Александр ТЮРИН
                             Александр ЩЕГОЛЕВ

                    ИНДИАНА ДЖОНС ПРОТИВ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА

                            Экзотический триллер





                        РОМАН ВОЗВРАЩАЕТСЯ НА РОДИНУ

     Мало кто знает, что знаменитый персонаж в  знаменитой  шляпе  мог  бы
иметь российское гражданство и фамилию Иванов. Несколько лет назад  никому
неизвестные тогда  авторы,  проживавшие  еще  на  территории  СССР,  могли
написать роман, который стремительно завоевал  бы  сердца  читателей  всей
планеты и выдержал бы множество переизданий на всех  языках  мира.  Авторы
долго собирались, но когда все было готово, оказалось,  что  непридуманные
главы ненаписанного романа уже положены в  основу  нашумевших  фильмов,  а
фильмы,  к  сожалению,  растащены  по  многочисленным   "романизациям"   и
"беллетризациям".
     И тогда авторам осталось последнее.  Написать  изначальный  подлинный
текст.

               ОТ БЛЕДНЫХ РОМАНИЗАЦИЙ - К ПОДЛИННОМУ РОМАНУ.

     Ни одна живая тварь, кроме  авторов,  при  написании  этой  книги  не
пострадала.




                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЧИКАГО. СЕНТЯБРЬ. СКУЧНЫЕ БУДНИ


                      1. НЕСКОЛЬКО СОВЕТОВ НАЧИНАЮЩИМ

     - Итак, господа, я очертил вам  круг  тем,  которыми  мы  займемся  в
ближайший месяц, - сказал лектор. - Какие вопросы?
     Он уперся руками о кафедру и строгим взглядом осмотрел аудиторию.
     - Разрешите, сэр? - руку подняла  девушка,  сидевшая  за  столиком  в
первом ряду.
     - Разумеется, мисс...
     - Сара Бартоломью,  сэр.  Вот  у  меня  записано:  "Пятое  Небо,  как
стержневое  понятие  космогонических  концепций  древних  ацтеков."  Я  не
ошиблась? Пятое, а не седьмое?
     - Пятое Небо - это то место, где мы с вами обитаем, мисс  Бартоломью,
- улыбнулся лектор. - Есть у него и другое  название:  Пятое  Солнце,  или
Солнце Движения, Наоллин. История  Вселенной,  господа,  делится  на  пять
великих Солнц. Первым было Солнце Ночи, оно  изображалось  в  виде  головы
кошки и воплощало царство безнадежности.  Вторым  было  Солнце  Дыхания  -
чистый дух, возрождающий жизнь. Затем Солнце Огня и Солнце Воды.  Надеюсь,
вы понимаете, что все это миф, современная наука несколько по иному  видит
возникновение нашего мира.
     - Профессор, а когда Вы расскажете о каком-то  там  Змее?  -  спросил
пухлый круглощекий коротышка, помещавшийся возле окна. - Я, кстати,  люблю
драконов. А Вы верите в драконов, профессор?
     - Ваше имя, юноша?
     - Джек. То есть Джон Ким, а что?
     - В следующий раз шутить будете в коридоре, мистер Ким. Что  касается
Крылатого  Змея  или  Кецалькоатля,  Змея-В-Перьях,  то  этот  персонаж  -
центральный в цикле  наших  лекций.  Он  присутствует  во  всех  культурах
Центральной Америки, - Кукулькана на языке майя, Кукумаца на языке киче, -
так что мы уделим ему достаточно внимания. И самому  божеству,  и  жрецам,
носившим то же имя. В качестве дополнительного материала  могу  рассказать
вам также  о  географии  земель,  составлявших  владения  Крылатого  Змея.
Удивительные страны, господа...
     - Я знаю, - кинул реплику студент из средних рядов. - Разрешите, сэр?
     - Вы уже что-то знаете? - широко улыбнулся лектор. - Прошу вас, сэр.
     Студент встал.
     - Я там был. Ну, в этой долине. У моего отца в  Мексике  ранчо  есть.
Пирамиды видел, "проспект мертвых", мне очень понравилось...
     - Пирамиды Солнца и Луны?
     - Наверное.
     - Завидую вашему отцу. А вы, значит, решили учиться у нас,  мистер...
э-э...
     Студент почему-то покраснел.
     - Я хочу сначала стать историком,  -  ответил  он  невпопад,  зато  с
неодолимой силой искреннего упрямства. - На юридический я потом пойду.
     - Да-да, любопытно, - согласился лектор.  -  Юристом  вы  обязательно
станете... Итак, еще вопросы?
     Студент, отец которого имел ранчо в Мексике, все не садился:
     - Вы сами были в тех местах, профессор? Вы ведь археолог, я прав?
     Аудитория зашумела. Было ясно, что эта тема интересует присутствующих
гораздо   больше,   чем   мифические   Солнца   и   драконы,   придуманные
невежественными индейцами. "А правда, что вы все лето в джунглях воевали?"
- послышались возгласы. "Он только что с  самолета,  и  сразу  на  лекцию,
точно тебе говорю... А зимой он  из  Магриба  привез  Коран,  который  еще
Харун-аль-Рашиду принадлежал... А  теперь  вы  куда  поедете,  профессор?"
Лектор снял очки, молча подошел к окну и  замер,  долгим  взглядом  изучая
проснувшийся университетский городок. Его лицо отвердело. Что он  видел  в
этот момент, было неизвестно, но аудитория вдруг стихла, замерла вместе  с
ним.
     - Разрешите, сэр?
     - Да? - спросил лектор.
     Сара Бартоломью встала.
     - Не могли бы вы нам рассказать... - звонким голосом отличницы начала
она.
     - Да? - повторил он, не оборачиваясь.
     - Извините, пожалуйста, - тихо сказала девушка и села.
     - Я был южнее, - неохотно сообщил он, поглаживая свежий шрам на щеке.
- В Гватемале.
     Студенты вновь ожили.
     - На каких раскопках вы работали сэр? - включился в беседу  следующий
собеседник. - На могильнике или на городище?
     -  Я  был  не  на  раскопках.  Расскажу  как-нибудь  в  другой   раз,
договорились?
     - Я уже ходил в экспедицию, в июле нанимался, -  с  гордостью  сказал
студент. - На Эри ходил. Думал, меня на расчистку поставят, а в результате
два месяца отвалы [земля, которая отбрасывается из раскопа  в  сторону;  в
ней можно обнаружить предметы, оставшиеся незамеченными при снятии верхних
слоев  грунта]  просеивал.  Говорят,  вы   что-то   интересное   привезли,
профессор?
     Лектор  медленно,  тщательнейше  поправил  широкополую  шляпу,  ладно
сидевшую голове, - он вел лекцию, не снимая головного убора, - после  чего
развернулся к своим ученикам.
     - Милый юноша, вы собираетесь стать действующим археологом?
     - Да, сэр.
     - Тогда рекомендую вам никогда не задавать подобных вопросов.
     - Спасибо, сэр.
     - А сколько за это платят? - тут же заинтересовался кто-то.
     - Некоторые платят за это жизнью, - буднично ответил профессор.
     Наступило общее молчание. Громко скрипела авторучка: мисс  Бартоломью
что-то аккуратно записывала.
     - У меня вопрос, - нарушил тягостную паузу пухлый малыш Джон Ким,  он
же Джек. - Вернее, проблема.
     - Разумеется, юноша.
     - Я ведь тоже стану археологом, как вы.
     - Не рекомендую, - улыбнулся профессор.  -  Это  чертово  занятие  не
любит веселых людей, а  вы,  судя  по  всему,  веселый  человек.  Впрочем,
отговаривать также не смею.
     - Я следующим летом обязательно поеду в экспедицию,  только  пока  не
понял куда. Поэтому я и хотел спросить.  Вот  мне  предлагают  подержанный
"Айвер Джонсон", парень один продает. Как вы думаете, а?
     - Револьвер "Ай-джи"?
     - Ну, да.
     - Добротное оружие. Подражание системам  Смиту-Вессону,  если  вы  не
знаете. Почему бы не приобрести оригинал?
     - Дорого, сэр.
     - Действительно, проблема, - хмыкнул лектор. -  Я  вас  очень  хорошо
понимаю, мистер Ким. Можете принести  мне  покупку,  я  проверю,  что  вам
подсунули. Но, конечно, не на занятия. Найдете меня в кампусе.
     Из задних рядов раздался голос:
     - А вы сами какой револьвер предпочитаете, профессор?
     - Кольт, - сказал профессор. - Только Кольт.
     - Недавно Смит-Вессон изобрел новый револьвер, называется "Магнум". В
тридцать пятом году. Калибра только какого-то  странного  -  0.357  дюйма.
Между прочим, жуткая штука, слыхали?
     - Во-первых, не револьвер, а патрон "0.357 Магнум", который на  самом
деле 38-го  калибра,  во-вторых,  отнюдь  не  господа  Смит  и  Вессон  из
Спрингфилда его  изобрели.  Да,  согласен,  патрон  мощный.  Но  и  модель
револьвера под него слишком тяжела. И  рукоятка  мне  не  нравится,  щечки
какие-то нелепые...
     - Вы отрицаете научный прогресс, профессор? - со сдержанным ехидством
поинтересовался прыщавый наглец, сидевший под портретом Вашингтона.
     - Я отрицаю модные веяния, мистер... впрочем познакомимся позже. Мода
- удел слабоумных. Я уверен,  что  новоявленный  "Магнум"  не  проживет  и
десятка лет, а если вы не согласны,  то  лет  через  пятнадцать  мы  можем
вернуться к этому разговору.
     - Да разве Смит-Вессоны делают у нас в Иллинойсе? [Чикаго  расположен
в штате Иллинойс, столица штата - г. Спрингфилд] - удивился кто-то.
     - В штате Массачусетс. Там  тоже  есть  город  Спрингфилд,  к  вашему
сведению.
     - Какое оружие лучше брать на раскопки, военное или  гражданское?  Мы
вчера спорили насчет "Бульдогов"...
     -  Кольт,  -  твердо  повторил  лектор.   -   Сорок   пятый   калибр,
ударно-спусковой  механизм  двойного  действия,  откидывающийся   барабан,
одновременное экстрактирование гильз. Что еще нужно? Это - Америка.
     Придерживая шляпу, он неспешно спустился  с  кафедры  к  студентам  и
дружелюбно улыбнулся:
     - Занятные, прямо скажем, у вас  вопросы.  Мы  в  свое  время  больше
латынью увлекались. Латынью, музыкой,  велосипедными  прогулками...  Какие
еще  темы  интересуют  будущих  историков,  помимо  культуры  доколумбовой
Америки?
     Встала хрупкая симпатичная девушка и, трогательно смущаясь, сказала:
     - Я понимаю, сэр, для археолога главное - это умение выжить  в  любых
ситуациях: в джунглях, в тайге,  в  пустыне.  Нужно  уметь  маскироваться,
оборудовать жилье,  добывать  пищу,  как  животную,  так  и  растительную,
изготавливать инструменты из подручных  средств.  Скажите,  вы  этому  где
учились, в армии?
     Профессор сразу посерьезнел.
     - Обязан вас разочаровать, милая леди. Главное для археолога - знать.
А для этого прежде всего нужно уметь работать  с  архивами  и  в  архивах,
точнее, не работать, а выживать - очень точно вы сказали, именно выживать.
Но не в джунглях, а в библиотеках. Терпение и знания, друзья.
     Аудитория расцвела противными скептическими улыбочками.
     - Вы с чем-то не согласны, господа?
     - Если не владеешь, например, техникой борьбы без оружия  или  разным
там холодным  оружием,  можешь  не  выходить  из  библиотеки,  -  пробасил
мускулистый крутоплечий здоровяк.
     Аудитория покивала, целиком согласная. Профессор вновь потрогал  шрам
на щеке - шрам явно саднил, чесался, мучительно напоминал о себе.
     - Надеюсь, вы понимаете, что рукопашному бою учатся  не  на  обзорных
лекциях по языческим культурам, - устало возразил он.
     - Я в спортзал буду ходить, - хрупкая девушка до сих пор стояла. -  В
группу женской самозащиты. Потому что ужас как не люблю револьверы...
     - Покупай пистолет, - посоветовал неугомонный  Джон  Ким.  -  Кстати,
профессор,  я  забыл  у  вас  спросить  -   почему   вы   не   пользуетесь
автоматическим оружием? Кольт ведь пистолеты тоже делает.
     - Некоторые мои проблемы совпадают с вашими, - улыбнулся тот краешком
рта.  -  В  частности,  финансовые.  Пусть  пистолеты  покупают  владельцы
многочисленных ранчо в Техасе, Гондурасе или Саудовской Аравии.  Простите,
мисс, вас перебили.
     Однако девушка уже села.
     - Главное - это сила, - вместо девушки продолжил крутоплечий  знаток.
- Атлетическая подготовка. Чтобы мышцы были, как железо в  спортзале...  -
он  непроизвольно  напряг  руку,  превратив  ее  в  шарнирное   шаровидное
соединение, и победно спросил. - Я прав, сэр?
     Профессор мягко прохаживался по рядам.
     - Как вас зовут юноша?
     - Боб Макроу, сэр.
     - Лично я предпочитаю бокс,  дорогой  Боб,  -  он  пожал  плечами.  -
По-моему, человечество пока не придумало ничего лучше  бокса,  по  крайней
мере, в обсуждаемой сфере  деятельности.  Вы,  юноша,  знаете,  что  такое
апперкот?
     - Подумаешь, апперкот! - басовито фыркнул Боб.
     - Смотрите, мисс, это я для вас  говорю,  -  повернулся  профессор  к
девушке. - Точнее, показываю. Апперкот делается вот так, снизу вверх, - он
медленно показал,  -  снизу  вверх,  снизу  вверх...  Запомнили?  Если  вы
попадете таким образом Бобу в подбородок, обязательно снизу,  под  зубами,
он наверняка грохнется в  нокаут.  Достаточно  минимального  усилия.  Если
сбоку в челюсть, то  нужно  ударить  посильнее,  но  тоже  много  силы  не
требуется. В скулу лучше не бейте - только раззадорите его. Бейте  первой,
мисс, неожиданно и желательно точно, и скептически настроенный к боксу Боб
никогда вас не забудет. Если, конечно, очнется.
     - Очнусь, без проблем... - помрачнел студент.
     - Вы правы в одном, господа. Ради торжества научной истины приходится
иногда делать так, чтобы зубы оппонента стукнулись о его же ноздри.
     - Чтобы зубы стукнулись о шляпу... - отчетливо прошептал кто-то.
     Профессор круто развернулся.
     - Кому не нравится моя шляпа? - упруго спросил он.
     Ответом была тишина. Невинные взгляды застенчиво уткнулись в  учебные
столы. "Чего это он?" - зашелестело по аудитории. "Он никогда  не  снимает
свою шляпу,  представляешь!"  "Врешь!"  "Чтоб  я  доллар  потерял!"  Тогда
профессор  подошел  к  столу  спортсмена  Боба  и  попросил  с  обманчивой
кротостью:
     - Встаньте, прошу вас.
     Тот почему-то испугался:
     - Это не я.
     Но просьбу выполнил.
     - Как вы полагаете, мистер Макроу, какое чувство нужно  испытывать  к
своему сопернику, чтобы победить его? К своему смертельному врагу?
     - Ну, ненависть.
     - Неправильно. Нужно испытывать нежность, где-то даже любовь.  Только
так можно слиться с ним в одно целое, понять его мысли, только  так  можно
заранее узнать, какое действие совершит ваш соперник в  следующий  момент.
Вам тоже не нравится моя шляпа?
     - Нет, сэр. То есть да. Ну, не в том смысле, что "нет, не  нравится",
а в том, что "да, нравится".
     - Будьте искренни, юноша. И смелее. Попробуйте  сбить  шляпу  с  моей
головы на пол, прошу вас.
     Студент стоял, не двигаясь, глаза его растерянно бегали по аудитории.
Он был выше профессора почти на голову.
     - Ну же, не бойтесь. Доверьтесь своим желаниям.
     Студент неуверенно взмахнул рукой,  пытаясь  зацепить  головной  убор
своего собеседника, и промахнулся.
     - Что вы как мочалка на веревке, - спокойно сказал профессор.  -  Еще
раз, пожалуйста.
     Молодой человек попробовал  еще  раз  -  резко,  в  полную  силу.  Но
почему-то опять промахнулся. Потеряв равновесие,  он  едва  не  кувырнулся
через свой же столик.
     - Что здесь происходит? - раздался удивленный возглас.
     Дверной проем занимала туша декана.
     Аудитория молчала.
     - Итак, что происходит? - повторил вопрос декан.  -  Я  спросил  вас,
доктор Джонс.
     - Мы разбираем некоторые из ритуалов древних ацтеков, - как ни в  чем
не бывало сказал лектор.  -  Например,  Танец  Ветра  -  ритуал,  в  конце
которого танцору отрубали сначала руки, затем голову.
     - Я был в коридоре, ждал, что вы вот-вот закончите занятие, но  потом
решил зайти, - неприязненно объяснил декан. - Сожалею, если помешал. Когда
освободитесь, профессор, зайдите ко мне в офис, неожиданно возникло  очень
важное дело.
     Гость торжественно покинул помещение.
     - Действительно, я вас слегка задержал, - лектор посмотрел на часы. -
Сейчас закончим.  Простой  эксперимент,  который  мы  провели  с  мистером
Робертом, надеюсь, убедил вас, леди и джентльмены, в моих чувствах ко всем
вам. Мне помогла нежность. Надеюсь также, что и преимущества бокса  теперь
не вызовут у кого-либо сомнений. Но все же  хочу  в  заключение  повторить
вполне  очевидную  мысль.  Вы,  как  я  подозреваю,  несколько   превратно
представляете себе работу  археолога.  Романтика  наших  поисков,  друзья,
совсем не в том, чтобы опередить  всех  и  найти  клад,  а  в  том,  чтобы
опередить всех и первому найти истину.
     Он возвратился на кафедру и надел очки.
     - Ну что ж...  Поздравляю  всех  присутствующих  с  началом  учебного
сезона. Рад, что вы успешно решили проблему оплаты обучения и проживания в
кампусе. До встречи в следующий раз, господа.



                        2. СЕНТЯБРЬСКИЕ НАСТРОЕНИЯ

     Истории бывают короткие - длиной в одну человеческую жизнь, и длинные
- в одну бесконечную ночь. Истории бывают смешные,  страшные  и  странные,
добрые  и  злые.  Наконец  самое  главное  -  они  бывают  достоверными  и
придуманными.
     Эта история - настоящая.
     В самом деле, что может быть  естественнее?  Был  сентябрь.  Ветреная
чикагская осень, когда с Мичигана приносит по утрам гадкую муть, состоящую
из остатков тумана, перемешанных с пароходными отрыжками, когда чудовищная
громада  Трибюн-тауэра  прячется  в  тяжелом  небе,  когда  даже  особняки
"Золотого берега" и негритянские трущобы "Бронзового города"  объединяются
в тщетных попытках стряхнуть струпья умершего лета.
     1938-й год. Тревожный 1938-й. Благодаря мучительным усилиям  властей,
Чикаго  забыло  кровавые  беспорядки,  случившиеся  в   день   поминовения
[праздник, отмечаемый в последний понедельник мая; введен после  окончания
гражданской войны 1861-1865 гг., как  память  всех  погибших  солдат]  год
назад, когда рабочие "Рипаблик стил" сцепились с полицией.  Благополучные,
казалось бы,  Соединенные  Штаты  Америки,  едва  оправившись  от  Великой
Депрессии,  вновь  неудержимо  скатывались  к  кризису,   вдруг   перестав
реагировать на "новый курс" президента Рузвельта. Окончательно погасла еле
тлевшая  мечта  о  грядущем  Просперити  [процветание,  (англ.)].   Совсем
недавно,  в  мае,  Конгресс  создал  новую  комиссию  -  по  расследованию
антиамериканской деятельности, - призванную хоть как-то улучшить состояние
духа  нации.  В  комиссию,  разумеется,  вошли  компетентные  и   морально
безупречные политики. В остальном же мире вообще черт знает что творилось.
Страшная война в Испании, аншлюс Австрии Германией, претензии Германии  на
чешские Судеты, невероятные по масштабам и обвинениям судебные процессы  в
Москве, расчленение Китая японскими войсками...
     И настроение  у  профессора  Джонса  было  под  стать  времени  года.
Вернулся из экспедиции, потеряв двоих друзей,  истратив  чужие  деньги,  а
привез  только  никчемную  керамику  да  нефритового  каймана.   То   есть
практически вернулся ни с чем.  Что  может  быть  естественнее?  Профессор
Джонс был  невезучим  человеком  -  уникально,  фантастически,  неизлечимо
невезучим. По крайней мере, сам он  в  этом  нисколько  не  сомневался.  И
просьбу декана заглянуть в офис факультетского  руководства  он  воспринял
соответственно  -  с  пониманием,   с   мудрым   спокойствием.   Очередная
неприятность? Что ж, ему не привыкать.
     Декан встретил его сидя. Впрочем, на мгновение приподнял тучное  тело
- вежливости ради.
     - Откровенно говоря, - решительно начал он, -  мне  кажется,  что  вы
даете студентам слишком уж спорный, непроверенный материал, доктор Джонс.
     -  Почему  непроверенный?   -   возразил   Джонс,   без   приглашения
подсаживаясь к столу. - Уверяю вас, я объездил всю Месоамерику...
     - Вот именно,  доктор.  Ваш  курс  составлен  на  основе  собственных
исследований. Когда вы намерены  опубликовать  их,  чтобы  все  было,  как
положено?
     - В течение двух-трех месяцев.
     - Через два месяца я вынужден буду навести справки в  университетской
типографии, как вы выполняете свое обещание.
     - Вы позвали меня, чтобы обсудить  программу  моего  курса?  -  прямо
спросил доктор Джонс.
     - Что? - спохватился декан. - Ах, нет, конечно. Хотя, если снова быть
откровенным, насчет вашего курса у меня  есть  определенное  беспокойство.
Вероятно, мне следовало бы поинтересоваться, сколько  лекций  вы  намерены
прочитать, прежде чем в очередной раз исчезнете.
     Профессор Джонс грустно улыбнулся:
     - До конца семестра в моих  планах  нет  ничего,  что  могло  бы  вас
огорчить.
     - Хотелось бы верить. Знаете,  мы  тут  здорово  поволновались  из-за
вашей задержки, уже