нерешительности,  Кремп,  у
которого было муторно на душе, предложил всем разойтись  и  остальное  время
отдыхать по собственному желанию. Дик Биллинго и  Лесли  Форд,  уже  немного
пришедший  в  себя  после  мощного  удара  в  ухо,  отправились   вместе   с
Громоотводом искать  какой-нибудь  другой  пивной  бар,  славившийся  своими
раками и темным пивом. Джассини приударил за девочками с бульвара.  Кремп  и
Питфайер решили просто побродить по нью-йоркским улицам. Они побрели  наугад
по 49 авеню, совершенно непохожей на ту улицу, которую Кремп видел в  родном
времени, но кое-где  уже  радовавшей  глаз  приметами  того  самого  родного
времени. То тут, то там между проросшими в небо небоскребами ютились 2х - 3х
этажные домики с широкими крышами и едва заметными балкончиками. У  подъезда
одного из них летчики  купили  жареной  кукурузы  и,  похрустывая  на  ходу,
направились дальше, разглядывая светящуюся рекламу над дверьми кинотеатров и
питейных заведений. Разговор не шел, каждый  предпочитал  молча  предаваться
воспоминаниям под шум проезжавших по дороге автомобилей. Так, незаметно  для
себя, Рассел и Джони добрались до конца  49-й  улицы,  которая  упиралась  в
ворота  морского   порта.   Стоявший   у   ворот   патрульный   не   впустил
праздношатающихся летчиков внутрь, но  им  и  без  того  были  хорошо  видны
громады военных кораблей, снаряжавшихся для  какого-то  дальнего  похода.  У
причала стояло также несколько сухогрузов, в трюмы  которых  что-то  активно
закатывалось и затаскивалось. Двое откровенно высматривающих что-то  военных
летчиков вызвали подозрение у начальника охраны  порта,  и  он  не  преминул
проверить  у  них  документы.  Но,  рассмотрев  новое  назначение   Рассела,
успокоился и к немалому удивлению последнего, указав  на  стоящие  на  рейде
крейсера, сказал:
   - Ставлю $100, сэр, что вам придется сопровождать вот эти игрушки.

   На следующий день ровно в шесть вечера майор ВВС США Рассел  Кремп  стоял
перед полковником Райтом и внимательно слушал задание:
   - Таким образом, майор, ваш  бомбардировщик  будет  сопровождать  караван
"PQ-17" с оружием и боеприпасами, который  направляется  в  советский  город
Мурманск. Ваша задача - довести его до  северной  водной  границы  Норвегии,
далее караван будут прикрывать англичане, а затем, изменив курс, направиться
в квадрат 63.11. К тому моменту, когда вы его достигнете, по нашим расчетам,
основанных  на  донесениях  разведки,  там   будет   находиться   фашистский
суперлинкор "Тирпиц", имеющей  своей  целью  уничтожить  идущий  в  Мурманск
караван "PQ-17". Ни один из  находящихся  на  вооружении  США  самолетов  не
обладает достаточной огневой мощью, чтобы нанести суперлинкору  значительный
урон. Судя по рапорту  разведподразделения  второй  армии,  разобравшему  по
винтику вашу машину, этот бомбардировщик способен на  все.  Именно  поэтому,
майор, ваш самолет решено отправить  на  выполнение  особо  опасной  миссии.
"Тирпиц" -  кость  в  горле  союзных  сил.  Этот  линкор  обладает  зенитной
артиллерией, способной выстроить в небе стену  огня  длиной  в  полмили.  Мы
дважды неудачно пытались  вывести  его  из  строя,  но  Фюрер  бережет  свое
смертельное оружие и использует его только для крупных дел. На  сей  раз  мы
выманим "Тирпиц" из логова в норвежских фьордах, а  вы  его  уничтожите  или
сильно повредите. Потеря суперлинкора  приведет  Гитлера  в  чувство.  Вылет
завтра, в 8.00 утра. С Богом, Рассел!
   Рассел невольно вздрогнул - эту фразу  майор  слышал  уже  второй  раз  в
жизни.
   Глава 5
   Дениц всегда любил хорошую шутку
   Адмирал нацистских военно-морских сил фон Денис мучился  бессонницей  вот
уже второй год. Больше всего адмиралу  досаждал  гул  радиаторов  отопления,
казавшийся ему воем русских торпедоносцев, пикирующих на флагманский  линкор
"Тирпиц". Свой линкор, самый мощный среди линкоров всех европейских  флотов,
Дениц очень любил, а потому запрятал его подальше от  боевых  действий  -  в
заснеженные норвежские фьорды. Русские торпедоносцы, преследовавшие адмирала
по ночам, от этого, правда, из его снов не  исчезли.  Тогда  Дениц  приказал
разобрать всю систему новомодного и дорогостоящего парового отопления, после
чего стал просиживать долгие бессонные часы перед  камином,  отогревая  свои
вечнохолодные  пятки.  Заботливый  Фюрер   как-то   посоветовал   ему   пить
валерьянку, закусывая ее кусочками алоэ. Валерьянку Дениц пил, однако  алоэ,
несмотря на все свое влияние, он нигде не смог достать. Поэтому  приходилось
запивать валерьянку шнапсом.
   В то промозглое ноябрьское утро Дениц по обыкновению досушивал свои пятки
у камина перед тем как отправиться в штаб ВМС. На  белом  мраморном  столике
перед ним стояло шесть  пустых  стопок  из  под  шнапса.  Адмирал  понемногу
просыпался и собирался с мыслями. С  северного  фронта  поступали  тревожные
донесения. Русским морякам под прикрытием американских и английских кораблей
удалось наладить сообщение  между  Нью-Йорком  и  Мурманском.  По  северному
морскому пути в  СССР  поступали  грузы  стратегической  важности  -  танки,
орудия, самолеты, топливо. Несмотря на все попытки немецких подводных  лодок
и авиации сорвать доставку грузов,  конвои  все  шли  и  шли.  До  СССР  уже
благополучно добрались шестнадцать конвоев. Дениц готов был рвать волосы  на
своей голове, если бы не вырвал их еще в первые годы войны.  Фюрер  требовал
от него во что бы  то  ни  стало  остановить  череду  конвоев,  доставлявших
вооружение русским.  Именно  по  этому  поводу  адмирал  собрал  в  то  утро
совещание в морском штабе. Опрокинув в себя  седьмую  стопку  шнапса,  Дениц
встал, - его мысли пришли в стройное соответствие.
   Появившись в штабе, адмирал первым делом поставил перед офицерами  задачу
и отвел на размышления час, после чего собирался начать пытки. На целый  час
в огромном кабинете Деница в штабе ВМС Германии повисла напряженная  тишина.
От  длинного  дубового  стола  к  высокому  потолку  поднималось   несколько
столбиков густого дыма  -  курить  трубку  в  морском  флоте  Германии  было
традицией. Ее ввел лично адмирал фон Дениц. За курение обычных  папирос  или
модных нынче самокруток из березовых листьев а ля "рус"  полагался  расстрел
на месте. Шестой заместитель второго начальника штаба Герхард фон Хейфиц под
видом размышления  о  поставленной  задаче  углубился  в  изучение  стоящего
посреди стола парусника "Летучий Нацист", склеенного и  раскрашенного  лично
фон Деницем. Тем же самым занимался и пятый заместитель - граф  Опельман,  а
также все остальные. Дениц все это видел, но ничего  не  говорил,  поскольку
искренне гордился сотворенной им моделью корабля, а на  русские  конвои  ему
было откровенно наплевать. К действительности адмирала вернула лишь мысль  о
нагоняе со стороны  Фюрера.  Нагоняй  заключался  в  пытке  с  пристрастием,
которую будет проводить лично главнокомандующий в застенках "СС", если Дениц
в ближайшие дни не представит четкого плана очередной успешной операции.
   Адмирал поскрипел своим креслом и произнес:
   - Ну?
   Граф Опельман, лелеявший мечту стать  четвертым  заместителем  начальника
морского штаба, растворил было рот, но сказать ничего не  успел.  Два  дюжих
охранника со шмайсерами наперевес, отделившись от стены, схватили  Опельмана
и выволокли в  коридор.  Истошные  крики  прекратила  автоматная  очередь  -
нарушение субординации каралось немедленно и жестоко.
   Адмирал еще раз скрипнул своим креслом и снова произнес:
   - Ну?
   На этот раз никто выступать не захотел. Дениц пригрозил:
   - Расстреляю за отсутствие мыслей.
   Тогда Фон Хейфиц вскочил со своего места и нервно затараторил:
   - Предлагаю атаковать,  мой  адмирал,  атаковать  немедленно!  Атаковать!
Немедленно! Атаковать!
   Дениц пристально посмотрел на Хейфица и переспросил:
   - Кого?
   Но Хейфиц не ответил. Он влез на стол и продолжал орать все сильнее:
   - Атаковать! Ура! Вперед! Немедленно!
   Адмирал выдвинул верхний ящик стола,  достал  оттуда  парабеллум,  метким
выстрелом в лоб застрелил Хейфица, и положил парабеллум обратно.  Хейфиц  на
секунду замер, на его лице застыла гримаса  крайнего  удивления,  на  лбу  -
маленькая красная точка, а затем рухнул на пол со страшным грохотом  костей.
После того как безжизненное тело шестого заместителя охранники выволокли  за
дверь, Дениц сказал:
   - Ну?
   Ответом ему было гробовое молчание штабных офицеров.
   - Ну... тогда я сам, - процедил Дениц и кратко обрисовал ситуацию, - Дела
у нас на севере идут хреново, дальше некуда. Русские  на  кораблях  танки  и
самолеты возят,  а  американцы  их  прикрывают.  Фюрер  бесится,  пристрелю,
говорит, как собаку! А я что? Я и сам ни хрена не понимаю.
   Дениц вытащил из кармана штанов фляжку со шнапсом и залпом ее  осушил.  В
этот момент в окно, со звоном разбив стекло,  влетела  ручная  граната.  Она
упала на стол перед адмиралом и завертелась как волчок.  Дениц  презрительно
поморщился, процедив сквозь зубы:
   - Опять покушение...
   Затем пальцем подозвал охранника и сказал:
   -  Возьми  это  и  отнеси  Борману.  Он  сейчас   как   раз   обедает   у
Кальтенбрунера. Охранник взял  гранату  и  вышел  за  дверь.  Через  секунду
раздался взрыв, с потолка посыпалась штукатурка. Дениц весь прямо засветился
от удовольствия:
   - Ха-ха, поверил, дурачок.
   Затем адмирал снова стал серьезным и продолжал:
   - Короче говоря, надо русских припугнуть хорошенько, а то Фюрер обидится,
отвечаю. Для следующего конвоя устроим ловушку.  Пошлем  на  задание  десять
линкоров и десять подлодок. Американцы скорее всего испугаются и убегут, вот
тут-то мы возьмем русских тепленькими и пустим ко дну.
   Конец речи адмирала заглушили  овации.  Офицеры  штаба  рукоплескали  ему
стоя. Дениц даже покраснел от смущения.
   - Что вы, что вы, господа. Не стоит. Все свободны.
   Офицеры взяли свои папки и вышли. После  того  как  последний  закрыл  за
собой дверь, Дениц поднял трубку телефона и спросил:
   - Все готово? Отлично!
   Потирая руки, он  достал  из  ящика  стола  устройство  с  длинным  рядом
лампочек и кнопочек. Нажав первую кнопку, Дениц с наслаждением услышал,  как
на углу  Ундер-ден-Линден  и  Коганович  штрассе  в  щепки  разнесло  машину
четвертого заместителя. Следующая кнопочка  отправила  к  праотцам  третьего
заместителя.  Так  адмирал  продолжал  развлекаться  до  тех  пор,  пока  не
отгрохотал последний взрыв. Фон Дениц очень любил хорошую шутку.
   Порезвившись в волю, адмирал сел в свой  лимузин  и  поехал  на  прием  к
Фюреру, имея в активе принятое решение, а  в  пассиве  пропавший  без  вести
штаб. Но это его не беспокоило, главное, что он наконец-то испытал лично  им
придуманное и собранное радиоуправляемое устройство - гениальное изобретение
технической мысли. Иногда Дениц думал, что если бы не война, то он  стал  бы
либо преуспевающим  автомехаником,  либо  подрывником,  в  лучшем  случае  -
террористом. Но проклятая судьба-лихоманка зачем-то свела  его  с  Гитлером,
который, также как и он сам, был не дурак выпить шнапсу. На этой почве они и
познакомились как-то на дне рожденья  у  жены  Геринга,  когда  ей  стукнуло
пятьдесят, а самому Герингу тридцать. Адмирал никак не мог  понять,  что  за
муха укусила его однокашника и  он  вдруг  решил  жениться  на  этой  старой
образине. Не такой уж сексуальной она и была.  Кости  выпирали  даже  сквозь
корсет и свадебное платье. Кожа на лице обвисала дряблыми складками. А когда
она  передвигалась,  казалось,  что  истлевший   скелет   девицы   Жозефины,
безжалостно удушенной своим отцом в замке Нэкст, бродит по  комнатам.  Дениц
вообще  подметил  нездоровое  влечение  Геринга  к  скелетам.  Установив  за
однокашником слежку, Дениц узнал, что тот по ночам  ежедневно  посещает  все
кладбища Берлина и  подолгу  плачет  на  могилах.  Заподозрить  в  раскаянии
Геринга было трудно,  поэтому  Дениц  решил,  что  его  друг  -  законченный
некрофил, и ожидает скорой смерти своей невесты, чтобы  провести  наконец  с
ней медовый месяц.
   В тот вечер Гитлер был явно в ударе и заявил во всеуслышание, что  выпьет
бочку неразведенного спирта на спор. Дениц не мог упустить такого  случая  и
поспорил с Фюрером, что ни в жизнь ему не осилить такую бочку. Фюрер,  между
тем, взял и выпил. Правда глаза его при этом округлились и вылезли из орбит,
а  волосы  встали  дыбом.  Сам  он  некоторое  время  стоял  молча,   затем,
оступившись, вдруг перевалился через ограждения балкона и  упал,  неожиданно
ничего себе не сломав. Испуганные высшие офицеры подбежали к краю балкона  и
увидели главу  вермахта  лежащим  на  крыше  фургона  припаркованного  внизу
военного грузовика. Фюрер был ужасно весел и орал во все горло "Ах мой милый
Августин, трам-пам-пам-пам!"  Спустя  десять  минут,  когда  рота  эсэсовцев
оцепила район великой попойки и перенесла  фюрера  наверх  в  приготовленные
специально апартаменты, Гитлер вдруг  признался  Деницу,  что  давно  мечтал
сделать какую-нибудь пакость Сталину. Поэтому он решил усилить мощь эскадры,
которая направляется топить русский конвой, новым суперлинкором  (Дениц  при
этих словах чуть не поседел). А чтоб адмирал не очень  расстраивался,  Фюрер
рассказал ему историю про свою собачку. Однажды Муссолини решил подарить ему
на день рожденья своего любимого длинноухого басета по кличке Бурбон. Фюрер,
надо сказать, очень любил собак, особенно  немецких  овчарок,  а  от  породы
басетов  он  вообще  приходил  в  неописуемый  восторг.  Особенно  нравились
великому диктатору длинные уши этой собаки, которыми она постоянно подметала
землю, и непрерывно текущие изо рта слюни. В  общем,  одним  солнечным  днем
Муссолини посадил Бурбона на специальный самолет с охраной из взвода  солдат
и отправил в Берлин. Самолет прикрывали двадцать  истребителей.  Но  это  не
спасло несчастного басета. Американцы (будь он трижды  проклят,  этот  идиот
Даллес) прознали про Бурбона и решили его перехватить. На  воздушный  конвой
еще в небе над Средиземным морем напали  "Мустанги"  американцев.  Завязался
бой. Почти все итальянские истребители были уничтожены, а  сам  транспортный
самолет подбит. Он задымил и стал стремительно терять высоту.  Едва  дотянув
до земли, самолет задел крылом за гору и рассыпался на  куски.  Все  солдаты
погибли, а бедный ушастый басет пропал без вести. С тех пор Фюрер не находил
утешения. Быть может, басет  Бурбон  и  сейчас  еще  топчет  своими  кривыми
ножками Европу в надежде найти своего хозяина, а его длинные уши развеваются
на ветру, словно флаги великого рейха. Эх,  басет!  И  Фюрер  разрыдался  на
плече у адмирала Деница.
   Сам адмирал, честно говоря, терпеть не мог собак, а этих слюнявых басетов
и подавно. Но попробуй скажи об этом Фюреру, еще чего  доброго  обидится.  А
когда Гитлер обижался, легче было самому принять ампулу с цианистым калием -
это была бы легкая смерть. Дениц вдруг снова почувствовал  мороз  в  пятках,
который не прошел даже после шести выпитых  подряд  бутылок  шнапса.  Резкое
похолодание в нижних конечностях адмирала было вызвано неожиданным  решением
фюрера послать для разгрома русского каравана  с  оружием  PQ-17  надежду  и
опору германского флота суперлинкор "Тирпиц". Причем  Дениц  теперь  мучился
больше от того, что сам не раз докладывал Гитлеру о необходимости припугнуть
этих обнаглевших русских и их союзников секретным супероружием, а то  совсем
перестали уважать. В глубине души Деницу было очень страшно - а вдруг линкор
потонет сам по себе? Что будет делать великая  Германия  без  "Тирпица"?  Но
фюрер был неумолим. Он так и сказал Деницу:
   - Ты мне лапшу на уши не вешай! Бери свою  шаланду,  грузи  снарядами,  и
вали топить русских. Самолично! А не то обижусь.
   Дениц не очень хотел, чтобы фюрер на него обиделся, а потому утром  отбыл
на самолете в тихий норвежский городок Кинагсботтен, где в глубоком и  узком
фьорде таилось и мерзло секретное германское супероружие со всем экипажем.
   Офицеры линкора устроили банкет по случаю прибытия адмирала  и  сразу  же
проводили его в местный ресторан, устроенный в выдолбленной в скале штольне.
Там, под надежной крышей, хранившей их от  русских  бомбардировщиков,  Дениц
хотел было рассказать о цели своего визита,  но  командир  зенитной  батареи
левого борта барон фон Гриххенплан напомнил адмиралу о том, что его  самолет
опоздал на двадцать минут, а потому Деницу полагалась штрафная. Адмирал  ВМФ
Германии фон Дениц осушил рюмку шнапса  и  хотел  было  продолжить,  но  тут
капитан второго ранга фон Дзенхерфон напомнил адмиралу, что тот  не  приехал
на его день  рождения,  а  потому  необходимо  выпить  еще  штрафную.  Дениц
безропотно выпил, и уже  растворил  было  рот...  Но  после  того,  как  фон
Бригель, фон Мустенхоф, фон Никсдорф, фон Буба, фон  Качински  и  фон  Оппер
заявили о необходимости пить штрафную по  неотложным  мотивам  -  фон  Дениц
покорился судьбе. Дикая оргия  нацистов  продолжалась  до  рассвета,  и  уже
находясь в полудремотном состоянии и пьяном  угаре,  адмирал  военно-морских
сил Германии фон Дениц вспомнил о том, что Фюрер просил его куда-то сплавать
на "Тирпице". А добряк-капитан суперлинкора  фон  Кац  сразу  же  согласился
выполнить приказ, чего никогда не сделал бы по трезвости, так как понятия не
имел о том, кто такой Фюрер, и зачем двигать такую громилу  как  "Тирпиц"  с
места - она и здесь неплохо себя чувствует. По случаю приезда адмирала  всей
команде выдали по бутылке шнапса и трофейной русской водки.  Команда  дружно
выпила за здоровье адмирала, которого очень почитали во  флоте  за  короткую
память, и раскочегарила машины линкора. На утро  за  стаканом  спасительного
шнапса Дениц поинтересовался у фон Каца куда, собственно, они плывут, на что
получил исчерпывающий ответ:
   - Да черт его знает, а можно, кстати, и на китов поохотиться.
   Эта идея привела Деница в восторг, и он тут же  убежал  в  каюту  чистить
свое любимое копье, привезенное им из  Африки.  Копье  это  Дениц  самолично
отобрал у вождя негритянского племени Мамба. По  приказу  фон  Каца  носовая
башня линкора была быстро  переоборудована  в  гарпунную  пушку.  Первым  же
залпом, который произвел лично  Дениц,  удалось  подстрелить  очень  мощного
кита, который долго водил за собой "Тирпиц" и даже пытался  утянуть  его  на
глубину, но, отчаявшись, спустя пять  часов  всплыл.  К  немалому  удивлению
Деница и всех офицеров линкора китом оказалась  своя  же  немецкая  подлодка
"U-46". От капитана субмарины удалось выяснить, что где-то  недалеко  бродит
русский конвой, который надо торпедировать, хотя и не  хочется.  И  что  асы
Геринга вчера уже провели  несколько  воздушных  налетов,  и  что  англичане
покинули  конвой,  так  как  испугались  "Тирпица",  и  что  где-то   летают
американцы, которые хотят потопить "Тирпиц", и что русские тоже этого хотят,
и что скорее всего так оно и будет, а если, черт побери, рабочие  с  линкора
срочно не залатают сделанную гарпуном пробоину, то он сам пустит эту дырявую
шаланду на дно собственной торпедой. При слове "шаланда" Дениц  просиял:  он
все вспомнил. Тотчас "Тирпиц" отправился  на  поиски  беззащитного  русского
конвоя, не обращая внимания на вопли капитана подлодки,  явно  блефовавшего,
так как все торпеды он уже давно сменял на цистерну шнапса.
   В этот день конвой, по расчетам уже подходивший к русским водам, отыскать
так и не удалось и, чтобы окончательно не затеряться в бескрайних  просторах
Северного Ледовитого Океана, Дениц приказал вернуть суперлинкор  обратно  на
базу в  Норвегии.  На  подходе  к  базе  начался  шторм.  Несмотря  на  свои
гигантские по сравнению с  обычными  военными  кораблями  размеры,  "Тирпиц"
начало нещадно  качать  на  волне.  Качка  была  бортовая.  Словно  огромная
неваляшка,  суперлинкор  медленно  полз  вперед,  пробивая  носом  волны   и
переваливаясь с борта на борт. Высоченны