вод. - Но толку от этого!  Что  делать
будем?
   Игорь  Васильевич  с  облегчением  вздохнул  тайком  от   всесильного
начальника. Вроде бы пронесло.
   - Они нужны вам живыми? -  спросил  он.  -  Или  можно...  несчастный
случай?
   - Живыми бы лучше. - Зырянов посмотрел на дисплей. - Разобраться бы с
пацаном... А девку обязательно живой!
   Тут Кукловод взглянул на помощника и спохватился. Незачем тому  знать
лишнее!
   - Если Рыков вышел из-под контроля, то  он  может  нам  навредить,  -
заговорил он снова. - Игорь Васильич, ты вот что, сядь-ка  подумай,  что
он может делать... там на воле? Что он предпримет? Куда пойдет,  к  кому
обратится?
   - Милиция,  ФСБ,  прокуратура...  -  перечислил  Чухнин.  -  Вас  это
интересует? Боитесь, что он туда ринется?
   - Там  все  схвачено!  -  Зырянов  презрительно  усмехнулся.  -  Наши
клиенты! А вот если он пойдет к журналистам, если дойдет до  Джаврова...
Вот туг будут неприятности.
   - Может, послать бандюков Кокаколы? -  негромко,  так,  чтобы  слышал
только начальник, предложил Игорь Васильевич. - Пускай его прямо  излома
вытащат!
   - А родители? Они ведь не станут  спокойно  смотреть,  как  их  детей
какие-то головорезы уводят! Соседи тоже могут подключиться!  -  возразил
Зырянов. - Что ж прикажешь, на всю Москву прославиться? Войну начать?
   - А что,  если  в  милицейскую  форму  их  нарядить?  -  не  сдавался
помощник.
   Кукловод удивленно посмотрел на него. Что это  он,  совсем  рехнулся?
Хотя... если хорошо подумать, то очень даже неплохо! Милиция, это  будет
как раз  то,  что  надо.  Только  здесь  нужен  не  Кокакола  со  своими
болванами, а совсем другие люди. А что, интересная комбинация выходит!
 
*** 
 
   Сергей Николаевич с болью в глазах посмотрел на дочь. Видно было, что
он сильно переживает, но не хочет,  чтобы  это  заметили  близкие...  Да
разве скроешь такое? Дочь она и есть дочь, кто же еще  будет  переживать
за нее, если не мать и отец?
   Толик, который в последний момент передумал и повез Лену  не  к  себе
домой, а к ней, теперь видел, что поступил правильно. Он  вспомнил,  как
переживала его мать, когда он вчера... Нет, лучше не  вспоминать!  Нужно
срочно, как только решит, что делать с Леной, ехать домой к родителям  и
все им объяснить. Все?  Да  уж,  вопрос  так  вопрос!  Пожалуй,  все  не
расскажешь, в то, что с ним произошло, мало кто поверит. Но  все  равно,
хотя часть истории все же придется поведать... Иначе как оправдается  за
вчерашнее? Вел себя так, что вспомнить стыдно!
   - Толик, я тебе очень благодарен, что  ты  не  остался  равнодушен  к
нашей беде, - сказал Панин. -  Но,  прошу,  объясни,  если  можешь,  что
происходит? Эта внезапная болезнь,  госпитализация,  на  которую  мы  не
давали согласия... Потом возвращается веселая и, казалось, все позади...
Мы, правда, сразу  заметили,  что  она  какая-то  не  своя,  но  думали,
показалось, мало ли, у девушек всякое бывает...  Но  вчера  утром  такое
началось, что...
   Сергей Николаевич огорченно махнул рукой. Рыков понял его. Он  и  сам
пережил такое же утро, что и его дочь. Он тоже был явно не в себе. И это
еще мягко сказано. Если и Лена была такая... Да нет, она могла быть  еще
хуже, у нее-то симптомы должны были проявиться раньше.
   Толик обернулся и  посмотрел  на  безучастно  сидевшую  девушку.  Она
смотрела перед собой, словно не видя плачущую  мать,  которая,  стоя  на
коленях у кресла, обнимала ее. Лена вообще никого и ничего не  видела  и
не слышала.
   - Я вас понимаю, - начал Рыков. - Более того,  я  сам  хотел  с  вами
поговорить о том, что происходит в этой... конторе.
   Панин насторожился. Неужели его опасения имеют под  собою  основание?
Сергею Николаевичу так не  хотелось,  чтоб  они  сбылись,  но,  кажется,
сейчас он услышит что-то страшное.
   - Говори! - повелительно сказал он и опустил глаза. Чтобы скрыть свою
озабоченность? - Я хочу знать, что с Леной!
   Толик рассказал о себе: как он с утра  ощутил  нервозность,  как  его
стало тянуть на работу, как стали слышны беззвучные команды и проявились
невидимые надписи... Рассказал он и о странно неуемной жажде  работы,  о
том, как его ударил охранник. Он видел по глазам Сергея Николаевича, что
все, что он говорит, находит понимание. Видимо, что-то подобное тот  уже
слышал от дочери. Так шло, пока Толик не стал рассказывать, как его руки
сами освободились от  захватов.  Сергей  Николаевич  недоверчиво  качнул
головой и хлопнул Толика по плечу:
   - Ну, это у  тебя  галлюцинации  начались!  Но  все  остальное  нужно
расследовать. Я позвоню одному своему товарищу, он в органах работает...
в ФСБ. Пусть они присмотрятся к вашему заводу. Пора потрясти эту шарагу.
   Панин вышел в коридор и поднял трубку.
   - Черт, где же у меня записан его телефон? - проворчал он. - Анна,  я
же просил...
   О чем Панин просил жену, Толик так и не  узнал.  В  дверь  настойчиво
зазвонили.
   Как же был удивлен Рыков, когда в квартиру вошли  два  милиционера  в
форме, а с ними трое в штатском.
   - Уголовный розыск! - представился один из них. Он был  в  коричневой
короткой  куртке,  под  которой   угадывалось   оружие.   Посмотрев   на
присутствующих, он остановил свой взгляд на госте.  -  Мне  нужен  Рыков
Анатолий Максимович. Это вы?
   - Да, - удивленно подтвердил Толик. - Это я.
   - Здравствуйте! - Говоривший  протянул  руку  и  замялся,  словно  бы
боялся испачкать ковер, а снимать обувь, естественно, не  хотел.  Толику
ничего не оставалось,  как  встать  и  самому  сделать  несколько  шагов
вперед. И только оказавшись в наручниках, он понял, что все  было  ловко
разыграно. Как же, будет мент стесняться запачкать пол...
   -  Что  это  значит?  -  возмущенно  спросил  Сергей  Николаевич.   -
Немедленно отпустите мальчика!
   - У нас  есть  ордер  на  его  арест,  -  невозмутимо  ответил  самый
разговорчивый из непрошеных гостей. - Нам  приказано  доставить  и  вашу
дочь тоже!
   - Что?! - Глаза Панина сузились до злых щелок. - Где  ордер?  Я  хочу
взглянуть на него!
   - Она пока вызывается как свидетель.
   - Пока не будет повестки, она из дому  не  выйдет!  -  заявил  Сергей
Николаевич, не отрывая взгляда  от  дочери.  Анна  Дмитриевна  при  этих
словах прижалась к Лене, закрывая ее своим телом.
   - Сережа, да позвони ты Юрке своему! - со  всхлипом  сказала  она.  -
Книжка возле тумбочки... Панин быстро набрал номер.
   - Юра, у нас проблемы! - закричал он. - Да подожди ты! Ко мне  сейчас
ворвались какие-то люди, говорят, что из милиции, но  ордера  нет...  Да
подожди, выслушай! Они хотят увести Ленку... Да  не  шучу!  Нет!  Здесь!
Сейчас...
   Сергей Николаевич посмотрел на посетителей.
   - Кто у вас старший? - спросил он. Милиционеры переглянулись.
   - Ну я! - заявил разговорчивый. - А что...
   - С вами хотят побеседовать! - Панин протянул ему трубку.
   - Да не собираюсь я ни с кем беседовать! - презрительно бросил  мент.
- Так, нам пора идти! Надеюсь, вы не собираетесь оказывать сопротивление
представителям органов?
   - Вас просит к телефону генерал-майор Федеральной службы безопасности
Полунин Юрий Степанович! Заместитель начальника управления "антитеррор"!
- Сергей Николаевич не собирался отступать. - Вы отказываетесь выполнить
его приказ? Я могу так и передать ему?
   Оперативник видел, что хозяин квартиры держит трубку  таким  образом,
чтобы его слова были слышны тому, кто находится на другом конце провода.
Ситуация  осложнялась,  и  он  не  знал,  как  поступить.  Ссориться   с
всесильной организацией не хотелось.
   - Ладно, давайте вашего генерала... - Мент  взял  трубку.  -  Старший
инспектор  уголовного  розыска  Кондратенко!  Да!  Да!  Нет!  Но  у  нас
приказ... Ордер... Нет, не на нее, на гостя... Но она важный  свидетель!
Но... Но... Хорошо, жду!
   Кондратенко положил трубку. Посмотрел  на  Рыкова,  который  спокойно
ждал своей участи, на безучастную Елену. Потер затылок.
   - Ждем пять минут, потом никаких отговорок, - буркнул  он  товарищам.
Прежней уверенности в его голосе уже не было.
   Но пяти минут ждать не пришлось. Телефон зазвонил раньше
   - Кондратенко! - проговорил в трубку оперативник. - Да, я! Да...  Но,
Михаил Захарович... Но... Понял! Есть! Есть! Вас понял!
   По мере того как продолжался разговор, тело оперативника из  вальяжно
расслабленного стало преображаться в подтянутое,  готовое  к  выполнению
приказа. Под конец он уже стоял  по  стойке  смирно.  Осторожно  положив
трубку, Кондратенко неприязненно посмотрел на Панина.
   - Мне приказали извиниться перед вами, что я и делаю, -  сквозь  зубы
произнес он. - Ваша дочь  останется  дома...  А  пацана  мы  уводим.  До
свидания!
   Опер кивнул своим коллегам.
   - Берите этого, - Кондратенко показал пальцем на Толика, - и  уходим!
Но дело еще не закончено и...
   - Дело действительно  не  закончено!  -  перебил  милиционера  Сергей
Николаевич. - И вы лично будете нести ответственность  за  этого  парня!
Если хотя бы один волос упадет с его головы...
   - Много берешь на себя! - огрызнулся  Кондратенко.  -  Смотри,  жизнь
одним днем не кончается! Может,  твои  дружки  и  могут  по  начальствам
звонить, но на каждом углу ты охранника  к  своей  дочери  или  жене  не
поставишь! А московские улицы полны опасных неожиданностей... Так что не
накликай беды!
   Толик, обрадованный тем, что девушка хотя  бы  на  время  остается  в
безопасности, быстро подошел к ней.
   - Лена, я приказываю тебе  находиться  дома,  -  прошептал  он.  -  Я
приказываю не слушать ничьих команд. Только мои!  Ты  больше  не  будешь
слышать и видеть приказов Зырянова. Теперь ты слышишь только то, что все
люди. Теперь ты видишь только то, что  все  нормальные  люди.  Забудь  о
заводе, забудь о работе!
   - Эй ты, что там шепчешь? - спохватился  один  из  тех,  что  были  в
форме. - Ну-ка отойди от нее! Паша, выводи его!
 
ГЛАВА 10 
 
   Толик с тоской смотрел сквозь зарешеченное окно милицейского "уазика"
на сереющие в сумерках улицы и размышлял, что же такое с ним происходит.
То, что это не сон, понятно, не маленький, догадался. Но  лучше  бы  это
был все же сон, уж больно  страшная  реальность  выходит!  Словно  он  в
какой-то фильм попал и никак выйти не может. А может, он стал участником
эксперимента? А что,  теперь  равновероятны  все  предположения!  Вполне
возможно, что и под эксперимент  попал.  И  в  ходе  этого  эксперимента
оказался в наведенной... как ее, в виртуальной реальности? И  теперь  от
того, как себя поведет Толик, будет зависеть  развитие  сюжета?  Был  же
фильм с Кристофером  Ламбертом,  когда  тот  попал  внутрь  компьютерной
игры... Слушай, а как похоже! Господи, так вот почему у  него  раны  так
быстро заживают! И тело какое стало! Захотел, раз - и трансформировался!
Класс!
   Машину тряхнуло, и  Толик,  по-прежнему  остававшийся  в  наручниках,
ударился головой обрешетку. Черт, больно же! Размечтался тут об играх...
а самого как дерьмо в проруби кидает.
   Программист опустил взгляд на наручники. Может, пора  их  снять?  Вон
как в кожу врезались, аж кисти синеть начали!  Нет,  пока  менты  рядом,
делать этого не стоит... Ну разве что чуть-чуть  тоньше  кости  сделать,
чтобы не так больно было. Вот  так,  не  больше!  Толик  с  наслаждением
почувствовал, как сразу стало легче. Интересно, как бы эти... "служители
закона" повели себя, если бы  он  изменил  внешность?  Стать  бы  таким,
как... Нет, только не нужно сейчас  представлять  кого-то!  Ну,  станешь
Стивеном Сигалом, ну, перебьешь ментов, а дальше что? Начнется настоящая
охота на тебя!
   Подожди, а кто им поверит? Вот Сергей Николаевич же не поверил,  хотя
он и был лицом заинтересованным... Он хотел поверить... и не поверил,  а
уж менты ментам тем более не поверят!. Да к тому же...  Если  допустить,
что все это не что иное, как игра, то именно таких действий  и  ждут  от
него те, кто управляет этим действом. И раз тебе в этой игре дали  такой
бонус, как трансформация, то надо использовать его по полной программе.
   Рык решил, что перед трансформацией необходимо представить, в кого он
будет перевоплощаться. Стивен? Но он такой здоровый, что  у  Рыка  может
просто не хватить... "строительного материала"! Джеки Чан?  А  толку-то?
Если не умеешь драться, как этот знаменитый китаец, то внешность его  не
поможет... Сталлоне? Арнольд...  Черт,  глупости  это  все!  Нет,  нужен
другой путь... Вот только какой?
   Пока Толик раздумывал, каким героем ему  стать,  руки  сами  по  себе
освободились от оков, благо в отсеке для  арестованных  он  сидел  один.
Затем вместо мягкой  подушечки  большого  пальца  правой  руки  появился
костяной  нарост,  который  точно  лег  в  выемку  замка  и,   образовав
своеобразную дверную  рукоятку,  открыл  путь  на  свободу.  Елки-палки,
оказывается, не нужно быть героем, чтобы освободиться? От тебя требуется
просто пожелать... и все? Дело сделано?
   Дождавшись очередной остановки у светофора, Толик осторожно приоткрыл
дверь и бесшумно спрыгнул на асфальт. Забавно было видеть  округлившиеся
глаза водителя следующей за ними "волги". Наверное, подумал,  что  видит
побег опасного преступника! Дабы  не  создавать  ненужной  суеты,  Толик
сделал  вид,  будто  хлопает  рукой  по  кузову.  Его  жест  должен  был
обозначать: "Ну, давайте, мол, ребята, спасибо, что подвезли!"  Кажется,
сработало, лицо водителя расслабилось.
   Сосредоточенно глядя себе под ноги, Толик, боковым  зрением  наблюдая
за милицейской "канарейкой", двинулся к тротуару. Он понимал, что сейчас
самое главное -  не  сорваться,  не  побежать.  Резкое  движение  всегда
вызывает чувство опасности и, как следствие, обостренное  внимание,  что
ему в данной ситуации просто противопоказано.
   Светофор переключился, и поток машин  пошел  вперед,  унося  с  собой
машину с пустой клеткой. А вместе с ней ушла и определенность. До побега
Толику было ясно, что делать: бороться  и  доказать  свою  невиновность.
Или, по крайней мере, попытаться узнать, в чем его обвиняют.  Теперь  же
ситуация изменилась коренным образом. Теперь он беглец, и нужно  думать,
как быть дальше. Быстро думать,  стремительно!  Опережать  противника  и
принимать единственно правильное решение! Еще бы знать какое...
   Стать нелегалом и прятаться по  чердакам  и  подвалам?  Этого  он  не
умеет, да и жизнь бомжей казалась Толику столь отвратительной, что он  и
думать не хотел о такой перспективе. Ехать домой к  себе  или  родителям
нельзя, там его будут искать. По тем  же  соображениям  у  Паниных  тоже
появляться нельзя.
   Хотя, пока менты узнают, что он бежал,  пока  объявят  розыск,  время
есть, можно позвонить, предупредить. Может, и подсказку какую услышит.
 
*** 
 
   Сериков растерянно положил трубку. Его виноватые глаза, перебежав  от
Зырянова, остановились на Должанском.
   - Ничего не понимаю! - проговорил он. - Вначале эти болваны не смогли
забрать Панину, а теперь еще и Рыкова упустили!
   Вытянувшиеся лица  яснее  всяких  слов  показали,  как  это  известие
"обрадовало" тех, кому это было сказано.  Кукловод  начал  багроветь  от
закипевшего в нем гнева, а генеральный сердито отшвырнул авторучку.
   - Вы, Николай Николаевич, хоть соображаете, что происходит? - шипящим
полушепотом начал Вадим Александрович. Он повысил голос:
   - Вы что, не понимаете, чем будет грозить утечка информации?  Вам  не
хватает людей,  профессионализма  или  денег,  чтобы  выполнить  простое
поручение? Что сложного в том, чтобы привести девку и щенка, сорвавшихся
с привязи? А может, вы просто потеряли чувство  ответственности?  Может,
вам самому пора  на  покой?  Или  стимуляторы  вашей  деятельности  пора
применять? Не можете справиться с простым делом, так как же тогда  вы  с
безопасностью завода управитесь?
   -  Вадим  Александрович,  простите,  это  какое-то  недоразумение!  -
залепетал грозный Кокакола.  -  За  девчонку  подписался  Полунин,  сами
понимаете, не последний человек. Артамонов, естественно, включил заднюю,
разрешил арестовать только Рыкова... А с  замначальника  управления  кто
будет спорить? Ну да бог с ним, пацана бы привезли, так  нет,  мусора  и
его упустили! Купил он их, что ли?
   Тут Серикова осенило, как перевести стрелки на другого.
   - Вообще ловкий малый этот программист! - продолжал он. - Как его  ни
зомбировали, не поддался! Прямо со  стола  у  Зырянова  и  ушел...  Нет,
чувствуется, что поспешили с ним. Нужно было присмотреться, проверить.
   Кокакола намекал на то, что при принятии решения  включить  Рыкова  в
программу Зырянов не посоветовался ни с Должанским, ни с кем  другим.  И
уж он-то, Сериков, в этой  истории  вообще  не  при  делах  и,  попросту
говоря, расхлебывает чужие грехи.
   - Ты к чему это ведешь? -  первым  отреагировал  Кукловод.  -  Хочешь
сказать, что не твои люди упустили обоих?
   - Я хочу сказать, что конкуренты не дремлют  и  что  пацан  мог  быть
"казачком  засланным"!  -  огрызнулся  Кокакола.  -  Вместо  того  чтобы
проверить его досконально, посмотреть все его концы, ты бросил  его  под
мобилизацию! А тот взял да и не  поддался!  Кто  знает,  может,  у  него
защита стоит? Может, его...
   - Ты о  чем  говоришь?  -  Владимир  Арамович  привстал  и  угрожающе
наклонился в сторону Кока-колы. - Да ты хотя бы  понимаешь,  какую  чушь
несешь? "Зашита", "казачок"...
   - Все, хватит! - громко  крикнул  Должанский.  -  Вместо  того  чтобы
думать, как нам быть, вы тут скубетесь, как псы подзаборные!  Кто  прав,
кто виноват, потом разберемся! Давайте думать, что дальше делать  будем?
Как Рыкова захватить?
   - Вадим Александрович, я тут наметил  план  мероприятий,  -  Кокакола
решил перехватить инициативу. - Телефоны и адреса его близких поставлены
под наблюдение. Как только беглец  объявится,  а  деваться  ему  некуда,
жрать-то все равно захочет, мои ребята его и возьмут! На  ваше  решение,
живым он нужен или лучше сразу... того. Ну, чтобы хлопот было меньше.  У
Паниных все на прослушке. Вокруг обоих домов расположены наши люди.  Все
под контролем. Как только пацан появится, мои его сразу... А девку можно
хоть сейчас. Только скажите, и она будет доставлена. Мы не  мусора,  нам
Артамоновы и Полунины не указ.
   - Вот так бы сразу, - проворчал, успокаиваясь,  Должанский.  -  А  то
ментов каких-то бестолковых послали. Свои  бойцы  тогда  зачем?  Давайте
забирайте девку! Да так, чтобы все выглядело, как... Ну пусть  отморозки
квартиру пришли кидать,  а  хозяева  вернулись  не  вовремя...  Или  еще
как-нибудь, не мне  тебя  учить!  Действуй,  Коля,  действуй,  не  стой!
Хотя... нет, раз она под защитой ФСБ,  пока  Панину  трогать  не  будем.
Зачем нам лишний шум? Следите за домом и ничего не предпринимайте,  пока
не появится пацан. Его хапнем, потом... видно будет.  А  пока,  он  твоя
главная задача! Все, иди!
   Зырянов дождался, пока за Кокаколой закроется дверь, и  только  после
этого, криво улыбнувшись, процедил:
   - Болван! Не смог такое простое задание выполнить!
   - В этой истории ты тоже не  слишком  здорово  выглядишь,  -  заметил
Должанский. - Ты их  программировал,  почему  они  сорвались  с  крючка?
Почему зов на них не действует?
   - Разреши повысить мощность передатчика и посмотришь, как они к  тебе
прибегут!
   - Вовочка, ты же сам знаешь, что предлагаешь мне то, на что  я  никак
не могу пойти! - вспылил Вадим Александрович. - Знаешь?  Так  какого  же
черта?
   Кукловод не стал отвечать. Он действительно знал, что генеральный  не
решится. Да что там! Должанский не решится и на то, что положено  делать
в подобных ситуациях! Впрочем, как и сам Зырянов. Обращаться  к  Уколову
не любили ни тот, ни другой. Хамство големов коробило  одного  и  пугало
другого. Может быть, Владимир Арамович и устроил бы подлянку начальнику,
запустив информацию Уколову, но прокол на сей раз  допустил  он  сам,  а
потому стучать значило подставляться самому. Заинтересованность  в  том,
чтобы случай