цы,
участники Первого Крестового. Точнее,  отряд,  ведомый  Тремя.  За  девять
веков оставшиеся в здешних горах европейцы полностью ассимилировались,  их
потомки практически сменили национальность, поскольку в жены, за неимением
других, брались местные женщины. Зато была свято сохранена Вера  и  Тайна.
Непосредственно Храм Чаши построили не крестоносцы,  он  стоял  в  ущелье,
вырубленный,  очевидно,  еще  первыми  христианами.   Иосиф   Аримофейский
сохранил святой Грааль, а его последователи за сотни  лет  смогли  надежно
спрятать реликвию от мира. Крестоносцы обнаружили  Храм  и  укрепили  его.
Вполне вероятно, что они также сделали и неведомые ловушки. Нынешние члены
Братства не могут войти в Храм, секрет входа давно  утерян.  Они  искренне
верят предупреждениям своих предков насчет магии, скрытой в горе -  магии,
которая древнее самого человека. ("Фантастика,  Инди,  не  правда  ли?  Но
боюсь, как бы и нам, друзья мои, не  пришлось  в  это  поверить...")  Лишь
изредка отдельные  счастливчики  -  из  числа  особо  отличившихся  воинов
Братства, - получают право попробовать войти в  Храм.  Но  пока  никто  не
возвращался.  Никто,  друзья  мои.  "Вы  не  понимаете,  с   какой   силой
столкнулись..." - так говорил умирающий воин...
     - Голова болит, просто со  страшной  мощью,  -  пожаловался  Индиана,
вежливо выслушав отца. - Танкист проклятый, за что же он меня так?
     Маркус Броуди отнесся к прозвучавшей информации с большим  уважением.
Он поразмыслил минуту-другую, и тоже подал голос:
     - А я как раз все понял, Генри. Кроме одного. Кто такой Касым?
     Гонка продолжалась - в строгом соответствии с текстом высеченного  на
плите указателя. "...и путь твой продолжится по спине Черепахи, через зубы
Дракона, к ущелью Рога, к Храму, где  бьет  источник  Господень,  источник
вечной жизни, коснуться которого лишь ты,  слуга  Его,  сможешь..."  Город
Александретта-Искендерон,  отправную   точку   маршрута,   путешественники
оставили далеко позади. Прошли также и плато с красивым  названием  "Спина
Черепахи", теперь вот просочились  и  сквозь  "зубы  Дракона".  Оставалось
найти ущелье.
     И ущелье  нашлось  -  с  неизбежностью  крепко  сколоченного  романа.
Правда, жизнь не роман, поэтому последний из ориентиров вовсе не напоминал
рог. Разве что сверху, но кто  мог  подняться  над  этими  местами,  кроме
самого Творца? Узкий разлом в  скале  получился,  очевидно,  в  результате
землетрясения - умопомрачительное количество лет назад. Скала состояла  из
вулканических пород, как, впрочем, и все горы вокруг. Разлом был настолько
тесен, что никакая техника не могла здесь пройти. Только  пешком,  и  еще,
пожалуй, верхом на лошади  (очень,  очень  правильно  Индиана  выбрал  вид
транспорта!). Легковой и  грузовой  автомобиль  нацистов  стояли  тут  же,
брошенные хозяевами.
     - Мы нашли, Инди! -  радовался  отец,  будто  ребенок,  поймавший  на
асфальте оброненную кем-то долларовую  бумажку.  -  Ты  только  представь,
Инди, нашли!
     - Впереди немцы, - успокоил его  сын.  -  Побереги  нервы,  они  тебе
наверняка понадобятся.
     Судя по всему, на подступах ко входу в ущелье произошел недавно новый
бой. Следы этого были повсюду:  дырки  от  пуль  в  стеклах  обеих  машин,
пробитые скаты грузовика, лежащие без движения тела.  Братство  Чаши,  как
видно, не ограничилось засадой при местных Фермопилах,  а  устроило  здесь
последний свой форпост. Кто победил в  неравной  схватке,  не  приходилось
сомневаться:  немецких  солдат  осталось  лежать   гораздо   меньше,   чем
чернобровых храбрецов с трогательными корабликами на рубахах.
     - Езжайте за мной, - пригласил Индиана  своих  компаньонов,  которые,
замолчав, тревожно озирались по сторонам.
     В ущелье, разумеется, было холодно и  темно.  Однако  света  хватало,
чтобы видеть постоянно попадающиеся по пути тела - одних только защитников
Храма. Нацисты шли вперед  без  потерь.  Возможно,  Темные  вели  с  собой
пленных и уничтожали время от времени самых строптивых  -  для  устрашения
оставшихся. Лошади  отказывались  бежать,  настороженно  двигали  ушами  и
сбивались с рыси на шаг - даже им было страшно.
     Хотя, Храм (до которого добрались не более, чем за пятнадцать  минут)
оказался внешне совсем не страшным. Он и на Храм-то не был  похож.  Доктор
Джонс ожидал роскошный портал, вырубленный  прямо  в  скале,  украшавшийся
неизвестными  фанатиками-мастерами  в  течение  долгих,  скрытых  от  глаз
историков столетий. Он собирался подняться по ступеням  -  мимо  колонн  в
уступах, наслаждаясь орнаментом  на  гигантских  архивольтах,  разглядывая
изумительной красоты барельеф, вписанный в полукруглую люнету над дверями,
-  он  надеялся  увидеть  произведение  искусства,  наподобие   знаменитых
романских Золотых ворот. Он надеялся стать первооткрывателем этого  доселе
неизвестного  произведения  архитектуры...  Реальность  в  очередной   раз
безнадежно отличалась от красивой киносказки. Никаких  излишеств,  никаких
"Золотых ворот". Зияла прорубленная в скале дыра, больше похожая на вход в
пещеру, ведущая  куда-то  вглубь  горы.  Дыра,  впрочем,  была  правильной
прямоугольной  формы.   Но   без   дверей,   даже   чисто   символических.
Единственное, что  совпало  с  ожиданиями,  это  ступеньки  -  здесь  были
ступеньки,  такие  же  прямоугольные,   такие   же   правильные,   унылые,
аскетичные...
     Индиана спешился. Два других всадника, дуэтом кряхтя, спешились тоже.
     - Нашел! - исступленно  бормотал  отец.  -  Неужели  нашел?  Сбылось!
Неужели сбылось?
     - Что сбылось? - спросил Индиана.
     -  Предсказание  сбылось!  -  отец  повернулся,   обжег   раскаленным
взглядом. В глазах его не было разума.
     - Тихо, тихо, - сказал сын и взял старика за плечо. - Не сходи с ума,
рано еще...
     Храм и  вправду  оказался  пещерой.  Доктор  Джонс-младший  прокрался
внутрь, ступая неслышно, как кошка. Попутчиков он оставил  снаружи,  чтобы
не мешались, приказав им быть тише и незаметнее, чем  гуляющий  по  ущелью
сквозняк. Скользнул в нишу,  осторожно  выглянул:  внутри  были  факелы  и
фонари. Несколько солдат в черных  формах  -  последние  из  оставшихся  в
живых. Эльза Шнайдер и Джи-Си Бьюкенен. Неужели это и есть  Храм,  неужели
здесь покоится святой Грааль?
     Странно все это. Неожиданно, и  даже  как-то  обескураживающе.  Обман
какой-то. Где же ловушки? Враги есть, живы и бодры -  вон  они,  суетятся,
озабоченно переговариваются, хозяйски расхаживают по пещере, - враги есть,
а ловушек нет... На полу сразу возле входа была нарисована  линия.  Белого
цвета, ясно проступавшая сквозь вековую пыль. Тонкая  линия,  будто  мелом
начерченная от руки  -  неровная,  неаккуратная.  Доктор  Джонс  присел  и
потрогал, потер пальцами.  Нет,  мел  не  стирается,  краска  впиталась  в
камень.
     Бьюкенен между тем толкал в спину молодого "хранителя Чаши",  одетого
в  стандартные  безрукавку  и  феску:  "Иди,  иди!"  Тот  послушно  пошел,
сопровождаемый  немигающими   взглядами   эсэсовских   пистолет-пулеметов.
Бьюкенен и Эльза напряженно следили за его перемещениями. Парень вышел  из
поля зрения доктора Джонса - было  не  видно,  куда  его  посылали.  Вдруг
раздался противный короткий вопль, и все стихло.
     - Что там происходит? - гулко спросила  Эльза,  очевидно,  уже  не  в
первый раз. Голос ее нервно вибрировал.
     - Следуйте за мной! - скомандовал Бьюкенен четверым солдатам и быстро
зашагал к выходу. - Посмотрю, не идет ли Вольфганг. Сколько  можно  ждать?
Все пленные кончились...
     Зашагал прямо к нише, где стоял незванный зритель! Что делать? Быстро
- что-то придумать... Мысль  доктора  Джонса  заметалась.  Стрелять  -  не
стрелять? Бежать - не бежать? Голова его болела все сильней,  отказывалась
соображать, каждое мозговое усилие отдавало  в  лоб  тупым  толчком  боли,
поэтому он опоздал с решением.  Не  повезло,  как  всегда.  Обстоятельства
решили за него - пришлось драться. Сразу с  четырьмя  охранниками  Джеймса
Бьюкенена. Это немало для измученного воина, а тем более,  для  профессора
археологии. Сотрудник чикагского Художественного Института,  наоборот,  не
растерялся, побежал прочь, наружу.  Из  ущелья  донесся  удивленный  вопль
отца: "Инди, что он делает?" Затем - выстрел. Ба-бах! -  грянуло  в  ответ
разъяренное эхо, и звук этот вошел в доктора Джонса, напитал его бездонной
энергией. Кого-то убив, кого-то расшвыряв, он выбежал из Храма.
     Отец лежал, повернувшись набок. Над ним стоял, хищно  оскалив  пасть,
менеджер Бьюкенен - с пистолетом в руке.
     - Он в Генри выстрелил! - возмущенно крикнул Маркус Броуди.  -  Зачем
вы это сделали, молодой человек?
     И что-то оборвалось  в  душе  Индианы.  Все  приемы  рукопашного  боя
мгновенно оставили разжавшееся  тело,  кулаки  так  же  разжались,  словно
выпустив пар. Ошалело глянув на своего бывшего работодателя  и  друга,  он
склонился к отцу. Ранение в грудь. Сквозное. До  врачей  -  десятки  миль,
мучительная смерть неотвратима. Безнадежно...  Отец  виновато  улыбался  и
тщетно старался поджать ноги.
     - Берите его на руки, - скомандовал  Бьюкенен,  тряся  пистолетом,  -
несите в Храм.
     -  Зачем  вы  это  сделали?  -  растерянно   повторил   Индиана   уже
прозвучавший вопрос.
     - Делайте, что говорят!  Вы  спасете  своего  любимого  папашу,  если
поторопитесь.
     - Как?
     - Это очень просто, Инди. Вода святого Грааля вылечит его.
     Доктор Джонс прекратил задавать никчемные вопросы  -  бережно  поднял
старика  из  пыли   (какой   же   он,   оказывается,   легкий,   высохший,
нематериальный) и пошел, торопясь, спотыкаясь о предательские камни.  Отец
на руках сына вдруг зашептал:
     - Я вспомнил, Инди...
     - Молчи, - задыхаясь проговорил тот. - Тебе нельзя, береги силы.
     - Я вспомнил про  ловушки,  младший.  Манускрипт  как  перед  глазами
стоит. Ты только послушай...
     - Не называй меня младшим.
     В рану со свистом засасывался  воздух  -  при  каждом  вдохе.  А  при
выдохе, так же шумно, воздух выходил обратно. Сомнений не было  -  пробито
легкое, открытый пневмоторакс...
     -  ...это  не  ловушки,   а   именно   испытания.   Сначала   "Сердце
киринеянина". Грааль спросит: кто Он  тебе?  Инди,  я  не  знаю,  что  это
означает, но обязательно нужно ответить. Потом  "Спасение  Верой".  Святая
кровь спросит: зачем Он тебе? Это проверка на искренность, проверка  твоих
мотивов, паломник. И последнее... - голос  отца  кончился,  уменьшился  до
нуля.  Лицо  исказилось.  Тело  его  давно  уже  била   мелкая   судорога,
передаваясь рукам несущего. Даже смотреть на раненого было больно. Что  же
тогда испытывал он сам? Пробито легкое...
     - Молчи, - повторил Индиана, врываясь в пещеру. - Где тут у вас Чаша!
- заорал он, озираясь. - Где она!
     Чаши не было. Была только Эльза.  Ведьма,  шлюха,  проклятье  доктора
Джонса... Мужчина и женщина посмотрели друг  на  друга.  Крепко  сцепились
взглядами, не в силах оторваться. Вот и встретились, - мельком  подумалось
герою. - Снова вместе, без ненависти, но  и  без  любви...  Он  спросил  в
отчаянии:
     - Это ведь Храм?
     - Здесь нет Чаши, - сказал сзади Бьюкенен, - в том-то и  дело,  Инди.
Это не Храм. Судя по всему, Храм дальше, но нам никак не  пройти  тоннель.
Мы запускаем туда чернозадых придурков, которые зачем-то  напали  на  нас,
так они мрут, как мухи. И вообще, всех пленных мы уже использовали.
     Индиана положил  отца  на  пол  пещеры.  Старик  терпел,  пытался  не
стонать, а может, стонать попросту не хватало  сил.  Рот  его  корчился  в
незнакомых до сих пор страданиях.
     - И последнее...  -  возобновил  он  изнурительный  шепот.  -  Третье
испытание называется "Подножие Креста". Проверяется, достоин  ли  паломник
Грааля. Ты все запомнил, Инди? Первое, это "Сердце киринеянина"...
     - Каким образом погибали ваши пленные? - повернулся  доктор  Джонс  к
Бьюкенену.
     - Взгляните сами, - любезно предложил Бьюкенен, указывая направление.
- Мы обвязали веревкой одного из бандитов, потом вытащили обратно.
     Индиана, сжав свои чувства  в  кулак,  осмотрелся  осмысленно,  очень
собранно - как он умел. Вход в тоннель можно было бы не заметить, если  бы
не большой крест, врубленный в поверхность скалы рядом. Если бы не  что-то
отвратительное, брошенное тут же  -  то,  с  чего  закаленные  нацисты  не
решились снять веревку.
     - Раздавлен, - сказал Индиана, скривившись.
     - Мы пытались понять, что там происходит. Нет нормальных  фонарей,  и
вообще, вся аппаратура у Вольфганга  осталась...  Тоннель  загибается  под
прямым углом, метрах в  десяти  от  входа.  Люди  погибали,  скрывшись  за
поворотом. Неясно только, мгновенно или успевали сделать шаг-два. Я бы сам
пошел, чтобы  убедиться  своими  глазами,  но  знаете,  Инди,  не  хочется
рисковать попусту. Думайте, Инди, думайте поскорее...
     Сын непроизвольно посмотрел на отца. Старик свистяще шептал что-то  -
со страстью обреченного на смерть человека.
     - "Сердце киринеянина"... - повторил сын, поднимая взгляд. Теперь  он
посмотрел на тоннель. Точнее, на крест возле входа в тоннель.  Точнее,  он
уже шагал в требуемом направлении.
     - Ты пройдешь, у тебя получится,  -  ободряюще  улыбалась  Эльза  ему
вслед.
     Крест был вставлен в специально вырубленную нишу. Он был  деревянным,
почерневшим или от времени, или от того, что подвергся в свое время особой
обработке. Сделан из самшитового дерева - прочнейший легендарный материал.
"Грааль спрашивает... - бормотал Индиана. - Грааль спрашивает меня: кто Он
тебе?" Археолог  провел  по  кресту  пальцами.  Затем  взялся  за  гладкую
холодную поверхность обеими руками... Человек  по  имени  Симон,  уроженец
Киринеи, помог Иисусу, когда  Он  устал.  Когда  Он  не  просто  устал,  а
совершенно выбился из сил. Иисус шел на Голгофу и нес крест  на  себе.  Он
упал,  не  выдержав   чудовищного   напряжения.   Римские   солдаты,   эти
сверхчеловеки Первого Рейха, разумеется, не собирались помогать ничтожному
иудею. Зрители,  пришедшие  поглазеть  на  представление,  жадно  получали
бесплатное удовольствие. Симон вышел из толпы и положил  крест  Иисуса  на
себя. В сердце киринеянина горели любовь и сострадание, хоть и не знал он,
Кто сейчас страдает, Кого люди скоро потеряют... Индиана взялся покрепче и
дернул за бревно, уперевшись ногой  в  стену.  Самшитовый  крест  медленно
вышел из ниши, но не упал, принятый в сильные руки.
     Только так, - думал археолог, взгромоздив  изделие  древнего  мастера
себе на плечи. К Граалю - со своим крестом. Как это правильно, как точно -
хочешь служить Ему в большом, послужи и в малом...
     Но можно ли служить  Ему,  не  будучи  верующим?  -  думал  археолог,
совершая шаг за шагом. - Я ведь не  верю  ни  во  что  этакое...  Впрочем,
атеистом меня тоже нельзя назвать. Я не тот, ни  другой,  я  просто  живу.
Главное, способно ли мое сердце на любовь и отчаяние,  когда  Он  проходит
мимо...
     Индиана брел по тоннелю, сгибаясь  под  нечеловеческой  тяжестью.  Не
видел стен, видел только свои драные колени, равномерно перемещающиеся  во
мраке.  Когда  наступило  время   поворачивать,   он   почувствовал   это,
приостановился и выглянул из-за угла. Тьма  рваными  кусками  прилипала  к
камням. Далеко впереди тлел еле угадываемый источник света,  давая  чутким
глазам возможность  хоть  что-то  разглядеть.  Пол  покрывало  невозможное
кровавое  месиво,  к  счастью,  различимое  не   в   деталях.   Это   были
многочисленные остатки тех особо  отличившихся  воинов  Братства,  которые
получили право войти в Храм - как свежие, так  и  давным-давно  истлевшие.
"Счастливчики... - думал Индиана, возобновляя движение. - Получившие право
войти в Храм... А мне все не везет и не везет..."
     "А ведь я грешник, - сжимался он от ужаса, тщательно  выбирая  место,
куда ставить ноги. - Что, если таких сюда тоже не пускают?"
     Пол  провалился  именно  тогда,  когда   нужно.   За   мгновение   до
неизбежного. Невезучий паломник упал в яму, и тут  же  сработала  ловушка:
потолок рухнул, сомкнулся с  поверхностью  земли,  сплющив  все,  что  там
находилось. Все, кроме паломника с тяжеленным крестом. Впрочем, рухнул  не
потолок, конечно, а всего лишь  один  из  огромных  каменных  блоков,  его
составляющих.
     "Спасся! - гулко застучало в голове Индианы. - Прошел!"
     Прошел ли? Он ощупал  яму  руками:  сплошной  камень,  снизу,  сбоку,
сверху. Каменный гроб, крышка которого захлопнулась. Он  уперся  руками  в
нависающую над головой поверхность  и  надавил  изо  всех  сил,  беснуясь,
захлебываясь криком: "Что же вы делаете, ублюдки! Я же крест  ваш  тащил!"
Кого он имел в виду, неясно. Очевидно, никого  конкретно,  просто  излагал
свою   оценку   сложившейся   ситуации.   Однако    археолог    недооценил
предусмотрительность древних мастеров, потому что плита  немедленно  пошла
вверх, легко и послушно. Слышно было, как гудят невидимые подъемники,  как
шумит падающая вода, отдавая накопленную энергию.
     Прежде чем вылезти, доктор Джонс осмотрел спасительную  яму.  Неужели
пол провалился исключительно под тяжестью  креста?  Но  ведь  тогда  любой
человек, несущий на себе  что-нибудь  тяжелое,  или,  например,  толкающий
перед собой тележку с аппаратурой, мог случайно преодолеть эту ловушку! Он
исследовал пальцами поверхность стенок и обнаружил, что под  провалившейся
верхней частью расположены две толстенные  створки,  которые  в  настоящий
момент  были  разомкнуты.  Люк!  Очевидно,  створки  открылись,  когда  из
скальной ниши был вытащен крест. А сам пол,  расположенный  выше  створок,
наверняка  рассчитан  таким  образом,  чтобы  выдержать   тяжесть   одного
человека,  если,  предположим,  паломник  по  каким-либо  причинам   крест
вытащит, но оставит его в пещере. У них тут все продуманно, - с  уважением
подумал Индиана.  -  Никакой  "древней  магии",  одно  лишь  творение  рук
человеческих... Он махом выбрался обратно в тоннель. Было  как-то  неуютно
находиться между створками, которые явно могли сомкнуться вновь. Еще более
неуютно было  под  нависшим  каменным  блоком,  падающим  на  головы  всех
любопытных.
     - О'кей! - крикнул он. - Они здесь прессовочную машину устроили! А  в
полу есть ниша, в которую нужно прятаться!
     Тоннель оказался коротким, и заканчивался лестницей. Широкие каменные
ступени, стиснутые по бокам скалой. Лестница вела вверх, задиралась  футов
на сто в длину, и упиралась... в окно!  А  в  окне,  представлявшем  собой
большую круглую дыру, сияло ясное мартовское  небо.  "Спасение  Верой",  -
вспомнил Индиана. - Второе  испытание.  Святая  кровь  спросит:  зачем  Он
тебе..." Стоило лишь сделать шаг по этим ступеням, чтобы понять - лестница
далеко не проста. Странная лестница - хоть  и  каменная  была,  она  шатко
раскачивалась, дышала,  будто  примитивный  мостик,  сплетенный  из  лиан.
Индиана успел подняться ступеней на десять, когда наткнулся  на  свисающую
сверху веревку.
     Зачем здесь веревка?
     Прочный  кожаный  канат,  способный  выдержать  вес  человека.  Будто
приглашает ухватиться за него и карабкаться - подниматься неизвестно куда,
покинув  непрочные  камни  лестницы.   Путник   поднял   голову,   пытаясь
рассмотреть, куда его зовут. Виден был то ли крюк, то ли колесо подъемного
блока, к которому веревка привязана... И вдруг послышался грохот. Страшный
раскатистый звук, от которого лестница заходила ходуном. Индиана заметался
взглядом - вперед, назад, - пытаясь что-то понять. Грохот повторился,  уже
громче, уже страшнее, словно стал ближе. А через мгновение - превратился в
неудержимо накатывающую  лавину  ударов.  Объяснение  нашлось  немедленно.
Объяснение было чудовищным в  своей  простоте:  лестница  рушилась.  Свет,
проникавший сквозь дыру, давал возможность  полюбоваться  этим  редкостным
явлением. Широкие каменные ступени осыпались