его
понятий не существовало категории мести. Он  девять  лет  усовершенствовал
то, что не успел закончить в годы командировки. И когда Земля  затребовала
Крона на Леонию, на Тиболде-3 снова чуть не вспыхнуло волнение:  тиболдяне
не хотели отпускать своего друга. Они засыпали Большой совет  жалобами,  а
покорившись, устроили Кваме удивительные проводы.
     Крон Квама считался теперь лучшим в мире специалистом по  социальному
оздоровлению обществ, нуждавшихся в срочной помощи. И он принадлежал к тем
представителям Земли, требования которых Большой совет удовлетворял быстро
и полно, даже если они  вызывали  огромные  траты  материальных  ресурсов.
Жителям  Леонии  повезло,  что  они  заполучили  такого  защитника   своих
интересов. Но Квама мог и сгущать краски.
     - Все дело в проклятой философии среднести,  -  со  вздохом  повторил
социолог. - На Леонии я убедился, что среднесть - самое абстрактное  среди
абстрактных  понятий.  И  оно  фальшивое!  Ему  не  соответствует  никакой
реальный объект. Средних не существует, а убедить  в  этом  леонцев  я  не
могу.
     - Боюсь, что и меня вы тоже не убедили, - сдержанно заметил Рой.
     Социолог нетерпеливо махнул рукой.
     - Но  это  же  проще  простого!  Нужно  лишь  вдуматься  в   понятие,
называемое средним леонцем. Это нечто  математическое,  а  не  физическое,
набор цифр, каталог размеров и весов, таблица названий! Берут всех леонцев
и выводят среднее арифметическое ста четырех показателей  -  роста,  веса,
формы и цвета крыльев, окраски глаз, характера, влечений, призваний и  еще
черт  знает  чего!  И  полученную  груду  цифр  любовно   раскладывают   в
четырехугольную матрицу и называют матрицу нормальным леонцем. Нет реально
этого  нормального  леонца!  Есть  раса  слабосильных   существ,   которая
опускается все ниже, потому  что  старается  сохранить  свою  норму.  Рой,
постарайтесь вдуматься! В природе не может быть стабильности,  в  ней  все
меняется. Не будем даже  говорить  о  мутациях,  достаточно  и  того,  что
трудные условия жизни порождают уродства и болезни,  значительно  ухудшают
расу. Но ведь и уродства включены в расчет средней нормы! Еще  до  нас  на
Леонии устраивали госпитали и с некоторым успехом  подтягивали  выпадающих
из нормы. Боролись, конечно, и с отклонениями вверх - чрезмерно  сильными,
даровитыми экземплярами, но таких было гораздо меньше  и  поэтому  они  не
казались большой опасностью. Зато с уродствами и болезнями, по  мере  того
как множились уродства и болезни, борьба ослабевала.
     Рой поднял брови:
     - Мне кажется, должно  быть  наоборот  -  чем  шире  распространяются
болезни, тем сильней с ними борются.
     - Да, должно быть! - с досадой воскликнул социолог.  -  Но  по  нашей
логике! А у них своя. В расчет нормы они включают и больных и уродливых. И
чем таких больше, тем норма ниже. А чем норма  ниже,  тем  уродства  менее
уродливы, болезни менее болезненны. Если этот кошмар  продолжится  дальше,
полностью здоровый леонец станет у них социально опасным.
     - Разве  улучшение  социальных   условий   не   вызовет   прекращения
заболеваний и уменьшения уродств?
     - Да, конечно! Но если резко улучшатся условия жизни, появится  много
совершенно нормальных леонцев - и тогда их объявят чрезмерно несредними. И
начнут усердно лечить от здоровья, избавлять от дарований! Вы забываете  о
социальной философии этой расы. Она так отличается от нашей,  что  кажется
безумной. Быстрое улучшение условий жизни леонцев  не  менее  опасно,  чем
нынешняя медленная деградация. Их мрачная философия - главный враг на пути
социального подъема.
     - Вы просили на Леонию физика, а не философа.
     - Да, Рой,  физика.  Хочу  попытаться  спасти  леонцев  в  рамках  их
философии.  Психика  леонцев  не  справится  с  крутым  поворотом,   нужно
действовать осмотрительно и  неторопливо.  Для  начала  принять  категорию
среднего леонца в качестве нормальной общественной единицы, но  изъять  из
подсчета хотя бы уродства. Это сразу повысит среднюю норму. Они  страшатся
новшеств. Я убеждаю их, что уродства - новшества, а не  обычность,  и  что
Министерству обеспечения среднести - у них есть и такое - нельзя  включать
их в расчет нормы. Отсечение уродств дало бы возможность удержать норму от
падения, и уже это одно явилось бы крупным шагом вперед. А впоследствии мы
подвергли бы сомнению законности самой философии среднести.
     - Я должен помочь вам в этом инструментально, Крон?
     - Именно, Рой. Мне нужен фильтр, автоматически отсекающий из подсчета
нормы все уродливые новообразования. Нечто вроде электронной  приставки  к
схемам расчетов Министерства обеспечения среднести. И такой, в который они
сами поверят как в  надежного  помощника.  Вы  меня  понимаете?  Чтобы  он
находился в их пещерах, под их печатями, работал по их критериям. Но чтобы
при этом он вычерчивал линию на улучшение расы!..
     - Что ж, поработать над таким прибором можно.  Ответьте  мне  еще  на
один вопрос, Крон. Я понимаю, у вас такая профессия - помогать бедствующим
звездным братьям. Ну, не профессия - миссия,  -  поправился  Рой,  заметив
протестующий жест Квамы. - Всем известно, что  в  астросоциологи  выбирают
людей с незаурядными душевными качествами. Но вы в  службу  спасения  расы
леонцев вносите такую страсть... Трудно объяснить ее одним чувством долга.
     Квама тихо засмеялся. Его удлиненное, в резких линиях лицо стало шире
и мягче. Он вдруг  на  мгновение  превратился  из  сдержанного  стареющего
человека в доброго, по-ребячьи наивного мальчишку.
     - Нет ничего легче, чем ответить на ваш вопрос. Ответ  заключается  в
одном слове: любовь!
     - Значит, не одно только профессиональное сочувствие к бедствиям...
     - Рой, я просто не  знаю  другой  звездной  расы,  которая  столь  же
заслуживает любви! Это очаровательные существа, вы скоро  сами  убедитесь.
Они добры,  приветливы,  очень  искренни,  очень  привязчивы.  Анализаторы
показывают гигантскую потенцию мозга - только человек  превосходит  их.  В
умственном отношении они выше всех известных звездных народов. И  они  так
беспомощны, Рой, у них такое трудное существование!..
     Рой встал.
     - Я хочу отдохнуть. Когда можно приступить к работе?
     - Я подниму вас, Рой. Вы познакомитесь с  важнейшими  леонцами  -  из
самых средних, конечно. Мы вместе посетим госпитали и профилактории.
     Отведенное Рою помещение совмещало в себе кабинет и спальню.  Щиты  с
аппаратурой - отводы от экспедиционной МУМ, обзорные  экраны,  музыкальная
приставка  -  соседствовали  с  постелью  и  санузлом,  напротив   постели
возвышалась пустая стена. Это была стандартная экспедиционная комната. Рой
и  раньше  часто  жил  в  таких.  Он  уверенно  нажал  одну   из   кнопок,
расположенных на стене, стена расступилась,  открывая  выход  наружу.  Рой
вышел на веранду.
     Леония была такой же, какой увиделась с  авиетки:  сумрачная,  тихая,
фиолетово-красная,  -  вечер  существования.  Несколько  блекло-фиолетовых
существ пролетело вдали, неслышно и  плавно  махая  крыльями.  На  вершине
скалы, близко подступавшей к  экспедиционному  зданию,  загорелся  неяркий
огонек. Оттуда донеслась мелодичная музыкальная фраза, ее  внятно  выпевал
тонкий, печальный голосок: "Дзидзинано - дзидан  дзень!"  Голос  три  раза
произнес  эту  фразу  и  замолк.  Рой  поглядел  на  наручный  дешифратор,
оставленный на столике, но не взял его. Фраза была понятна и без перевода.
"Радуйтесь - новостей нет!" - уверял печальный голосок. Рой усмехнулся. Он
был  уверен  в  своих  силах.  Взорвать  изнутри  философию  леонцев  было
несложно. И проще простого  -  сконструировать  прибор,  выполняющий  роль
взрывного запала.



                                    3


     Они влетали один за другим  -  четыре  фиолетовых  кузнечика,  только
гигантски увеличенные сравнительно с земными. Когда первый из  посетителей
опустился перед Роем на четыре ноги - две задние и две средние,  -  голова
его оказалась на уровне глаз стоящего  Роя.  На  шее  каждого  поблескивал
гибкий  дешифратор,  преобразующий  речь   леонцев   в   человеческую,   а
человеческую - в леонскую. Тонкий голос, неразличимо  схожий  с  тем,  что
вчера извещал об отсутствии новостей, пропел приветствие.
     - Группа неразличимых в составе министра и  его  помощников  радуется
тебе, Рой! Неразличимый Изз, министр  обеспечения  среднести,  средний  до
трех миллионных в периоде,  допуск  переменный,  -  услышал  Рой  перевод;
дешифратор говорил по-человечески, но тем же мелодичным голоском леонца.
     - Неразличимый  Узз,  помощник  по  статистике,  среднесть  до  одной
десятитысячной, допуск плюсовый, - представился второй гость.
     - Неразличимый Озз, помощник по восстановлению  нормы,  среднесть  до
пяти десятитысячных, допуск плюсовый, - доложил третий.
     - Неразличимый    Язз,    помощник    по    пресечению    сверх-    и
ниженормальностей,  среднесть  до  одной  тысячной,  допуск  плюсовый,   -
закончил знакомство четвертый и склонился в церемонном поклоне.
     Рой молча кланялся, протягивал руку -  ее  дружески  касались  своими
длинными усиками крылатые "неразличимые".  У  Роя  перехватило  горло.  Он
знал, что встретится с разумными существами, милыми и беспомощными, так  и
аттестовал их Крон Квама, и не было причин не доверять социологу. Но Рой и
помыслить не мог, что существа,  внешне  так  непохожие  на  людей,  будут
глядеть такими умными глазами, что во всем облике их, в каждом движении  и
звуке, в блеске крыльев обнаружится такая грациозность,  такое  сдержанное
благородство. И что они будут изъясняться так по-человечески  ясно  и  так
по-детски важно! Роя пронизала горячая симпатия к жителям  Леонии.  Теперь
он знал, что, подобно Кваме, будет действовать не только из чувства долга.
     - Пойдемте, друзья! -  предложил  Квама.  -  Знакомство  продолжим  в
профилактории.
     Леонцы вылетели в порядке ниспадающей среднести - сперва сам министр,
за ним Узз, Озз и Язз. Квама вызвал авиетку. В  сумрачном  воздухе  тускло
мерцали  фиолетовые  крылья  леонцев,  уносящихся  к  дальней  горе.   Рой
обратился к Кваме:
     - Что означает допуск  переменный  и  плюсовый?  Видимо,  это  важная
характеристика, если они так значительно упоминают о нем.
     - Допуск - характеристика существенная, - подтвердил социолог.  -  Он
показывает отклонение от среднего леонца. Положительный  допуск  означает,
что носитель его превосходит норму в допустимых пределах. Отрицательный  -
что леонец  ниже  нормы.  А  переменный  -  что  отклонения  случайны,  то
плюсовые, то минусовые, то есть что налицо точное совпадение с высчитанным
образом среднего леонца.
     - Для министра такая идеальная среднесть, видимо, обязательна?
     - Совершенно обязательна. Между  прочим,  общество  леонцев  устроено
по-своему даже  демократично.  Каждый  может  стать  правителем,  если  он
достаточно средний. Министры переизбираются периодически - из тех,  кто  в
данный момент наиболее средний. И они должны быть очень близки друг другу,
почему и называются неразличимыми.
     - Между прочим, все помощники имеют плюсовый допуск, то есть  немного
выше средних.
     - Вы уловили суть проблемы в этом "между прочим". Плюсовый  допуск  у
них появился  после  последнего  подсчета.  В  момент  избрания  они  были
идеально средними. Изз имел минусовый допуск и был помощником Язза.  После
очередного обследования Язз передвинулся в плюсовики и уступил место Иззу,
ставшему идеально средним. И  так  как  норма  постепенно  понижается,  то
следующее статистическое выравнивание выведет Язза из группы правителей, в
этом у меня нет сомнений.
     - Это ему чем-нибудь грозит?
     - Ничем, кроме уязвленного  самолюбия.  Язз  превратится  в  обычного
гражданина общества. Действующий ныне норматив - одна  десятая  отклонения
от идеала. Яззу с его одной тысячной до предела далеко.
     - Еще вопрос, Крон. Если эти милые  кузнечики  так  ненавидят  всякие
новшества, то как они отнеслись  к  высадке  людей  на  их  планете?  Были
возмущения в связи с таким чрезвычайным происшествием?
     - Возмущений не произошло, а смятение было. Но  наши  астроразведчики
быстро снискали дружбу леонцев. Сейчас  экспедиционная  станция  в  глазах
леонцев - обычное явление их действительности.  Взаимоотношения  с  людьми
включены в норматив среднести.
     - В этом есть что-то обнадеживающее, - задумчиво сказал Рой.  -  Было
бы   хуже,   если   бы   мировоззрение   леонцев    исчерпывалось    тупой
консервативностью...
     - Оно консервативно, - со вздохом возразил  социолог.  -  Просто  оно
тоньше и гибче обычного грубого консерватизма.
     Склон горы был испятнан темными отверстиями.  Четверо  "неразличимых"
исчезли в одном из них. Социолог сказал, что  надо  выходить  из  авиетки,
дальше придется идти пешком. Он первым проник в отверстие. Рой шел за ним.
     "Неразличимые" поджидали людей в узком туннеле. Конец его  терялся  в
густой черноте, но вблизи все было хорошо видно - в том  же  типичном  для
планеты красновато-фиолетовом  свете.  Рой  с  удивлением  обнаружил,  что
источником света являются сами леонцы - сияли их тела, их  гибкие  крепкие
ноги, глаза казались фонариками, особенный, мягкий свет испускали  крылья.
Еще на станции Рой обратил внимание, что крылья леонцев покрыты  рисунками
тех же фиолетовых и красноватых  тонов,  -  теперь  каждая  линия,  каждое
пятнышко  на  крыльях  сверкали;  когда  леонцы  поводили   крыльями,   то
приближая, то отдаляя их от стен, стены то озарялись, то темнели.
     В  туннеле  "неразличимые"  уже  не   летели,   а,   сложив   крылья,
передвигались на ногах. И было видно, что им тяжело соразмерять свой бег с
неторопливым человеческим шагом. Они останавливались,  распускали  крылья,
поджидали, снова устремлялись вперед,  снова  останавливались.  Когда  они
начинали бег, в туннеле темнело, только четыре светящихся пятнышка мерцали
поодаль. Зато когда они останавливались, туннель сразу озарялся  сумрачным
сиянием, - темнота и свет, причудливо борясь, сменялись попеременно.
     - Мы в профилактории, - сказал социолог. Рою показалось, что он попал
в  гигантский  зал  старинного  земного  вокзала.  Сходство   с   вокзалом
усиливалось и тем, что кругом сновали леонцы: усеивали почву, мельтешили в
воздухе, пропадали в недоступной глазу высоте. И хотя гигантское помещение
было щедро освещено, всюду был один и тот же свет, тот, что создавали сами
леонцы, - факелы их тел, светильники их крыльев.
     Обитатели  профилактория  заметили,  что  пожаловали  гости.   Сперва
взлетели и приветственно закружились  над  людьми  ближние  леонцы,  затем
взмывали  те,  что  гнездились  подальше.  Рою  чудилось,  что  в   пещере
забушевала цветовая буря, гигантское красно-фиолетовое  пламя  разбегалось
круговой волной. Прошла минута - и Рой с Квамой и  "неразличимыми"  стояли
уже как бы в фокусе взрыва, ликующего и озаряющего.
     - Что же вы стоите как  истукан?  -  с  упреком  сказал  социолог.  -
Помашите рукой, они поймут.
     Рой помахал двумя руками. На первый световой взрыв наложился  второй,
так забушевало  сияние  крыльев  и  тел.  А  затем  наступило  успокоение,
кузнечики разлетелись по своим местам, крылья складывались. "Неразличимые"
все в том же субординационном порядке торопливо перебирали крепкими сухими
ногами, люди двигались за ними.
     - Странное для кузнечиков жилье - пещера, - сказал Рой.
     - Для земных кузнечиков странное, - возразил Квама, -  но  леонцы  не
кузнечики, а особая раса мыслящих существ. На Леонии  временами  возникают
атмосферные бури. Если бы леонцы  устраивали  жилища  снаружи,  первый  же
ураган погубил бы их. Вас не удивляет,  Рой,  что  это  помещение  названо
профилакторием?
     - Я просто жду объяснений.
     - Здесь все, кто выпадает из узаконенных допусков среднести. Те,  кто
выше среднести, и те, кто ниже.
     - А что делают с несчастными, отошедшими от стандарта?
     - Почему с "несчастными"? У вас чрезмерно земные критерии  счастья...
В профилактории всех отклонившихся от  стандарта  стараются  возвратить  в
норму.
     - Их лечат?
     - Лечат в госпиталях. Леонцы выработали особые приемы  возвращения  в
норму. Попавших в профилакторий окружают заботой, сердечной теплотой...
     - Дом отдыха!
     - В профилактории работают, так что  это  не  дом  отдыха.  Но  здесь
особая пища, для каждого своя, физические и умственные упражнения, в общем
- оздоровительный режим.
     Рой  пожелал  узнать,  кого  и  от  чего  оздоравливают.  Изз  вызвал
дежурного, такого же леонца, только без звука "з" в имени: его звали  Агг.
Агг выкликал оздоравливаемых, они  подлетали  один  за  другим.  У  одного
погнулось крыло; у другого ослабло зрение; третий жаловался на слабость  в
ногах;  у  четвертого  выросли  слишком  большие  крылья,  полет  его  был
недопустимо шумным; кто-то,  по  натуре  меланхолик,  впадал  временами  в
беспричинную апатию; кто-то столь же беспричинно радовался.
     Попадались и ленивцы, отлынивающие от труда, но с охотой  поглощавшие
пищу.
     - Вы считаете, что не следует помогать этим существам  избавиться  от
их недостатков? - с удивлением спросил Рой социолога.
     Квама с укором посмотрел на него:
     - Вы все-таки не уяснили моих намерений, Рой! Во всех  цивилизованных
обществах с недостатками надо бороться, недочеты выправлять. Я лишь против
того, что недостатки здесь включают в расчет нормы, иначе говоря - считают
чем-то если и не нормальным, то  нормообразующим.  В  госпитале,  куда  мы
сейчас перейдем, вам это станет ясней.
     Госпиталь, отделенный от профилактория  новым  туннелем,  представлял
собой такой же обширный зал, тоже  подземный,  но  освещенный  значительно
хуже. Здесь появление гостей не породило столь  бурной  световой  радости.
Тусклое сияние от копошащихся тел стало лишь немногим ярче.  Изз  подозвал
дежурного. Его звали Арр. Он показался Рою менее услужливым, чем  Агг.  Он
не торопился знакомить Роя с обитателями госпиталя.
     Они и сами не торопились представляться. Рой переходил  от  одного  к
другому.  На  каждом  лежала  зловещая  печать  уродства  или  вырождения.
Нормальные  леонцы  обладали  четырьмя  крыльями,  шестью  ногами,   двумя
глазами, гладким туловищем, звучной речью, все они были проворны,  логично
мыслили... А здесь перед Роем возникали  однокрылые  инвалиды,  одноглазые
полуслепцы, трехногие, со скрюченными ногами, с перекореженным  туловищем,
шипящие, шелестящие, смутно  светящиеся,  вовсе  лишенные  сияния,  трудно
мыслящие, начисто лишенные речи...
     - Какая страшная больница! - воскликнул побледневший Рой. -  Скажите,
друг Квама, все они  безнадежны?  Наша  станция  не  может  помочь  своими
лекарствами?
     - Большинство не поддается излечению. Мы помогаем леонским врачам, но
земные  лекарства  созданы  против  болезней,  а  не  против   вырождения.
Предотвращать мутации мы пока бессильны.
     К  гостям  приблизился  один  из  обитателей  госпиталя.  Он  казался
совершенно нормальным, только крылья светили  сильней,  чем  у  больных  и
"неразличимых",  стоявших  компактной  группкой.  Рой  залюбовался  мощным
сиянием незнакомца.
     Умные выпуклые глаза подошедшего были  обращены  на  министра  и  его
помощников.
     - Язз, ты был мне другом! - прозвенел леонец. - Вспомни, Язз, ты  был
мне другом! И ты обещал ввести потребление осадков симбы!
     - Илл, ты ведешь себя нестандартно! - вмешался Арр. - Возвращайся  на
свое место, Илл!
     Дежурный махнул на  Илла  крылом.  Тот  стоял,  не  отрывая  глаз  от
опустившего голову помощника министра. По телу Язза пробежала судорога, он
потускнел. И без объяснений Квамы Рой  догадался,  что  уменьшение  сияния
выражает смущение. Ответ Язза подтвердил это:
     - Ты превзошел плюсовый допуск, Илл... Ты  слишком  выпал  из  нормы.
Осадок симбы тоже выпад