ро вошедший в курс дел Тарасов тоже не раз оказывался автором той
или иной идеи. Так, он предложил  называть  киборгов,  которые,  подобно
Толику и Лене, пройдут трансформацию - "обращенными". Ему не понравилось
название "неокиборг", предложенное Анатолием. Он понимал,  конечно,  что
приставка "нео" имела двойное значение. С  одной  стороны,  Толик  хотел
показать, что такой киборг уже не раб, живущий  и  действующий  согласно
заложенной в него программе, а с другой  -  читалась  прямая  ссылка  на
фильм "Матрица", где главный герой назывался так же. Все это хорошо,  но
при первом же перехвате переговоров телефонных, ультразвуковых  или  еще
каких предложенный Рыковым вариант  мгновенно  наводил  на  определенные
мысли. Слово  же  "обращенные"  скорее  ассоциировалось  с  какой-нибудь
сектой, а потому было более предпочтительно
   Лена была на стороне Тарасова. Она  и  слышать  больше  не  хотела  о
рабском положении, в котором едва не оказалась, и была против, чтобы  ей
об этом напоминали. А слово "неокиборг", хочешь  не  хочешь,  заставляло
вспомнить о том времени.
   Кроме  того,  Алексей,  имевший  опыт  армейской  службы,   предложил
отработать серию коротких команд, которые вызывали бы в программном коде
набор инструкций для  киборгов.  Не  всегда  у  обращенных  будет  время
подробно разжевывать рабам, что от них требуется. А так набираешь нужный
номер голосом или теми же кнопками  телефона,  вызываешь  нужный  код  и
бежишь дальше по своим делам. Предложение было принято на ура,  и  Рыков
приступил к его немедленному выполнению.
   А вот последнюю инициативу Алексея оба - и Лена,  и  Толик  -  дружно
отвергли. Тарасов, в порыве творческого энтузиазма, заявил, что  он  сам
хочет превратиться в киборга, а из него в обращенного.  После  минутного
молчания первой заговорила Лена. Она горячо, но в максимально корректной
форме высказала все, что думает об "Авиценне" и о тех, кто  травит  этой
заразой людей. А потом перешла  к  Алексею,  который  хочет  добровольно
попасть в зависимость от  внешних  сил.  Еще  неизвестно,  кто  окажется
сильнее - они или големы! Может быть, они смогут подавать такие команды,
которым не в силах будет противиться никто, включая Рыкова.  Конечно  же
последние слова девушки вызвали бурные протесты  Анатолия,  но  в  конце
концов и он поддержал Лену. Мало ли что может произойти, так пусть же  в
их команде будет тот, кто не поддастся  никаким  внешним  командам!  Кто
знает,  может  быть,  события  развернутся  как   раз   так,   что   его
"ограниченность" и станет решающим фактором в  борьбе  за  контроль  над
собственным сознанием. И сознанием его товарищей. Он их главная надежда.
На этот аргумент Алексею нечем было возразить. Ладно, так и быть,  пусть
он остается джокером в общей колоде.
 
ГЛАВА 21 
 
   Враг тоже  не  дремал.  Уколов  и  его  команда,  несколько  дней  не
вылезавшие с завода, пришли к заключению, что Рыкова им пока  не  найти,
надо подождать, когда он сам где-то проколется, и оставили Должанского и
всю его администрацию в покое. На ФАЗМО стал восстанавливаться  порядок,
а с ним и прежний ритм работы. Чему немало способствовало то, что в дела
Вадима  Александровича  перестал   вмешиваться   Зырянов.   Зато   очень
"поднялся" Сериков. Став ближайшим помощником генерального директора, он
развил бурную деятельность по организации охраны. Тем более что  побитые
и поломанные в драках боевики стали один за другим возвращаться в строй,
а с ними в душе их шефа возрождалась прежняя уверенность в себе.
   А ее Кокаколе требовалось ох как немало! Шутка сказать, стать  вторым
человеком на таком богатом и  могущественном  предприятии!  Это  вам  не
"Газпром" какой-то или скажем "Лукойл". Те недра грабят, а  сами  ничего
не производят. А ФАЗМО на собственном товаре  раскрутился!  Национальный
продукт, можно сказать, делает! Как "Форд" в свое время Америку  поднял,
так "Авиценна" Россию во всем мире представляет. А может, и более  того,
монополист как-никак! Так что любой, кто работает на "Шаталовке",  может
считать себя одним из тех, кто историю делает, а уж если ты  заместитель
генерального, да еще за безопасность завода отвечаешь, то уж точно  есть
чем гордиться! Так что  основания  для  хорошего  настроения  у  Николая
Николаевича Серикова имелись.
   Это если брать по-крупному и говорить  в  официальной  обстановке.  А
если уж признаваться, как перед батюшкой на исповеди, то была  еще  одна
причина для радости. Это унижение  Кукловода!  Теперь  Зырянов  ходил  с
унылым видом и ни в какие дела не вмешивался. Не совал  свой  небольшой,
но мясистый нос, не выкачивал на всех свои  круглые  гляделки.  Господи,
просто трудно поверить, что удалось  от  него  избавиться!  Мобилизовать
такого монстра - это вам не фунт изюма!  Вадим  Арамович  мог  сам  кого
угодно мобилизовать! Того гляди  и  самого  Должанского  схавал  бы!  Но
Сериков свое дело знает, он Вадима Александровича в обиду не даст, пусть
никто не рассчитывает!
   Кокакола подошел к окну и посмотрел вниз, на свою  новенькую  "ауди".
Красотка, шесть цилиндров, прет  как  зверь.  Шеф  расщедрился  и  купил
своему заму такую же, как и у себя. Обещал за верную службу  и  квартиру
на Рублевском... Да, хорошо бы, а то жить в Капотне просто  обрыдло.  По
ночам спать невозможно, гул стоит, днем дышать нечем. Нет,  с  квартирой
это  Вадим  Александрович  хорошо  придумал.  Только  не  забыл  бы  про
обещание. А уж Сериков про свое не забудет, найдет этого чертова Рыкова!
Правда, тот в последнее время совсем на дно лег, нигде  не  объявляется,
вон даже люди этого страшного Уколова найти беглеца не могут. Но то они,
им-то что, нашел, не нашел... А он, Сериков, за квартиру  да  за  "ауди"
кого хочешь найдет! Тем более что появились некоторые наметки,  как  это
сделать.
   Во-первых, родители. Они хотя  и  переехали  на  новую  хату,  но  на
работу-то ходить не перестали! Так что где они  теперь  живут,  Кокаколе
известно. И хотя  сам  Рыков  там  не  появляется,  вместо  себя  пацана
какого-то посылает, но рано или поздно все равно объявится.
   Да и соплюшка эта, которую Зырянов  мобилизовал...  Панина...  Видно,
что беглец дышит к ней неровно. Она хоть и завела себе хахаля нового,  а
все одно Рыкова из головы не выбрасывает. А то чего бы она  к  родителям
его так часто ездила? Да и пса  его  гулять  выводит.  Нет,  такая  если
вцепится, то от своего не отступится, затащит паренька на себя. А мы его
тут как тут, раз и в мешок! Вот тогда посмотрим, от кого  толку  больше,
от него или от этого дикого Уколова.
   Что ни говори, а тут есть возможность отличиться. Все-таки  сила  еще
не все, бывают моменты, когда ум решает и опыт. А последний подсказывает
Серикову, что слежку за  обоими  объектами  необходимо  продолжать.  Тем
более что ничего другого не остается.
   Должанский его план одобрил. Он даже  выделил  для  такого  дела  три
автомобиля, на которых должны  были  перемещаться  боевики  Кокаколы,  и
разрешил принять на работу новых людей, это помимо тех,  которые  пришли
на место выбывших.
   Сериков еще раз обвел глазами заводской двор.  Сейчас  он  чувствовал
себя здесь хозяином как никогда прежде. Кто может сказать, что он  плохо
знает свое дело? Пусть тот, кто захочет это сделать, прежде посмотрит на
то, как выметены дорожки, как подстрижены и побелены деревья.
   Неожиданно в  поле  зрения  Николая  Николаевича  попал  бредущий  по
заводскому двору  Зырянов.  Бедолага,  после  мобилизации  у  него  даже
походка изменилась. Раньше, несмотря на тучность, начальник  медицинской
части ходить спокойно не мог, прямо летал из корпуса в корпус,  и  никто
не мог сказать, где он появится в следующий момент - в своем кабинете  с
роскошной комнатой отдыха, в лазарете с его изолятором или еще  в  каком
месте. Он успевал повсюду. Успевал... Черт любопытный! Совался  вечно  в
чужие дела! Вот и досовался! Ходит теперь как старая развалина... Хотя и
похудел, брюхо вон подтянулось. Ну, это не его  заслуга,  а  "Авиценны".
Жди от Кукловода, чтобы он сам стал сбавлять вес. Наоборот, только тем и
занимался, что жрал и толстел. И зачем только Вадим Александрович его на
прежнем месте держит? Пнул бы Зырянова в фасовочный  цех,  пусть  пашет.
Так хоть какой-то толк будет от Кукловода.
   Все правильно было бы в рассуждениях начальника охраны и безопасности
завода, да только не учел он одного - Зырянов вовсе не был таким забитым
и  несчастным,  какими  представлялся  Кокаколе.  Получив  от  Филипенко
методику освобождения от зависимости, он по-прежнему  усердно  изображал
"мобилизованного" и всем своим видом старался вызвать  жалость  к  себе.
Зырянов знал, что из  его  нынешнего  положения  есть  два  выхода.  Или
раскрыться и  стать  самовольщиком,  за  которым  тут  же  начнет  охоту
Бронзовый со своими  головорезами,  или  заслужить  у  того  же  Уколова
программу глиняного. А для этого нужно доказать голему свою  нужность  и
преданность. Зырянов знал, как это сделать.
   Должанский. Единственный шанс Кукловода вернуться  в  среду  активных
игроков - это устранение генерального. Сбить с  шахматного  поля  ферзя,
пусть  это  будет  даже  физическое  устранение.  Или   вот   такая   же
мобилизация, какая была применена к нему самому... В  общем,  как  -  не
важно, главное - вывести Вадима Александровича в пассив. А что нужно для
этого? Пусть  он  почувствует  себя  неуязвимым,  расслабится,  потеряет
бдительность...  Вот  тогда  его  и  ударить!  Ударить  так,   чтобы   у
Должанского в голове все перемешалось и он не  мог  бы  сообразить,  кто
послал его в нокаут. А когда до него дойдет - а это  обязательно,  иначе
месть будет не  так  сладка,  -  для  Вадима  Александровича  все  будет
кончено. И для Кокаколы тоже. Этого  тупицу  можно  даже  не  сразу.  Но
непременно! И пусть идет в фасовочный цех работать, хоть какая-то польза
от него будет. А то набрал таких же идиотов, как он сам,  и  носится  со
своей новой машиной, как дурак с писаной торбой. И с таким  таинственным
видом, что смех берет. Любому дураку ясно, что он  Рыкова  хочет  найти,
нет, чтобы действовать по-тихому, такую секретность  развел!  Разве  что
собаки еще не догадались, чего он хочет. Да и то лишь потому, что  собак
на ФАЗМО отродясь не было.
   Можно подумать, что Рыков такой дурак, что  даст  этим  чудикам  себя
поймать. Нет, сам Владимир Арамович пацана по-другому бы  нейтрализовал.
Вместе с Филипенко! - Этих проклятых программеров, с  которых  все  беды
начались, он бы быстренько ликвидировал.  Ну  ничего,  это  от  Зырянова
никуда не уйдет, он даже способ уже знает. Главное, чтобы ни одна  живая
душа и краем глаза не заглянула в его  мысли  и  планы.  Случись  такое,
лучше сразу умереть!
   Владимир Арамович пересек двор  и  зашел  в  медицинский  блок.  Черт
побери, он даже здесь не  может  быть  самим  собой.  Везде  соглядатаи,
сделай он хоть один неверный шаг - и все, не Должанский, так  Бронзовый,
а еще хуже, Золотой, узнает о  его  новых  способностях.  И  что  тогда?
Участь самовольщика? Ну уж нет, спасибо!
   Неуверенной походкой миновав приемную, Кукловод под прицелом привычно
удивленных глаз секретарши Марины, - в те  минуты,  когда  они  остаются
наедине, просто Машки, - вошел в свой кабинет. Казалось, что вот и  все,
он остался в одиночестве и можно распрямить плечи, посмотреть орлом,  но
нет,  даже  здесь,  в  своем  кабинете,   Зырянов   не   позволял   себе
расслабиться.  Он  очень  хотел  жить,  причем  жить  как  раньше,  быть
полновластным хозяином своей жизни и своих страстей. Ради  этого  стоило
потерпеть, исключив любые случайности. Мало ли кто мог ворваться к нему?
Тот же Сериков с проверкой, например. Или Чухнин,  который  так  усердно
помогал Кокаколе расправляться со своим шефом.  А  не  дай  бог  приедет
кто-то от големов!  Или  они  сами  заявятся!  Ведь  никто  не  поспешит
предупредить   Зырянова   о   визитерах.   Кто   он    теперь?    Жалкий
"мобилизованный", лишенный всяких эмоций.
   А Машка? Возьмет, по старой привычке влетит, а  он  маску  надеть  не
успеет! В конце концов, он не актер на сцене,  так  быстро  меняться  не
научился.  А  выдавать  себя  кому-либо  в  планы  Владимира   Арамовича
абсолютно не входило. На этой проклятой "Шатадовке" все на всех доносят,
все барабанят как могут и кому могут. Вот та же  Машка...  Из  студенток
голодных  поднял,  своей  секретаршей  сделал,  зарплату  выбил,  премии
регулярно давал, помог институт закончить, одевает, обувает. Два раза  в
год на курорты ездит! Одна! И еще неизвестно, с кем она там шашни водит!
Казалось бы, сам бог велел быть преданной шефу, пылинки с него  сдувать.
А она что делает? Как она с Зыряновым высокомерно держится,  так,  будто
не  он  начальник,  а  она.  Смотрит  свысока,  словно   на   нерадивого
подчиненного. Ну погоди, еще не вечер... И ты пойдешь в фасовочный...  А
может, и еще куда! Стерва похотливая!
   Кукловод снял с полки стопу справочников и разложил их на столе.  Это
он делал всякий раз, заходя к  себе.  Можно  было,  конечно,  просто  не
убирать  их  и,  уходя,  оставлять  на  столе,  но   Владимир   Арамович
предусмотрел и такой вариант: кто-то может войти в  кабинет,  когда  его
нет. Войдет раз, войдет второй, заметит, что книги не перекладываются  с
места на место, и может заподозрить, что начмед не так уж и  трудолюбив,
каким должен быть после мобилизации.
   Раскрыв тяжелые книги, он включил  компьютер.  Мелькнула  заставка  с
флагами "Майкрософт", появились окна. Владимир Арамович и здесь  остался
верен себе. Прежде всего  он  побывал  в  базе  данных  лазарета,  затем
проверил комплектность склада  и  аптеки,  а  уж  после  этого  вошел  в
Интернет.  Просмотрел  сайты  с  профильной  тематикой  и  погрузился  в
раздумья. А подумать было о чем. Все эти дни он напряженно искал способ,
как ему заманить в ловушку  Должанского.  В  отличие  от  Зырянова,  тот
практически никогда не показывал своих слабостей. Он не  спал  со  своей
секретаршей, не искал наложниц среди сотрудниц. Одно время Кукловод даже
подозревал директора в нетрадиционной ориентации, но вскоре отказался от
этой мысли. Оказалось, что у Должанского прекрасная семья и два  сына  -
точная копия отца.
   Выпивка  тоже  отпадала.  Генеральный  почти  совсем  не   употреблял
спиртного, а отсутствие пристрастия к наркотикам подтверждали результаты
анализов, которые директор сдавал регулярно, как и все сотрудники ФАЗМО.
   Оставалась  еще  слабая  надежда  на  то,  что  Вадим   Александрович
проворуется. Через бухгалтерию предприятия проходили  такие  суммы,  что
кое-кто мог бы и соблазниться. Но и здесь Зырянова ждало  разочарование.
Вадим Александрович, если и имел какой-то грех, то Кукловоду не  хватало
экономических знаний, чтобы  это  вычислить.  А  подключать  кого-то  со
стороны... Нет, не стоит! Потом живи и дрожи, предадут тебя или нет?
   Не сработала пока и ловушка, которую Зырянов подстроил для  Машки.  А
как он на нее рассчитывал! Раньше Кукловод никогда не забывал  закрывать
сейф и  уносить  ключи  с  собой.  А  теперь,  после  мобилизации,  стал
периодически допускать промашку. Сейф  закрывал,  но  ключи  оставлял  в
специальном мешочке и передавал их на хранение Марине. А в сейфе,  среди
всяких безобидных документов, он оставил  докладную  записку.  Она  была
отпечатана на старой бумаге, - пачку такой бумаги, так же как и  древнюю
ленту для матричного принтера, он на всякий случай  хранил  на  даче.  В
этой записке некий Доброжелатель оповещал Зырянова о том, что Должанский
в нарушение всех правил  провел  перепрограммирование  "мобилизованного"
начальника отдела автоматизации и  программирования  Филипенко  Анатолия
Викторовича.  В  результате   этого   преступления   Филипенко   получил
незаконный доступ к новым человеческим возможностям. Он, в свою очередь,
передал  эти  знания  программисту  Рыкову,  который  теперь  использует
полученные  способности  во  вред  ФАЗМО.  Должанский  извещен  о  таком
развитии событий, но не принимает никаких мер к  прекращению  настоящего
безобразия.  Наоборот,  он  всячески  поощряет  действия  вышеозначенных
граждан, о чем свидетельствует то, что он не  принимает  никаких  мер  в
отношении Филипенко. Хотя можно заметить  и  невооруженным  глазом,  что
Филипенко ведет себя совсем не так, как все остальные "мобилизованные".
   В заключение  Доброжелатель  выражал  надежду  на  то,  что  Владимир
Арамович примет все меры, чтобы  положить  конец  безобразию  и  навести
порядок на заводе.
   Кукловод  специально  подстроил  текст  под  речь  малограмотного   и
ограниченного, но весьма осведомленного  человека.  Он  специально  ввел
туда несколько грамматических  ошибок,  а  также  неоднократные  повторы
одних и тех же аргументов. Он еще хотел  сделать  так,  чтобы  казалось,
будто это написано женщиной, но потом передумал, побоялся переборщить.
   Письмо  преследовало  несколько  целей.  Если   Машка   работает   на
Должанского, то начнется прессинг на Филипенко, а тот, в  свою  очередь,
будет вынужден защищаться и атаковать своего шефа. К нему  присоединится
Рыков, и еще неизвестно, кто в этой борьбе выйдет  победителем.  Зырянов
сам видел, на что способны  эти  ребята,  весь  завод  вместе  со  своей
охраной на ушах стоял, но ничего с  программистами  поделать  не  могли.
Големам и  тем  нос  натянули.  Ну  а  если  этого  не  произойдет,  что
поделаешь, значит, зря он Машку  подозревает  и  у  него  есть  человек,
которому можно доверять.
   Судя по тайной метке, оставленной хитрым  начмедом,  сейф  открывали.
Было такое ощущение, что и документы  просматривали,  но  уверенности  в
этом не было, да и метка сдвинулась совсем чуть-чуть, так что оставалось
неясным, то ли действительно дверцы открывали и ее  сдвинуло  дуновением
воздуха, то ли ему это просто кажется. Хотя зачем открывать  сейф,  если
не решаешься ознакомиться с его содержимым?
   Реакции Должанского не последовало, но Владимир Арамович все  еще  не
решался поверить в порядочность своей любовницы. Уж больно страшно  было
ошибиться. Да и ее любопытство тоже не слишком располагало к этому. Если
ты такая честная, то зачем шпионишь? Ладно, если это просто бабская дурь
и ревность, а если что-то другое? Но тогда к кому ушла  информация?  Кто
схватил наживку?
   Хотя, с другой стороны, вполне может быть и так,  что  Машка  не  при
делах и всем заправляет Чухнин. Прикинулся овцой,  ходит  весь  из  себя
такой робкий, затюканный, а на самом деле глаза и уши Должанского.  Хотя
почему  именно  Должанского?  Бери  выше!   Золотого!   Ведь   тот   сам
признавался, что у него на заводе есть  кто-то  свой,  но  кто,  Зырянов
никогда не узнает. Черт, поди разберись  в  этом  паучатнике,  кто  кого
сдает.
   В любом случае,  кто  бы  ни  кинулся  проверять  источник,  Кукловод
подстраховал себя и с этой стороны. Пару дней назад,  прорабатывая  план
свержения  ненавистного  коротышки,   Зырянов   вспомнил   о   Валентине
Старикове. Этого молодого программиста Кукловод знал, как пишут в старых
романах, с младых ногтей. Насколько  он  силен  как  специалист,  начмед
оценить  не  мог,  но  тот  факт,  что  молодой  парень  сумел  выиграть
Олимпиаду, о чем-то говорил. А вот его  человеческие  качества  Зырянову
были хорошо известны. За деньги он готов был на любой,  подвиг.  Впервые
Владимир Арамович прибегнул к  профессиональным  знаниям  Валентина  три
месяца  назад,  когда  попросил  его   посмотреть   программу,   которая
накладывалась на "мобилизованных". Кукловод, конечно, не  сказал,  зачем
она, он лишь намекнул, что это  нужно  для  одной  японской  безделушки.
Дескать, прилетели партнеры из Японии  и  привезли  игрушку-робота.  Все
охали, ахали... Ну а его словно злая муха укусила, за  стаканом  вискаря
спорить начал: железяки, мол, вы делать умеете, но  вот  программы  наши
делают лучше! Те в смех, а Зырянов еще