а  частоколом  высоких  казуаринов  и  кокосовых
пальм земли не было - там синела поверхность открытого океана.
   Куда ни посмотреть  -  везде  океан.  Во  всех  направлениях  -  сочный
ультрамарин с лиловым оттенком. За кольцевой грядой  невысокого  песчаного
барьера мимо  спокойных  вод  внутренней  лагуны  атолла  катились  ровные
океанические  валы.  В  залитой  солнцем  перспективе  -   три   островка.
Шелковисто-зеленые, словно из малахита, они выстроились друг за дружкой  -
три идущих одним фарватером корабля... В той стороне, куда катились  валы,
под свинцово-сизым  днищем  большого  кучевого  облака  проступали  сквозь
полосы ливня контуры Башни погоды.  Вглядевшись  в  нее,  Кир-Кор  испытал
прилив недавно пережитого ужаса. Не так уж  плохи  его  дела,  если  после
магнитно-импульсного "поцелуя" дингеров  он  еще  в  состоянии  осмысленно
разглядывать это чудовище. Отсюда Башня была мало похожа на  вулканический
конус.  Уж  скорее  -  на  погруженного  в  океан  по  уши  первослона  из
первокосмогонического  мифа,  а  над  водой  -   разведенные   в   стороны
богатырские бивни и поднятый к облаку толстый хобот. Слон-атлант. Один  из
троицы, которая, стоя на черепахе,  держит  на  себе  эту  Землю.  Местные
острова. Кстати, как они называются?..
   - Значит, я оттуда... и сюда, к вам на палубу? - Кир-Кор "проследил"  в
небе воображаемую траекторию.
   - На излете вы грохнулись в парус и чуть не  перевернули  катамаран,  -
ввела поправку Марсана. - Вы что, летаете, не разбирая дороги?
   Небольшая вмятина на морде геральдического льва давала представление  о
жесткости элементно-энергетического полотна "румб-электро".
   - Шмах-тревер... - пробормотал пораженный Кир-Кор. Взглянул на Марсану:
- Не нахожу слов, чтобы выразить масштабы моего смущения, эвгина. Чем могу
загладить свою вину?
   - За обедом вы расскажете нам несколько захватывающих историй из  жизни
слампера.
   - Увы, это был мой первый прыжок.
   - Минимум одна захватывающая история.
   - Но вам известен ее финал, а я, к стыду, забыл начало.
   - Лично мне любопытна ее сердцевина...
   С борта подошедшего ближе тримарана крикнули:
   - Эй, на "Алмазе"! Вам нужна помощь?
   - Нужна! - завопила Марсана. - Сервировать обеденный стол!
   Экипаж тримарана -  трое  в  белых  арабских  бурнусах  -  отреагировал
жестами: руки к груди и кверху. Трио белых матрешек - большая,  средняя  и
поменьше. Лиц почти не видно под капюшонами, поверх капюшонов -  бурелеты,
наголовные обручи из серебристых  жгутов.  Элементное  полотно  тримарана,
добирая энергию  на  ходу,  почернело  с  подсолнечной  стороны  и,  низко
склонившись к вымпелу на корме, стало напоминать сорочий хвост.  Суденышко
вдруг сбавило ход и, как  сорока,  шустро  развернулось  на  месте.  Юркая
посудина носила название "Адмирал".
   - Это семья из Турина, - сказал Матис. Он ушел в  каюту  и  вернулся  с
каскеткой в руке: - Вот вам, ювен.
   - Спасибо, Матис. Вы не держите в секрете свой возраст?
   - Мне тридцать девять.
   - Мы ровесники, не стоит называть меня ювеном.
   - Вы замечательно сохранились, эвандр,  -  сказала  Марсана.  -  Уж  не
дигеец ли достался нам на обед? - предположила она. - Матис, а  может,  он
даже близко знаком с кем-нибудь из грагалов? - Она хотела добавить  что-то
еще, но не успела.
   - К берегу и  купаться!  -  отрезал  Матис,  убивая  дигейскую  тему  в
зародыше.
   Возле берега состоялось шумное объединение с  семьей  из  Турина.  Было
купание. Кир-Кору пришлось пережить акустический стресс, когда вся семья в
составе  эвандра  Этторе   Тромбетти,   эвгины   Джинестры   Тромбетти   и
одиннадцатилетнего эвпедона Пио Тромбетти,  сбросив  бурнусы,  прыгнула  в
воду между судами. Вода была  очень  прозрачной.  Стоя  в  ней  по  грудь,
Кир-Кор совершенно четко видел на белом песке свои ноги.
   Визуально членов семьи из Турина было трое, на слух -  впятеро  больше.
Восторженные визги  младшего  Тромбетти  временами  вторгались  в  область
ультразвуковых  частот,  но  совсем  заглушить  голоса  Тромбетти-отца   и
Тромбетти-матери были не в силах. Этторе шутки ради продемонстрировал, как
нападает  акула.  Талантливая  демонстрация  взволновала  женщин,   Матису
пришлось бросить на дно универсальный импульсный отпугиватель -  уззун,  и
эта штука в содружестве с голосовыми данными  эвпедона  быстро  вымела  из
лагуны всю фауну.
   Кир-Кор вышел на берег. Обойдя неподвижные под солнцем заросли сцеволы,
пересек песчаную полосу и нырнул в воду со стороны  океана.  Погрузился  и
четверть часа провел в подводной тени коралловых бастионов Барьерного рифа
в обществе морских ежей, голотурий и разноцветных тропических рыбок. Здесь
было сравнительно тихо. Гулкие залпы и шипение разбивающихся о  рифы  волн
не могли соперничать с акустической обстановкой в лагуне. Ему  этого  было
достаточно. Застигнутый врасплох  нечаянной  ренатурацией,  здесь  он  мог
наконец  свалить  с  себя  стрессовый  груз  ошеломительного  свидания   с
неузнаваемо пестрой, но такой желанной Землей. Рыбки забавно щекотали  его
плавниками и все норовили куснуть  за  голую  кожу  спины  и  пальцы  ног.
Кир-Кор с удовольствием ощущал, как постепенно ослабевает то  специфически
многослойное напряжение, которое охватило каждую мышцу, едва он  пришел  в
себя На палубе катамарана.
   Вдруг он почувствовал: где-то рядом возбужденно раздвигает воду  чье-то
крупное тело. Это  могло  быть  опасное  для  человека  животное.  Кир-Кор
выглянул  поверх  кораллового  куста  и  не  мешкая  поплыл  к  берегу  на
мелководье. Барьерный риф "угостил" его  драматическим  зрелищем:  морскую
черепаху со стороны океана настигала акула. Черепаха была большая, акула -
громадная. Он отродясь не  видывал  таких  чудовищных  рыб.  Под  мясистым
карнизом рыла скалилась полуоткрытая пасть, и было  совершенно  ясно,  что
черепаха поместится в ней целиком. Всплывая, услышал, как ему  показалось,
хруст черепашьего панциря. Он вспомнил о своем намерении сесть на  воду  в
конце полета...
   Еще под водой его настиг объединенный  хор  воплей  Этторе,  Джинестры,
Марсаны.  Он  поспешил  выбраться   на   песок.   Женщины   замолчали,   и
Тромбетти-старший, экспансивно размахивая одеждой и тараща глаза, произнес
очень трудную для перевода речь - Кир-Кор уловил всего четыре слова:  риф,
Ферроньер, акулы, катамаран. Джинестра плакала под  капюшоном,  у  Марсаны
было испуганное лицо.
   - Что случилось? - встревожился он.
   Этторе издал сиплый звук - слов у него уже не было, - и ткнул пальцем в
сторону рифа. Кир-Кор обернулся. Гладь воды за кипящими  бурунами  взрезал
черный плавник. Исчез. Появился снова и очертил траекторию-полукружье.
   -  Атолл,  на  котором,  по  счастью,  уже  стоят  ваши  ноги,  Кирилл,
называется Ферроньер, - сказала Марса - на, уводя пловца в тень  кокосовой
рощи. - Ферроньер - заповедник Финшельского архипелага, и правила  купания
здесь вам придется все-таки соблюдать.
   Название  архипелага  одним  рывком  высвободило  память  из-под  гнета
магнитной контузии. Будто вспышка озарила  мозг:  фестиваль  на  Финшелах,
Вината, программа транзита на Лавонгай... Голова слегка закружилась.
   - Барьерный риф Ферроньера - табу для  туристов,  -  выговаривал  голос
Марсаны. - Его акваторию систематически навещают акулы длиной с туристский
катамаран.
   По-видимому, это был реферативный перевод темпераментной  речи  Этторе.
"Как мне отсюда выбраться? - думал Кир-Кор. - Где Матис?" Навстречу мчался
эвпедон, прижимая к груди что-то похожее на авиационную фару, песок  летел
из-под его ног.
   - Пио полон решимости вас защитить, - догадалась Марсана.
   - Что это?..
   - Самый мощный уззун финшельского флота. - Она взмахнула  рукой:  -  Не
надо, Пио, спасибо!  Отнеси  обратно  и  передай  Матису:  пора  поднимать
обеденный стол!
   Пио, разбрасывая песок, припустил обратно. Кир-Кор оглянулся.  Чета  из
Турина, взявшись за руки, бежала в другом направлении. Среди пятен света и
тени - на пальмах и белом песке - их странный  бег  в  белых  одеждах  был
похож на полет привидений.
   - Матей Карайосифоглу, -  вслух  подумал  Кир-Кор,  -  вы  здесь  самый
уравновешенный человек.
   - А вы, Кирилл, самый неразговорчивый. -  Марсана  погладила  пальмовый
ствол с кольчатыми полосами на месте опавшей листвы.
   - Эвгина, скажите, пожалуйста, на котором из островов центр фестиваля?
   - На Театральном, естественно.
   - Далеко это от Ферроньера?
   - Что вас заботит, Кирилл?
   -  Расстояние.  По  опыту  знаю,  как  трудно   бывает   выбраться   из
заповедника. А мне надо выбраться.
   - В любом случае нам отсюда не выбраться до начала прилива. Рифы.
   - "Мы шли над рифами с креном на левый борт..."
   - Киплинг. В принципе есть еще одна возможность.
   - Малая авиация?
   - Да. За вами должны прислать реалет даже в заповедную зону.
   - Нет, эвгина. Пусть лучше будет прилив.
   - Прилив будет и без вашего позволения.
   - Я могу рассчитывать на ваше судно?
   - И на доброжелательность - тоже.
   - Спасибо, Марсана. Земной вам поклон.
   - А если правильнее - дигейский?
   Кир-Кор взглянул на нее.
   - Чем дольше я наблюдаю за вами, -  пояснила  она,  -  тем  больше  мне
кажется, что вы не землянин.
   - Я чем-нибудь выделяюсь среди землян?
   - Да. Поведением. У вас размеренные, точные движения,  ничего  лишнего.
Почти  ничего.  Говорите  вы  скупо,  смотрите  необычно.  Не  смотрите  -
вглядываетесь, но слишком быстро. Глаза  очень  ясные,  светлые...  и  как
будто с искрой. По поведению вы - аскет, что никак не соотносится с  вашей
внешностью. Ясноглазый аскет в облике фольклорного королевича.
   Марсана понизила голос до шепота:
   - Если вы не дигеец, то... то я не знаю, кто  вы.  О,  в  ваших  глазах
появилась загадочная  тоска!  Почему?  Вы  испытываете  сейчас  тревогу  и
опасение?.. О чем вы думаете?
   - Я думаю, мне надо опасаться знатоков фольклора.
   - Я ваш друг. Я докажу это при любых обстоятельствах. Говорите со  мной
откровенно. Вы готовы говорить откровенно?
   - Мои откровения не доставят вам удовольствия.
   - Не надо решать за меня. В молодости я буквально бредила Дигеей.
   Издалека донеслось сдвоенное "бзуг-бзуг". Кир-Кор посмотрел  в  сторону
Башни погоды. Над океаном распространился звук  мощного  выхлопа.  Вершину
кучевого облака пронзил и быстро стал  набирать  высоту  прямой,  как  луч
прожектора, столб разреженного пара.
   - Вихревой удар дингеров, - сказала Марсана. Упала коленями в  песчаный
сугроб и, скрестив ноги, села в  позе  приверженцев  гимнастики  йогов.  -
Сядьте рядом. Вы невозможно высокий. На Дигее все такие высокие?
   Кир-Кор молча сел на песок.
   - Вы еще  не  забыли  наш  уговор  беседовать  откровенно?  -  спросила
Марсана.
   - Я уже заслужил ваш упрек?
   - Нет, но ваша задача, эвандр, заслужить мою похвалу.
   - Не надо щекотать мое воображение.
   Она улыбнулась:
   - Скажите, Кирилл, вы знакомы с кем-нибудь из грагалов?
   - Тема грагалов - самая актуальная на Земле?
   - Самая актуальная - тема Дигеи. Грагалы  -  частность.  Но  все  равно
любопытно.
   - Да, среди моих знакомых есть и грагалы.
   - Вот видите! А среди моих - ни одного...
   - Небольшая для тебя потеря, - ввернул подошедший Матис. - Грагалы, как
правило, неразговорчивы.
   Марсана хлестнула себя по голым коленям, вскочила:
   - Матис, прости, виновата! Моя очередь сервировать стол.
   - Там все готово. Твоя забота - собрать всех за этим столом.
   Приставив ладони к  лицу,  Марсана  извлекла  из  недр  грудной  клетки
резанувший нервы первобытный крик. Кир-Кор невольно поднялся.
   - Мамонт отвоевал у голодного троглодита свой хобот, - одобрил Матис.
   В ответ донесся вопль Тромбетти-младшего.
   Со стороны океана  был  слышен  только  шум  прибоя.  Тромбетти-старшие
предпочли не отвечать.
   - Ребенок  проголодался,  -  подытожил  Матис  результат  акустического
эксперимента. - Откладывать обед не будем.
   Обедали на палубе "Алмаза" в купальных костюмах. Над столом был натянут
сетчато-белый  тент.  Сквозь  вентиляционные  отверстия   скупо   сочилась
небесная синева. Ели молча. Даже Пио был  воспитанно  немногословен.  Тент
закрывал небо над головой, и вскоре Кир-Кор обнаружил,  что  смотреть  ему
некуда.
   Тромбетти-старшие едва успели к десерту. Молчание за  столом  приобрело
свинцовую тяжесть.
   - Опаздывать на обед неприлично, - определил свое отношение к инциденту
насытившийся эвпедон.
   Марсана прыснула. Извинилась. По лицам поползли улыбки.
   Кир-Кор склонился к загорелому уху подростка, шепнул:
   - Упрекать взрослых могут только взрослые. Понял?
   - Понял, - мгновенно отреагировал Пио.
   - В таком вот тревере, парень, - сказал Кир-Кор,  очищая  банан  ему  и
себе. - Так и держись.
   - А можно спросить?
   - Можно.
   - А можно мне с вами на Дигею? - выпалил Пио,  и  глаза  у  него  стали
круглыми от восторженного ожидания.
   - Со мной?.. - Кир-Кор ощутил укол взгляда Марсаны.
   - Мне тоже интересно, что вы ответите, - сказала она.
   - Отвечу, что на Дигею можно и без меня, - ответил Кир-Кор и,  заметив,
как вздрогнула мать эвпедона, сделал попытку смягчить негативный эффект: -
Дигея, насколько  я  знаю,  была  и  остается  открытой  для  всех.  Добро
пожаловать... туда или обратно.
   - Ах, как это просто для вас - разрываться между  Землей  и  Дигеей!  -
вскипела Марсана.
   - Помилосердствуйте, я-то при чем?
   - Хотя бы при том, что само существование Дигеи создало для моей родной
планеты массу проблем.
   - Проблемы - категория, увы, непреходящая.
   Длинный красный цилиндр в руках у Марсаны распался на множество чашек.
   - Пьем тоник, - объявила она. - А-ля Триоле-де-Папайя.
   - Пио, - сказал Этторе, - я разрешаю тебе погулять.
   Пио нехотя сполз с откидного сиденья.
   - Проблема проблеме рознь, - сказала Марсана, разливая по чашкам  пряно
пахнущий, черный,  как  битум,  напиток.  -  Одно  дело,  когда  мальчишки
возраста Пио  мечтали  о  море.  О  дальних  странах.  Или  пусть  даже  о
межпланетных полетах. И совсем другое, когда они готовы на  все,  лишь  бы
покинуть Землю ради Дигеи.
   - Кто-то когда-то сказал: дом - мир  женщины,  мир  -  дом  мужчины,  -
напомнил Кир-Кор.
   - Земля - это целый мир, Кирилл. И очень не простой.
   - Опять же... Земля - колыбель, и... нельзя вечно жить в колыбели.
   - А ведь жили, Кирилл. Коротали  свой  век  в  "колыбели"  и  жизненных
неудобств при этом отнюдь не испытывали.
   - Слово какое-то безысходное - "коротали".
   - Предложите другое.
   - Зачем? Действительно, многие "коротали", вы правы. Но  теперь  таких,
наверное, меньше?..
   - Намек поняла. Дигея, разумеется, гарант всеобщего прогресса. И сейчас
вы будете сетовать, что Дигеи не было во времена Фомы  Аквинского,  Бруно,
Галилея, Ломоносова, Фарадея.
   Кир-Кор попробовал терпкий, горько-кислый  напиток,  источавший  запахи
кофе, жасмина, ванили и цитрусов одновременно.
   - Нет, - сказал он, - сетовать я не буду.
   - Да? - удивилась Марсана. - А почему?
   - Во-первых, чтобы не дать вам повода к  разговору  о  том,  что  Дигея
снимает с Земли один мозговой слой за другим. Я наслышан об этом.
   - И пытаетесь это оспорить? - поинтересовался Этторе.
   - Нет.
   - Нет? - переспросила Джинестра.
   - Нет, - повторил Кир-Кор. - Это пьют  через  соломину?  -  Он  заметил
пенал с питьевыми соломинами.
   - Да, - сказала Марсана. - А во-вторых?
   Детская флейта огласила окрестности неумело-тоскливой руладой с  палубы
стоящего на  мели  "Адмирала":  Пио  развлекал  себя,  как  умел.  Кир-Кор
взглянул на родителей эвпедона. Ответил Марсане:
   - Уважаемые эвпатриды, Дигея возникла в свой срок, и  любые  эмоции  по
этому поводу - ваши или мои - ничего не меняют.
   - Разве Дигее не интересно знать, что о ней думают коренные земляне?
   - Тут несопоставимость масштабов, эвгина.
   - Я имею в виду психоэстетические нюансы, Кирилл.
   - Я  понял.  Но  проведем  мысленный  эксперимент...  Окиньте  взглядом
Евразийский материк.
   - Готово. От Гибралтара до Камчатки.
   - Теперь вообразите какую-нибудь туристскую базу в бассейне Амазонки.
   - "Вера-Круз"! На изумительной реке Шингу.
   - Насколько важно для Евразии знать, что о ней думают  в  замечательной
"Вера-Круз" на изумительной Шингу?
   Супруги Тромбетти переглянулись. Матис смотрел в  свою  чашку.  Марсана
сдвинула каскетку на затылок - пряди зеленых волос вновь получили свободу.
   - Значит, Дигея уже отвела Земле роль провинциальной туристской базы!..
   - Я этого не говорил, - не согласился Кир-Кор.
   - Но это явствует из вашей аналогии.
   - Мои аналогии - только для аналогий, эвгина.
   - Аналогии нужны для утверждения правоты. Или нет?
   - Экс факто оритур юс, - проговорил Матис.
   - Что возникает? - не сразу поняла Марсана.
   - Из факта возникает право, - перевел Этторе.
   - Мы - лишь точка в Галактике, - напомнил Матис. - Дигея -  многоточие.
Весьма многозначительное многоточие, и это  факт.  Пора  уж  привыкнуть  к
тому, что мы для них - заповедник.
   - Кирилл, докажите ему, что он ошибается, - потребовала Марсана. -  Чем
привлекает к себе коренных дигейцев Земля?
   - Ну... прежде всего, Земля - планета их предков.
   - Вот, Матис! Земля  для  дигейцев  -  это  прежде  всего  мемориальное
кладбище!
   Марсана снова стала яростно затыкать волосы под каскетку. "С  Дигеей  у
нее натянутые отношения", -  подумал  Кир-Кор.  Угрызений  совести  он  не
испытывал. Не он  затеял  беседу.  А  уклониться  от  разговора  на  таком
маленьком острове практически невозможно.
   - Дигее, - сказала Марсана, - почему-то ужасно трудно признать, что  на
Земле до сих пор существует и  развивается  нормальная  -  в  классическом
смысле - цивилизация.
   - Нормальная... - раздумчиво повторила Джинестра. - Это то, что было до
полета первого космонавта?
   - Браво, эвгина! - Матис рассмеялся. - Браво!
   - До постройки постоянной базы на Луне, - внес  поправку  Этторе.  -  С
того момента земная цивилизация стала полиглобальной.
   - А теперь она стала полиастральной, -  заметил  Кир-Кор.  И  поскольку
сотрапезники напряженно замолчали, он спросил: - Или Дигее уже отказано  в
чести быть астральным звеном в истории развития цивилизации?
   - Нашей... земной? - внесла уточняющий элемент Джинестра.
   - Об иных звездных сообществах разговор у нас пока не идет.
   - Это если закрыть глаза  на  различие  между  людьми  и  грагалами,  -
осторожно не согласился Этторе.
   - Да что грагалы! - подхватила Джинестра. - Даже дигейцы в массе  своей
- это совершенно новая психораса.
   - Но все равно цивилизация у нас одна, - сказал Матис.
   - А это как посмотреть, - упорствовал в сомнении Этторе.
   - Смотреть удобнее открытыми глазами, - признал Матис.
   Кир-Кор опустил  в  чашку  соломинку  и  сделал  попытку  хлебнуть,  но
триоледепапайский напиток застрял на подъеме.
   - Возьмите другую и рассудите, кто прав. - Марсана сунула ему  питьевую
соломину толщиной с карандаш.
   - Все  правы.  Цивилизация  у  нас  действительно  одна.  Что  касается
различий между людьми и грагалами,  то  они  бесспорны.  Правда,  грагалов
всего-то  около  восемнадцати  тысяч  среди  сорокамиллиардного  населения
космических регионов Дигеи. А из кого состоят миллиарды, пояснять,  должно
быть, не надо? Вот и Пио, как мне показалось...
   По резко изменившемуся выражению лиц родителей эвпедона Кир-Кор  понял,
что увязывать имя их отпрыска с демографическими особенностями астрального
звена цивилизации никак не следовало.
   - Вам показалось, - вежливо, но очень холодно произнесла  Джинестра.  -
Всего доброго, эвпатриды, спасибо за компанию, за хлопоты. -  Она  сложила
ладони  под  подбородком  и  адресовала   каждому   (не   исключая   мужа)
благодарственный полупоклон.
   Этторе,  педантично   повторив   весь   ритуал   прощания,   неожиданно
провозгласил