в  мыслях  допустить  вероятие  ренатурации
соперника. И только после того, как яд  не  подействовал,  ушлый  мерзавец
смекнул, что оставаться дальше на  борту  -  дело  бессмысленное  и  очень
небезопасное. И ушел. Пока было еще на чем уходить...
   За четыре минуты рука по локоть проникла сквозь металл -  точно  вязкое
масло сквозь решето. От специфического напряжения в области  переносицы  у
Кир-Кора   перед   глазами   поплыли   йодисто-коричневые   пятна.   Вдоль
позвоночника  сверху  вниз  стали   распространяться   очаги   неприятного
покалывания, во рту появился отвратительный  привкус  окисленного  железа.
Сущие пустяки по сравнению с болью в мышцах руки, по  сравнению  с  болью,
вонзившей зубы в предплечье, когда настало время согнуть локоть  и  шарить
пальцами, ощупывая запор. Кир-Кор сцепил зубы. Он  с  трудом  выносил  эту
боль, его мутило. При всем при том пальцы  нащупали  диск  с  рукояткой  и
несколько раз повернули его. Это было  вдобавок  рискованно...  Оставалось
надеяться, что  пилоты  заняты  своим  делом  и  что  пятипалая  бесхозная
конечность с диверсионными наклонностями не  привлечет  их  внимания.  Тем
паче что диверсия происходила в тыльной  стороне  эллипсоида  рубки  и  на
индикаторах контрольной автоматики не отражалась.
   Мягкий щелчок -  стержни  запора  вышли  из  гнезд.  Как  только  дверь
подалась, Кир-Кор чуть не вскрикнул и весь покрылся испариной -  настолько
острой, режущей, свирепой была боль!.. Он четыре долгие минуты  вытаскивал
руку обратно - болевое ощущение медленно соскальзывало с  локтя  на  кисть
раскаленным браслетом.
   Все, свободен!..  Кир-Кор  вытер  лицо.  Пошевелил  пальцами,  вздохнул
глубоко и беззвучно -  полный  порядок.  Рука  горела,  словно  обожженная
крапивой,  но  пыточная  боль  прекратилась.  Кстати,  исчезла  боль  и  в
укушенном Ярарой плече. Бесследно исчезла. Как и сам Ярара...
   Кир-Кор задернул тяжелую черную штору сзади, чтобы свет из  тамбура  не
отразился на купольном блистере затемненной рубки (малейший блик мог, чего
доброго, переполошить пилотов), и перед тем,  как  войти,  сделал  попытку
обдумать план экстремальных действий на случай, если  пилоты  вооружены  и
успеют затеять стрельбу. Он знал: укрыться там будет  негде.  В  центре  -
поворотный плашер, на нем - два пилот-ложемента с вогнутыми подлокотниками
в окружении торчащих в  разные  стороны  колонок  пультовых  брид.  Головы
пилотов - почти в зените, под купольным блистером  -  великолепный  обзор.
Справа и слева от плашера  -  локально  изогнутые  пандусы  для  спуска  в
лобовую рубку. Вот все... Укрытий, увы, никаких. "Из пилот-ложементов  там
можно стрелять, как  в  круговом  тире",  -  напоминал  внутренний  голос.
Кир-Кор отмахнулся. План его состоял всего из двух слов  и  одного  союза:
внезапность и быстрота.
   Он  шагнул  в  залитое  лунным  светом   пространство...   И   невольно
посочувствовал стрелкам, у которых мишень появляется с тыла.
   Пилоты не оглянулись, даже когда он вспрыгнул  на  плашер.  Его  пальцы
нащупали на их шеях морфинические точки раньше, чем эти парни в  шлемах  с
изображением  змееволосой  красотки  сумели  преодолеть  замешательство  и
воспользоваться выхваченным было оружием.
   - Спокойно! - подбросил им альтернативную идею Кир-Кор. - Спать! Спать!
Спать... Спать... Спа-а-ать...
   Через десять секунд более миролюбивых пилотов невозможно было бы  найти
во всем аэрокосмическом флоте пейсмейкеров.
   Кир-Кор убедился, что режим полета находится под  контролем  автоматики
аэроуправления, на всякий случай  отключил  орбитально-спутниковую  связь,
взвалил обмякших молодцов себе на плечи и, роняя по дороге шлемы,  перенес
на твиндек. Под руководством пристегнутого к креслу  медика  и  с  помощью
успевшего набить себе шишку на лбу интротома  он  заполнил  телами  сладко
посапывающих  во  сне  пейсмейкеров  свободные  "саркофаги",  взглянул  на
восковолицего  героя,  мысленно   извинился   перед   ним   за   несколько
тенденциозный подбор основного состава компании спящих. В пилотскую  рубку
вернулся с Лирием Голубем. Указал ему  на  ложемент  второго  пилота,  сам
занял место первого, спросил:
   - Почему альгер перекочевал из ваших рук в руки медика?
   Юноша оторвался от созерцания светившего  ему  в  лицо  яркого  лунного
диска.
   - Я отдал. Доктор Магнес стал благодарить меня  за  выстрел  в...  того
страшного человека. Я выронил альгер. Бросил, честно говоря...
   - Доктор Магнес испугался, что  Ярара  может  вернуться,  и  потребовал
поднять оружие?
   - Да. Попросил. Я поднял и... отдал  ему.  Извините.  Я  должен  был...
сохранить для вас.
   Кир-Кор покачал головой.
   - Надобность в этом отпала, но дело в другом. На борту пиратского судна
оружие лучше всего держать при себе.
   - Никогда больше не возьму его в руки. Никогда.
   - Не попади вы Яраре в голову, ваша очень короткая жизнь  сложилась  бы
именно так. Негодяй превратил бы отсек в заоблачный склеп братской могилы.
К счастью, выстрел из альгера оказался удачным, и теперь ни один оракул не
скажет, сколько  лет  вам  еще  отмерено.  С  оружием  или  без.  Наденьте
привязные ремни, закройте фиксаторы.
   - Никогда, - повторил интротом, застегивая на себе полетную амуницию.
   - Не рефлексируйте, не надо. Нельзя казнить  себя  за  то,  что  сумели
остановить людоеда. Мерзавец сбросил в океан вагон с людьми...
   - Как это... сбросил?..
   Кир-Кор рассказал.
   Рассказывая, он пробежал пальцами по сенсорным переключателям с внешней
стороны желобчатых подлокотников - три колонки нужных  ему  информационных
брид  услужливо  распахнулись  веерными  экранами.  Автокарта  маршрутного
сопровождения. База данных. Цифро-буквенные формуляры  по  режиму  полета.
Плотно обхватив ладонями люминесцирующие рукоятки на концах подлокотников,
Кир-Кор  прервал  связь  роботронного  штурмана  с  орбитально-спутниковым
контролем  и  резко  бросил  аэромашину  креном  на  разворот.  Диск  Луны
ненадолго спрятался за днищем "летающей шляпы", а  серебристо-бело-голубое
облачное покрывало над океаном вдруг превратилось в мировой занавес.
   - Буквально у меня на глазах бандит взорвал своего напарника, - добавил
Кир-Кор. - Понимаете? Прицепил к его спине небольшой  бризантный  заряд  и
взорвал.
   После разворота мировой занавес  снова  лег  покрывалом,  кругляк  Луны
взмыл на свою обычную высоту, но светил  уже  не  в  лицо,  а  в  затылок.
Кир-Кор довернул на два градуса по азимуту и подумал, что маневр  перемены
курса ручным управлением  дался  легко,  будто  на  тренировке.  "Ив-Конд,
пожалуй,  был  бы  доволен",  -  вспомнил  он  инструктора  новастринского
островного полигона, где каждый грагал-отпускник  проходит  курс  освоения
новинок техники  Солнечной  системы.  Полигон  почему-то  имеет  несколько
равноправных названий:  Овоград,  Алармбург,  Падрак-Нуташ,  Лакайленд.  И
одно-единственное прозвище: "Курятник"...
   - И вы... не сумели... - пролепетал интротом.
   - Что? Остановить Ярару?
   - Да. Помешать хотя бы...
   - Нет, не сумел, для этого надо было его убить. А убить - это совсем не
то,  что  впрыснуть  в  черепную  коробку  мерзавца   болевую   комбинацию
спазмогенных  импульсов.  -  Кир-Кор  потрогал  альгер  Ярары,  оттянувший
карман,  подумал:  "Жаль,  я  не  знал,  что  эта  штуковина  не   опаснее
скорпиона..."
   - Специально для таких случаев, - тихо произнес Лирий Голубь,  -  МАКОД
дает вам неограниченные права.
   Кир-Кор быстро взглянул на него.
   - Нет, Кирилл Всеволодович, нет, извините!.. -  Страдальчески  морщась,
интротом пощупал шишку на лбу.
   "Двойная рефлексия, - посочувствовал ему Кир-Кор. - И так  нехорошо,  и
этак плохо... Представитель девидеры Ревнителей Общества Справедливости  с
отчаяния вдруг упрекнул грагала за то, что грагал, будучи сам в  отчаянном
положении, не пошел на отчаянные дела..."
   "А грагал, - вмешался внутренний голос, - тоже с отчаяния, как  ты  сам
понимаешь, был не прочь передать дела подобного свойства  в  зубы  акулам.
Мальчишка опомнился и решил извиниться перед  тобой.  Отличный  повод  для
тебя извиниться перед акулами".
   - Ладно, второй пилот,  -  проговорил  Кир-Кор.  -  Минутная  слабость.
Бывает. Я вас хорошо понимаю.
   -  Эр-джи-би,  эр-джи-би,  эр-джи-би!  -  неожиданно  произнес  высокий
мужской голос. - Би-джи-эр! Би-джиэр! Би-джи-эр!
   Кир-Кор бросил взгляд на индикаторы записывающего устройства.
   - Пейсмейкеры, - определил Лирий Голубь.
   - Вы знаете их тайный язык?
   Юноша отрицательно покачал головой:
   - Я знаю манеру их общения. Но сейчас и так ясно: вызывают на связь.
   - Ратак-а, ратак-а, би-джи-эр! - сверлил пространство рубки  неприятный
голос. - Би-джи-эр! Ганнибал-Барка, би-джи-эр!
   - Все в порядке, - сказал интротому Кир-Кор. - Они нас  потеряли,  ищут
через орбитальную систему связи. Временно мы помолчим...
   - А потом?
   - Потом придется выйти на связь с экзархатом, и  у  них  появится  шанс
разгадать наш маневр.
   - Неужели им трудно понять, что происходит?
   - Трудно. Особенно если понимать не хочется. Но уж  когда  поймут...  -
Кир-Кор не стал договаривать.
   - Нам что-то еще угрожает... Я это чувствую.
   - Не знаю. Посмотрим. Какая-нибудь пакость  у  них  в  резерве,  должно
быть,  найдется...  Однажды  кто-то  хорошо  сказал:   "Если   пейсмейкеры
отступили,  то  путь  их  отступления  всегда   основательно   и   глубоко
эшелонирован разнообразными пакостями".
   Неприятный голос умолк. Видимо, поняли то, чего понимать не хотелось. И
сразу стал наплывать, поднимаясь снизу, как ил  в  замутненном  источнике,
глухой неразборчивый ропот, идущий, казалось,  из  темных  глубин  океана.
Кир-Кор  ощутил  какое-то  неудобство,   тревожный   дискомфорт   в   этом
пилот-ложементе, в этой аэромашине. В этом небе. Наконец - в этом мире. Он
развернул бриду связи и выключил звуковой  транслятор  приема.  Ничего  не
изменилось - загадочный ропот и странное чувство  тревоги  остались...  Он
невольно прислушался. Ропот. Рокот. Рокот ропота, пронизанного  всплесками
едва  различимых  беспокойных  созвучий.  То  ли  отдаленное  многоголосье
продуваемых ветром пространств, то ли дыхание притаившегося  где-то  рядом
исполинского  миллиардного  хора  с  миллионным  оркестром.  Дыхание  было
напряженным. Что-то мощно и тяжело давило на  мозг,  обволакивая  сознание
клочьями желтого, оранжевого и багрово-черного дыма. "Передать  управление
автоматике!" - приказал рукам испуганный мозг. Но это была  только  мысль,
слабая, лишенная энергии волевого действия...
   Хор выдохнул, словно из чрева планеты, басовито-низкую ноту и,  набирая
планетарно-утробную  силу,  печально  запел.  Запел  желто-оранжево-черную
песню о колодцах забвения. Грудь сжимало смертной тоской, когда  в  полете
сквозь  клочковато-мглистую  муть   взгляд   неожиданно   проваливался   в
гигантские жерла.
   Их было множество, этих чудовищных черных колодцев, и края жерл  быстро
вращались, подобно водоворотам, затягивая  в  жуткие  бездны  мутноцветные
кольца дымов. И вместе с одним из оранжево-мутных колец тянуло в  аспидную
бездну шверцфайтер... В отчаянной, неравной  борьбе  с  парализующим  волю
песнопением Кир-Кор ударил себя в лицо. Удара он  почти  не  почувствовал.
Зато воспринял вскрик интротома, и этот вскрик вдруг помог ему  -  на  миг
прояснил ситуацию. А ситуация была... хоть стреляйся из альгера!
   Щелкнул курок - полыхнуло  зеленым.  В  правый  глаз  вошел  наконечник
копья, вышел через затылок - окружающий  мир  позеленел  и  задохнулся  от
яростной  боли.  Ярко-зеленая  боль  затопила  черную   пропасть   колодца
забвения, смыла туман, захлестнула желто-оранжево-черный хорал, и какое-то
время на этой планете не было ничего, кроме ярко-зеленой боли с перекатами
малиново-красных лун... Трудно  было  сдержать  себя  -  не  выскочить  из
пилот-ложемента и, подобно Яраре, не броситься с воплями на пол.
   Громадным усилием воли Кир-Кор локализовал  обширную  область  болевого
спазма в одну жгучую точку и, как только полегчало,  включил  в  пилотской
рубке круговой нижний обзор. Внизу - странно кружащийся во мраке  островок
ярких огней... Выводя шверцфайтер из гибельной  спирали  штопора,  Кир-Кор
лишь на исходе  маневра  осознал,  что  это  был  последний  (без  всякого
преувеличения) шанс остаться в воздухе.
   Аэромашина бреющим полетом прошла над верхушками иллюминированных  мачт
парусного  океанского  сухогруза  и  снова  взмыла  под   низкие   облака.
"Счастлива наша звезда", - хотел сказать второму пилоту Кир-Кор, но  замер
на полуслове,  перепоручил  управление  автоматике,  схватил  за  запястье
безжизненно свесившуюся руку:
   - Что с вами, юноша?!
   Лирий Голубь молчал. Безвольно склоненная к плечу  голова  с  закрытыми
глазами и ушибленным лбом...
   - Шрек-тревер!.. -  пробормотал  Кир-Кор  и  попытался  настроиться  на
ясночувствие. Не получилось. Очень мешала жгучая точка в  глубине  правого
глазного яблока. Саднило губы и нос, отведавшие удара собственного кулака.
   Ритмика пульса и дыхания интротома была замедленной, но не  аномальной.
Стало ясно, что жизнь юноши вне опасности.  Кир-Кор  успокоился.  Защитная
реакция  молодого  организма  на  нервное  перенапряжение  -  вот  и  все.
Напряжений  у  него  сегодня  предостаточно.  Последняя  капля...  вернее,
последний булыжник по голове -  черный  эгрегор  пейсмейкеров.  Если  даже
грагалу трудно выйти из-под контроля мощного  пси-воздействия  (интересно,
сколько участников рыли этот колодец смерти?), то чего ждать от неопытного
мальчишки...
   "Не так все просто, - заметил  внутренний  голос.  -  Юноша  вскрикнул,
когда ты ударил себя в лицо".
   "В самом деле! - насторожился Кир-Кор. - Маракас!.."
   "Есть интротомы, воспринимающие эхо болевого удара".
   "Значит, стреляя в себя из альгера, я..."
   "...Ты одновременно стрелял и в Лирия Голубя, правда, он  ощутил  более
мягкий удар".
   "Так... Сначала он сам себя "мягко" ударил выстрелом в Ярару, а затем -
я его... "мягко"... Плюс удар от пейсмейкеров".
   "Да еще неизвестно, как глубоко он успел улететь в колодец забвения..."
   "Бедняга. Дорого обошлась ему стажировка с грагалом".
   Дейр Магнес на вызовы не отвечал.
   С нехорошим предчувствием Кир-Кор развернул бриду интерьерного  видеома
и осмотрел медотсек. Медик по-прежнему сидел пристегнутый в своем  кресле,
но его уцелевший после стычки с  Ярарой  глаз  смотрел  неподвижно.  Очень
похоже на то, что Дейр Магнес в колодце забвения долетел до самого  дна...
"Жаль, если так,  -  угрюмо  подумал  Кир-Кор.  -  Единственный  приличный
человек был в пейсмейкерском экипаже..."



4. КОЛОННАДА СМЕРТИ

   Справа  от  шверцфайтера,  слева,  сверху  и  сзади   пристроились   на
параллельных курсах, сверкая сигнальными огнями и яркой подсветкой, четыре
люфтшниппера. Взяли, как говорят пилоты, в конверт.
   - Клен ты мой опавший!.. - тихо продекламировал Кир-Кор.
   Это были мощные аэрокосмические многоцелевые машины с  вооружением,  по
качеству не уступающим вооружению  шверцфайтера...  Он  бросил  взгляд  на
автокарту  маршрутного  сопровождения:  шверцфайтер  шел  над   акваторией
Авачинского залива,  и  красный  пунктир  визиро-навигационного  указателя
курса пульсировал в  направлении  Авачинской  бухты.  Визуально  -  сквозь
блистер - уже наблюдалось зарево Петропавловска. А в окоеме нижнего обзора
на бархате ночной поверхности  залива  светился  драгоценной  камеей  овал
плывущего к родным берегам декамарана.
   Люфтшниппер, который был справа, вдруг выдвинулся из  конвойного  строя
вперед и, мигая светосигналами, покачал плоскостями  -  словно  бы  кто-то
помахал в темноте подсвеченным по  контуру  искрящимся  кленовым  листком.
Кир-Кор задействовал двухстороннюю связь и всю бортовую иллюминацию.
   - ...наю отсчет времени последнего предупреждения, -  громко,  четко  и
твердо прозвучал в рубке  на  геялогосе  красивый,  рокочущий,  прямо-таки
артистический баритон. - На исходе этой минуты шверцфайтер будет атакован,
взят на абордаж. Десять секунд...
   - С таким замечательным баритоном не летать  бы,  а  в  опере  петь,  -
поделился впечатлениями Кир-Кор.
   - Где-где?!
   - Ну, не знаю... в Большом, наверное, в "Ла Скала" или в "Гранд-Опера".
Прекратите отсчет, оставьте угрозы и давайте вежливо поговорим. С кем имею
честь разделить непредсказуемые результаты нашего внезапного свидания?
   - Кто вы? - мгновенно отреагировал  баритон.  -  Название  организации?
Ваше имя? Отвечайте прямо, вилять не советую.
   - Вы не ответили на мой вопрос, эвандр,  -  сухо  заметил  Кир-Кор.  Он
развернул  бриду  "А"  для  набора  команд  экстренной  подготовки   залпа
арабайнеров.
   - В этом секторе вопросы задаю я, - пояснил баритон.
   - На каком основании?
   - На основании двадцати четырех арабайнеров моей эскадрильи.
   - Да, у меня их поменьше... Начнем?
   - Эй-эй, "тюльпан" открыл оружейные гнезда! - звонко  выкрикнул  кто-то
на чистейшем русском языке и добавил в конце неприличное слово.
   - Брек! - произнес баритон, и люфтшнипперы все разом, как  по  команде,
отвернули на безопасную дистанцию, погасив бортовые огни; остались  только
мигалки  на   стабилизаторах   обратной   стреловидности,   торчащих   под
зализанными скулами блистеров.
   Пока незваные гости были заняты на маневре, Кир-Кор тоже убрал бортовые
огни и увеличил дистанцию между собой и  конвоем.  Вспомнил  о  светящейся
метке, опять включил бортовые огни.
   - Н-ну, наглец!.. - возмущенно выразил свое удивление баритон. - Занять
боевую позицию над "тюльпаном", взять на прицел!
   Кир-Кор резко бросил шверцфайтер  вправо  и  вниз  -  в  сторону  овала
примеченного ранее декамарана. Маневр глубокого бокового скольжения, почти
пике.
   - Смотри, командир! - крикнул звонкоголосый.
   - На что он рассчитывает?! - проговорил кто-то менее звонкоголосый,  но
с отчетливо уловимым изумлением в голосе.
   - На твои слабые нервы, "ромашка".
   -  Минуту  "тюльпан"  у  нас  выиграл,  -  насмешливо  произнес  кто-то
четвертый. - Что дальше?..
   - Ничего он, "фиалка", не выиграл, -  не  согласился  звонкоголосый.  -
Позволь, "гвоздика", я одним ударом аккуратно сниму с разбойника скальп. У
меня его "шляпа" под прицелом, как на ладони.
   - Отставить! - твердо скомандовал баритон. - Еще, чего доброго, снимешь
скальп с кого-нибудь на декамаране.
   - С капитана, - забавляясь, уточнил "фиалка".
   - Кроме капитанского, там  двадцать  тысяч  потенциальных  скальпов,  -
добавил "ромашка". - А если это "Тайфун", как нам сообщили, то -  двадцать
одна.
   - Да, этот дека - "Тайфун".
   - Что-то надо делать, "гвоздика"! - не унимался звонкоголосый.
   - Не спеши, "резеда". Если "тюльпан" не сядет на палубу  дека  -  будем
продолжать теснить его на северо-запад. А вот если сядет... что ж, умываем
руки. Там ему намнут бока парни МАКОДа. Надо думать, после  того,  как  он
сбил их товарища, они сейчас с очень большим  интересом  следят  за  нашей
полемикой.
   "Не пейсмейкеры, - подумал Кир-Кор. -  Но  и  не  эскадрилья  МАКОДа...
Значит, "финистам" от пиратов все же досталось..."
   От посадки на палубу он решил воздержаться. В долю секунды  промелькнул
внизу ярко освещенный овал палубы декамарана -  Кир-Кор  успел  увидеть  в
центре овала двух  "финистов",  голубую  "шляпу"  шверцкаргера,  несколько
реалетов, группки людей и нечто вроде белого бурта хлопковых кип среди луж
на дне обезвоженного бассейна...  Он  вывел  аэромашину  в  горизонтальный
полет, включил бортовые  огни  и  довернул  визуально  в  сторону  заревых
облаков над Петропавловском. Сказал в эфир:
   - Теснить  не  надо.  Северо-запад  -  это  мне  по  пути.  Только  без
глупостей. Я неплохо вооружен - одним залпом накрою всю вашу клумбу.
   Четверка люфтшнипперов мгновенно сомкнулась конвойным конвертом, но уже
без парадной иллюминации,  лишь  в  конту