внимательно  разглядывая
небольшую  фотографию  на  консоли. -  Это  одна  из  твоих  прежних
"сестричек"? Или та самая двадцатилетняя любовь?
   Я отрицательно покачал головой:
   - Вот и  не угадала.  Это моя тридцатипятилетняя любовь. Ее зовут
Дана, и она моя мать. Красивая, правда?
   - Очень красивая. И очень молоденькая. Такой она была в юности?
   - Она и сейчас выглядит ненамного старше.
   Дженнифер улыбнулась:
   - Вижу, ты сильно любишь ее.
   Я кивнул:
   - Это у меня наследственное.
   - Что?
   - Гипертрофированная сыновняя  любовь. В  нашем роду сыновья, как
правило,  с л и ш к о м   с и л ь н о  любят своих матерей.
   - Разве это плохо?
   - Скажем так:  не всегда  хорошо. Взять,  к примеру,  Александра,
старшего брата  моего  отца... -  Тут  я  осекся,  изумленный  своей
откровенностью.
   - Так что же Александр? - нетерпеливо спросила Дженнифер.
   Я вздохнул. Было уже поздно идти на попятную.
   - Это неприятная  история.  Когда  мой  отец  родился,  Александр
страшно ревновал к нему мать и даже пытался убить его.
   - Ты не шутишь?!
   - Нисколько.
   - М-да, хороша семейка. Ты тоже враждуешь с братьями?
   - Слава Богу, нет. Мы довольно дружны.
   - Их много?
   - Четверо. Шон, Артур, Марвин и Дункан.
   - Чудесный букет ирландских имен!
   - Скорее, шотландских. А вообще, кельтских.
   - Сестры у тебя есть?
   - Навалом.
   - Это сколько?
   - Шестеро, не считая Пенелопы.
   - А почему "не считая"?
   - Потому что она моя сводная сестра.
   - Гм... Судя по твоему тону, ты ее недолюбливаешь.
   - На то есть причины, - сухо произнес я.
   - Какие?
   Я не  знал, что  ответить, но  если бы и нашелся, то все равно не
успел бы, так как в этот момент ожил коммуникатор:
   - Центр  управления   вызывает   "Красного   дракона".   Командор
Макартур, подтвердите прием.
   Голос был  мужской, но  не  тот,  что  в  предыдущий  раз,  более
твердый, с  властными нотками.  Я сделал  Дженнифер знак  молчать  и
включил обратную связь:
   - "Красный дракон" Центру управления. Прием подтверждаю.
   - Говорит старший  дежурный диспетчер  космопорта. Я  буду  лично
координировать ваш полет в секторе Дамограна.
   - Весьма польщен, док. Чему я обязан столь высокой честью?
   - Вашей скандальной репутации.
   - Уверяю вас, слухи о моих подвигах сильно преувеличены.
   - В этом  я не  сомневаюсь,  но  нелишне  будет  подстраховаться.
Почему вы так рано запустили двигатели?
   - Пусть разогреваются.
   - Что еще за глупости!
   - Выключить, док?
   - Да ну вас! Можете взлетать.
   - Прямо сейчас?
   - Да.
   - А как же график...
   - Черт с  ним, с  графиком. Специально  для вас  освобожден такой
широкий коридор, как будто должна пролететь целая эскадра.
   - Ну вы  даете, ребята! -  сказал я. -  Стоило ли  так  утруждать
себя? Кстати,  я до  сих пор  не  получил  схемы  вашего  хваленного
коридора.
   - И не  получите. До выхода из сферы притяжения планеты вы будете
следовать моим указаниям.
   В этот  момент я  мысленно  проклял  созданную  мной  самим  сеть
межзвездной  связи,   благодаря  которой   обо  мне  знали  во  всех
респектабельных космопортах Галактики и боялись моего появления, как
бубонной чумы.
   - Уже можно смеяться? - язвительно осведомился я.
   - Чему?
   - Вашей шутке.
   - Это не  шутка, мистер  Макартур. Начальник  порта  поручил  мне
позаботиться о безопасности...
   - Засуньте  свою   безопасность... -  я   не  закончил,   вовремя
вспомнив, что  рядом находится  Дженнифер. - Передайте  вашему шефу,
господин старший  дежурный диспетчер,  что  вы  переусердствовали  и
вывели меня  из себя.  Я не за то платил деньги, чтобы идти у вас на
коротком поводку.
   - Макартур, вы...
   - К о м а н д о р  Макартур,  к вашему  сведению. Я  сдержу  свое
обещание и  не стану уходить в Тоннель в стратосфере. Я сделаю это в
средних слоях атмосферы. Так что об®являйте всеобщий аврал.
   - Мак... Командор  Макартур! - взвизгнул  старший диспетчер. - Вы
не посмеете...
   - Еще как  посмею, - заверил  его я. -  Можете пустить  мне вслед
баллистические ракеты. Конец связи.
   Я решительно  отключил коммуникатор  и  начал  увеличивать  тягу.
Катер подался вперед, по его корпусу пробежала дрожь.
   - Что ты делаешь, Кевин? - отозвалась взволнованная Дженнифер.
   - Теряю дамогранскую визу, - ответил я. - И еще зарабатываю штраф
в несколько сотен тысяч марок за мелкое хулиганство.
   - Ничего себе мелкое хулиганство! А вдруг ты столкнешься с каким-
нибудь судном?  Погибнут сотни  ни в чем не повинных людей. Я уже не
говорю о нас с тобой.
   - Этого  не   произойдет,  дорогая.  В  данный  момент  парни  из
диспетчерской трудятся в поте лица, освобождая мне дорогу. А все из-
за их горе-начальника, который возомнил себя большой шишкой.
   Реактивные  турбины   требовательно  взвыли.  Я  плавно  отпустил
тормоз, и  катер помчался  по взлетной  полосе, стремительно набирая
скорость. Дженнифер вжалась в кресло и завизжала.
   - Ну-ну,  милочка,  успокойся, -  невозмутимо  произнес  я. -  Ты
пропустишь самое интересное... Вот, смотри!
   Земля под  нами провалилась,  и в  считанные секунды ее заволокло
густой  голубой   дымкой.  Корпус   катера  вновь  содрогнулся -  мы
преодолели звуковой  барьер. Где-то  там, внизу,  безымянный старший
дежурный диспетчер  услышал гром,  раздавшийся с  ясного неба. Будет
ему и молния...
   - Сейчас меня стошнит, - пожаловалась Дженнифер.
   - Дженни, солнышко! - воскликнул я. - Разве это не восхитительно?
Разве у тебя не захватывает дух?
   - Еще как захватывает...
   Ну все,  порезвились и  хватит. Я  стабилизировал курс и направил
бортовому компьютеру  запрос на  безусловное включение  виртуального
поля.   Автоматически    заработали   гравитационные   компенсаторы,
установилась полная звукоизоляция. Дженнифер облегченно вздохнула.
   - Вот так уже лучше. Что теперь?
   - Уходим в Тоннель.
   На экране появилось сообщение:
      Г е н е р а т о р   в и р т у а л ь н о г о   п о л я   к
                     р а б о т е   г о т о в .
    Н а ч а л ь н ы е   п а р а м е т р ы   у с т а н о в л е н ы
                     п о   у м о л ч а н и ю .
   Я нажал клавишу "Старт".
   Голубое небо,  белые полупрозрачные  облака, земля под нами - все
это в  мгновение ока исчезло, и мы окунулись в океан нестабильности.
За бортом  корабля бушевала первозданная стихия; ткань пространства-
времени растягивалась  и лопалась, озаряя безбрежную черноту космоса
яркими вспышками протуберанцев.
   - Кевин, что происходит? - спросила Дженнифер, жмурясь.
   Я уменьшил пропускную способность фильтров и об®яснил:
   - Гравитационные возмущения виртуального поля. Сейчас мы движемся
в области значительных перепадов потенциала, что и порождает всю эту
феерию. Прекрасно, не правда ли?
   - И жутко. Я не уверена, что это совсем безопасно.
   - Ты права.  Чтобы управлять кораблем в таких условиях, требуется
определенная сноровка. Вот почему рекомендуется уходить в Тоннель на
значительном расстоянии от массивных небесных тел.
   - Не  думаю,   что   ты   когда-нибудь   следовал   этим   мудрым
рекомендациям, - заметила Дженнифер.
   - Правила для  того и  существуют, чтобы их нарушать. Кроме того,
мне вовсе  не улыбается  более часа  лететь с  черепашьей скоростью,
удаляясь на  то  самое  "значительное  расстояние".  А  так...  Сама
посмотри.
   Вспышки  протуберанцев   постепенно  редели,   становились  менее
яркими, а через несколько минут исчезли вовсе.
   - Ну вот,  мы уже на "значительном расстоянии". Можно ложиться на
курс и  набирать скорость. -  Я задал  нужное направление  и включил
маршевые двигатели  на полную  мощность. - Видишь, что происходит со
звездами?
   Дженнифер внимательно посмотрела вперед.
   - Их вроде бы становится больше.
   - На самом деле пространство уплотняется. Мы поднимаемся вверх по
составляющей  "ц",  возрастает  скорость  света  и,  как  следствие,
увеличивается предельно  возможная скорость  передвижения. В  этом и
состоит суть виртуализации пространства-времени.
   - А почему виртуализации?
   - Потому  что  изначально  никакого  Тоннеля  не  существует.  Он
создается генераторами корабля и исчезает при возвращении в реальное
пространство. Отсюда  и более  точный термин -  виртуальный Тоннель.
Есть даже  целая философская доктрина, из коей следует, что никакого
Тоннеля нет  и в помине, что он лишь плод человеческого воображения,
находящегося под  влиянием генератора  виртуального поля, который, в
свою  очередь,   является  ничем   иным  как   мощным  гипнотическим
устройством.
   Дженнифер рассмеялась:
   - Стало  быть,   и  межзвездные  путешествия  существуют  лишь  в
человеческом воображении? Глупость какая!
   Я хмыкнул:
   - Это, конечно,  крайний суб®ективизм,  но не  менее  ошибочна  и
другая  крайность,   куда  более  распространенная.  Девяносто  пять
процентов  людей   искренне   убеждены   в   существовании   некоего
незыблемого гиперпространства,  напичканного снующими туда и обратно
кораблями. Чего  только стоят  все эти  дурацкие фильмы с красочными
батальными сценами в гиперпространстве... бред собачий! Если корабль
уходит в  Тоннель, то  можно лишь  сесть ему  на  хвост  и  пассивно
преследовать его,  но  никак  нельзя  сжечь  лазерами  или  поразить
позитронными  ракетами.  Сейчас  мы  движемся  в  Тоннеле;  да,  это
реальность - но  только   н а ш а   р е а л ь н о с т ь , для других
она недоступна.
   - А нас никто не преследует? - всполошилась Дженнифер.
   - Нет, - успокоил я ее. - Да и кому это нужно.
   - Ну а вдруг?
   - В любом  случае, это  дохлый номер. За таким крутым парнем, как
Кевин Макартур,  угнаться невозможно. Через три с половиной часа моя
малютка наберет крейсерскую скорость и тогда ищи ветра в поле.
   - Кстати, теперь ты можешь сказать, куда мы летим?
   - Я сказал  бы и  раньше, если бы ты соизволила проявить интерес.
Мы  направляемся  к  Терре-де-Астурии.  Для  краткости  эту  планету
называют просто Астурией.
   Дженнифер наморщила лоб:
   - Астурия? Где-то я слышала это слово.
   - Так называется  одна северная  провинция в Испании. Кроме того,
есть два человека, которые носят титул принца Астурийского - один из
них наследник испанского престола, другой...
   - Да, вспомнила!  Рикардо Альварес де Астурия, тот самый Звездный
Рик -  единственный   пилот,   которому   удалось   пересечь   сферу
Шварцшильда и остаться в живых.
   - Вот именно. И сейчас мы летим к нему в гости.
   - В Большое Магелланово Облако?
   - Нет, не  так далеко. Астурия находится на юго-восточной окраине
Центрального  Скопления,  приблизительно  в  двадцати  пяти  тысячах
световых лет  отсюда, если  двигаться по  дуге.  Мы  преодолеем  это
расстояние менее, чем за две недели.
   - А я  слышала, что  Звездный  Рик -  адмирал  исследовательского
флота в Большом Магеллановом Облаке.
   - Насколько я  понял из  его телеграммы,  он  подал  в  отставку.
Руководство  флота   решило  прекратить  финансирование  проекта  по
проникновению в  параллельные миры - а это, как известно, навязчивая
идея Рика.
   - Ты тоже веришь в существование параллельных миров?
   - Как ученый,  я верю  только в  факты. А  факты таковы,  что наш
мир - не единый сущий. В настоящее время я занимаюсь этим вопросом и
уверен, что  приглашение Рика  погостить у  него на  родине напрямую
связано с  моими исследованиями.  Думаю, он предложит мне об®единить
наши усилия.
   - Ты хорошо его знаешь?
   - И да,  и нет.  Мы были  знакомы недолго, но успели подружиться.
Так  сказать,   космическое  братство,   скрепленное  кровью.  Почти
четырнадцать лет  назад мы вместе посетили если не ад, то преддверие
ада - внутренности черной дыры.
   Глаза Дженнифер широко распахнулись.
   - Так это  т ы  был с ним?!
   Я кивнул:
   - Да. Перед  тобой тот  самый зеленый  первокурсник, которого Рик
чуть  не  угробил  во  время  ознакомительного  полета.  После  этой
скандальной истории  его  исключили  из  Академии,  мы  устроили  на
прощанье грандиозную  попойку и  с тех  пор больше  не виделись. Рик
поступил на  службу в  Сицилианский Экспедиционный Корпус, уже через
полтора года  получил звание  капитана-лейтенанта, позже  стал самым
молодым адмиралом  за всю  историю звездного флота, а я тем временем
продолжал учебу  в Академии  сразу по  двум специальностям -  пилот-
навигатор  и   физик. -  Расчувствовавшись,  я  вздохнул. -  Знаешь,
Дженни, сейчас  у меня такое ощущение, будто я лечу не на Астурию, а
совершаю путешествие в прошлое, во времена моей бурной юности.
   Она сжала мою руку.
   - Я понимаю  тебя, Кевин.  Вам с  Риком будет  что вспомнить  при
встрече.
   - Да уж,  точно. Такое  не забывается. И чертов Рик прекрасно это
знает. Он был уверен, что, получив его приглашение, я брошу все свои
дела на  Земле и  полечу к  нему на  Астурию. Мне хорошо знакомы эти
королевские замашки.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Рик член  правящего дома  на  своей  планете,  двоюродный  брат
короля. Мало  того, он  не просто принц, а наследный принц, и должен
был стать  регентом в  виду недееспособности  кузена. Однако  ему не
улыбалось править провинциальной планетой, и он избежал этой участи,
сделав свою сестру королевой.
   - А что с королем?
   - По моим  сведениям,  он  умственно  неполноценен.  Государством
управляет его жена.
   - Сестра Рика?
   - Да.
   - Бедняжка.
   Я пожал плечами:
   - Кто знает. Может быть, власть - это то, что ей нужно.
   - Женщине прежде  всего нужна  семья, - не  согласилась  со  мной
Дженнифер. - Любящий и заботливый муж, дети... Почему ты улыбаешься,
Кевин? Я сказала что-то смешное?
   - Вовсе нет, дорогая. Просто я подумал...
   - Что ты подумал?
   Я набрался духу и выпалил:
   - Как ты полагаешь, получится из меня любящий и заботливый муж?
   Дженнифер на мгновение опешила.
   - Это... это предложение?
   - Да, Дженни.  Я прошу  тебя стать  моей женой.  Что  ты  на  это
скажешь?
   - Ты... ты... -  Так  и  не  закончив  своей  мысли,  она  рывком
поднялась с кресла и выбежала из рубки.
   Оставшись в  одиночестве,  я  состроил  гримасу  своему  угрюмому
отражению на  зеркальной панели. Похоже, мой экспромт со сватовством
потерпел фиаско.  Такой реакции  Дженнифер я  не ожидал -  но не зря
говорят, что  женская душа  потемки. Впрочем, и мы, мужчины, хороши.
Что за  черт меня  дернул сделать ей предложение? Ведь нас разделяет
целая пропасть... Ай, плевать на пропасть!
   Я  еще  раз  убедился,  что  катер  движется  без  отклонений  от
заданного курса,  затем прошел  в  жилую  каюту,  оборудованную  под
спальню. Дженнифер лежала поперек широкой кровати и бездумно глядела
в иллюминатор,  за которым, словно светлячки, проносились звезды, по
ходу изменяя  свой цвет  с ярко-голубого  на красный.  В хрустальной
пепельнице на тумбочке тлела наполовину скуренная сигарета.
   Я взял сигарету и присел на край постели.
   - Дженни, я люблю тебя.
   Она положила голову мне на колено.
   - Я знаю это, Кевин. Я тоже люблю тебя.
   - Так выходи за меня замуж.
   - Нет.
   - Почему?
   - Я не  нужна тебе  как женщина.  Для тебя  я прежде всего об®ект
заботы и  опеки - братской  ли, отцовской,  не суть  важно.  Ты  уже
у с е с т р и л  меня, а теперь хочешь удочерить.
   - Что за глупости?!
   - Это не  глупости, это правда. Ты любишь меня, но занимаешься со
мной любовью  только потому,  что так  принято,  можно  сказать,  из
чувства долга,  и еще -  чтобы не  уронить своего  достоинства. А на
самом же  деле тебе  больше  хочется  просто  взять  меня  на  руки,
покачать, спеть  мне  песенку,  рассказать  на  ночь  сказку,  потом
уложить в постельку, поцеловать в щечку и сидеть рядышком, пока я не
засну.
   Я застонал.  Слова Дженнифер  отзывались во  мне болью.  Она была
права, совершенно права...
   - Кевин, тебе нужно обратиться к психиатру.
   - Мне не нужен психиатр, мне нужна ты.
   - И психиатр, -  настаивала Дженнифер. -  Он поможет тебе понять,
что с тобой происходит.
   - Я сам  прекрасно понимаю,  что со  мной происходит.  Я одинок в
этом мире,  Дженни, и  ты очень нужна мне. Как жена, как сестра, как
дочь - все вместе. Я больше не в силах терпеть одиночество.
   - Но ведь  у тебя есть семья - отец, мать, братья, сестры, другие
родственники.
   - Да, есть.  Но они  далеко и  ничего не знают о жизни, которую я
веду.
   - Неужели они так оторваны от внешнего мира?
   - Даже больше, чем ты можешь себе представить.
   - Ты хоть изредка видишься с ними?
   - Время от времени я их посещаю.
   - И ничего не рассказываешь им?
   - Нет.
   - Почему?
   - Боюсь, они  не поймут  и не  одобрят моих поступков. У них свои
ценности, свои  взгляды на жизнь, и я... Мне очень тяжело, Дженни. Я
хочу, чтобы  ты была  со мной. Я нуждаюсь в твоей поддержке, в твоем
понимании.
   - Я буду  с тобой,  Кевин. Что бы ты ни задумал, я поддержу тебя,
чем только смогу.
   - А ты не сочтешь меня сумасшедшим?
   - Нет, ни в коем случае.
   - Я собираюсь стать властелином Галактики.
   - Ты серьезно?
   - Вполне.
   - Это было бы здорово.
   - Ты вправду так думаешь?
   - Да. Особенно,  если ты  намерен установить  в  своих  владениях
законы, подобные  земным. В  отличие от самих землян, земные порядки
мне нравятся. Но зачем тебе это?
   - Стремление к  власти не нуждается в обосновании. Власть  у ж е
самоцель. Это  такой же  слепой  инстинкт,  как  самосохранение  или
продолжение   рода.   В   течение   многих   столетий   неоднократно
предпринимались  попытки   создания  мощных   звездных  государств -
королевств,    империй,    республик,    диктатур,    федераций    и
конфедераций, - но все они неизменно заканчивались провалом. Главная
причина  прошлых   неудач -  в   отсутствии  надежной  связи.  Когда
несколько звездных  систем  об®единялись  в  равноправный  союз,  то
созданный ими центральный орган власти имел лишь чисто символические
полномочия, поскольку  не мог  оперативно управлять государством как
единым целым.  Реальная власть всегда оставалась в руках планетарных
правительств, и  такой союз  был не более чем коллективным договором
об обороне,  партнерстве и взаимовыгодном сотрудничестве; яркий тому
пример - Сицилианский  Протекторат времен  второй  и  третьей  волны
Экспансии. В случае же завоевания менее развитых планет силами более
развитой колониальные администрации получали в свои руки всю полноту
власти и  уже сами становились суверенными правительствами. Подобные
империи были колоссами на глиняных ногах и рушились еще быстрее, чем
добровольные союзы. Ты понимаешь, к чему я веду?
   - Да, -  кивнула   Дженнифер. -  Теперь,   с  появлением  станций
гиперсвязи, ситуация в корне изменилась.
   - Вот именно.  Сеть межзвездной  связи только зарождается, но уже
сейчас она оказывает огромное влияние на все человеческое сообщество
и прямо  на глазах  меняет лицо  мира; а  с дальнейшим  ее развитием
активизируются интеграционные  процессы, пробьет  час  властолюбцев,
завоевателей, идеалистов  всех мастей  и оттенков.  В  конце  концов
кому-то удастся  об®единить под своей сенью Галактику или бчльшую ее
часть - и  я совсем  не  уверен,  что  этот  "кто-то"  будет  лучшим
правителем, чем я.
   - Гм. Ты определенно принадлежишь к категории идеалистов.
   - Ошибаешься, дорогая.  Я жесткий  прагматик.  Хотя,  как  я  уже
говорил, стремление к власти не нуждается в обосновании, у меня есть
об®ективные причины желать единства Галактики.
   - Какие же?
   - Параллельные миры.  Почти  наверняка  в  них  обитают  мыслящие
существа, и  человечество должно встретиться с ними не разрозненным,
а сплоченным.
   - Мыслящие существа, - скептически повторила Дженнифер. - Сначала
люди искали их на других планетах, потом в иных галактиках, а теперь
вот появилась  свежая идейка  насчет параллельных  миров. Лично я не
верю ни в каких "братьев по разуму".
   - Блажен,