ойно (слов не расслышать!) - и... развернул на коленях знакомую белую шкуру северного оленя! Колдун ничего не мог понять: неужели Мал принес как свадебный дар Наве то же самое подношение, что было вчера отвергнуто как нечестивое?! Нет, конечно нет, он должен был что-то переменить, только часть вещей могла остаться прежней, тот же налобник... Но отсюда - не рассмотреть! А Потаенное око... Нет, хватит! Он устал и от тех попыток! Главное - Мал берет наконец хозяйку очага! Берет по совету Айрис...
     Да, сватовство Мала, лучшего охотника трех Родов и старого холостяка, привлекло всеобщее внимание. Детишки и подростки сгрудились вокруг, даже другие женихи и невесты нет-нет да и бросали взгляды в сторону Навы и ее семьи... Айрис, сидящая рядом, между отцом и матерью, сияла от счастья не меньше, чем когда к ней самой приблизился Киику, подпрыгивала на месте, ударяла в ладоши... Рады были и Арго, и Айя... Арго с улыбкой произнес:
     - Жаль, что Мал не построил новое жилище!.. Вот что значит откладывать да откладывать!.. Быть может, отложит еще раз и приведет свою хозяйку в наше стойбище позднее, к осени?
     - Ой, отец, нет! Нава так долго ждала!.. Она не будет в обиде, а новый дом они построят вместе! И дары, наверное, богатые!
     Да, судя по лицам, свадебный дар Мала был очень щедр!.. Жаль, что отсюда его не рассмотреть!
     Получив пояс (наконец-то Нава не унесет его со свадьбы назад, в стойбище Серых Сов, в жилище своих родителей!), Мал направился к вождям. Поклонился, подошел к Гарту, сказал нужные слова. На траву легли два новых дротика, оперенные лебедем, и колчан, украшенный песцовыми хвостиками. Вождь Серых Сов был доволен; даже толстый колдун с важным видом произнес какие-то слова... Лицо Мала оставалось бесстрастным, как в тот давний день, когда он, еще почти мальчик, принес в свое стойбище убитого тигрольва и положил его голову к ногам своего вождя.

     Свадебные дарения закончились. Арго видел: все прошло удачно. Даже из Начальных даров было отвергнуто только два; один из них - уже традиционно - очередное сватовство Йорга из общины Кано... И вновь - безуспешное: кому нужен неудачник и лентяй? Второго - брата Киику - было жаль: видимо, у правнучки старого Гора на примете кто-то другой...
     Теперь шел обычный обмен между общинами. Громоздились груды берестяных туесов, деревянных мисок и коробов, колчаны, дротики, выделанные шкуры, кремневые желваки... Обменивались общины детей Мамонта и детей Серой Совы; Куницы не участвовали. Впрочем, когда мрачный Анук принес свой отвергнутый Начальный дар - превосходно сработанный колчан, берестяной туес с набором костяных игл - и спросил, не дадут ли Куницы за это хотя бы желвак дальнего кремня, - отец белокурого великана молча выложил перед младшим братом Киику целых два желвака, а затем с улыбкой прибавил три длинных скола.
     - Пусть молодой сын Серой Совы не посетует на старика Куницу. Наши сколы не так сильно режут щеки. И пусть не смущается; старый Ого верит: победитель мамонта недолго будет скоблить свое лицо!.. У старого Ого есть красивые дочери; они знают об охотничьей Удаче двух братьев из рода Серой Совы... Если храбрый охотник пожелает навестить старого Ого, он найдет в его жилище радушный прием!
     Просиявший Анук удалился к своим. Арго заметил, как Киику с улыбкой похлопал его по плечу.
     А пока мужчины занимались обменом, женщины готовили совместное пиршество.

     На пиру колдуны сидели вместе. Тон задавали дети Мамонта, и старый Колдун постарался сесть с таким расчетом, чтобы хорошо видеть Мала и Наву. Вроде бы никакого повода для беспокойства: как и положено будущим мужу и жене, они сидели рядом и кормили друг друга из рук. А рядом - Киику и Айрис... И все же Колдун дорого бы дал за то, чтобы увидеть Мала по-настоящему, своим Внутренним оком. Но сейчас об этом нечего и думать: не получилось бы, даже не будь Мал защищен... Сопящий слева Узун много и жадно ел, обсасывал жирные пальцы, с бульканьем и свистом глотал хмельной настой из ягод прошлого сбора и при этом еще умудрялся непрерывно болтать... Бедный, несчастный глупец! Жри, жри, чтобы узнать твое будущее, не надо быть колдуном, ни к чему смотреть в лунную воду!..

     Колдуны, как и охотники, бывают разные: хорошие и плохие. Хорошим, настоящим колдуном нужно родиться; и это очень непросто - распознать в ребенке или юноше будущего колдуна! Конечно, и человека, лишенного Внутреннего ока, можно кое-чему научить; пройдя специальное Посвящение, он не станет совершенно бесполезен своей общине, своему Роду, если будет очень стараться... Таким был прежний колдун детей Серой Совы, умерший год назад, не оставивший преемника.
     Без колдуна обойтись невозможно. По обычаю, в таких случаях вождь прежде всего собирает всех общинников и спрашивает: "Нет ли среди нас будущего колдуна?" Любой человек может ответить: "Это я!" - и начнет исполнять колдовские обязанности. Казалось бы, чего проще? Сказал - и вот тебе: ты - второй (а иногда - первый!) человек в общине. Не нужно охотиться, ни к чему ставить силки, даже без хозяйки очага можно обойтись! Тебе будет дана лучшая доля охотничьей добычи; лучшие мастерицы будут шить тебе одежду; да и девушки...
     Все - так. И все - намного сложнее. Труд колдуна - не только умение остановить кровь (это может делать любой охотник), не только способность лечить. Колдун - защитник своего Рода! Он должен Знать и Уметь... Больше, чем вождь! И с духами он должен действительно общаться - а не просто надувать щеки, выпячивать нижнюю губу и бормотать невесть что! А такое общение опасно: духи своенравны, капризны. Колдун может не вернуться из своего полета в Скрытые Миры, - день, или два, или больше будет лежать его обессиленное, чуть вздрагивающее тело, пока его не покинут остатки жизни. В таком случае тело это нужно сжечь - и не просто сжечь, а со специальными обрядами, чтобы не явился через него к людям Тот, кто одолел их колдуна. Или, бывает, выйдет колдун из транса - а он уже и не колдун, и не человек даже. Слюнявое, ничего не понимающее, обезумевшее существо...
     Хорошо, если сказавший: "Это я!" - действительно призван. В таком случае он пройдет подготовку (конечно за плату!) у колдуна из соседней общины, пройдет Посвящение (быть может, не одно) и станет настоящим колдуном. Но если он обманулся, ошибся в себе, если, хуже того, он решился сказать заветное слово, вообще не чувствуя никакого призвания, только из выгоды...
     Что ж, в таком случае однажды в соседнюю общину (где есть настоящий колдун) придут вождь и старики - все в траурных одеждах! - и скажут:
     - Наш новый колдун был слишком могуч; его слишком любили духи. Они взяли нашего колдуна к себе... Не поможет ли ваш колдун найти для нас НЕ ТАКОГО МОГУЧЕГО колдуна?
     Как правило, на такую просьбу отвечают согласием. Настоящий колдун сам подыскивает и обучает преемника, а до тех пор "работает" на две общины... Но и плата за это выше, намного выше!..
     Узун был так потрясающе ленив и так непроходимо глуп, что сразу же ухватился за возможность стать колдуном. Более того, за целый год он не сделал ни одной попытки найти наставника и хоть сколько-нибудь узнать то дело, за которое взялся. Колдун соседней общины детей Мамонта, знающий Узуна лучше, чем кто бы то ни было, поражался его невероятному нахальству и не менее невероятной удачливости: целый год этот свежеиспеченный "колдун" прекрасно обходился надуванием щек, выпячиванием нижней губы, невнятным бормотанием, выдаваемым за "заклинания", да выспренной болтовней, - и при всем при том до сих пор еще не был "взят духами"! Похоже, он сам был искренне убежден: все остальные колдуны - точно такие же лгуны и проходимцы; он не хуже, а может быть, и лучше остальных! Его удачливость объяснялась как тем, что за все это время община детей Серой Совы ни разу не столкнулась с настоящими трудностями, требующими настоящей помощи, так и тем, что их вождь, Гарт, - человек очень терпеливый и очень осторожный... В конце концов, всем известно: колдун - человек "не от мира сего"... Так, может быть, лень Узуна, давным-давно ставшая притчей во языцех, и не лень вовсе, а знак его "колдовской силы"?.. Но Колдун детей Мамонта не сомневался и в том, что такое везение не может длиться бесконечно...

     Молодой колдун-Куница ел мало, пил и того меньше и молчал. Но, дождавшись, когда осоловевший толстяк перешел от болтовни к икоте и дреме, обратился к своему соседу:
     - Колдун! Старый! Младший собрат проследил твою попытку... Кто он такой, ваш первый охотник?
     - Не знаю.
     Молчание. И осторожный вопрос:
     - Быть может, старшему собрату не помешает помощь молодого Куницы?
     Колдун задумался. Да, сейчас, вдвоем, когда толстяк успокоился, а Мал наверняка немного ослаб, можно попытаться прорвать его защиту. Но тогда Куница узнает...
     - Нет, благодарю. Колдун детей Мамонта уверен: тревожиться не о чем.

     И вот настала ночь. Одноглазая заливала все окружающее своим призрачным светом; нежно и таинственно мерцали березы в ее сиянии; переливалась река. В самом центре поляны из заранее принесенных сучьев и тонких стволов был подготовлен Большой костер. Люди трех Родов - нераздельно, вперемежку - окружили его. Все молчали. Людей было много, но стояла такая тишина, что слышался даже плеск рыбы, играющей в реке, даже шепоток березовой листвы от легкого ночного ветерка... Внимание общинников было приковано к двум фигурам в центре, у будущего костра: стоящей - вождя детей Мамонта, Арго, и сидящей - их старого Колдуна.
     Колдун, шепча заклинания, подготовил дощечку, трут и огневое сверло: палочку и лучок. Арго поднял вверх обе руки, запрокинул лицо к небу и заговорил:
     - Духи радости, любви и согласия! Я, Арго, вождь детей Мамонта, призываю вас на наш костер и пляску соединения. Три Рода - дети Куницы, дети Серой Совы и дети Мамонта сошлись здесь для совместного танца. Придите к нам! Вдохните жизнь в наше общее пламя! Наполните наши сердца любовью, согласием и весельем!
     Трижды повторив призыв, вождь запел заклинание. Лучок в правой руке Колдуна заходил взад-вперед, вращая огневое сверло. Трут занялся быстро - добрый знак!
     Под пение вождя Колдун принялся разжигать костер. Занялась сухая трава, затрещали тонкие веточки и береста. Запах дыма смешивался со смоляным ароматом.
     Пение продолжалось. Вождь высыпал в зачинающийся огонь щепоть своего колдовского порошка, предназначенного для привлечения духов... Призыв был услышан: пламя занялось сразу, ровно и сильно; оно уже охватило сучья, уже лизало более толстые стволы... И вот - взметнулось вверх, озаряя колеблющимся оранжево-розоватым светом фигуры и лица общинников... Пронесся единый восхищенный вздох. Люди взялись за руки.
     Арго вновь воздел руки к небу:
     - Вождь детей Мамонта благодарит духов, услышавших его призыв! Помогите же нашим сердцам соединиться, как соединяются сейчас наши руки!
     Арго вновь запел заклинание, перечисляя имена духов радости и веселья, любви и согласия, которых, как вождь, он был властен призвать на Большой костер. Эти духи были хорошо знакомы вождям, лучше, чем даже колдунам! Только вожди могли общаться с ними - в Дни весенних и осенних свадеб, в дни совместных пиршеств... И сейчас Арго чувствовал, как собираются они на призыв, явственно ощущал их дружеское ответное мерцание в пламени костра и в окружающем ночном воздухе...
     Вождь поднял с земли Священный барабан, надел его на шею и взял в руки било. И барабан - деревянная колода, обтянутая лошадиной кожей, раскрашенная сухой кровью Рода и увенчанная лебедиными перьями, - и било, вырезанное из еловой ветви и тоже окрашенное в красный цвет, делаются только самим вождем накануне праздника и только на один раз. После последнего танца этот священный инструмент будет сожжен в догорающем пламени Большого костра.
     Колдун взял в руки костяную флейту - инструмент долговечный, неизменно служащий ему в разных церемониях.
     Рокот барабана возвестил начало первого, общего танца.
     Люди, держась за руки, двигались по кругу под ритмичную дробь, сопровождаемую тягучими звуками флейты, и вторили пению вождя:

     Дети Kуницы добры, дети Куницы веселы! Ой-о-о-о-о-о! Дети Куницы добры, дети Куницы веселы!

     Дети Серой Совы добры, дети Серой Совы веселы! Ой-о-о-о-о-о! Дети Серой Совы добры, дети Серой Совы веселы!

     Дети Мамонта добры, дети Мамонта веселы! Ой-о-о-о-о-о! Дети Мамонта добры, дети Мамонта веселы!

     Пение возобновлялось несколько раз. Духи, хорошо знакомые вождю, делали свое дело. Сейчас Арго всем своим существом ощущал их радость, их тягу к людскому веселью...

     Ой-о-о-о-о-о! Дети Мамонта добры, дети Мамонта веселы!..

     Рокот барабана и короткий перерыв. - Теперь пусть мужчины образуют второй круг и соединят свои руки для второго танца!
     Мужчины всех трех Родов встали спиной к костру, лицом к женщинам и детям, которые образовывали большой, внешний круг.
     Началась вторая песнь:

     Мужчины Куницы храбры, мужчины Куницы сильны! Ой-о-о-о-о-о! Мужчины Куницы храбры, мужчины Куницы сильны!..

     Второй танец длился значительно дольше, чем первый: здесь нужно было назвать всех - и девушек, и женщин, и стариков, и детей...

     Женщины Серые Совы умны, женщины Серые Совы плодовиты! Ой-о-о-о-о-о! Женщины Серые Совы - хорошие жены!..

     Старики Куницы мудры, старики Куницы крепки! Ой-о-о-о-о-о! Старики Куницы мудры, старики Куницы крепки!

     Ритм завораживал, втягивал в себя. Не только вождь - все танцующие все больше входили в единение с духами. Невидимые мелькали в дыму, подмигивали из пламени, отлетали к своим собратьям, прячущимся среди березовой листвы, и возвращались в круг.

     Девушки Мамонта добры, девушки Мамонта умелы! Ой-о-о-о-о-о! Девушки Мамонта будут хорошими женами!..

     Перед третьим танцем вождь вновь попросил духов наполнить сердца людей радостью и весельем. Теперь танцевать должны были парами, положив руки на плечи Друг другу и двигаясь в такт ритму вокруг костра. На этот танец специально выбирать себе напарника не полагалось: клали руки на плечи ближайшему соседу... Но то ли по воле духов, то ли по какой-то иной причине - только, как правило, пары соединялись совсем не случайно!
     Песня, с вариациями, по-прежнему восхваляла всех по очереди:

     Сыновья Куницы храбры, сыновья Куницы сильны! Ой-о-о-о-о-о! Сыновья Куницы отважны!..

     На плечи Айрис легли такие знакомые, сильные, такие надежные руки ее брата! Айрис была рада, очень рада, что именно Мал оказался рядом с ней для этого танца, последнего перед самыми важными, заключительными танцами жениха и невесты! И все же... Мал двигался спиной к костру, и она не могла рассмотреть его лицо. Но почти сразу возникло неприятное ощущение тяжести от какого-то непривычного, какого-то давящего взгляда... И его подпевающий голос тоже звучал глухо и странно...

     Сыновья Мамонта умны, сыновья Мамонта храбры! Ой-о-о-о-о-о! Сыновья Мамонта хитроумны!

     Увидев Мала, танцующего с Айрис, Колдун вновь ощутил беспокойство: конечно, ничего особенного, ничего странного, но... он бы все же предпочел, чтобы рядом с Айрис оказался кто-то другой! Колдун не входил глубоко в Скрытые Миры, и за происходящим он следил не столько внутренним, сколько внешним зрением: эти духи - не его, здесь он только помощник. Но и в своем слабом погружении он понял: стоящий рядом вождь, глубоко ушедший в мир духов, тоже напряжен, тоже обеспокоен. Видимо, и там, в том мире... Но некогда думать; завораживающий ритм, пение, то затихающее, то взмывающее с новой силой, влекут дальше и дальше...

     Три первых танца - только подготовка к двум последним, самым значимым на этих праздниках, - танцам жениха и невесты. Перед ними требовалось совершить еще одно, особое действо.
     Вождь снова обратился к духам, называя их имена: - Арго, вождь детей Мамонта, благодарит вас за то, что вы услышали наши призывы, пришли к нам, наполнили сердца весельем и радостью! Сегодня молодые охотники трех Родов приведут к своим очагам тех, чье согласие они получили. Сегодня молодые дочери Мамонта и Серой Совы станут хозяйками очагов. Духи! Наполните их сердца любовью, дайте их телам силу и плодовитость, чтобы все три наших Рода умножались и крепли, чтобы все мы жили в мире и согласии, связанные кровными узами так же нераздельно, как соединится сейчас в пламени Большого костра наша кровь!
     Вновь появилась Священная кость, и щепоть сухой крови Рода была брошена в пламя рукой Арго. Затем он сделал кремневым ножом надрез на левой руке и покропил пламя своей кровью. Другие вожди по очереди подходили к Большому костру, молча повторяли обряд и возвращались на свои места. Уже приготовив било, Арго обратился к духам с последней просьбой:
     - Духи! Не забудьте о тех, кто давно соединен и давно живет под одной кровлей, делит одну постель! Пусть в их сердцах не иссякает любовь, а в телах - желание и сила! И о тех не забудьте, кому еще предстоит соединиться! Помогите им сегодня найти друг друга!
     Короткая дробь барабана, и наконец - долгожданные слова:
     - А теперь пусть сыновья Куницы, сыновья Серой Совы и сыновья Мамонта положат свои руки на плечи тех, кто им ближе всего по сердцу!
     В двух последних танцах участвуют не только молодожены. Юный охотник, кладущий свои руки на плечи девушке, недавно прошедшей Посвящение, делает очень важный шаг к сближению - еще до Начального дара. И если потом она положит свои руки на его плечи, значит, этот шаг удался! А если молодой охотник хочет показать, что выбор его еще не сделан, он пригласит одну из старых женщин своего Рода, годящуюся ему в матери, а то и в бабки. Муж по обычаю танцует с женой; если он выберет кого-то другого - это означает, по меньшей мере, серьезную размолвку... А вот глубокому старику вдовцу не возбраняется привлечь и самую юную красавицу: и вождь, и те, кто не танцует, обязательно поприветствуют его удаль специальным припевом.
     Но, конечно, главные герои здесь те, кто в эту ночь станут мужьями и женами. И в пении, сопровождающем танец, звучат не только общие слова о сыновьях и дочерях Куницы, Серой Совы и Мамонта, но и такие, в которых можно узнать каждую пару:

     Сын Куницы высок, сын Куницы силен, сын Куницы бесстрашен! Ой-о-о-о-о-о! Сын Куницы любит маленькую дочь Мамонта!

     А вот и они! Колдун улыбнулся: плечи "маленькой дочери Мамонта" утонули в огромных, но, сразу видно, чутких и нежных лапищах белокурого гиганта... А ее руки едва достают до богатырских плеч жениха.

     Сын Серой Совы силен, сын Серой Совы - храбрый охотник! Ой-о-о-о-о-о! Сын Серой Совы любит стройную Айрис!

     Айрис не только тонка, но и высока; вровень жениху... Казалось, они уже неразделимы!
     ...А вот еще одна пара: старый Гор выбрал самую молоденькую Совушку из южной общины. Конечно, присмотрел такую, у которой еще нет жениха... Девочка рада, девочка польщена: старый Гор - личность известная! Их встречают дружными хлопками, веселыми возгласами и припевом:

     Старый Гор удал, старый Гор крепок! Ой-о-о-о-о-о! Старый Гор, возьми молодую жену!

     Пара за парой, пара за парой, и для каждой находились особые слова...

     Но где же Мал и Нава?!

     Стараясь быть как можно незаметнее, Нава скользила за спинами тех, кто окружал костер, прихлопывал и подпевал, не танцуя. Недоумение перерастало в испуг.
     Что случилось? Куда исчез Мал?
     Последний раз она видела своего жениха во время третьего танца: он был с Айрис, она - с Киику. Ей казалось: все просто замечательно! Они - уже давние подруги, а мужья их конечно же станут друзьями; танец - тому залог!.. Но в конце они оказались по разные стороны костра, и с тех пор Нава не видела Мала! Вначале думалось: не может ее найти (еще улыбнулась, дура: вот тебе и следопыт!). Потом начала понимать: исчез, ушел! Куда, зачем, почему? - Нава не могла представить; но она хорошо знала, что придется ей теперь пережить - ей, самой гордой, самой красивой Серой Сове, над которой... посмеялись?!
     Нет, нет, этого не может быть!.. Как же так