ения не  колебался.  -  Раз  все  равно
встречаться с врагом, то почему бы не рискнуть?
   Не дожидаясь ответа, он поднял  шлем  и  нахлобучил  его  на  голову.
Сквозь открытое забрало виднелись горящие глаза, внушительный нос и  усы
торчком.
   - Я готов! - сказал Курбан, вешая на  плечо  автомат.  В  отличие  от
майора, он взял себе привычный "Калашников". Гарун молча последовал  его
примеру.
   - А вы куда собрались? - удивился Панама. - Для одного генератора нас
троих хватит!
   - Да ты что, совсем башку потерял?  -  Курбан  покачал  головой,  что
должно   было    подчеркнуть,    что    он    до    крайности    удивлен
несообразительностью собеседника. - Думаешь, такой везучий, что  сможешь
туда пройти незамеченным и обратно вернуться таким же? Да  еще  мотор  с
собой притащить? Нет, всем идти нужно! Коль повезет, проскочим,  а  нет,
так большим отрядом бой вести легче.
   - Он прав. - Мохов подхватил "абакан" - АН-94, такой же автомат,  как
и у Германа, и показал дулом в сторону лестницы. -  Пойдем  этим  путем.
Так хоть и дольше, но зато ходов много, можно поиграть с  противником  в
прятки. Разговоры по возможности прекратить, а если уж  очень  припечет,
вести их только на том канале, который у вас включен, я перестроил шлемы
так, чтобы не попасть в частоты, используемые ротой. Наверняка големы не
станут сканировать весь диапазон.
   - Так,  Толик,  что  мне  нести?  -  Гарун  подошел  к  программисту,
сворачивающему свою аппаратуру. - Дипломат или сумку?
   - Да что хочешь. Возьми-ка лучше дипломат! - Самое ценное представлял
собой ноутбук, теперь на его жестком  диске  хранились  все  необходимые
программы. Так что можно было обойтись и без дипломата.  Главное,  чтобы
он не  попал  в  руки  противника,  а  об  этом  лучше  горца  никто  не
позаботится. Для него лучше  умереть,  чем  опозориться  перед  отцом  и
друзьями.
   - Лера, давай я тебе помогу! -  Герман  протянул  девушке  небольшой,
прихваченный специально для нее  пистолет-пулемет  "каштан".  -  Смотри,
осторожнее, штука хотя и небольшая, но серьезная. В ближнем бою ему цены
нет. Только учти,  у  него  скорострельность  высокая,  значит,  патроны
быстро кончаются. Потому бей короткими очередями.
   Майор обвязал Леру ремнем с двумя подсумками для запасных магазинов.
   - А вообще, держись поближе ко мне, - сказал он.
   - Ну, эту команду я выполню  с  особым  удовольствием,  -  с  улыбкой
сказала Валерия. Она отчаянно трусила, но старалась не показать виду.  -
Если ты будешь знать, что я за тобой, не станешь лезть на рожон.  А  это
меня вполне устроит.
   - Ну что, выходим? - Панама с "абаканом" в руке и "каштаном" на  боку
выглядел очень воинственно. Он уже успел опустить темное забрало  шлема,
и теперь его можно было узнать только по приглушенному голосу. -  Майор,
каков будет порядок в строю?
   - Мох... Ренегат пойдет первым. Я за ним. За мной Лара, далее Стэн  и
Горец два. Панама и Горец один замыкают. Возражения, просьбы, пожелания?
Нет? Значит, вперед.
 
*** 
 
   - Мартин, мы обязаны оповестить Алмазного.
   Свенсон заскрипел зубами. Он и сам знал, что должен был это сделать в
ту  самую  минуту,  когда   обнаружилась   пропажа.   Гигантский   мозг,
управлявший орбитальной станцией и всеми големами Земли, был,  по  сути,
еще одним роботом, только таких размеров и интеллекта, что ни у кого  не
поворачивался язык назвать его иначе как  Алмазным.  И  не  нужно  долго
гадать, что сделает робот, получив  донесение  о  фатальной  ошибке.  Он
просто прекратит действие сбойного процесса, удалит все последствия этой
неудачи и начнет все заново.  Для  него  десяток-другой  лет  ничего  не
значат. Жизнь, то есть работа, продолжается. И это главное.
   А вот для тех, кто стал этой ошибкой,  все  будет  кончено.  Прилетят
посланцы Алмазного, безжалостные и  неуязвимые  Ликвидаторы.  Уж  они-то
точно сумеют вернуть диски и программатор. А что при этом "сотрут" всех,
кто  попадет  в  их  поле  зрения,  и  в   первую   очередь   виновников
происшествия, что тут скажешь, на то они и Ликвидаторы. После них ничего
не остается. И никого, кто мог бы помнить о неудаче.
   Свенсон посмотрел на Бронзового. Говоришь, нужно сообщить  Алмазному?
Ну нет, Ваха, этого не будет. Пока программа, заложенная в  Чистильщика,
позволяет ему поступать так, как он считает нужным, он будет  держаться.
Вдруг кому-то из големов Фаттаха или солдат спецназа удастся  обнаружить
беглецов? А у них  окажется  дипломат?  Пока  сохраняется  эта  надежда,
Чистильщик может уверять себя, что ничего непоправимого не  произошло  и
он справится с ситуацией своими силами. А пока это так, он будет  ждать.
Пока  код,  зашитый  в  его  подсознание  и  управляющий  его  волей   и
рефлексами, позволяет ему делать выбор, Чистильщик будет ждать. И  когда
станет ясно, что своими силами прибор и диски не вернуть, - конец. Хочет
он или не хочет, а докладывать придется. Вот тогда и начнется мясорубка,
в которой не уцелеет никто: ни  правый,  ни  виноватый.  Зачистка  будет
всеобщей,  так  что  пусть  Ваха  не  рассчитывает,   что   его   самого
роботы-убийцы пощадят. Да они просто не знают,  что  это  такое!  А  что
Махмудов спит и видит, как стать Золотым  вместо  Свенсона,  так  это  и
дураку понятно.
   - Знаю, Ваха, знаю, что нужно, - сказал Мартин, глядя в хитрые глазки
Бронзового. - Мы еще  поищем,  те  поищут,  кто  хочет  найти,  а  ты...
подготовь доклад. И особо укажи, как  ты  своей  выдумкой  о  мифическом
предательстве Мохова выманил меня в подземелье, что и послужило причиной
утери программатора и кодов.
   - Я ничего не выдумывал!  -  возмущенно  выкрикнул  Махмудов.  -  Мне
Хранитель сообщил!
   - А вот мне он ничего не сказал. - На лице Чистильщика ясно  читалось
недоверие.  -  Если  бы  не  твой  статус  Бронзового,  не   позволяющий
сомневаться в твоей преданности делу, я бы тебя допросил по-другому.  Ну
ничего,  прилетят  Ликвидаторы,  они  допросят...  тех,  кого  сразу  не
ликвидируют. А сейчас иди, готовь доклад.
   - Я...
   - Иди!! - Свенсон грозно сверкнул глазами и  распрямился.  -  Иди,  -
добавил он уже спокойнее, - пока мне не пришлось наказывать тебя.
   Махмудов поспешно вышел из моховского "офиса".
   - Вот козел! - Сартов, все это  время  сидевший  в  стороне  и  молча
слушавший разговор, встал и пересел за стол к Чистильщику. - Жаль, что в
свое время ты не дал мне с ним разобраться.
   - Допустить драку между големами? Между Бронзовыми? - Швед  с  укором
посмотрел на Георгия. - Вы здесь, в России,  совсем,  ребята,  озверели.
Что с вами  происходит?  Вы  как  будто  специально  меня  подставляете!
Программа, что ли, перестала вас сдерживать? Но такого  не  может  быть!
Она или есть и вы Бронзовые, или ее нет и вы...
   - Мартин, не заморачивайся! - Горик примирительно положил  ладонь  на
запястье Чистильщика. - Не суди обо всех по этой... твари. Клянусь, если
бы не ограничения, налагаемые на големов, я бы  давно  его...  в  расход
пустил. Понимаешь, в Первопрестольной я общался со многими нашими - и  с
простыми Глиняными, и с Бронзовыми, которые держат города и регионы... С
Чистильщиками  довелось  встречаться,  с  теми,  которые  контролировали
перевозки, а потом прибыли гасить Прорыв. Даже Золотой почтил меня своим
вниманием. И все, поверь, Мартин, все големы между собой различались так
же, как люди. Они сохранили в себе качества тех  индивидуальностей,  кем
были до... "мобилизации". И если мы ошиблись и возвели в ранг  избранных
гада, так он и останется гадом. На Востоке люди мудрые, не зря  говорят:
приручить можно волка, змею - никогда. Мы - волки. Может, кто и  собакой
себя чувствует, кто обезьяной... Но Ваха точно змея! И чем раньше ты это
поймешь, тем лучше будет.
   Свенсон тяжело качнул головой и, подняв глаза, встретился взглядом  с
Бронзовым из Москвы.
   - Наверное, ты прав. Даже скорее всего прав, - согласился швед, - вот
только пользы от этой правоты пока нет. И вряд ли будет.  Мы  все...  не
долго уже осталось. В чем-то Махмудов прав - пора докладывать Алмазному.
В то, что мы найдем программатор, верится все меньше и меньше.
   - Ну, это  ты  зря!  -  Георгий  поежился.  Ему  совсем  не  хотелось
расплачиваться собственной шкурой за других, но сбежать он не  мог,  код
долга перед старшим големом не позволял. Вот если бы Свенсон сам  послал
его с каким-нибудь поручением, тогда другое дело.  А  по-другому  никак,
сиди и жди своей участи. Хочешь не хочешь, а разделишь судьбу всех.  Так
что единственная возможность прожить подольше -  это  поддерживать  веру
Чистильщика в то, что все кончится хорошо. - Шансы у нас есть.
   - Какие? - Швед понимал, что Сартовым движет не сочувствие, а желание
спасти свою шкуру, но это-то и ободряло. Значит,  драться  за  жизнь  он
будет до конца. Георгий мужик  не  глупый,  дураков  Уколов  возле  себя
держать не стал бы. Может, предложит что-то  дельное.  -  Ну-ка  выскажи
свою оценку той задницы, в которой мы оказались.
   - Во-первых, комплекс - это не Москва  и  даже  не  Махачкала,  здесь
долго не попрячешься. Все выходы перекрыты, дороги патрулируются. Так? -
Горик загнул палец. Не следуя новой моде  разгибать  их  при  счете,  он
по-прежнему загибал.
   - Ну, с натягом соглашусь, - кивнул Мартин. - Давай дальше.
   - Второе. Программатор. - Чистильщик едва заметно вздрогнул, но и это
легкое движение не ускользнуло от Бронзового. Ему  подумалось,  что  это
неплохо,  Чистильщик  боится,  значит,  будет  податливее.  -  Рыков,  а
дипломат, по всей видимости, у него...
   - Откуда такая уверенность?  -  Свенсон  поднял  брови,  выжидательно
глядя на Георгия.
   - Просто я этого парня хорошо знаю. - Горик провел  рукой  по  горлу,
некогда разорванному Анатолием. - Это  в  его  стиле  -  такие  сюрпризы
преподносить. Да и твои... киношники... Им-то  зачем  программатор?  Они
скорее бы к телефону рвались, к связи.
   - Резонно, - согласился  швед.  -  Ну  хорошо,  допустим,  аппарат  у
Рыкова. Что это нам дает?
   - Есть два варианта. Первый: он  действует  в  одиночку.  Нас  бы  он
устроил больше всех. Тогда рано или поздно  он  вынужден  будет  сдаться
нам...
   - А если он сам себя сделает Золотым? - перебил его Свенсон.
   - Значит, у нас будет новый Золотой. Ведь, попав  под  программу,  он
станет одним из нас, будет так же предан Кытмиру, как и все остальные. -
Георгий понимал, что своим предположением лишает Мартина надежды  самому
стать во главе големов, но зато все уладится и Ликвидаторы останутся  на
борту  орбитальной  станции.   Швед   должен   это   понимать.   Статусу
Чистильщика, конечно, далеко до Золотого,  но  это  все  же  лучше,  чем
смерть. Ну-ка, попробуем подсластить пилюлю и преподнести все под другим
соусом. - Только я сомневаюсь, что этот трансформер добровольно  захочет
стать нашим, я его достаточно изучил. Так что, скорее всего,  он  просто
таскает программатор с собой и, я думаю, мы сможет договориться.
   - Договориться? О чем? Что мы можем такого  ему  предложить?  У  него
все, а у нас ничего.
   - Да, но он наверняка не знает, что  у  него  в  руках.  А  мы  можем
пообещать ему свободу. Скажем, что он может ехать в Москву, мы не станем
его преследовать.  Да  что  угодно  можем  пообещать,  лишь  бы  вернуть
программы и программатор.
   - Ладно, это, как ты сказал, оптимистический  вариант,  -  согласился
швед. - А пессимистический?
   - Я бы не стал называть его пессимистическим. - Георгий  откинулся  в
кресле и закинул ногу на ногу. - Хлопотный,  это  да.  Потому  что  если
беглецы  объединились,  нам  придется  возиться   со   всей   компанией.
Уговаривать, доказывать...
   -  Ну,  это  ерунда!  -   Свенсон,   ожидавший   чего-то   потруднее,
приободрился. - Наоборот, если мы подстрелим кого-нибудь из  них,  Рыков
станет только податливее и сговорчивее.
   - Не скажи! - Рука Бронзового вновь машинально вернулась  к  горлу  и
легко погладила невидимые шрамы. - Ох, не  знаешь  ты  его!  Боюсь,  что
разозлить его было бы самой большой  глупостью  с  нашей  стороны.  Нет,
Мартин, готовься договариваться, а не воевать.
   Разъяренный Махмудов выскочил из пещеры и со злости  пнул  попавшийся
под  ноги  камешек.  Проклятый  швед,  еще  никто   не   позволял   себе
разговаривать с  Вахой  в  таком  оскорбительном  тоне.  А  если  кто  и
позволил, так долго не прожил. Даже Золотой, и тот относился к Махмудову
с подчеркнутым уважением. Понимающий был человек...  голем.  Не  то  что
этот. Куда ему в Золотые? Чистильщика и то незаслуженно получил. Не  зря
же его в резерве держали. Был бы путный, его в дело  бы  пустили,  а  то
вечный запасной. Только тогда о нем и вспомнили,  когда  все  порядочные
погибли. А он... фуфел, фуфел... Навез каких-то уродов суматошливых, вот
и завалил все дело. Сам Золотым не стал и другим всю жизнь  испортил.  И
нет чтобы самому отвечать, так и его, Ваху,  хочет  за  собой  в  могилу
унести. А что, уйдет сообщение наверх,  и  все.  Налетят  Ликвидаторы  и
камня на камне не оставят, всех в капусту покрошат.  Всех  без  разбора.
Если только не подстраховаться как следует.
   А уж подстраховываться-то Махмудов умел, иначе не достиг бы нынешнего
положения. И терять его из-за каких-то киношников  заезжих  с  недотепой
Чистильщиком во главе ему не с руки. Ваха не дурак, план своего спасения
всегда в голове держит. Перейти на сторону сильного - не  предательство,
а гибкость ума. Правда, идея не нова, можно  сказать,  стара,  как  само
человечество, еще Каин первым обнаружил данный способ решения  проблемы,
как устранить конкурента, но разве от времени он стал хуже?  Главное,  в
какую обертку вложить конфетку. А уж в этом Вахе равных нет. Зря Свенсон
думает, что погибать они будут в одной лодке. Махмудов пока  умирать  не
собирается, у него на Земле еще много дел осталось.
   Бронзовый коротко свистнул в ультразвуке. Из-за угла показалась тень,
послышался ответный свист. Это был Малик,  телохранитель  Махмудова.  Он
пришел  с  Фаттахом  -  этот  раньше  сюда  не  являлся  из  соображений
конспирации. Лишние люди не должны были появляться в  районе  комплекса.
Но теперь, когда под угрозой не только секрет, но и  само  существование
всего проекта, надобность соблюдать установленные правила  отпала.  Если
быть точнее, Ваха сам их  отменил.  Выгорит  задуманное,  он  сам  будет
законы издавать. А провалится, так и ответ за все один.
   - Тихо? - чуть слышно спросил Бронзовый.
   - Да, - ультразвуком ответил Малик. - Сапоги  все  на  постах,  Таран
только что выходил, затем назад ушел. Думаю, в подземелье спустился".
   - "Хаммер" мой где?
   - Да там, - Малик показал назад, на дорогу, - в километре стоит.
   - Веди! Мне переговорить кое с кем нужно.
   - Так вот же "додж" стоит. В нем такой же аппарат, как у нас.  Я  сам
смотрел. - В голосе телохранителя звучало недоумение.
   - Такой же, да не тот! Веди, сказал!
   Щелчок в динамиках больно ударил по ушам, и  Рыков,  потерявший  счет
поворотам и переходам, вскинул голову.  Убаюканный  мерным  движением  и
привыкший  видеть  перед  собой  спину  Гаруна,  он  настолько  ушел   в
размышления, что стал забывать об опасности. А она была рядом, не зря же
спецназовец, шедший  впереди,  вскинул  руку  в  предупреждающем  жесте.
Значит, что-то увидел.  Спросить  бы,  что,  да  нельзя  -  договорились
выходить в эфир только в случае крайней необходимости.
   В наушниках щелкнуло  еще  раз.  Толик  подумал,  что  это  сигнал  к
продолжению движения, но  Валентин  руку  не  опускал.  Пользуясь  этим,
программист сунул руку под шлем.  Нащупав  там  кнопку  регулировки,  он
убавил громкость. И вовремя - в динамиках затрещало сильнее. Создавалось
впечатление,  что  кто-то  общается  морзянкой,  Рыков   даже   различил
отдельные буквы, но сложить из них слова не сумел.  Радиообмен  внезапно
оборвался.  Мохов  опустил  руку  и  снял  шлем,  повернув  к  спутникам
улыбающееся лицо. Затем, не говоря ни слова, показал руками,  чтобы  все
оставались на местах, дескать, вперед пойдет он один.  По  его  виду  не
трудно было догадаться, что его зовет кто-то свой.
   Пользуясь моментом, Толик быстренько стащил с головы надоевший шлем и
подошел к Герману. Тот тоже снял шлем, но  вместо  улыбки  Рыков  увидел
сердитую физиономию майора.
   - Ты чего самовольничаешь? Команды оголять кочан не было.
   - Так я по жизни самовольщик, - с усмешкой  сказал  Толик,  вспомнив,
что именно так его называли големы. - А что касается команд... так мы не
в армии.
   - Да пойми ты, дурья башка, что именно твоя голова нам сейчас  важнее
всего! - Герман шлепнул ослушника по лбу снятой перчаткой. - Ты  же  вся
наша надежда. И отвечаешь не только за себя, не только за нас, но  и  за
всю Землю. За всех людей. Понял?
   Толик кивнул, мол, все понял, и, сделав шаг  вперед,  выглянул  из-за
угла. Ему была приятна такая высокая оценка  его  скромной  персоны,  да
только у него была своя собственная точка зрения насчет того,  как  себя
обезопасить.  Интуиция  подсказывала,  что  его  главное  оружие  -  это
интеллект, а что стоит интеллект без информации? Вот потому и необходимо
ее собирать везде, где только можно.
   Герман схватил его за плечо и попытался оттащить назад, но  Толик  не
поддался.  Уж  больно  интересно  было  ему  посмотреть,   с   кем   это
разговаривает Мохов.
   Большинство бойцов из  роты  "краповых  беретов"  Толик  знал  лично,
недаром сидел месяц у них под замком, а потому прапорщика  Тараненко  он
узнал сразу. И даже вспомнил, что он командир второго  взвода.  Режим  в
импровизированном "замке Иф" был  строгий,  а  слухов  о  Рыкове  ходило
много.  По  этой  причине,  дабы  избежать  непредвиденных   осложнений,
командование в лице Мохова издало  приказ,  согласно  которому  посещать
заключенного, даже с целью кормежки, можно было только по  двое.  А  так
как солдат не хватало,  иногда  этим  вторым  оказывался  прапорщик.  Из
обрывков слов, а спецназовцы не могли не общаться друг с  другом,  Толик
все и узнал - как кого зовут, кто какой  и  кому  повезло  со  взводным.
Попавшие во второй взвод к Тараненко считались везунчиками...
   - Я не знаю, товарищ капитан, - услышал Рыков, форсировав слух. - Нам
же не говорят ничего, все только  орут...  Один  кричит,  чтобы  бросали
посты и бежали искать вас... и тех, кто убежал, особенно того  парня  из
Москвы. Другие, наоборот, требуют, чтобы все оставались на постах.  А  о
том, чтобы подменить  ребят  или  хотя  бы  еду  развезти,  никто  и  не
заикается.
   - Виктор, никого не  слушай.  -  Мохов  положил  руку  на  предплечье
прапорщика. - Делай, как я тебе говорю. Втихую собери бойцов... и  уходи
отсюда. Скоро здесь начнется такое, что...
   - Товарищ капитан... - Голос Тараненко дрогнул. - А можно мне с вами?
Я ведь долго думал над тем, что вы мне говорили. И все понял.
   - Витя, братишка, - Мохов отрицательно дернул головой, - ты  даже  не
представляешь, во что хочешь ввязаться. Это...
   - Да плевать! Мы с вами в разных передрягах бывали. И я вас  ни  разу
не подвел. Вы же знаете!
   - Знаю, Витя, знаю. Именно потому прошу, а не приказываю.
   - Я не уйду.
   - А ребята? Если они останутся одни, без командиров...
   - Есть же Куликов, пусть он...
   - Нет Куликова. И первого взвода нет, -  мрачно  сказал  Валентин.  -
Погибли они все. За хрен его знает кого погибли.  Пусть  хоть  остальные
уцелеют, а для этого их надо увести отсюда как  можно  дальше.  Я  очень
надеюсь на тебя. Ты должен спасти их, но так,  чтобы  об  этом  ни  одна
живая душа не знала. Если вас перехватят, вали все на меня. Говори,  что
это я приказал всех собрать и... идти в селение. Понял?
   - А если спросят, где вы? Куда их отправить? Где вас точно не будет?
   - Куда... Помнишь то место, которое ты нашел, когда спирт искал?
   - Помню. - На лице Тараненко появилась грустная улыбка. - Еще  бы  не
помнить!
   - Значит, так и скажешь.  Что