о Алиев,  опередив  его,  быстро
вскочил на ноги.
   - Все в порядке, начальник! - Курбан примирительно поднял вверх руки.
- Все в порядке, ну, растерялись мы, зачем же сразу драться? Мы же не со
зла и не от упрямства... растерялись мы, да  и  понятно  же  почему!  От
ваших чудес у любого голова кругом пойдет. Небось сам, когда первый  раз
сюда попал, очумел? Вот и  Гена  встал...  видишь,  все  хорошо,  повода
для...
   - Иди! - Сержант дернул подбородком в сторону длинного коридора. -  И
хватит болтать! Насобачился языком молоть!
   - Все, командир, идем! - Курбан испуганно сжался  и,  угодливо  кивая
головой, повернул, куда указывали. - Туда?
   Ему не ответили - метрах  в  десяти  открылась  стена,  и  из  проема
выглянула седая мужская голова.
   - Мезин, долго еще? А, уже ведете... Ну хорошо! Голова спряталась, но
проход остался открытым.
   - Слышали, что прапорщик сказал? - прорычал младший сержант, впрочем,
без особой злости. - Бегом, а не то я...
   Мезин в азарте сорвал с груди автомат и передернул затвор.
   - Ну, черви, долго вас ждать?
   Вся  кровь  бросилась   Панаме   в   голову.   Эта   мразь,   сержант
недотраханный, называет его червем?! Его, капитана,  который  командовал
десятками таких щеглов? Да это же издевательство какое-то!
   - Чего встал? - услышал он окрик и увидел, что  сержант  обернулся  и
смотрит  на  него.  -  Ах  ты...  еще  глазами  сверкаешь?  Ну,  ты  сам
напросился!
   Мезин шагнул к Геннадию. Руки  с  автоматом  пошли  вверх.  Геннадий,
ожидая очередного удара, инстинктивно  сжался,  но  тут  раздался  голос
Алиева.
   - Стой! - крикнул он. - Подожди! Не надо! Горец умоляюще сложил руки.
   - Прошу тебя, не надо, не бей его!  -  Курбан  сделал  шаг  вперед  и
покорно склонил голову. - Аллахом прошу, не надо!
   - Да пошел ты! - Рядовой, стоявший поодаль и с  усмешкой  наблюдавший
за этой сценой, решил, что пора прийти на выручку  командиру.  -  А  ну,
всем стоять!
   - Не бейте нас! Не надо! - завизжал Алиев. - Мы все сделаем!
   Повернувшись к рядовому, он потянул его за рукав.
   - Сынок, пожалуйста, делайте, что  хотите,  но  только  не  бейте!  -
тонким голосом прокричал он. - Я же вам в отцы гожусь...
   - Руки убери! - Спецназовец толкнул горца в  грудь  и  придвинулся  к
Мезину. - Смотри, какие герои! Только толпой могут...  Витя,  расшмалять
бы их здесь!
   Пономарев  заскрипел  зубами.  Вся  эта   унизительная   сцена   была
отвратительна, но что он мог сделать
   Один  против  двоих  вооруженных   и   явно   хорошо   подготовленных
спецназовцев? Алиев не в счет,  вон  как  из  него  дерьмо  полилось.  А
говорил-то как! Мешок! Между тем Курбан, казалось, уже  не  думал  ни  о
чем, кроме своей шкуры.  Рабски  согнувшись  и  заглядывая  в  глаза  то
одному, то другому спецназовцу, он заскулил:
   - Сынки, ребята, просите, что хотите, деньги, лошадей...  все  отдам!
Машину... вот, машину хотите? - Алиев протянул руки к сержанту и  сделал
шаг вперед. - Иномарку! Красивую, блестящую...
   Горец вдруг рухнул на колени и пополз к Мезину.
   - "Мерседес"! - кричал он, приближаясь к нему. - Или  "БМВ"?  Говори,
завтра же будет стоять...
   Панама был ошеломлен. "Курбан на коленях? Господи, да это же..."
   Додумать он не успел. Там, где только что был Алиев, мелькнула темная
тень  и   одновременно   прозвучал   крик:   "Мочи!"   Действуя   скорее
инстинктивно, чем осознанно, Геннадий рванулся к стоявшему рядом  с  ним
рядовому. Тот уже перехватывал автомат и тянулся к затвору.
   Вот уж хрен тебе! Панама от души, с удовольствием, провел правый  хук
и левый прямой вдогонку. Он бил так, как его  учили,  не  просто  втыкал
кулак в челюсть, а метил в нутро, в душу врага! Здесь не ринг, здесь  не
только можно, но просто необходимо ударить так, чтобы  противник  больше
не встал. И это удалось!  Противный  хруст  сигнализировал  о  том,  что
первая цель достигнута, враг надолго обездвижен. Теперь очередь второго.
   Пономарев стремительно повернулся... и  понял,  что  опоздал.  Курбан
справился со своей задачей еще быстрее, автомат Мезина был уже у него  в
руках, а сам младший сержант  лежал,  запрокинув  голову,  и  смотрел  в
потолок  широко  открытыми  глазами.  Вся   левая   часть   его   головы
представляла собой  сплошную  рану,  из  которой  пульсирующей  струйкой
бежала кровь.
   - Бери автомат! - прохрипел Алиев. - И доводи дело до конца!
   Словно бы поясняя свою мысль, горец шагнул к  противнику  Геннадия  и
коротким ударом приклада проломил тому висок.
   - Вот теперь порядок, - удовлетворенно кивнул он. - Двумя  гадами  на
земле меньше стало.
   Панама, как ни зол он был на спецназовцев, нервно поежился.  Нет,  он
понимал,  что  Курбан  прав,  что  эти  парни  заслуживали  смерти,  что
недозволительно проявлять жалость,  находясь  среди  врагов,  надо  быть
беспощадным и без колебаний убивать  их.  И  все-таки  в  душе  Геннадия
что-то сопротивлялось этому,  и  он,  чтобы  скрыть  свое  состояние  от
Курбана, отвернулся.
   - Чего стоишь! - окликнул его тот. - Бери  запасные  магазины...  Вот
шайтан!
   Одной  рукой  вскинув  автомат  сержанта,  Курбан   не   прицеливаясь
выстрелил. Панама успел лишь  мельком  заметить,  как  в  провале  стены
появилась седая голова... и разлетелась от попавшей в нее пули.
   - Ты что?! - закричал Панама. - Это же...
   - Мы на войне! - прорычал Курбан. - Или ты только на  словах  грозить
врагам можешь? Я мужчина, я наказываю своих врагов! И  если  ты  против,
значит, ты с ними!
   - Я...
   - Здесь мой сын! - Курбан ударил себя кулаком в грудь. - И если я  не
найду его, здесь все, ты слышишь, все кровью зальются! И  посмей  только
вмешаться, рядом ляжешь!
   Алиев сорвал с пояса сержанта сумку с рожками к "калашу"  и  выхватил
из кобуры пистолет.
   - Я такой раньше  не  видел,  -  пробормотал  он  и  достал  запасной
магазин. - Ого, восемнадцать патронов,  девять  миллиметров!  Интересно,
откуда у них такие?
   Панама бросил взгляд на оружие.
   - "Грач"! - сказал он. - Хваленым  "глокам"  и  "береттам"  рядом  не
стоять! Я на выставке видел, мы Мартином были. Сука, так  это  он  их  и
закупил. Для ублюдков своих.
   Вспомнив  о  Свенсоне,   Пономарев   почувствовал,   что   душа   его
освобождается от давившей на нее тяжести. Какого черта он должен  жалеть
каких-то негодяев, которые их самих вовсе не собирались  щадить?  И  еще
неизвестно, удастся ли самим выбраться живыми из  передряги?  Борьба  за
свободу еще не закончена!
   Геннадий последовал примеру Курбана и собрал трофеи. Помимо  подсумка
с запасными рожками ему достались спецназовский нож-пистолет и небольшая
аптечка.
   - Пошли посмотрим,  что  там  такое!  -  Алиев,  не  дожидаясь,  пока
зенитчик рассует свои находки по карманам, пошел к третьему мертвецу.
   Перешагнув через лужу крови, успевшую натечь из  убитого  прапорщика,
Курбан скрылся в проеме. Панама  поспешил  за  ним.  Как-то  само  собой
получилось, что лидером у них стал Курбан, и Геннадий  даже  не  подумал
возражать.
   - Гарун?! - услышал он голос Курбана, войдя в большой, залитый светом
зал. - Гарун, сынок, что с тобой?
   Глазам изумленного Геннадия предстала странная  картина:  на  столах,
похожих на операционные, лежали младший Алиев и...  Лера.  Руки  и  ноги
обоих были крепко пристегнуты толстыми ремнями, к венам были  подключены
системы капельниц с какой-то прозрачной жидкостью.  А  чтобы  жертвы  не
кричали, их рты были заткнуты  специальными  кляпами  с  ремнями  вокруг
головы.
   - Это что, пытки? - закричал Геннадий, чувствуя,  как  его  прошибает
пот. - Что здесь происходит?
   - Не стой! - Курбан отсоединял трубки от  сына.  -  Девчонке  помоги!
Может, еще не поздно...
   От этих слов  Геннадия  словно  подбросило.  Он  подбежал  к  Лере  и
протянул руку к игле. Девушка замычала, мотая головой.
   - Что? Что ты хочешь?
   Лера дернула подбородком, требуя глазами, чтобы Панама вытащил  кляп.
Он, спохватившись, снял ремни с ее головы.
   - Вух! - выдохнула девушка, освободившись от кляпа. - Наконец-то... я
уж думала, язык отнимется. Ген, ну где вы так долго...
   - Долго?! - Геннадий снова потянулся к трубкам. - Вот неблагодарная!
   - Не трогай трубки! - громко запротестовала Лера. - Сама отсоединю, а
то выдернешь так, что у меня синяки останутся. Лучше руки отстегни!
   Панама послушался и на  сей  раз.  Как  только  он  отстегнул  ремни,
обхватывавшие руки девушки, она тут же села  и  стала  освобождаться  от
трубок, соединявших ее с капельницей. Панама между тем снимал путы с  ее
ног.
   - Все, вставай! - сказал он, когда все было закончено. - А что это  с
вами тут делали?
   -  "Авиценну"  вводили,  если  верить  коновалу  этому!   -   Валерия
посмотрела на ботинки  лежащего  на  полу  фельдшера.  Оттуда,  где  она
сидела, было не видно, что сталось с головой прапорщика, но все еще было
впереди. - Я слышала, как он приказал принести пару  упаковок...  Уже  и
залить успел, вон видишь?
   Лера, пережимая вены, кивком головы показала на два свободных стола.
   - Для вас готовилось, - сообщила она. -  А  вот  зачем  им  это  было
нужно, не знаю. Насколько мне известно, этот препарат безобидное и очень
эффективное средство... от старения.
   - Наверное, ты им такой старухой показалась, что решили подлечить!  -
пошутил Панама. - А заодно и нас омолодить...
   - Хватит болтать! - оборвал его Курбан. - Он осмотрел рану на  голове
Гаруна и, решив, что она не опасна, протянул  тому  пистолет.  -  Уходим
отсюда!
   -  Куда?  Наверх?  -  удивился  Панама.  -   Но...   там   же   целое
подразделение!
   - Низом пойдем, - сказал Курбан. - Думаю, что у подземелья  есть  еще
один выход. Я видел, как они... стены открывают.
 
*** 
 
   Ваха подождал, пока зал опустеет, и  повернулся  к  Свенсону.  В  его
глазах застыл вопрос, ему  не  терпелось  узнать,  что  же  такое  хочет
поручить ему будущий Золотой? Стать полезным главе големов Земли  -  это
не шутки! Такая честь выпадает не каждому! Это тем более  важно  теперь,
когда так хочется утереть нос этому Сартову. Возомнил из себя... чуть ли
не второго Золотого. Москвич, одним словом, не зря их никто не любит.
   - Мне  нужна  связь  с  кораблем,  -  сказал  Чистильщик.  -  Как  ты
связываешься с ним? Махмудов поднял брови.
   - Не удивляйся, но я, как ты знаешь, законсервированный Чистильщик, а
потому всей системы пока не знаю, -  пояснил  Мартин.  -  Моя  программа
включилась лишь после того, как пришло сообщение о гибели Бина.
   Горец понимающе кивнул:
   - Из своего "хаммера" связываюсь, но я его оставил  там,  у  себя.  -
Ваха кивнул на северо-запад. - С ним мои ребята.  Сам  понимаешь,  время
военное, лишний раз рисковать не хотелось... Вот если бы сюда вести весь
отряд, тогда другое дело. А еще лучше было бы  очистить  весь  район  от
собак этих... и прятаться не пришлось бы. А что, ты приехал без связи?
   Свенсон улыбнулся. За кого его здесь принимают?
   - Да нет, аппаратура со мной. Просто я думал, что передатчик здесь, в
горах.
   -  Я  тоже  предлагал  Бину  все  свезти  сюда  и  самому  возглавить
комплекс... Дак ведь Золотой сам сюда переселиться не  мог,  слишком  уж
любил по всему миру ездить, а давать кому-то в одни руки и  комплекс,  и
связь не  хотел.  Вот  и  разделил:  "хаммер"  с  оборудованием  мне,  а
комплекс... воякам.
   - Чего-то подобного я и ожидал,  -  протянул  Мартин.  -  Ладно,  все
необходимое у меня с собой. Точнее, в моем автобусе...
   Ваха показал пальцем вверх, глядя вопросительно на Мартина.
   - Нет, не здесь, не у Мохова, - сказал тот.
   - Нет? А где? - удивился Ваха.
   - В ауле. В одном дворе... - Чистильщик усмехнулся. -  А  сам  хозяин
дома в камере у Валентина нашего  сидит,  точнее,  как  вы  выражаетесь,
мобилизуется.
   - Понятно... - Ваха погладил бороду. - Надоела зараза, постриг бы, да
вот   из   образа   выходить   нельзя.   Ничего   не   поделаешь,   надо
соответствовать. Ваххабит, мать его! Ладно, задачу понял, автобус  нужно
пригнать сюда.
   - Вот-вот! - кивнул Мартин. - Вот только как это сделать без  лишнего
шума? Если там появлюсь я, начнутся расспросы... разговоры лишние. Бойню
тоже не хотелось бы устраивать. Нам никак нельзя привлекать  внимание  к
этому месту. Ни к озеру, ни к окрестным селам.
   - Да, это  точно.  Хватит  и  того,  что  туристов  еле  отвадили,  -
согласился Ваха. - Словно медом тут намазано, ах, уникальное место,  ах,
уникальные горы, ах, уникальные люди... Как тараканы  полезли  сюда!  Не
поверишь, войну ведь эту только из-за них  и  пришлось  начать!  Столько
средств, столько големов ушло.
   - Ну, вам-то грех жаловаться, Бин все  сделал,  чтобы  думали,  будто
идет война за Каспий, за нефть. - Чистильщик презрительно скривился:
   - Дурачье, как же они бездумно свою планету губят! Недра  жгут,  реки
травят... Порой думаешь,  что  вовсе  не  Кытмир,  а  они  сами  и  есть
оккупанты на Земле.
   - Вот и я говорю, что этот сброд только в рабы и годится! - Бронзовый
осклабился. - Быстрее бы оборонительное Кольцо построить  да  кончать  с
этой комедией!
   - Ничего, уже скоро! - пообещал Чистильщик.  -  Покойный  Бин  многое
успел сделать. Почти все. Если бы не последний Прорыв...
   - Да, подкосил нас этот Реставратор! - В  наступившей  тишине  слышно
было, как скрипнули зубы голема. - Гад, я его все равно достану!
   - Всему свое время. - Мартин положил ему руку на  плечо.  -  Наступит
час, и с ним разберемся. А пока давай-ка вернемся к нашим делам.  Как  с
машиной поступим? Силовое решение исключено, это ясно...
   - Может,  выкрасть?  -  Махмудов  покосился  на  Свенсона.  -  Только
прикажи...
   - Все равно шума не избежать. - Чистильщик покачал головой. -  Позор,
чужая машина, вся родня кинется искать!
   - Пусть кидается!  -  На  лице  Вахи  вновь  появилась  презрительная
гримаса. - Дальше озера не сунутся. А там уж наша  земля.  А  хочешь,  я
своих людей вызову? Стоит только свистнуть, - Махмудов  показал  пальцем
на портативную радиостанцию, - и Фаттах приведет сюда отряд.
   - Фаттах? - заинтересовался Мартин. - Это кто? Я о таком и не слышал.
   - Араб один. - Ваха пренебрежительно махнул рукой. - Мне Бин разрешил
создать один отряд целиком из Глиняных... Ну, чтобы среди  людишек  слух
пошел, что здесь непобедимые воюют... Те, в  кого  стреляют,  а  они  не
умирают, а значит, убить их  невозможно.  Ну  а  чтобы  побольше  страха
нагнать, пустил  слух  про  Фаттаха,  что  он  такой-сякой  непобедимый.
Человек, он же если начал бояться, то потом с ним что хочешь  делай,  во
все поверит! Вот мы каждую серьезную акцию и прикрывали именем  Фаттаха.
Теперь стоит только назвать это имя, народ  тут  же  в  панику  впадает.
Особенно там, в столице. Те вообще его прямо Че Геварой считают. Так что
давай, если надо, я организую... маленькую деревню Сонгми.
   - Нет, шум нам ни к чему, - сдержанно произнес Мартин. Он старался не
показывать вида, но этот Ваха вызывал у  него  такую  брезгливость,  что
скрывать это становилось все труднее.
   - Да ты не бойся, шума не  будет,  -  не  унимался  Махмудов,  словно
опьянев от предвкушения кровопролития, - местные  горцы  сами  не  дадут
слухам плодиться.
   - Да как сказать, - возразил Свенсон. - Сельчане и  так  взбудоражены
исчезновением отца и сына Алиевых, а  тут  еще  и  налет...  Нет.  Давай
сделаем так. Автобус стоит возле самых ворот.  Сейчас  темень,  ключи  у
меня. Ты прикроешь, а я заберусь, поговорю с Алмазным, и назад.
   - Как скажешь! Но, если все же начнется шум, я вышибаю ворота,  а  ты
выезжай! - Ваха был разочарован. Он всегда был за силовое решение. Жаль,
а то все бы было сделано четко и  быстро.  -  Подхватишь  меня  и  сразу
налево, вверх к озеру.
   - Ладно, только  нужно  постараться  обойтись  без  угона.  Пошли!  -
Свенсон сделал знак рукой и пошел к выходу. - Сможешь  скрытно  провести
меня к аулу?
   - Раз плюнуть! Можем под землей,  это  будет  в  трех  километрах  от
селения, а можно верхом. На твое усмотрение. Сами справимся или  возьмем
с собой кого-нибудь?
   - Уколоться, говоришь? - На лице Мохова мелькнула хитрая усмешка. - А
что... это мысль! Но пока что я тебя только  "заряжу"...  я  ведь  всего
лишь Глиняный, а посему големом  делать  не  вправе.  Вот  стану  завтра
Бронзовым... тогда тебя сразу же и перенастрою. Вместе  с  бойцами  моей
роты. Они все "мобилизованные", но в  рабы  я  их  не  переводил.  Вдруг
приказ придет на демобилизацию,  что  я  потом  с  дрессированными  буду
делать? Их же сопровождать нужно, "Зовом"  стабилизировать!  Да  ты  сам
небось лучше меня знаешь, как-никак на ФАЗМО работал. И будешь работать,
когда обратно вернемся, Горик ведь для этого тебя и повышает.
   - Слушай, а почему бы твоим солдатам не остаться на  сверхсрочную?  -
заметил Сериков. - Остались бы, и все!
   - Ты что, охренел? - воскликнул Мохов. - Один, два - это еще понятно,
но чтобы весь призыв остался... Да мне сразу звание Героя России  давать
нужно будет! Или его помощника... как минимум. И "мобилизацию" оставлять
на последний момент нельзя, не буду же я "заряжать" бойцов в тот момент,
когда звания раздают? Нет, когда прилетит челнок  с  программами,  нужно
рядом быть. Как говорят в армии, всегда быть  готовым  подставить  плечо
под падающую звездочку. Не, брат, я все  продумал.  Глазом  моргнуть  не
успеешь, а у  меня  самое  большое  число  големов!  Пусть  пока  только
Глиняных, но зато каких! "Краповые береты" - это  тебе  не...  стройбат.
Пройдет не так уж много времени, и кто-то из них наверняка вверх пойдет.
   - Подожди, я что-то не понял!  Вот  вы  все  стремитесь  стать...  ну
навербовать... нет, ну как сказать... наделать себе Глиняных. - Кокакола
украдкой  вытер  рукавом  пот  со  лба.  Черт,  чего  это  у  него  язык
путается... А тут голем разозлится,  так  потом  вообще  пожалеешь,  что
разговор затеял. - Что это дает  вам?  Какие  привилегии...  или  платят
больше?
   Капитан поначалу не понял вопроса. Он оторопело  замер,  уставясь  на
москвича. Какие деньги, какие награды?  Кому  нужна  эта  мишура,  когда
големы и так хозяева всего? Что захотят, то и возьмут!
   - А-а, ты шутишь, - проговорил он наконец. - Ну  конечно,  вы,  гости
столичные, все с выпендрежем! Слова нормально сказать не можете.
   - Да нет, я серьезно! - Кокакола ударил кулаком по своей  богатырской
груди, тут же отозвавшейся гулким звуком. И видя, что капитан все еще не
верит, для пущей убедительности добавил:
   - В натуре!
   - В натуре... - недоверчиво передразнил капитан. - В натуре у  собаки
знаешь что красное?
   - Язык!
   - Член у нее красный! Язык... тьфу ты... Придумает же! Язык! -  Мохов
раздраженно дернул головой. Откуда Сартов такого  дурака  выкопал?  Будь
его воля, он бы этого увальня дальше раба не пустил. - Да чем больше  ты
дал Кытмиру големов, тем более высокий статус  тебе  светит!  И  на  это
можешь твердо рассчитывать! Это тебе не министерство обороны, здесь  без
обмана... без взяток и без знакомств. Заслужил - получи!
   - Так... я это, как только в Москву вернусь, сразу весь завод  окучу!
- обрадовался Кокакола. - Во класс! Так... что же  раньше  не  говорили?
Зачем меня сюда... я бы там, на месте... Я бы... всех... их... строем!
   - Зато, если твой голем проштрафился, его вина  на  тебя  ложится!  -
остудил его пыл Мохов. -  А  наказание  у  нас  одно...  сам  понимаешь,
программу никто тебе стирать не будет. Так что не десять  -  тысячу  раз
подумать нужно, прежде чем такую ответственность на себя брать.
   - Да? - На лице Серикова отразилась растерянность. -  Не,  ну  его  в
болото, так можно... Остановлюсь-ка я на Глиняном!
   Мохов уже не знал, смеяться ему или плакать. Как этот размазня  будет
руководить ФАЗМО? Ему не то что заводом командовать, который  "Авиценну"
производит, ему вообще ничего нельзя доверить! Куда ему  в  големы,  кто
его  Глиняным  делать  бу