приятные  воспоминания".
Только тут он сообразил,  что  передвигаться  по  городу  на  походившем  на
дуршлаг автомобиле  не  очень  выгодное  дело  -  можно  невзначай  привлечь
внимание полицейских и запросто самому прослыть гангстером.  К  счастью,  он
уже выехал из центра и почти  добрался  до  пункта  назначения  в  восточном
предместье. Когда по бокам автострады потянулись  кварталы  попроще,  Рассел
свернул в один из глухих дворов и, бросив там машину, зашагал дальше пешком,
предварительно  утопив  портативный  терминал  связи  в  ближайшей   канаве.
Выбравшись на нужную улицу, он повстречал две полицейских машины пронесшихся
на всех парах в сторону банка "Эксельсиор".
   Через пятнадцать минут, с опозданием всего на десять минут, Рассел как ни
в чем ни бывало постучал медной подковой, заменявшей звонок, в изящную дверь
небольшого особняка на Кингсроуд 97. Ему отворили сразу же. На пороге стояла
красивая женщина, брюнетка лет тридцати  с  фигуркой  манекенщицы  и  слегка
восточными чертами лица. Рассел так откровенно  ею  залюбовался,  что  забыл
сказать условленный пароль. Когда он все  же  выдавил  из  себя  "Мне  нужен
мистер Хост", молчавшая до сей поры женщина впустила его в гостиную, а  сама
словно растворилась - так быстро она исчезла из поля зрения летчика.  Рассел
с легкой грустью опустился в мягкое кресло и  тотчас  из-за  спины  раздался
надтреснутый мужской голос:
   - Вы опоздали, майор Кремп! На улице что - нелетная погода(
   Рассел обернулся и увидел стоявшего в проеме не замеченной  им  сразу  (а
может потайной) двери мужчину лет сорока, седовласого, одетого в  коричневый
твидовый костюм. Мужчина прошел в центр гостиной и пристально  посмотрел  на
Рассела, который был вынужден встать под начальственным взглядом.
   - Так точно, мистер Хост. Зашел  перекусить.  А  погода,  напротив,  даже
очень летная. Только что на моих глазах  двое  спланировали  из  окна  банка
"Эксельсиор".
   - Да вы шутник, как я погляжу, - процедил сквозь зубы вошедший, -  Грегор
любит подбирать себе команду из оптимистов. Ну ладно,  об  опоздании  узнает
ваше непосредственное армейское начальство, пусть оно и разбирается с  вашей
дисциплиной. Я не спрашиваю Вас, почему ваш костюм местами порван, а местами
окровавлен. Мое дело обеспечить вас инструкциями  относительно  второй  фазы
операции "Карающий меч". Остальное меня не касается. Садитесь.
   Рассел повиновался и снова развалился в мягком кресле. В  гостиной,  если
не считать звуков голосов, стояла полная тишина. Как приятно было не слышать
жужжащих над головой пуль.
   - Меня зовут Рикард Парч. Полковник Парч, если хотите.
   "Ого! - подумал Кремп, - Кто же тогда по званию Грегор Йорк( Я-то  думал,
что общаюсь исключительно с умными  гражданскими  головами  или  хотя  бы  -
полугражданскими. А тут дело попахивает не только родными  военно-воздушными
силами, но и еще кое-чем. Интересно, что за игру  затеял  Пентагон(".  Между
тем, Парч продолжал.
   - Прямо сейчас вы отправитесь в Лондон. Полетите грузовым рейсом  ВВС  на
самолете С-130 "Геркулес". По легенде - вы  капитан  Джонсон,  сопровождаете
груз специального назначения на нашу английскую авиабазу ВВС  "Краутон".  По
прибытии   примите    командование    четырьмя    находящимися    на    базе
бомбардировщиками Б-52. Все самолеты оборудованы генераторами частоты мыслей
последней разработки. Это наиболее мощные  на  сегодня  генераторы,  которые
полностью исключают возможность обнаружения самолета  локаторами  противника
и, соответственно, визуальный контакт с  оператором,  даже  если  произойдет
невозможное.  Действие  генераторов  распространяется  на  расстояние  более
полутора тысяч километров. Из всех четырех самолетов, ваш  бомбардировщик  с
бортовым номером 665 оснащен генератором с самой тонкой подстройкой  частоты
мыслеформ противника и самой большой  мощностью  воздействия.  Он  уникален.
Ваша задача - вылететь со всем бомбардировочным звеном в три  часа  утра  на
следующий день и взять  курс  в  квадрат  шестьдесят  пять  -  четырнадцать.
Дальнейшие  инструкции  о  проведении   бомбометания   получите,   достигнув
заданного квадрата. Вылет немедленно. Машина ждет вас во дворе. Можете идти.
   Кремп встал и молча направился к выходу. Парч остановил его:
   - Майор, и кроме того личная просьба  -  никуда  больше  не  заходите  по
дороге перекусить. Ваша голова для нас слишком ценна, а в  ресторанах,  судя
по вашему костюму, нынче не очень спокойно.
   Кремп толкнул дверь и вышел во  двор.  В  десяти  шагах  стоял  новенький
черный "Мерседес". За рулем с лицом египетской мумии сидел  шофер.  "Этот  и
маму родную придушит, не задумываясь". - подумал Рассел, но выбора у него не
было. Он открыл дверь  и  прыгнул  на  заднее  сиденье.  Плавно  тронувшись,
"Мерседес" вырулил на автостраду и понесся к находившемуся в двадцати  милях
от города военному аэродрому подскока.
   При  въезде  на  территорию  аэродрома  у  Рассела  проверили  документы,
согласно которым он становился на время полета капитаном  ВВС  Джонсоном  из
855  тяжелого  бомбардировочного  крыла  авиабазы  "Южная   Дакота".   Затем
"Мерседес" выехал прямо на взлетную полосу и подкатил  к  одиноко  стоявшему
"грузовику" С-130. Самолет уже прогревал двигатели, поэтому  над  аэродромом
разносился вой турбин. Кремп  с  неудовольствием  вылез  из  мягкого  салона
автомобиля, где  за  непродолжительное  время  пути  успел  расслабиться,  и
зашагал прямо к самолету. В С-130 шла загрузка танков.  По  легенде  на  них
были установлены новые секретные приборы для стрельбы из под  воды,  которые
Расселу  вменялось  в  обязанность  курировать.   Бронированные   машины   с
постоянным лязгом, но осторожно и медленно, словно  двигались  по  весеннему
льду, въезжали в утробу самолета через гигантский  люк  со  стороны  хвоста.
Рассел подошел к узкому  трапу,  поднимавшемуся  к  отсеку  для  летчиков  и
обслуживающего персонала, который располагался  в  носовой  части  огромного
самолета-грузовика.  У  трапа  стоял  автоматчик  и  лейтенант  роты  охраны
аэродрома.  Здесь  у  майора-капитана  Кремпа-Джонсона  еще  раз   проверили
документы, но не найдя никаких изъянов, допустили на борт. Быстро и привычно
поднявшись, Рассел попал в отсек для военных "пассажиров", где  повстречался
с капитаном Ником Райтом, оказавшимся попутчиком Рассела и ко всему неплохим
парнем. Офицеры познакомились, немного  поговорили  об  авиации  и  танковых
войсках, причем Райт  несказанно  удивился  глубоким  познаниям  сухопутного
капитана Джонсона в  авиационном  деле.  Затем,  когда  С-130  поглотив  все
"секретные" танки, поднялся в  воздух  и  взял  курс  на  туманный  Альбион,
офицеры решили перейти на ты и распили бутылку импортной  "Столичной  водки"
из купленной Райтом в  Берлине  у  русского  туриста  мелкой  партии  водки.
Остаток полета прошел за игрой в карты и  периодическим  выпиванием.  Лететь
надо было долго и Рассел дал  себе  возможность  слегка  расслабиться  перед
выполнением напряженного задания.
   После приземления Рассела встретил майор ВВС Ирвин Бартелл и  проводил  в
корпус для руководящего персонала  авиабазы  "Краутон",  которая  находилась
чуть ли  не  в  пределах  исторической  части  Лондона  -  местные  политики
закрывали глаза но тот факт, что в  небе  над  Тауэром  летают  американские
истребители и бомбардировщики. На базе Рассела познакомили с  командирами  и
экипажами бомбардировщиков, с которыми ему  предстояло  выполнять  секретное
задание. Вторая  часть  операции  "Карающий  меч"  носила  кодовое  название
"Северный удар". Рассел  разъяснил  командирам  бомбардировщиков  задачу  на
первоначальном этапе и сообщил, что дальнейшие инструкции они получат  после
достижения нужного квадрата. Он и сам кроме названия операции толком  ничего
не знал. Отпустив экипажи, остаток вечера Рассел провел в  офицерском  клубе
потягивая "Кока-колу" и с увлечением уставясь  в  телевизор.  По  телевизору
передавали шоу Бенни Хила. Рассел от души посмеялся,  однако  к  трем  часам
утра был свеж как только что вытащенный  из  банки  малосольный  огурец.  Он
выкурил последнюю сигарету перед вылетом на  боевое  задание,  переоделся  в
специальный комбинезон, захватил гермошлем и направился на взлетную полосу к
дремавшим на ней бомбардировщикам. Вылет состоялся точно по плану.

   В эту пору на Диксоне  уже  понемногу  наступала  зима.  Точнее  она  там
никогда не кончалась. Местная природа непрерывно находилась либо в состоянии
трескучей зимы, либо оттепели,  либо  в  ожидании  похолодания,  и  лишь  на
короткое время баловала невесть зачем приехавших сюда людей жалким  подобием
лета, состоявшим из пары недель относительно теплой погоды и ярких красок. В
эту  пору  особенно  оголодавшие  олени  выходили  из   тундры   поближе   к
человеческим  поселениям  в  надежде  застать  вокруг   них   раньше   всего
появлявшийся из-под снега, в связи  с  сохранением  тепла  в  домах,  ягель.
Приветливые поселенцы радовались оленям и  долго  показывали  на  них  своим
детям,  а  вдоволь  налюбовавшись,  отправлялись  по   домам.   Оттуда   они
возвращались со своими видавшими виды  берданками  и,  немного  погоревав  о
нарушении любви к братьям своим меньшим, палили по оленям из всех  имеющихся
стволов - нельзя же в  конце  концов  столько  мяса,  которое  само  пришло,
отпускать обратно в тундру. Пароходы приходили в ближайший порт  Дудинку  не
чаще, чем Новый год, а есть, как ни странно, хотелось каждый день.  Коренные
поселенцы, впрочем, обитали далеко в глубине обширной территории полуострова
и периодически дружили с оленями. И было их очень мало.  Основными  жителями
прибрежных  земель  были  русские  солдаты,   охранявшие   северные   рубежи
необъятной родины.  Секретных  военных  баз  здесь  было  даже  больше,  чем
поселков коренного населения, а официальная подозрительность простиралась до
того, что документы проверяли чуть ли не у оленей - мало ли на что  способны
заокеанские супостаты. Ходили слухи, что для военных целей вовсю  используют
тюленей и дельфинов, так что смастерить оленя-терминатора не представит  для
них особого труда. Тем более, что целей для диверсий было хоть отбавляй.  По
всему полуострову  было  раскидано  десятка  два  ракетных  шахт,  несколько
радиолокационных точек и приемных центров радиоразведки. Это ведь только  из
столицы Америка кажется далеко, а с  Диксона  до  нее  рукой  подать,  а  уж
радиоволной и подавно. Прослушивается вся территория Соединенных  Штатов  за
милую душу и бескрайние снега  тому  только  помогают  -  отражаясь  от  них
радиоволна летит намного дальше  обычного.  А  уж  простреливается  ядерными
баллистическими ракетами Америка отсюда только чуть-чуть похуже, чем с Кубы.
Ракете после старта всего делов - продифилировать  над  Северным  полюсом  и
упасть куда положено. Американцы это понимали не хуже  русских,  оттого  все
воздушное, надводное и подводное пространство было напичкано летательными  и
плавательными аппаратами с аналогичными прибамбасами  на  борту.  Отсутствие
земли под ногами  американцы  компенсировали  количеством  военной  техники,
благо  промышленность  и  финансы  позволяли.  Заокеанский  налогоплательщик
существо бого- и президентобоязненное,  а  потому  с  радостью  отдаст  свой
последний доллар на укрепление защиты от очередной военной угрозы.
   В  этот  день  старший  "смены"  на   приемном   радиоцентре   "Морозко",
располагавшемся неподалеку от поселка Диксон, Михайло  Вертиполох  сидел  за
своим постом системы "Глобальный перегон" и с вожделением смотрел на  только
что принесенную посылку из дома. Посылку принес  один  из  "духов",  который
сразу же получил задание найти нож или стамеску для  произведения  вскрытия.
Такое событие, как приход кому-нибудь посылки с едой, а другого в  ней  быть
просто не могло, квалифицировалось всеми "дедами" на точке как  национальный
праздник освобождения, подобно дню взятия  Бастилии  пражскими  коммунарами.
Это означало, как минимум,  большой  жор  для  избранных  и,  скорее  всего,
продолжительный дринкинг на  боевом  дежурстве.  Как  ни  старались  офицеры
поначалу предупредить подобные случаи, ничего не выходило. Еда на  севере  -
это святое. А поскольку  офицеры  сами  с  голодухи  иногда  постреливали  в
пробегающую и глушили динамитом проплывающую дичь, то  в  конце  концов  все
было пущено на самотек. Пусть идет как идет, философски  решили  офицеры,  и
правильно сделали - на  отдаленной  точке  все  шло  более-менее  нормально.
Здесь, на краю земли, все нравы упрощаются до предела.
   Сидевший рядом с Михайло "дед" Володя Дубинин уже с минуту  размышлял  на
тему посещения сортира  пред  едой,  поскольку  только  недавно  опрометчиво
пообедал. И мысли  его  постепенно  сводились  к  "сходить  все-таки  надо".
Проблема заключалась в том, что в туалет на краю земли  ходят  исключительно
по двое. И дело тут не в отсутствии женщин или  прочих  извращениях,  просто
хозяином здешних мест, на радость "Гринпису", резонно считался не человек, а
белый медведь. А он знал, зараза, в какие минуты своей жизни человек  бывает
наиболее беспомощным, и ловко  пользовался  своими  знаниями.  За  последние
полгода, после неурожайного периода в тундре, медведь задрал в  туалете  уже
двух солдат. Туалет, как и все  прочие  удобства,  находился  на  отшибе.  В
плохую погоду, то бишь в буран, когда ничего не  видно  на  расстоянии  двух
метров, деревянный сортир в лучшем случае маячил вдалеке призраком "Летучего
голландца". А  если  дело  происходило  в  полярную  ночь,  поход  по  нужде
представлял из себя и вовсе уж рискованное  предприятие.  При  всем  желании
командир части капитан Берестов не  мог  приставить  к  сортиру  часового  с
автоматом для отгона медведей и прочей  нечисти.  Часовой  через  пятнадцать
минут на  ветру  превратился  бы  в  ледяной  персонаж  из  северных  сказок
Андерсена. Единственное, что  измыслил  хитроумный  капитан,  это  протянуть
веревку от казармы до сортира и издал приказ ходить в сортир по  двое.  Один
справляет  нужду,  а  второй  с  топором  отгоняет  медведей.  После   своих
нерадостных  размышлений  Володя  Дубинин  попросил  Михайло  повременить  с
посылкой, а сам свистнул одного из корешей и отправился в сортир.
   Спустя пару часов,  когда  сменился  караул,  в  который  ходили  друганы
Михайло, все приглашенные "дедушки" и "дембеля" уселись вокруг  "Глобального
перегона", забив на  дежурство,  и  сверлили  посылку  голодными  взглядами.
Михайло  откупорил  деревянную  крышку  стамеской  и  взорам  присутствующих
открылись внутренности коробки. Словно фокусник  из  черного  ящика  Михайло
доставал оттуда ярко-рыжие мандарины, банку соленых огурцов, невиданные  лет
сто зеленые яблоки, палку колбасы, три банки тушенки  и  пестрые  пакеты  со
сладостями. По аудитории пронесся радостный вздох. Быстренько  распаковав  и
открыв все  что  можно,  служивые  извлекли  из  поста  двухлитровую  бутыль
самогона, сменянную у пришлых чукчей за десять холостых  патронов  (чукчи  в
это время как раз преследовали убегающего оленя и  никак  не  могли  понять,
почему после выстрела в упор он никак не хотел падать  и  истекать  кровью).
Самогон  молниеносно  перекочевал  в  граненые  стаканы  солдат  и  наполнил
небольшой зал неслыханным  ранее  ароматом,  в  котором  неясно  угадывались
запахи погони и крови, весенней тайги, перезрелых мухоморов, сырого пороха и
устроившегося на  ночлег  голодного  медведя.  Между  тем,  русские  солдаты
привыкли выносить и не такое. Володя Дубинин встал первым и  предложил  тост
за родителей Михайло в благодарность за присланную посылку. Это было логично
и рассудительный Михайло согласился. Опрокинув стакан  самогона  внутрь,  он
испытал  странное  ощущение.  Ему  вдруг  на  секунду  показалось,  что   он
олень-первогодок, который прыгает по бескрайней тундре в поисках  ягеля.  Но
ощущение это быстро прошло. Дубинин и сидевший рядом Петр Ликсахин, оператор
"Большой дороги", одновременно почудились себе лосями с огромными ветвистыми
рогами, причем в период борьбы за самку. Они  тут  же  столкнулись  лбами  и
стали скрипеть зубами друг на друга.  Их  быстро  утихомирили  и  налили  по
второй. Немного освоившись с действием  самогона,  Гоша  Переверзев,  лучший
мозрянщик точки, предложил  поднять  граненые  стаканы  за  самого  Михайло,
которому  скоро  светил  ранний  дембель  за  успехи  в  ловле   иностранных
самолетов-шпионов, наглым  образом  нарушавших  воздушную  границу.  Однажды
Михайло  даже  поймал  неопознанный  радиосигнал,  который  никто  в   части
расшифровать не смог. Кассету с записью отослали в Москву, где через  неделю
установили, что сигнал принадлежит не самолету  и  не  летающей  тарелке,  а
вражеской атомной подводной лодке, которая потерпела бедствие,  столкнувшись
с китом-полосатиком, и была вынуждена  всплыть  вблизи  северных  российских
берегов. Михайло тут же наградили внеочередным суточным  увольнением  домой,
но  поскольку  дорога  домой  занимала  трое  суток,   увольнение   осталось
неиспользованным. Несмотря на это Михайло согласился выпить за себя и первым
опрокинул стакан. На сей раз все поплыло у него  перед  глазами,  окружающее
куда-то исчезло, а он ощутил себя тюленем, за  которым,  прыгая  по  волнам,
несется лодка с туземными охотниками.  На  носу  уже  стоит,  высоко  подняв
гарпун  с  зазубренным  лезвием,  главный  туземец  -  отважный  Хасы  Манты
Пельмени. Но хитрый тюлень нырнул под льдину и  спасся  от  преследователей.
Там он неожиданно столкнулся с морским котиком, заговорившим с  ним  голосом
лейтенанта Косухина:
   - Вертиполох, ты что это в туалете один делаешь(
   Честный тюлень ответил капитану:
   - Прячусь от охотников.
   - Это что они тебя, за холостые патроны преследуют(
   - Да черт его знает, товарищ капитан.
   Морской котик осмотрелся по сторонам и вопросил:
   - Значит пьете( Налили бы хоть старшему по званию.
   -  Это  с  превеликим  удовольствием,  -  вставил  слово   голосом   Гоши
Переверзева невесть откуда возникший под водой белый медведь.
   - Гоша, - удивился Михайло, - Ты же плавать не умеешь(
   - Не умею. - подтвердил белый медведь, - Но страшно хочу научиться. Да  и
закуска тут так и шныряет вокруг.
   Он поймал проплывавшую мимо жареную скумбрию и разом  отхватил  половину.
Приняв стакан из белой волосатой лапы, морской котик предложил:
   - Пора всплывать, товарищи разведчики. И залпом выпил содержимое.
   - Пора, - согласился Михайло, сделав пару загребательных движений.
   В то мгновение Вертиполох вдруг узрел себя сидящим на сейфе  в  помещении
штаба части. Чуть ниже, за столом командира  части,  расположился  лейтенант
Косухин, который пытался как заправский морской котик подвинуть носом стакан
с одного края стола на другой. Вскоре это занятие  ему  надоело  и  он  стал
подбрасывать носом футбольный мяч, ловко жонглируя. "Прямо как  в  цирке"  -
подумал Михайло. В этот момент открылась дверь и в проеме показался  лось  с
ветвистыми рогами.
   - Здорово Михайло, а мы уж тебя потеряли совсем, - произнес лось  голосом
Ликсахина. - Пить будешь(
   После третьего стакана Вертиполох ушел в небесные сферы  и  не  на  шутку
разругался с чукотским шаманом Кугуном о природе вещей. Шаман утверждал, что
души оленей после смерти или в период экстаза переселяются только в  хороших
людей. В плохих переселяется душа коварной росомахи и охотника  за  тюленями
Хансы Манты Пельмени. Вертиполох же пытался убедить самого шамана,  что  его
нет на свете вообще, что он простой глюк и скоро  сгинет  совсем,  с  первым
криком петуха. А у охотника Хасы Манты Фрикадельки души  вообще  нет  -  это
сплошной собирательный гастрономический образ.
   - Сам ты гастрономический образ, - обижался шаман, - Ну скажи мне, где ты
на Таймыре петухов видел(
   На этот вопрос Вертиполох не знал ответа.

   Р