застегивая  ширинку,
по трапу на капитанский мостик.
     - Что нас затормозило, мастер? - кинулся пассажир к капитану,  так  и
не заметив ничего особенного в море.
     Катанга, не спеша, стянул наушники.
     - Немецкая подводная  лодка  в  трех  кабельтовых  по  левому  борту.
Угрожает торпедировать, если мы не предъявим себя к осмотру.
     - Что за чертовщина, мистер Катанга? Эти заразы ведут себя, как будто
началась война!
     - Так война и началась, - буднично и даже блекло известил капитан.  -
Сегодня, первого сентября, в четыре сорок пять утра. Поляки якобы разорили
какую-то  немецкую  радиостанцию,  нацисты  за  это  вторглись  в  Польшу,
англичане с французами  вот-вот  кинутся  защищать  поляков...  Давайте-ка
прячьтесь, мистер Джонс,  немцы  пристроятся  к  нашему  борту  в  течение
нескольких минут.
     Индиана скатился по трапу обратно в каюту. Лилиан там отсутствовала -
так же, как и в своей собственной. А когда он вспорхнул на главную палубу,
то  выяснил,  что  немцы  уже  лезут  на  абордаж.  Оставалась   последняя
возможность сыграть в прятки, и  Индиана  юркнул  в  вентиляционную  трубу
трюма.  "Вождь  страны  гуннов...  -  бормотал  он,  пытаясь   закрепиться
башмаками на грубых сварных швах. - Двинулся-таки в  поход,  паскуда...  И
что же, остается всего три дня, чтоб освободить Силу Заповедей?.."
     Наконец удалось угнездиться и слегка высунуться из трубы, организовав
наблюдение за событиями. Немецкий десант состоял из нескольких  моряков  и
команды черномундирных эсэсовцев, в  которых  можно  было  признать  людей
Мюллера. Эсэсовцы рассыпались  по  всему  судну  для  проведения  большого
шмона, моряки принялись открывать люк трюма,  оперативно  шуруя  лебедкой.
Того самого трюма, в верхней твиндечной части  которого  находился  Ковчег
Завета!
     Сразу была  осознана  ошибка  огромной  величины.  Нацистские  ищейки
смогли взять след Ковчега лишь  по  одной-единственной  причине!  В  порту
Александрия работают или  деятели  национально-освободительного  движения,
или просто продажные людишки - в общем, предатели.
     Двое немецких моряков скользнули по трапу в люк, сверху упали стропы,
опять зажужжала лебедка, и через полминуты Ковчег  навсегда  покинул  трюм
"Броненосца". Грузовая стрела развернулась, драгоценный  ящик  проследовал
над комингсом, над фальшбортом и плавно опустился на палубу подлодки.
     Все пропало. Дело, которому Джонс-отец  отдал  полжизни,  завершилось
полным провалом. Хищники закогтили и потащили в свое  логовище  величайшую
реликвию. А если прав отец, и Ковчег настолько непрост, что играет  особую
роль в мировой истории? Особенно сейчас, когда "шарнир времени", о котором
вещал Хорхер, повернулся, и в бурлящий котел мировой битвы  должны  ухнуть
многие страны и народы?
     Тут к вентиляционной трубе стали подбираться немцы. Индиана  вынужден
был съехать вниз, удерживаясь от падения лишь  упором  спины  и  башмаков.
Лишь  когда  прекратился  топот  и  гомон  в  непосредственной  близи,  он
высунулся снова.
     Лилиан. Ее тащили двое кряжистых эсэсовцев, она упиралась,  поджимала
ноги и пихалась бедрами. Конечно же, тщетно, вызывая оглушительное  ржанье
немецких жеребцов. Через борт очень кстати перебрались и Урбах с Мюллером.
     - Здравствуйте, милочка, - нацистский археолог сиял от достижений.  -
Ничто нас, оказывается, разлучить не может.  Отныне  вы  -  мой  талисман,
договорились?... Однако, где же эта глиста Джонс! В какую щель  он  заполз
на сей раз?
     Райнгольд фон Урбах довольно напряженно огляделся.
     - Индиана Джонс  на  дне  морском,  -  выступил  вперед  невозмутимый
Катанга. - Я  его  туда  отправил,  чтобы  он  не  мешал  мне  отдыхать  с
девчонкой.  Она  представляет  определенную   ценность,   особенно   после
длительного воздержания в рейсах.
     Моряк подошел вплотную к Лилиан и понюхал ее волосы.
     - Джентльмены из Германии, оставьте ее мне - в  качестве  компенсации
за тот ящик, который вы уволокли.
     - Ну-ка, прекратить эти еврейские штучки!  -  гаркнул  Мюллер  в  ухо
Катанги. - Раскомандовался, хитрая морда! Мы заберем, все что нам нужно. А
тебя, губошлеп, чтоб я больше не слышал, не то прогуляешься за борт.
     - Девчонка - это компенсация мне, за расстроенную нервную систему,  -
объяснил ласковым голосом археолог  Урбах.  -  Я  думаю,  фюрер  не  будет
против. А жив доктор  Джонс  или  сдох,  сейчас  действительно  не  играет
никакого значения. Силы, хранящие Германию, вернули Ковчег.
     И мисс Кэмден была затащена на подводную лодку  вслед  за  Скрижалями
Завета.
     Вторая страшная потеря за одно утро. Тут уж завозмущалось  в  Индиане
не общественное начало, а самое что  ни  на  есть  личное.  Но  выпрыгнуть
сейчас из трубы - значит заработать автоматную очередь в живот или попасть
на операционный стул к Хорхеру. Значит показать, что доктор Джонс устал от
борьбы...
     Он распрощался с убежищем, когда был уверен, что с субмарины  его  не
заметят. Впрочем, подводный корабль вскоре  покинул  морскую  поверхность,
оставив лишь пенистый след нырка.



                         2. АКУСТИКА РЕШАЕТ ВСЕ

     - Куда немцы могли направиться?.. Куда, Катанга,  куда?  -  профессор
упорно долбил капитана "Броненосца". - Не прямо же в Берлин.
     - Вероятно, на какую-нибудь итальянскую  военно-морскую  базу.  Немцы
ведь в союзниках с макаронниками, у них даже пакт [Договор от 22 мая  1939
года "Стальной Пакт"] заключен. - Катанга с прежней ленцой жевал резинку.
     - Послушайте, мастер, а нельзя ли эту подлодку  выследить?  -  ляпнул
доктор Джонс, наверное, потому что  страшно  было  прекращать  бесполезное
толковище и идти мучиться в каюте.
     Капитан прекратил жевать и показался задумчивым, даже отрешенным.
     - Вблизи нет ни одного военного корабля Его Величества...
     - Вы же морской волк, морскую собаку съели! Ну же, раскиньте мозгами.
- Впервые в жизни Индиана взывал о помощи, причем к совершенно непонятному
человеку. - Осталось два дня, всего два!..
     Капитан сделался чуть менее вялым.
     - Не убивайтесь так, док. На свете много хороших девушек, да  и  вряд
ли немцы серьезно навредят мисс Кэмден. Так, какие-нибудь половые  забавы,
не более.
     Доктор Джонс стал мерить палубу тоскливыми шагами,  голова  настолько
поникла, что сзади казалась - шляпа лежит прямо на плечах.
     - На свете  скоро  останется  мало  чего  хорошего,  мистер  Катанга.
Владыка гуннов двинулся в поход и я не представляю, что может  застопорить
его, кроме... меня.
     - Если гунны - это немцы, то в прошлую войну с ними разобрались и без
вас, док, - терпеливым, даже ласковым голосом внушал моряк.
     Наступило тягостное молчание, обрамленное плеском бьющей в борт воды.
Судно с пока что отключенным двигателем тяжело  приминало  волну.  Не  раз
Индиане приходилось плясать в скользких тапочках на краю могилы, но сейчас
хотелось выть от полного отсутствия идей.
     - Предположим, не довезем мы его, - неожиданно проговорил Катанга. Он
помедлил,  а  потом  обратился  к  невидимым  грузополучателям:  -  Весьма
сожалею,  господа,  но  произошла   потеря   груза   по   независящим   от
судовладельца и  капитана  причинам.  Действие  непреодолимой  силы,  форс
мажор... - Несколько изменив тон, капитан переключился на  судью:  -  Зона
боевых действий, Ваша Честь. Немцы изъяли и затопили катер, не стали  даже
разбираться в том, что он предназначен их испанским друзьям.
     -  ..?  -  помутневшие  глаза  доктора  Джонса  быстро   прояснялись,
наливались надеждой, электрические искры воли вырывали тело  из  состояния
разжиженности, а руки уже трясли моряка за плечи. - Эй, что  вы  имеете  в
виду?
     - Из суда я выйду победителем.  Грузовладельцы  ничего  не  добьются.
Военные риски, ничего не попишешь. А  какими  угрозами  нацисты  заполнили
эфир  -  их  слышали  на  многих  торговых  судах,  греческом   "Мемноне",
аргентинском  "Сан-Епифанио",  норвежском   "Тронхейме",   в   общем,   на
здоровенном куске Средиземного моря.
     - Да не темните вы! -  с  нетерпеливостью  согнутой  пружины  проорал
археолог. - Какой такой груз вы не довезете?
     - Особый. Абсолютно секретный. Сумма фрахта получена  вперед,  еще  и
премия по прибытии. Выгодный контракт... грязный,  конечно,  некрасивый...
На борту,  мистер  Джонс,  имеется  боевой  патрульный  катер,  оснащенный
гидроакустикой. Это то, что мы везем франкистам в Ла-Корунью.
     - Катер с гидроакустикой? - засуетился Индиана. - Что ж вы  раньше-то
молчали? Срочно спускайте его на воду!
     - Не торопитесь, сэр, - внушительно произнес капитан. - Меня вот  что
интересует - та штука, которую уволокли немцы, действительно ценная?
     Индиана придвинул свои глаза к недоверчивому моряку.  Их  взгляд  был
тяжел и убедителен, некоторые бы назвали этот взгляд гипнотическим.
     - Слушайте очень внимательно, мастер. Украденный у меня груз НЕ ИМЕЕТ
ЦЕНЫ.
     Заметно было, что в голове  Катанги  что-то  включилась,  потому  что
некая волна прокатилась по губастой физиономии. И язык его заработал  куда
оперативнее:
     -  Без  настоящего  специалиста  оборудование  катера  будет   просто
металлом,  док.  Впрочем,  я  некогда  служил  акустиком  на  линкоре  Его
Величества.  Чувствуете  куда  вас  кривая  выводит?  Но  надо  еще   меня
уговорить,  чтобы  я  бросил  ненадолго  собственное   судно   и   передал
командование алкашу-старпому.


     Подводная лодка "U-46" серии VII-B  шла  на  погружение.  Она  крупно
завибрировала,  когда  в  цистерны  главного  балласта   ворвалось   море,
заставляя ее проваливаться вниз. Одновременно горизонтальные рули помогали
выйти на нужную глубину в шестьдесят футов.  В  следующие  пять  часов  ей
предстояло двигаться в погруженном режиме со скоростью порядка  двенадцати
узлов. О том, что происходит наверху,  можно  будет  догадываться  лишь  с
помощью  гидрофонов   и   шумопеленгаторов,   самописец   эхолота   станет
показывать,  что  происходит  внизу.  И  следовала  лодка  отнюдь   не   в
итальянский порт. Штурман уже проложил сложный  курс  на  восток,  который
включал отвороты от районов патрулирования  британских  военных  кораблей,
базирующихся на Крите.
     Тем  временем  моряки  "Броненосца"   выудили   из   главного   трюма
пятидесятитонный катер, задействовав сразу две лебедки. После  заправки  и
проверки двигателя, суденышко отправилось, выписывая зигзаги, на запад  со
скоростью тридцать узлов. На катере были установлены  примерно  такого  же
сорта гидроакустические  приборы,  что  и  на  немецкой  субмарине,  хотя,
конечно, гидрофонных мембран имелось поменьше.
     Катанга  поставил  Индиану  к  штурвалу,  показав,  как   выдерживать
курсовые показатели, сам же надел наушники гидрофонов.
     - Эй, мастер, кто там побулькивает внизу?  -  минут  двадцать  спустя
прокричал профессор. - Немец не пускает пузыри?
     - Нет, доктор Джонс, только одна большая зубастая рыба  передает  вам
привет и надеется на скорую встречу. Если  серьезно,  никаких  намеков  на
подводную лодку. Выруливайте на курс десять.
     И вместе с поворотом штурвала катер двинулся уже не на  запад,  а  на
север.
     Спустя полчаса Катанга обреченно скинул наушники:
     - Такое впечатление, что немецкая лодка  растворилась,  как  сахарная
голова.
     - А что, если они отправились  не  в  сторону  Италии,  а,  например,
Греции или Турции, то есть на северо-восток.
     - Ну, и что им может  понадобиться  на  северо-востоке?  -  несколько
заносчиво высказался Катанга.
     - Вы не слишком похожи на командира немецкой лодки, чтобы знать какие
у него надобности, - слегка осадил компаньона доктор Джонс.
     -  Ладно,  будем  делать  то,  что  заказывает  клиент,   -   капитан
ограничился  красноречивым  взглядом  и  улыбкой,  скользнувшей  по  щеке.
Впрочем, бывший акустик Его Величества остался на боевом посту.
     Наверное, поэтому настал момент  -  минут  через  сорок  -  когда  он
подкинул свои наушники в воздух.
     - Есть, Джонс! Я ухватил ее за хвостик!
     Индиана не отказал себе в  удовольствии  приложить  наушник  к  своей
голове. Действительно,  из  резинового  кругляша  с  дырочками  доносились
слабые звуки, смахивающие на частое  поплевывание.  Но  они  подразумевали
Ковчег Завета и Лилиан.
     - Это точно лодка, а не какая-нибудь рыба-кит, прочищающий глотку? Да
и откуда вообще эти звуки приплывают?
     -  Мистер  Джонс,  так  шумит  "рыба-кит"  с  работающим   винтом   и
подрагивающим стальным  корпусом,  -  терпеливо  разъяснил  Катанга.  -  А
приплывают звуки со стороны правого  борта.  Пеленг  пятнадцать.  Так  что
ложитесь на курс сто.
     Теперь можно было прикинуть, куда  направляется  немецкая  субмарина.
Примерно, конечно. Похоже, она собиралась пройти южнее Крита к  Спорадским
островам или к западному побережью Турции.
     - Эх, было бы у нас десятка два глубинных бомб, - помечтал Катанга.


     Небосвод крутился к  ночи,  и,  как  предполагал  капитан,  субмарина
вскоре должна была всплыть. Так оно и случилось, однако поглазеть  на  нее
из-за темноты не пришлось.
     На рассвете, а это было  второе  сентября,  лодка  снова  нырнула,  с
катера же можно было увидеть  британский  крейсер,  который,  впрочем,  не
обратил на крохотного собрата никакого внимания.
     "U-46"  в  это  время  подвсплыла  на  перископную  глубину  и   тоже
разглядела крейсер.
     - Какая прекрасная мишень, - заметил командир лодки,  пребывающий  на
центральном посту. - Пора уже отрывать Британии ласты.
     Он решил запросить Берлин о возможности атаки. На перископной глубине
коротковолновая радиостанция могла принести пользу, связист срочно  взялся
за свою работу и передал шифровку. Но  Берлин  велел  не  отвлекаться.  По
личному  указанию  фюрера  "U-46"  надлежало  следовать   в   порт   Измир
дружественной Турции, откуда знатная  добыча  должна  была  отправиться  в
Германию воздухом.
     Лишь два человека всеми фибрами хотели, чтобы  Ковчег  не  попал  так
просто в Германию - Индиана Джонс и Райнгольд фон Урбах.
     Хотения  доктора  Джонса,  конечно,  понятны,  а  вот  Урбах   мечтал
запустить свои руки в объект, прежде чем тот будет ликвидирован.  Немецкий
археолог доподлинно знал, что Ковчегу предстоит торжественное  уничтожение
в замке Вевельсбург в присутствии самого Адольфа Гитлера,  рейхсфюрера  СС
Гиммлера, других высших чинов из партии, СС и института Аненэрбе...
     Ближе к полудню следующего дня акустик Катанга, оценив  курс  немцев,
склонился к кандидатуре Измира как порта их назначения:
     - Там у турков крупная военно-морская база и аэродром, которые  могут
пригодиться команде соперника.
     Спустя  полчаса  катер-следопыт  был  замечен   турецким   патрульным
кораблем и получил приказ остановиться. Этот момент капитан Катанга выбрал
для окончательного выяснения отношений:
     - Доктор Джонс, что все-таки таилось в  трюме  "Броненосца"  и  затем
перекочевало на немецкую подводную лодку? За какой-такой драгоценностью мы
тянемся со столь завидным упорством?
     - Вы очень своевременно задали этот вопрос, мистер Катанга, учитывая,
что нас вот-вот посадят голым задом на сковородку.
     - От вашего ответа зависит то, насколько я буду склонен к рискованным
поступкам, -  объяснил  капитан.  -  Если  ящик  нашпигован  какими-нибудь
блестящими штучками-дрючками, я соглашусь поставить на кон  свою  жизнь  -
при условии, что и мне отломится.  Половина,  док.  Я  честный  человек  и
требую всего лишь половину.
     - То есть  делим  поровну?  Да  вы,  я  смотрю,  любитель  социальной
справедливости... - американец хмыкнул. - Когда вы пустились в эту морскую
прогулку, то уже проявили недюжинный нюх. Примите мои аплодисменты. Кто-то
конечно, заявит, что ваши мотивы  были  корыстны.  Тут  я  намерен  твердо
возразить - корыстны все мотивы  без  исключения,  особенно  подозрительна
любовь ко всему человечеству, ко всем без исключения  пролетариям,  и  так
далее. Но вернемся к ящику. Хотя присутствует в нем и золото, интересен он
отнюдь не этим. Капитан, немцы унесли с вашего судна Ковчег Завета.
     - Я совсем "того" или не совсем врубаюсь? - Катанга даже  потер  лоб,
будто пытаясь что-то вспомнить. - Как прикажете вас понимать?  Может,  это
приборчик физический так кличется?
     - Может и  прибор,  только  очень  древний.  Но  он  работает  не  на
физической, а на Божественной энергии. Понимайте меня буквально,  Катанга,
это те самые Скрижали Завета, которые Моисей высек со слов  Господа  Бога,
это тот самый Ковчег, что находился в Святая Святых Иерусалимского  Храма.
Надеюсь, произнесенные мной звуки имеют для вас какой-то  смысл,  то  есть
помимо ложки с вилкой вам в руки уже попадало Святое Писание.
     - Невероятно. Я поражен, - дотоле  вялый  и  циничный  голос  Катанги
задрожал из-за внутреннего кипения. - Мои предки были людоедами,  но  я  -
католик.
     - Так каков ваш положительный ответ? - настаивал Индиана.
     - Значит, это вы нашли Ковчег, мистер Джонс? Или как?
     - Да, земляные работы  -  моя  профессия.  Я  откопал,  а  нацистские
воришки забрали. Догадываетесь, зачем фюреру понадобились Божьи Заповеди?
     - Чтобы уничтожить  их,  -  шоколадное  щекастое  лицо  Катанги  даже
посерело.
     - И я все больше склоняюсь к тому же мнению.
     Тем временем турки оказались на расстоянии слышимости. Было у них  не
какое-нибудь корыто, а патрульный корабль явно немецкого происхождения.  И
сейчас два многоствольных пулемета смотрели, внушая  минорное  настроение,
на жалкую команду катера.
     Турецкий командир обратился с мостика через мегафон на еле  доступном
английском языке:
     - Слюшай, кыто башкан этого судна, а?
     - Гюн айдын, бай. Ну, я башка, а в чем дело? - откликнулся Катанга.
     - Асмотр. Панятна, да?
     - Но мы не находимся в пределах турецких территориальных вод.
     - Какой грубый чэловэк. Нам извэстна лючшэ, в каких вы  водах.  Глуши
матор. Панятна, да?
     Вскоре несколько турецких гостей рылись там и сям, причем один из них
быстренько уронил к себе в карман лежавшие на планшете часы. Другой поднял
гидрофонные наушники  и  проорал  что-то  своему  командиру.  Тот  недобро
рявкнул в ответ, после чего турки немедленно  окружили  Индиану  Джонса  и
Катангу, отняли у них револьверы и  кнут,  да  еще  стали  подталкивать  и
пихать, как бы приглашая на выход.
     При   личной   встрече   турецкий    капитан,    украшенный    густой
растительностью под носом, сказал задержанным:
     - Ваш катэр шпионски. Паэтому вы арэстованы, ваш судно канфисковано и
будэт атбуксировано в дураджак Анталья.
     - Я - американский гражданин, а вот он  британский.  Понятно,  да?  -
попробовал раздуться Индиана Джонс. - И никакого дураджака нам не надо.
     - Вы нэ являться гражданин  дружэствэнных  Тюркии  стран,  -  отразил
офицер. - Абэщаю  амырыкански  гражданин  сэмь  лет  тюрьмы,  брытански  -
десять.
     После такого щедрого обещания граждан недружественных стран  засунули
в тесненькую каюту, достаточно просторную лишь для болонки.
     И опять вернулось ощущение  давящей,  распластывающей  беспомощности.
Второе сентября,  второй  день  войны  догорает,  а  завтра,  если  верить
апокрифу, последний подходящий день для спасения мира.  И  провести  столь
знаменательные часы придется в этой консервной банке.
     Или нет? Ровно над дверью тянулась проводка...
     -  Гляньте,  мистер  Катанга,  как  вам   эти   проявления   немецкой
электротехники?
     Без особых рассуждений бывший  акустик  королевского  флота  крепкими
пальцами сорвал  зажимы,  потянул  проводку  вниз,  потом  стал  аккуратно
обкусывать  изоляцию.  Капитану  повезло,  он  не   задел   медную   жилку
проводника.
     Ну, пора. Индиана забарабанил в дверь.
     - Открывайте, я  семь  дней  не  ел!  Кушать  хочу,  бастурму  давай,
бешбармак давай, люля-кеба