редвиделось, а спать он  пока
не  хотел.  Порядки  в  "Северных  крыльях"  были  чуть  попроще,  поскольку
подразделение состояло сплошь из асов. Обычно часовые никого не подпускали к
летному полю,  но  для  своих  пилотов  делалось  исключение.  По  дороге  к
аэродрому Антон повстречал Леньку Крестовского, от которого узнал о том, что
в соседней зенитной части, казармы которой располагались в  трех  километрах
от аэродрома, сегодня показывают  американскую  кинокомедию.  Круто  изменив
свой маршрут, Антон отправился вместе с Ленькой в гости  к  зенитчикам.  Всю
дорогу Крестовский болтал о чем-то без умолку, но  Антон  его  абсолютно  не
слушал. Он думал о Кате. Она ведь даже не считалась без вести пропавшей, все
делали вид, что ее просто не было. Почему( Может операция против диверсантов
из дивизии "Эдельвейс" была настолько секретной, что ее, или ее труп, решили
спрятать даже от него. Чушь! Антон был не столь важной птицей. Тогда его, по
логике вещей, самого должны были первым запрятать куда-нибудь в Сибирь. Да и
что в сущности он знал такого секретного( Практически ничего.  Ну,  есть  на
Кавказе какой-то завод. Делает какую-то секретную продукцию. Но  ведь  Антон
даже отдаленно не представлял какую именно, да и  знать  не  хотел.  Гораздо
увереннее он чувствовал себя при самолетах.  Да,  загадок  было  значительно
больше, чем ответов.
   Когда Крестовский и  Гризов  добрались,  наконец,  до  клуба  зенитчиков,
который был устроен в одном их блиндажей, совсем рядом с  огневой  батареей,
американская кинокомедия уже началась. На экране бодрые и сытые, не нюхавшие
пороха  американские  женщины  катались  на  велосипедах  по  парку,   потом
разъезжали там же на  лошадях,  пили  шампанское  и  в  конце  концов  стали
швыряться друг в дружку тортами. По сюжету и  постановке  фильм  представлял
третьеразрядную  подделку  под  наиболее  известные  работы  Чарли  Чаплина.
Раскритиковав кино в  душе,  Антон,  тем  не  менее,  от  души  посмеялся  в
нескольких  местах.  Поскольку  других  шедевров  искусства  под  рукой   не
оказалось, приходилось учиться радоваться тому  что  было.  Антон  ненадолго
забылся, и даже мысли о любимой девушке его не будоражили во время фильма. В
конце киноленты как  всегда  образовался  хэппи  энд  -  все  незамысловатые
девушки встречали миллионеров и выходили за них замуж, одним ударом  получая
от жизни все.
   Когда  фильм  закончился,  Крестовский  пригласил   Антона   к   знакомым
зенитчикам на банку спирта, и Антон, у которого хмель уже  почти  выветрился
из головы за время просмотра киноленты, с радостью согласился - он не  хотел
так  скоро  возвращаться  в  реальность   и   вспоминать   панический   ужас
сегодняшнего дня.  Расставив  на  походном  столе  несколько  банок  спирта,
зенитчики и их гости несколько часов пили за победу,  за  смерть  фашистским
гадам, за то, чтобы остаться в живых, и, когда Антон все же собрался в  свой
полк, на ход ноги. Крестовский остался еще на часок, благо  спирта  хватало.
Антон, между тем, был уже  близок  к  своей  норме.  Для  того  чтобы  снова
выветриться перед тем как заявиться в родную часть, он решил пройтись пешком
по проселочной дороге, которая вела из расположения зенитчиков к  аэродрому.
Запахнувшись в теплый бушлат, гвардии лейтенант  Гризов  нетвердой  походкой
зашагал к дому. На дворе стояла холодна зимняя ночь. Полярная, как  называли
ее на севере. За время пути Гризову несколько  раз  мерещилось,  что  далеко
позади него маячили две темные фигуры. Каждый раз, когда у Антона  возникало
это чувство, он оборачивался и  пристально  вглядывался  в  темноту,  плотно
укрывавшую все пространство вдоль неосвещенной дороги - ночной иллюминации в
целях маскировки от  налетов  вражеских  бомбардировщиков  на  аэродроме  не
включали, поэтому  Антон  брел  впотьмах,  едва  различая  на  ощупь  колею,
разбитую военными грузовиками. Но если следовать колее, то  сбиться  с  пути
было невозможно, дорога вела только в одно место - на аэродром. Иногда ночью
по дороге проходили конвои с боеприпасами для зениток, береговой  артиллерии
и кораблей, но сегодня выдалась на удивление безлюдная  ночь.  Через  десять
минут ходьбы на морозном воздухе  Антон  начал  постепенно  трезветь.  Вдоль
дороги росли чахлые деревца, днем  еще  кое-как  служившие  ориентирами,  но
сейчас абсолютно бесполезные, в лучшем случае казавшиеся мутным тенями.  Еще
через десять минут небо на западе слегка просветлело. Антон  поднял  голову,
что бы рассмотреть причину неожиданного появления  зыбкого  света  и  увидел
вышедшую из-за облаков полную  луну.  Круглая  серебристая  тарелка  зловеще
светила с низкого небосвода. Антон непроизвольно ускорил шаги - до аэродрома
должно было быть уже не так далеко. Неожиданно он  снова  услышал  за  собой
отдаленный шум, напоминавший скрип снега под башмаками. У гвардии лейтенанта
отчетливо  возникло  чувство  сжимающегося  вокруг  него  невидимого  кольца
злобной силы. Он обернулся. Метрах в ста, по колено в зыбком тумане,  стояли
два человека с головами волков. Пасти  их  были  оскалены,  торчавшие  языки
подрагивали от учащенного дыхания, злобные  глаза  поблескивали  в  темноте.
Одно из этих существ подняло голову, и окрестности  огласил  душераздирающий
волчий вой. Антон трясущейся рукой вытащил из кобуры пистолет и выстрелил  в
направлении человеко-волков. Выстрела он не услышал, но мог поклясться,  что
пистолет не дал осечки. Гильза послушно отскочила  в  сторону  и  утонула  в
снегу. Антон выстрелил еще раз и, опять не услышав звука, бросился бежать по
направлению к аэродрому. Он бежал не оглядываясь, и волосы шевелились у него
на голове от одной только мысли посмотреть назад. Жуткий волчий вой раздался
снова, окунув Антона в ледяной холод панического ужаса, но слышался он уже в
отдалении. Существа не преследовали Антона, словно были уверены, что ему  не
уйти. Он бежал в полном молчании, не видя ничего вокруг.  Бежал  долго,  уже
давно должен был показаться аэродром, но его не было на своем месте.  Гризов
бежал через бесконечное снежное поле и не мог понять, где очутился. Наконец,
спустя почти час, он увидел мутные огни впереди. Огни  походили  на  свет  в
окнах деревенских домов. И действительно это была деревня. Добежав до одного
из крайних домов, Антон рванул дверь на себя и оказался в темных  сенях.  Он
дернул следующую дверь и, ввалившись в горницу, рухнул на пол. Его  подняли,
усадили на устланную войлоком лавку, всунули в руки стакан водки.  Антон  не
глядя выпил, не почувствовав облегчения. Но все же спустя какое-то время  он
немного успокоился и огляделся. Вокруг него сгрудилась  большая  деревенская
семья - дед с бабкой, несколько взрослых мужиков и женщин. Из дальнего  угла
за ним с опаской наблюдали две маленькие девочки. Антона трясло.
   Поздним  утром,  когда  на  улице  просветлело,  он  наконец   успокоился
настолько, что  решил  выяснить  свое  местоположение.  Оказалось,  что  его
занесло  на  двадцать  километров  левее  аэродрома,  в   деревушку   Опеги.
Естественно, здесь не было ни телефона, ни рации. Поэтому пришлось  взять  у
крестьян лошадь и на санях двигаться восвояси.  Чтобы  снова  не  сбиться  с
пути, Антон взял с собой  в  проводники  местного  кузнеца  и  попросил  его
прихватить с собой на  всякий  случай  двустволку.  Конечно,  он  не  сильно
надеялся на огнестрельное оружие, но все  же  так  было  немного  спокойнее.
Через несколько часов Антон  прибыл  в  полк  и  предстал  пред  светлы  очи
полковника Залетова. Полковник был хмур и молчалив.  Он  не  стал  разносить
Антона в пух и прах за опоздание на вылет, а только спросил:
   - Ты где шатался, лейтенант( Ты  знаешь,  что  за  такие  выкрутасы  тебе
полагается трибунал(
   Антон молчал не из чувства стыда. Он просто не знал, как объяснить  этому
правоверному советскому полковнику то, что случилось с ним этой ночью. Да  и
было ли это все с  ним  на  самом  деле,  а  не  являлось  плодом  спиртовых
галлюцинаций, Антон сам не  мог  с  уверенностью  утверждать.  Он  еле  смог
выдавить из себя:
   - Знаю, товарищ полковник. Готов искупить кровью.
   Полковник Залетов нервно прошелся взад вперед и, остановившись, сказал:
   - На кой черт мне твоя глупая кровь( Мне нужно, чтобы твое звено  утопило
"Тирпиц". Сегодня ночью его обнаружила  наша  воздушная  разведка.  "Тирпиц"
идет в сторону конвоя. Операция вступает в свою завершающую  стадию.  Идите,
лейтенант, готовьтесь к вылету.
   Антон пошел к себе в блиндаж и  переоделся  в  запасной  комплект  формы,
поскольку его гимнастерка была вся мокрая от пота. Затем он сел на лежанку и
перекурил,  пытаясь  успокоить  нервную  дрожь  в  пальцах,  появившуюся  со
вчерашней ночи.  Покончив  с  непослушной  папиросой,  Антон  отправился  на
аэродром, проигнорировав офицерскую столовую - есть сейчас он  абсолютно  не
мог, просто кусок в горло не лез. Добравшись до своего штурмовика, стоявшего
первым в ряду с правого края на взлетной полосе,  гвардии  лейтенант  Гризов
поздоровался со штурманом Бомберидзе и радистом  Епихиным,  травившими  друг
другу анекдоты  про  немцев.  Копошившиеся  в  самолете  механики  закончили
обычную проверку двигателей штурмовика. Когда они  удалились,  успокоив  его
насчет надежности моторов, Антон проводил их непонимающим взглядом и полез в
кабину. Остальные члены экипажа заняли места по своему расписанию.  Так  что
там говорил полковник о задании( Караван  "PQ-17",  состоявший  из  двадцати
русских транспортов, двух линкоров  и  четырех  английских  крейсеров,  двух
американских эсминцев и десяти миноносцев охранения был уже на подходе. Пока
все шло тихо. Висевшая над конвоем  на  всем  пути  следования  американская
авиация никаких столкновений с нацистами не имела. "Тирпиц"  не  показывался
рядом с конвоем, но, как доложила воздушная разведка, крался неподалеку.  По
договоренности между союзниками русские  штурмовики  должны  были  встретить
караван и вместе с истребителями принять на себя его охрану  у  американцев.
Однако, тайной целью для Антона по-прежнему оставался "Тирпиц". После  смены
воздушного  караула  в  небе  над   караваном   звену   лейтенанта   Гризова
предписывалось сменить курс и идти на поражение суперлинкора.
   Получив по рации сигнал,  Антон  запустил  двигатели  самолета.  Взревели
моторы, и шесть мощных штурмовиков "Ил-2"  поднялись  в  морозное  небо  над
Мурманском. Махнув на прощание крыльями, штурмовики выстроились в одну линию
и взяли курс на север к Баренцеву морю. Семидесятилетний советский полковник
Залетов проводил их взглядом и выдохнул в морозный воздух:
   - С Богом, ребятушки.
   Глава 15
   Конвой смертников
   Вторую неделю океан вел себя спокойно.  С  капитанского  мостика  линкора
Nelson королевского военно-морского  флота  Великобритании,  сопровождавшего
русский конвой с оружием, открывалась впечатляющая панорама. Огромные  серые
волны мерно  вздымались  и  опускались  в  пучину  океана.  Не  сильный,  но
промозглый ветер заставлял офицеров  кутаться  в  воротники  плащей  и  пить
горячительное,  а  матросов  делать  тоже  самое,  спрятавшись   куда-нибудь
поглубже в трюм. Нацисты, как ни странно, до сих пор не  проявляли  большого
интереса к каравану. За все время пути была замечена лишь тройка "Юнкерсов",
пролетевших вдалеке от растянувшегося на  несколько  миль  конвоя  кораблей.
Однако, капитан линкора Nelson  Питер  Хаммел,  руководивший  всем  составом
кораблей охранения, печенкой чуял, что все это неспроста.  Несмотря  на  то,
что весь экипаж линкора был расставлен по своим местам согласно  расписанию,
а дозорные буравили взглядом седые просторы океана, Хаммел был  неспокоен  и
постоянно требовал докладов о состоянии боеготовности линкора и  рапорты  от
капитанов  остальных  кораблей  эскадры.  Ответ  был  неизменным  -   ничего
существенного ни в воде, ни в воздухе никто не  заметил.  К  полудню  Хаммел
позволил себе спуститься в кают-компанию корабля и выпить глоток  рома.  Это
его слегка согрело и успокоило, однако печень начала пошаливать еще сильнее.
Капитан опрокинул в себя следующий стаканчик рома, чтобы  заглушить  болевые
ощущения непокорной печенки, и тут началось.
   Более двух десятков "Юнкерсов" свалилось из подкравшейся облачности прямо
на конвой русских,  английских  и  американских  кораблей.  Со  всех  сторон
застучали крупнокалиберные пулеметы, по  надстройкам  кораблей  забарабанили
пули. За первой волной "Юнкерсов" пошла вторая. Зенитки  линкоров  Nelson  и
Rodney работали на полную мощность с  такой  скоростью  изрыгая  огонь,  что
скоро корабли стали походить на плюющихся огнем сумасшедших  морских  змеев.
Но немецкие асы вертелись как заводные и  совсем  не  обращали  внимания  на
военные корабли.  Словно  хищные  птицы  они  снова  и  снова  бросались  на
транспорты, стремясь любой ценой пустить на дно ценные  для  русских  грузы.
Два "Юнкерса М-37" уже рухнули  в  океан,  объятые  пламенем,  но  остальные
продолжали поливать огнем корабли. От  обстрелов  загорелся  бывший  лесовоз
"Анадырь", груженый авиамоторами, подшипниками и деталями танков.  Вслед  за
"Юнкерсами" пошла волна тяжелых "Хенкелей".  От  надсадного  воя  пикирующих
самолетов и свиста падающих авиабомб у моряков рвались перепонки. На палубах
кораблей одни зенитчики сменяли других, уже плавающих в собственной крови. И
тут и там валялись покалеченные и раненые люди. Взрывы бомб заглушали  стоны
умирающих.  От  раздавшегося  внезапно  мощного  взрыва  содрогнулся  корпус
громадного танкера "Советский полярник", груженого топливом для самолетов  -
увлеченное  отражением  воздушного  нападения  нацистов  охранение  англичан
прозевало атаку немецкой субмарины "U-20", выпустившей торпеду  по  русскому
танкеру. "Полярник" вспыхнул факелом и стал  медленно  погружаться  с  носа.
Глядя  на  поднимавшуюся  корму  русского  танкера,  Питер  Хаммел  приказал
уничтожить  субмарину  и  в  район  пуска  торпеды  тотчас  устремились  два
миноносца охранения Eagle и Glorious. Раздавшийся через  пять  минут  грохот
убедил Хаммера в том, что в зоне боя действует не одна нацистская подлодка -
Eagle был объят  пламенем  и  завалился  на  правый  борт.  Отражение  атаки
продолжалось еще десять минут, после чего все неожиданно стихло  -  немецкие
самолеты улетели, а субмарины и корабли затаились.
   Хаммер получал доклады от  командиров  уцелевших  кораблей,  и  понемногу
вырисовывалась неприглядная картина. Атака немцев  застала  бывалых  моряков
врасплох. После первого же нападения нацистам удалось утопить один сухогруз,
один танкер и вывести из строя два военных корабля. Конвой  потерял  убитыми
около двухсот человек и ранеными  более  полусотни.  В  активе:  три  сбитых
"Юнкерса". Капитан линкора Nelson закурил трубку, спустился в кают-компанию,
и опустошил бутылку рома.
   В шесть часов вечера из военно-морского ведомства  Великобритании  пришла
шифрованная  телеграмма  от  лорда  Черчилля,  повергшая  Питера  Хаммера  в
недоумение. Боевому охранению предписывалось оставить конвой и  следовать  в
сторону Англии до получения дальнейших указаний. Такая же телеграмма  пришла
на линкор Jason  заместителю  Хаммера  -  капитану  Джону  Лисовски.  Старый
морской волк Хаммер достал новую бутылку  рома,  раскурил  трубку,  вспомнил
залитую кровью корму танкера "Советский полярник", и устроил  в  хрустальной
пепельнице маленький костерок из телеграммы Черчилля. Наутро  он  обнаружил,
что остался в одиночестве охранять русский конвой.

   Этого момента адмирал Дениц ждал несколько долгих лет, хотя и  боялся  по
старой памяти. Он стоял  на  капитанском  мостике  суперлинкора  "Тирпиц"  и
буравил взглядом непроницаемо-серый горизонт, сливавшийся с водой воедино. В
эту минуту вокруг словно не существовало неба и воды,  а  была  только  одна
непроницаемая мутность. Адмирал Дениц держал в своих руках мощный цейсовский
бинокль, пытаясь разглядеть сквозь  эту  мутность  русский  конвой,  который
теперь стал для него целью всей  жизни.  От  исхода  операции  могла  сильно
измениться не только судьба всей Германии и рейха, но и  самого  адмирала  -
Фюрер обещал расстрелять его в случае неудачи. И адмирал Дениц ему почему-то
верил.
   С того момента,  когда  суперлинкор  покинул  свое  логово  в  норвежских
фьордах и вышел на охоту прошло уже много дней. За это время  он  пустил  на
дно  три  английских  военных  корабля,  более  двух  десятков  американских
штурмовиков, пять крупных пассажирских  лайнеров,  принадлежавших,  судя  по
флагам, к  нейтральным  странам,  но,  к  большому  сожалению  адмирала,  не
повстречал на своем пути ни одного русского корабля ли самолета.  У  Деница,
уже успевшего привыкнуть к тому, что его детище неплохо плавает и  стреляет,
теперь просто чесались  руки  продырявить  дюжину-другую  русских  кораблей.
Русских адмирал не очень любил.  И  потому,  когда  из  рейхсканцелярии  был
передан и подтвержден приказ Фюрера идти  на  уничтожение  русского  конвоя,
пересекавшего в настоящий момент  семьдесят  пятую  параллель  и  постепенно
втягивавшегося в Баренцево море, адмирал пришел  в  полный  восторг.  Как  и
полагалось по такому  случаю,  Дениц  закатил  банкет  для  высших  офицеров
корабля, не забыв при этом и матросов, которым выдали по стакану шнапса.
   Для сохранения секретности на  первом  этапе  суперлинкор  шел  в  полном
одиночестве, без кораблей и самолетов охранения, полностью полагаясь на мощь
своих пушек и системы противолодочной  обороны.  По  плану  ставки  "Тирпиц"
должен был повстречаться с пятью  крейсерами  вице-адмирала  Шредера  уже  в
расчетном квадрате встречи с русским  конвоем.  Капитаны  подлодок  нацистов
знали  о  дне  и  часе  выхода  русских  транспортов  и  англо-американского
охранения задолго до момента его отплытия из Нью-Йорка -  разведка  в  рейхе
была поставлена хорошо. Но больше всех знал, естественно, сам адмирал Дениц.
И знания эти невольно вызывали кривую самодовольную усмешку на его скуластом
лице. Он знал о том, что уже полгода назад на секретном заводе под  Мюнхеном
гениальные германские  химики  синтезировали  новый  вид  топлива,  которому
принадлежало будущее. Новое топливо приготавливалось без использования нефти
по достаточно простой технологии, которую держали в строжайшем секрете, и  в
абсолютно неограниченных количествах.  Выброшенное  на  мировой  рынок,  оно
спровоцирует  эффект  гораздо  более  мощный  по  разрушительной  силе,  чем
одновременный взрыв десятка американских атомных бомб по всему  миру.  Новое
топливо одним ударом подорвет экономику всех оставшихся  европейских  стран,
пока неподвластных Германии, свалит Соединенные Штаты Америки  и  Англию,  а
также  сделает  ненужными  Арабские  нефтяные  источники.  Недавно  посланцы
великого Фюрера провели тайные  переговоры  с  американцами  и  англичанами,
поведав им о новом топливе. Эффект,  как  и  было  задумано,  превзошел  все
ожидания. Американцы сразу же сообразили, что их ждет в ближайшем будущем, и
предложили тайно платить Германии миллионы  долларов  только  за  то,  чтобы
немцы не использовали этот вид топлива. Англичане согласились с  союзниками.
Гитлер принял условия сделки. Но в последнее время из-за успехов русских  он
немного  пересмотрел  эти  условия.  Теперь  ему  был  нужен  этот   конвой.
Американцы и англичане думали не очень долго. И сейчас, стоя на  капитанском
мостике суперлинкора, Дениц знал наверняка,  что  в  назначенное  время  под
мифическим предлогом корабли охранения  оставят  конвой  навсегда.  Груженые
танками, самолетами, топливом  и  еще  массой  стратегически  важных  вещей,
бывшие мирные транспорты  останутся  в  полном  одиночестве  на  растерзание
вооруженным до зубов нацистам. Слабое сопротивление  смогут  оказать  только
русские военные корабли, но к тому  времени,  когда  они  успеют  достигнуть
квадрата смены охранения, все будет уже конче