ывается  Креном.  Между  мною  и  этими   дурацкими   значками   лежала
непроходимая пропасть - удастся ли мне перебросить через нее мосток?
     Мои размышления прервал пришедший с обедом  Мартин.  Я  вяло  пожевал
котлету и выпил стакан апельсинового сока. Генетическая формула на  экране
телевизора погасла - это означало, что  она  материализована.  Электронный
Создатель смонтировал из нуклеиновых кислот и питательной протоплазмы  мою
зародышевую клетку и отправил ее в рост и размножение. Мой второй  двойник
был запущен в эмбриональное развитие  в  бурно  перемешиваемые  коллоидные
среды первых чанов - он начал жизнь.
     - У меня к вам просьба, Мартин, - сказал я. -  Посидите  в  кресле  и
сосредоточьтесь мыслью на мне.
     - Нет ничего проще, - ответил он. - Я всегда думаю о вас. Если  я  не
буду думать о вас, профессор, вы о себе не подумаете.
     Третья  генетическая  формула,   вспыхнувшая   на   экране   главного
телевизора, по  виду  походила  на  первые  две,  но  обостренное  чувство
убеждало, что внешнее сходство содержит внутренние  различия.  Электронный
Создатель опять создавал что-то иное. Я не знал, исправляет ли  он  старые
ошибки или нагромождает новые. У меня было смутно на душе. Два человека  -
мои двойники - барахтались в питательных чанах, неуклонно  пододвигаясь  к
рождению. Я ловил себя на мысли, что страшусь знакомства с ними.



                                    *


     Двойник, порожденный неистовым  воображением  О'Брайена,  появился  в
лаборатории на третий день после обеда.  Как  раз  перед  этим  я  жестоко
поссорился  с  первым  двойником,  по-прежнему  стремившимся  наружу.  Тот
заявил, что ни одного часа больше не останется в гостинице. Вот уже третьи
сутки я держу его взаперти, теперь  он  пойдет  напролом,  перегрызет  мне
горло,  но  вырвется.  У  этого  уродца  упрямства  было  не  меньше,  чем
самомнения. Мне пришлось схватиться за трость.  Он  визжал  и  катался  по
ковру, я когда запирал дверь. Я возвратился расстроенный  и  позабыл,  что
предстоит встреча со вторым двойником.
     Второй вошел не постучав. Это был детина метра на два, с  кулаками  в
футбольный  мяч,  сонным  лицом  и   мутными   глазами.   Он   не   сказал
"Здравствуйте!", а я был так потрясен, что не успел  обидеться.  Это  был,
конечно, я, много больше я, чем тот крохотулька Первый, но я  не  мог,  не
хотел поверить, что это я, - так я был издевательски шаржирован.
     Второй, прищурив глаз, осмотрел помещение и сплюнул на  ковер.  После
этого он развалился на диване.
     - Алло, парень! - сказал он  хриплым  голосом.  -  Значит,  ты  здесь
делаешь монеты?
     - Простите, с кем я имею честь? - пролепетал  я,  не  соображая,  что
говорю, ибо я, разумеется, много лучше его знал, кто он такой.
     - Я - Карпер, - сообщил он. - Это я свалил твоего  братца  Джойса  на
втором раунде. Между прочим, он был парень что надо. Я не помню, пришел ли
он в себя после моего двойного в челюсть?  Жалко,  что  ты  на  него  мало
похож! Я спрашиваю, где ты делаешь деньги?
     - Э-э... как вам сказать... Есть  такое  местечко  -  банк.  Они  там
растут. Увеличиваются, обрастают процентами...
     Он довольно мотнул головой.
     - Правильно, я слыхал о  банках.  Это  вроде  грядок,  а  на  грядках
монеты, верно? Их надо удобрять  навозом,  чтобы  они  быстро  росли.  Ты,
кажется,  продаешь  людей,  парень?  Если  они  все  похожи  на  тебя,  то
двенадцати таких мозгляков не хватит моему кулаку позавтракать. Как ты  на
этот счет соображаешь дырявой башкой, а?
     Он гулко захохотал. Из осторожности и я посмеялся, хотя мне  было  не
до смеха.
     - Я тоже изготавливаю людей, - сказал он потом. - Я  изобрел  машину,
которая печет их. Я наготовлю их миллион, а  на  выручку  заведу  денежный
огород. Я с большой охотой разбил бы всех  людей  всмятку,  но  приходится
сдерживать порывы души. Я собираюсь купить фирму "Эдельвейс". Ты слыхал  о
ней?
     - Да, конечно... Нет, не слыхал.
     - Просто удивительно, как ты глуп. Твой брат Джойс,  до  того  как  я
выбил из него мозговые извилины, соображал быстрее.
     На лице его вдруг появилось недоверие. Он поднял голову  и  посмотрел
на потолок. Он словно к чему-то принюхивался.
     - Врет, конечно, - бормотал он. - Не может быть, чтобы  он  выращивал
их в другом месте.
     Он встал и направился к столу. Я непроизвольно преградил ему путь. Он
хладнокровно наддал мне коленом, и я отлетел метра на два. Лежа на полу, я
глядел, как он расправляется с бумагами и приборами. Но когда, покончив со
столом, он повернулся к стальной  дверце  Главного  Щита,  я  вскочил.  За
дверкой была клавиатура технологических шифров. Нажимая на  кнопки,  можно
было менять процессы в  чанах,  смешивать  растворы  в  новых  пропорциях,
переделывать коммутацию и схемы Электронного Создателя. Но среди множества
возможных комбинаций цифр имелась одна запрещенная: набери ее - растворы в
чанах смешаются, а Электронный Создатель займется демонтажем своей  схемы.
Я придумал эту комбинацию на случай, если не полажу с акционерами - лишь я
буду эксплуатировать свое изобретение.
     - Стойте, Карпер! Сейчас вы получите деньги.
     Его лицо светилось. Он хлопнул меня по плечу.
     - Рад, что берешься за ум. Давай их сюда!
     Он протянул ладонь, похожую на лопату для угля.
     - Я немедленно отправлюсь в банк. Кое-что у меня там есть, для начала
вам хватит.
     Он вынул из кармана нож ("Откуда у него нож? - подумал я. - Не в чане
же он его нашел?") и сунул мне.
     - Возьми мой, он режет как бритва. Руби монеты под корень и не  трать
времени на очистку, я займусь этим сам. Где я могу  потрескать?  Я  иногда
обжираюсь - первое, второе, третье... до десятого, понимаешь?
     - У нас имеется гостиница. Вот ключ от второго номера. Там вы сможете
пообедать и подождать моего возвращения.
     Я открыл дверь в коридор. Второй двойник  шагнул  на  порог,  секунду
постоял в раздумье, обернулся и ткнул меня кулаком в челюсть. Я  мгновенно
потерял сознание.
     Когда я пришел в себя, около меня  стоял  печальный  человек  средних
лет. Я не сразу сообразил, что это мой третий двойник. Я смотрел на него и
думал, почему он плачет. Потом я застонал и дотронулся до  головы.  Голова
разваливалась на части.
     Третий утер слезы и радостно улыбнулся.
     - Боже, как я счастлив! - сказал он  благодарно.  -  Я  полчаса  стою
около вас. Я боялся, что вы умрете не приходя в сознание.
     Я сел на полу и ощупал челюсть. Кость была цела.
     - Могли бы вызвать врача, - сказал  я.  -  Никто  бы  вам  не  сделал
выговора, если бы вы позвонили по телефону в ближайшую больницу.
     Он смутился, весь как-то увял.
     - Я не догадался... Теперь вижу, что вполне мог бы, а тогда как-то...
Я очень огорчился, что вы в таком состоянии, и ни  о  чем  больше  не  мог
думать.
     - Что же вы  стоите?  Садитесь.  Постойте,  дайте  мне  раньше  руку.
Благодарю.
     Я осмотрел его с головы до ног. Он, пожалуй, ближе всех воспроизводил
мой внешний облик. Впрочем, он был худ и бледен, а  я  скорее  отношусь  к
разряду здоровяков. И у него были такие парикмахерски-мечтательные  глаза,
что, не будь я подавлен  неудачами,  я  бы  поиздевался  над  их  неземным
сиянием.
     - Садитесь, - повторил я. - Сколько раз вам нужно долбить одно  и  то
же, пока вы поймете, чего от вас хотят?
     Он покорно сел.
     - Теперь ответьте, знаете ли вы, кто вы такой?
     Он обнаружил слабые признаки оживления.
     - О, конечно! Я ученый. Это когда... Вы представляете себе?
     - Немного представляю. Итак, вы - ученый. В какой области вы учены?
     Он был, казалось, в затруднении.
     - Как  вам  сказать...  Вопрос  такой   неожиданный,   я   не   очень
подготовился... Я занимаюсь изготовлением чего-то... И что-то изобрел!
     - Вот как - изобрели? Выходит, даже вы на что-то годитесь?
     После неудачной встречи со вторым двойником челюсть моя ныла, и я  не
мог вести светский разговор. Мне надо было высказать возмущение.
     Третий двойник увядал на глазах.
     - Я изобрел машину, - лепетал он. - Такую, знаете...  очень  большую.
Даже - очень-очень... Она дает много денег, и я завел слуг. Они все делают
за меня, а я сам... Мне надо говорить, когда есть, когда спать, что одеть.
Счастливее меня нет на свете, потому что у меня слуги. Человек, у которого
слуга, счастливый и великий человек.
     - Сейчас вы пройдете в гостиницу, мистер счастливый остолоп. Держите,
это ключ от третьего номера. Там вы поужинаете. Это делается так:  верхняя
челюсть на месте, нижняя - вниз и вверх, вниз и вверх. Потом вы  уляжетесь
в постель и уснете. Подушку под голову, ручку под щечку.  И  будете  ждать
моих дальнейших указаний.
     - Очень вам благодарен, - проговорил  он,  сияя.  -  Просто  не  могу
выразить, как я счастлив, что  у  меня  такой  расторопный  слуга.  Обещаю
слушаться вас во всем.
     Я вывел его в коридор гостиницы.
     - Еще одно, - сказал я. - Не шляйтесь по соседям.  Во  втором  номере
поселился громила. Этот тип мечтает разбить всех людей всмятку. Как бы  он
не начал с вас. У меня ощущение, что для  этой  цели  вы  пригодны  больше
других.
     Мне пришлось втолкнуть его в номер  и  захлопнуть  за  ним  дверь.  Я
слышал, как, запертый, он все бормочет слова благодарности. Тихо, чтобы не
потревожить  остальных  двойников,  я   возвратился   назад.   Электронный
Создатель мерно гудел, проверяя и  регулируя  себя  на  холостом  ходу.  В
ярости я погрозил  ему  кулаком.  Густая  тьма,  окутывавшая  его  работу,
прояснялась. Это была  нерадостная  ясность.  Но  я  не  дал  усталости  и
смятению овладеть мой. Фактов было еще мало для больших выводов. Я не  мог
отвергнуть дело всей моей жизни после трех неудач, хоть и понимал уже, что
неудачи не случайны.
     - В гостинице пятьдесят номеров, - сказал я себе. - Заполни их своими
двойниками. Используй для копирования всех посетителей. Не верю, чтоб хоть
один из них не  увидел  в  тебе  настоящего  человека.  Только  один  -  и
изобретение твое оправдано!
     Директора компании настаивали на пуске завода. Их подпирали контракты
- недели через две мы должны были выдать армии первую тысячу искусственных
новобранцев.  Они  и  понятия  не  имели,   что   я   собирался   улучшать
человечество, а не поставлять идиотам в погонах эшелоны пушечного мяса.  Я
ссылался  на  необходимость  наладки  каждого  технологического   узла   в
отдельности,  но  компаньоны   не   хотели   ничего   слушать.   О'Брайен,
расстроенный моими отговорками, съел за обедом три печенья вместо  двух  и
свалился от жестокого несварения желудка. Гопкинс и Мак-Клой пришли ко мне
- лично подбить итоги.
     - Вы шарлатан, док! - гремел  Мак-Клой.  -  Признайтесь  по-честному:
такого лжеца, как вы, мир не  видывал  с  того  часу,  как  дьявол  бросил
обдуривать нашу прабабушку Еву. Я восхищаюсь вами, но не кажется  ли  вам,
что это уже слишком?
     Гопкинс методично вбивал в меня гвозди своих металлических глаз.
     - Контракт есть контракт, Крен! - бубнил он с неумолимостью автомата.
- Если ваш Универсальный Создатель...
     - Электронный Создатель, - поправил я.
     - ...Универсальный Создатель, - повторил он железным  голосом,  -  не
может разработать простого человеческого зародыша, то  плюхнитесь  сами  в
чан, Крен, и размножайтесь, черт побери!  Мы  собрались  здесь  для  того,
чтобы делать деньги, а не для наладки технологических узлов.
     - Монеты надо рубить под корень, тогда они  хороши,  -  сказал  я.  -
Успокойтесь, джентльмены. Я люблю эти чудные фрукты не меньше  вашего.  Мы
еще насладимся ими!
     Я  нажал  кнопку.  На  экране  вспыхнули  два  новых  варианта   моей
генетической формулы.
     - Мы  вынуждены  пересмотреть  соглашение  с  вами,  Крен,  -   забил
последний гвоздь Гопкинс. - Вы  заграбастали  слишком  большую  долю.  Вам
придется потесниться, Крен, дальше так не пойдет.
     Я закурил сигару  и  забросил  ноги  на  столик,  за  которым  сидели
директора. Гопкинс даже не повел носом, когда перед лицом у него  возникла
подошва моего ботинка. Он был готов на все.
     - Что вы мне отрубили в деле папаши Эдельвейса? - пропыхтел я  сквозь
сигарный дым. - Кусочек плеча и левую руку. Можете снять еще пару  пальцев
в свою пользу, джентльмены.
     Моя податливость примирила их с неполадками в технологической  схеме.
У Гопкинса глаза из стальных стали  алюминиевыми  -  это  был  его  способ
улыбаться.
     - Я пришлю Роуба с новым соглашением, - сказал он. -  На  той  неделе
наш завод посетят высокие гости: военная комиссия парламента.  Господа  из
правительства   хотят   видеть,   во    что    они    вогнали    миллиарды
налогоплательщиков. Объяснение будете давать вы.
     - Не сомневаюсь, что вы им задурите головы, док, - добавил Мак-Клой и
расхохотался. - Что-что, а засорять мозги вы сейчас единственный мастер на
земле.
     - Они останутся довольны, - пообещал я.
     В этот день лабораторию посетили Паркер и Роуб.
     Паркер потребовал уплаты моего долга университету. Он разговаривал со
мной совсем по-иному, чем в дни совместной  работы.  Я  слушал  его  и  не
уставал удивляться: он был почти вежлив.
     - Вы знаете, Крен, я никогда не верил в ваш успех, - признался он.  -
У вас все же чего-то не хватает, чтоб пробраться в  нобелевские  лауреаты.
Но против очевидности я не  иду,  а  очевидность  -  за  вас.  Ваша  новая
лаборатория шикарна. Вам повезло, Крен.
     Я помучил Паркера. Я молчал и слушал, не глядя на  него.  Восемь  лет
этот человек был моим кошмаром, гонителем всего лучшего во мне. Я  не  раз
подумывал бросить науку и заняться чисткой сапог - и все  потому,  что  на
свете  существовал  Ральф  Фридрих  Паркер.  Один  взгляд  этого  человека
испепелял душу, одно слово иссушало любую свежую идею. Ныне,  оглядываясь,
я удивляюсь, как мне удалось вынести восемь лет в учреждении, где на  всех
комнатах лежала зловещая тень этой сварливой жабы - Паркера.  И  когда  он
снисходил до визита в подвал, где рядом с угольным бункером помещалась моя
тогдашняя крохотная лабораторийка, у меня от страха перехватывало горло. Я
опускал голову, молча выслушивал его выговоры.  Он  почему-то  решил,  что
молчание мое от гордыни. Но сейчас я не удостаивал его  словом  именно  от
этого, от торжества, что больше он надо мной не властен,  -  я  изводил  и
стегал его молчанием злее, чем руганью.
     - Вы мало переменились, Крен, -  заметил  он,  силясь  улыбнуться.  -
Возвышение не сделало вас мягче. Как же мы поступим с тем должком?
     В этот момент в лаборатории  возник  Роуб.  Он  влетел,  неслышный  и
темный, растопырив похожие на  крылья,  заросшие  волосами  уши,  раздувая
синеватый широкий нос. У него радостно запылали глаза, когда он  посмотрел
на Паркера. Летучие мыши всегда остолбеневают в воздухе, когда видят жаб.
     - Вам придется подождать, пока я закончу с этим господином, -  сказал
я Паркеру. - А вы, Роуб, присаживайтесь вот сюда. Я вижу  у  вас  в  руках
новое соглашение? Давайте-ка его, Роуб.
     Я положил соглашение  на  стол  и  принялся  настраивать  Электронный
Создатель на мысли Роуба обо мне. Но проклятый соглядатай не отрывался  от
Паркера и думал лишь о нем.
     - Роуб, вы глядите не туда и думаете не о том, - сказал я  строго.  -
Вы написали какую-то чепуху, а не договор, Роуб.
     Ему пришлось поневоле повернуться в мою сторону. К  его  лицу  я  уже
привык за время работы в фирме "Эдельвейс и  братья",  но  голос,  так  не
походивший на его облик старого лохматого нетопыря, всегда  меня  поражал.
Роуб заблеял, что соглашение составлено по форме, а про себя думал обо мне
что-то яростное. Генетическая формула, записанная  Электронным  Создателем
на основе его мыслей обо мне, даже на экране выглядела чудовищной.
     - Вот вам чек, Паркер, - сказал я. - Надеюсь, наши  взаимные  расчеты
завершены? А вы, Роуб, держите подписанное соглашение.
     Паркер удалился, а Роуб вскочил. Он блеял так быстро, что последующие
слова в воздухе перегоняли предыдущие и  предложение  становилось  похожим
на:
     - Профессор человек за что? Пришел вам к он зачем?
     Я это расшифровал так: "Что это за человек? Зачем он к вам пришел?"
     - Разные люди ходят ко мне, - сказал я веско. - И по разным причинам,
Роуб.
     Он блеял все так же энергично и еще непонятней,  а  я  переводил  его
выкрики на человеческий язык. На этот раз получилось более длинно:
     - У него что-то подрывное  в  лице!  Вы  заметили,  как  он  нехорошо
улыбается? К этому человеку нужно присмотреться, понимаете, такая штука.
     - Присмотреться к нему не мешает, - согласился я.
     Роуб, еще шире растопырив похожие на крылья волосатые уши,  торопливо
унесся за Паркером, а я через полчаса  отправил  в  питательные  чаны  две
только что синтезированные зародышевые клетки моих новых двойников.
     Вечером этого же дня я принимал у себя четвертого и пятого двойников.
Они вошли вдвоем.  Четвертый,  от  Мак-Клоя,  был  невысокий,  быстренький
хохотун; пятый, от Гопкинса, - замедленный, недоверчивый мужчина  из  тех,
что себе на уме.
     - Привет, привет! - еще на  пороге  развязно  закричал  Четвертый.  -
Здравствуйте, как поживаете? У меня великолепный план, профессор, пустяки,
миллиончиков на двадцать, на больший кусок я не собираюсь вас  облапоши...
предложить вам участвовать.
     - И напрасно, - попенял я, пожимая ему руку.  -  Большего  прохвоста,
шарлатана и лжеца, чем вы, в мире не существовало со времен археоптериксов
и цератозавров.
     - Ага, вы уже слышали обо мне! - сказал он бодро. -  Тем  лучше,  тем
лучше. Так вот, мы разворачиваем производство искусственных живых...
     Я знаком остановил его и обратился  к  пятому  двойнику.  Тот  ходил,
осматриваясь, по  лаборатории.  Перед  вводом  Электронного  Создателя  он
стоял, задрав голову, больше минуты.
     - Вас, кажется, что-то заинтересовало? - спросил я. - Не могу ли быть
вам полезным?
     Он недоброжелательно поглядел на меня.
     - Я должен раньше убедиться, что вы солидный человек, - проворчал он.
- Терпеть не могу несолидных людей. Я знал ловкача Эдельвейса,  крупнейшая
была фигура, старый хрыч, но и тот подох в ночлежке. Где гарантии, что  вы
крепче его?
     - Вот что, друзья, - предложил я. - Сейчас я проведу вас в гостиницу,
вы помоетесь, подкрепитесь, отдохнете после рождения, а там настанет время
потолковать: с вами - о планах, а с вами - о гарантиях моей солидности.
     Из гостиничного коридора до нас донеслась дикая брань, детский визг и
старческий плач. Второй двойник, от О'Брайена, избивал двух других.  Новые
двойники остановились на пороге.
     - Шагайте смелее! - подбодрил я их. - Ничего особенного  -  несколько
паучков в банке. Уверен, вам здесь придется по душе. А к утру  я  подброшу
вам для компании еще пару неплохих экземплярчиков.
     Двойники от Паркера и Роуба народились на рассвете и явились  ко  мне
один за другим. Паркеровское создание вошло задрав  нос,  не  ответило  на
поклон и молча село у столика. Это был мужчина, похожий на статую римского
императора. Он двигался, как гипсовый.
     Для интереса я спросил, как его зовут и зачем он пришел.
     - Уберите ноги! - процедил двойник от  Паркера.  -  И  помолчите.  Не
люблю, когда много болтают.
     Затянувшееся наше молчание прервал седьмой двойник. Он  подозрительно
поглядел на нас с Шестым и кивнул на стену.
     - Электронный Пускатель?
     - Создатель, - поправил я.
     - Значит, так, - возбужденно зашептал Седьмой, присаживаясь ко мне: -
Это дело легко организовать.  До  сих  пор  интриговали  против  отдельных
государств и правительств, но мы с вами  не  станем  кусочничать.  У  меня
имеется  небольшой,  хорошо  скатанный  заговорчик  против  земного  шара,
сообразили? Мы выбираем тихий вечерок, нажимаем кнопку этого  Пускателя  и
пускаем мир под откос. Бум, б