собрались 
хорошенько прополоть наши ряды... 
    Больше вопросов у Мухаммеда не было.  Зато они тут же появились  у 
всех остальных: "от  каких таких  богов", "а сколько  их", "почему  на 
аэропланах", "что такое  аэропланы", и  все в таком  духе. Князь  Влад 
заметно оживился и деликатно  поинтересовался, можно ли посадить  этих 
самых "богов"  на  кол,  или  же с  ними  требуется  бороться  другими 
методами... Я  не подкачал:  у  меня с  самого начала  был  заготовлен 
исчерпывающий ответ на все вопросы. 
    - Поживем - увидим! - Торжественно заявил я. - А теперь вопрос  на 
засыпку: кто  из  вас  разбирается  в  авиации?  -  Ребята  озадаченно 
захлопали глазами. - Отлично, я  тоже не разбираюсь! Еще один  вопрос: 
кто из вас знает, что такое  воздушный бой? Можете не отвечать, и  так 
догадываюсь, что  никто.  И  последний вопрос,  господа:  кто  из  вас 
когда-нибудь командовал по-настоящему большим войском? 
    - Я.  - Гордо  сказал  Мухаммед. Остальные  покосились на  него  с 
заметным уважением. 
    - Ну да, конечно... - Вздохнул  я. - Сколько сотен человек было  в 
твоей армии? Впрочем, это неважно.  Сейчас нам предстоит иметь дело  с 
миллионами... или даже миллиардами. 
    - Если за нами действительно следует все человечество, "миллиарды" 
- это не преувеличение. - Озабоченно кивнул Анатоль. 
    - Если верить  моему работодателю, за  нами действительно  следует 
все человечество...  или почти  все. -  Вздохнул  я. -  А нас  с  вами 
чертовски мало, ребята, и мы совершенно некомпетентны. До сих пор  мне 
казалось, что это - не проблема.  Но теперь у меня есть все  основания 
полагать, что на днях нам  прийдется принять настоящий воздушный  бой. 
Ничего страшного, конечно: ну  уложат эти бедняги Олимпийцы  несколько 
сотен наших спутников,  или даже несколько  тысяч... если  оперировать 
только цифрами - невелика потеря! Но мне почему-то становится противно 
от мысли, что  нам будет  нечего им  противопоставить. Стоять,  задрав 
головы к небу, и смотреть, как нас убивают - это недостойно. 
    - А твое могущество? -  Оптимистически спросил Анатоль. - Если  уж 
ты с Сетхом справился... 
    - Мало ли, с  кем я справился!  - Я пожал  плечами. - Нет  никаких 
гарантий,  что   у  меня   снова  получится.   Мои  чудеса   -   штука 
непредсказуемая. Вдруг в день битвы у меня будет лирическое настроение 
- и  что вы  тогда станете  делать? Подавать  мне карандаши,  чтобы  я 
подробно описывал свои впечатления? Подбирать подходящие метафоры?  Да 
уж... 
    - Я всегда готов помочь тебе  в твоих занятиях, Али. -  Совершенно 
серьезно заявил Мухаммед. - Если тебе понадобится, чтобы я подал  тебе 
карандаш, я это сделаю! 
    -  Спасибо,   конечно...  Но   сейчас  меня   волнует  другое.   - 
Примирительно сказал  я. -  Я  чертовски боюсь,  что под  моим  чутким 
руководством  наши  соратники  смогут  разве  что  еще  раз   умереть. 
Возможно, на этот раз они умрут весело и без сожалений, и оставшиеся в 
живых будут  вынуждены  спешно  сложить десяток  хвалебных  од  на  их 
память. А толку-то! 
    - И что ты  предлагаешь, Али? -  Спросил Мухаммед. Мне  понравился 
его деловой  тон. Одно  удовольствие  иметь дело  с  этим дядей  -  по 
крайней мере, пока он не хватается за свой коврик для намаза! 
    - Нам нужны опытные полководцы. Чем больше - тем лучше. Думаю,  за 
всю историю человечества их было  немало. И наверняка все они  следуют 
за нами в качестве рядовых.  Грех это - гвозди микроскопами  забивать! 
Надо  бы  их  разыскать,  провести  разъяснительную  работу,  и  пусть 
командуют всеми, кто под руку подвернется.  Тогда у нас будет не  одна 
огромная и  почти бесполезная  армия,  а несколько  сотен -  или  даже 
тысяч? -  армий  поменьше. По-моему  очень  просто, главное  -  нарыть 
побольше генералов. - Я вопросительно  посмотрел на Джинна. -  Сможешь 
быстро отыскать бывших полководцев в этом столпотворении? 
    - Если бы я знал их по именам, это было бы проще. - Заметил Джинн. 
- Впрочем,  с несколькими  великими полководцами  я знаком  лично.  Но 
думаю, за  те годы,  которые я  провел в  своем сосуде,  появился  еще 
кто-то... 
    - Надеюсь,  что так.  -  Улыбнулся я.  - Что  ж,  имена -  это  не 
проблема! - Я напряг  память и с ужасом  понял, что не могу  вспомнить 
никого кроме Александра  Македонского и Наполеона.  Мне стало  стыдно. 
Через несколько секунд у меня в голове слегка прояснилось, и я  извлек 
из дырявых сундуков своей  пассивной памяти имена Чингисхана,  Бабура, 
Маршалла и почему-то Гитлера, хотя какой из него к черту полководец  - 
он же в основном на митингах  орал... Впрочем, вокруг него было  полно 
толковых ребят, что правда, то правда! 
    - Образование  у меня  то еще,  конечно! -  Фыркнул я.  -  Ничего, 
сейчас напряжемся и общими  усилиями составим хоть какой-то  список... 
Кто-нибудь здесь знает историю? 
    - Я почти  профессиональный историк, Макс.  - Неожиданно  сообщила 
Доротея. - Угостите даму стаканчиком чего покрепче, и будет вам  такой 
список великих полководцев - закачаетесь! 
    - За стаканчиком  дело не  станет. - Я  выразительно посмотрел  на 
Джинна. 
    - Слушаю  и повинуюсь.  - Высокопарно  ответствовал он,  с  низким 
поклоном подавая  Доротее высокий  тонкий  стакан с  какой-то  пахучей 
дрянью. 
    - Подумать  только!  Мой  любимый  коктейль!  -  Восхитилась  она, 
попробовав содержимое. И деловито спросила: - По алфавиту писать,  или 
в хронологическом порядке? 
    - Да по фигу, наверное... - Я пожал плечами и покосился на Джинна. 
- Тебе ведь все равно? 
    - Мне все равно, Владыка. - Эхом откликнулся Джинн. 
    - Сделаем. - Бодро отозвалась  Доротея. - Дайте только карандаш  и 
бумагу. -  Отхлебнула  из своего  стакана  и принялась  строчить.  Это 
продолжалось часа два.  Несколько раз Джинну  приходилось выдавать  ей 
чистый лист бумаги. Я, конечно, с самого начала подозревал, что  кроме 
Македонского с  Наполеоном были  еще какие-то  великие полководцы,  но 
никогда бы не подумал, что их так много! Доротея умудрилась  вспомнить 
больше тысячи  имен, и  мне показалось,  что она  остановилась  только 
потому, что у нее заболели пальцы. 
    -  Ой!  -  Виновато  сказал  я,  перебирая  страницы,   исписанные 
торопливым почерком Доротеи. - Почти никого не знаю. Стыдно-то как!  А 
что, разве  генерал  Мак-Артур тоже  был  великим? Я  думал,  он  так, 
посредственность... 
    - Может быть и посредственность,  нам-то какая разница? -  Доротея 
пожала плечами. - По крайней мере,  свое дело он знает. Я так  поняла: 
чем больше полководцев - тем лучше. Или тебе требуются только гении? 
    - Да нет. - Растеряно признал я. - Пожалуй, ты права... 
    Еще несколько минут я с любопытством рассматривал список:  учиться 
никогда не поздно. А потом у меня появился вопрос. 
    - Слушай,  а  почему в  твоем  списке нет  ни  одного  норвежского 
конунга? Насколько я знаю,  они были ребята что  надо - взять того  же 
Харальда Завоевателя, или Святого  Олава... Или ты  специализировалась 
на другом историческом периоде? 
    - Можно  сказать  и  так. -  Кивнула  она.  - Нет,  я  знаю  имена 
некоторых скандинавских королей, но они нам все равно не  понадобятся. 
Они же теперь все в Вальгалле у Одина - разве нет? 
    - Об этом я  как-то не подумал.  - Удивленно признался  я. - А  ты 
сообразила. Молодец. 
    - Рада стараться. - Она комично отсалютовала мне, приложив руку  к 
козырьку несуществующей фуражки. 
    - Если  уж хочешь,  чтобы было  смешно, надо  орать: "яволль  майн 
фюрер!" - Улыбнулся я. -  Номер семьсот восемьдесят четвертый в  твоем 
списке может дать тебе профессиональную консультацию по этому вопросу, 
как только мы его отыщем. 
    - А кто у меня проходит под этим номером? 
    - Герман Геринг. - Вздохнул я. - Очень полезный парень: нам же как 
раз предстоит иметь дело с вражеской авиацией... А может быть, он тоже 
в Вальгалле? 
    - Нет его там. - Зевнула Доротея. 
    - А ты откуда знаешь? - Удивился я. 
    - Это элементарно, дорогой Ватсон. - Рассмеялась она. - Не было  у 
него в руках никакого  меча, когда он  умирал. Да и не  верил он ни  в 
какую Вальгаллу. Думаю, это тоже важно. 
    Признаться меня здорово  удивила уверенность ее  тона: до сих  пор 
Доротея  не   производила  впечатление   человека,  понимающего,   что 
происходит - оно и неудивительно, думаю,  я и сам не производил  такое 
впечатление! А сейчас она говорила как крупный специалист по  вопросам 
загробной жизни. "Черт, как быстро мы все меняемся! - печально подумал 
я. -  Хотел бы  я знать,  во  что мы  успеем превратиться  в  финале!" 
Впрочем, сейчас у меня были  более неотложные дела, чем размышления  о 
нашем туманном будущем... 
    Я вручил список Джинну. 
    - Разыщи этих людей, дружок. 
    - Привести их к тебе? 
    Я задумался. Ко мне -  это конечно, правильно... Но мне  почему-то 
ужасно не  хотелось  проводить  инструктаж  великих  полководцев  всех 
времен и народов. Мне вообще не хотелось их видеть. Что-то внутри меня 
отчаянно  сопротивлялось  этой  идее.  Впрочем,  я  всю  жизнь   любил 
отлынивать от разного рода совещаний! 
    - Ко мне не надо. - Решительно сказал я. - Веди их к Мухаммеду.  В 
конце концов, он у нас и сам  великий полководец, а я - так,  скромный 
"представитель заказчика"... В общем, это его работа. - Я так увлекся, 
что чуть  было не  заявил, что  ему, дескать,  за это  деньги  платят! 
Впрочем, мне  показалось, что  Мухаммед очень  доволен возложенной  на 
него хлопотной миссией. 
    - Ты же прекрасно с этим справишься, правда? - С надеждой  спросил 
я пророка. Мухаммед важно кивнул. 
    - С помощью Аллаха  я справлюсь с чем  угодно, Али. Не скрою,  мне 
будет приятно  главенствовать над  достойнейшими мужами  всех  времен. 
Когда я думал  о том, что  происходит с праведниками  в раю, я  всегда 
представлял себе нечто в таком роде. А если еще и твой  могущественный 
слуга соблаговолит оказать мне содействие... 
    - Разумеется. -  Я обернулся  к Джинну. -  Ты ведь  соблаговолишь, 
дружище? Помогай  ему во  всем, ладно?  А я  пока попробую  разузнать, 
когда нам следует ждать неприятностей, и как они будут выглядеть. 
    - Ты снова собираешься в гости  к нашим врагам? - Шепотом  спросил 
Джинн. Я развел руками с видом мученика: дескать - а что делать,  если 
надо? Ясное дело, я лукавил: надо  - не надо, какая разница?! Если  бы 
дело было только в необходимости, я вполне мог бы продолжать  пялиться 
на экран чудесного телевизора Джинна, который по-прежнему находился  в 
моем распоряжении.  Но я  твердо  решил снова  нанести Афине  и  Одину 
личный  визит.  Они  меня  совершенно  очаровали,  оба.  Мне  хотелось 
подружиться с ними, как  в детстве хотелось дружить  с ребятами не  из 
своего, а из соседнего двора, а еще лучше - с другой улицы: в  чужаках 
всегда есть  нечто неописуемо  притягательное,  по крайней  мере,  для 
меня. 
    Кажется, мой сон ждал  меня с таким же  нетерпением, как и я  его. 
Стоило мне свернуться клубочком и  закрыть глаза - вместо темноты  под 
опущенными веками меня ждал мягкий  лунный свет и узкая дорожка  между 
камнями, уводящая  на плоскую  вершину столовой  горы. Защитная  руна, 
старательно начерченная Одином, пропустила меня без возражений, как  и 
в прошлый раз, да и таинственные Хранители не преградили мне путь.  Уж 
они-то знали, что на самом деле меня здесь нет... 
    Меня ждал сюрприз: никого не было дома. Наверное, этот их  военный 
совет затянулся допоздна. Я лениво  подумал, что как был дураком,  так 
им  и  остался:  мне  бы  сейчас  полагалось  стойко  бодрствовать   у 
телевизора и  следить за  Олимпийцами, чтобы  выведать их  драгоценные 
стратегические секреты, а не предаваться  сладким грезам о том, как  я 
скитаюсь по  пустому  жилищу Афины.  Тем  не  менее, я  и  не  подумал 
просыпаться. Прошелся по коридору, без особого любопытства заглянул  в 
прохладные темные комнаты. Они  были так похожи друг  на друга, что  я 
так и не  смог определить, какие  из них служат  спальнями моим  новым 
приятелям, а какие пустуют в ожидании редких гостей. В конце концов  я 
отыскал что-то  вроде  гостиной,  ту  самую  комнату,  в  которой  мне 
довелось побывать прошлой ночью, уселся на пол, скрестив ноги - смешно 
сказать, но я почему-то не  решился потревожить своим задом  хозяйские 
ложа! - и принялся ждать. "Если уж я хочу, чтобы они вернулись  домой, 
значит скоро кто-нибудь да  появится, - лениво думал  я, - это же  мой 
сон, в  конце-то  концов!"  Словно  в  ответ  на  мои  оптимистические 
размышления, из коридора послышался голос Марлона Брандо, каковой, вне 
всякого сомнения, принадлежал Афине:  "хорошо, что ты растормошил  их, 
Игг, теперь  я удивляюсь,  почему ты  не сделал  этого раньше..."  Она 
осеклась на пороге комнаты, увидев меня. Наверное все-таки не ожидала, 
что у меня  хватит наглости  явиться на  следующую же  ночь, после  ее 
гениального разоблачения. 
    - Я рад, что ты решил вернуться, гость. Приветствую тебя. -  Важно 
сказал Один. Я сразу понял, что Афина сдержала слово и не поделилась с 
ним своим открытием: его радость по поводу моего появления была  более 
чем сдержанной, но совершенно искренней. 
    - Я и сам рад,  что решил вернуться. -  Улыбнулся я. - Впрочем,  я 
заглянул только на минутку. Хотел узнать, помогли ли вам мои книжки. 
    - А  разве ты  не  следил за  нами в  своих  снах, как  прежде?  - 
Настороженно спросила Афина. 
    - Я бы и рад, - я развел  руками, - но я, знаешь ли, не все  время 
сплю. Вот, только  что задремал  и сразу увидел,  что пришел  к вам  в 
гости, а  вас  нет  дома.  Решил подождать  и  посмотреть,  что  будет 
дальше... 
    - А у тебя, часом, нет желания увидеть сон о том, как ты вместе  с 
нами сражаешься с армией мертвецов? Мы собираемся хорошо повеселиться. 
- Чувствовалось, что Один только что  вернулся с совещания: он тут  же 
попытался взять быка за рога и завербовать еще одного наемника в  свое 
малочисленное, но более чем элитное войско. 
    - Не знаю... - Нерешительно протянул я, и уже тверже добавил: - не 
думаю! Не люблю сны про войну. Да  и зачем я вам нужен? Вояка из  меня 
никудышний. 
    Афина саркастически усмехнулась краешком марлоновского рта и вышла 
из комнаты. Ну  да, могу себе  представить, насколько комично  звучало 
подобное заявление в устах предводителя той самой "армии мертвецов", с 
которой они как раз собирались сражаться... Знала бы она, как искренне 
я сам верил, что говорю чистую правду! Я и в школе-то дрался  кое-как: 
моих познаний в этой немудреной науке  как раз хватало, чтобы с  горем 
пополам "сохранить лицо" - не больше! 
    Через минуту  Афина вернулась.  Теперь это  была именно  она -  не 
какой-нибудь дурацкий Марлон Брандо, а та невероятная женщина, которая 
с самого  начала  очаровала меня  несколько  больше, чем  я  мог  себе 
позволить в данных обстоятельствах. Я заметил, что Одина эта  перемена 
обрадовала не меньше, чем  меня самого. "Наверное,  он в нее  немножко 
влюблен, -  печально подумал  я, -  или даже  не "немножко"...  Ничего 
удивительного, могу его понять!" 
    - Да, к сожалению я действительно не так безобразна, как мне этого 
хотелось бы. - Ворчливо сказала  Афина, заметив, с каким  нескрываемым 
восторгом мы оба на нее пялимся. - Ничего, переживете! 
    Один  нахмурился,  смущенно  и  сердито,  словно  его  застали  за 
каким-то неприличным  занятием,  вроде  ковыряния в  носу.  Мне  стало 
смешно и немного  грустно: тоже мне,  боги! Проблемы этих  симпатичных 
ребят  вполне   укладывались   в  рамки   какого-нибудь   примитивного 
молодежного телесериала - по крайней мере, некоторые... 
    - А ты ведь тоже красавчик, гость. - Неожиданно заметила Афина. Ее 
комплимент прозвучал на удивление ехидно, словно она собиралась тут же 
посоветовать  мне  почаще   пользоваться  каким-нибудь   патентованным 
средством от прыщей и шампунем от перхоти, заодно. - Тебе это  никогда 
не мешало? 
    - Скорее  наоборот, -  усмехнулся  я, -  я  бы даже  не  отказался 
кое-что подправить  и  улучшить,  чтобы  моя  жизнь  стала  совсем  уж 
лучезарной... 
    - Ну  да, ты  же  мужчина... если,  конечно, не  притворяешься!  - 
Вздохнула она. 
    - Куда уж мне... Да и зачем? - Я пожал плечами. 
    - Ну,  не  знаю -  мало  ли, зачем...  Мне,  например,  доставляет 
удовольствие пребывать  в мужском  теле, да  и нашего  Ареса никто  не 
заставляет время от времени превращаться в белокурую красотку - просто 
ему так нравится... Скучно  всю жизнь оставаться  тем, кем родился.  - 
Весело объяснила Афина. - Так что попробуй на досуге, мой тебе совет! 
    - Мне кажется,  что гостя, да  еще и такого,  которому мы  обязаны 
избавление от  напасти, следует  не только  развлекать беседой,  но  и 
щедро угощать. - Заметил Один. 
    - Ну да, конечно, как я могла забыть, с кем имею дело! Легендарное 
гостеприимство северных варваров, как же, как же! - Звонко рассмеялась 
она. - Ладно уж, Хрофт, не дуйся.  Если уж тебе кажется, что в  нашего 
гостя  следует  запихать  как  можно   больше  пищи  -  значит   будем 
запихивать! Кто  я такая,  чтобы  спорить с  тобой, о  Отец  Мудрости! 
Пойду, погляжу, осталось ли хоть что-то в наших оскудевших закромах... 
- Она вышла из комнаты с таким довольным и злорадным выражением  лица, 
словно собиралась насильно  напоить нас  с Одином рыбьим  жиром, а  на 
десерт подать кипяченое молоко с пенками. 
    - Я давно не видел Палладу  такой веселой. - Задумчиво сказал  мне 
Один. - Ты вернул ей радость, гость.  Хотел бы я знать, кто ты! Не  из 
пустого любопытства, а для  того, чтобы понять:  кем надо быть,  чтобы 
вернуть ей радость? 
    - Наверное для этого надо быть наваждением, - печально  усмехнулся 
я, - не более того... 
    - И  каково оно  - быть  наваждением? -  С неподдельным  интересом 
спросил Один. - Мертвым я уже был, а вот наваждением - никогда... 
    - Я тоже был мертвым, - гордо сообщил я, - правда, всего пару  раз 
и совсем недолго... Если честно, мне совсем не понравилось. 
    - Мне тоже. - Серьезно кивнул Один. 
    - А вот быть наваждением - редкостное удовольствие: все равно, что 
быть живым, только еще лучше. - Доверительно сообщил я. 
    - Мне понравилось, как ты это сказал. Ты произнес свои  нескладные 
слова, в которых не  было ни капли пойла  скальной твари, так, что  на 
миг меня посетили все твои чувства. Это великий талант - говорить так, 
гость! Ты мог бы стать знаменитым скальдом... 
    - Скальдом?  Я уже  пробовал однажды,  получилось не  очень-то.  - 
Смущенно признался я.  - Правда, тогда  я был ужасно  молодой и  такой 
глупый - завидки берут! 
    -  Значит  тебе   следует  попробовать   снова.  Глядишь,   теперь 
получится. Ты не кажешься мне молодым, хотя на твоем лице отпечаталось 
не слишком много  свидетельств прожитых лет.  - Обнадеживающе  заметил 
он. Мне показалось, что теперь Один смотрит на меня с явной  симпатией 
-  насколько  его  единственный  глаз  вообще  был  способен  выражать 
мало-мальски теплые чувства. 
    - Ладно, я попробую, - улыбнулся я, - если еще успею... 
    - Все  можно успеть,  - строго  сказал  Один, -  даже за  день  до 
Последней Битвы еще можно  успеть сделать все, что  должно. Если бы  я 
так не думал,  я бы уже  давно узнал на  собственной шкуре, что  такое 
отчаяние... 
    - Что ж, я рад, что ты до сих пор не знаком с его горьким  вкусом, 
от которого сохнут губы и появляются слезы на глазах... 
    Один поморщился. 
    -  Не  продолжай,  гость.  Ты  слишком  хороший  скальд!  Если  ты 
произнесешь еще несколько слов, я,  чего доброго, сам почувствую  этот 
проклятый вкус... 
    - Извини. - Удивленно  сказал я. -  Но думаю, что  дело не в  моих 
гипотетических талантах. Просто ты сам - гениальный слушатель. 
    - Это почти правда. - Спокойно