и  наконец  увидел  их.  Идущие
облачены были в белое - то ли в балахоны, то ли в длинные халаты - и даже не
пытались скрываться. Двигались они размеренно и неторопливо, держась друг за
другом на расстоянии ярдов десяти.  И  то,  как  они  шли,  вдруг  явственно
напомнило Гариону уже виденное прежде...
   - Только факелов не хватает, - сказал подошедший  сзади  Шелк.  Маленький
человечек говорил в полный голос.
   - Тише, ты! - прошипел Закет.
   - А  с  какой  стати?  Им  прекрасно  известно,  что  мы  здесь.  -  Шелк
издевательски хохотнул. - Помнишь остров Веркат? - спросил он у  Гариона.  -
Мы с тобою полчаса ползали по мокрой траве за Вардом и его людьми, а  теперь
я совершенно уверен, что они все время знали об этом! Мы с таким же  успехом
могли бы просто идти за ними след в след - это только  избавило  бы  нас  от
неудобств.
   - О чем ты толкуешь, Хелдар? - хриплым шепотом спросил Закет.
   - Просто это одно из тех самых повторяющихся событий, о которых рассуждал
Бельгарат, - ответил Шелк. - Мы с Гарионом уже однажды видели точно такую же
процессию. - Он горестно вздохнул.  -  Жизнь  становится  ужасно  скучной  -
решительно ничего нового не  происходит!  -  И,  возвысив  голос,  он  вдруг
закричал:
   - Эй! Мы здесь! - Маленький драсниец  явно  обращался  непосредственно  к
облаченным в белое фигурам.
   - Ты спятил? - воскликнул Закет.
   - Скорее всего нет, но ведь безумцы никогда наверняка не  знают,  безумны
ли они, правда? Эти  люди  -  далазийцы,  а  я  сомневаюсь,  что  кто-то  из
далазийцев способен нанести обиду - с самого  сотворения  мира  о  таком  не
слыхивали.
   Предводитель странной процессии остановился у подножия холма и откинул  с
лица капюшон своей белоснежной одежды.
   - Мы поджидали вас, - объявил он. - Нас послала великая  прорицательница,
чтобы мы проводили вас в Келль.

Глава 4

   С утра король Хева Драснийский пребывал в раздражении.  Накануне  вечером
он подслушал разговор матери  с  посланником  короля  Анхега  Черекского,  и
причиной для раздражения послужила дилемма морально-этического толка. Нечего
было и думать о том, чтобы покаяться перед матерью в своем  грехе,  а  иначе
никак не найти повода  обсудить  с  нею  услышанное  прежде,  чем  она  сама
соблаговолит заговорить об этом. Судя по  всему,  она  вовсе  не  собиралась
делать этого, и положение представлялось Хеве совершенно безвыходным.
   Следует отметить, что Хева отнюдь не был  одним  из  тех  мальчиков,  что
вечно суют нос не в свое дело. И все-таки, как каждый истинный драсниец,  он
обладал  национальной  чертой  характера,   которую   за   неимением   более
подходящего термина именуют любопытством. Разумеется, все  люди  в  той  или
иной степени обладают этим качеством, но у драснийцев любопытство  в  крови.
Некоторые полагают, что именно это  природное  свойство  помогло  драснийцам
стать лучшими в мире шпионами. Другие же придерживаются мнения,  что  именно
потомственный шпионаж из поколения в поколение оттачивал это качество.  Спор
этот сродни дебатам о том, что появилось раньше: курица или яйцо -  и  столь
же бессмысленный. Еще мальчишкой Хева частенько таскался хвостиком за  одним
из придворных шпиков - тогда и обнаружил он укромный  чуланчик,  примыкавший
вплотную к восточной стене приемных покоев матери. Мальчик время от  времени
забирался туда, чтобы быть в  курсе  событий  государственного  значения,  а
также всего прочего, что представлялось ему  любопытным.  Он  как-никак  был
королем и имел полное право все знать, а  посему  счел  не  лишним  получать
информацию и при помощи подслушивания, тем самым избавив мать  от  хлопотной
надобности все ему пересказывать.
   Последний же услышанный им разговор  касался  таинственного  исчезновения
графа Трелхеймского,  его  корабля  под  названием  "Морская  птица"  и  еще
нескольких персон, включая сына графа Унрака.
   Бэрака,   графа   Трелхеймского,   в   определенных    кругах    почитали
неблагонадежным, а многие из тех, кто исчез вместе с ним, были и того  хуже.
Королей Алории крайне беспокоило то, что Бэрак со своей когортой  гуляет  на
свободе в океане - а в каком именно, про то никому  не  ведомо.  Это  сулило
массу неприятностей.
   Но юного короля Хеву  волновали  не  столько  эти  призрачные  несчастья,
сколько то обстоятельство, что закадычного приятеля Унрака взяли в плавание,
а  его  самого  -  нет.  Хеву   терзала   обида:   королевское   достоинство
автоматически лишало его всякой возможности участвовать в предприятиях, хотя
бы в малейшей степени сопряженных с опасностью. Все  только  и  делали,  что
обеспечивали безопасность и неприкосновенность юного наследника престола, но
сам Хева отчаянно не желал ни безопасности, ни неприкосновенности. И  то,  и
другое сулило смертную скуку, а Хева был  как  раз  в  том  возрасте,  когда
именно скуки больше всего хочется избежать.
   Этим зимним утром, облаченный в красное  с  головы  до  ног,  он  шел  по
мраморным залам дворца в Бокторе. Остановившись перед большим гобеленом,  он
прикинулся, будто внимательно его изучает, - но, убедившись,  что  никто  за
ним не подсматривает - Драсния как-никак! - юноша  скользнул  за  гобелен  и
очутился в том самом потайном чулане.
   Его матушка как раз беседовала с надракийской девушкой по имени  Велла  и
Ярблеком, злосчастным компаньоном принца Хелдара. При виде Веллы Хева всякий
раз начинал нервничать. Она пробуждала в юноше чувства, с которыми  он  пока
еще не умел справляться, и потому  старался  всячески  ее  избегать.  А  вот
Ярблек его здорово забавлял. Речь его была грубовата и зачастую  приправлена
цветистыми ругательствами, значения которых Хеве знать не полагалось.
   - Они непременно объявятся, Поренн,  -  уверял  Ярблек  королеву-мать.  -
Бэраку просто стало скучно, вот и все.
   - Я не так переживала бы,  если  бы  стало  скучно  лишь  ему  одному,  -
ответила королева Поренн. -  Меня  волнует,  уж  не  началась  ли  настоящая
эпидемия скуки. Соратники Бэрака - далеко  не  самые  благоразумные  в  мире
люди.
   - Я встречался с ними, - хмыкнул Ярблек. - Похоже, вы совершенно правы на
их счет. - Он прошелся взад-вперед по  комнате.  -  Я  прикажу  нашим  людям
пристально следить за ними и доложить об их приближении, - сказал он.
   - У меня самая лучшая разведка в мире, Ярблек.
   - Может, оно и так, Поренн, но у нас с Шелком куда больше  людей,  чем  у
вас, - к тому же есть штаб-квартиры и резиденции в таких местах,  о  которых
Дротик и слыхом не слыхивал. - Он взглянул на Веллу и спросил:
   - А ты хочешь вернуться со мной в Гар-ог-Надрак?
   - Но ведь на дворе зима, - возразила Поренн.
   - Оденемся потеплее, и дело с концом, - пожал плечами Ярблек.
   - А что ты собираешься делать в Гар-ог-Надраке? - спросила Велла.  -  Мне
вовсе не улыбается сидеть там и слушать ваши разглагольствования.
   - Я собирался ехать в Яр-Надрак. Похоже, людям Дротика не посчастливилось
разузнать, что именно на уме у Дросты. - Он замолчал и  задумчиво  посмотрел
на королеву Поренн. - Во всяком случае, если даже  они  за  последнее  время
преуспели, то мне об этом неизвестно, - дипломатично прибавил он.
   -  К  чему  мне  что-либо  скрывать  от  тебя,  Ярблек?  -  с  притворной
искренностью воскликнула королева.
   - Может, оно и так... Но если вы знаете что-то, Поренн, лучше скажите мне
об этом. Я не хочу зазря таскаться в Яр-Надрак, да и зимы там лютые.
   - Нет, пока я ничего не знаю, - серьезно ответила Поренн.
   Ярблек хмыкнул.
   - А вот я так не думаю. У драснийцев слишком характерная внешность, чтобы
запросто разгуливать по Яр-Надраку и оставаться незамеченными. - Он взглянул
на Веллу. - Ну, так ты едешь со мной?
   - Почему бы и не прогуляться? - ответила девушка и, поглядев  на  Поренн,
прибавила:
   - Не сочтите за оскорбление, госпожа, но ваше намерение сделать  из  меня
истинную даму не идет мне на пользу. Поверите  ли,  вчера  я  покинула  свои
покои всего с одним-единственным кинжалом!  Свежий  воздух  и  крепкое  пиво
помогут мне вновь обрести ясность мысли и проворство.
   Королева-мать вздохнула.
   - Но постарайся не позабыть всего, чему я учила тебя, Велла.
   - У меня прекрасная память, и я хорошо знаю, в чем разница между Боктором
и Яр-Недраком. Начнем с того, что в Бокторе куда лучше пахнет.
   - И надолго вы едете? - спросила Поренн у тощего Ярблека.
   - На пару месяцев, полагаю. Думаю,  нам  лучше  добраться  до  Яр-Надрака
окольными путями - я не желаю объявлять Дросте о том, что я иду.
   - Ну хорошо, - согласилась королева. Ее вдруг осенила какая-то  мысль.  -
Вот еще что, Ярблек...
   - Слушаю.
   - Я очень привязалась к Велле. Не вздумай  продать  ее,  когда  будешь  в
Гар-ог-Надраке. Если ты это сделаешь, то очень меня огорчишь.
   - Да кто ж ее купит? - искренне  удивился  Ярблек.  И  тотчас  же  принял
боевую стойку - Велла машинально потянулась к одному из своих кинжалов.

***

   Бессмертная Салмиссра недовольно  взглянула  на  своего  старшего  евнуха
Адиса.  Помимо  непроходимой  глупости   он   отличался   еще   и   досадной
неопрятностью. Его одежда, переливающаяся  всеми  цветами  радуги,  была  во
многих местах заляпана жиром, а лицо и голова заросли густой  щетиной.  Этот
человек, прежде всего-навсего жалкий приспособленец, заполучив высокий  пост
старшего евнуха и  чувствуя  себя  в  безопасности,  беззастенчиво  предался
разнузданному пьянству, обжорству и  прочим  доступным  ему  порокам.  Он  в
огромных количествах поглощал самые зловредные  зелья,  какие  только  можно
отыскать в Найсс, и частенько представал перед королевой  с  остекленевшими,
словно у лунатика, глазами. Мылся он крайне редко,  а  климат  Стисс-Тора  в
сочетании  со  всевозможными  снадобьями,  которыми   злоупотреблял   евнух,
способствовал тому, что евнуха окутывало облаком  невыносимого  зловония.  А
поскольку королева-змея теперь  обладала  быстрым  раздвоенным  язычком,  то
ощущала не только его запах, но и вкус.
   Сейчас евнух лежал,  распростершись  ниц,  перед  тронным  возвышением  и
докладывал своим визгливым гундосым голосом  о  чем-то  малозначительном.  В
жизни главного евнуха вообще отсутствовали значительные события. Он  всецело
посвятил себя всяческой ерунде, ибо ни на что  существенное  просто  не  был
способен. С бездумной сосредоточенностью,  свойственной  всем  бездарям,  он
методично делал из мухи слона и повествовал о  мелочах,  словно  о  событиях
мирового  значения.  Салмиссра  не  без  оснований  подозревала,  что  евнух
пребывал  в  блаженном  неведении  по  поводу  событий,   достойных   самого
пристального внимания.
   - Довольно, Адис, - прошипела она. Тело ее, свитое в  кольца,  беспокойно
шевелилось на троне, похожем на диван.
   - Но, моя королева... - запротестовал он. Полдюжины  различных  снадобий,
которые он уже  успел  заглотать  после  завтрака,  сделали  его  необычайно
смелым. - Ведь это дело величайшей важности...
   - Для тебя - возможно. Мне же это совершенно  безразлично.  Кругом  полно
наемных убийц - прикажи отрезать Сатрапу голову, и покончим с этим.
   Евнух оцепенел от ужаса.
   -  Н-но,  бессмертная  Салмиссра,  -  забормотал  он,  заикаясь.  -   Для
безопасности нации Сатрап просто бесценен...
   - Сатрап - просто ничтожный  временщик,  который  подкупает  тебя,  чтобы
оставаться на службе. Он совершенно бесполезен. Убей его и принеси  мне  его
голову в доказательство твоей безраздельной преданности и послушания.
   - Его г-голову?
   - Ту часть тела, на которой располагаются глаза,  Адис,  -  издевательски
прошипела Салмиссра.  -  Смотри  не  ошибись  и  не  принеси  мне  ногу  или
что-нибудь еще...
   Евнух с трудом поднялся и стал пятиться к дверям, через каждые  два  шага
падая на колени.
   - Кстати, Адис, - спохватилась королева, - никогда впредь не входи в  мои
покои, не помывшись. Евнух тупо уставился на нее.
   - От тебя несет, Адис. Меня тошнит от этой вони.  А  теперь  вон  отсюда!
Евнуха как ветром сдуло.
   - О, мой Сади... - горестно вздохнула Салмиссра. - Где ты  теперь?  Зачем
ты покинул меня?

***

   Ургит, великий король Хтол-Мургоса, облаченный в голубой камзол  и  трико
ему в тон, горделиво восседал на  своем  безвкусно  и  кричаще  изукрашенном
троне во дворце Дроим. Дротик втайне подозревал, что переменой в  костюме  и
осанке великий король всецело обязан своей молодой жене.  Впрочем,  непохоже
было, чтобы женитьба очень уж пошла королю впрок. Лицо его  теперь  казалось
слегка озадаченным, словно в его жизнь  вторглось  нечто  в  высшей  степени
неожиданное.
   - Такова на данный момент наша оценка ситуации, -  закончил  Дротик  свой
доклад. - Каль Закет настолько сократил свое войско в Хтол-Мургосе, что  его
солдат можно без труда утопить в море, словно котят.
   - Легко говорить, маркграф Хендон, - с легким раздражением ответил Ургит.
- Я что-то не вижу, чтобы алорийцы дали труд своим войскам помочь нам в этом
деле.
   - Вы, ваше величество, коснулись деликатной темы. -  Дротик  стремительно
соображал. - Хоть мы с самого начала и порешили, что у нас с вами один и тот
же враг в лице императора Маллореи, долгие века вражды между нашими народами
нельзя перечеркнуть вот так, сразу. Неужели вы хотите видеть черекский  флот
возле ваших берегов, а на равнинах  Ктэна  и  Хагги  -  конницу  алгарийцев?
Разумеется, короли Алории и королева Поренн отдадут приказ своим войскам, но
полевые командиры имеют досадную привычку  перетолковывать  приказы  в  меру
собственного разумения. Да и мургские  генералы  могут  предпочесть  неверно
истолковать ваши приказы, когда увидят несущуюся на них орду алорийцев.
   - Да, все это не лишено смысла,  -  согласился  Ургит.  -  А  что  насчет
толнедрийских  легионов?  Ведь  между  Толнедрой  и  Хтол-Мургосом   издавна
существуют добрососедские отношения.
   Дротик деликатно  покашлял  и  демонстративно  осмотрелся,  давая  королю
понять, что не желает, чтобы их подслушали. Дротик знал: сейчас ему  следует
быть  в  высшей  степени  осмотрительным.  Ургит  на  деле   оказался   куда
проницательнее, нежели он ожидал, временами был скользок,  словно  угорь,  к
тому же схватывал все на лету и  даже  мог  предугадать  направление  мыслей
хитроумного драснийца Дротика.
   - Полагаю,  сказанное  мною  не  выйдет  за  пределы  этих  покоев,  ваше
величество? - полушепотом спросил он.
   - Слово короля, маркграф, - шепнул в ответ Ургит. - Но предупреждаю: тот,
кто верит на слово мургу, а  в  особенности  королю  из  династии  Урга,  не
отличается дальновидностью. Вероломство мургов  вошло  в  пословицу,  а  все
мужчины из династии Урга умалишенные - это, полагаю, вам известно.
   Дротик принялся грызть ноготь, подозревая, что его перехитрили.
   - Мы получили из Тол-Хонета тревожную информацию.
   - Что такое?
   - Вы знаете толнедрийцев - они всегда ждут подходящего случая.
   - О, еще бы. - Ургит расхохотался. - Одно из самых  светлых  воспоминаний
моего детства о том, как  мой  покойный  отец,  которого  все  по  сей  день
безутешно оплакивают, в ярости грыз мебель, получив из Рэн-Боуруна последний
ультиматум.
   - А теперь слушайте, ваше величество, - сказал Дротик. - Я вовсе не  хочу
утверждать, что в этом замешан император Вэрен собственной персоной, но  вот
кое-кто из очень знатных толнедрийцев тайно бывает в Мал-Зэте.
   - Вы правы, это неприятно. Но ведь Вэрену подчиняются его войска.  Покуда
он противник Закета, мы в безопасности.
   - Да, это так - пока Вэрен в добром здравии.
   - Ты намекаешь на возможность переворота?
   - Полагаю, это для вас не  такая  уж  новость,  ваше  величество.  Многие
аристократические семьи северной Толнедры все еще с яростью вспоминают,  как
Боуруны и Анадилы возвели на трон императора Вэрена. Если что-то случится  с
Вэреном и на трон взойдет  кто-то  из  Вордов,  Хонетов  или  Хорбитов,  все
обещания обратятся в прах. Если между Мал-Зэтом и Тол-Хонетом будет заключен
союз, равно для мургов и алорийцев это станет настоящей  катастрофой.  Более
того, если этот союз будет заключен тайно, а  в  это  время  в  Хтол-Мургосе
окажутся  толнедрийские  войска,  то,  не  ровен  час,  они  получат  приказ
переметнуться - и тогда вы угодите прямо между Толнедрийской и  маллорейской
армадами. На мой взгляд, не лучшее времяпрепровождение - особенно летом...
   Ургит вздрогнул.
   - Принимая во внимание эти обстоятельства, -  продолжал  Дротик,  -  могу
посоветовать вам следующее. - И он принялся загибать пальцы. - Первое: резко
сократить численность маллорейцев в пределах  границ  Хтол-Мургоса.  Второе:
присутствие алорийцев в стране нежелательно, и в нем  нет  необходимости.  У
вас достаточно многочисленные войска, чтобы без посторонней помощи сладить с
маллорейцами, а рисковать опасно: могут  произойти  стихийные  стычки  между
вашими  и  нашими   солдатами.   Третье:   ввиду   довольно   неутешительной
внутриполитической ситуации в  Толнедре  представляется  крайне  рискованным
вводить войска в пределы этой страны.
   - Погоди-ка, Хендон, - заупрямился Ургит.  -  Ты  явился  в  Рэк-Ургу  со
сладкими речами о союзничестве и общности интересов, но как только дошло  до
дела - устремился в кусты! Я с тобой понапрасну трачу время!
   -  Со  времени  начала  наших  переговоров  ситуация  переменилась,  ваше
величество, - ответил Дротик. - Мы не  могли  предвидеть  столь  масштабного
вывода из страны маллорейских войск, равно как и нестабильности в Толнедре.
   - Тогда какой мне от всего этого прок?
   - Как вы полагаете, что предпримет Каль Закет, когда  услышит,  что  ваши
войска маршируют к его границам?
   - Повернет назад и бросит всю свою вонючую армию на Хтол-Мургос.
   - Прямо через головы черекцев? - усмехнулся  Дротик.  -  Он  уже  однажды
попытал счастья - помните, после Тул-Марду? Король Анхег и  его  бесстрашные
воины потопили почти все его суда и огромное количество солдат.
   - Да, это  правда...  -  Ургит  задумался.  -  Так  ты  полагаешь,  Анхег
вознамерится блокировать восточное  побережье,  чтобы  не  дать  возможности
армии Закета повернуть вспять?
   - Да, он будет просто счастлив. Черекцы радуются, как  дети,  топя  чужие
корабли.
   - Но ему понадобятся морские  карты,  чтобы  обогнуть  южную  оконечность
Хтол-Мургоса, - задумчиво проговорил Ургит.
   Дротик деликатно откашлялся.
   - О, ваше величество, у нас они уже есть. Кулак Ургита с силой ударил  по
подлокотнику трона.
   - Черт подери, Хендон! Ты здесь в качестве посла, а вовсе не шпиона!
   - Я просто не хочу терять форму, - потупился Дротик. - Итак, в дополнение
к черекскому флоту в Западном  море  мы  намереваемся  укрепить  северную  и
западную границы Рэк-Госку и северо-западную границу  Рэк-Араги  алгарийской
кавалерией  и  пикинерами.  Это  отрежет  путь  к  отступлению  маллорейцам,
засевшим в Хтол-Мургосе, блокирует излюбленный путь Закета к Мишрак-ак-Туллу
и к тому же позволит  окружить  толнедрийские  легионы  -  на  случай,  если
снюхаются  Тол-Хонет  и  Мал-Зэт.  Таким  образом,  каждый  будет   защищать
собственные территории, а тем временем черекцы преградят маллорейцам  доступ
на континент, и мы сможем уладить конфликт ко всеобщему удовлетворению.
   - Но все эти меры совершенно отрежут Хтол-Мургос от мира. - Ургит все  же
ухватил суть, заметив именно то, что Дротик тщательно обходил молчанием. - Я
из сил выбиваюсь, ты загребаешь жар чужими руками, а тем временем  алорийцы,
толнедрийцы, арендийцы и сендарийцы спокойненько явятся  сюда,  как  к  себе
домой, и выбьют ангараканцев с Западного континента!
   - Но у вас в союзниках надракийцы и туллы, ваше величество.
   - Давай махнемся, - предложил Ургит. - Отдай мне арендийцев и риванцев, а
я, так уж и быть, уступлю тебе туллов и надракийцев.
   - Полагаю, настало время мне  связаться  со  своим  правительством  -  вы
подняли чересчур важные вопросы, ваше величество. Я и  так  сильно  превысил
с