а то и вся тысяча! И ширина метров пятьдесят... Ну точно, полоса! Да еще
какая! Такой он не видел нигде, даже на  самых  современных  аэродромах.
Вот так находка! Это же...
   Додумать он не успел. Неожиданно со стороны  озера  ударила  огромная
волна, и его вместе с конем окатило водой. Ее было так много, что Герман
еле удержался в седле. Он в испуге посмотрел направо,  где  было  озеро.
Герман мог поклясться, что еще десять-пятнадцать секунд назад  оно  было
спокойным и гладким, как лед в хоккейной коробке!
   Но что это? Куда  идет  дорога?  Куда  она...  падает?!!  Почему  она
движется? Почему уходит из-под ног?!!!
   Дальше все  покатилось  как  в  тумане.  Казавшаяся  ранее  ровной  и
надежной, словно трасса Москва -  Санкт-Петербург,  полоса  камня  вдруг
наклонилась, и метис со всадником даже моргнуть не успели, как оказались
под землей. Последнее, что еще удалось увидеть Герману, была серо-желтая
плита. Она промелькнула на уровне глаз  в  такой  близости,  что  летчик
сумел разглядеть ее мелкие трещинки... А  дальше  удар!!!  Сноп  искр  и
темнота!
 
*** 
 
   Лера и Гарун спускались к  озеру  гораздо  дольше,  чем  их  спутник.
Заметив смятые и поломанные кусты, узкие словно  бы  просеки  в  колючих
зарослях, Лера  поняла,  что  здесь  промчался  Маркс,  но  не  решилась
повторить путь Александрова. Кобыла не заслуживала такой пытки. Зачем ее
мучить, когда можно объехать опасный участок?
   - В какую сторону быстрее? - спросила Лера не очень понятно, но Гарун
ее понял и неуверенно показал влево.
   - Я здесь не был никогда, -  признался  он.  -  Сюда  нельзя  ходить.
Тут... люди пропадают.
   - А друзей бросать можно? -  Валерия  была  настроена  решительно.  -
Поехали... не пропадем!
   С этими словами Лера пустила Мери вдоль зеленой преграды. Она верила,
что найдет место, где сможет пробраться к цели, не нанося увечий лошади.
Должен же быть проход в этих зарослях! И проход нашелся.  Но  для  этого
пришлось дать довольно-таки  приличный  крюк.  Нервничая  от  тревожного
предчувствия, Лера, едва только завидев небольшую  прогалину,  пустилась
туда, совсем забыв о предупреждениях горца. Да не очень-то и верилось  в
какую-то мифическую угрозу. На дворе двадцать первый век, а тут мистикой
какой-то пугают!
   Как только Мери выскочила на простор, Лера  дала  ей  шенкеля,  и  та
прибавила ходу. Лере просто не терпелось поскорее убедиться, что с Герой
все в порядке, и забрать его  отсюда.  Пусть  даже  для  этого  придется
бросить его взбесившегося коня. В случае чего Мери и двоих вынесет.
   Пологий,  но  небезопасный  из-за  свежей  осыпи   спуск   закончился
удивительно быстро. Не успела Лера подивиться резкому переходу из  света
в тень, как тут же задул холодный ветер. И почти в это же мгновение  она
увидела то самое озеро, о котором с таким ужасом упоминал Гарун. И вовсе
оно... не страшное. Большое, да, но совсем не страшное! По крайней мере,
не нагоняет жути, как этот чертов лес. Какие деревья здесь... противные.
Голые... нет, даже скорее чешуйчатые, с  длинными  обнаженными  корнями.
Местами поросшие мхом, они  словно  бы  вышли  из  какого-то  неудачного
фильма  ужасов   о   появлении   живых   деревьев-хищников,   питающихся
человеческой плотью. Почти Уиндем с его "Днем триффидов".
   Леру от этих мыслей передернуло.  Остановив  Мери,  она  привстала  в
стременах и осмотрелась. Найти бы хоть  какую-нибудь  зацепку,  в  какой
стороне искать Александрова. Хорошо, если бы  сохранились  следы  копыт,
но, как назло, почва вдоль берега была каменистая  и  мокрая...  Мокрая?
Странно. Разве здесь такие высокие волны, что  заливают  берег?  Откуда?
Озеро, пусть оно и большое, но не настолько, чтобы ветер мог поднять  на
нем такие волны.
   Не веря своим глазам, Лера спешилась и потрогала камни.  Сомнений  не
было, они намокли совсем недавно.  Господи,  тогда  что  же  получается,
Герман именно здесь упал в воду?
   - Гарун, - Лера услышала цокот подков и  повернулась  к  подъехавшему
спутнику, - ты видишь? Здесь только что была вода! Значит, кто-то упал в
озеро! Прямо в этом месте!
   - А там? - Гарун, по-прежнему сидя верхом,  показал  рукой  на  лужи,
темневшие повсюду. - И вон там... Да везде!
   Молодой горец расстроенно покачал головой. С  высоты  он  видел,  что
вода была почти на всем обозримом пространстве. Еще одна загадка, ничего
хорошего не сулящая.
   - Лера, мне что-то не по себе, - тихо  сказал  он.  -  Я  тебя  очень
прошу... сядь в седло. Мы должны быть готовы  в  любой  момент  убраться
отсюда.
   Лера молчала. Ей и самой было  тревожно,  но  как  можно  говорить  о
возвращении, если они еще ничего не  сделали,  чтобы  найти  Геру?  Если
этому храбрецу так боязно, пусть проваливает! Интересно, что  он  скажет
дома о потере коня? Уж если нет Александрова, то что  тогда  говорить  о
метисе? Нет, без Германа коня он точно не найдет.
   Лера уже вскинула  голову,  чтобы  сказать  это  Га-руну,  как  вдруг
увидела, что тот замер, напряженный как струна,  и  внимательно  смотрит
куда-то на озеро.
   - Что там? - спросила Лера. - Что ты увидел?
   - Тише! - Юноша поднял руку, призывая ее к молчанию. - Слышишь?
   Лера устремила взгляд на озеро и прислушалась. Странно, она ничего не
видит и не слышит. Он что, разыгрывает ее? Нашел время!
   - Бежим! - крикнул Гарун. - Быстрее!
   Одним рывком  он  развернул  Карая  в  сторону  кустов  и  готов  был
пуститься вскачь, но разве может горец бросить женщину одну?
   - Да не копайся ты! - зарычал он. - Сейчас... ох!
   Что такое "ох", теперь увидела и Лера. В  центре  озера,  около  того
места, где  над  водой  нависала  огромная  темная  скала,  образовалась
высокая, метра три  высотой  волна  и  стремительно  понеслась...  в  их
сторону! Причем волна не расходилась  концентрической  окружностью,  как
могло быть, если бы причина ее возникновения была естественной - падение
в воду чего-то  очень  тяжелого  или  же  сильный  подводный  толчок,  а
целеустремленно  двигалась  к  ним.  Как  будто  бы  какое-то  нереально
гигантское существо толкало ее перед собой.
   - Боже, что это?! - Глаза Леры готовы были выскочить из орбит. -  Ой,
мамочка, что же будет?!
   - В седло! - крикнул что было мочи Гарун. - В седло!!!
   Видя, что гостья от накатившего на  нее  оцепенения  совсем  потеряла
разум, горец подлетел к ней и, схватив за шиворот, одним  мощным  рывком
бросил поперек своего седла.
   - Домой, Мери, домой! - приказал он своей любимице и развернул Карая.
- Домой!
   Бросив  жеребца  с  места  вскачь,  Гарун   обернулся.   Инстинктивно
чувствуя, что не успевает и что волна вот-вот их накроет, он послал коня
не к кустарнику, для чего ему пришлось бы  мчаться  вдоль  озера,  а  за
ближайшие вековые деревья. Что-то подсказывало ему,  что  раз  те  стоят
здесь вот уже сотню лет, то и сейчас выдержат  и  прикроют  беглецов  от
удара.
   Бросок Карая к деревьям был  стремителен.  Конь,  казалось,  проникся
замыслом хозяина. В желании спасти себя и седоков он не щадил своих  сил
-  и  сумел-таки  сотворить  невозможное.  В  считанные  секунды   Карай
проскочил расстояние, отделявшее троицу от спасительных стволов...  и  в
этот самый момент их настигла волна.
   Словно гигантская кувалда ударила в спину Гаруна  и  в  круп  лошади,
придав им дополнительное  ускорение.  Сила  водного  потока  была  столь
ошеломляющей, что на какой-то миг всадник  почувствовал,  как  его  коня
отрывает от земли и несет в могучем потоке.  Их  стало  разворачивать  и
тащить боком! Гарун похолодел: теперь достаточно наткнуться на  малейшее
препятствие, и они опрокинутся.
   - Держись, Караюшка, держись! - прохрипел он. - Держись!
   Нужно отдать должное Караю  -  конь  пока  каким-то  чудом  продолжал
сохранять равновесие. Перебирая ногами, он тащил на себе  двух  людей  и
еще умудрялся при этом избегать столкновения с особо крупными деревьями.
   - Господи, да что же это такое?! - истерически закричала Лера.
   Захваченный вихрем событий, Гарун совсем забыл, что  она  по-прежнему
лежит поперек шеи скакуна, ноги свисают с  одной  стороны,  голова  -  с
другой. Не захлебнуться в таком положении - задача не из  легких.  Всеми
силами стараясь держать голову над водой и при этом  не  соскользнуть  с
мокрой конской шкуры в воду, Лера изогнулась в немыслимо  нелепой  позе,
но на что не пойдешь, когда на кону твоя жизнь.
   - Гарун! Я сейчас упаду! - закричала  Лера,  понимая,  что  еще  пара
мгновений - и у нее не останется сил. - Помоги!
   - Не упадешь! - прокричал в ответ юноша, вспомнив наконец .о том, что
он не один.
   Схватив Леру за ворот рубашки, благо прочная джинса могла выдержать и
не такое, другой рукой Гарун подтянул поводья, - хоть и небольшая, а все
помощь коню. Инстинктивно он понимал, что  главное  сейчас  -  переждать
вал, долго  такая  вода  держаться  не  может.  Все  мысли  Гаруна  были
сосредоточены на этом, и ни на что иное он не обращал внимания.  И,  как
оказалось, напрасно. Ни  он,  ни  Валерия  даже  не  сразу  поняли,  что
происходит и откуда идет этот страшный, опустошающий душу  рев.  Он  был
такой силы, что просто не мог принадлежать ни одному живому существу  из
всех, что живут на планете. Даже сама земля задрожала от этого  низкого,
грозного рева. Ничего странного не было  в  том,  что  это  таинственное
существо своим движением подняло такую волну на озере, если от его  рыка
деревья закачались и с них посыпалась листва.
   Неописуемый ужас овладел всей троицей - мужчиной, женщиной  и  конем.
Не смея повернуться и посмотреть, кто их преследует, они  думали  только
об одном - бежать, бежать, бежать... Страх словно превратил их в  единое
существо, жаждущее лишь одного - спастись!
   Кто из них молился жарче своему Богу, неизвестно, но все  же  кто-то,
видно, докричался до него.  Поток  воды  -  тот  самый  поток,  что  так
безжалостно обрушился на тех, кто нарушил покой озера, -  пришел  им  на
помощь. Увлекая за собой  все,  что  удалось  оторвать  от  земли,  вода
хлынула  в  неглубокую  лощину  позади  возвышенности,  тянущейся  вдоль
берега, неся с собой ветки, щепу,  грязь  и...  коня.  Еще  не  понимая,
радоваться им или пугаться, конец ли это злоключениям или  всего-навсего
продолжение, Гарун и Валерия  смотрели  вниз,  куда  увлекал  их  мутный
поток, и лихорадочно думали только об одном: как остановиться?
   Да только легко ли выбраться из потока, несущегося  с  такой  бешеной
скоростью? И вновь Карай  показал  себя.  Скакун,  выросший  в  условиях
высокогорья, инстинктивно почувствовал, что нужно делать.
   Ощутив под  ногами  более  или  менее  твердое  дно,  конь  расставил
передние ноги и, поджав задние, уперся всеми четырьмя. Таким образом  он
мог  хоть  как-то  контролировать  направление   спуска   и   чуть-чуть,
понемножку притормаживать.
   Поток  пронес  их  еще  метров  семьдесят,  и   вот   наконец   Карай
почувствовал, что земля под  ним  становится  плотнее.  Тогда  он  начал
потихоньку отдаляться от стремнины, пока не оказался  там,  где  течение
было совсем слабое. Он остановился на берегу, тяжело  дыша,  покачиваясь
на дрожащих ногах и мотая головой.
   - Хвала Аллаху! - выдохнул Гарун. - Прав отец, который  говорит,  что
человек, оказавшись на грани смерти, всегда его вспоминает. Никогда  еще
так не молился!
   Поддерживая Леру, чтобы не упала,  он  помог  ей  сползти  с  коня  и
спешился сам. Ноги погрузились по щиколотку в грязь, но Гаруну даже и  в
голову не пришло отъехать подальше от потока, туда, где посуше.  К  чему
зря перетруждать коня, он и так совсем обессилел, а то, что на нем и  на
Лере остались  одни  лохмотья,  так  какое  это  имеет  значение?  Гарун
посмотрел на девушку:
   - Как ты? Жива?
   Валерия бессильно кивнула. Все тело  ломило,  перенапряженные  мышцы,
"молчавшие" в минуты опасности, теперь  давали  о  себе  знать  страшной
болью.
   - Жива, - сказала она наконец. - До сих пор не верится...
   - Честно говоря, мне тоже, - признался Гарун.
   - А что это было? Ну, на озере... Что за чудовище у вас там живет?
   Ответа на этот  вопрос  не  последовало.  Темные  глаза  с  укоризной
взглянули на Леру, Гарун отвернулся.
   - Я же предупреждал, туда нельзя, - тихо проговорил он. - С озера еще
никто не возвращался.
   Девушка вздрогнула, скользнула  взглядом  по  грязи,  в  которой  они
стояли, по ногам  Карая,  заляпанным  жижей  по  самое  брюхо,  медленно
подняла  глаза  и  посмотрела  в  ту  сторону,  откуда  они  только  что
приплыли...
   - Господи... Герман! - простонала она. - Там же Герман остался!
 
*** 
 
   Герман приходил в себя тяжело. Голова  раскалывалась,  в  ушах  стоял
звон, а глаза... Боже, что с его глазами? Он  же  совершенно  ничего  не
видит! Неужели ослеп? Да нет, не может быть,  просто  еще  не  оправился
после удара.
   Герман вскочил на  ноги  и  завертел  головой,  надеясь  хоть  что-то
увидеть. Но отовсюду, да-да, отовсюду, со всех сторон и даже  сверху  на
него смотрела темнота. Черная,  непроницаемая,  она  подавляла,  душила,
пугала, наполняя душу и мозг паническим ужасом и не давая  мыслить.  Все
забылось, все, что было прежде, уже не имело значения. Что там говорится
в поучительной книге о летчике Маресьеве или в полном  оптимизма  фильме
"Истребители"? Да-да, почему  бы  не  порассуждать  со  вкусом  о  беде,
которая случилась не с тобой. Поговорили и забыли.  А  беда  осталась  с
тем, кого избрала своей жертвой. Мир для него  мгновенно  меняется,  это
уже совсем другой мир - враждебный, злой и  тесный.  Протяни  руку  -  и
коснешься края. А дальше только страх, всепоглощающий  страх,  и  больше
ничего.
   Герман инстинктивно вытянул вперед  руки  и  пошарил  вокруг.  Кошмар
продолжался, он нигде не находил ничего.  Ни  деревьев,  ни  кустов,  ни
скальной стены... ничего, что могло бы дать хоть какое-то  представление
о том, куда он попал. Можно было бы попытаться  вспомнить  все  то,  что
предшествовало  беде,  но  Герман  был  сейчас  не  в  состоянии  что-то
вспоминать. Он опустился на колени. Ладони наткнулись на колючие крошки,
и это обрадовало  Германа.  К  нему  вернулось  хотя  бы  одно  знакомое
чувство, а в его положении это был уже серьезный прогресс.
   Решив, что безопаснее передвигаться на четвереньках, по крайней  мере
не упадет в случае чего, Герман стал ощупывать пол вокруг себя. Конечно,
как и все его коллеги - боевые летчики, он  проходил  курс  выживания  в
экстремальных ситуациях, только, к сожалению,  там  не  говорилось,  как
определить  на  ощупь,  что  у  тебя  под  ногами.  Но  в  любом  случае
Александров мог поклясться, что это был... камень. Неровный, не  слишком
хорошо обработанный камень, холодный, твердый, без щелей, что бывают при
искусственной кладке, и шероховатый... Герману смутно  вспомнилось,  что
такая монолитная горная  порода  обычно  бывает  светло-коричневого  или
желтовато-коричневого цвета. А может, и нет - тут  же  опроверг  он  сам
себя, - может, как раз не желтого, а серого, такого, как гранит, который
им показывала учительница природоведения в средней школе.
   Неожиданно накатила радость. К нему вернулась способность рассуждать,
разве  этого  мало?   Осмелев,   Герман   осторожно   двинулся   вперед.
Передвигаться на четвереньках было непривычно, но иначе можно угодить  в
пропасть - каменная поверхность в любой момент может  кончиться,  а  что
там внизу, один бог знает... или, как сказал бы местный житель, Аллах.
   Герман вспомнил по ассоциации Гаруна и его маму  Загидат,  и  тут  же
перед его мысленным взором  возникло  лицо  Валерии.  Теперь,  когда  он
потерял внешнее зрение, внутреннее, вкупе с воображением, стало работать
значительно четче, и Герман мог поклясться, что видит каждую  мельчайшую
черточку милого лица. В ее глазах  была  тревога.  Господи,  что  же  он
сидит, она наверняка волнуется!
   - Лера! - позвал Герман. - Лера, ты где?
   Он помнил, что взбесившийся конь унес его далеко от того  места,  где
были Лера с Гаруном, но ведь и они  вряд  ли  остались  там,  где  были.
Наверняка ищут его, нужно помочь им, подать голос.
   - Лера! - во всю глотку закричал Герман. - Га-рун! Вы где?  Я  ничего
не вижу, идите на мой голос!
   Странно как, гулко звучит его голос, как будто кричит кто-то  другой.
Может, от удара его оглушило? Тогда придется  утешаться  тем,  что  хоть
вообще сохранилась способность различать звуки.
   - Ребята, я здесь! - закричал он вновь. - Где вы,  подайте  голос,  я
ничего не вижу!
   Герман замолчал. Странно. Голос звучит так,  словно  он  находится  в
большом, пустом помещении. В голове мелькнула одна мысль, но Герман  тут
же ее отбросил. Глупости все это. Что за зал такой может быть среди гор,
в почти безлюдных местах?  Наверняка  его  просто  подводит  собственный
слух, и больше ничего. Ладно, вот  восстановится  нормальный  слух...  и
зрение, тогда все станет на свои места и  он  еще  посмеется  вместе  со
всеми над нынешними страхами. А  пока...  Черт,  ну  почему  же  они  не
отвечают, ни Гарун, ни Лера? А вдруг он их просто не слышит?
   Не слышит? Герман ударил ладонью по полу и с радостью  убедился,  что
слух в порядке, в этом можно не сомневаться. Но даже  если  предположить
нереальное, поставить под сомнение его способность слышать и  допустить,
что ребята ему отвечают, а он не слышит, то все равно они уже  могли  бы
его найти.
   Уж прикосновение-то он  почувствовал  бы.  Тьфу,  чушь,  какая-то!  А
может... он вообще бредит? Или спит?
   Неожиданно откуда-то, словно издалека, донесся гул. Он усиливался, но
Герман никак не мог определить, откуда он идет и что означает этот звук.
Гул нарастал, теперь Герман почувствовал его даже ладонями, прижатыми  к
каменной поверхности. Она мелко подрагивала.
   В душу  стал  заползать  страх.  Гул  приближался.  Только  этого  не
хватало. Надо срочно где-то  укрыться.  То,  что  может  издавать  такие
звуки, раскатает его в | блин и даже воинского звания не спросит!
   Черт, как же тяжело быть слепым. Быстрее бы зрение возвращалось!
   Не поднимаясь с четверенек, Герман быстро  двинулся  вперед.  Никакой
преграды на пути не встретилось, да и провала, слава богу, тоже.  Герман
приободрился. Еще бы знать, в том ли направлении он  двигается...  Вдруг
все наоборот? Вдруг то место, которое он  только  что  покинул,  и  было
самым безопасным? Тогда плата за ошибку будет очень высока...
   А гул между тем все  приближался.  Герман  мог  поклясться,  что  уже
различает некоторый ритм в этом усиливающемся звуке, но радости ему  это
не добавляло. Ведь он все еще не мог определить, с  какой  стороны  надо
ждать опасность. Вроде бы справа... Да-да, скорее всего так!
   Герман по привычке повернул голову  направо  и  увидел?  Господи,  он
видит! Пока, правда, лишь странные легкие всполохи, но разве этого мало?
Он видит! Видит!!!
   Зрение улучшалось с каждой секундой. Всполохи становились  все  ярче,
уже можно было сказать, что они красновато-желтые... И светились  они  в
той стороне, откуда шел звук... Нет, неспроста все  это,  ох  неспроста!
Чем быстрее найдешь укрытие, тем будет лучше.
   Лучше бы не встречаться с  неведомым  существом,  которое  между  тем
стремительно приближалось. Тем более что Герману было уже ясно, в  каком
направлении нужно двигаться. Суетливо ощупывая пространство перед собой,
он  стал  перемещаться  в  сторону  от  пути,  по  которому,   очевидно,
намеревалось прошествовать неизвестно что. Был бы он в  воздухе,  сказал
бы, что уходит с траверса, но, находясь в такой нелепой позе - изображая
в лучшем случае луноход, - он, естественно, подумал приземленнее.
   Первая по-настоящему яркая вспышка ударила по глазам  в  тот  момент,
когда Герман, по его расчетам, прополз уже метра два. Свет,  правда  тут
же погасший, был настолько силен, что Герман  невольно  закрыл  глаза  и
вытер тыльной стороной ладони выступившую слезу. Ему не  уд