ы сама, моя крошка, а твоя заботливость согревает мне душу.  Но
я вполне удовлетворена моим  незатейливым  нарядом.  Возможно,  со  временем
вкусы мои и переменятся - тогда я  с  радостью  прибегну  к  твоим  любезным
услугам.
   -  С  нею  решительно  невозможно  разговаривать!  -  всплеснула   руками
маленькая королева. И грациозно скользнула в двери дамской комнаты -  только
взметнулся коротенький подол.
   - Ты должен получше ее кормить, - заявил Бельдин Гариону. - Не  пойму,  в
чем душа держится...
   - Она и такой мне нравится, - ответил Гарион. Потом взглянул на  Цирадис.
- Не желаешь ли присесть, великая прорицательница?
   - Если позволишь.
   - Разумеется!
   Гарион жестом отклонил помощь Тофа и сам  подвел  девушку  с  завязанными
глазами к мягкому креслу.
   - Благодарю тебя, Бельгарион, - сказала она. - Ты столь же добр, сколь  и
отважен. - Улыбка ее была словно луч солнца  в  ненастный  день.  Рукой  она
коснулась своих волос. - Неужели это и впрямь столь безобразно?
   - Это прекрасно, Цирадис,  -  чистосердечно  ответил  Гарион.  -  Сенедра
частенько преувеличивает, к тому же обожает выводить из себя людей - меня, в
частности.
   - Разве тебе это столь уж неприятно, Бельгарион?
   - Н-нет. Я, наверное, заскучал бы по этим ее выходкам, если бы она  вдруг
сделалась благоразумной.
   - Ты попался  в  любовные  сети,  король  Бельгарион.  Ты  могущественный
волшебник, но, смею думать, твоя маленькая королева  при  помощи  еще  более
сильных чар околдовала тебя и держит сердце твое на своей маленькой ладошке.
   - Это правда, но, знаешь, я ничего не имею против.
   - Если вы не прекратите этой слащавой тягомотины, меня вырвет! - ворчливо
заявил Бельдин. И тут воротился Шелк.
   - Ну как, клюнуло? - спросил Бельгарат.
   - Нарадас обставил тебя и с библиотекой. Я  заглянул  туда,  и  тот,  кто
ведает книгами...
   - Библиотекарь, - рассеянно уточнил Бельгарат.
   - Хоть черт в ступе. Так вот, он сказал, что, как только Нарадас появился
в замке, он тотчас же перевернул все вверх дном в библиотеке.
   - Это уже кое-что,  -  сказал  Бельгарат.  -  Значит,  Зандрамас  нет  на
острове. Она послала сюда Нарадаса, чтобы он выполнил ее поручение.  И  что,
он все еще разыскивает карту?
   - Похоже, нет.
   - Значит, он ее нашел.
   - И, скорее всего, уничтожил, чтобы мы до нее не  добрались,  -  прибавил
Бельдин.
   - Нет, добрый Бельдин, - вмешалась Цирадис. - Та карта, что вы ищете, все
еще существует, но она вовсе не там, где вы намеревались ее искать.
   - Но, разумеется, нечего и ожидать, что  ты  намекнешь,  где  именно  она
сейчас находится? - без всякой надежды спросил Бельгарат.
   Цирадис отрицательно покачала головой.
   - Не стоит, уважаемый Бельгарат.
   - Погоди-погоди, ты сказала "карта"? - Бельдин, как всегда, атаковал  лоб
в лоб. - Значит ли это, что она существует в единственном экземпляре?
   Цирадис кивнула.
   Горбун передернул плечами.
   - Ну да ладно. Поиски карты заполнят наш  вынужденный  досуг  -  нам  все
равно нечего делать, покуда двое наших героев не  начнут  пробовать  на  зуб
доспехи своих противников.
   - Кстати, чуть не забыл! - воскликнул Гарион, пристально глядя на Закета.
- Ты ведь не умеешь орудовать копьем, я правильно понял?
   - Честно признаться, не умею.
   - Тогда завтра утречком мы с тобой куда-нибудь подадимся, и  я  дам  тебе
несколько добрых советов.
   - Мне это представляется вполне разумным.

***

   Наутро оба друга поднялись рано и верхом выехали из дворца.
   - Думаю, нам лучше отправиться за городские стены,  -  сказал  Гарион.  -
Конечно, неподалеку от дворца  есть  учебное  ристалище,  но  там  наверняка
практикуются другие рыцари. Я, конечно, не хочу тебя обидеть,  но  несколько
первых ударов новичка обычно бывают просто уморительны. А ведь мы с тобой  -
великие доблестные рыцари и не можем  никому  позволить  заподозрить  в  нас
щенков.
   - Весьма признателен, - сухо отвечал Закет.
   - Но, может быть, тебе по вкусу публичный позор?
   - Совсем нет.
   - Тогда  пусть  будет  по-моему,  ладно?  Миновав  городские  стены,  они
направились на луг в нескольких милях от города.
   - Ты взял два щита, - заметил Закет. - Так принято?
   - Другой предназначается для нашего противника.
   - Для кого-о?
   - Это будет какой-нибудь пень или дерево.  Нам  нужна  мишень.  -  Гарион
натянул поводья. -  Кстати,  учти,  что  турнир,  в  котором  мы  собираемся
участвовать, чисто формальный. Никто никого не намеревается  убивать  -  это
считается дурным тоном. Скорее всего, мы будем сражаться при помощи копий  с
тупыми наконечниками. Это помогает предотвратить несчастные случаи.
   - Но ведь кто-то порой все-таки гибнет?
   -  И  такое  случается,  но  крайне  редко.   Цель   поединка   считается
достигнутой, если один из сражающихся вылетел из седла. Тогда ты подъезжаешь
к нему и упираешь кончик своего копья в самый центр его щита.
   - Разумеется, ежели наземь лечу я, он делает то же самое...
   - Верно.
   - Но это же, наверное, больно!
   - Так оно  и  есть.  После  нескольких  ударов  соперника  ты  покроешься
синяками с головы до ног.
   - И они тут так развлекаются?
   - Это  не  только  забава.  Это  своего  рода  состязание.  Оно  выявляет
сильнейших.
   - Хоть это я могу понять...
   - Полагаю, это состязание должно тебе понравиться.
   Они прикрепили щит на пружинистую ветвь кедра.
   - Как раз нужная высота, - сказал Гарион. - Сперва я покажу тебе, как это
делается. Смотри внимательно. А потом попробуешь сам.
   Гарион, уже изрядно поднаторевший в боевом искусстве,  с  каждой  попытки
попадал в цель.
   - А зачем ты в  последнюю  секунду  привстаешь  в  стременах?  -  спросил
внимательный Закет.
   - Я не столько привстаю, сколько наклоняюсь вперед.  Суть  в  том,  чтобы
получше упереться ногами  в  стремена,  наклониться  вперед  и  напрячь  все
мускулы. Таким образом к твоему  весу  прибавится  еще  и  вес  лошади,  что
значительно увеличит силу удара.
   - Умно. Дай-ка я попробую.
   С первой попытки Закет блистательно промазал.
   - И что же я сделал не так? - обиженно спросил он.
   - Когда ты приподнялся и наклонился вперед, конец твоего копья ушел вниз.
Надо поточнее целиться.
   - А, теперь понятно. Ладно, давай-ка еще  разок.  Со  второй  попытки  он
нанес по цели скользящий удар, и щит волчком завертелся вокруг своей оси.
   - Ну как, уже лучше? - спросил он. Гарион отрицательно покачал головой.
   - Считай, ты убил противника. Ты ударил в самый верх щита.  Теперь  копье
твое чересчур задрано вверх - так  ты  угодишь  рыцарю  прямо  в  забрало  и
сломаешь ему шею.
   - Тогда я еще попрактикуюсь.
   К полудню Закет сделал значительные успехи.
   - На сегодня довольно, - сказал Гарион. - Становится чересчур жарко.
   - А я прекрасно себя чувствую! - возразил окрыленный Закет.
   - Признаться, я пекусь вовсе не о тебе, а о твоей лошади.
   - А-а-а... Да, она уже в мыле - слегка...
   - Не слегка, Закет. К тому же лично я уже нагулял прекрасный аппетит.
   День турнира выдался очень солнечным. Толпы празднично разодетых  горожан
тянулись по улицам к ристалищу, где должны были состояться поединки.
   - Знаешь, мне кое-что пришло в голову, - сказал Закету Гарион, когда  они
вышли из дворца. -  И  мне,  и  тебе,  в  сущности,  наплевать,  кто  выйдет
победителем в турнире, правда?
   - Что-то я тебя не пойму.
   - У нас есть дела поважнее, а ушибы и переломы были  бы  для  нас  только
досадной помехой. Так что достаточно нанести  несколько  ударов,  повергнуть
наземь пару рыцарей, а затем беспрепятственно позволить другим выбить нас из
седел. Честь наша останется таким  образом  незапятнанной,  да  и  серьезных
ранений мы избежим.
   - Ты предлагаешь нам сдаться добровольно? И это ты, Гарион?
   - Но это разумно.
   - Я в жизни еще не проигрывал сражения!
   - С каждым днем ты все больше и больше делаешься похожим на Мандореллена,
- вздохнул Гарион.
   - Кстати, - продолжал Закет, - ты забываешь кое о чем. Мы ведь  назвались
доблестными рыцарями и  сверх  того  сообщили,  что  нам  предстоит  великий
подвиг. Если мы не сделаем все, что в наших  силах,  Нарадас  напоет  королю
всякой всячины и заронит в его сердце подозрение. Ну, а если мы победим,  то
вырвем у змеи жало.
   - Победим? - фыркнул Гарион.  -  Конечно,  ты  многому  научился  за  эту
неделю, но ведь нам предстоит сразиться  с  теми,  кто  орудует  копьем  всю
жизнь! Так что, думаю, победа нам не грозит.
   - Тогда идем на компромисс? - хитренько прищурился Закет.
   - Да что у тебя на уме?
   - Если мы выйдем победителями в турнире, король не сможет ни  в  чем  нам
отказать, правда?
   - Обычно так и происходит.
   - Тогда,  возможно,  он  с  радостью  позволит  Бельгарату  взглянуть  на
вожделенную карту? Уверен,  он  прекрасно  знает,  где  она  находится,  или
вынудит Нарадаса показать ее.
   - Слова твои не вполне лишены здравого смысла...
   - Ты ведь волшебник. Так устрой, чтобы мы выиграли!
   - Да ведь это же мошенничество!
   - Ты удивительно непоследователен,  Гарион.  Сперва  ты  предлагаешь  нам
свалиться с коней, словно кули с мукой, но ведь и это мошенничество, не  так
ли? Вот что я тебе скажу, друг мой. Я, император  Маллореи,  даю  тебе  свое
императорское соизволение: можешь мошенничать сколько влезет. Ну как, теперь
ты согласен?
   Гарион с минуту поразмышлял и кое о чем вспомнил.
   -  Помнишь,  я  рассказывал  тебе,  как  прекратил  войну,   чтобы   дать
возможность Мандореллену и Нерине без помех пожениться?
   - Ну да. А что?
   - Вот как я это сделал. Любое копье рано или  поздно  ломается.  К  концу
турнира лошади будут разгуливать по колено в  щепках.  Мое  же  копье  стало
прочнее стали. Это великолепно сработало.  В  тот  день  ни  один  из  самых
доблестных рыцарей во всем Мимбре не усидел в седле.
   - А мне казалось, ты говорил, будто обрушил на их головы бурю...
   - Это было несколько позднее. Тогда две огромные армии  сошлись  лицом  к
лицу на равнине. Даже мимбрийцы не могут сражаться на  поле,  которое  то  и
дело дырявят кошмарные молнии. Они не настолько глупы.
   - Прекрасная военная карьера, мой юный друг, - засмеялся Закет.
   - Да, забавный выдался денек, - признался Гарион. - Нечасто удавалось мне
в одиночку обратить в  бегство  сразу  две  армии.  Правда,  потом  я  долго
выпутывался из того, что сам нагородил. Когда  портишь  погоду,  никогда  не
знаешь, каковы окажутся  последствия.  Бельгарат  и  Бельдин  потом  полгода
шныряли туда-сюда по свету, усмиряя  стихию.  Дедушка  был  невероятно  зол,
когда вернулся. Среди прозвищ, которыми он  щедро  меня  одаривал,  "болван"
было самым ласковым.
   - Кстати, ты вскользь упоминал о  каких-то  "заграждениях".  Что  это  за
штука?
   - В землю в самом  центре  ристалища  вбивают  нечто  вроде  свай,  между
которыми укрепляют длинные шесты  -  примерно  на  высоте  лошадиной  груди.
Противники с противоположных  сторон  съезжаются  как  раз  к  этому  шесту.
Полагаю, это делается для того, чтобы лошади  не  налетели  друг  на  друга.
Добрые кони нынче в большой цене. Кстати, это мне кое о  чем  напомнило.  На
нашей стороне еще одно преимущество - и, надо сказать,  немалое.  Кони  наши
крупнее и сильнее здешних.
   - Правда твоя - и все же я чувствовал  бы  себе  спокойнее,  ежели  б  ты
прибег к хитрости.
   - Одно другого не исключает. В честном бою мы с тобой  оба  нахватали  бы
столько синяков и ссадин, что потом неделю не смогли бы подняться с постели.
Но нам предстоит важное свидание - если, разумеется, удастся дойти до места,
где оно назначено.
   В  преддверии  поединка  ристалище  щедро  украсили  яркими   флагами   и
вымпелами, а для короля,  придворных  дам  и  тех,  кто  в  силу  почтенного
возраста уже  не  мог  принимать  участия  в  состязании,  возвели  трибуну.
Простолюдины плотным кольцом окружили ристалище - они глазели на двух шутов,
развлекавших толпу, покуда рыцари  заканчивали  последние  приготовления.  В
противоположных  концах  поля  высились  яркие   полосатые   шатры   -   они
предназначались для рыцарей, которым могло понадобиться починить доспехи или
вволю пострадать вдали от посторонних глаз: ведь стоны  и  зубовный  скрежет
поверженных могли бы испортить всеобщее веселье.
   - Я сейчас вернусь, - сказал другу Гарион. - Хочу потолковать с дедушкой.
   Он спешился и двинулся к  тому  краю  трибуны,  где  восседал  Бельгарат,
облаченный  в  белоснежное  одеяние,  нимало  не  согласующееся  с  сердитым
выражением лица.
   - Как ты элегантен! - оценил его наряд Гарион.
   - Вероятно, таково у здешних портных представление о  шутках,  -  буркнул
Бельгарат.
   - Твое высокое чело изобличает почтенный  возраст,  старина,  -  довольно
дерзко вставил Шелк, сидевший у Бельгарата за спиной. -  Они  бессознательно
попытались  придать  тебе  -  если,  конечно,  это  возможно  -  еще   более
импозантный вид.
   - А тебя это задевает? Что у тебя, Гарион?
   - Мы с Закетом решили немножко схитрить. Если мы выйдем  победителями  на
турнире, король осыплет нас милостями - к примеру, даст взглянуть на карту.
   - Знаешь, это может сработать.
   - А как ты собираешься схитрить во время турнира? - спросил Шелк.
   - Н-ну, есть способы...
   - А ты уверен, что вы победите?
   - Могу это гарантировать.
   Шелк стремительно вскочил на ноги.
   - Куда ты собрался? - спросил Бельгарат.
   - Пойду сделаю ставки. - И маленький человечек поспешил прочь.
   - Он верен себе, - отметил Бельгарат.
   - И еще кое-что, дедушка. Здесь присутствует Нарадас - он гролим  и,  вне
сомнений, поймет, что к чему. Прошу, дедушка, возьми его на себя. Я вовсе не
хочу, чтобы он помешал мне в решительный момент.
   - Я придержу его, - уныло сказал Бельгарат. - А ты отправляйся  и  сделай
все, что в твоих силах, но помни об осторожности.
   - Хорошо, дедушка.
   И Гарион отправился к Закету, который поджидал его около лошадей.
   - Мы с тобой -  вторые  или  даже  третьи,  -  сказал  ему  Гарион.  -  В
соответствии с обычаем первыми состязаются победители  предыдущих  турниров.
Такая позиция сохранит нашу репутацию  скромняг  -  к  тому  же  ты  успеешь
понять, как правильно приближаться к заграждению.  -  Он  огляделся.  -  Нам
придется перед началом поединка отдать оруженосцам наши копья, а они выдадут
нам вон те, с тупыми наконечниками, которые стоят на подставке. Я позабочусь
о копьях сразу же, как только они окажутся у нас в руках.
   - Ты - хитер, хоть и молод, Гарион.  А  что  поделывает  Хелдар?  Смотри,
мечется в толпе, словно заправский карманник.
   - Прослышав про то, что мы задумали, он тотчас же побежал делать ставки.
   Закет оглушительно расхохотался.
   - Я мог бы догадаться! Я сам дал ему несколько монет, чтобы  он  поставил
на меня.
   - Правда, получить с него половину барыша тебе вряд ли удастся...

***

   Их новый друг, барон Астеллиг, лежал на земле уже после второго удара.
   - С ним все в порядке? - взволнованно спросил Закет.
   - Вроде двигается, - ответил Гарион.  -  Наверное,  всего-навсего  сломал
ногу.
   - По крайней мере, с ним нам  сразиться  не  придется.  Терпеть  не  могу
поднимать руку на друзей. Их у меня и без того не так уж много...
   - У тебя их больше, чем  ты  думаешь.  Когда  последняя  пара  обменялась
третьим по счету ударом, Закет спросил:
   - Гарион, ты когда-нибудь учился фехтованию?
   - Алорийцы не  сражаются  легким  оружием  -  за  исключением  разве  что
алгарийцев.
   - Знаю, но принцип тот же. Если в последний момент  перед  ударом  слегка
согнуть руку в запястье или локте, можно отвести удар  копья  противника.  А
потом хорошенько прицелиться и поразить его в  самый  центр  щита,  ибо  его
копье будет совершенно для тебя неопасно. Тогда  у  него  нет  ни  малейшего
шанса.
   Гарион поразмышлял.
   - Это в высшей степени нетривиально, - с сомнением в голосе произнес он.
   - Как и колдовство. Но ведь это сработает!
   -  Закет,  ведь  у  тебя  в  руках  будет   пятнадцатифутовое   копье   -
представляешь, сколько оно весит? Чтобы с такой быстротой манипулировать им,
надо иметь руки как у гориллы!
   - Вовсе нет. Им почти не надо двигать. Достаточно одного  едва  заметного
движения. Можно я попытаю счастья?
   - Это твоя идея - тебе ее и испробовать. Случись  что,  я  буду  рядом  и
подниму тебя с земли.
   - Я знал, что могу на тебя рассчитывать. Голос Закета стал по-мальчишечьи
звонким.
   - О боги! - почти в отчаянии пробормотал Гарион.
   - Что-то не так? - спросил Закет.
   - Да нет, все в порядке. Давай попробуй, если тебе невтерпеж...
   - Но что тут такого? Со мной все равно ничего не случится.
   - Я не был бы столь легкомысленным. Вот это ты видел?
   И Гарион указал на рыцаря, которого только что сшибли с коня. Упав, он  с
силой ударился спиной о сваю заграждения -  и  во  все  стороны  разлетелись
осколки его доспехов.
   - Но ведь он не ранен серьезно, правда?
   - Конечно, он шевелится, хотя слабо, но прежде, чем доктора займутся  его
ранами, кузнецам предстоит вызволить несчастного из доспехов.
   - И все-таки я думаю, мой план сработает, - упрямился Закет.
   - А если он провалится, то мы похороним тебя со всеми почестями.  Хорошо.
Теперь наша очередь. Поехали за копьями.
   Острия турнирных копий были обмотаны в несколько слоев овечьими  шкурами,
а сверху перетянуты холстиной. На кончике образовывалось нечто вроде мягкого
мяча, который выглядел совершенно безобидно, однако  Гарион  знал,  с  какой
чудовищной силой сшибает он с коня облаченного в  тяжелые  латы  рыцаря.  Но
кости ломало вовсе не копье -  опаснее  всего  было  падение.  Гарион  начал
концентрировать волю, пребывая в расстроенных чувствах, и поэтому на ум  ему
не пришло ничего лучшего, кроме слов "сделай так, как я повелеваю".  Поэтому
он не был вполне уверен, что далее все пошло по плану. Первый его  противник
вылетел из седла, когда кончик копья Гариона был еще футах  в  пяти  от  его
щита. Тогда Гарион сосредоточил все внимание на неуязвимости копий и  тут  с
изумлением заметил, что хитроумная техника Закета работает безотказно. Одним
неуловимым движением руки тот отводил удар  соперника,  и  тотчас  же  тупой
конец его копья поражал самый центр щита.  Человек  птицей  перелетал  через
круп испуганной лошади и приземлялся довольно далеко, производя при  падении
устрашающий звук, - с таким звуком могла  упасть  наземь  с  большой  высоты
целая кузница. Обоих их соперников бесчувственными унесли с ристалища.
   Для Перивора настал черный день бесчестия.  Попривыкнув  к  заговоренному
оружию, король Ривы и император Маллореи буквально расшвыряли во все стороны
закованных в сталь рыцарей Перивора, и  вскоре  передвижной  лазарет  битком
набит был ранеными, которые стонали на разные голоса. Но  вот  наконец  даже
тупоумный наследник королевского дома Во-Мимбра уяснил, что они  столкнулись
с бойцами воистину непобедимыми. Рыцари Перивора собрались, долго совещались
и наконец официально объявили о том, что признают себя побежденными.
   - Какой позор! - огорченно вздохнул Закет. - Мне это начало по-настоящему
нравиться...
   Гарион сделал вид, что ничего не слышал.
   Когда они  вдвоем  направились  к  трибунам,  дабы  воздать  традиционные
почести королю, навстречу им с елейной улыбкой на устах выступил  белоглазый
Нарадас.
   - Мои поздравления,  господа  рыцари,  -  сказал  он.  -  Вы  доблестные,
искусные ратники и по праву стяжали нынче славу. Возможно, вы  уже  слышали,
каков первый приз турнира и какой великой чести удостаиваются победители?
   - Нет, - ответил ничего не подозревавший Гарион.
   - Мы состязались ныне за право сразить ужасное чудовище, смущающее  покой
сего благословенного королевства.
   - Что это за чудовище? - подозрительно спросил Гарион.
   - У вас еще есть сомнения, господин рыцарь? Дракон, разумеется.

Глава 14

   - Он  сно