абирался? А кто  тогда  плиту
наклонит? Туда-то она шла под собственной тяжестью грузовика. А оттуда?
   - "Первый", "Первый", я  "Горик"!  -  внезапно  послышался  голос  из
динамика переносной радиостанции. - "Первый", ответь "Горику"!
   - Отвечаю "Первый"! - донеслось из-за автобуса.
   "Ух ты! Значит, Свенсон "Первый?" - подумал Герман.
   Если "Первый", значит главный! Вот  так-так!  Оказывается,  съемочной
группе выпала честь путешествовать в обществе самого крутого голема? Да,
знал бы, так автограф взял бы! Вдруг потом пригодится. В  случае  победы
этого Кытмира, мать его...
   - Закончили обход! - доложил "Горик". - Ни хрена не нашли!  Вернулись
на базу! Какие будут указания?
   - Жди на месте, скоро буду! - сообщил Чистильщик и добавил:
   - С ценным грузом. Очень ценным.
 
*** 
 
   Вкатившись в подземелье, Махмудов подождал, пока закроется  плита,  и
сразу же умолк.  К  чему  этот  концерт,  когда  нет  зрителей?  Вернее,
зрителя. Не для солдат же он комедию ломал, бесстрашие  свое  показывал.
Другое дело, если бы его собственные бойцы были  здесь,  тогда  куда  ни
шло, а эти...
   "Эти", как Бронзовый называл солдат Мохова,  его  терпеть  не  могли,
хотя и не показывали вида. Но Ваху не проведешь, он знал об этой нелюбви
и платил солдатам тем же. И не только солдатам. Он ненавидел всех людей,
даже  своих  родственников.  Правда,  не  так  сильно...  но  все  равно
ненавидел. А вот кого любил, так это Хранителя. Вот где сила, где  мощь!
И преданность! Никто не мог похвастаться тем, что монстр  его  любит,  а
вот Махмудов мог. Животное, привезенное с  далекой  планеты  еще  совсем
маленьким и хранившее лишь обрывочные,  весьма  смутные  воспоминания  о
ней,  связывали  с  человеком,  даже  не  слыхавшим  ни  разу  о  родине
Хранителя, удивительно доверительные отношения. Вахе  порой  мерещилось,
что вот-вот, еще  небольшое  усилие,  небольшой  толчок  -  и  Хранитель
заговорит, расскажет о себе... А тот, казалось, тоже старался  изо  всех
сил, но всякий раз попытки преодолеть, разрушить разделявший человека  и
монстра барьер оставались  тщетными,  и  они  расставались,  исполненные
горечи, но не потеряв веры, что когда-нибудь это все равно произойдет.
   Вспомнив о любимце, Махмудов почувствовал, что ему хочется  увидеться
с ним. Он спрыгнул с ползущего  по  подземной  дороге  корабля  и  пошел
следом за ним к озеру. На берегу, выбрав камень  посуше,  он  присел  и,
опустив голову к самой воде, позвал своего друга ультразвуком. Крик  был
без слов, скорее некое вибрирование горлом,  но  монстр  знал,  что  это
зовут его и кто зовет. А потому он быстро поплыл на звук, но не так, как
любил делать обычно - вздымая и гоня перед собой волну.  Нет,  Хранитель
подплыл глубоко под водой и медленно  вынырнул  лишь  у  самого  берега.
Осторожно выставив ушастую голову  из  воды,  он  удивительно  грациозно
вытянул шею и почти коснулся голема морщинистым  выростом  над  зубастой
пастью. Бронзовый ласково провел рукой по подставленной морде.
   - Хорош, Хранитель, хорош! Давно я тебя не  видел.  Как  ты  тут  без
меня? - просвистел голем ультразвуком. - Небось забыл совсем?
   Монстр закрыл и открыл громадные глаза и шумно выдохнул воздух.
   - Чем кормили тебя? - продолжал Махмудов. - Мясо давали?  Или  только
рыбой питался? Хранитель вздохнул еще горше.
   - Козлы! Ну погоди, придет моя  власть,  я  тебе  сюда  столько  дичи
нагоню, столько сладкой человечины получишь,  что  смотреть  на  нее  не
захочется.
   Монстр фыркнул.
   - Что, не хочешь людишек? - удивился Ваха.
   Голова чудовища дернулась в сторону. Как ни странно, Бронзового  тоже
передернуло от отвращения.
   - Это что за новости? - опешил Махмудов. - Ты мне  кончай  тут  носом
водить! А может, ты заболел? Хотя нет, как ты можешь заболеть,  когда  в
тебя столько "Авиценны" влили? Нет,  тут  что-то  другое!  А  может,  ты
капризничаешь потому, что... тебя обидели?
   Хранитель  вдруг  коротко,  совсем  по-детски  вскрикнул  и   закивал
головой.
   - Обидели? - Голем зло прищурился. Его и без  того  маленькие  глазки
стали еще меньше. - Кто? Кто тебя обидел?
   Вместо ответа в голема полетел такой эмоциональный  заряд,  что  тому
самому захотелось, крича и вопя, крушить, ломать,  рвать  врага  зубами,
впиться ему в горло и почувствовать солоноватый вкус его крови.
   Эта нарисованная  воображением  Вахи  картина  привела  его  в  такое
возбуждение, что он почувствовал - если не отведет душу на ком-то сейчас
же, немедленно, то просто  лопнет  от  злости.  И  этот  "кто-то"  вдруг
явственно встал перед  глазами!  Как  это  получилось  и  почему  именно
сейчас, Бронзовый понять не успел, его внимание было занято другим. Дело
в том, что в его воображении всплыл образ абсолютно незнакомого молодого
человека. Это было невероятно, Махмудов мог поклясться, что видит  этого
парня впервые, голем просто не мог объяснить, откуда он взялся у него  в
голове. Это было похоже на бред, безумие, но представить себе,  что  он,
Ваха, голем, Бронзовый, негласный хозяин тысяч жизней, сошел с ума... Да
это же невозможно!
   - Кто это? - прошептал в растерянности Махмудов. - Кто?
   Неожиданно его пронзила боль, чудовищная,  жгучая,  парализующая  все
тело... но боль эта исходила не извне, а из его собственной  головы,  от
того самого парня, который взялся неизвестно откуда,  утвердился  в  его
мозгу и теперь мучил его. Это было невероятно, но боль  была  настоящая,
она была нестерпима, и голем не мог ее прекратить.
   А человек, мучивший его, не  останавливался.  Он  все  бил  и  бил...
словами. Нет, не словами - криком.
   Да-да, он кричал. Он все время кричал. Но изрыгал он не слова... одну
только боль. Он излучал эту боль! И ей не было конца...
   Махмудова спасло от смерти  падение.  Теряя  сознание,  он  рухнул  в
озеро. Холодная вода быстро привела  его  в  чувство.  Да  и  Хранитель,
воспринявший падение  друга  как  приглашение  поиграть,  несколько  раз
лизнул его своим шершавым языком. Что было не слишком приятно -  запашок
из пасти монстра был тот еще.
   - Все-все!
   Ваха вылез на берег и отполз на сухое место.  Наваждение  прошло,  но
память о нем осталась. И страх, что этот крикун может  вернуться  в  его
мозг, тоже остался...
   Махмудов растерянно посмотрел по сторонам. Что же,  в  конце  концов,
произошло? С чего вдруг примерещился ему этот оборванец? Он его  никогда
в жизни не видел, значит, и вспомнить не мог. Так откуда ж он взялся?
   Голем встретился взглядом с Хранителем. В  его  больших  глазах  было
столько боли, столько участия... Бронзового вдруг осенило. Это же... его
воспоминания! Хранителя! Потому-то он  такой  невеселый,  даже  есть  не
хочет. Несчастного беззащитного монстра избили! Хлыстом! Хлыстом?!!! Кто
же мог это сделать?
   - Рыков! - вслух произнес голем обжегшую его догадку. -  Рыков,  сука
рваная, так вот ты чем занимаешься в подземелье?  Ну,  гаденыш,  погоди!
Ну, ты себе нашел врага! Ладно, малыш, я все понял. - Бронзовый протянул
руку, и кожистый нос ткнулся в раскрытую ладонь. - Я отомщу за  тебя.  Я
ему так отомщу... И этот урод Мохов! Что он делает  в  этом  подземелье?
Чем он занимается, когда у него всякая шваль тут шляется?
   В голове вновь вспыхнула картинка из чужих воспоминаний. На этот  раз
Махмудов испугался не так, как в первый раз, и почти  сразу  понял,  что
это Хранитель передает ему то, что видел в подземелье. Случись  это  при
иных обстоятельствах, Бронзовый, наверное, обрадовался бы, открыв  такую
способность у инопланетного животного, но только не  сейчас.  Чему  было
радоваться, видя,  как  Глиняный,  командир  роты,  призванной  охранять
комплекс, стоит и мирно беседует с беглецами.
   - Ты это точно видел? - спросил Махмудов. Хранитель мотнул головой.
   - Сегодня?
   То же движение.
   - Значит, сегодня ты видел Мохова с беглецами?  С  чужими  людьми?  -
Бронзовый заметно оживился. Теперь ему стало понятно, почему чужакам, не
знакомым с устройством подземелья, так долго удается водить за нос своих
преследователей.
   - Слушай, малыш, а повторить свой фокус сможешь? Если я приведу  сюда
еще одного голема? Пусть Чистильщик увидит то же, что и я. Как, сможешь?
   Голова Хранителя еще раз поднялась и опустилась.
   - Ну, смотри, не подведи! - Ваха нажал кнопку рации:
   - "Первый", "Первый", ответь, я "Бронзовый"!
   - Отвечаю!
   - "Первый", ты еще не уехал?
   - Уже сажусь!
   - Не спеши! Информация есть... важная. Спустись!
   - Что? Да ты понимаешь, что у меня в машине?
   - Понимаю! И раз настаиваю, то, значит, знаю, о чем говорю!
   - Сам поднимись! Не тащить же мне груз в подземелье!
   - "Первый", вызови кого-нибудь! Но дело не терпит  отлагательства!  И
чем дольше я... Спустись! Вызови охрану и спускайся!
   - Ну ты и фрукт! - Свенсон возмущенно фыркнул в  микрофон.  -  Ладно,
сейчас что-нибудь придумаю. Но ты уверен, что оно стоит того? То, что ты
мне предлагаешь?
   - Да, получена  важнейшая  информация!  -  Махмудов  представил,  как
сейчас будет беситься Свенсон, и улыбнулся.  -  Повторяю,  очень  важная
информация. Требуется твое присутствие.
   - Ладно, спускаюсь! "Горик", я "Первый"!
   - Отвечаю. "Горик"
   - Слышал наш разговор?
   - Да, выезжаю!
   - Вах... "Бронзовый", слышал? Ну смотри, чтобы не оказалось,  что  ты
позвал меня зря, чтобы я не пожалел, что пришел.
   - Ты не пожалеешь, "Первый"! Ваха повернулся монстру:
   - Слыхал? Надо его убедить.  -  Махмудов,  на  лице  которого  играла
торжествующая улыбка, провел рукой по морде монстра. - А потому  начнешь
с того же, что и со мной, - с Рыкова!
 
*** 
 
   Александров лежал ни жив ни мертв. Свенсон после  разговора  с  Вахой
стал  проявлять  нервозность.  Герман  догадался,   что   под   позывным
"Бронзовый" скрывается именно тот самый  бородач  Ваха,  который  укатил
вниз на челноке. О том,  что  его  находка  там,  под  землей,  каким-то
образом связана с беглецами, он тоже догадался. А вот уведомить об  этом
своих не было никакой возможности. Псевдорежиссер, видимо  взволнованный
вызовом "Бронзового", принялся шагать взад-вперед у автобуса. И добро бы
ходил с той стороны,  где  полоса,  тогда  Герман  мог  бы  хоть  дышать
спокойно. Так нет, выбрал себе для прогулки  как  раз  ту  сторону,  где
пристроился майор, ходит и ходит над головой.  Слава  богу,  хоть  успел
отползти назад, в тень. Залез бы под "додж", да посадка у него  чересчур
низкая, не спрячешься.
   - "Первый", я "Бронзовый", - прокаркала станция Мартина.
   Господи,  подумал  Герман,  вот  чучело  бородатое!  И  что  ему  все
неймется? Дал бы человеку... гол ему, мать его, уехать спокойно!
   - Что еще?
   - Ты еще не спускаешься?
   - Да погоди ты! Дай "Горику" подъехать.
   - Я, "Горик", уже на подходе. Вы можете наблюдать мои фары.
   - Фары? Сейчас посмотрю... Герман услышал, как  под  ногами  Свенсона
заскрипели камешки.
   - Да, вижу, - сообщил Мартин после небольшого перерыва, показавшегося
майору бесконечным. - Ладно, я пошел вниз, а ты, "Горик", как подъедешь,
глаз с моего автобуса не спускай!
   - Понял!
   - Понял!
   Два голема дали подтверждение почти одновременно. Швед услышал их уже
по дороге в подземелье. Ему не терпелось узнать,  что  так  взбудоражило
Ваху. Что ж, его ждал весьма своеобразный сюрприз.
   Как только стихли звуки шагов Свенсона,  Герман  вскочил  на  ноги  и
посмотрел вдаль. Фары он увидел сразу, но машина находилась еще довольно
далеко, можно было не торопиться. Прежде чем идти к своим, почему бы  не
напакостить големам на прощание? Что там такое говорил Свенсон о  ценном
грузе, который находится в "додже"? Вот его-то Герман и  заберет.  Время
есть, ключи есть, и даже пульт для отключения сигнализации есть!
   Герман забрался в автобус со стороны водительского сиденья, то есть с
той стороны, где и стоял.  Во-первых,  не  хотелось  обходить  машину  и
терять время, во-вторых, "газель" подъезжала сзади и  этот  бок  "доджа"
оставался в тени.
   Дипломат  Герман  нашел  сразу.  Тот  стоял  посреди  салона,   между
сиденьями. Заодно Герман вспомнил, что Рыкову нужен  ноутбук,  тогда  он
тоже получит необыкновенные способности. По  правде  говоря,  Герман  об
этом и не забывал и именно это побудило его залезть в автобус. Надо было
взять ноутбук, ну а в придачу чемоданчик. Ценная вещь, пригодится.
   Дверь за собой Герман решил не закрывать, зачем  шуметь  лишний  раз?
Схватив дипломат в одну руку, сумку с ноутбуком в другую и пожалев,  что
не может прихватить с собой еще и аппаратуру спутниковой  связи,  Герман
бросился догонять своих друзей.
   Горик оказался ближе,  чем  показалось  Герману.  Он  не  пробежал  и
тридцати метров, когда голем переключил фары на ближний свет и бежать  в
открытую стало опасно. Но  все  обошлось,  падая,  он  увидел  тропу,  о
которой говорил Мохов.  А  совсем  недалеко,  за  каменистым  бугром  он
наткнулся на товарищей, которые уже и не чаяли его дождаться.
   - Ты где пропадал?!
   - Что ты там делал?!
   - Ты где шлялся?!
   - Бессовестный, совсем с ума сошел?!
   Вопросы сыпались градом, но Герман с ответом не  спешил,  наслаждаясь
свободой и сознанием своей удали. Единственное, что он сделал,  так  это
передал добычу Рыкову, пусть тот разбирается и не говорит, что  ему  еще
чего-то недостает.
   - Что это? - удивился Толик и тут же догадался:
   - Ноутбук? Неужели? Господи, Гера, ты молодчина!
   - Кто бы в этом сомневался! - скромно ответил Александров.  -  А  вот
что в дипломате, не знаю, но, по словам Свенсона, что-то  очень  ценное.
Так что нечего валяться, бежим отсюда! Но только тихо, во второй  машине
тоже голем.
   - Идем тем же порядком, - тихо скомандовал Мохов. -  Я  знаю,  что  в
дипломате, так что можете быть уверены - нас искать  будут  плотно.  Так
искать, как никого на этой планете не искали.  И,  может  быть,  мы  еще
пожалеем, что эта вещь у нас.
   - Так может, выкинуть ее? - испуганно воскликнула Лера. -  Вещь  эту!
Вместе с дипломатом!
   - Поздно.  Вернуть  назад  не  вернешь,  а  здесь  бросить  -  только
направление поиска покажем. Да и неизвестно, как  сложится,  может,  нам
все это  еще  пригодится.  С  големами  торговаться,  если  как  следует
прижмет. - Валентин решительно встал и тут же опустился на  четвереньки.
- Все двинулись за  мной!  Здесь  есть  ход  один,  его,  кроме  меня  и
Тараненко, никто не знает. Куликов еще знал, но его уже в живых нет. Там
попробуем пересидеть.
   - Тьфу ты черт, а я-то думал, пожрать удастся, - расстроился  Герман.
- Не чтите вы солдатскую заповедь: харч в обороне - первое дело.
   - Вы это всерьез? - пробурчал Курбан. - Мотать отсюда  надо.  Вы  как
хотите, а мы с сыном возвращаемся  в  аул.  И  вам  советую.  Там  народ
поднимем...
   -  Не  успеете.  -  Мохову  не  хотелось  огорчать  Алиева,   но   не
предупредить его он не мог. - Перехватят.
   - Нас? В наших горах? Да мы здесь каждую тропку знаем!
   - Да, в ваших горах. - Мохов бросил обеспокоенный взгляд на полосу. -
Много вы знаете! А то, что  в  самом  вашем  ауле  у  нас...  у  големов
наблюдатели есть, знаете? И что все вы там под постоянным контролем, все
ваши переговоры, все разъезды, все перемещения, все под контролем... это
знаете? А  что  в  милиции...  куда  ты,  несомненно,  собрался  бежать,
опять-таки големы сидят... Ты об этом знаешь?
   - Не может быть! - прошептал Курбан. А  сам  подумал:  вполне  может,
очень даже может. - Но тогда тем более нужно... Там же...
   - Ну, так куда идем? - Мохов согласен был на любой вариант,  лишь  бы
не оставаться на месте. - А то пока будем решать,  уже  и  бежать  будет
некуда. А вообще, я  на  месте  преследователей  организовал  бы  погоню
именно в этом направлении. Основную погоню.
   Герман, который в душе был согласен  со  спецназовцем,  вопросительно
посмотрел на Перу..
   - Что-то мне тоже не хочется снова  лезть  под  землю,  -  прошептала
девушка.
   - Толик, а ты как? - спросил Герман.
   - Мне бы сесть да разобраться... Я за что угодно,  лишь  бы  спокойно
поработать.
   - Понятно, ты за подземелье. Панама... Ну, тебя можно не  спрашивать,
ты поддержишь Курбана... Гарун тоже. Ладно, примем  ваш  вариант.  Тогда
ведите.
   Старший  Алиев  кивнул,  взял  автомат  и,  привстав,  посмотрел   по
сторонам.
   - Пошли! - бросил он.
   - Рыков, ты видишь лучше всех нас, так что будь рядом с Курбаном и...
ну, сам понимаешь... - распорядился Герман. - Панама, бери дипломат, и с
Гаруном идите следом. Ноутбук понесу я, мы с  Моховым  будем  прикрывать
тыл.
   Герман сознательно не  упомянул  Леру,  которой,  естественно,  отвел
место рядом с собой. Девушка была не против.
   Отряд тронулся в путь. Курбан, который, как и все  его  односельчане,
строго соблюдал негласный запрет приближаться к озеру, был в этих местах
впервые. Но горы есть горы, тот, кто  в  них  родился  и  вырос,  всегда
найдет дорогу. Впрочем, особого выбора у него не было: с  одной  стороны
озеро и гора, с другой - отвесный обрыв. Так что идти можно было  только
вперед или назад,  не  карабкаться  же  вверх.  Там  они  уже  один  раз
побывали, с этого и начались все их  злоключения.  Правда,  сейчас  дела
обстояли несколько иначе - тот, кто приказал арестовать их,  стал  таким
же беглецом, как и они, и шел вместе с ними. Да только присутствие этого
человека уверенности Курбану не прибавляло. Ведь понятно: если  командир
"краповых беретов" так встревожен и стремится поскорее  уйти  как  можно
дальше от озера, значит, у него есть на то веские основания.
   Если бы Создатель был щедрее на  везение!  Ведь  дал  случай  Герману
унести компьютер и программы - а теперь уже мало кто сомневался,  что  в
дипломате именно они, - так пусть поможет и  ноги  унести.  Но  нет,  не
успел небольшой  отряд  приблизиться  к  повороту,  из-за  которого  еще
недавно выскакивала "газель", как послышался громкий шепот Анатолия:
   - Назад! Назад!
   - Что такое? - Валентин был ошеломлен. Он был  уверен,  что  за  ними
будет погоня, но чтобы поджидали  впереди?..  Ротный  твердо  знал,  что
Свенсону  просто  некого  послать  на  перехват,  нет  резервов,   чтобы
перекрыть все направления. - Ну-ка, дай я гляну! Скорее  всего,  это  ты
кого-то из моих увидел.
   Спецназовец выглянул. Не обладая форсированным  зрением,  он  слишком
хорошо знал подконтрольную местность, чтобы даже в слабом  лунном  свете
не заметить густую  цепь  движущихся  точек,  бреднем  охватывающую  всю
лощину.
   - Твою мать! Их намного больше...
   - Это ты о ком? - спросил, поворачиваясь к  Мохову,  Курбан.  -  Кого
больше?
   -  Да  этих  вот.  -  Капитан  ткнул  пальцем  туда,  где   двигались
неизвестные люди. -  Я  подумал  было,  что  големы  задействовали  моих
солдат... Но, во-первых, от моей роты остался всего взвод, а  во-вторых,
тут их целый батальон, не меньше.
   - Откуда ему здесь взяться? - воскликнул  Герман.  -  Ты,  часом,  не
путаешь?
   - Это вы, господа офицеры, в  своих  ведомствах  путаете!  -  съязвил
Мохов. - То отбомбитесь по своим, то собьете не того,  кого  надо.  Вон,
израильтяне  теперь,  прежде  чем  билеты  покупать,  расписание  учений
пэвэошников запрашивают. А мне извольте верить, когда я силы  противника
оцениваю. Специально обучался тому. Можете сами убедиться.
   - Да ладно, пехота...
   - Все, приехали! - Мохов повернулся, и все увидели, как он бледен.  -
Кажется, я понял... Господи, только не это!
   - Что не это? - испуганно воскликнула Валерия.
   -  Сейчас...  -  Спецназовец  поднял  голову,  высматривая,  как   бы
забраться повыше. - Рыков, за мной!
   Мохов быстрыми упругими шагами взбежал  на  скалистый  отрог.  Толик,
догадавшись, что тот задумал, молча последовал за ним.
   - Посмотри, что там на полосе! - попросил Валентин. -  Впрочем,  я  и
сам вижу...
   - Ругаются, - констатировал Рыков. - Белобрысый орет  на  бородатого.
Мать твою... да эт