истально смотрел прямо на Смита. На его наполовину скрытом в
тени лице глаза казались пустыми черными дырами, и только время от времени
из-под опущенных ресниц выскальзывали острые лучики, направленные не на
стоящую прямо перед ним Водир, а на Смита, почти полностью скрытого
занавесью.
     Этот сумеречный взгляд мгновенно завладел глазами Смита, как магнит,
притянувший к себе кусок железа. Затем он почувствовал словно удар клинка,
пронизавший до самого мозга. Однако пересилил себя и, раздвинув стволом
пистолета ниспадающие складки занавеса, вошел в комнату. Его пылающие
решимостью глаза спокойно выдержали сверкающий взгляд незнакомца.
     Водир сделала еще несколько шагов все с той же механической
монотонностью, впрочем, оказавшейся неспособной полностью лишить ее
прелестную фигурку врожденной грациозности. Она вплотную подошла к
сидевшему за столом мужчине и остановилась. И тут же словно судорога
пробежала по ее телу, и она рухнула на колени, наклонившись вперед так, что
ее лоб коснулся пола. Мужчина, казалось, совершенно не обративший внимания
на коленопреклоненную медноволосую красавицу, продолжал пристально смотреть
в глаза Смиту. Неожиданно раздался его низкий голос, глубокий, словно
спокойно текущие черные воды:
     - Я - Алендар.
     - Значит, вы знаете, кто я, - холодно ответил Смит, и в его голосе
отчетливо прозвучала угроза.
     - Вы Нортвест Смит, - снова раздался глубокий, ровный и бесстрастный
голос. - Человек вне закона с планеты Земля. И закон вы сегодня нарушили в
последний раз, Нортвест Смит. Люди не входят сюда без приглашения, чтобы
выйти живыми. Вы, наверное, слышали об этом.
     Тяжелые звуки голоса медленно застыли, и в комнате воцарилась тишина.
Уголки губ Смита вздернулись кверху в безрадостной улыбке попавшего в
засаду хищника, и державшая пистолет рука взметнулась вверх. В его глазах
вспыхнул зловещий огонь убийства. Но тут же с оглушающей внезапностью
окружающий мир разлетелся вдребезги. В голове загрохотали яростные взрывы,
заплясали, закрутились языки адского пламени, и наконец все захватил
могучий вихрь мрака, в котором все огни слились в две сверкающие
невыносимым светом точки - два глаза под черными бровями.
    
     Когда мир вокруг успокоился, Смит осознал, что стоит, бессильно уронив
руки, а пистолет валяется на полу. Зловещая улыбка зазмеилась на губах
Алендара.
     Но затем Алендар медленно отвернулся от Смита, еще оглушенного,
борющегося с сильным головокружением, и взглянул на распростертую перед ним
на полу девушку. На черном ковре резко выделялась масса ее рыжих волос,
живописно рассыпавшихся вокруг головы. Зеленое платье эффектно подчеркивало
округлость форм; казалось, в мире не может быть ничего прекраснее этой
бархатистой белизны на темном фоне.
     Черные глаза Алендара бесстрастно рассматривали Водир. Затем опять
раздался его глубокий ровный голос:
     - Скажите, есть ли у вас на Земле такие девушки?
     Смит встряхнул головой, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. И, когда
он отвечал, его голос звучал по-прежнему твердо, хотя он и не полностью
пришел в себя. Возможно, именно поэтому внезапный поворот разговора к столь
банальной теме не показался странным.
     - Я никогда и нигде не видел таких красавиц, - спокойно сказал он.
     - Она рассказывала вам, - продолжил Алендар, - что у меня есть
девушки, превосходящие ее настолько, насколько Солнце ярче свечи. И все
же... в ней есть нечто большее. Вы не почувствовали этого в Водир?
     - У них у всех есть нечто большее, чем красота. Зачем бы тогда столько
властителей стремилось их приобрести? - ответил Смит, не совсем понимая,
чем вызван переход к светской беседе с ним, минуту назад пытавшимся убить
Алендара.
     - Но у Водир есть что-то, более утонченное, чем способность
очаровывать, более желанное, чем красота. У нее есть ум. И мужество. Не
знаю, откуда - я воспитываю своих девушек совсем для другого. Но однажды,
взглянув ей в глаза - она, кажется, рассказывала вам об этом?.. - я увидел
то, что влечет сильнее, чем красота. Я позвал ее - и следом явились вы.
Интересно, догадываетесь ли вы, почему не расстались с жизнью уже в тот
момент, когда пересекли порог дверей во внешней стене? Или в любом из
коридоров, по которым пришли сюда?
     Удивленный взгляд Смита натолкнулся на бесстрастную бездну черных глаз
Алендара.
     - Так вот, только потому, что... что в вас тоже есть нечто любопытное.
Мужество, непреклонность, несгибаемая сила духа. Да, вы обладаете большой
мощью, даже не зная этого. И я думаю, что смогу найти ей применение,
человек Земли.
     Зрачки Смита сузились. Такой мирный, банальный разговор...
     Но смерть приближалась к нему - он улавливал это каким-то шестым
чувством. Смерть - а может быть, и нечто более страшное?.. Он хорошо
помнил, о чем шепотом рассказывали подвыпившие навигаторы в портовых
тавернах.
     Распростершаяся на полу девушка пошевелилась и слабо застонала.
Невозмутимый взгляд Алендара слегка скользнул по ее телу, и он приказал
тихим голосом:
     - Встань, Водир.
     Она поднялась, пошатываясь на подгибающихся ногах, и застыла перед
ним, опустив голову. Было похоже, что владевшее ею последнее время
оцепенение прошло. Обрадовавшись, Смит воскликнул:
     - Водир!
     Она подняла глаза, повернула голову, и их взгляды встретились. По
позвоночнику Смита пробежала холодная струйка ужаса. Да, она пришла в себя,
но стала иной, и он почувствовал горькую уверенность, что никогда больше не
увидит ту мужественно сражающуюся со страхом красавицу, которую встретил
совсем недавно. В ее глазах светилось знание Зла, и лицо лишь едва скрывало
это. Это было лицо существа, побывавшего в аду, несравненно более жутком,
чем можно вообразить в самом невероятном кошмаре. Пройдя через ад, она
овладела знанием, тяжесть которого не может выдержать ни одно человеческое
существо, оставаясь живым.
     Некоторое время Водир молча смотрела на него, затем снова повернулась
к Алендару. И в тот момент, когда тончайшая нить их взглядов обрывалась,
Смиту почудилось, что в ее глазах блеснула отчаянная мольба.
     - Идите за мной! - приказал Алендар, затем поднялся, повернувшись к
Смиту спиной. Тот мгновенно вскинул термопистолет, охваченный дрожью
решимости... и опустил руку. Нет, торопиться явно не стоило. Оставалась еще
надежда на возможность благополучного исхода до того, как со всех сторон
обрушится смерть.
     Он двинулся за Алендаром. Девушка медленно последовала за ними,
опустив голову и словно погруженная в медитацию. Казалось, она непрерывно
обдумывает ужасное знание, так жутко светившееся в ее глазах.
     Они прошли под мрачным сводом в глубине комнаты. Когда Смит шагнул
через порог, ему показалось, что свет в комнате на мгновение погас, и этого
было достаточно, чтобы пистолет в руке взлетел вверх, словно живой. Он тут
же осознал бессмысленность своего жеста, и его разум, казалось, содрогнулся
перед окружавшей зловещей бесконечностью. Но все произошло очень быстро, и
Смит, опуская пистолет, решил, что ему скорее всего почудилось, что ничего
не было. Но Алендар небрежно бросил через плечо:
     - Это психический барьер, который я установил здесь, чтобы охранять
моих красавиц. Непреодолимый для вас, не будь вы со мной, он тем не
менее... Ну, теперь что-то стало понятней для тебя, моя Водир? - В его
вопросе было нечто неуловимо двусмысленное, странным образом привнесшее в
бесстрастные интонации оттенок особой выразительности.
     - Да, теперь я понимаю, - отозвалась, словно эхо, девушка, и голос ее
был одновременно и музыкален, и равнодушен, словно приглушенная серебряная
нота.
     Эти нечеловеческие звуки, издаваемые двумя человеческими существами,
больно ударили по болезненно напряженным нервам Смита, заставив невольно
вздрогнуть.
     Они молча прошли длинным коридором. Смит двигался беззвучно, несмотря
на грубые сапоги, и все его силы были направлены на постоянную оценку
обстановки. Тем не менее он подумал, сам удивившись своему спокойствию, что
вряд ли хоть одно существо, наделенное сознанием, когда-нибудь добровольно
проходило здесь; наверное, девушки с золотыми волосами следовали сквозь
барьер мрака либо во власти невыразимого ужаса, лишавшего рассудка, либо же
их души уже были пусты.
     Коридор постепенно опускался; освещение превратилось в тонкие лучики
света, жалко трепетавшие в воздухе, который, казалось, все сильнее и
сильнее насыщался запахами соленой воды.
     Вскоре Алендар снова заговорил, и Смиту показалось, что звуки его
голоса не столько нарушили тишину, сколько слились с ней так тесно, что
даже не смогли пробудить эхо.
     - Я веду вас туда, где не побывал ни один человек. Любопытно, какова
будет реакция ваших натренированных чувств на то, что вы увидите. Я достиг
возраста... - он едва заметно улыбнулся, - когда меня начинают интересовать
некоторые эксперименты. Смотрите же!
     Смит невольно зажмурился, ослепленный. В темноте, пронизанной
багровыми вспышками, которыми невыносимо яркий свет давал знать о себе даже
через опущенные веки, он уловил вокруг непонятную вибрацию - словно
менялась сама структура атомов, слагающих вещество окружавших их стен.
Когда он вновь открыл глаза, они находились у входа в длинную галерею,
залитую нежным переливающимся светом.
     Это было нечто вроде вытянутого в длину большого зала, облицованного
блестящим полированным камнем. Вдоль стен через правильные промежутки были
расставлены низкие мягкие диваны, а посередине манил свежестью бассейн с
голубой водой. Воздух в помещении необъяснимо искрился золотистыми
проблесками, и в этой играющей, словно пенящееся шампанское, атмосфере
медленно передвигались чьи-то силуэты.
     Смит застыл, созерцая открывшуюся перед ним сказочную картину.
Алендар, на лице которого можно было прочесть лишь знание того, что должно
было произойти дальше, вонзил в него взгляд, достаточно острый, чтобы
проникнуть до самых потайных глубин мозга землянина.
     Водир, не поднимавшая головы, казалось, продолжала бесконечно
перебирать в уме черные знания, пряча их за опущенными веками. Из всех
троих только Смит смотрел через дверной проем в галерею, постепенно
осознавая, что перемещалось там среди насыщавших воздух искр.
     Это были юные девушки, которые вполне могли быть богинями или
ангелами, беспечно бродившими в золотом раю. Наверное, их было десятка два
или три - прогуливавшихся, устроившихся отдохнуть на диванах, плескавшихся
в бассейне. Они были одеты в простые элегантные венерианские платья с
открытым плечом и длинным разрезом сбоку, сшитые из тканей самых нежных
оттенков фиолетового, голубого, изумрудно-зеленого цвета. Их красота
производила оглушающее действие. Каждый жест был преисполнен гармонии,
поющей грациозности, бесконечного очарования; сочетание всего этого
постепенно начинало вызывать у Смита почти болезненное ощущение.
     Он знал, что Водир восхитительна, но теперь видел красавиц настолько
более изысканных, что их вид едва не причинял страдание. Легкие нежные
голоса вызывали бархатную дрожь во всех его нервах, а звуки сливались в
одно певучее щебетанье, как будто они исполняли хором какую-то мелодию.
Очарование их движений внезапно заставило сжаться его сердце, и кровь жарко
запульсировала в висках.
     - Они кажутся вам красивыми? - голос Алендара столь же совершенно
гармонировал с мелодичными звуками, как перед этим он идеально сливался с
тишиной. Его взгляд не отрывался от бледно-серых глаз Смита, и он почти
незаметно улыбался. - Так что вы скажете? Они великолепны, не правда ли?
Но, подождите...
     Его громадная мрачная фигура быстро двинулась вперед, резко
контрастируя с переливающейся всеми цветами радуги обстановкой галереи.
Следовавший за ним по пятам Смит шел, словно очарованный, словно окруженный
волшебным облаком. Да, не каждому смертному выпадает на долю побывать в
раю! Он ощущал воздух вокруг, как пенящийся шипучий напиток, восхитительные
ароматы нежно ласкали обоняние. Золотые фигурки расступались перед ними, и
он замечал, как девушки широко раскрытыми удивленными глазами разглядывали
его тяжелые сапоги и потрепанную кожаную куртку. При этом они вздрагивали и
старались поскорее отвернуться от шедшей понурив голову Водир.
     Теперь Смит видел, что их лица были столь же восхитительны, как и
пленительные фигуры. Это были лица счастливых, не ведающих о своей прелести
существ, не знакомых с иной жизнью, не знающих забот. Существ, лишенных
обычной человеческой души. Он почувствовал это безошибочным инстинктом. Да,
они воплощали абстрактное понятие красоты; и все же, на гораздо менее
прекрасном лице Водир он недавно видел выражение решимости, сожаления и
другие чувства, ставившие ее несравненно выше.
     Музыкальные голоса смолкли, и они шли дальше в полной тишине. Было
очевидно, что обитательницы галереи хорошо знакомы с Алендаром, потому что
лишь изредка бросали на него безразличные взгляды. Смит же явно был первым
мужчиной, оказавшимся здесь, - завидя его, девушки буквально замирали от
изумления. Наконец, последнее из окружавших их очаровательных созданий
осталось позади. Сама собой отворилась дверь, украшенная резьбой из
слоновой кости. Они спустились по короткой лестнице, затем прошли еще одним
коридором. Ощущение искрящегося воздуха пропало, но еще можно было
различить, как далеко позади них возобновился сладостный перезвон голосов.
Затем в коридоре резко потемнело, так что вскоре наступила почти полная
темнота.
     Тогда Алендар остановился и обернулся.
     - Я храню каждое из моих самых драгоценных сокровищ, - сказал он, - в
отдельном футляре. Как, например, вот это.
     Он протянул руку, и Смит разглядел свисающую с потолка портьеру.
Алендар раздвинул тяжелые темные складки, и вырвавшийся наружу свет четко
обрисовал металлическую решетку, прутья которой отбросили резкие тени на их
лица. Смит шагнул вперед и заглянул в комнату.
     Ее убранство было удивительно скромным - стол, диван у противоположной
стены... Тут сердце Смита подпрыгнуло в груди и, кажется, остановилось: на
диване лежала женщина. И если девушки в галерее походили на богинь, то эта
была прекраснее всего, что когда-либо осмелился бы вообразить человек. Она
превосходила кого угодно: стройные белоснежные ноги на черном бархате,
плавно круглившиеся под облегающим формы платьем, медные волосы,
разлившиеся, словно огненная лава, по почти прозрачным плечам; лицо с
печатью нечеловеческого покоя... Красота лежавшей с закрытыми глазами
женщины казалась неживой, словно у идеально выполненной мраморной статуи.
От нее исходили почти осязаемые волны одурманивающего, магнетического
очарования и волшебного, как наваждение, соблазна. Смит не мог отвести от
женщины взгляд - он был, словно муха, увязнувшая в сиропе...
     Алендар что-то сказал через плечо Смита, и его голос, прозвучавший
странно громко, вырвал красавицу из сладкого сна. Веки приоткрылись, живой
свет разлился по только что такому невозмутимому лицу, и на месте мраморной
бесстрастности вспыхнуло невыносимая нежность. Она поднялась с дивана
гибким движением волны, набегающей на скалу, и улыбнулась, пленив своей
колдовской прелестью все чувства Смита. Затем женщина склонилась в глубоком
реверансе, так что ее волосы заплескались вокруг нее, и в таком положении
снова застыла.
     Алендар опустил портьеру и повернулся к Смиту, пришедшему в себя
только после того, как ослепительное видение исчезло. Снова его острый
взгляд погрузился в самые глубины сознания Смита, и снова Алендар чуть
заметно улыбнулся.
     - Идемте дальше, - сказал он и двинулся вперед по коридору.
     Они прошли мимо трех следуюших портьер и остановились у четвертой.
Позднее Смит вспоминал, что портьера словно сама по себе раздвинулась перед
ним, и то, что он увидел в комнате, как огнем выжгло в мозгу все
воспоминания. Находившаяся в комнате стояла, приподнявшись на носках, и у
Смита прервалось дыхание, когда он увидел ее. Исходившее от нее
магнетическое очарование потянуло к себе, и он вцепился побелевшими от
напряжения пальцами в прутья решетки, забыв обо всем на свете, кроме
единственного неудержимого испепеляющего желания...
     Девушка сделала несколько шагов; ослепительная прелесть сопровождала,
словно музыкальный аккомпанемент, каждый ее жест. Экстаз, охвативший Смита,
все же не смог лишить его осознания, что если бы даже и можно было
бесконечно сжимать в объятьях это восхитительное тело, то он все равно
продолжал бы желать чего-то большего; оно пробуждала в его душе голод,
несравненно более сильный, чем простое плотское влечение. Мозг трепетал от
желания обладать, и в то же время это было невозможно. Неутолимое желание
обрушилось на него, подобно безумию, и все вокруг закружилось в вихре
страсти, и девушка, столь же недоступная, как звезды, исчезла в розовом
тумане. Он с трудом сделал вдох и отступил перед этим невероятным видением.
     Алендар улыбнулся и опустил портьеру.
     - Идемте, - повторил он голосом, в котором сквозила ирония.
     Они довольно долго шли по коридору мимо висевших на стенах через
правильные интервалы портьер. Наконец остановились перед очередной, из-за
которой по краям наружу пробивался свет, как будто за ней находился очень
сильный источник освещения.
     - Здесь я храню абсолютную красоту, едва связанную с материальной
оболочкой. Смотрите.
     Смит едва успел бросить беглый взгляд на находившуюся в комнате
женщину. Ослепляющий шок взрывом встряхнул все его нервы, и рассудок
безвольно отдался смертельному соблазну, проникшему, словно магические
волны, до самой глубины естества. Эта невероятная красота влекла с
неудержимой силой, порабощая чувства, растворяя в себе мозг и тело.
     Он успел бросить в комнату единственный взгляд, но и этого было
достаточно, чтобы почувствовать охватившие его муки неутолимого адского
желания; затем он закрылся рукой и, шатаясь, отступил в темноту. Немое
рыдание подступило к горлу, и вокруг вихрем закружилась тьма.
     Портьера упала. Смит прислонился к стене; мало-помалу бешеные удары
его сердца затихли. Колдовское очарование постепенно ослабляло свою мертвую
хватку.
     В глазах Алендара, когда он отвернулся от двери, сверкали искры
зеленого огня, и выражение безудержной алчности, словно тень, накрыло его
лицо.
     - Я мог бы показать вам, землянин, и других красавиц, - сказал он, -
но это может кончиться для вас потерей рассудка. Вы и так только что опасно
балансировали на грани безумия. А у меня имеются другие планы. Начинаете ли
вы хотя бы догадываться, каковы они?
     Смит потряс головой, чтобы избавиться от следов головокружения, и
пощупал рукоять пистолета. Ощутив под рукой свое надежное оружие, он
почувствовал себя гораздо увереннее. Смит понимал, что теперь не может
рассчитывать даже на малейшее снисхождение, так как проникнул в самые
сокровенные тайны Минги. Да, его ждала смерть, готовая обрушиться, как
только Алендару наскучат праздные разговоры. Но если Смит будет настороже,
если зрение и слух не подведут в нужный момент, то, может быть, он не умрет
один. Яростная вспышка из дула термопистолета - вот все, о чем можно было
мечтать.
     - Смерть читается в ваших глазах, человек Земли, - сказал Алендар,
вновь улыбнувшись, - а разум поглощен мыслями об убийстве. Неужели вам не
известно ничего, кроме постоянных схваток? Неужели у вас полностью
отсутствует любопытство? Вам не интересно знать, зачем мы пришли сюда? Да,
смерть действительно подкарауливает вас, но она будет совсем не такой
страшной. К тому же ведь это рано или поздно случается с каждым живым
существом... Выслушайте меня внимательно. Я хотел бы попытаться понять
инстинкт самосохранения, парализующий разум. Дайте проникнуть в ваш мозг
поглубже - и тогда ваша смерть будет приятной и в чем-то даже полезной.
Короче говоря, зверь мрака голоден. И он питается плотью. А я предпочитаю
более изысканную пищу. Слушайте же.
     Зрачки Смита сузились. Более изыс