Америкацы  создавать  миражи  в
натуральную величину  и  давить  на  психику  всевозможными  несущественными
страшилками. Что ни говори, а "Культиватор" воображение поражал. Но поразить
он мог воображение кого угодно, только не Антона, который за последнее время
свыкся с положением эфирного духа и даже иногда откровенно  им  наслаждался.
Дух, так дух. Это, конечно, не джинн,  но  тоже  неплохо.  Духу  воображение
иметь  полагается,  только  вот  воздействовать  на   него   никак   нельзя.
Неподдающееся оно.
   Пока Антон любовался летящей громадой,  они  пересекли  границу  Франции,
затем  Германии.  Летели  над  Польшей.  Все  это  время  Антон   исследовал
внутренности электронного мозга летательного аппарата и медленно приходил  в
ужас от  количества  гадостей,  которые  тот  мог  совершить,  если  его  не
остановить вовремя. Наверное, нисколько не меньше, чем  Бергмозер,  длинного
энергетического  ошейника  которого,  да  и  вообще   каких-либо   признаков
деятельности, Антон после бегства от вампиров уже давно не  чувствовал.  Это
настораживало. Польша постепенно подходила  к  концу,  когда  Антон  наконец
решил уничтожить "Культиватор". И тут вдруг произошло  что-то  необъяснимое.
Антон, готовый выстрелить всей своей  энергетической  мощью  и  рассеять  по
планете пыль "Культиватора", словно бы ударился в невидимую стену.  Ударился
и опешил - он не мог  двигаться  дальше.  Он,  эфирный  оборотень,  которому
подвластны небесные просторы, просто не мог преодолеть ни сантиметра пути  в
направлении России. А "Культиватор" тем временем медленно  плыл  дальше.  Он
удалялся по направлению  к  русской  границе  и  никто  теперь  его  не  мог
остановить. Антон, немного оправившись,  бросился  на  невидимую  стену,  но
безрезультатно. Он бился об нее, как птица о стекло, обрушивал на  нее  один
за другим энергетические удары, но никакая мощь не могла  ее  сокрушить.  Во
всяком случае его мощь. А "Культиватор" все удалялся от него. Еще немного, и
его могучая громада, невидимая ни на одном радаре ПВО,  скроется  в  кучевых
облаках. Но прежде чем "Культиватор"  исчез  из  поля  зрения,  Антон  успел
увидеть, как от него отделились около сотни казавшихся крошечными  капсул  и
устремились в разных направлениях. Это  были  мобильные  генераторы  частоты
мыслей. Достигнув русских радиолокационных  точек,  они  ввергнут  солдат  и
офицеров в гибельные воспоминания о детстве, из которых не  будет  возврата.
Антон готов был выть от безысходности. На его глазах агрессор тайно атаковал
Россию и никто об этом даже не догадывался и не догадается, пока  страна  не
окажется полностью порабощенной. А в том, что  за  выстрелом  "Культиватора"
скоро последует атака  обычными  армейскими  силами,  Антон  ни  секунды  не
сомневался.
   Словно в ответ на подозрения краем сознания Антон  уловил  многочисленные
эфирные возмущения, которые говорили о приближении огромной воздушной армады
с Запада. Он бросился ей навстречу, одним астральным  взглядом  охватил  всю
мощь атаки, и обомлел. С тридцати пяти авиабаз СНШ в воздух поднялись  более
двух тысяч тактических истребителей, в большинстве своем это были F16 Eagle,
шестьсот двадцать заправщиков обеспечивали их  беспосадочный  перелет  через
океан.  Пятью  группами  по  сто  самолетов  плыли  в  воздушных   просторах
стратегические бомбардировщики - "Б-52", "Б-1Б",  "Стелс".  Следом  за  ними
бесчисленными рядами шли транспортники - "С-130", "С-131",  по  самую  крышу
забитые танками, бронемашинами, жаждущими крови десантниками и спецназовцами
с размалеванными защитной краской рожами. Судя  по  лицам,  ничего  хорошего
русским они не несли своим появлением. От них так  и  веяло  дикой  радостью
агрессии, безудержного убийства,  возможностью  дать  выход  своей  энергии,
ломать, крушить, убивать - что  может  быть  лучше  для  военных.  Романтика
смерти.
   Антон долго не размышлял, поддаваясь первому чувству.  Он  камнем  рухнул
вниз  к  поверхности  Атлантического  океана,  перевоплотившись  в   русский
ракетный крейсер "Киров". Плавучий ракетоносец моментально засек пролетавшую
прямо над  ним  воздушную  армаду  и  открыл  огонь  по  самолетам.  Первыми
жертвами,  естественно,  стали  стратегические  бомбардировщики  -   главная
ударная сила любой воздушной  армии.  За  считанные  минуты  около  двадцати
самолетов было уничтожено несколькими залпами. Не ожидавшие такой  прыти  от
противника, которому полагалось вспоминать о детстве,  американцы  несколько
смешали порядки. Еще пять самолетов даже столкнулись в воздухе из-за большой
скученности, огненными факелами обрушившись в пенистые волны Атлантики.
   Но вскоре агрессоры пришли в себя. На одинокий  крейсер  начались  налеты
истребителей,   прикрывших   своими   телами   более   важные   для    войны
бомбардировщики.  "Киров"  плевался  ракетами   со   скоростью   заправского
фейерверка - по десять-пятнадцать штук взмывало в небо одновременно,  и  все
находили свою цель. За следующие полчаса в  пыль  и  пепел  превратилось  не
меньше сотни американских истребителей. Однако это была капля в море. Армада
несла огромные потери, но  неудержимо  продвигалась  на  Восток,  к  русским
границам. Первые самолеты уже преодолели ту невидимую  границу,  за  которую
Антон  не  мог  проникнуть.  Он  не  выдержал  и  устремился  прямо  к  ней,
перевоплотившись  в  наземную  систему  ПВО,  расположившуюся   у   подножия
неизвестной польской горы. Опять лавина огня встретила в  небе  американские
самолеты, на сей раз удар пришелся по транспортам. Ракеты  вспарывали  борта
тяжелым и пузатым транспортным самолетам противника, уничтожая их вместе  со
всем содержимым. Иногда самолеты раскалывались от удара, и на землю  сотнями
высыпались мертвые или оглушенные  десантники,  а  вместе  с  ними  танки  и
бронемашины. Но Антон по-прежнему не мог остановить продвижение всей армады,
а никто ему не помогал. Он уничтожил почти треть самолетов, однако почти все
остальные уже были за границей непроходимого для  него  барьера.  Почему(  -
недоумевал Антон. Что случилось такого в мире,  что  он  не  мог  преодолеть
именно границу в родное государство( Чуяло его сердце, что тут  не  обошлось
без Бергмозера, но что толку.
   Антон взмыл в небо, снова став сверх скоростным и  маневренным  "Миг-29".
Он метался по небу  между  вражеских  самолетов  словно  коршун,  терзая  их
стальные  корпуса.  Взрывал  одни  и  таранил   другие.   Он   погнался   за
бомбардировщиком "Б-1Б", который в последний момент, получив  повреждение  в
левый двигатель, все же успел  скрыться  за  барьером.  Антон  проводил  его
ненавидящим взглядом и  вдруг  ему  бросилось  в  глаза,  что  летчик,  едва
преодолев невидимый барьер, постарел лет на двадцать.  Нет,  не  поседел  от
страха  близкой  смерти,  а  именно  постарел.  Он  летел   бомбить   Москву
сорокалетним майором ВВС, а прилетел уже дряхлым седовласым стариком. Антона
словно прошиб заряд тока. Время! Да, черт возьми. За  барьером  было  другое
время, именно поэтому  он  был  невидим  -  рост  деревьев  на  земле  почти
незаметен, а облака вообще не имеют возраста. Значит он находился  в  другом
времени... Но, черт возьми, это не извиняло  американцев.  В  любом  времени
никому не позволено безнаказанно вторгаться в Россию.
   Антон проводил взглядом последний самолет армады, преодолевший  временной
барьер. Надо было что-то делать. И тут Антону в голову пришла неплохая идея.
Он испарился и возник уже на против Белого Дома в  Вашингтоне.  Если  нельзя
остановить армию - надо заставить сделать это ее собственного командующего.
   Хольцман сидел в глубоком кресле посреди овального  кабинета,  раскуривая
длинную кубинскую сигару с толстым поперечным золотым ободком. Пока все  шло
великолепно. Власть в Америке досталась в руки сама собой и  он  не  упустил
свой  шанс.  Во  время  переворота  погибло  несколько  тысяч  военных,   не
одобрявших досрочную смену президента,  только  и  всего.  Следующий  шаг  -
уничтожить потенциальных конкурентов. Россия падет через несколько часов,  в
этом нет никаких сомнений. И  ее  размеры  не  имеют  никакого  значения.  В
настоящее время все ее оборонительные армии  впали  в  глубокое  детство,  а
других  армий  у  России  попросту  нет.  Они   испарились   в   неизвестном
направлении. Это обстоятельство несколько интриговало Хольцмана, но все-таки
верил в свой военный гений. Именно поэтому решился  атаковать  без  глубокой
разведки относительно пропавших  российских  армий.  Обо  всем  остальном  в
обороне противника, будучи в течение многих лет высокопоставленным генералом
Пентагона, Хольцман имел хорошее представление. Его озадачила  и  полученная
пять минут назад первая шифровка о ходе операции, в которой сообщалось,  что
воздушная армада СНШ подверглась нападению  русского  ракетного  крейсера  в
Атлантике, и была обстреляна установкой ПВО на подлете к границе с  Россией.
Черт побери, значит все-таки кто-то узнал о его планах.  Но  кто  предатель(
Впрочем, скоро это не будет иметь никакого значения. Когда падет Россия, уже
ничего не будет  иметь  решающего  значения.  Хольцман  встал  и  подошел  к
широкому окну взглянуть на Содружество Независимых  Штатов,  как  он  назвал
свою новую  страну.  Все  было  спокойно.  На  многие  мили  тянулись  крыши
респектабельных особняков, ощетинившиеся тарелками антенн спутниковой связи,
торчали телевизионные вышки, вокруг них  кружили  редкие  вертолеты  богатых
людей Америки. Внезапно в небе над городом прямо  напротив  Белого  Дома  на
высоте нескольких сотен метров разверзлась огромная  черная  дыра.  Хольцман
ничего не понимая замер с тлеющей сигарой в руке. Из дыры,  словно  из  рога
изобилия,  посыпались  военные  самолеты  -  бомбардировщики,   истребители,
транспорты, и все  -  с  российскими  флажками  на  хвостовом  оперении.  Из
проносившихся с воем над Белым Домом пузатых самолетов словно саранча в небо
прыгали парашютисты-десантники в голубых беретах. Через  несколько  минут  в
небе над Вашингтоном стало белым-бело от куполов русских парашютов.  Еще  не
приземлившись, десантники, расчехлив автоматы, с дикими криками уже поливали
огнем все, что  попадалось  на  глаза.  Застучали  автоматные  и  пулеметные
очереди,  зазвенели  стекла  в  домах,  с  хлюпаньем  вырывался  воздух   из
продырявленных  шин  автомобилей.  Прямо  на  центральную   площадь   страны
приземлился на пяти парашютах русский танк "Т-80". Быстренько избавив его от
мешавших куполов, экипаж  занял  свои  места,  и  танк  двинулся  по  улицам
столицы, повинуясь неизвестному приказу, подминая под себя  попадавшиеся  по
дороге элитные кабриолеты.
   Охрана Белого Дома среагировала быстро, мгновенно заняв оборону и  открыв
огонь по десантникам, но это  только  раззадоривало  нападавших.  Собрав  за
углом ближайшего магазина золотых изделий бойцов своего полка, Глеб  Гвоздь,
держа автомат на согнутой руке, командовал отрывистым голосом:
   - Пятая и четвертая роты, оцепить все подступы к  Белому  Дому  с  левого
фланга. Вторая и третья - с  правого.  Первая  рота  за  мной.  Патронов  не
жалеть. В атаку, ребятушки!!!
   И первым бросился вперед, увлекая за собой разъяренных десантников.
   Скоро в небе появились первые американские истребители и  завязался  бой,
закончившийся растерзанием храбрых  американских  летчиков  в  течение  трех
минут. Русских истребителей было просто тьма, и они все сыпались и  сыпались
из черной дыры без перерыва. Разбираясь на  лету  по  эскадрильям  "Миги"  и
"Сухие" ложились на заранее разученные и отработанные курсы, исчезая из поля
зрения.  Их  цели  находились  в  других  районах  страны,  так  же  как   и
многочисленные цели стратегических бомбардировщиков, испугавших своим  видом
видавшего виды Хольцмана. Пролетая над Белым Домом, полковник Егор  Кузнецов
ради удовольствия резко спикировал вниз и прошел на бреющем полете над самым
куполом. В окнах  некогда  величественного  здания  повылетали  все  стекла.
Хольцман упал на пол, закрыв голову руками и истово молясь.  Никогда  раньше
он не мог себе представить, что  чувствует  человек,  когда  прямо  на  него
пикирует многотонная громада самолета. Он был почти парализован страхом,  но
все же услышал сквозь вой и грохот турбин легкие шаги. Под ногами  вошедшего
в овальный кабинет похрустывало  битое  стекло.  Хольцман  медленно  оторвал
голову от пола  и  посмотрел  на  вошедшего.  Это  был  невысокий  брюнет  с
невыразительными чертами лица.
   - Ну здравствуй, вероятный противник.  -  сказал  он,  четко  выговаривая
слова.
   В следующую секунду Хольцмана внезапно подбросила вверх непонятная сила и
ударила спиной об стену. Что-то звонко хрустнуло  в  позвоночнике  генерала.
Второй волной его ударило головой  о  массивный  сейф,  раздробив  череп  на
мелкие кости. Осмотрев плававшего в луже собственной крови человека,  Герман
Бергмозер остался доволен его видом.
   - Прощай. - сказал он и направился к выходу их кабинета.
   Проходя мимо окна, Бергмозер бросил короткий взгляд на происходящее, хотя
прекрасно осознавал, что вторжение идет по плану - авиация бомбит сейчас все
крупные  города.  Танки  перепахивают  сначала  Вашингтон,  а  затем  и  все
остальное. В самом Белом Доме еще осталось два десятка  гвардейцев,  но  это
для десантников Гвоздя на пару минут работы. Скоро для этой страны  начнется
новая жизнь, такая, о которой она и  не  предполагала.  Герман  самодовольно
осклабился, но вдруг понял, что все будет не так.  Он  понял  и  почему  это
будет не так. Он понял, кто стоит в самом центре площади перед Белым  Домом.
Теперь им обоим одна дорога - в тоннель смерти. Вторжение  под  руководством
черного полковника закончено. Дальше оно пойдет своим ходом.
   Бергмозер вышел на широкий балкон. Далеко внизу, посреди грохота  пальбы,
как ни в чем не бывало стоял Антон Гризов и улыбался.
   - Ну что-ж, начнем. - будничным тоном сказал Бергмозер.
   Гигантская сила схватила их обоих и всосала в зияющую черную дыру посреди
неба. Как только они исчезли, десятый тоннель смерти захлопнулся.
   Глава 10
   Конец купола злобы
   Антон стоял, прислонившись плечом к высокой сосне и уткнув ружье дулом  в
мох, когда  на  противоположный  край  полянки  неслышно  вышел  здоровенный
огненно-рыжий зверь. Тигр замер и  посмотрел  на  человека.  Огромные  глаза
опасного хищника гипнотизировали. Но страха не было, не было совсем.
   Ни спереди, ни сзади, ни с боку не было никого и ничего. Он сидел посреди
большой и белой комнаты, стены которой светились ровным  мягким  светом.  Ни
одной живой души,  ни  одного  предмета.  Единственным  предметом  было  его
собственное  тело,  висевшее  в   десяти   сантиметрах   от   пола.   Голова
необыкновенно чиста, хотя, действительно ли это была голова,  он  поручиться
не мог. И видел он себя как-то по-новому, непривычно, будто со стороны.
   Откуда-то издалека пришла мысль "Где я ?",  но  показалась  она  какой-то
странной и неуместной в этой белой комнате. Вслед за  первой  пришли  другие
мысли-ответы: "Я там, где хорошо", "Там, где всегда  покой",  "Там,  где  не
бывает тревог и волнений". И вдруг,  между  этими  ответами,  невесомым,  но
настойчивым облачком снова всплыл вопрос, показавшийся как и все  вопросы  в
этой комнате лишним "Где же я ?" Стены слегка изменили свой  свет  на  более
яркий. Показалось, что шестигранная комната закрутилась  вокруг  собственной
оси, и в тоже время все чувства говорили, что она  стоит  недвижимо.  И  вот
появилась ещ„ одна мысль-ответ, ясная, четкая и спокойная как лед.
   И тогда он вскочил во весь рост, и босые стопы его  коснулись  светящейся
матовой поверхности пола, теплого и жутко холодного одновременно. Он  больше
не висел в воздухе, а стоял, опираясь на  собственные  ноги.  Исчезла  былая
легкость, у тела появился вес, и вместе с тем дикая боль пронзила его словно
удар молнии. Он сделал шаг  и  почувствовал,  что  ноги  его  будто  опутаны
свинцовыми цепями - он не может идти! Но он рванулся изо всех сил к стене  и
коснулся ее рукой. И вдруг стены рассыпались и наступил мрак.
   За час до обеда с  шоссе  неожиданно  раздалось  бибиканье  подъезжавшего
"ЗИЛа". Когда потрепанный "ЗИЛ" остановился, из кабины выпрыгнул шофер  Вася
Зайцев и сообщил, что младшому Гризову и сержанту  Родионову  комбат  срочно
приказал  заступить  в  наряд.  Возникший  откуда-то  старлей   Абдурахманов
мгновенно сообразил как использовать возможность пораньше уехать из  колхоза
и попытался изобразить строгого офицера:
   - Всем приказываю еще целый час работать. А сейчас со мной в часть поедет
только Гризов и Родионов.
   Антон посмотрел на приятно светившее солнце и твердо сказал:
   - Я никуда не поеду.

   Никогда  прежде  в  своей  жизни  младший  сержант  Гризов  не  прыгал  с
парашютом. Просто не доводилось. Не в десанте служил в конце концов. Но  то,
что он сейчас испытывал, ни на что другое не  походило.  Он  вдруг  вынырнул
из-под облаков и увидел Землю. Сине-зеленую планету. Увидел одним  взглядом,
охватил и обалдел от увиденного. Как она была красива, черт побери.  Сколько
веков ни гадил человек на Земле, а она  все  еще  была  красива.  Но  в  эту
секунду Антону было не до романтических отступлений - красивая,  но  твердая
земля очень быстро приближалась и надо было что-то делать. Антон  сообразил,
что на нем нет парашюта, он просто падал из  облаков  на  землю.  Точнее  на
город. Прямо под ним раскинулся огромный мегаполис, который рос  на  глазах.
Вот уже стали отчетливо видны здания, крыши  домов,  снующие  по  проспектам
машины, и даже совсем маленькие черные точки -  люди.  Приглядевшись,  Антон
рассмотрел среди строений ломаную линию  с  круглыми  утолщениями  отдаленно
напоминавшую древнюю крепость. Очень все было похоже на Кремль,  на  Москву.
Приглядевшись пристальнее, Антон едва не заорал от радости - он снова  попал
в Россию. Между тем, крыши домов приближались.  "Вот  интересно,  -  подумал
Антон, - а что, если я ни во что не  смогу  превратиться("  Но  в  последнее
мгновение, когда от него уже стали шарахаться кружившие над домами  воробьи,
сумел. Белый транспортный вертолет "Ми-8", катавший  людей  над  городом  за
неумеренную плату, прошелся почти по крышам и снова взмыл под облака.
   Отлетев от  города  на  безопасное  расстояние,  Антон  уже  почти  решил
приземлиться где-нибудь в уединенном  подмосковном  лесу  и  поразмыслить  о
местонахождении Бергмозера, но его внимание вдруг  привлекли  пролетевшие  в
направлении Курска истребители. Рассмотрев два обтекаемых стальных  корпуса,
Антон едва не потерпел авиакатастрофу от неожиданности  -  истребители  были
американскими. "Ну как же я забыл! - подумал он, - они же, гады,  уже  здесь
наверное   вовсю   хозяйничают."   Повинуясь    первому    чувству,    Антон
трансформировался в тактический ударный  истребитель  "Миг-35",  еще  не  до
конца оформившийся в головах военных конструкторов, и устремился  в  погоню.
По замыслу конструкторов этот истребитель нового поколения должен был  стать
главным истребителем двадцать первого века. Он мог запросто  летать  хвостом
вперед и  выполнять  динамическое  торможение,  вставая  поперек  воздушного
потока, словно кобра перед прыжком, не говоря уже о всех  остальных  фигурах
высшего пилотажа. Машина была призвана наводить ужас  на  врагов  отечества.
Именно этим Антон и собирался заниматься, позабыв временно про Бергмозера.
   Два F16 Eagle,  а  это  были  они,  летели  выполнять  приказ  полковника
Патерсона, лично командовавшего  вторжением  в  Россию.  Приказ  предписывал
расстрелять скопившиеся у Курска эшелоны с танками, невесть как  оказавшиеся
там без какого бы то ни было прикрытия. Вообще, при  ближайшем  рассмотрении
оказалось, что Россия не совсем беззащитна и некоторые армейские части в ней
сохранились. Это были танкисты, военные  строители  и  мотострелки.  Никаких
признак