..
   - Которыми не обладает ни один землянин, - уточнил  глава  Уссурийского
экзархата Влас Щербас,  моложавый,  всегда  ироничный  левитатор  девидеры
гласиров. - На всякий случай я  приношу  здесь  свои  извинения  махариши,
однако мне кажется, даже он, упоминая про "глубокий нек", не имел  в  виду
полное угасание собственной ауры.
   Слабая усмешка тронула кончики губ Ксюма Пикчу. Он глянул на левитатора
золотыми глазами, но ничего не сказал. Мини-кабошон на лбу махариши теперь
пульсировал белыми искрами, как светлячок.
   - Дело тут еще вот в чем, - продолжал Базил-Базилио Джоловаччи. - У нас
нет никаких оснований полагать, что нежелание грагала исполнять здесь роль
донора-псимананта непременно связано с намерением  обвести  вокруг  пальца
собрание знакомых и незнакомых ему  философов.  Сомневаясь  в  искренности
нашего гостя, мы тем самым волей-неволей  отказываем  ему  в  элементарной
порядочности!
   - Ошибаешься, препозитор, - устало сказал хальфе.  -  Не  будем  путать
царство эмоций с царством необходимости. Если бы в отношениях между Землей
и Новастрой пресловутый континуум  обстоятельств  вдруг  преобразовался  в
континуум  полного  доверия  -  тогда,  естественно,  отпала  бы  нужда  в
параграфах известного тебе МАКОДа и мы торжественно  сожгли  бы  Конвенцию
Двух на огне обоюдного очищения. И вот этого "вдруг"  отчего-то  долго  не
происходит...
   - Не оттого ли, что этого  "вдруг"  мы,  земляне,  почему-то  не  очень
хотим? В Солнечной системе до сих пор не отменена денатурация  грагалов  -
наш позор!
   - Кстати, это ведь тоже иллюстрация к вопросу о порядочности, - заметил
региарх.
   - Давайте подумаем - чьей, - сказал левитатор.
   - Давайте, - вмешался верховный  пейсмейкер.  -  Имеем  свежий  пример.
Допустим, грагал утаивает какую-то специфическую и очень  важную  для  нас
информацию о Планаре. С его стороны это порядочно или нет? По отношению  к
нам - вряд ли. А вот по  отношению  к  тем...  неизвестным,  кто  запретил
грагалу делиться с землянами информацией о Планаре, это вполне порядочно.
   "Ах, сукин сын!" - восхитился Кир-Кор.
   - С настроением гроссмейстера можно было бы согласиться, но лично я  не
хотел бы заходить так далеко,  -  отклонил  хальфе  неожиданную  поддержку
пейсмейкера.
   -  И  у  меня  сложилось  безрадостное  впечатление,  что   Джугаш-Улья
Каганберья заходит слишком далеко, - заявил Ледогоров.
   - Я не требую, чтобы вы разделяли сейчас  мое  настроение,  -  возразил
гроссмейстер, сверля Агафона зрачком сливоцветного глаза. - Уже не требую.
Но, как правильно дал  понять  нам  хальфе,  придется  учесть  настроение,
заложенное в параграфах МАКОДа. Известные вам  параграфы  этого  документа
недвусмысленно  призывают  нас  отказывать  в  визах  грагалам  и   прочим
обитателям  Дигеи,  целенаправленно  или  случайно  вошедшим  в   контакт,
цитирую, "с  космическим  объектом,  который  можно  интерпретировать  как
артефакт внеземного и внедигейского происхождения".
   -  Отказывать  временно,  -   уточнил   левитатор.   -   До   выяснения
обстоятельств и последствий контакта.
   - И если, - продолжил глава  курии  фармакопеев,  -  на  основе  данных
спецкарантинной   службы   контактер   будет   признан   нами,    цитирую,
"неинфицированным, неинспирированным и неинициированным, решать  вопрос  о
выдаче визы коллегиально".
   - Что и было сделано в Приземелье, - сказал препозитор.
   - И, кажется, не без твоего, гроссмейстер, активного в этом участия,  -
напомнил Влас Щербас. - Даже по очень отрывочным сведениям, уже полученным
нами здесь, на экседре.
   - Никто из нас не  застрахован  от  ошибки.  -  Джугаш-Улья  Каганберья
уставился на Кир-Кора. - Теперь ошибку надо срочно исправлять.
   - Срочной отправкой грагала на Лавонгай? - полюбопытствовал региарх.
   - Срочной отправкой грагала в спецкарантинную зону Лунного экзархата, -
не моргнув глазом отрезал верховный пейсмейкер.
   - Срочно - это чтобы грагал не  успел  вскрыть  главный  сейф  здешнего
банка, философы, - пояснил левитатор.
   - Не смешно, - отреагировал гроссмейстер со  зловещим  спокойствием.  -
Тем более что на счету нашего гостя числится  "подвиг"  намного  серьезнее
остроумной выдумки левитатора. Позапрошлой  ночью,  весело  развлекаясь  в
курортных зонах Финшельского архипелага, наш гость апроприировал тигра  из
зоопарка столичного острова. Одному  ему  ведомым  пси-кинетическим  актом
извлек  животное  из  вольера  и  непонятно  как  переместил   на   остров
Театральный. Километров тридцать...
   - Вздор! - Влас Шербас беспечно отмахнулся. - Ты на ходу придумал  это,
гроссмейстер.
   - К сожалению, чистая правда, эвархи. Спросите у  фундатора,  у  самого
грагала... А? У тебя, левитатор, я вижу, пропала охота шутить. Или это мне
кажется?
   Участники экседры молча разглядывали Кир-Кора - кто с любопытством, кто
с настороженным вниманием. Ледогоров смотрел на гроссмейстера.
   Олег Владимирский-Люпусов осведомился доброжелательным тоном:
   - Это правда, грагал?
   - Наполовину, -  ответил  Кир-Кор.  -  Мне  было  не  так  весело,  как
представляется это гроссмейстеру.
   - А в смысле апроприации?
   - Гроссмейстер здесь не солгал. Пси-кинетический  акт  действительно...
гм... имел место. Однако сущностный его механизм, эвархи, боюсь, не  сумею
вам объяснить.
   Кир-Кор рассказал, как было дело.
   - Материализация желания, -  обозначил  региарх  "сущностный  механизм"
подобающим  термином.  -  Но   гроссмейстер   каков!   Приберег   аргумент
напоследок!
   Шаг вперед  сделал  высокий  сухопарый  человек.  Жесткое  лицо,  узкие
бледные губы, стальной взгляд.
   -  Гулиэвг,  эрил  рунических  спрашивателей,  -  представился  человек
неожиданно мягким, приятным голосом. -  Скажи,  грагал...  с  тобой  такое
раньше случалось?
   - Нет. Изредка я апроприировал легкие бытовые предметы -  в  спокойной,
конечно, домашней по преимуществу обстановке и на  небольших  расстояниях.
Животных - никогда и нигде. Я даже не представлял  себе,  что  апроприация
крупного животного возможна в принципе...
   - Вполне, - сказал махариши.  -  Еще  в  незапамятные  времена  махатма
Шенраб, основатель бона, сумел призвать  в  Гималаи  синекрылую  птицу  со
священной звезды Олморин.
   "Могу спать спокойно, - подумал Кир-Кор. - Мне еще далеко  до  звездных
рекордов".
   - С тех пор сиддхи Шаншунбу владеют искусством апроприации, - продолжал
махариши. - То есть владеют силой Урулока, если говорить на языке шан-шун.
Для них не проблема мгновенно  переместить  с  места  на  место  животное,
человека или самого себя. Непосвященные просто не знают об этом.
   - Знают многие, - не согласился Закир-ишан Саади. -  Люди  уже  не  раз
замечали  внезапное  явление  странных  одиночных  всадников  в  роскошных
одеждах и непременно на белых конях.
   - Кстати, ваши эти эзотерические фокусы с автоприацией  наблюдались  не
только в малонаселенных местах Гималаев, Тибета, Алтая, Ладака, -  добавил
хальфе. - Судя по описаниям, лично  тебя,  махариши,  фиксировали  даже  в
окрестностях Алма-Аты, Москвы, Симферополя, Трускавца и Казани.
   - Может быть. Но давайте не обо мне, - задумчиво проговорил Ксюм Пикчу.
-  Здесь  любопытно  другое.  До  сего  дня  я  не  знал  ни   одного   из
непосвященных, кто мог бы  использовать  энергетическое  благорасположение
Урулока...
   - Грагал был посвящен в  тайны  эзотерических  знаний  Калапы  [главный
город  легендарной  Шамбалы  (или  Шаншунбу)]  настолько  тайно,  что  это
оказалось тайной даже для махариши, - не преминул обобщить левитатор.
   - Или же способность нашего гостя к апроприации имеет иную  природу,  -
рассудил региарх. - Ты как полагаешь, фундатор?
   -   Грагал,   сам   не   ведая   того,    пользовался    энергетическим
благорасположением Ампары, - тихо сказал Агафон.
   - Оптимист, - еще тише произнес Умар ибн Махмуд ал-Хорезми, и выражение
усталости и недовольства на его лице сменилось выражением светлой печали.
   И опять нависла над экседрой тягостная пауза.
   - Мне трудно это все опровергнуть или подтвердить, - сказал Кир-Кор.  -
Многое из того, о чем вы говорите, мне непонятно. Я  даже  толком  еще  не
усвоил, что такое Ампара...
   - Решающего значения это сейчас не имеет, - сказал хальфе.
   - Для вас. Но не для меня. Думаю, вы пытаетесь поставить  мне  какой-то
скрытый пока от моего разумения философский диагноз, и естественно,  я  не
могу относиться к этому равнодушно.
   - Нет, грагал, не тебе мы ставим диагноз, -  сказал  Ледогоров.  -  Нам
необходимо вникнуть в суть связанных с тобой и в то же  время  независимых
от тебя обстоятельств. Или хотя бы приподнять покров над  основополагающей
тайной. Это важно, ибо многое уже свидетельствует о том, что мера  событий
приблизилась...
   - И очень жаль, что наши усилия не вызвали в  тебе  ответного  движения
или хотя бы сочувствия,  -  добавил  хальфе.  -  Быть  может,  тому  виной
присущая тебе строптивость. Но это было бы полбеды. Хуже, если на  Планаре
ты инициирован помимо своего сознания. Понимаешь? Помимо!..
   Кир-Кор на секунду опешил.
   - Чепуха!.. - проговорил он. - Мой  мозг  абсолютно  свободен,  эвархи,
уверяю вас.
   - Определенная часть мозга могла быть заблокирована  специальным  кодом
запретительного характера, - отмахнулся хальфе.
   - Хотите сказать, что в моем подсознании таится некая скрытая  от  меня
самого информация?! Но зачем... кому понадобилось?..
   - Тому,  кто  кодировал.  И  очень  важно  было  бы  определить  сейчас
настоящего автора этого действа...
   - Урулок? Ампара?
   - Икс? Игрек? Зет?.. - продолжил хальфе.
   -  Я   вынужден   прервать   этот   диспут   из-за   его   очевиднейшей
некорректности, - вмешался фундатор. - Успокойся,  грагал,  совершенно  не
обязательно инициировать себя нашими подсказками, которые,  скорее  всего,
ровным счетом ничего не смогут тебе подсказать.
   Кир-Кор обвел взглядом полукружье философов. Слабо улыбнулся в ответ на
ободряющий кивок Драгана Данковича - старинного  своего  приятеля,  эварха
девидеры "Матица Световидов" Моравского экзархата. Всем своим  видом  этот
худощавый, жилистый человек словно бы говорил:  "Плохи  дела,  грагал,  но
держись. В любом случае можешь рассчитывать на мою поддержку".
   - Уважаемый фундатор, уважаемые эвархи,  -  сказал  Кир-Кор.  -  Ничего
такого... особенного я в себе не чувствую. Разве что удручен вашим ко  мне
недоверием. Нет-нет, не надо возражать  -  прошу  меня  просто  выслушать!
Вашим   недоверием   я   обязан   Планару   -   действительно    странному
космофизическому объекту. Не скрою, этот объект сразу  и  сильно  возбудил
мое любопытство. И как теперь выясняется - не только  мое.  Когда  вернусь
восвояси, непременно займусь изучением его природных  загадок.  Природных,
эвархи! Нек деус интерсит! [пусть Бог не  вмешивается!  (лат.)]  Именно  в
этом, если угодно, суть моей точки зрения на Планар и оценка, если хотите,
моего теперешнего психофизического и физиологического самоощущения. И дабы
не  повредить  объективности  зреющей  в  ваших  умах  оценки  искренности
стоящего перед вами грагала, я готов прямо здесь, сейчас,  настроиться  на
ретроспективную пиктургию и показать вам наиболее  существенные  фрагменты
моего ознакомления с Планаром. Если вас устраивает такого рода  контрдовод
- скажите, и я начинаю.  -  Кир-Кор  сложил  на  груди  руки  и  застыл  в
ожидании.
   - Ультима  рацио  регис  [последний  довод  короля  (лат.)],  -  сказал
левитатор.
   - Ультима рацио либертатис [последний довод для освобождения (лат.)], -
ввел поправку Кир-Кор.
   - Я ожидал от нашего гостя  такого  решения  и  боялся  его,  -  сказал
Ледогоров. - Конечно, посредством ретропиктургии можно устранить возникшую
проблему, но... ценой огромного  биоэнергетического  напряжения.  По  сути
дела, мы обрекаем грагала  на  исповедь  методом  спринтерских  усилий  на
марафонской дистанции...
   - Я опасаюсь того же! - с чувством произнес  Джугаш-Улья  Каганберья  и
даже подался вперед. - Тем более что этим путем можно устранить  проблему,
а можно и усугубить!..
   - Ничего подобного, - сказал хальфе.  -  Путь  трудный,  но  безусловно
результативный.
   - Лучший  способ,  -  кивнув,  поддержал  коллегу  эрил  Гулиэвг.  -  В
неторопливом   словесном   общении   степень   откровенности   собеседника
действительно не всегда поддается контролю.  В  ретроспективной  пиктургии
наоборот - все самые  яркие,  а  значит,  элитно-существенные  впечатления
скрыть невозможно.
   - Все так, - проговорил региарх, - но метод безжалостен. Правильно  дал
понять  нам  фундатор,  это  потребует  от   грагала   чрезмерных   затрат
психической энергии и биоэнергии вообще. Нас сейчас слишком много.
   - Я готов, - повторил Кир-Кор.
   - Нет!  -  громко  сказал,  почти  выкрикнул,  верховный  пейсмейкер  и
решительно-быстрым движением  вскинул  ладонь.  -  Я  против!  Совесть  не
позволяет мне  согласиться,  чтобы  ретропиктургическую  исповедь  грагала
узурпировал нуклеус! О  Планаре  должны  иметь  полное  представление  все
участники Большой Экседры!
   - Затраты биоэнергии грагала возрастут, как минимум,  втрое,  -  сказал
Олег  Владимирский-Люпусов.  -  Впрочем,  здесь  меня  легко  упрекнуть  в
преувеличенном оптимизме...
   У Кир-Кора опустились руки. Он постоял, осмысливая новую ситуацию.
   - Хорошо, - сказал он, - я  согласен.  Постараюсь  показать  Планар  на
Большой Экседре.
   Заприметив реакцию Ледогорова (тот поморщился, провел ладонью по лицу),
Кир-Кор понял, что совершил серьезную ошибку.
   - Другое дело! - с удовлетворением сказал гроссмейстер, и  сливоцветный
глаз его омаслился. - Это совсем другое дело...
   - Отговорите грагала,  эвархи!  -  спохватившись,  воскликнул  философ,
стоящий между  снежнобородым  ариархом  и  черным,  как  эбеновое  дерево,
унди-набой. Скрытый мешковиной  торс  философа  венчала  крупная,  типично
сократовская голова. Сократоголовый ткнул пальцем вверх и в  гневном  (это
было заметно) порыве шагнул вперед, отшвырнув босой ступней  мешавшую  ему
циновку.
   "Какая экспрессия!" - восхитился Кир-Кор.
   - Борисфед Лапцов,  байкаларх  девидеры  Свидетелей  Этимона,  -  резко
заговорил философ. - В данном случае я -  свидетель  искривления  Этимона!
Прошу минуту вашего внимания,  эвархи.  Самые  сильные  интротомы  Большой
Экседры сейчас  находятся  здесь,  и  уж  если  проводить  ретроспективную
пиктургию вообще, то именно здесь  и  сейчас!  Я  понимаю,  почему  грагал
взваливает на  себя  тяжкий  груз  пси-энергетического  донорства,  но  не
понимаю, для чего надо навешивать  на  грагала  за  это  еще  и  несколько
десятков неумелых, профессионально очень посредственных  интротомов.  Ведь
даже белому коню  нашего  махариши  ясно,  что  биоэнергетические  затраты
грагала в обстановке  такого  массового  пси-вампиризма  и  в  самом  деле
превзойдут  оптимистичный  прогноз  региарха.  Зачем   же   нам   с   вами
провоцировать в условиях Большой  Экседры  эффект  заведомо  вампирической
интротомии?!
   -  Угроза  пси-вампиризма  безобиднее  откровенного  пси-шовинизма,   -
поспешил с репликой Джугаш-Улья Каганберья.
   Сократоголовый попытался согнать с лица  гримасу  брезгливости.  Бросил
через плечо:
   - Я полагал, что приглашен сюда на пиршество интеллекта.  Гроссмейстеру
удалось существенно обезобразить мои впечатления.
   -  Разделяю  недоумение  байкаларха,  -  остановил  Ледогоров   готовую
разгореться полемику. - Иллюзорные опасения, приготовленные гроссмейстером
к неправому употреблению, пусть остаются ему же на память.  А  вот  реалии
Большой Экседры, которыми озаботился Борисфед, это наша с  вами  задача  -
нуклеусу ее решать. По-моему, будет полезно выслушать на сей  счет  мнение
правоведа соборной коллегии. Прошу тебя, оста,  по  возможности  прояснить
ситуацию.
   От  полукружья  философов  мягко,  как  тень,  отделился  длинноволосый
человек с продолговатым бесстрастным лицом скандинавского  ярла.  Это  был
единственный  из  эвархов,  у  кого  подол  ритуального  рубища   болтался
значительно ниже  колен  (хотя  длиной  своего  костяка  правовед  мог  бы
поспорить и с Ледогоровым); похоже, он выбрал  себе  самый  длинный  мешок
Камчатского экзархата.
   -  Ватагар-оста  девидеры  Заветных  Пехилей   Юрмед   Вертоградов,   -
проговорил он на одном выдохе. Голос у него был тихий, как шелест  листвы.
- Уважаемые коллеги, не ждите  от  меня  никаких  юридических  откровений,
поскольку в такой  ситуации  все  зависит  от  доброй  или  недоброй  воли
грагала. Никто не принуждал его соглашаться, никто и ничто не  Мешает  ему
отказаться. Еще не поздно...
   "Поздно", - подумал Кир-Кор.
   - Поздно, - сказал левитатор. - Если авторитетом  нуклеуса  мы  отменим
то, на что уже согласился грагал, гроссмейстер  будет  ходить  на  Большой
Экседре в героях  и  объяснять  всем  отлученным  от  ретропиктургического
спектакля, какие мы нехорошие.
   -  Мне  просто  не  останется  ничего  иного,  -  подтвердил  верховный
пейсмейкер с достоинством.
   Хальфе мелко затрясся, задребезжал, кивая. Очевидно, это был смех.
   - Будь любезен, коллега,  объясни  нам  причину  твоего  заразительного
веселья, - попросил левитатор.
   - Одним  только  предположением  о  пси-вампиризме  коллег...  здравым,
кстати, предположением, мы прекрасно вооружили гроссмейстера.
   - Это нас должно волновать? - усомнился Борисфед Лапцов.
   - Кому хочется прослыть шовинистом? Тем более - с приставкой "пси".
   - Я верю в  коллективный  разум  Большой  Экседры,  -  отверг  пугающие
умозаключения хальфе сократоголовый философ.
   - Я тоже, - сказал фундатор. - Итак, если на то  будет  воля  нуклеуса,
Борисфед и я беремся изложить участникам Большой Экседры  нашу  позицию  в
этом щекотливом вопросе.
   - Я не желаю  утруждать  нуклеус,  фундатора  и  байкаларха,  -  сказал
Кир-Кор. - В моральном плане мне будет легче все же выполнить  на  Большой
Экседре  свое  обещание.  Прошу  одобрить  мою  готовность   к   публичной
ретропиктургии.
   Ледогоров пристально посмотрел на него. Кивнул:
   - Быть по сему... Что тебе для этого нужно?
   - Час-полтора полного одиночества перед началом.
   - Относительно полного одиночества на этой планете возможны проблемы...
- вслух подумал фундатор.
   -  Их  придется  решать.  Перед  началом  мне   нужно,   как   минимум,
сосредоточиться.
   - Я предпочел бы определиться сразу по максимуму. Впрочем,  ладно,  это
успеется. Нуклеус выражает тебе свою благодарность.
   - Аой! - вразноголосицу провозгласили эвархи.
   Повинуясь знаку ватагара, Кир-Кор освободил место в  фиолетовом  круге.
Освободил для фундатора.
   Ледогоров  плавно  повел  ладонью  влево  и  вправо  (таким   движением
протирают запотевшее стекло), торжественно произнес:
   -  Ваша   приверженность   Этимону,   эвархи,   обеспокоенность   ваших
неравнодушных  сердец   и   строгая   Совесть   придали   Экседре   Зыбкой
Безупречности Ума значимость, достойную имени нашей философской школы.  Мы
не стали торопиться с окончательным решением, хотя  подготовили  для  него
необходимый фундамент. О правомерности  пребывания  нашего  новастринского
гостя на  планете  Земля  пусть  выскажется  философский  синклит  Большой
Экседры.
   - Аой! - подхватили философы с некоторым даже энтузиазмом.
   В  свою  очередь  фундатор  уступил  центр  философского  круга  Юрмеду
Вертоградову. Правовед зачем-то  выставил  указательный  палец  подушечкой
наружу - словно предоставляя  возможность  присутствующим  рассмотреть  ее
папиллярные линии - и чуть слышно сказал:
   - Уважаемые  коллеги!  Начало  шествия  к  зданию  Большой  Экседры  от
"Ампариума" в восемнадцать ноль-ноль.  Согласно  регламенту  второго  дня,
представительская одежда эвархов  -  белые  латиклавии.  Представительская
одежда грагала не регламентируется. Итак, до  встречи  на  общей  трапезе.
Ваши