бесцеремонно, чем меня, поэтому им неведомы мои сомнения. 
 
    - Ты говоришь странные вещи, не слишком похожие на правду. - Афина 
нашла более чем тактичный способ сказать мне: "не заливай!" 
    - Да нет,  он не обманывает.  - Неожиданно вмешался  Гермес. -  Он 
врет часто, можно сказать, почти всегда, но только не сейчас! 
    - Спасибо. - Улыбнулся  я. - Будьте как  дома, ребята... Раньше  у 
меня был такой полезный  Джинн, он всегда вовремя  появлялся с едой  и 
напитками, но его больше нет, так что нам прийдется справляться с этой 
проблемой самостоятельно... Вы случайно не захватили с собой нектара и 
амброзии? 
    Они растерянно переглянулись и огорченно покачали головами. 
    - Так и знал, что  не захватили! - Вздохнул я.  - И черт с ним,  с 
этим вашим нектаром... Кто хочет кофе? 
    Кофе, к  моему  величайшему удивлению,  хотели  все, так  что  мне 
пришлось вперить свой взор в  небо и провозгласить грандиозный  заказ. 
Мне в  очередной раз  удалось совершить  чудо -  бытовая магия  вообще 
становилась моим коньком,  так что  из меня вполне  мог бы  получиться 
довольно квалифицированный домовой,  в случае чего!  - мои гости  были 
довольны, а я...  Я-то был доволен  больше всех, поскольку  как бы  не 
корчил из себя этакого отрешившегося от мирских страстей даоса,  серые 
глаза Афины по-прежнему заставляли  мое придурковатое сердце  замирать 
от   восхищения   и   лукавой   надежды,   вполне   укладывающейся   в 
незамысловатую формулировку: "а мало ли что!" 
    Потом мои гости улеглись спать - судя по всему, кофеин не оказывал 
никакого возбуждающего действия  на их божественные  организмы! - а  я 
остался сидеть у костра, то и дело пытаясь согнать с собственной  рожи 
глупую   счастливую   ухмылку,   совершенно   неуместную   в    данных 
обстоятельствах.  Получалось  не  очень-то  -  совсем  фигово,  честно 
говоря, получалось: улыбка  расползалась все шире,  пока не  заполнила 
собой всего меня, от макушки до пяток... 
    Утром к остаткам моего костра  подгребла куча народу: смотреть  на 
Олимпийцев. Вообще-то,  я мог  их понять:  сам бы  не пропустил  такое 
зрелище, в  случае чего!  Но сейчас  я был  на стороне  своих  гостей, 
поскольку  по   собственному  опыту   отлично  знаю,   как   неприятно 
просыпаться под любопытными взглядами посторонних. 
    - Ну и чего  вы на них уставились?  - Укоризненно спросил я  своих 
"генералов" и  добрую сотню  других любителей  экзотических зрелищ.  - 
Можно подумать,  что я  веду прямой  репортаж из  уборной  президента! 
Дайте людям проснуться по-человечески! 
    - Не людям, а богам. - Педантично поправил меня Анатоль. 
    -  Людям,  дружище,  людям  -  можешь  мне  поверить!  -  Печально 
улыбнулся я.  -  Нет,  ну  правда,  пойдите  погуляйте.  Я  вас  потом 
познакомлю. 
    Через час я честно  выполнил свое обещание: представил  Олимпийцам 
свою великолепную четверку. Все было очень чинно, просто заглядение! 
    - Один что-то мне говорил про поле, на котором должна  разыграться 
Последняя Битва...  -  Нерешительно  начала Афина,  когда  мы  наконец 
отправились в путь.  - Не  помню, как оно  называется... впрочем,  это 
неважно. Мы туда направляемся? 
    - Надеюсь, что нет. Никаких полей, к черту роковые предначертания! 
- Я помотал головой. - Надеюсь, мои ребята приведут нас в какое-нибудь 
место, которое при всем желании невозможно назвать полем. Учинить  все 
это безобразие  на улицах  Рима,  или Лондона...  или  еще лучше  -  в 
Москве! Достойное место! 
    Судя  по  всему,  Афина  была   не  в  курсе  политической   жизни 
человечества: моя версия насчет Москвы ее совсем не рассмешила. 
    -  Скорее  бы!  -  Тихо  сказала  она.  -  Я  скоро  свихнусь   от 
ожидания... 
    - Не торопи  судьбу, Паллада. -  Улыбнулся я. -  Лучше сказать  ей 
спасибо: сегодня она подарила  нам еще один  день жизни. Можно  ехать, 
куда глаза  глядят, колдовать  по мелочам,  если захочется  есть,  или 
укрыться  теплым  одеялом,  можно   любоваться  закатами  и   пытаться 
разглядеть на луне силуэт зайца - чем плохо? 
    - А что, разве на луне есть заяц? - Изумленно спросила она. 
    - Китайцы считают, что есть... Если очень захочешь им поверить, ты 
его увидишь. 
    - Я попробую. - У  Афины было растерянное лицо школьницы,  которая 
впервые в жизни  дала себе  труд прислушаться  к монотонному  монологу 
учителя астрономии. 
    - Ну  вот видишь:  незачем торопиться  с этой  чертовой битвой!  - 
Резюмировал я. - В этом мире есть куча интересных вещей, на которых ты 
до сих пор  не удосужилась  задержать свой  божественный взор.  Думаю, 
тебе было недосуг... 
    - Это правда. - Удивленно согласилась Афина. 
    Остаток дня она провела, старательно  крутя головой по сторонам  - 
искала обещанные мною  "интересные вещи", я  полагаю. На закате  Афина 
так же  усердно изучала  переливы багрового  света на  горизонте, а  с 
наступлением ночи дисциплинированно уставилась на луну. 
    - Макс, я его вижу! - Неожиданно заявила она. 
    - Кого? 
    - Твоего "лунного зайца"! 
    Я посмотрел на ее счастливое  лицо и рассмеялся: сейчас оно  стало 
совсем детским. 
    - Хочешь мороженого, милая? - Эта дурацкая фраза оказалась первым, 
что пришло мне в голову. 
    - Хочу. - Кивнула она. И обернулась к Гермесу, который ехал  рядом 
с нами: - Ты знаешь, что на луне есть заяц? 
    Он выразительно  покрутил пальцем  у виска,  но Афина  уже  успела 
отвернуться, так что  дело обошлось без  очередной пикировки: я  успел 
заметить, что эти двое  просто обожали оттачивать  друг на друге  свое 
остроумие. 
    - Макс, ты был  совершенно прав: в  этом мире действительно  много 
удивительных вещей, на которые я  никогда не обращала внимания.  Взять 
хотя бы  твое  мороженое! -  Доверительно  шепнула она.  Я  был  готов 
зашмыгать носом от умиления:  вот тебе и грозная  Минерва, кто бы  мог 
подумать... 
    Ночью мне пришлось снова объявить привал: в отличие от моих людей, 
Олимпийцы действительно нуждались в отдыхе. Впрочем, я был уверен, что 
нам некуда торопиться: если  мы опоздаем к  месту свидания с  судьбой, 
она не поленится выйти нам навстречу! 
    Один присоединился к нам недели через две. Он приехал один, верхом 
на своем верном Слейпнире и был мрачен, как туча. 
    - Твои родичи оказались слишком упрямы? - Сочувственно спросил я. 
    - Как старые ослы! - Неохотно кивнул он. 
    - И ты...  ты осуществил свое  намерение отправить их  в Хель,  не 
дожидаясь Дня Судьбы? - Осторожно спросил я. 
    - Нет. - Неохотно буркнул он. И тут же добавил: - Пока. Пусть  еще 
подумают... Не  суйся в  мои дела,  ладно? Пусть  они остаются  только 
моими. 
    - Ладно, вопрос закрыт. - Согласился  я. - В конце концов, это  не 
имеет никакого значения  - как они  себя поведут. Все  уже и так  идет 
кувырком... 
    - Да, я тоже так подумал. - Хмуро сказал Один. - Поэтому и оставил 
все как есть. 
    - Макс,  посмотри! Раньше  они меня  боялись... -  Ко мне  подошла 
Афина, на  ее  раскрытой  ладони сидело  крошечное  крылатое  существо 
изумрудно-зеленого цвета. - Как оно называется? 
    -  Понятия  не  имею,  -  улыбнулся  я,  -  просто  такая   ночная 
тварюшка... 
    - Я  рада тебя  видеть,  Игг. -  Она наконец  соизволила  обратить 
внимание на Одина. - Ты пришел один, или?... 
    - Один. А ты? 
    - Мы  все здесь.  - Сказала  она. -  Знаешь, это  оказалось  очень 
полезно: плестись хвостом за Максом и его армией. Ко мне  возвращается 
моя сила - постепенно, капля по  капле, но это лучше, чем ничего...  И 
не только ко мне: Зевс вчера метнул молнию и поджег хворост, собранный 
для костра -  впервые за столько  дней ему снова  удалось хоть  что-то 
воспламенить! 
    - Рад за  него. -  Насмешливо сказал Один.  - Что  ж, значит  твои 
родичи оказались смекалистее, чем мои дурни! 
    - Да не то,  чтобы смекалистее, просто нам  было нечего терять.  - 
Она пожала плечами. - Все к лучшему: хороши бы мы были, если бы до сих 
пор сидели на своих амбах! 
    - Кстати, ты еще  не проиграла наш спор?  - Насмешливо спросил  ее 
Один. - У тебя была куча времени, чтобы его проиграть... 
    - Нет, не проиграла. - Улыбнулась Афина. 
    - А что за спор? - Заинтересовался я. 
    - Да так, ничего особенного. - Ухмыльнулся он. 
    - Могу  и рассказать:  это уже  не имеет  значения, наверное...  - 
Задумчиво протянула она. 
    - Не вздумай! - Повелительно сказал Один. - Время еще не вышло. 
    - Не делай из  мухи слона, друг  мой! - Легкомысленно  отмахнулась 
Афина. 
    Но мне уже не требовалось продолжение:  я вдруг понял, о чем  идет 
речь. Может быть, мне как-то удалось прочитать их мысли, а может быть, 
это были фокусы моей интуиции - в конце концов, я родился не таким  уж 
тупым парнем...  по  крайней мере,  иногда  у меня  случаются  периоды 
просветления! Я почувствовал, что вполне могу покраснеть, повернулся и 
пошел прочь. Отойдя на несколько  шагов, я услышал, как Афина  сказала 
Одину: "Ну  вот,  он  и  сам догадался!"  -  и  рассмеялась  весело  и 
беззаботно, словно они оба  были старшеклассниками, обсуждающими  свои 
амурные дела  на  большой  перемене,  а  не  последними  богами  мира, 
замершего над пропастью... 
    "А действительно, почему я даже не попробовал подкатиться к ней со 
своими нежными  чувствами, прекрасными  глазами... и  всем  остальным, 
заодно? - Подумал я. - Мог  хотя бы попытаться... Дурак ты,  голубчик, 
дураком и умрешь, судя по всему..." 
    Я немного  побродил  в темноте,  еще  раз пятьдесят  обозвал  себя 
идиотом, после чего довольно быстро  понял, что все мои проблемы  яйца 
выеденного не стоят, и вернулся к своим приятелям. 
    - Не сердись, Макс.  Когда мы спорили, мы  еще считали тебя  своим 
врагом. -  Лучезарно улыбнулась  Афина.  - У  нас головы  были  забиты 
всякими стратегическими  планами и  интригами... Поэтому  не  сердись, 
ладно? 
    - А разве я сержусь? - Удивился я. - Никогда бы не подумал! 
    Впрочем, я  все-таки  сердился  - на  себя  самого,  разумеется... 
Потом, когда  они  улеглись  спать, я  снова  принялся  обзывать  себя 
последними словами. К счастью, никто в моем войске не научился  читать 
мои мысли - в  противном случае, мне бы  не удалось восстановить  свой 
авторитет, и никакие чудеса не помогли бы! 
    Появление Одина  словно подстегнуло  время:  с этого  момента  дни 
стали сменять  друг друга  так быстро,  что я  окончательно сбился  со 
счета - если раньше я хотя бы приблизительно представлял себе, что  до 
Последнего дня  осталось  "около  пяти месяцев",  или  "месяца  два  с 
половиной",  или  "недели  три",  то  теперь  я  окончательно  утратил 
способность хоть  как-то ориентироваться  во времени.  Я даже  не  мог 
понять, началась  ли зима:  погода  теперь зависела  исключительно  от 
мимолетных капризов моих спутников. "Научил на свою голову!" -  ворчал 
я, когда полуденная  жара внезапно сменялась  обильным снегопадом,  на 
смену которому  приходил убаюкивающий  осенний  дождик, а  под  ногами 
начинали шуршать неведомо откуда  взявшиеся багровые листья клена.  Но 
однажды, подняв глаза к ночному  небу и обнаружив там пугающе  круглый 
бледно-желтый диск луны, я  словно очнулся от  долгого сна и  внезапно 
понял, что наше последнее полнолуние уже почти наступило. Теперь  счет 
отпущенного нам времени велся не на дни, а на часы, и я ощутил ледяной 
холодок ужаса  на  собственном  затылке  - черт,  а  я-то  думал,  что 
навсегда расстался со  способностью испытывать страх!  Впрочем, я  его 
действительно не испытывал: страх просто стоял за моей спиной, он  был 
где-то рядом, и с его присутствием приходилось считаться... 
    - Теперь уже скоро, да? - Тихо спросила Доротея. 
    - Читаем чужие мысли и не краснеем? - Улыбнулся я. 
    - Нет,  просто я  тоже посмотрела  на небо.  Это полнолуние  будет 
последним, да? 
    - Да. - Коротко ответил я. 
    - Время -  страшная штука.  - Жалобно  сказала она.  - Его  нельзя 
отменить, правда?  Даже если  очень хочется...  Оно идет,  и все  тут, 
убаюкивает нас своим ритмичным  ходом, и мы  начинаем думать, что  так 
будет  всегда...  но  однажды   непременно  наступает  момент,   когда 
выясняется, что его больше не осталось, и все закончилось - именно для 
меня, а  не  для  кого-то  другого,  не  для  безликой  статистической 
единицы, смерть которой  не может  ни огорчить, ни  напугать, на  даже 
насторожить... 
    - По крайней мере, у нас еще есть целая ночь, и еще день, или даже 
два - не такая уж она круглая, эта луна! - Мягко сказал я. - В  сутках 
двадцать четыре часа -  а сколько это  минут, Дороти? Сколько  секунд, 
каждая из которых может стать вечностью? 
    - Не для нас. - Тихо откликнулась она. 
    - Что - не для нас? 
    - Вечность не для нас. - Печально объяснила она. - Мы  закончимся, 
Макс. Я уже почти знаю, как это будет... 
    - Ничего ты не знаешь! - Сердито сказал я. - И я ничего не знаю, и 
даже мой работодатель Аллах понятия  не имеет... Так что притормози  с 
траурными маршами, ладно? 
    Все-таки нахально округлившаяся луна и наша грустная беседа выбили 
меня  из  колеи,  и  не  только  меня.  Я  загривком  чувствовал,  как 
переменилось настроение в моем  огромном войске: среди нас  поселилась 
тревога  -  наверное,  что-то  в  этом  роде  происходит  с  домашними 
животными перед  землетрясением:  им  чертовски  хочется  убежать,  но 
беззаботные хозяева  и не  думают открывать  клетку... Анатоль  совсем 
перестал  улыбаться  и  куда-то  зашвырнул  свой  плеер  -  ему  вдруг 
расхотелось  слушать  музыку.  Мухаммед   изнурял  себя  молитвами   - 
какое-никакое, а все-таки лекарство от страха! - а в редкие  свободные 
минуты  старался   устроиться  поблизости   от  меня:   кажется,   мое 
присутствие его здорово успокаивало. Князь  Влад вообще не отходил  от 
меня ни на шаг - оставалось радоваться, что мне не хочется в туалет, а 
то с него бы  сталось потащиться за мной  и туда... Один часами  сидел 
над своими рунами,  и на  все мои расспросы  отвечал только  сумрачным 
взглядом  своего  единственного  глаза.  Зато  Олимпийцы  пребывали  в 
радужном настроении: в  последнее время их  дела пошли на  лад, а  все 
остальное их  совершенно  не  интересовало,  по  крайней  мере,  пока. 
Впрочем, Афина быстро заметила перемены. 
    - Что  происходит, Макс?  - Удивленно  спросила она.  - Твои  люди 
теряют свой дух. Это плохо. 
    - Плохо. - Флегматично согласился я. 
    - Надо что-то делать! - Требовательно сказала она. - Прямо сейчас, 
пока дурные предчувствия  не стали  их новой  привычкой. Завтра  может 
быть поздно! 
    - Твоя правда. - Удивленно  согласился я. - Спасибо, Паллада...  А 
что делать-то? У тебя есть идеи? 
    - Тебе нужно  напомнить своей  армии, что у  нее по-прежнему  есть 
полководец. - Улыбнулась она. - Люди  есть люди, Макс. Ты очень  хотел 
сделать их свободными и могущественными  - настолько, чтобы они  могли 
обойтись  без  тебя...  и  у   тебя  почти  получилось,  как  это   не 
удивительно! Но  сейчас  им очень  трудно.  Неизвестность дышит  им  в 
затылок, земля уходит из-под ног... Будь великодушен, напомни им,  что 
они не одиноки! Пообещай  им защиту и покровительство,  а если сам  не 
веришь, что  это возможно  - наври  им с  три короба,  все лучше,  чем 
ничего... 
    - Я попробую. - Вздохнул я.  - Защитник из меня тот еще,  конечно! 
Ладно, попробую  что-нибудь  наплести  -  думаю,  они  так  хотят  мне 
поверить, что поверят любой ерунде, бедняги... 
    -Ты совсем не знаешь себя, Макс. - Тихо сказала она. - С тех  пор, 
как я здесь,  я все время  чувствую себя под  твоей защитой -  никогда 
прежде мне не доводилось испытывать это чувство, даже стоя за спиной у 
Зевса, можешь мне поверить! 
    - Спасибо на добром слове. - Печально улыбнулся я. 
    - Но это правда. - Упрямо  сказала Афина. - Если ты захочешь,  все 
переменится, вот увидишь! 
    - Сначала надо бы  найти того, кто  сможет поднять настроение  мне 
самому. - Печально  признался я.  - Мне ведь  тоже тревожно,  Паллада. 
Хочешь узнать  секрет?  Я не  хочу  сражаться с  чудовищами,  не  хочу 
спасать мир от  гибели, и  уж тем  более -  умирать... Если  уж на  то 
пошло, я хочу  сидеть в  своем любимом кресле,  пить чай  с лимоном  и 
смотреть  по  телевизору  очередную  серию  новой  комедии  с  Роуэном 
Аткинсоном - это все! 
    - Минута  слабости может  случиться у  каждого. -  Афина  осталась 
совершенно равнодушна к моим откровениям.  - Мало ли, чего тебе  вдруг 
захотелось - это не имеет никакого  значения... Твоя сила все еще  при 
тебе, ее нельзя  выплеснуть, как  суп из тарелки,  поэтому будь  добр, 
возглавь свое войско! 
    - Ладно, - вздохнул я, - если ты думаешь, что так надо... 
    - Я не думаю, я знаю! - Решительно сказала она. 
    Остаток ночи я угробил на банальное физическое перемещение из тыла 
в  авангард  своей  армии.  Наверное,  можно  было  просто   совершить 
очередное чудо, или просто одолжить у  Одина его крылатого коня, но  я 
предпочел классическую инспекционную поездку -  хотя бы потому, что  я 
уже довольно давно не имел случая заглянуть в глаза своим  волонтерам. 
Мои люди не спали, поскольку давно  утратили эту привычку - они  молча 
сидели у пылающих  костров, и  я видел,  как их  лица, осунувшиеся  от 
внезапного предчувствия беды, начинают светиться улыбками  облегчения, 
когда я проезжал мимо. "Смотри и запоминай, дорогуша! - Сурово  сказал 
я себе. - Они больше не пытаются бормотать твое имя вместо молитвы  на 
все случаи жизни,  они уже  слишком хороши, чтобы  напяливать на  себя 
твои изображения, но эти ребята знают,  что ты - их единственный  шанс 
удержаться на краю  пропасти, или -  чем черт не  шутит?! -  взлететь, 
вместо того, чтобы катиться под откос... а может быть даже обнаружить, 
что никакой пропасти нет, и никогда  не было! Не забывай об этом...  и 
постарайся что-нибудь придумать, черт бы тебя побрал!" 
    На рассвете я  увидел, что моя  поездка закончилась: впереди  меня 
простиралось совершенно пустое шоссе, залитое неправдоподобно  розовым 
утренним светом. Я обернулся и увидел своих спутников. Мои "генералы", 
хмурый, как туча  Один, весело  перешептывающиеся Олимпийцы -  я и  не 
заметил, как  они последовали  за мной,  но все  к лучшему:  они  были 
рядом, и я понял, что ужасно этому рад. Мне предстояло что-то  сказать 
своему войску, немедленно найти для них какие-то ободряющие слова - не 
успокоительную чепуху, которую обычно говорят обреченным на смерть,  а 
что-то иное, я и сам не знал, что именно... Теперь я мог говорить не с 
каким-то  абстрактным  "человечеством",   а  со   своими  друзьями   - 
какой-никакой, а все-таки выход! 
    - Нам всем было несладко этой  ночью. - Тихо сказал я. Впрочем,  я 
не сомневался, что мой голос слышен каждому, кто хочет его услышать. - 
Я знаю,  что вы  ощутили, когда  увидели восход  почти полной  луны  - 
возможно, самый последний  на нашем  веку -  потому что  и мое  сердце 
сжалось от  тоски  и  тревоги...  Мы  дураки,  ребята:  нам  следовало 
обрадоваться. Наше долгое  путешествие подошло  к концу,  и это  самая 
лучшая новость, на какую мы могли рассчитывать! Все становится на свои 
места. Мы наконец-то знаем, что  у нас совсем нет  времени - но его  у 
нас не было никогда, с самого начала. Время, которое у нас якобы  есть 
- самое лукавое из наваждений, и хорошо, что оно рассеялось, мы и  так 
слишком долго позволяли ему нас дурачить... Все, что у нас есть -  это 
одно-единственное мгновение, и  уж оно-то по-прежнему  в наших  руках! 
Это мгновение  может стать  минутой  слабости, или  часом силы  -  все 
зависит только  от нас.  Собственно говоря,  нам нечего  бояться:  все 
будет так, как мы захотим.  За последнее время вы научились  множеству 
чудес, которые  начинаются с  этой  нахальной магическ