теперь улетают? Ответ прост: вам, как сорнякам, все равно, где расти.
Стало быть, вы недостойны собственной планеты и ее надо передать тем, кто
по-настоящему оценит ее красоту. Например, нам. Когда-то нас самих изгнали
в темноту. Родная планета, встав на сторону пришельцев, в одну ночь
проглотила все наши города. И какие города! Величественные, ярко освещенные
мегаполисы низверглись в бездну! Немногие уцелевшие из нас бежали во мрак
Космоса, и только Энтурия согласилась подобрать бездомных щенков. Мы
растеряли большинство наших технических достижений, но вот великий закон!..
мы вцепились в него, как могли, передавали из поколения в поколение;
засыпая, шептали про себя его снова и снова. Теперь мы вправе заявить, что
достойны забрать у вас Землю.
  "Паук" угрожающе зашипел и сделал шаг, одновременно распуская липкую
стальную сеть.
  - Поиграем, Трорг! Вы, сорняки, большие любители подобных игр. Вчера мы
перехватили ваш телесигнал, увиденные картины привели нас в ужас. Кровь -
вот что будоражит ваши белковые мозги, а жажда наживы застилает глаза и
убивает робкие попытки вернуть доверие Земли. Теперь трясись, Трорг! Я иду
к тебе.
  До конца выпростав сеть, чудовище двинулось в мою сторону. Внезапно
раздался сочный шлепок, и старателя качнуло, точно от сильного ветра. Я
вдавил кнопки и бросился наутек.
  - Куда же ты, Трорг? Как тебе нравятся мои бронебойные пули?
  Я тормознул и оглянулся. Ни один из моей рати не шелохнулся, чтобы
оказать помощь. Ясно! Драка предстоит один на один.
  Второй удар пришелся точнехонько в иллюминаторное стекло, оно наполовину
замазалось сеткой трещин. Еще одно такое попадание, и меня можно списывать
в покойники.
  Пока я лихорадочно соображал, где укрыться, "паук" влепил пулю в плечевой
сустав, мощная рука плетью повисла вдоль корпуса. Во всю прыть помчался я к
ближайшему подножию стены. Перебитая рука гулко хлестала по спине. Несмотря
на кажущуюся медлительность, "паук" не отставал. Ближайшее деревце брызнуло
кусками коры и древесины.
  - Трорг, а Трорг! - неслось из-за спины. - Догадываешься, зачем мы
затеяли ратную потеху? Мы хотим выбрать самую выносливую и живучую машину,
чтобы на ее базе создать десант боевых роботов и завоевать ими вашу же
планету. Сами-то мы покуда не рискнем оставить мир, с таким трудом нас
приютивший. Правда, неплохо придумано?
  Очередной щелчок только прибавил мне скорости. За броню я не опасался, но
вот шарнирные сочленения и иллюминатор... Впереди охнул и раскололся
шершавый валун. Я бежал прямо на стену. Справа овраг, я повернул влево, и
оказалось, что "паук" уже отрезает путь к отступлению.
  Я решил потянуть время и взялся за микрофон.
  - Зачем...
  Удар. Паралич хватил вторую руку.
  - Зачем вам Земля? Спансы не выдерживают прямого света.
  - Ага! Ожил, сорняк! Знай же, спансы лишь уроженцы черного мира Энтурии,
не более. Когда мы сюда прилетели, мы не могли их согнать: они еще не
освоили астронавтики и поэтому не успели поссориться с собственной
планетой. Энтурия была только для них, но с нашим приходом она изменила
привычной орбите, стала наведываться к звездам, подарив и гостям несколько
Светлых лет. Редко бывает, чтобы заселенная планета взялась опекать еще
кого-нибудь. Здесь же так: удел верхней цивилизации - тьма, нижней
принадлежит свет. С восходом утренней звезды спансы удалятся в пещеры, а
Повелители Камней выйдут встречать жар солнечного пламени.
  Пули зацокали по обшивке. "Паук" оттеснял меня к оврагу под безумные
вопли спансов.
  - Они требуют добить тебя, Трорг. Не правда ли, знакомая ситуация? Вчера
в телесигнале земные сорняки орали не хуже.
  - То был фильм, понимаешь, постановка, спектакль...
  - Тю! А это разве не спектакль? Посмотри, как радуются несчастные! Скоро
вся планета вернется к ним, а Повелители Камней переселятся на преданную
сорняками Землю,
  В голове у меня ворочался тяжелый мысленный сгусток.
  - Не так все просто, - исступленно вскричал я, - угроза перенаселенности
заставляет нас искать...
  - А вы дожили до этой самой перенаселенности? Что? Нет? Так не трепись,
Трорг! Вы сами придумали себе проблемы. Планета, родившая жизнь, не
настолько глупа, чтобы прессовать ее на крошечных контийентах,
  - Как же Земля справится с бесконечным ростом населения? Не раздуется же
до громадных размеров.
  - Существуют параллельные миры...
  - Чушь - завопил я, инстинктивно зажмуриваясь.
  - Разумеется! Вы же, сорняки, не способны поверить, что специально для
вас Земля держит в запасе бессчетное число законсервированных миров. В
истории любого вида жизни наступает пора, когда планета отмыкает ближайшую
параллель и дарит ему тысячи километров солнечного простора. Такой
"подарок" уже получили многие ваши растения и животные. Иные даже полностью
переселились, оставив на память о себе лишь жалкие отпечатки в антрацитовом
срезе да скопления окаменевших скелетов. Впрочем, вы бы сами это узнали,
если бы крепче цеплялись за воздушный подол матери. Теперь поздно! Вы
продались звездам раньше, чем даже иссякло ваше жизненное пространство.
  Я молчал. Молниями метались обрывки мыслей о романтике путешествий,
извечной тяге к неведомым берегам, истинно человеческом любопытстве. Нет,
все гораздо сложнее...
  Еще одна пуля откусила от коленного сустава бронещиток.
  - Ты мне нравишься. Грог. Пожалуй, я обрадую тебя известием, что за твоей
агонией наблюдают самые гармоничные существа во Вселенной. Погляди, они
там, на нижней галерее, именно они за одну ночь возвели этот комплекс по
ващим же телекартинам,..
  Я медленно посмотрел на галерею и, конечно, ничего не увидел.
  - ...Они способны возвести пирамиду до самых верхних слоев атмосферы!
  И тут он метнул сеть. Я успел увернуться от липкого сачка и ринулся на
врага. Публика над головой забилась в экстазе. "Паук" хладнокровно встретил
меня стальным ураганом пуль. Иллюминатор вдребезги разнесло, в каморке
закружилась взвесь песка и пыли. Только чудом я непогиб. Осколки изранили
лицо и руки, зато в легкие ворвался свежий воздух. Под тяжелым градом я вел
машину вперед. Лопались плафоны сигнальных фонарей, и чмокал израненный
корпус. Я понимал, что робот разваливается на ходу и вряд ли преодолеет
хотя бы половину пути. Не знаю, какие контакты перемкнула моя
бессознательно шарящая ладонь. В общем шуме не услышал я долгожданного
шелеста открывающихся заслонок во лбу уранового добытчика.
  Вибрирующий, нечеловеческий рык ворвался в разбитый иллюминатор. Пахнуло
горелым. Дрожа, я отер с глаз пелену крови. Я знал, что увижу: перерезанные
останки безжалостно-надменной машины, до конца уверенной в невозможности
разблокировать горный лазер. Но увиденное врезалось в память на всю жизнь.
Среди расплавленных обломков пищало от невыносимой боли, билось на песке
изуродованное черное тельце. Безобразное существо, похожее на кокон, тщетно
пыталось опереться на обугленные усы щупалец, с невыносимым страданием
закатывая желтые белки глаз. Великий отец, какой вой поднялся на галереях!
У них действительно не было автономных роботов, и я убил... я убил одного
из Повелителей.
  Как во сне, упал я грудью на пульт. Никогда еще добытчик не участвовал в
такой бешеной скачке. Мы перемахнули через овраг, казавшийся дотоле
непроходимым, и понеслись вдоль поднебесной стены. Краем сознания я
отметил, что колонна уцелевшей техники последовала за мной. Великий отец!
Во мне продолжал мигать маяк вожака металлической стаи! Она подчинилась
воле старателя. Впереди показались огромные ворота. Чугунные створки еще
падали, а кавалькада легированной стали уже сносила препятствия по ту
сторону каменной преграды. Страшно вспомнить: все, на что я обращал гнев,
было целью уничтожения и для них. Слабые цеплялись за сильных, и мы мчались
в непроглядную темень, кромсаемую лучом моего единственного уцелевшего
прожектора.
  Дорога на запад пролегла по ровному грунту полупустыни. Роботы подожгли
несколько строений спансов и растоптали светящийся оазис. Хотелось
оторваться от эскорта, но верные псы неотрывно следовали за вожаком. Я
должен был избавиться от них во что бы то ни стало. Но как? Через минуту я
резко затормозил. К посольству следовало добираться одному. До конца не
осознавая своих поступков, растирая кровь, я полез в иллюминатор.
Поверхности земли не было видно, и прыгал я будто в пропасть. Роботы спешно
строили лагерь. Где же конец их саморазвивающейся программы? Хромая, я
проскочил дозор и оглянулся. В отблеске прожектора урановый добытчик,
казалось, прощался со мной. Избитый, закопченный корпус да раскрытый зев
иллюминатора, словно умоляющий человека не уходить, - вот все, что осталось
в памяти. Только спустя несколько часов я понял, как подло поступил с
машиной, спасщей меня от гибели...
  Прости меня, Стив. Я догадываюсь, как страшно, когда тишину ночи сменяет
визг бронебойных пуль и чудовищные "пауки" лезут через ограду.
  Прости меня, Большой друг, мой верный старатель. Мне почему-то кажется,
что ты специально подстроил поломку двери, ибо в предстоящей драке придавал
присутствию человека значение магическое, почти амулетное. Я же поступил
низко. Спасаясь, забыл переключить тебя обратно на автомат, и ты остался
стоять железным изваянием среди недоумевающих роботов, с мольбой жмущихся к
тебе: "Нас уже почти окружили. Что ж ты медлишь, вожак?"
  Простите меня, люди, за то, что я не предупредил вас, а в панике
спрятался в почтовую ракету и дернул пусковой рычаг. Я никогда не рискну
больше приблизиться к системе Спарка. К тому же в ракете невозможно выжить
и, быть может, только письмо мертвеца долетит до Солнца.
  Прости меня, Земля. Тебя предупреждает об опасности не супергерой из
сказочных фильмов, а первый интерпланетный убийца. Повелители Камней
пророчили скорый гнев твоего материнского сердца. Но сколько Людей после
долгих странствий вернулось под голубой небосвод! Сколько еще вернется!
Возвращаюсь и я, возвращаюсь с обещанием никогда более не бросать тебя, ибо
на далекой чужой планете мне открылась маленькая, бесхитростная истина.
Прости и, если возможно, напиши на моей могиле четыре слова: "Здесь спит
Звездный гладиатор". Большего не нужно. Прощай,

(c) Техника молодежи N 12 за 1991 г.



Николай Воронов.

                                   Бочка

   (скорее реалистическая, чем фантастическая сценка из трудовых будней)

  Химик взбеленился. В здание директората, даже в его скромный кабинет, - и
в резиновых сапогах? И вообще расхлюстанным: кислотоупорный комбинезон
стянут с торса, свисает по ногам почти до самого паркета. Паркет покрыт
стекловидным лаком; обшлага рукавов отражаются в его поверхности. С
обшлагов же падают капли. И такое впечатление, что они, летя вниз,
притягивают собственные подобья и сливаются в воздухе. Но ведь в сапогах,
расхлюстанный, да и эти, черт подери, красивые капли могут разъесть лаковое
зеркало.
  - Капает! - закричал Химик. - В коридор, пожалуйста.
  - Что каплет? - спросил Грузчик, все еще дыша тревожно, рывками. - А-а,
из рукавов, так это пот.
  - Немедленно в коридор!
  - Не шуми, мужик. Тут такое дело: бочка, как яйцо.
  - Слушайте, я Химик, занимаюсь превращением веществ. А бочки - ведомство
Кладовщика.
  - Занимаюсь... Уже назанимался... Бочка-то вытянулась, чистое яйцо,
только сизое.
  - Удлинилась, хотите сказать?
  - Кабы! Распучило в обе стороны чуть не по метру. Из черной - сизая.
Лопнет, чего тогда? Поезд в пух-прах?!
  - Взрыва не может быть.
  - Ну-ка пыхнет, и все огнем изойдет?
  - С какой стати? Мы делаем парфюмерный полуфабрикат из поставляемых с
Запада экологически чистых компонентов и отправляем его обратно. Надо
все-таки интересоваться, что именно грузите.
  - Я-то интересовался. Теперь твоя очередь.
  Грузчик вышел в коридор. Как распахнул дверь, так и оставил ее
растворенной. Химик не утерпел, последовал за ним.
  Навстречу по аллее, со стороны склада, бежали люди. Страх, недоумение,
угрюмость.
  Мощная платформа, установленная на вилчатые опоры, впритык к
железнодорожным вагонам, была пустынна, если не считать оставленной
посредине одной-единственной бочки, которая лунно белела над бетонной
плоскостью. От платформы, примерно там, где лежала бочка, отходил мост,
соединявший со складом. За ним, сквозь деревья аллеи, просвечивало здание
директората фирмы.
  Только сейчас Химик начал бояться.
  - Вы сказали - сизая?
  Он не дождался ответа, хотя прошло лишь мгновение, и победно воскликнул:
  - Где же сизая? Известью побелили!
  Рукава комбинезона Грузчика чиркали по булыжнику мостовой. На его красной
майке, там, где кольчато проступал позвоночник, вздрагивали росинки пота.
  - Она, верно, сперва побурела. Кровь запекается на бинтах - эдак вот.
После сизая сделалась. Металл раскаленный прокатают, остынет, сизым станет,
под вид сигаретного пепла. И, поди-ка, обратно цветом сменилась. Яйцо,
словно курица снесла, но громадное.
  - Не паникуйте, хотя бы оденьтесь. Инструкцию не помните, на штраф
нарываетесь?
  - Потею - нет сил. Ведь коли она шандабарахнет - в первую очередь, поезд
взлетит к аллаху.
  - Повторяю: полуфабрикат для парфюмерии.
  - Почему он тогда бочку раздул?
  - Припугнуть вас захотел.
  - Нет, Химик, ты химичишь, дак так и объясни: отчего бочка-то обрюхатела?
  - Определим.
  - Тогда и не талдычь зря, что не взорвется. Мне в армии пришлось ракеты
заправлять радиатопливом, и у меня ни разу спина не вспотела, а тут - даже
лапы в сапогах мокрые, будто воду голенищами зачерпнул.
  - Слушайте, Грузчик, а кто отправляет поезд: вы или Кладовщик?
  - Ни я,нион- Диспетчер.
  - Тогда чего он ждет? Немедленно отправлять!
  - Так погрузка состава еще не закончена.
  - Бегом к Машинисту. Пусть трогает. ,
  Грузчик посмотрел поверх многоячейных контейнеров, заполненных бочками.
Контейнеры до того отяжелили поезд, что он прогнул железнодорожное полотно.
  В голове поезда четко прорисовывался оранжевый пантограф электровоза.
  - Хочешь зазря пробежаться - беги.
  - Скажите Машинисту: опасность взрыва, мигом даст ход.
  - Кому интересно заработка из-за неустойки лишаться?
  - А жизнь?
  - Без денег, при нашей системе, и жизнь не в жизнь.
  Химик поморщился, намереваясь пожурить Грузчика за убогость восприятия
нового миросозерцания, но заметил, что бочка ворохнулась, повращалась,
вздыбилась и замерла.
  Он облегченно хмыкнул. Хитроумно разыграли, ничего не скажешь, захотел бы
обидеться да постесняешься.
  - Ну и циркачи! Я бы не раскачал ее.
  - Ты это про кого?
  - О посаженных в бочку. Меня разыграть.
  Раздосадованный Грузчик напялил на себя верх комбинезона, шурхнул до
подбородка молнией, побежал к платформе.
  А бочка тем временем тронулась с места, докатилась до края платформы,
деловито поерзала там, едва не задевая соседний борт вагона, и, уютно
устроившись, успокоилась.
  Опомнившийся Химик едва догнал Грузчика у лестницы на платформу, уцепился
за воротник сразу двумя руками.
  - Отпусти, - хмуро предупредил Грузчик.
  - Дальше ни шагу.
  - Рванет - поезду крышка, да и складу тоже.
  - Придумал что-нибудь?
  Только Грузчик собрался ответить, как его и Химика окликнули откуда-то
снизу.
  - Э-э, к нам давайте.
  Под платформой оказались Кладовщик, Крановщик и Начальник Охраны. Химик
возмущенно заметил им, что они, учитывая толщину платформы, весьма
недурственно устроились, разве что для полного комфорта не хватает пива.
  - И баб, - плотоядно добавил Крановщик.
  - А вы еще кто такой?
  За него ответил Грузчик:
  - Машинист козлового крана.
  Химик велел Крановщику возвратиться в кабину. Тот, вместо того чтобы
уйти, демонстративно почесался спиной об угол вилчатой опоры. Он чувствовал
себя независимым, поскольку числился в штате Механика.
  Вторым, на кого напустился Химик, был Кладовщик. Никакой опасности, а он
спрятался в укромное местечко. Укрылся бы еще в противоатомном убежище
директората.
  Кладовщик был молчуном. Свои обязанности он выполнял настолько усердно,
что кое-кто из руководства фирмы считал на этом основании, будто бы он
рьяно старателен не без причины: прикрывает крупные махинации. На всякий
случай члены директората намекали своему Президенту - там, у Кладовщика,
делается нечто этакое, скрытное, мутноватое, - дабы потом не обвиняли, что
были не бдительны. Кладовщик же никогда не оправдывался, и его прозвали
Безответным.
  - Вам надо разводить черных пантер, - посоветовал он. - Видимо, грызться
вам не с кем.
  Химик имел прямое отношение к директорату, поэтому рассердился, что
Безответный не только заговорил, но и подсадил его.
  - Что вы сделали с бочкой?
  - Что вы сделали с полуфабрикатом?
  - Пожалуйста, немедленно избавьтесь от нее.
  - Избавляться будете вы. Я же с ней с вечера нянчюсь. Она пучится - я ее
и в тепло, и в холод. Чуть не при абсолютном нуле держал. Везде пучилась.
  - А может, погрузить в вагон, и пусть себе катится в тартарары?
  Крановщик, нервно тершийся спиной об опору, вмешался в разговор.
  - Пробовали погрузить. Она в кузове электрокара танец живота устроила.
Он, - указал пальцем на Грузчика, - едва управлял электрокаром. Я подъехал
на кране, не успели захваты сомкнуться - навроде удава стала виться.
Смехотура! Я поскорее высадил бочечку на платформу и кувырком с крана.
  - Попробуйте еще. Премия в размере месячного жалования.
  Приторможенный Грузчик было выдрался из верхней части комбинезона, но
снова вделся в нее.
  - Ладно, - хрипло сказал он, - попытаюсь автопогрузчиком, но только не на
поезд...
  - На него.
  - Взорвется в пути.
  - Абы немы,- весело вклинился Крановщик.
  - В овраг спущу.
  До Крановщика, наверное, дошло, что никто не собирается заставлять его
рисковать, потому его и поперло на озорство.
  - Боле мене сизая, мене боле гипсовая, - пропел он скороговоркой.
  Грузчик взобрался на платформу, побежал по направлению к бочке, затихшей
и удлинившейся. До половины лестницы, чтобы наблюдать за ним, поднялись
Химик, Кладовщик, Начальник Охраны.
  На середине платформы Грузчик повернул на голубой пластмассовый мост. Он
разводился, а когда возникала надобность, соединял со складом. Раньше на
его месте висел деревянный мост, на стальных растяжках, однако Начальник
Охраны запугал директорат тем, что покуда такой существует, дотолева
Кладовщик сможет сплавлять полуфабрикат налево, и переправу сменили.
  Грузчик бежал к складу, и Начальник Охраны сказал, загадочно улыбаясь:
  - По моему мосту шлепает.
  А немного погодя, как только из склада на мост выскочил желтый
автопогрузчик, он подчеркнул:
  - Смотрите! Где отражение, там мост зеленеет. Идея моя. Прошу
зафиксировать.
  Химик обернулся в негодовании. Черт подери, в такой момент - и тщеславие.
  Бочка лежала спокойно. Автопогрузчик подтолкнул под нее грабли. Прежде
чем приподнять их, тогда она приткнется к стойкам и ее хватко прижмут
держатели, машина помедлила, а уж потом поддернула грабли вверх, и разом
бочка очутилась у стоек в железных объятиях.
  Крановщик, сладко почесываясь спиной об опору, выдавил из мундштука
никотиновую пробку. С той минуты, когда рисковый Грузчик надумал спустить
бочку в овраг и побежал по платформе, он испытывал блаженную
бестревожность.
  "Красота! Спасся!"
  Он повернул бурую от никотина былинку, отбросил и радостно продул
самодельный нефритовый мундштук.
  Едва грабли поддели бочку и примкнули к стойкам, Кладовщик опасливо
промолвил:
  - Притворилась.
  - Несусветица! - возмутился Химик.
  - Я подозреваю, - внезапно заметил Начальник Охраны, - что бочка не
наша...
  - Нет, наша, - с нажимом произнес Кладовщик.
  - ...Некое лицо, дабы устроить пожар, огонь, мол, скроет следы хищения,
доставило бочку на склад.
  - Даю честное слово - наша, - торжественно перекрестился Кладовщик.
  Химик приготовился съязвить: дескать, честность кладовщиков сродни
распутству блудниц, но и рта не успел раскрыть от неожиданности: машина
мчалась к нему, и вид у нее был свирепо целеустремленный.
  - Грузчик ополоумел, - прошептал Началь