ейчас вспомнил, что, в  отличие  от  Вахи,  толкавшего  плиту
правой рукой, а следовательно, открывавшего правую  стену,  он  упал  на
левую. Ошарашенный этим наблюдением,  майор  остановился.  Вот,  значит,
какова причина того, что им открылись различные проходы! Господи, кто же
строил этот комплекс? Какие чудо - строители? Да такое не  под  силу  не
только обнищавшей России, но и зажравшейся Америке! Да и никому  вообще.
Это вам не тоннель под проливом прорыть. И даже не остров насыпать.  Тут
все сложнее и грандиознее. Одно подземное озеро с чудовищем чего  стоит.
Диснейленд отдыхает, здесь разве что пирамиды Хеопса котируются. Да и то
если их объединить с космодромом на мысе Канаверал. Но о  них  весь  мир
знает, а здесь только боевики... и еще он, майор  запаса  летчик  Герман
Александров.
   Нет, ждать нельзя, нужно ребят найти. Вот  фильм-то  получится!  Весь
мир на уши встанет! Спилберг от зависти лопнет! Скотт с  Кэмероном  тоже
прибегут очередных своих "Чужих" снимать! Господи, а монстр из озера? Да
за такую находку Свенсон ему должен памятник  поставить!  А  пока  пусть
кроссовки достанет, а то уж больно ноги мерзнут.
   Второй переключатель найти было проще. Следуя правилу "правой  руки",
он нащупал плиту и нажал на нее.  Герман  все  же  решил  придерживаться
правой стороны,  в  таком  подземелье  могли  быть  ловушки,  аборигены,
очевидно, их знают. И раз они используют правую стену, то  и  ему  лучше
поступать так же.
   На этот раз сюрпризов не было, все произошло  проще  и...  все  равно
неожиданно. Открылась стена, причем так,  как  открывается  диафрагма  у
фотоаппарата. Казавшаяся монолитом, она вдруг разделилась  на  множество
пластин. Недолгий скрежет... и преграды как не  бывало.  Хоть  в  футбол
играй.
   Но это так, к слову. Предвкушая  скорое  освобождение,  Герман  вдруг
почувствовал, что страшно голоден. Пробежав до очередного тупика, он уже
не сомневался, что ему делать. Рука сама легла на плиту, но в  этот  раз
проход открылся не там, где он ожидал, а в левой стене,  прямо  напротив
переключателя.
   Недолго думая, Герман шагнул туда, куда его вела дорога. Для  того  и
открывал проход, чтобы идти! Чутье, то самое,  что  всегда  приходило  к
нему на помощь, сейчас толкало его вперед.
   Новый коридор был значительно уже предыдущих. Да и воздух в  нем  был
затхлый, чувствовалось, что здесь давно не проветривали.  Возможно,  это
была заброшенная часть  подземелья,  это  же  подтверждалось  неприятным
запахом, но Александров упорно продолжал свой путь.  Он  не  знал,  куда
выведет его галерея, но, не дойдя до конца, не узнаешь, что там.
   Следующий  переход  вновь  вел  наверх,  и  Герман  с   радостью   им
воспользовался. Он уже предвкушал, что вот-вот увидит солнечный  свет...
и свет зажегся, вот только зал  оказался  не  пустым!  Он  был  заполнен
какими-то прямоугольными контейнерами. Герман  обрадовался:  коли  здесь
что-то хранят, то уж точно выход наружу недалеко.
   Контейнеры при ближайшем рассмотрении оказались обычными  канистрами,
какие есть у большинства  водителей  грузовых  автомобилей.  Смущало  их
количество, уж слишком много их здесь было. И все пустые. А  жаль.  Судя
по запаху, шедшему из канистр,  в  них  раньше  хранился  спирт.  Герман
усмехнулся: а еще говорят, что боевики не пьют.  Пьют,  оказывается,  да
еще как, вон сколько пустой тары.
   Обследование пещеры было недолгим, очередной  переход  образовался  в
центре правой стены. Это  вновь  была  лестница,  но  теперь  уже  вниз.
Герман, опасаясь встретиться с хозяевами канистр, осторожно спустился  и
выглянул в коридор. Никого не было,  но  настроения  это  не  прибавило.
Переходы стали надоедать. Так ведь можно бродить до бесконечности.  Куда
теперь заведет его новый коридор? К очередной стене?
   Неожиданно Александров заметил, что на полу лежит  какой-то  предмет.
Герман  наклонился   и   поднял...   берет.   Да-да,   это   был   берет
грязно-красного  цвета,  такие  носят  спецназовцы   внутренних   войск.
"Краповый, - вспомнил Герман. - Этот цвет называется краповый". Вот  так
номер! Элита спецподразделений внутренних войск! А это значит, что здесь
был кто-то из своих. Из федеральных войск.
   Владельца берета он нашел в следующем переходе. Лестница, в очередной
раз оказавшаяся под потолком, еще не успела пройти и половину пути,  как
по ней скатился парень в пятнистой форме, вернее, его останки.  Высохший
труп рухнул  прямо  на  опешившего  Германа,  он,  вскрикнув  от  ужаса,
отпрянул назад и, прижавшись, спиной к стене, оцепенело застыл. Потом  с
опаской взглянул на мертвеца - на него смотрели  пустые  глазницы  -  и,
передернувшись, отвернулся. Да, этот бедняга не нашел выход и погиб.  Во
время блужданий по подземелью Герману как-то не приходило в голову,  что
не он один попал в ловушку, что, возможно, в нее попадали и другие...
   Превозмогая брезгливость, он оттащил труп бойца в сторону. Если уж он
не может похоронить парня по-человечески, то по крайней мере  не  станет
через него переступать. Заодно он осмотрел одежду покойного,  ища  следы
насильственной смерти, уж очень страшно умирать от голода. Но,  судя  по
тому, что ни бурых и никаких других пятен на одежде не  было,  выходило,
что скорее всего, именно от голода этот солдат и умер...
   Неожиданно Герман почувствовал, что ему совсем не хочется идти  в  ту
сторону, где он нашел труп.
   Вдруг с той части коридора  проход  не  открывается?  Нет  уж,  пусть
проверяет кто-то другой.
   Герман вернулся в зал с контейнерами и  поискал  другой  выход.  А  в
голове между тем вертелась мысль, что бы он сам  предпочел  -  погибнуть
так, как спецназовец, или лучше долго не мучиться и попасть в зубы твари
из озера? Лучше всего, конечно, жизнь. Но если выхода  нет...  хренушки,
будет выход! Чтобы он не нашел выход? Не может такого быть. И не  будет.
Не будет, и все. Он отсюда выберется, чего бы это ни стоило.
   Проход открылся там, где Герман его совсем не искал,  в  самом  углу,
там, где стояли двое армейских складных носилок и  еще  один  контейнер.
Герман пнул его ногой, и ему показалось, что там  что-то  еще  осталось.
Вроде бы как плеснуло что-то, да и по весу похоже, что емкость отнюдь не
пуста, но сейчас ему было не до спиртного. Спиртное, да  еще  на  пустой
желудок, его  ослабит,  лишит  последних  сил.  Физических,  а  главное,
душевных.
   Проход вел вправо, но вскоре стал заворачиваться в крутую спираль  со
спуском. Как назло, ступеней в этом проходе не  было,  и  босым  ступням
было тяжело сдерживать скольжение. К счастью, спуск был недолог, поворот
еще даже не  завершил  витка,  как  наклон  выровнялся,  и  Герман  смог
перевести дух. И осмотреться...
   Помещение оказалось весьма странным, в нем, в отличие от  предыдущих,
свет так и не включился. Да и зеркальных панелей здесь  вовсе  не  было.
Это настораживало. Вполне могло оказаться, что выход именно здесь. Равно
как и ловушка. Уж слишком мрачно в этом зале. Темно и неуютно.
   Герман, ощупывая руками и ногами пространство впереди себя, благо уже
и походку соответствующую выработал, прижался к правой стене и  двинулся
вперед. Он шел против своей воли, внутренний голос нашептывал  ему,  что
он, идиот, делает глупость, а ноги почему-то сами шли в неизвестность.
   Внутренний голос ошибался: шагов  через  двенадцать  -  пятнадцать  -
точнее Герман не помнил, он опять забыл их считать - он  интуитивно,  на
ощупь нашел ключ. Просто вдруг  почувствовал,  как  палец,  указательный
палец, вкупе со средним  и  безымянным  скользящий  по  шершавой  стене,
неожиданно провалился в небольшое  отверстие.  Ладонь,  словно  бы  сама
знающая, что ей делать, легла на выступающее полушарие, окружавшее  дыру
и... повернула его.
   Шорох, знакомый по прежним переходам, был много противнее.  Казалось,
в жерновах перемалываются не зерна, а мелкие  камешки.  Словно  бы  этим
входом не пользовались вот уже сотни лет,  а  теперь  накопившаяся  пыль
сопротивляется и не хочет, чтобы ее тревожили. Скорее всего, так и было,
кому охота копаться в темноте? Герман уже решил было не заходить в новую
галерею и закрыть проход, как вдруг услышал посторонний звук. Он донесся
из темноты и был явно не механического  происхождения.  Это  был  вздох.
Человек -  а  может,  какое-то  другое  живое  существо,  только  Герман
почему-то мгновенно преисполнился уверенности, что это именно человек, -
вздохнул, притом вздохнул тяжело,  с  трудом.  Так  вздыхает  тот,  кому
совсем плохо.
   - Кто здесь? - спросил Герман. Ответа не последовало,  но  как  будто
что-то прошуршало.
   - Отзовитесь, кто  здесь...  или  я  ухожу  и  закрываю...  дверь,  -
пригрозил Герман.
   - Ты кто? - спросил робкий голос.
   - Как кто? - удивился Герман. - Человек!
   - Ты... человек? Не киборг?
   Это можно было принять за насмешку, но в тихом  голосе  было  столько
надежды, что ни о какой насмешке не могло быть и речи.
   - Что?! Киборг?! - Майора охватило такое чувство, будто сумасшествие,
начавшееся  с  его  решения   принять   участие   в   конной   прогулке,
продолжается. - Ты о чем это? Милый, ты что, фильмов насмотрелся?
   - Насмотрелся, тебе... столько не увидеть. - Вновь послышался  вздох.
- Русский?
   - Вроде бы, - ответил Герман. - А вообще, кто его знает, у нас  такой
интернационал... Батя говорит, что из казаков, мать...
   - Но ты не с боевиками? - перебил Германа затворник.
   - Я летчик! - возмутился Герман. - Майор... запаса.
   - Ну слава богу, а то я думал, что мне уже все, кранты.  -  В  голосе
незнакомца послышались нотки облегчения. -  Каждый  день  жду...  Ладно,
помоги, а то мне в последнее  время  тяжело.  Никак  в  себя  прийти  не
могу...
   - Давай! - Герман осторожно двинулся  к  пленнику.  -  Ты  как  здесь
оказался?
   - Чечены привезли. - Голос был почти рядом. - А может, и не они...  в
последнее время меня больше наши охраняют. Только какие они  наши,  хуже
любого кавказца, те хоть на свежий воздух  выводили,  мыться  давали,  а
эти...
   Александров почувствовал,  как  его  пальцы  встретились  с  пальцами
узника.
   - Ну вот, теперь  давай  за  мной!  -  Герман  сжал  запястье  нового
знакомого. - Тебя как зовут?
   - Толик.
   - А меня Герман. Смотри не споткнись! Как  только  выйдем,  закрою  я
дверь... от греха подальше.
   - Дверь-то здесь совсем с другой  стороны,  -  возразил  Анатолий.  -
Деревянная. А ты открыл... что-то другое. Стену. Хрен его знает, как  ты
это сделал, но эти гады наверняка не знают  о  таком  способе.  Так  что
лучше закрыть ее...
   Бедолага был совсем слаб. Герман, как только  они  вышли  из  камеры,
прижал его к стене и поискал  рычаг.  На  этот  раз  в  отверстие  попал
средний палец. Не обращая на это внимания, он повернул переключатель  и,
только услышав скрежет растираемых в пыль камешков,  успокоился.  Теперь
можно было не опасаться внезапного появления охранников Толика.  Хотя  и
здесь оставаться нельзя - хватившись пленника, они начнут обшаривать все
помещения. Нужно было как можно скорее выбираться отсюда.
   Спиральный подъем дался им легче, чем боялся Герман. Новый  знакомый,
хотя и был очень слаб, старался изо всех сил, Герману оставалось  только
подталкивать его сзади и поддерживать, чтобы не упал.
   Выбравшись  наконец  в   освещенную   зону,   Герман   посмотрел   на
освобожденного  им  парня  и  ахнул.  Заросший,  грязный,   в   какой-то
больничной одежде, Толик представлял собой грустное зрелище. Тонкая шея,
исхудавшие руки, впалые щеки и потухший взгляд измученного и истощенного
человека не могли не вызвать сочувствия.
   - Господи, да кто же тебя так... - вырвалось у Германа. -  И  как  мы
пойдем дальше, ты и идти-то не сможешь!
   - Смогу! - Толика качнуло. - Пошли.
   - Ну давай, - Герман с сомнением посмотрел в сторону коридора, - если
будет совсем невмоготу, скажешь, я понесу.
   Герман старался идти не слишком быстро, боялся,  как  бы  этот  узник
подземелья не обессилел вконец и не рухнул. По  той  же  причине  он  не
докучал ему расспросами, хотя его так и подмывало кое  о  чем  спросить.
Ничего, найдется время и для разговора, попозже, а сейчас главное - уйти
куда-нибудь в безопасное место, а еще лучше  -  найти  дорогу  к  своим.
Проходя мимо трупа, Толик покосился на него, но ничего не сказал. А  вот
в зале с контейнерами он Германа удивил. Казалось, он  помешался  -  как
только увидел канистры и почуял запах спирта, бросился к ним и  принялся
открывать одну за другой, а, убедившись, что  она  пуста,  швырял  ее  в
сторону и накидывался на  следующую.  Грохот  стоял  такой,  что  Герман
испугался, как бы он не привлек к  себе  внимание  охраны.  Смотреть  на
беснующегося Анатолия было неприятно, он был похож на наркомана во время
ломки. Может, он и есть наркоман?
   - Хоть каплю... "Авиценна"... как она мне сейчас нужна, - бормотал он
под нос. - Врачи... идиоты...  как  они  могли...  Кровь  мне  заменили.
Господи, найти бы хоть каплю...
   - Толик, опомнись! - закричал Герман. - Нам нужно идти.
   - Ты не понимаешь... мне нужно! - Глаза Толика лихорадочно  блестели.
- Мне... хоть каплю...
   - Я смотрел, здесь пусто! - Герман растерялся.  Как  его  остановить,
как заставить идти дальше? И вдруг он вспомнил.  -  Знаешь,  вон  в  той
канистре в углу, кажется, что-то было.
   Анатолий в два прыжка оказался рядом с канистрой, встряхнул ее,  и...
лицо его просветлело.
   - Есть! - закричал он. - Есть! Мы спасены!
 
*** 
 
   - Ну что же, начнем? - Свенсон повел рукой, приглашая всех  садиться.
Для себя он выбрал высокое кресло во главе большого полированного стола.
- Присаживайтесь, господа! Мы наконец дома!
   При этих словах присутствующие  невольно  обвели  глазами  просторный
зал. Хорошо  освещенный,  с  высоким  сводчатым  потолком,  он  создавал
впечатление уюта и роскоши  одновременно.  Может  быть,  кто-то  мог  бы
сказать, что не хватает окон, но големов это не  смущало.  Достаточно  и
того, что вентиляция работает, кондиционер поддерживает  микроклимат,  а
если кого мучает клаустрофобия, так это лечится... дрессировкой.
   - Итак, приступим. - Мартин  вскинул  голову  и  посмотрел  на  своих
коллег. Он терпеливо подождал, пока все они рассядутся. Бронзовые ближе,
Ваха по правую  руку,  Георгий  по  левую.  Мохов  пристроился  рядом  с
Махмудовым, Серикову  Сартов  указал  на  место  возле  себя.  Вообще-то
простому человеку здесь нечего было делать, но Горик настоял на том, что
директор ФАЗМО нужен для более детального обсуждения московских событий.
Тем более что вскоре Кокаколе все равно предстоит стать големом, так что
пусть привыкает. - Я думаю, что долгих вступлений нам не  нужно?  Давай,
Георгий, расскажи нам все, что знаешь.
   Сартов кивнул головой. Он давно уже готов был к  этому  разговору.  С
того самого момента, когда вернулся сюда, чтобы доложить об  уничтожении
двух излучателей "Антизова". Мог бы и больше,  но  те  вдруг  прекратили
работу и обнаружить их  стало  невозможно.  А  когда  снова  появился  в
Москве, все уже было  кончено.  Осталось  лишь  посмотреть  на  трупы...
друзей и врагов.
   - Все началось не с Прорыва! - начал Георгий, глядя в стол  и  дергая
подбородком в знак отрицания. Он  словно  бы  продолжал  спорить  сам  с
собой. Положив сильные руки на стол, он  накрыл  левой  ладонью  правую,
сжатую в кулак. - Нет, не с Прорыва.  Нам  надо  было  вовремя  обратить
внимание на ситуацию на ФАЗМО.
   - А что там такое было? - удивленно  вскинул  брови  Ваха.  -  Руслан
вроде бы не жаловался. Наоборот, доволен был! Работали ударно,  торговую
марку раскрутили. Нашу "Авиценну" весь мир употреблял.
   - Дело не в "Авиценне". - Сартов бросил тяжелый взгляд на Ваху. -  Мы
тенденцию упустили. Понимаешь, когда идет массовая "мобилизация",  когда
в день сотни, тысячи людей становятся нашими... подопечными, нужен  глаз
да глаз. Они же... как дети становятся, могут такое сотворить, что...  У
них же внутренние сдерживающие центры слабее внешних, и любое спонтанное
излучение они могут воспринять за команду. Потому и  приходится  держать
круглосуточно включенным "Зов". А  если  излучатель  не  работает,  рабы
просто  выйдут  из-под  контроля,  в  первую   очередь   из-под   своего
собственного!  Приходится  брать  на  себя   ответственность   за   все.
Вмешиваться в политику, в экономику, в проведение...
   - Горик, да знаем мы это! - Махмудов на правах равного протянул  руку
через стол и накрыл ею сжатые ладони Сартова. - Ты к теме ближе! Что  вы
там недоглядели?
   - Недоглядели? - Георгий криво усмехнулся. - Да нет, все  мы  видели!
Видели, как растет число трансформеров... еще бы, чуть ли не каждую ночь
приходилось на охоту выезжать.
   - Не понял, - подал голос Мартин. - Как это каждую  ночь?  Это  же...
против всех расчетов! Такая частота... явный признак... аномалии!
   - Вот именно, - согласился Сартов. - Мы докладывали  об  этом  своему
Бронзовому... я, например, уговаривал Уколова поискать причину на ФАЗМО.
И был  прав,  как  потом  оказалось...  Но  тогда  это  были  одни  лишь
предположения. Сколько мы ни просили Руслана "мобилизовать"  руководство
завода, он не соглашался.
   - Я знаю, ему  Бин  не  разрешал,  -  вступился  Свенсон  за  бывшего
Бронзового Москвы.
   - Я не знаю, почему Золотой непременно хотел, чтобы заводом управляли
люди, - добавил Ваха, - но, что было именно так, это слыхал.
   - Да все просто! - Мартин пожал плечами. - Если  делать  их  обычными
рабами, то нужно ставить еще одного голема, присматривать за ними. Иначе
это стадо все  под  откос  пустит.  А  держать  голема  надсмотрщиком...
прости, но это значит понизить статус Глиняного. Не хватало  еще,  чтобы
он за тремя рабами пастухом ходил.
   - Вот и доигрались, - скривился Сартов.  -  Завелся  на  ФАЗМО  умник
один. Вернее, не  один,  но  началось  все  с  него  одного.  Докторишка
местный. Вовочка Зырянов.  Попугай  траханный!  Не  поверите,  в  натуре
попугай! Тот, что  в  мультике  про  Гаити  талдычил!  Секс-гигант!  Сам
страшный, а мартышек симпатичных хотелось. Вот и решил он программу нашу
подправить. Сделать так, чтобы бабы, которых он себе  в  гарем  наметил,
сами к нему приходили.
 
*** 
 
   - Шприц есть? Про капельницу не спрашиваю, вижу, что нет! -  Толик  с
надеждой посмотрел на Германа.
   - Да откуда он у меня? - удивился Герман. - Я тебе  доктор,  что  ли,
чтобы шприц с собой носить?
   - Черт, как же мне быть? -  Вспыхнувшие  было  глаза  бывшего  узника
погасли.
   - Это что, наркотик? - Герман  показал  пальцем  на  канистру.  -  Ты
наркоман?
   - Это, брат, не наркотик, - со вздохом  сказал  Толик.  -  Это  хуже.
"Авиценна"!
   - Это еще что за зверь? Это... случайно, не та  дрянь,  что  со  всех
каналов рекламируют?
   - Вспомнил наконец? - Пленник встретился взглядом с  Германом,  и  он
увидел в его глазах такую боль,  что  не  выдержал  и  потупился.  -  Та
самая...  дрянь,  как  ты  выразился.  Только  она  нам  сейчас  ой  как
пригодится!
   - А что это такое? - Герман недоверчиво посмотрел на контейнер. - Что
в ней такого, что может нас... спасти?
   - Ты когда-нибудь о нанороботах слыхал?
   - Слушай, я военный летчик! - Герман раздраженно взмахнул рукой. -  И
если хочешь что-то сказать, говори просто, не  умничай.  Придумал,  тоже
мне, нино... нано... роботов каких-то. Я и обычных-то не  видел,  не  то
что каких-то... навороченных.
   - Простых и я не видел. - Толик поискал  глазами  куда  бы  присесть.
Видно, тяжело ему дался переход в этот  зал  с  тупиками.  Но  это  было
необходимо, здесь Герман чувствовал себя не то чтобы в безопасности, но,
по крайней мере, не в ловушке. Ведь в каждом из этих  кажущихся  тупиков
было открывающее устройство, и в любой  момент  можно  было  убраться  к
какую-нибудь галерею. - Хотя нет, вру! - снова заговорил Толик. - Видел!
На  заводе,  на  конвейере  роботы  работали.  Но  я  не