...Ранним утром тишину моей мастерской разорвало требовательное
верещание. Агрегат внутренней связи ожил, на экране расплылись пышные
огненно-рыжие усы.
  - Привет!
  Я молча растирал руки, медленно освобождаясь от цепкого сна. Голова
звенела пустотой, как опорожненный досуха горшок. Вчера, по-моему, я
слишком засиделся за стаканом крепкого джейля. Телесигнал из космоса
приволок за собой целый сериал древнеримской эпохи. Слитный перестук боевых
дубинок и сочные краски гладиаторских боев до сих пор не оставили меня. В
ушах все еще стоял рев восставших спартаковцев и трещали кости казнимых
надсмотрщиков, как будто я только что выключил разгоряченный видеоаппарат.
  - У меня для тебя неплохая новость, Элвис. Наконец я начал припоминать.
  - Вы Клексон? Кажется, заместитель консула по технической части?
  - Кажется, - проворчал усатый. - А вот мне кажется, что мы договаривались
обращаться друг к другу на "ты".
  Мысли окончательно прояснились. Теперь вспомнил! Маленький этикет
маленькой земной колонии не терпел строгой официальности.
  - Я знаю, Стив. У меня башка трещит, словно пробой в силовом
трансформаторе, а огненный джейль, похоже, подсунул мне в кровь стаю
вопящих кошек.
  - Ладно, - смягчились усы. - Кстати, о кошках. Тебе повезло, приятель.
Через полчаса прогуляешься на территорию спансов.
  Остатки сна сразу унесла буря неудовольствия.
  - Это еще к чему? Я вот-вот улетаю.
  - Не спеши, один из роботов твоей партии заартачился.
  - Ерунда! У них тройной блок повиновения.
  - Разумеется, никакого бунта. Просто там что-то заело...
  - При чем здесь я? Моя работа выполнена, и, возможно, вечером я смотаюсь
с Энтурии.
  - Слушай, дружок, подобных случаев раньше не было, консул в тревоге. Мы
ведем сейчас щекотливые переговоры со спансами на предмет лечебных песков.
Ты же в курсе, что Они панацея даже от тяжелых психических заболеваний.
  - Я не псих, что мне до этого, Стив.
  - Если все уладится, Элвис, то с Земли прилетят первые больные, чьи
кошельки непомерно раздуты. Контракт пахнет солидным выигрышем, и поставка
бракованной техники сегодня совершенно некстати.
  Я раздраженно стал натягивать на тело холодную одежду.
  - Какое мне дело до ваших контрактов? Я вовсе не из тех, кто обожает с
романтизмом шлепать по лужам неизвестных ночных миров.
  - Зануда ты, - разозлились вдруг усы. - Говорят тебе, из всех роботов
только урановый старатель оказался с браком. Добрая реклама твоей фирме,
нечего сказать!
  Все. Похоже, он поймал меня на крючок.
  - Иду, - буркнул я, собирая инструменты.
  - Пропуск получишь на выходе, - облегченно затараторил заместитель и
добавил:-Знаешь, Элвис, а ты ведь первый из технического персонала, кто
удалится от посольства более чем на сто метров. Завидую тебе, приятель...
  Какие там сто метров! Черный поезд с лязгом и грохотом волочился и
волочился сквозь сумрак полупустыни. Светящаяся растительность островками
вырывала из тьмы щербатую поверхность грунта. Трудно было понять, где я
нахожусь. Судя по пеленгу моего браслета, радиомаяк посольства бухал где-то
далеко на западе.
  - Скоро? - спросил я пожелтевшего от старости спанса, клевавшего носом
возле окна.
  - Прибыли,-так же коротко ответил попутчик и вновь задремал.
  Какую-то минуту мы еще катили по невидимым рельсам, затем поезд
содрогнулся, съежился всеми вагонами и замер. Тихая ночь и холод поджидали
меня снаружи. Здесь не было привычных прожекторов, вдали угадывались
очертания гор, словно гнилые зубы упирались в звездное небо.
  - Следуйте за мной, Трорг, - спанс поволок меня в черноту пространства
под немигающими звездами. Переводчик едва доставал мне до плеча, но был
деловит и малословен.
  Глаза постепенно привыкли. Впереди выросли плавные светлые обводы,
высокий ангар выдвинулся из темноты. Скрипнула автоматическая дверь, и зал,
залитый светом мощных ламп, заставил зажмуриться.
  Нас безмолвно приветствовали шеренги застывших стальных великанов. Пройдя
меж слоновьими ногами, мы вышли на расчищенную площадку. Одинокий робот
стоял, слегка расставив обе опоры и свесив четыре мощных руки вдоль
бугристого стального корпуса. Маленькая дверца, ведущая в нутро машины,
была распахнута.
  - Не закрывается, - пожаловался спанс.
  Я хмуро оглядел возвышающуюся махину. Тусклый металл покрывал бесшейное
тело робота, совсем недавно сошедшего с заводского конвейера. Легонько я
пришлепнул ладонью по шарниру ножного сочленения.
  - Безобразничаешь, дружище?
  Конечно, промышленный робот не имеет синтезатора речи, он не собеседник,
он труженик. В нем нет разума, но пусть кто-нибудь рискнет сравнить
уранового старателя с железным пнем...
  С дверцей я возился долго. Кодовый замок фальшиво щелкал, но не
замыкался. Под конец я взмок, сидя внутри робота, и уже начал раздраженно
простукивать упрямый механизм молотком. Сопровождающий меня спанс не
проявлял ни малейшего любопытства. Такое ощущение, что землянина он знает
до мозга костей. Впрочем, и я не рвался поговорить с представителем ночной
цивилизации. Потом я, кажется, спросил его с высоты, для чего спансам в
темноте белый мех? Тот не ответил. Наверное, затаил обиду. Во всяком
случае, бродил со скучным видом вокруг робота, пока не начал фыркать в
мохнатый кулачок.
  - Яркий свет, - пояснил спанс. - Я должен уйти. Когда закончите работу,
поезд к вашим услугам,
  Сказал и скрылся из виду. Я еще час ковырялся в замке, не в силах найти
поломку. Может, ее следовало бы искать глубже, где-нибудь в кристаллических
ячейках мозга, что управляют блокировкой двери. Но робот-то отключен, да и
программа еще не введена в мозговые структуры, стало быть, виноват все-таки
треклятый механизм кодового замка. Я тихонько злился и нервно рылся в
сумке. Неожиданно послышалось журчание. Мне показалось, протек
гидроамортизатор, но через миг понял, что впервые слышу речь спансов. Два
шерстистых существа, видимо, из охраны, стояли внизу и яростно мне
жестикулировали. Похоже, они требовали сворачивать работу.
  - Все, все, - скрестил я руки, - спускаюсь. Куда спешат? Спансы синхронно
повернулись и удалились во всей своей молодой грации.
  Я быстро набил сумку инструментами и выдернул колодки, сдерживающие
дверь. То, что произошло в следующий миг, удивило, но не испугало.
Заклинившая было дверь вдруг легко заскользила в петлях и с лязгом
захлопнулась,
  - Ах, черт!
  Я надавил на ручку, и тут мне стало не по себе. Над карнизом зажглась
рубиновая надпись "Выход запрещен", я затеребил ручку, и к надписи
прибавилась вторая: "Термическая зона!"
  - Ты же был обесточен! .
  В ответ лишь потрескивали светящиеся буквы. В принципе ничего особенного
не случилось - произошедшее предусмотрено конструкцией машины. Но только на
случай проведения работ в магме или кислотной среде, дабы не нашелся
кретин, решивший вылезти из уранового добытчика в час, когда тот
перебирается через огненный поток лавы.
  - Ты что, дурак, свихнулся? Отвори сейчас же!
  Я пнул дверь ногой, но та даже не загудела. Десять сантиметров металла
звездной закалки наглухо отгородили меня от светлого зала. Представьте, что
вы случайно захлопнулись в бронированном сейфе и никто не знает, где вас
искать, тогда поймете, каково мне было. В красном сумраке я изо всех сил
бил дверь молотком, ругался и звал на помощь. Впрочем, крик вряд ли
проникал наружу, робот рассчитан для работы в условиях жесточайшего
грохота, корпус герметичен и... и, великий отец, я рискую в нем
задохнуться!
  Но по-настоящему страшно стало минутой позже.
  Пол неожиданно дернулся, и я бы обязательно упал, если б было куда.
Машина пришла в движение? Не может быть! Однако я явственно услышал
чавканье механизмов возле уха за переборкой. Проклятье! Стрелой я метнулся
наверх. Там, чуть выше движителей ног и рук, между блоками электроники,
имелась тесная кабинка.
  Вообще-то промышленные роботы давно заслужили доверие, и их выпускают
исключительно автоматическими, однако изматывающая охота за ураном, в
последнее время развернувшаяся во всех возможных мирах, требовала хотя бы
косвенного присутствия человека.
  В каморке царило запустение. Полудемонтированное сиденье, забытая кем-то
промасленная тряпка, спереди потухший пульт, и над ним зеленоватое стекло
обзорного иллюминатора.
  Я долго обламывал ногти на кнопках, пока разгоряченный рассудок не
уяснил, что доска приборов мертва. Стеная, я заглянул под пульт. От
многоцветия проводов и световодов в глазах зарябило. О, великий отец, я не
электронщик. Моя стихия - рычащий мир механизмов...
  Пол мягко покачивался в такт бесшумным гигантским шагам. Окружающая
панорама безостановочно разворачивалась за сверхпрочным инфракрасным
стеклом. Ночи не было, с малахитовым оттенком пустыня раскинулась от
горизонта до горизонта.
  - Куда ты прешь! - заорал я, когда внизу зачернел язык пролома. Но машина
с легкостью перепрыгнула трещину и заспешила дальше.
  Я изумленно потирал разбитый локоть. Значит, это не просто спонтанное
самовключение робота, не просто бездумное движение вперед. Мозг пользуется
программой! Но откуда ей взяться? Спансы? Куда им! Программированию надо
долго учиться, к тому же дизельная цивилизация спансов вряд ли отыщет
ключевой шифр к памяти машины, по сложности не имеющей равных среди прочих
моделей уранового братства.
  Зеленоватый простор и ни одного жилого дома. Где же спансы? Почему не
остановят машину? Качающаяся пустыня словно вырезана из кадров немого кино.
Робот уверенно вышагивал, изредка поднимая сбоку шлейф пыли. Было нечто
загадочное в неизмеримости пустыни под звездами, но мне не до созерцания
красот. Требовалось во что бы то ни стало подключить пульт или хотя бы
оживить микрофоны, дабы мощными динамиками взреветь на всю округу о помощи.
  Быстро отсоединив панель, я обнажил организм пульта. Великий отец,
сколько тут электроники!..
  Когда я разогнул онемевшую спину, то удивлению моему не было предела.
Обзор заслоняла вереница исполинских колонн. Сердце содрогнулось от
предчувствия недоброго. Черные столпы, хотя и были еще далеко, внушали ужас
своими размерами. Сквозь них сочился слабый свет, грандиозные тени лежали
поперек пустыни. Робот уверенно направлялся к циклопическому сооружению.
  Здание приближалось, врастая в небеса. Скоро звезд не стало видно.
Мрачная громада что-то мне напомнила, словно я нечто знал, но забыл, или
это хранилось слишком глубоко во мне. По-моему, я все это уже видел: и
колонны, и свет, и надвигающуюся громаду. Но где?
  Старатель, размахивая многосуставными лапами, подошел к стене и обхватил
выступающую плиту. Урчание двигателей перешло в напряженное гудение, плита
беззвучно качнулась и отползла в сторону. Открылась глазница широкого
прохода. Так, становится интересно! Робот вошел внутрь. Мимо плыли грубо
отесанные стены, потолок едва не чиркал верхний обтекатель. Поворот. Черные
змеи трещин на сыром полу. Еще поворот. Никого. Я остервенело дергал
паутину световодов, завороженно глядя на расстилающийся вокруг
ядовитозеленый сумрак.
  Впереди ворота, окованные ржавым железом, и ряды, ряды гнилых деревянных
клеток. Опять! Словно уже было. Но когда? При каких обстоятельствах?
  Не останавливаясь, машина ударила по воротам, и те со скрежетом
распахнулись. Со скрежетом?! Очевидно, я дернул за нужный провод. Звуки
буквально ввалились в кабину. Все сразу: близкая капель ржавой воды,
жужжание неведомого насекомого и далекий гул чего-то огромного, словно
впереди волны моря с грохотом расшибались о скалы.
  Робот нес меня в направлении рокочущего прибоя. И вдруг остановился.
Двигатели стихли. Но когда я поднялся, когда заметил на стенах полыхание
голубого зарева и, жмурясь от ослепительных лучей, бросился к иллюминатору,
то, могу поклясться великим отцом, спасаться было уже поздно...
  Пар моего дыхания пленкой инея облепил переборки. Черт возьми, я же не
скоропортящийся продукт! Только спансу может понравиться мой летящий
холодильник. Все же я молюсь на ракету и готов подхлестывать ее рифленые
бока, лишь бы на лишний метр отдалиться от проклятой планеты. Иногда в
темноте мне мерещатся черные коконы, и тогда я начинаю рычать. Эти уроды
заслужили участь быть раздавленными пятой Большого друга. Хотя о чем я
пишу? Все кончено. Большому другу никогда уже не надвинуться тенью на
визжащих от боли и страха чудовищ, ибо коконы убили его. Убили подло, и
подлость породил Роудж„н - человек из первого поколения Пришедших со Звезд.
  ...Ровно гудели скрытые под полом трансформаторы. За спиной слабо шептал
автомат регенерации воздуха, он включился вслед за микрофонами, но радости
не принес. Меня тряс озноб. Увиденное за стеклом враз покрыло лоб липкой
испариной.
  Чуть наклонившись вперед, словно раздвигая поток света, робот застыл на
краю огромного поля. За спиной мрачно вздымалась стена грубых каменных
блоков, укрытых мохом, а по бокам и впереди дышало космами тумана
пространство синеватого дерна, кустов и низеньких корявых деревьев. Голубые
светильники размытыми пятнами плавили мглу высоко в небе. А может, и не в
небе вовсе.
  С боязнью и жадностью всматривался я в окно иллюминатора.
Приспособляющиеся фильтры немного расчистили дымку, и мне предстала
совершенно неожиданная картина. Поверхность мхового камня уходила в обе
стороны, с расстоянием плавно заворачивала вперед и, насколько можно было
судить по угадываемым вдали фонарям, несокрушимым кольцом охватывала
таинственный пустырь. Справа шевелилась загадочная серебристая масса. Между
нами многие десятки метров и неглубокий овраг. Ничего не ясно! Но робот,
похоже, знал несравненно больше меня. Ведомый программой, он двинулся вдоль
ограждения, едва не касаясь плечом слизистых проплешин во мху. Гул,
нисколько уже не схожий с шумом прибоя, низвергался, казалось, прямо со
стены. Урановый добытчик сделал еще несколько огромных шагов, и я тихо
вскрикнул, зажав рот рукавом. Блестящей массой оказалась большая группа
разновеликих машин. Великий отец, передо мной топтали траву... промышленные
роботы Земли!
  Мирные, немые труженики, что вас согнало в кучу вдалеке от посольства, от
ангаров, подле высоченного ожерелья из слизистых глыб?
  Собрание не походило на беспорядочную толпу, скорее это были шеренги
многочисленного отряда. Одни автоматы стояли неподвижными статуями из
металла и пластмассы, другие с лязгом продирались сквозь них, в стремлении
занять свое место. Я буквально прилип к стеклу. Многие типы машин я узнал
почти сразу, несмотря на нелепость ситуации. Вот пузатый механизм для сбора
свеклы, урча, вклинился в строй; там ходячая цистерна с аммиаком, вдруг
почувствовав тесноту, принялась вертеться и пихать соседей.
  Мой старатель раздвинул шарниром плеча электронную братию и замер в пятом
ряду. Теперь я мог разглядеть окружение лучше. Вокруг щелкали, свистели,
рычали и скрипели вновь прибывающие роботы, ни одного схожего механизма.
Какая сумасшедшая программа выстроила миролюбивые машины в боевом порядке?
  Туман постепенно редел, и гул сверху стал отчетливее. Я совсем забыл про
него, и, когда взглянул на обнажившиеся стены, сердце мое сжалось до
булавочной головки: Я понял, что напоминало мне циклопическое сооружение.
Над роботами нависали широкие карнизы, колонны и лоджии. Еще выше на
высоту уходили черные полосы галерей, и там, наверху, виднелись спансы. Их
было великое множество, белых, любопытных мордочек среди окаменевшего хаоса
балконов. Колизей! Грубая копия из истории человечества - вот что это было!
Слабое подобие оригинала, вывернутое наизнанку и раздутое до кошмарных
размеров, казалось, вылезло из вчерашнего фильма. Каким образом простенькая
техника спансов смогла создать подобного исполина, я решительно отказывался
представлять.
  Сразу закрутился барабан памяти. Воспоминания телесериала и обрывки
собственных знаний истории перемешались, В ушах звенели латы, перед глазами
смуглый раб-фракиец хладнокровно бьет коротким мечом в красный щит,
стараясь запугать угрюмого мавра с трезубцем и сетью. Секундная пауза,
треск скоротечного боя, и вот уже предсмертный вопль утонул в восторженном
реве зрителей. Разрубленный трезубец лежит на песке, а рядом его
обезглавленный обладатель, запутавшийся в собственной сетке... 
  Куда я попал? Неужели мой пленитель доставил меня прямиком на ристалище?
Если и были сомнения, то они сразу рассеялись при виде агонизирующей
публики. Милые, спокойные зверьки буквально выворачивались в азарте. Как
жаль, что не видят их сейчас наши дети.
  Чернильная пустота самой нижней галереи чем-то пугала, спансы не
спускались под ее своды, предпочитая глазеть на происходящее сверху.
  Надвигалось что-то угрожающее, даже сквозь броню я чувствовал
наэлектризованную атмосферу ожидания. Идиотская ситуация: я, человек,
ничего на знаю, а собранные людскими руками машины обо всем осведомлены. Но
постойте! Раз это гладиаторский бой, то где же противник?
  Великий отец, лучше бы я поменьше гадал. Едва мой взгляд пересек ширь
йоля, как натолкнулся на противоположную стену и серебряный кант у ее
основания. Там, на противоположной стороне арены, топталась в ожидании
вторая группа роботов.
  Теперь, когда я уже мог позвать на помощь, меня волновал только пульт.
Оживить его! Скорее! Взять управление на себя и тихонько убраться из
воскресшего "Колизея" подобру-поздорову.
  То ли от нетерпения, то ли проверяя амортизаторы ног, мой робот
подпрыгнул, одарив меня новыми синяками. Добравшись до жестких ребер
сиденья, я наскоро принялся прикручивать себя к спинке подручными ремнями и
проводами от измерительных приборов. Сумка с инструментами полегчала,
остаток я приторочил рядом, и, кажется, вовремя.
  Тонкий, переливчато-скорбный напев раздался с нижней галереи. Вся масса
роботов разом всколыхнулась и напряглась. Сотни фотоэлементов, телекамер и
бортовых радаров развернулись на противолежащую серебристую кайму. У того
конца поля в ответ проиграла одинокая труба. Сигнал взволновал строй, потом
словно что-то лопнуло, не выдержав ожидания, и лавина техники с бряцанием
ряд за рядом тронулась вперед...
  Только что взорвался второй аккумулятор. Старая, изношенная техника
доживает свой рек, и единственное чего я хочу, это добраться до Земли
раньше, чем рассыплется моя ракета. Кислота протекла под пол и подтачивает
без того хлипкую обшивку. Что ж, может, так будет лучше. Во всяком случае,
после мучительной смерти меня перестанут преследовать галлюцинации, мне
мерещатся мертвый Стив, дымящие руины посольства, изувеченные прожектора и
чадящие звездолеты, что не успели спастись от стремительного ночного
штурма. О, ужас! Ко мне опять явился Повелитель Камней. Он приказывает
вернуться на Энтурию. Нет! Исчезни, чудовище! Нельзя разобрать, где бред,
где явь, боль когтями раздирает внутренности, и кровь насквозь пропитала
бинты на ранах. От брошенного болта вдребезги разлетелся аварийный
радиопередатчик. Плевать. Постараюсь впредь не обращать внимание на
галлюцинации.
  ...Тут были самые разные механизмы. Гиганты, могущие расчистить целые
долины на дне океанов, шли бок о бок с низенькими огородными агрегатами.
Каждый старался соизмерить шаге соседом, так что выходило: одни осторожно
подкрадывались к врагу, другие бежали вприпрыжку. Земля сотрясалась от
топота, и разве что свирепого, звериного сопения недоставало в тот миг.
  Сверкающий никелем противник приближался. Туман почти исчез, и, как из-за
поднятой шторы, на нас надвигалась, расшвыривая пыль и комья травы, грозная
армада. Я дрожал, рассматривая начало боя. Роботы, созданные людьми,
выплавленные из одинакового металла, на одних и тех же заводах,
металлические братья, каждый из которых нес в себе частичку человеческой
мысли, все они рвались в братоубийственную бойню.
  "Сделай что-нибудь! - кричал мой разум. - Иначе они перебьют друг друга!"
Но что я могу? Уговорить их разойтись с миром? Стадо бешеных слонов более
управляемо, чем запрограммированные заранее машины. Разум вопил, но его уже
начал заглушать трепетный шепот изнутри: