поздно превращается  в узурпатора,  самозванного вершителя
судеб людских.  Собственно, со  Звездной Палатой это уже происходит.
Мой случай явно не в ее компетенции, и все же меня взялись судить.
   - Но ведь свидетель об®яснил тебе, почему он обратился в Звездную
Палату.
   - Так он  же набитый дурак! Он не понимал того, что судьям, людям
безусловно не  глупым, должно  быть яснее  ясного: если  я  не  буду
выпендриваться, раззванивая  повсюду о  преступлении Ладислава, то в
Даж-Доме никто судить меня не станет.
   - Почему так?
   - Чтобы не  порочить имя Ладислава. Это, конечно, не прибавит мне
популярности среди  детей Дажа,  но можно  не сомневаться, что после
рассмотрения  дела  на  закрытом  заседании  семейного  совета  меня
отпустят с миром, попросив держать язык за зубами.
   Морис сел  на стул  и, наморщив лоб, принялся пощипывать пальцами
кончик носа.  Он часто  так делал, когда предавался раздумьям, и эта
его привычка порой меня раздражала. Наконец он произнес:
   - Судьи предложили  тебе на выбор три варианта. Если дела обстоят
так, как  ты говоришь, то почему бы тебе не пойти и не признаться во
всем Володарю?
   - Нет, - сказал я. - Это исключено!
   - Боишься потерять Радку?
   Я тяж